Голосование за ходы

В считанные мгновения в холодном вакууме космоса стало очень горячо. Россыпью красных искр сверкнула очередь, веером осколков взорвалась граната и командирский мех превращается в воющее торнадо. Авис уводит "Змея" из-под огня, но вражеский штурмовик дожимает очередь до последнего патрона, и мех ловит несколько попаданий - ощущения, похожие на удары в грудь и живот, передаются пилоту по синк-системе. Пульс учащается, все неважные мысли покидают сознание, и Авис атакует в ответ. Двигаться с места - непозволительная роскошь. "Змей" атакует приземлившегося прямо перед ним врага; мех вытягивает руку вперёд в глубоком выпаде, молекулярное лезвие удлиняется до предела, но всё же недостаточно - в последний момент враг дёрнулся в сторону и Авис почти физически чувствует считанные сантиметры между остриём меча и корпусом вражеского фрейма.

В наушниках звучит голос мастер-старшины и поверхность астероида вздрагивает. "Змей" качнулся назад, взмахнул верхними руками, сохраняя равновесие после удара, а нижняя пара рук вскинула пистолеты. На такой дистанции система наведения выдаёт практически идеальные огневые решения, но враг почти так же быстр, как сам "Змей", и почти все попадания касательные. Авис стискивает зубы, на мгновение почувствовав тяжесть во всём теле в момент, когда перегруженный реактор меха начал набирать температуру, но не останавливается и продолжает стрелять.

Авис поражённо вздохнул, глядя как все индикаторы состояния меха зашкалили и обнулились несколько раз. Бортовой комп выдал растерянную трель, когда переданные Вторым коды проникли в систему и по-хозяйски там расположились. Авис первый раз сталкивался с мехами ХОРУСа в работе, и только теперь понял ту реплику пилота шаттла перед боем. Антивирусы не набросились не переданные по союзному каналу данные, но обеспокоенный комп решил уточнить у пилота, не стоит ли всё-таки проверить эту подозрительную загрузку. Авис потратил полсекунды чтобы движением глаз отмахнуться от запроса и прозевал момент появления вражеского десантного корабля, из-за чего граната полетела на мгновение позже - почти впустую. Врага это, впрочем, не спасло, электронные атаки ХОРУСа и тут продемонстрировали свою жуткую эффективность, а мина Седьмого завершила дело. Однако на удивление, на месте испарившегося корабля остались стоять три меха - не только живые, но и способные сражаться.

-Атакую 8704.

"Змей" развернулся на месте и рванулся вперёд, по дуге спускаясь к поверхности. За секунды полёта показания сенсоров успели смениться несколько раз - часть из них фиксировала три активные цели, часть - только одну, часть - ни одной, и ещё одна часть паническим красным проблеском сообщала, что в зоне, куда направляется "Змей", всё ещё происходит взрыв. Авис и сам почувствовал неладное, когда приблизился к 8704, но в следующее мгновение ноги меха встали на поверхность астероида и времени на рассуждения не осталось.

Первым делом Авис почти не целясь, от бедра разрядил в цель оба пистолета, а затем с шагом вперёд нанёс два почти одновременных удара: косой рубящий размах невидимого глазу молекулярного лезвия и молниеносный укол ножа.

Война. Снова война - другая, и на самом деле... довольно сильно отличающаяся. По крайней мере, на этот раз Авису предстояло сражаться не со стихийным ополчением, а против регулярных войск, которые могут и будут оказывать адекватное сопротивление. Дрейфующий в пустоте остов линкора служил этому молчаливым подтверждением.
Союз всегда был для Ависа чем-то отдалённым, аморфной потенциальной угрозой из сюжетов новостей; Союз существовал где-то за пределами Империи и потому был так же далёк, как другой конец галактики. Имперская система была огромным котлом, в котором кипело грязное варево гражданской войны. Авису казалось, что расстояния между орбитами планет невообразимо велики, а времени всегда было недостаточно. Он ясно понимал, что лояльных сил недостаточно для полного подавления мятежей, их едва хватало на решение текущих задач. Последние несколько лет были омрачены осознанием безысходности положения. Никто в его отряде не питал иллюзий, но они продолжали сражаться, не видя другого выхода.

А сейчас.... Сейчас галактика вдруг окружила его своей ошеломляющей необъятностью, оглушила новыми голосами, ослепила вспышками двигателей огромных кораблей. И прошлое как будто осталось на дне озера, а он вынырнул на поверхность и наконец вдохнул свежего воздуха. Отсюда, с палубы «Ла Платы» звёзды казались куда ближе, а занимавшая всю его жизнь война казалась смехотворно мелкой и незначительной. Он с удивлением присматривался к людям, с искренним интересом изучал историю Союза, и до сих пор не привык просыпаться по утрам без свинцовой тяжести на сердце. Авис снова был на войне, но больше не было отчаяния. Они могли победить. И они сражались за правое дело.

Авис удивился, когда несколько пилотов в отряде встревожились о потерях на верфи, у него самого даже мысли об этом не возникло. Но поразмыслив на этот счёт, он решил ничего не говорить. Возможно он провёл слишком много времени, размывая собственную мораль и границы приемлемого, и если его новая служба начнётся с напоминания о гуманизме и законах войны - что ж, он будет только рад этому.

Предложенный командиром звена план не вызвал у Ависа ни возражений, ни вопросов. Это будет первый раз, когда ему придётся вывести меха в жёсткий вакуум - недавний патруль вокруг линкора не в счёт. В предстоящем бою придётся проверить, на что способна встроенная ЕВА. Это обещало быть интересным.
Проблемы с охлаждением в космосе вызывали тревогу, но полковник выдал добро на ограбление снабженцев, так что именно этим Авис и занялся, сразу после брифинга направившись решать вопрос с установкой на Змея дополнительных радиаторов.

"Валить из города, или всё не так серьёзно...?"
Ёкай, конечно, не ожидал эталонов профессионализма от этих ребят, но всё же такой вопрос вызвал у него беспокойство. Заказчик что, буквально выбрал первых попавшихся людей для того, чтобы они достали машину? Определённо, необходимость удостовериться в её работоспособности была насущна.
Впрочем, ответа на свой странный вопрос Маркус не ожидал, и Радован тоже не стал это никак комментировать.

Внешности машины выглядели примерно так, как можно было ожидать, а вот с внутренностями всё было не так хорошо. По мере того, как Маркус демонстрировал им потроха грузовика, Ёкай мрачнел всё сильнее. Ладно орудия, но перекошенный корпус и вскрытая приборная панель выглядели нехорошо. А хуже всего - неточные приборы и проблема с двигателем. Слова "конфигурация балансира" отдавались узнаванием где-то в мёртвом грузе чужой памяти, но что если и правда придётся летать без ассистента? Что тогда? Но выбора у них всё равно не было.
Кивнув в ответ на слова Радована, Ёкай бросил рюкзак у пилотского кресла и сам сел в него, внимательно осмотрел приборную панель. Пока остальные рассаживались в салоне, Ёкай бессмысленно смотрел прямо перед собой, а его руки медленно двигались, вспоминая движения, которых никогда не совершали.

-Провожу предполётную проверку. Второму пилоту занять своё место. Команде занять свои места. Всем пристегнуть ремни безопасности.

Слова инструкции прозвучали механически-безжизненно. Затем, уже нормальным голосом, Ёкай добавил:

-Странности в движении у нас точно будут, с одним неполноценным двигателем. Я посмотрю, что конкретно будет не так, но мои суждения будут ограничены - программа вождения записана на чипе.

От нажатия очередной кнопки машина ожила и Ёкай замер, прислушиваясь к звуку двигателя.

-Кстати об этом. Если к концу миссии машина будет ещё жива, а я уже нет...

Ёкай обернулся к остальным и указал пальцем на разъём нейроимпланта за правым ухом.

-Чип здесь.

-Да идите вы на хуй. - твёрдо сказал Вася, увидев эту сюрреалистичную картину, - Я туда не полезу.

Обернувшись и увидев стену из тумана, Булочкин на несколько секунд замер с открытым ртом. Слов, чтобы описать сложившуюся ситуацию, у него не было, но зато всё укреплялись подозрения в том, что его собираются принести в жертву какому-нибудь хтоничному болотному чудищу. Потому что объяснить всё происходящее трагической чередой случайностей было бы чрезвычайно сложно.

-Нет, я туда не полезу! - повторил Вася, как будто пытаясь убедить самого себя; хотя он прекрасно понимал, что брыкаться нужно было, когда Птах сваливал. А может быть и ещё раньше - когда его агитировали вступить в банду. Да и вообще - не стоило вчера идти домой через тот подозрительный парк.

"Да ёб твою мать, ну как это я умудрился так вляпаться?"

Вася любил задавать сам себе вопросы, на которые прекрасно знал ответ.

Когда Булочкин уже собирался было ступить на склон и морально приготовился ехать на заднице до самого низа, он внезапно вспомнил одну деталь - он же теперь волшебник! Этому факту он искренне обрадовался, потому что, зная самого себя, он вполне мог бы вспомнить об этом уже на дне, стоя по пояс в грязи. А так оставался призрачный шанс не замараться окончательно.

-Итак, Вася... - парень вытянул вперёд обе руки и сосредоточился на бревне, - помни, размер не имеет значения.

Он начал вспоминать ощущения, которые испытывал сегодня во время тренировок с Птахом и Пёсиголовом, чтобы снова использовать телекинез.

-Фу-у-ух! - Вася резко выдохнул и с интересом посмотрел на собственные руки, как будто только что их увидел.
-Штука энергозатратная, конечно, но зато теперь я умею стрелять из пальца. О-фи-геть.

Итак, экспериментально доказано, что Василий может телекинезом воздействовать на газы, что очень круто. Джедаи так не могут, например. Твёрые объекты он уже проверял, с жидкостями, скорее всего, проблем тоже не возникнет. Таким образом остаются следующие вопросы:
Первое - сможет ли он таким же образом телекинезить огонь? Языки пламени - это вроде бы как тоже газ в особенном состоянии, так что, скорее всего, ответ на этот вопрос положительный. Другое дело - а надо ли это вообще? Реакции горения текут быстро, так что как только пламя оторвётся от источника оно быстро превратится в просто газ. Разве что может получиться вот так же выстрелить огнём и поджечь что-нибудь легковоспламеняемое.
Второе - насколько широки пределы его сил? Как говорил Йода, размер значения не имеет - но это для джедаев, а вот что насчёт местных движков? Наверняка имеет значение - здесь, судя по сему, не Великая Сила, а только и исключительно личное могущество. Надо поверить, может ли он стягивать звёздные разрушители с орбиты, или нет.
Третье - Птах что-то говорил про инерцию и внутреннюю силу предметов. Если это именно то, о чём Вася думает, то очень интересные перспективы открываются; вроде аое-атак полями увеличенной гравитации и разрушения связей между атомами.
Хотя нет, между атомами там вроде бы не гравитация, а что-то другое, похитрее. Вполне возможно, настолько хитрее, что Васе и не разобраться - эту область физики он помнил очень обрывочно.
Четвёртое - что насчёт его молний. Просто спецэффектами они быть не могут, так что остаётся разобраться, как ими управлять, и круче Васи станут только варёные яйца. Теоретически.
Но это всё потом, позже.
Василий посмотрел на Пёсиголового и сказал:

-Благодарю за науку. Чрезвычайно интересные ощущения. Есть ещё какие-нибудь советы для неофита?

Обращаясь к Пёсиголовому, парень старался звучать максимально уважительно - азиаты правильные отношения старшего и младшего дюже уважают.

-Да, кровь. - кивнул Вася, демонстрируя доктору шприц.

"Интересно, шмотки с собачьей символикой являются обязательным пунктом для того, чтобы состоять в банде? Если так, то моя футболка со львом может стать проблемой."
"А кровь мне будут сейчас колоть, или после того, как мы бревно притащим? Вообще-то после прививок не положено сильно напрягаться. Надеюсь, у них хотя бы дезинфекция есть."

-Птах, Бон сказала, что мы с тобой идём за бревном.

Только в это мгновение у Васи промелькнула мысль, что вся эта история с привязыванием к бревну может быть одним большим розыгрышем.
"Если это действительно так, то я даже и не знаю - то ли восхититься тому, какие тут весёлые ребята, то ли разочароваться от того, какие детские подставы они устраивают новичкам."

Шагая рядом с Птахом, Вася пытался подводит итоги, как оказалось, ещё не закончившегося дня. Хотя эти сутки и так растягивались неприлично долго - занесло-то его сюда из вечера, и сейчас он должен был уже давно спать, а то и просыпаться - но панк обещал ещё развлечения от, видимо, спавшей всё это время загадочной der führer банды. Ей-то хорошо, а вот Василий уже явственно ощущал песок в глазах. Однако жаловаться на усталость смысла не было, так что парень помалкивал.

"Итак, подведём промежуточные итоги. Я, как говорится, попал из вечернего Питера в тропический лес. Это плохо. Я оказался волшебником и могу дырявить стены пальцем. Это хорошо. Наверное."
"Если это какая-нибудь из выдуманных вселенных, то я с ней не знаком, поэтому блеснуть знанием канона и всех изящно нагнуть не выйдет. Очень жаль, ну да и ладно. Хотя это, конечно, не честно - закидывать попаданца в незнакомую вселенную. Уважающие себя исекаи так не поступают."
"Я застрял на острове, по которому в финале некой войны жахнули местной атомной бомбой, вместе с кучей непонятных вояк. Это плохо. Я знаю, что через три дня приедет поезд, который может меня отсюда увезти, и вроде как нашёл союзников, с которыми до него можно будет добраться. Это хорошо."

А вот что дальше, было вообще непонятно. Поезд едет в местную академию суперменов, но что там будет происходить? Об этом Булочкину расскажет разве что тот усатый дедушка. Хотя скорее всего, дедушка его нахрен пошлёт, но при случае всё равно можно будет попытаться спросить - по первому впечатлению он вроде вполне адекватный и даже положительный персонаж.
Вася вообще предпочитал, как это говорится, решать проблемы по мере их поступления, и крайне редко планировал наперёд, от чего нередко страдал; но даже в нынешних необычных обстоятельствах он не мог заставить себя предпринимать какие-то очень уж активные действия

"Скорее всего, это из-за усталости. Нормальный попаданец уже взял бы дедушку за воротник и с пристрастием допрашивал его о тайнах магии."
"Ничего, завтра что-нибудь придумаю."

На этом Вася и успокоился, а остаток пути смотрел на светящуюся землю и гадал, это везде так, или только тут, эффект от разорвавшейся бомбы?

Когда спросили его имя, Василий снова представился своим новым прозвищем:
-Крендель. Прилетел сегодня утром из Питера.

Проводив взглядом пролетевший мимо него камушек, Вася удивлённо поднял брови и тихо сказал:
-Ого, вот это да...

В этот раз Василий был действительно удивлён, потому что Пёсиголов только что продемонстрировал штуку покруче абсолютно упругого удара - камень не просто отлетел обратно, он отлетел сильнее, чем прилетел. Это значило, что он не только не потерял свою энергию, но наоборот - приобрёл. И взять он её мог, естественно, только в одном месте - у Пёсиголового. Получается, что этот щит не просто инвертировал вектор скорости, а ещё и ускорял попавший в него предмет. Не то чтобы эта концепция Васе нравилась - мало того, что энергия наверняка тратится на то, чтобы поймать и развернуть объект, так ещё и сверху его ускорять? Как-то неэкономно. Разве что щит работает по некоему совсем иному принципу.
Где-то минуту Василий стоял неподвижно, глядя пустым взглядом в никуда, и перебирал в голове варианты решения задачки, но в конце концов не придумал ничего лучше чем "пузырь обратной гравитации". То есть некое поле, имеющее форму сферы и отталкивающее всё, что в него попадёт, наружу с ускорением гораздо больше земного. Будет ли такое поле отталкивать воздух? По идее - должно. Но ветра со стороны Пёсиголового не ощущается, так что воздух от него не отталкивался. Да и вообще, в таком щите очень быстро стало бы нечем дышать; а значит, воздух он через себя пропускает.
В конце концов Вася признал, что этот щит ему вот так с ходу не раскусить, и высказал сенсею свои мысли:

-Я думаю, что это сферическое поле, которое очень сильно отталкивает наружу всё, что в него попадёт. Только я не понимаю, как оно работает: например, почему не отталкивает воздух? И много ли энергии тратится на то, чтобы так сильно разгонять предметы?

"Уу-у-ху-ху-ху! Вот это меня штырит!"

Наблюдая замедлившийся вокруг него мир, Вася думал, может ли он разгонять своё сознание отдельно от тела? Типа ускорить течение импульсов в мозгу - и две секунды в субъективном восприятии растягиваются на два часа. Это была бы чрезвычайно полезная способность. Хотя серьёзное напряжение во всём теле и свидетельствовало о том, что концентрацию Васе ещё придётся тренировать; может быть, если ускорять только мозг, то удерживать энергию будет легче.

"Но эксперименты с ускорение сознания мы оставим на потом, а сейчас..."

Василий медленно вытянул руку перед собой и выставил указательный палец в направлении крыши.

"На самом деле палец, наверное, выставлять не нужно. Система магии тут не ритуальная, так что все размахивания руками это чисто психологические костыли. Наверняка можно стрелять не из пальца, а просто из точки в пространстве, а жест просто помогает сосредоточиться."

Молекулы воздуха прекратили своё бесконечное хаотичное движение, и устремились по вектору от пальца к крыше, всё набирая и набирая скорость под действием магических сил.

-...Понятно. - пробормотал Вася.
Хотя на самом деле ему совсем ничего не понятно было - озвученные имена он, скорее всего, забудет уже через час.
-Буду надеяться, что за три дня ни с кем из сильных города сего меня судьба не сведёт. Кстати насчёт этого - если здесь так много магов сильнее нас, есть ли вообще шанс добраться до поезда? Наверняка ведь на всех мест не хватит.

Пока что Булочкин представлял себе рывок до поезда как неистовый махач всех против всех, который только набирает интенсивность с приближением к станции. И даже несмотря на то, что он сейчас главный герой исекая и вообще это всё может быть сон, Вася трезво оценивал свои шансы в такой схватке. Разве что он будет лететь вперёд на скорости и укрываться/перекатываться. Но надолго ли этой скорости хватит?

Вася садиться не стал и, пока слушал Птаха, с задумчивым видом ходил туда-сюда рядом с ним.

"Значит, кружки по интересам тут уже есть. Лучше было бы мне, конечно, к Аргонавтам попасть, но не повезло. Впрочем, за три дня они вряд ли найдут путь обратно на Землю и способ воскрешения мёртвых. Разве что очередным перемещение сюда Иисуса Христа забросит."
"Кстати насчёт него - может быть, Иисуса как раз забросило, но не сюда, а отсюда? Или даже не отсюда, а откуда-то ещё. Или даже не забросило, а он сам пришёл?"

Задумавшись о гипотезе "Сын божий - поехавший маг из параллельного мира", Василий даже на минутку забыл, о чём речь. В связи с открывшимся фактом связи Земли с магическим миром Нихельгарден, земные религия, мифология и многие исторические события начинали казаться весьма и весьма подозрительными. Следующим вопросом Вася хотел спросить, водятся ли здесь драконы, но потом всё же вспомнил тему разговора.

-Я сделаю догадку, что из перечисленных тобой групп Фанцуз и Демьян входят в Чаепитие?

"Да ёшкин кот, - раздражённо подумал Вася - куда ты так торопишься, а?!"
Правда, сразу после этого он понял, для чего Птах не даёт ему и слова сказать, и всё раздражение мгновенно улетучилось.
К сожалению, быстро приближающаяся к нему дубинка в руках панка никуда не улетучилась. Вариант с бегством снова не подходил, так что снова нужно было как-то выкручиваться. На этот раз Василий не стал сразу пытаться колдовать, а решил выждать до того момента, когда Птах начнёт его бить, в надежде на проявление более ярких эмоций. План контратаки был прост - дождаться замаха и резко ускорить дубинку вертикально вниз.
Краем сознания Вася ощущал неиллюзорное возбуждение от осознания того факта что он только что, почти как барон Мюнгхаузен, вытянул сам себя вверх телекинезом. Если это всё глюк - то глюк Булочкину положительно нравился; тут и кормят бесплатно, и колдунства можно использовать. От этого возбуждения Васе снова захотелось улыбнуться, но он постарался задавить это стремление и в результате только как-то криво оскалился.

-Молния из руки - потому что она быстрая и мощная.
Вася, последовав примеру Птаха, снял с себя футболку - благо, стесняться ему было нечего. Футболку он отправил в рюкзак, а рюкзак бросил на крышу подальше от себя.
-Потом щит, чтобы защищаться от вражеской магии. Телепортация - для того чтобы быть мобильным. Лечение - для того, чтобы можно было лечиться. И мощное АоЕ, что-нибудь вроде потока молний - для атак по площади.
Такими были первые пришедшие Василию на ум заклинания - и когда он договорил, то подумал, что обладающий такими способностями персонаж в какой-нибудь игре был либо унылой посредственностью из-за отсутствия специализации, либо неоспоримой имбой из-за своей универсальности.

А вот тут определённо стоило серьёзно задуматься. Вася мысленно взвесил три возможности:
Первая - это всё сон/галлюцинация/тому подобное; в этом случае, что бы он не делал, он рано или поздно проснётся или умрёт, не приходя в себя.
Вторая - это всё по-настоящему, он остаётся здесь и сидит тут до морковкиного заговенья; в этом случае будущее неясно: люди вроде бы живут, и даже земляне живут, но с другой стороны застрять на неопределённое количество времени в местной Зоне Отчуждения тоже не звучит как хорошая идея.
Третья - это всё по-настоящему, он сядет (каким-то образом?) на поезд и с ветерком поедет туда, где готовят терминаторов, грудью танкующих ядерные бомбы. Как их готовят, догадаться несложно.
В первом варианте Вася ничего поделать не может, поэтому его пропускаем. Во втором варианте он может либо сидеть тут незнамо сколько, либо их всех (всех ли?) отсюда эвакуируют и где-то там, на большой земле, он сможет жить (сможет ли?). В третьем варианте он либо погибает, либо станет терминатором и обзаведётся собственным гаремом.
Если верить тому, что сказал усатый старичок, попасть на этот поезд в принципе возможно, и даже, вроде как, единственный шанс для него; если верить тому, что говорит этот мужик, желающих, кроме Булочкина, будет немного. Если вообще будут.
И как бы не была реальна опасность сгинуть во время обучения в Терновнике, возможность стать Терминатором вселяла надежду. Да, Василий самый обычный парень, но именно такие парни в исекаях становятся Избранными. Так что почему бы и нет? Наверное.
Обо всём этом Вася размышлял, задумчиво в пространство и почёсывая подбородок. Придя наконец к решению, он покивал сам себе.
-Спасибо вам большое за помощь. Пойду я тогда... пробуждать Силу.
Попрощавшись, Вася пошёл дальше гулять по крышам, высматривая скопления скитальце, к которым можно было бы обратиться.

Несколько секунд Вася тупо разглядывал незнакомца, пока играющая в наушниках музыка вдруг не заткнулась на полуслове. Медленно подняв руку к голове, он стянул наушники на шею и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не произнёс ни звука. Вместо этого он неловким движением прикоснулся к карману куртки, в котором лежал замолчавший телефон, тут же отдёрнул пальцы, прокашлялся и только после этого неуверенным голосом сказал:
-Д-да, жарковато, пожалуй...
И, после паузы:
-А... Где я..?

Ох, Ымператрица, ты, наверное, Нарнией управляла, или ещё какой волшебной страной. Здесь, к сожалению, реальный мир, и твои фантазии тут не сработают.
Абсолютной свободой может обладать бездомный бродяга без друзей и семьи, сидящий посреди глухого леса, все остальные люди несвободны так или иначе. А императоры, небось, из своих дворцов и носа не кажут. Ты на рыбалке-то хоть раз бывала?
Состроив максимально скорбное выражение лица, Аки запричитала:
-Ой, братан, ты не поверишь! Иду я вчера, значит, домой, и думаю о смысле жизни. И тут вдруг, совершенно внезапно для бедной меня, под ноги бросился коварный камушек! Ну я за него и запнулась, да ка-ак навернулась, ка-ак хряпнулась о сыру землю, аж искры из глаз брызнули! Еле до дома доковыляла, хорошо уже недалеко было.

Миг обмена ударами - длиною в целую жизнь - но кровь не пролита, а значит, бой продолжается.

"А знаешь..."
Секунду назад голос Мизунэ-сан был нормальным. Всего мгновение назад всё было в порядке, никаких причин для волнения. Даже тот факт, что торопыга-Рита захлопнула за собой верь, не стоил переживаний - ведь всё равно сюда скоро вернётся Кайоши, или Фудзивара-сэнсей, или ещё кто-нибудь.
"А знаешь..."
Только услышав эти два слова, сказанные каким-то не таким тоном, Рюу вдруг остро ощутил: что-то не в порядке, что-то идёт не так. Примитивные, глубинные инстинкты, оставшиеся человеку от страшно далёких предков, неистово взвыли - обречённо, как загнанный зверь, страшно, как сирена перед авианалётом; они набатом стучали в голове, требуя только оного - бежать, бежать отсюда! Секунду назад спокойный воздух клуба выпечки вдруг наполнился невыносимым давлением - будто они вдруг провалились на глубину нескольких сотен километров.
"Я люблю тебя..."
Пульс участился. Такахаси ощутил, как его тело в один миг покрылось гусиной кожей и мелкими, трусливыми капельками холодного пота. Любовь? Слышать такое от помощницы президента, с которой Рюу лишь изредка перебрасывался парой фраз, от всегда уверенной в себе девушки, которая вдруг улеглась прямо на испачканный мукой стол, будто все кости разом отказались её держать, было сродни кошмарному сну.
"Я просто стекляшка..."
Происходящее было похоже на очень, очень дурной розыгрыш. Будто бы и Фудзивара, и Кайоши, и Рита с Юми - все решили зло пошутить над ничего не подозревающим Рюу. Но что-то в голосе Мизунэ убеждало парня - как бы ему не хотелось, но нет, это не розыгрыш.
Мизунэ выглядела жалко. Будто вот-вот заплачет. Это выбивало из колеи, особенно вкупе с осознанием, что вся эта сцена здесь из-за него, хотя он ровным счётом ничего не сделал.
Рюу открыл рот, чтобы сказать Мизунэ что-нибудь утешающее,поддерживающее. Ни слова не вырвалось наружу. Со своего места Такахаси видел только перемазанные в муке чёрные чулочки Юми и то, что раньше скрывалось под юбкой. Несмотря на заходящееся в крике чувство опасности, он сделал шаг вперёд - чтобы подойти ближе, заглянуть в глаза, обнять, утешить.
"Я бы отдала все, чтобы хоть раз ощутить что-то в ответ..."
-Мизунэ-сан, ну зачем же вы...
Неловко обхватив плечи девушки, Рюу вернул её в сидячее положение, принялся стряхивать со спины белую пыль, старательно не смотря в лицо Юми.
-Ты не стекляшка, Мизунэ-сан, я...
Нужные мысли терялись, правильные слова разбегались, словно издеваясь над паникующим Такахаси. Да и были ли они вообще - правильные слова?
Я просто... Это не...
Никак. Слишком неожиданно, слишком непредсказуемо, внезапно, как летний дождь. Где он сделал ошибку? Когда не воспротивился приказу Фудзивары? Когда не ушёл вслед за Кайоши? Когда откликнулся на голос Юми? Теперь уже неважно. Рюу поднял взгляд, заглянул прямо в глубину влажно блестящих карих глаз; и провалился, даже не почувствовав сопротивления - как неосторожный путник одним неверным шагом проваливается в мёртвую трясину.
Подумать только, как смешно. Он уже давно потерял контроль.

Тёплые губы - как сокрушительный удар в челюсть. Глаза на несколько секунд перестают видеть, бешено стучащее сердце сбивает ритм, пропускает пару ударов. Руки ложатся на талию девушки, скользят вверх и вниз, повторяя изгибы тела, пока пальцы нащупывают край блузки. Долгий поцелуй размыкается на мгновение - только для того, чтобы позволить белой ткани взлететь вверх.
Рюу чувствует на своём животе касания пальцев с острыми коготками, заставляющие мышцы пресса судорожно сокращаться, и послушно опускает руки, позволяя Юми снять с него рубашку.
Больше ничто не разделяло их, Такахаси обнимает девушку крепче, жадно упиваясь мягкостью губ, запахом дыхания, гладкостью кожи под пальцами, которую теперь нарушают только узкие полоски ткани лифчика. Нащупав застёжку на спине, Рюу, не засомневавшись ни на миг, одним движением расстёгивает её.
Насытившись вкусом губ, Такахаси начинает медленно опускать свои поцелуи. Бархатное ушко, трепещущая шея, ключицы, пока, наконец, перед ним не оказались два изумительной красоты пирожных, даже на вид выглядящих опасно-сладкими. Мягким, но уверенным движением Рюу накладывает руки на оба, и, поколебавшись мгновение, наклоняется к правому, обхватывая губами вишенку на его вершине. Не прекращая мять пирожные пальцами, парень работает языком, чутко прислушиваясь к реакции владелицы мучных изделий. Его глаза застилает багровая пелена, а пульс, кажется, уже зашкаливает все допустимые пределы.
Ещё ниже - поцелуи опускаются на живот, который всё ещё охватывает пояс юбки. Не останавливаясь, Рюу ослабляет застёжку, и, отстранившись, стягивает мешающую ткань с живота Юми. Следом за юбкой на пол летят туфли, открывая взгляду Рюу полный вид на изящные ножки девушки. Болезненно-широко улыбаясь, он касается пальцами обтянутой чёрным чулочком ступни, заставив Мизунэ конвульсивно дёрнуться от внезапной щекотки, и снова приближается.
Руки скользят по горячему животу, цепляют полосатую ткань трусиков и стягивают их вниз, на пол, к остальной одежде, убирая последнюю преграду. Такахаси встаёт на одно колено и кладёт бёдра Юми себе на плечи. Он медленно, осторожно проводит расслабленным языком по конфетке, которую скрывала полосатая обёртка, и с удовлетворением слышит стон кондитера, приготовившего для него такие замечательные лакомства.
Движения языка всё быстрее, всё громче стоны, и вот настойчивость Рюу вознаграждена - одновременно со сдавленным всхлипом Юми конфетка выпустила наружу скрывавшийся внутри пикантный нектар.
Сдерживаться больше нет сил, пришла пора отблагодарить искусство кондитера. Не медля, Такахаси встаёт и выпускает на волю свой нефритовый стержень, давно просившийся наружу. Он нависает над девушкой, вдруг резко, как вампир, впиваясь в её шею и одновременно погружая стержень внутрь, завершая картину слияния. Вскрик Юми напоминает последним остаткам здравого смысла, которые каким-то чудом ещё задержались в голове Такахаси, что они по-прежнему находятся посреди школы, и он тут же запечатывает рот Мизунэ поцелуем, не прекращая при этом совершать ритмичные движения стержнем.
Кровь шумит в голове, вдохи всё реже, тонущий в волнах страсти Рюу не замечает ни впившихся в его спину ногтей, ни грохота бьющегося о стену стола; всё быстрее и быстрее, пока, наконец, он сам не издаёт почти звериный рык на пике наслаждения.

...

Рюу лежал прямо на столе, рядом с помощницей президента, вдруг на некоторое время ставшей ему ближе, чем кто бы то ни было до этого. Лежал, слушая ровное дыхание девушки, невидящим взглядом уставившись в потолок. Произошедшее здесь только что было... волшебным, но... Такахаси никак не мог избавиться от ощущения поражения. Он проиграл. Не пришёл последним в забеге, не ошибся в решении задачи, ничего подобного - он просто проиграл. Потерпел поражение.
-Ми... зунэ... - С запинкой начал говорить парень. Он не знал, как теперь правильно обращаться к ней, - Кайоши с Фудзиварой скоро вернутся. Надо хотя бы одеться.

Поперев щеку кулаком, Рюу искоса наблюдал за своими новыми товарищами. Стоило только учителю покинуть класс, как все тут же начали болтать в полный голос. Рюу подобное малоосмысленное словоблудие не то чтобы раздражало, просто он не видел в нём никакого толка.
"Первый раз друг друга видят, а всё туда же."
Даже та девочка с тихим робким голосом подала голос одной из первых, хотя казалось бы.
"Зря она это сделала." - лениво думал Рюу, глядя, как лихо её фланкирует Кетано.

Усилием воли подавив своё негодование, Руфус заставил себя дышать ровно. Затем с неудовольствием отметил, что это событие уж слишком взволновало его; конечно, это непростительно, но он мог бы отреагировать и более спокойно. Скосив глаза на подчинённых, Руфус также отметил, что, хотя они и стояли вокруг совершенно грамотно, бойцы уж слишком бдительно вглядывались в толпу, и слишком сильно сжимали рукоятки лазганов. Несмотря на все тренировки, прошедший год всё-таки оставил свой след.
Резко выдохнув через нос, Руфус отложил все посторонние мысли в сторону и принялся думать.
"Итак, мы имеем марку Хаоса на стене храма, выполненную человеческой кровью, и... на этом пока всё. Какие выводы можно сделать?"
Арбитр задумчиво оглядел немаленькую стену.
Что ему не нравилось больше всего - так это то, что знак был мягко говоря, заметным. Что никак не вязалось с концепцией тайного культа.
"Версия номер один - культ мы прошляпили, и уже через пару часов он перестанет быть тайным, подняв открытое восстание."
Оглядев толпу вокруг места преступления, Руфус увидел озабоченные, удивлённые и испуганные лица людей - но никаких признаков близкого мятежа. Тревожных сообщений от полковника тоже не поступало. Значит, эту версию пока отложим в сторону.
Хотя Крамер тоже может быть участником мятежа. - отметила какая-то маленькая часть его сознания.
"Версия номер два - еретики глупцы и не понимают, что этим выдали себя."
Как это не было бы хорошо, вероятность такого развития событий чрезвычайно мала, а потому эта версия тоже не подходит.
"Версия номер три - это отвлечение внимания."
Прикинув все "за" и "против", Руфус посчитал, что это самая правдоподобная версия из всех. Проблема только в том, что совершенно непонятно, от чего это должно отвлекать внимание.
"Вполне возможно, что сейчас где-то на другом конце города происходят весьма неприятные вещи. Впрочем, полковник не дремлет - сообщит, если что-то случится."
Если, конечно, он не заодно с ними.
Расфокусированным взглядом Руфус ещё раз, очень медленно, оглядел место происшествия. Мысленно он уже составлял план действий.
"Пункт первый - опросить служителей в храме. Пункт второй - опросить тех, кто живёт и работает поблизости. На такое большое изображение наверняка пришлось потратить не меньше часа; не может быть, чтобы за час по улице никто не прошёл. Пункт третий - узнать у полковника, кто первый заметил неладное и сообщил об этом. Пункт четвёртый - отдать кровь на экспертизу и просмотреть сводку событий на предмет убийств. Маловероятно, но всё же. Да и вообще нужно разузнать, не случалось ли чего-то необычного в последнее время."
Отдав приказ бойцам остаться на месте, Руфус уже направился было ко входу в храм, но тут его взгляд снова упал на осквернённую стену, заставив мужчину поморщиться.
"Поправка: Пункт первый - приказать сервиторам стереть это."

Стоя на полусогнутых ногах над телом врага, едва не упираясь кончиком меча в землю и хрипло дыша, Тэтсуо давал себе слово больше никогда, никогда, даже в мыслях не думать о наёмниках как о плохих бойцах.
Нарастающий гул вокруг перестал напоминать комариный писк и раздражал всё сильнее.
"Что это там так шумит?"
"Стоп, битва!"
Вскинув голову, Морихей огляделся - но полянка по-прежнему была пуста. А он даже не знал кто одерживает верх - свои или враги; не знал даже, сколько времени длился поединок.
Чертыхнувшись вполголоса, самурай бросился вперёд - туда, откуда вышел его оппонент, и почти сразу же выскочил на открытое место. Слишком открытое, особенно по сравнению с давкой боя. Только в десятке метров от Тэтсуо стояли несколько солдат противника. Впрочем, нет - не солдат - один из них, судя по богатым доспехам, был офицером. И увидеть здесь врага он явно не ожидал, потому что, когда самурай накинулся на него с мечом, офицер успел отразить лишь два удара - третьим Тэтсуо снёс ему голову и тут же развернулся к его свите, ожидая града ударов. Но охрана офицера, вместо того, чтобы убить дерзкого самурая, почему-то повскакивала на своих коней и, отчаянными криками подгоняя животных, отступала прочь с поля боя.
Одинокий самурай с выражением безграничного удивления на лице смотрел вслед убегающим солдатам, а за его спиной лавиной накатывали бойцы в цветах дома Киригая.

***

В замке потрёпанную армию встречали как героев. Впрочем, из всех встречающих молодого самурая интересовал только один человек.

Убитый Тэтсуо офицер оказался какой-то важной шишкой, так что сам даймё лично высказал ему свою благосклонность. После этого, естественно, мнение семьи Чико насчёт свадьбы было однозначным.

***

Со дня битвы на холмах прошло три с половиной относительно мирных и спокойных года. Морихей Тэтсуо - самурай дома Киригая, уважаемый человек - возвращался домой поздно вечером, когда на пустынной улице дорогу ему заступил незнакомец.

Холодный ветер заставлял кровь быстрее бежать по жилам. Самурай, поймав лезвием катаны луч солнца, послал отсвет в лицо стоящему напротив. Улыбнулся уголками губ. Стойка стабильная, плечи и кисти расслаблены. Сегодня хороший день.