FAIRY FUCKING TALES 3 | ходы игроков | Sióg

Sióg - Фея
История по мотивам ирландской и шотландской сказок "____________"
ссылка

Спустя полчаса она приедет домой. Опустившиеся на землю предрождественские сумерки вовсе не мешали вести автомобиль. Заправки остались далеко позади, вот уже час, как они не встречались Кенни. Потом исчезли фонари, навигатор показывал, что она едва ли не в ста метрах от города, но не объяснял, где дорожный знак с традиционным "Добро пожаловать", множество домов и домиков, сияющих рождественскими фонариками, а еще встречные машины.

Зато радовал лес, заботливо укрытый внушительными снежными шапками, легкий морозец и искрящийся воздух. Фары то и дело выхватывали серебристые звездочки снега и Silent night по радио пришлась как раз кстати.
Топливо в баке кончалось, но вот-вот должны были появиться первые заправки. Кинг помнила, что они были на въезде в город.

Вместо этого дорога вдруг ухнула вниз и дух захватило от пасторального пейзажа, настоящей рождественской ночи, крытых снегом домиков не выше второго этажа, в рождественских огнях, в самой сердцевине долины, которой в родных местах Кенни и в помине не было.
Сбилась с пути? Не беда! В городке точно были заправки и горячие напитки в местном пабе, да и переночевать найдется где.

Автомобиль заглох ровно у первых домиков. В окошках кое-где теплились фонарики, причем кое-где даже настоящие - с огоньком. Не иначе, какая-то туристическая достопримечательность - "Рождественская деревушка в самом центре Ирландии". Ожившая игрушечная инсталляция из какого-нибудь шикарного молла. Откуда-то даже тянуло ароматом из детства: имбирное печенье во всей его красе.

В домиках и на улице было тихо. Кружился снег, мороз слегка ослаб и ночь стояла тихая, загадочная, усеянная звездами. Где-то неподалеку заиграла развеселая музыка и резко прекратилась, словно кто-то ненадолго открыл дверь дома, где совершалось рождественское веселье. Совсем рядом. Может, даже за углом.

Домой, она летела домой. Наконец то. Отсюда домой... От успеха, который казался таким важным, пока его не было. От легковесных и легкомысленных приятелей, которые легко и просто могут стать любовниками, но никогда не станут друзьями. От шумихи, вечной гонки и ежедневного подсчета числа подписчиков. Режиссеров, мнящих себя философами и живыми классиками. От своей любовницы, бывшей агентом, или, правильно, агентом, что была любовницей. Камер, освещения, суеты, надрыва и вездесущих помощников режиссеров. Фитнеса, витаминов, здоровой пищи, смузи и всей прочей голливудской фигни...
- Наверное, я просто устала, - успокаивала себя Кинг, - немного. Ведь я еще не перешла на кокаин и антидепрессанты, как добрая половина молодых «звезд» обоего пола. Отдохну и вернусь. Займусь ударным ничегонеделанием. Поваляюсь на диване. Выпью пива с родителями. Темного, конечно. Поболтаю с мамой. Сыграю с папой в гольф. Отдохну, короче... И почему я не сделала это в прошлом году?! Или в позапрошлом?! Девушка летела домой и не могла себе признаться, что просто боится. Боится, что там, без нее, все изменилось. И никогда не будет так, как раньше.
Может быть тот худощавый и какой-то нескладный фотограф, который спросил: " Девочка, а ты хочешь сниматься в кино", был, все-таки дьяволом, который ловко спрятал хвост в джинсах, а копыта в кроссовках Adidass?

В машине стало легче. Во-первых, несмотря на морозец Кенни открыла окно. Во-вторых, наплевав на все правила купила пару банок пива. Одну высосала почти сразу, а ко второй время от времени прикладывалась, во время дороги. Поэтому легко отнеслась к тому, что где-то свернула не туда. Двигатель заглох, вместе с последними каплями бензина, поэтому Кинг вылезла наружу, прихватив с собой сумочку и двинулась к домикам, чтобы спросить куда ее занесло и где тут заправка?

В некоторых домиках (их и домами-то называть не хотелось, до чего мимимишные они были, словно из сказки про феечек и рождество) горел свет, но на стук Кенни никто не вышел. Судя по атмосфере, народ здесь был не из боязливых, значит версию с отваживанием от порога любого незнакомца можно было отбросить куда подальше. Тем более, что совсем скоро стал виден источник музыки, ароматов выпечки и убежище всех жителей городка этой ночью - паб "В долине эльфов". Название типично ирландское, с самоиронией и налетом сказки. Только не про феечек, как оказалось.
Наверняка, там отыщется хоть один трезвый житель, который поможет Кинг расположится на ночлег, а то и пропустить пару стаканчиков и пару печенек.


В пабе было шумно, но стоило девушке войти, скрипнув массивной дверью, как тотчас смолкла вся музыка, разговоры и даже звон посуды.
Кинг Кенни будто снова оказалась на сцене. Стоя на верхней площадке лестницы, она видела, что паб находится ниже уровня земли и потому она действительно очутилась ровно на пьедестале, сверху вниз смотря на обитателей паба.
А собрались здесь все жители, не иначе - во всяком случае яблоку негде упасть.


- Давненько у нас не было гостей, - посреди возникшей тишины послушался глубокий приятный баритон. Мужчина, что сидел во главе длинного стола, разглядывал актрису, чуть наклонив набок голову, не стесняясь, с долей изумления и пополам с восхищением. Его окружали мужчины. Женщины сидели за другим столом. Интересное разделение, словно и не наступал двадцать первый век. Они и одеты были так, будто бы одежду шили сами. Община какая-то, что ли?...
- У нас правило, юное леди. Все, кто приходит сюда впервые, представляется и поет рождественскую песенку, - хитро усмехаясь, продолжил незнакомец, чем вызвал улыбки у всех остальных.

Странно, но Кенни не чувствовала вражды или зависти. Ее словно приняли в семью, вот сейчас заиграет музыка и они примутся отплясывать, держась за руки, а потому будут праздновать до утра, уже не вспоминая, кто свой, а кто прибыл несколько минут назад.

И никто, ни единая душа, не попросила у нее автограф.

Девушка несколько долгих секунд смотрела на собравшихся сверху вниз, будто взаправду была королевой. Потом она улыбнулась. В театральной студии и кино ее научили улыбаться по разному: заискивающе и высокомерно, гордо и робко, весело и печально. Но, с самого детства, маленькая Кинг умела улыбаться самой обычной искренней и домашней улыбкой. Без всяких подтекстов. Просто от веселья, хорошего настроения, ощущения радости бытия. Вот такой домашней, для своих улыбок и воспользовалась гостья. Словно уже добралась до отчего очага. Она не думала и не выбирала, чувства, душа и тело сработали сами.
- Я Кинг Кенни из, - тут актриса ввернула названия родного городка. Девушка припомнила семейные легенды и добавила, - Я из тех Кенни, чей предок был главным ловчим у Муйрхертаха Мак Лохлайнна. Я вам спою, раз уж у вас такие обычаи, - слово "странные" актриса благополучно проглотила. В конце концов при составлении договоров на фильмы и не такие требования случались. В конце концов это не требование бегать, прыгать, кувыркаться, драться и садиться на шпагат в неудобном и обтягивающим каждую мышцу и часть тела латексном комбинезоне, сделанном под змеиную чешую. И не сцена в душе, где надо светиться голой задницей через потоки текущей по коже воды.
- Только потом вы покажите мне дорогу и ответите на пару вопросов.

По дороге от машины до паба девушка не успела замерзнуть. Она несколько раз глубоко вздохнула, подготавливая горло и легкие, а заодно подумала, какую из рождественских песен спеть. Песня "О помощи заблудившемуся путнику в холодный зимний день" показалась ей слишком похожей на ее собственную ситуацию, и оттого отвергнута. Туда же отправились песни про холодный ветер и дождливую ночь, вместе с "девушкой, которую бросил влюбленный". Кинг чуть было не начала насквозь каноническую песню о жизни Иисуса и Марии, но в последний момент передумала и начала песню об остролисте, ветви, листья и ягоды которого издревне использовались в Ирландии для рождественских украшений. Песня пошла неожиданно легко, так что Кенни, после ее конца сразу не остановилась, а исполнила еще "Три царя".

Жители пряничной деревушки вели себя смирно, пока Кенни пела. Слегка покачивались, держась за плечи, что еще больше подчеркивало их общность, поднимали беззвучно кружки вверх, да пытались ослепить актрису улыбками. Казалось, здесь не было ни единого печального лица. Абсолютное счастье, преемственность и радушие.
Притом здесь было так тепло, так ароматно пахло корицей, кардамоном и алкоголем, что хотелось лишь одного - укутаться в цветастый плед и сесть у камина, что, впрочем, уже сделали три веселых веснушчатых хохотушки, возрастом и ростом напоминающие учениц средней школы.

Дружный гомон заполонил пространство, стоило Кинг прекратить.
- Ещё! Ещё! - скандировали жители, не хуже фанатов на стадионе. Лучшая похвала для любого вокалиста, пусть и уставшего с дороги.
- Ставлю четыре вопроса и любой гонорар, какой попросите, за пять песен сверху! - без тени усмешки заявил мужчина во главе стола.
- Оооооооо! - взревела толпа, с уважением взглянув на своего предводителя, значит, слов на ветер тот не бросал.

Любой гонорар. Любой... В мире, где не осталось чудес, фраза "любой гонорар" звучала как самая неправдоподобная сказочка, которой даже младенцы не верят.
В мире точных цифр, где добродетели человека измеряются в длине сумм на счетах, было бы уместно назвать конкретное число и ребенок внутри даже не ахнул бы - у него не было бы возможности пожелать всё, что душе угодно, даже "сто тыщ мильонов".
В мире, где пряничных деревенек становится всё меньше, фразы подобные этой давно вымерли.

Девушка улыбнулась. Кенни много раз твердила, как устала от Голливуда и своей невеликой славы звездочки "второго" плана. Но, на самом деле, в глубине своей души, она жаждала этой популярности, известности, принятия. Плавала в ней, как рыба в воде, дышала ей, не могла обойтись, как конченный "нарк" без дозы. Или, может это был только попытка заменить отсутствующую любовь?! Кинг предпочитала об этом не думать. Но вот такого, живого и настоящего выступления у нее не было очень давно. Живого, без камер, грима и сценария. Все взаправду, пой, что хочешь. А со всех сторон глаза зрителей. Певица видела их, видела что нравиться, здесь и сейчас. Это возносило вверх, заставляло сердце биться чаще, а упругую и густую кровь раздувать вены и артерии. На лбу у Кинг выступил пот, и совсем не только от тепла очага. Слова про гонорар она не пропустила мимо ушей, но сейчас он был не так важен, как атмосфера искреннего, рождественского счастья вокруг. И никого не удивила неклассическая внешность ирландки, которая почти всю внешность получила от мамы, а от папы только "ирландскую душу, гонор и упрямство", как он сам утверждал. Девушка сделала пару шагов внутрь.
- Я тороплюсь домой, к папе и маме, - самую малость рисуясь, сказала она, - но для таких благодарных зрителей и в такую ночь я спою. Только не с порога. И после того, как немного промочу горло. Дадут тут девушке выпить?! - спросила она в конце, и сняла свою вязанную шапочку, которую надела выходя из машины.

И они посидели ещё немного...

Стол был уставлен всевозможными напитками. Там было все, что только могла пожелать Кинг. Уж что-что, а поставки алкоголя в этот отдалённый уголок были знатными и частыми, учитывая, сколько выпивали эти поселенцы.

- Что, неужели не попросите вознаграждение за свой труд? - вальяжно раскинувшись в кресле, похожем на трон, лениво усмехнулся красавчик. - Скажем, миллион долларов за песенку? М? Достаточно щедро? - он прикладывался к бутылке реже остальных и с виду был трезв, как стёклышко.

Обычно в Америке спортивная девушка не употребляла алкоголь, иногда позволяя себе только кружку - другую хорошего пива. Да и то его пришлось искать долго, то, что задешево продавалась в банках и рядом не стояло со средними европейскими сортами, не говоря уже о Гиннесе или продуктах бельгийских пивоварен. Сейчас же Кинг лихо опрокинула в себя "дринк" виски от чего огненная волна прокатилась по пищеводу. Она с вызовом посмотрела в глаза мужчине:
- Ха, деньги это не интересно, я девушка работящая и в таких подачках не нуждаюсь. Ты сказал любой гонорар, - напомнила она, - а я еще не решила, чего мне нужно. Вдруг я захочу букет живых фиалок, или упряжку оленей Санты?! Говорящего попугая, ковер самолет, остров в океане, добрый совет, семерых детей, счастье?!
После этой тирады Кинг решила, что дала красавчику достаточно фактов, чтобы он "загрузился" и перестал на нее пялиться и скалить в ухмылке зубы.
Кенни почувствовала, что от выпитого у нее запылали щеки, а между ушами стало веселей. Актриса порывисто встала, отшагнула от стола, чтобы ее было лучше видно, и запела. Вообще традиционных рождественских песен не так много. Так что Кинг пришлось спеть и про "потеряшку", и про Иисуса с Марией. настроение у девушки было отличное, и слова лились, казалось, не из головы, а прямо из души.

А жители и рады были. Поначалу в ладоши хлопали только, да пробовали подпевать, а потом уж и в пляс пустились, а когда под твои песни так хорошо людям, время летит незаметно.
- Главное, определитесь с гонораром до конца визита, мисс, чтобы я успел принести необходимое, - хотя мужчина и улыбался, прозвучало это довольно серьезно, без подвоха. Может, и впрямь попросить у него остров?
Алкоголь всё не исчезал, песни лились рекой, популярность Кинг росла, топот танцующих задавал ритм, минуты превращались в часы, пока совершенно неожиданно для всех, судя по наступившей неловкой паузе, не пробили часы. Большие старинные часы над камином услужливо сообщили, что ночь завершилась, а вытянувшиеся в одну струну часовая и минутная стрелки показывали шесть утра.

- Вот и ночь прошла, - не без облегчения выдохнул мужчина, имени которого Кинг так и не узнала. - Пришло время назвать свою цену, мисс.

Кинг несло словно на невидимых теплых волнах. Вслед за звуковыми волнами поднимало вверх и опускало, но, только, чтобы взять новый разбег. Она в эту ночь жила настоящим. Пела, шутила, смеялась невпопад. Мешало прохладительные с горячительными. Строила глазки мужчине во главе стола. Короче, отрывалась в полное свое удовольствие. Обычно после очи на дискотеке или вечеринки у Кинг наступал упадок сил, но пока девушка не ощущала ничего такого. Кровь кипела в жилах. Останавливаться не хотелось. И тут, естественно, сказался ее ирландский характер. Как можно переходить к награде, когда тебе обещали еще целых четыре вопроса. Это все равно что выбросить засохший кусок копченной колбасы и малость заплесневевший кусочек сыра, когда и то и другое прекрасно пойдет в ирландское рагу.
- А вопросы?! - наверно излишне громко, хриплым от долгого пения и немного "подсевшим" голосом возопила она. И сразу перешла к первому:
- Скажи мне хозяин, кто вы, с кем провела я волшебную Рождественскую ночь?
И с легким злорадством уточнила:
- Если что, это один вопрос, а не два. Просто он..., - она на миг замолчала, вспоминая как такая хрень называется, и все таки вытянула это из забитой песнями, анекдотами, сплетнями и прочим хламом, памяти. - развернутый.

Мужчина усмехнулся. В конце вечера он уже слегка приобнимал полупьяную от навалившихся почестей красавицу и ладонь была столь горячей, что жгла кожу сквозь одежду. Темные, слегка кудрявые волосы его были влажными от пота, но тонкая рубашка оставалась сухой, да и аромат, который источало его тело нельзя было сравнить ни с одним известным ей ароматом и уж совершенно точно это не было запахом мужского тела. Поэтому картинка почти сложилась, когда хозяин вечеринки дернул уголком рта, усмехаясь, и заявил, что они, жители этой деревушки, никак не люди, а...
- Эльфы, - произнес он, хитро прищурившись. - А я их король, - сказал самый непохожий на короля эльфов мужчина.