Голосование за ходы

Вода… Брызги... Пляж. Много энергии. Энергии? Это похоже на пёстрый фейерверк.

Цвета.

Голубой, синий, бирюзовый, оттенок фиолетового. Это светошоу тянулось на протяжении нескольких секунд, а следом раздался взрыв. Мерзостный рваный звук рвущейся ткани пространства. Дыхание прервалось. Легкие конвульсивно силятся сделать вдох, безрезультатно. Плоть распадается на фотоны и насыщенным роем частичек пробивается через барьер, отделяющий обычный мир от Запретной Зоны, а затем собирается обратно уже в другой реальности.

Вдох.

– Боже-боже, – тихо проговорил Ленд. – Прежде чем ответить на все вопросы я хочу избавиться от тех, кто слишком много орет не по делу. Это раздражает.
Смолкин, в очередной раз, занося ногу для удара, рассыпался. На нем было не очень много одежды, поэтому песок при падении рассыпался на большее расстояние, чем у других жертв. Не очень далеко от него лежала похожая куча, оставшаяся от Степанова.
– Стало быть, все-таки трое, значит, я не ошибся, – проговорил Ленд. – Извини, Селин, но вопрос я проигнорировать не могу. И ответ на него – да.
Ольхов, я отвечу и на последний твой вопрос. Да, я могу нарушать правила. Но не факт что нарушаю.
Питер, я надеюсь на то, что кто-то все-таки выживет. Правда, – он тихо продолжил. – Я знаю, что людям свойственно умирать. Я знаю, что они могут испытывать чувства, такие как боль и любовь. Я знаю это лучше вас всех. Да, я не один из вас. Я не человек. Но я был им. Давно. Так давно что я и не помню. И я знаю то, что если все здесь проиграют то когда-нибудь, через много лет случится что-то очень страшное. Что-то гораздо страшнее смерти. Чего ее боятся, умер и все. Боль же намного страшнее. Физическая боль, боль потери, боль тоски – все это намного страшнее смерти. Ты должен это понимать. Поэтому я забираю тебя в другое место.
Питер пропал. Просто растворился. Ни песка, ни одежды, ничего. Пусто.
– Ярослав, ты тоже мой.
Вторая пропажа.
– Варвара, прошу на борт. Ольхов, Морозов, вы с нами.
Все они растворились.
– Ну и, наконец, Селин. Было бы странно тебя не взять, не думаешь?
Все остальные. Забудьте о правилах – теперь это все бред, нужный лишь для отбора. Я больше никого не убью, чтобы он не делал. Вы мне больше не нужны, как и другим, впрочем. Я могу вас отпустить отсюда, и вы вернетесь к обычной жизни и даже не вспомните обо всем этом, как о страшном сне. Но было бы странно отпустить вас просто так. Коллективно, подумайте, и ответьте на мой единственный вопрос. Тогда я вас отпущу. Если ответите не удовлетворительно, вы проиграете. Обсудите его внимательно, у вас у всех будет только одна попытка на всех. Как только решите ответить, просто позовите меня. В принципе, вы можете и не отвечать и навсегда остаться здесь. От голода вы не умрете – ваши физиологические потребности замерзли вместе со временем. Вопрос звучит так.
Повисла тишина. Все молчали и ждали вопроса, который стоит им жизни. И он прозвучал:
– Зачем вам жить?