Личный кабинет: Нижняя

Кимберли лежала на боку. Прижав колени к груди, она одной рукой что есть сил цеплялась за жухлую траву, будто опасаясь, что вот-вот ее снова подхватит волной, а второй инстинктивно прикрывала рот. Ким всхлипывала и кашляла, и грязная вода сочилась меж пальцев. На зубах скрипела глина, на языке катались кислые еловые иголки. Коленки и локти саднило, в боку кололо, спину и шею пронзала тупая боль при каждом неловком движении — казалось, Кимберли умудрилась приложиться каждой точкой своего тела, пока бултыхалась в мутном потоке.
Она успокоилась не сразу. Не сразу осознала, что все кончилось и что она все еще жива и даже относительно цела и здорова. Кимберли неловко поднялась; кроссовки скользили в воде и грязи. Под ее ногами бежали ручьи, пенились, сталкиваясь и сливаясь с другими, мешали почву, палые листья и ломанные ветки в одну грязную шипящую массу, покрывавшую пологий склон целиком. Широкий поток катился вниз, к озеру — и там растворялся, окрашивая переливающуюся, похожую на темное стекло поверхность его в цвет дешевого кофе с молоком. Завораживающая картина — и немного жуткая.
Кимберли очнулась, вздрогнув, когда в воду шумно плюхнулось деревце, видимо, выдранное селем выше по склону. Настоящее чудо, что ее саму не унесло в озеро, где Ким, несомненно, утонула бы — она и на берегу-то чуть не захлебнулась.
Осмотревшись, Кимберли обнаружила, что здесь она не одна: Дин, кажется, потихоньку приходил в себя, а невдалеке копошились Конни и Томас. Больше она никого не увидела.
— Дин?.. Томас, Конни, вы в порядке? — Громко спросила Кимберли.
Надо сказать, все они выглядели не очень, но на первый взгляд были если не в полном порядке, то хотя бы живы — и это уже хорошая новость. Ким направилась к ребятам, на ходу ощупывая и осматривая себя саму.
Ужасно грязная, вымокшая до нитки, дрожащая не то от пережитого, не то уже от холода, она наверняка представляла из себя печальное зрелище. Ее рюкзак, вероятно, остался где-то в лесу; камера, за которую Ким цеплялась до последнего, пока на глаза ей не попадалась. Кроме того, плеер был безнадежно испорчен: крышка разбилась, а кассета отсутствовала вовсе. И в другой раз это могло бы стать трагедией, но Кимберли оказалась так ошарашена всем произошедшим, что не смогла хоть как-то выразить свое отношение к такой потере. Может быть, плеер даже спас ее от чего-то вроде острого сучка или камня? Это было похоже на правду: в конце концов, он не один год верой и правдой служил своей хозяйке, а теперь вот подставил свой серый глянцевый бок под удар, чтобы спасти ей жизнь. Эта мысль Кимберли немного воодушевила.