[ש] Please stand by | ходы игроков |   2. Backdoor

Затишье было недолгим. В коридоре хлопали двери и топали ботинки.
Открылась и дверь кабинета техподдержки. Из слабо освещенного коридора внутрь вошел Кимура, чью крупную фигуру можно было узнать и без всякого света. В одной руке он нес нечто похожее на гигантские расстегнутые чехлы из ткани. В другой он тоже что-то сжимал.
- Это я.
Вслед за Максом в кабинет прошли Ливей и трое охранников с вашего этажа.
Все, кроме одного охранника, который остался караулить выход в коридор, приблизились к столам девушек. Макс, широко размахнувшись, уронил один похожий на чехол предмет прямо на клавиатуру Со Ён, потом кинул второй такой же на стол Юки.
- Надевайте, - взволнованным тоном приказал он, - На крышу только что сел вертолет спецназа Ченьцю. Собирайте важные вещи, мы эвакуируемся. За нами уже едет наша группа быстрого реагирования. Давайте, времени нет.
Наконец можно было рассмотреть вошедших. Макс был одет в бронежилет, как и Ливей. В темноте не было видно, что Ливей был бледный, но скованность движений, не естественная для него совсем, выдавала его с головой. И дело было вряд ли в жилете или в массивном рюкзаке, что висел у него на плечах.
Спереди бронежилета Макса же висела кобура с пистолетом. А в другой руке у него была рация.
Охранники были невозмутимы и холодны. Пистолеты-пулеметы наготове, каждый сжимал оружие обеими руками и держал на груди.
- Если у вас есть наушники-затычки, особенно с активным шумоподавлением, лучше наденьте и включите сейчас, - произнес один из охранников, протискиваясь к вам мимо Кимуры. Подойдя ближе, он протянул в вашу сторону руку открытой ладонью вверх и угрюмо, но вежливо сказал:
- Ваши мобильные телефоны, пожалуйста.

Со Ён вылезла из-за стола с трясущимися руками. Офис плыл под ней. Вертолёт, ослепив, улетел, и темнота обрушилась на неё сверху, прибив руки к столу. Она поняла, что стоит, согнувшись над клавиатурой, смотрит сквозь погасший экран и до сих пор видит, как падают на тесной улочке И Цзюя застреленные люди. Нужно было бежать в кабинет Кимуры, чтобы всё ему рассказать, но она не знала, как ей сдвинуться с места. Страшно было оттого, что он может ответить, и что это, наверное, из-за неё всё так вышло, и что Юки сидела рядом и всё, от начала до конца, видела своими глазами.

— Что за фигня происходит? Со Ён? Со Ён, блин! — но Такаяму, к счастью, прямо сейчас волновали более насущные вопросы, и это она была той, кто вытолкнула подругу из шока. — Там Макс! И Ливей, и остальные!

За спиной раздались шаги. Со Ён обернулась, снова зажмурившись, теперь от фонаря. Её лицо, наверное, было таким белым, что сливалось с воротом блузки, отчего-то подумала она, но разрезавший офис клин света все их лица одинаково окрашивал в пепельный. Ничего не говоря, она послушно полезла в бронежилет.

— Мы видели его, этот вертолёт, — так же взволнованно ответила Со Ён. — Тут пролетел, — поправив над плечами лямки, она махнула рукой поверх мониторов, указывая за окно, — весь офис просветил. Прямо в лица нам прожектором…

Ей не хватило воздуха, она только тихо фыркнула, застёгивая липучку, и сделала пару непривычно тяжёлых шагов к Такаяме.

— Вот так, берись изнутри за лямку. Теперь через голову…

— Тяжёлый!.. — засопела та.

— Ничего не тяжёлый, давай быстрей, — она поправила и прижала Юки щиток со спины. — Резинку тяни теперь. Всё. Телефон давай.

Сама она порылась в кармане сумочки, без труда нашла футляр с наушниками и вытряхнула их на ладонь. Вскоре над её блестящими в полутьме серёжками нависли пухлые белые прямоугольники с мягко мерцающей синей прожилкой. Со Ён протянула оба телефона охраннику.

— Мы готовы, — она взяла Такаяму за руку.

♫ ссылка ♫

...за спиной оставалась дверь в родной опенспейс и прозрачные стены кофе-рума, в котором потрескивала микроволновка, уничтожая электронику внутри мобильников. Группа шла к другому концу длинного и прямого, как кишка, коридора, к лестнице.
Такаяма вцепилась крепко. Чувствовалось, что ее всю колотит.
Охранник шел по правую руку, держа Со Ён свободной рукой под локоть, заставляя идти в его темпе. Не слишком быстрый, но не оставляющий времени глазеть по сторонам.
Парни - Макс и Ливей - шли впереди.

Шаги то опускались на кафельный пол с коврами на резиновой основе синхронно, то снова расходились.

Послышалось? Где-то этажом выше тяжелый металлический стук. Судя по тому, что охранник слегка наклонил голову в сторону источника звука, не послышалось.

До двери на лестницу оставалась четверть коридора. Сколько это секунд, десять? Пятнадцать?

За спинами громко бахнуло, на пол и по стенам густо посыпались осколки и куски металла. Уже на этом этаже. Уже в этом коридоре.

Со Ён увидела, как Макс, Ливей и шедший впереди охранник синхронно обернулись, вжав головы в плечи. Боец нашелся первым, схватил Ливея за шкирку и потащил его себе за спину, в сторону спасительной двери. А затем и саму Со Ён, за локоть, который все это время сжимала крепкая мужская рука, увели вбок, в небольшое углубление у дверного проема в какой-то кабинет, и прижали к стене. Такаяма, как приклеенная, ринулась за подругой и вжалась, плотно обняв руку Ким всем телом.

У стены коридора напротив третий охранник, который все это время шел следом, уже тоже вжался в стену, насколько это было возможно, и зажал спуск на автомате.

Коридор озарился рваными ослепительными вспышками. Ритмичный грохот бил не только по ушам, закрытым наушниками - звуковые волны шлепали по кишкам, прямо под ребрами, расходясь неприятной вибрацией по животу и груди.
Вступила вторая скрипка в этом оркестре - охранник, что вел Со Ён, одной рукой тоже стрелял, а второй все это время не выпускал девушку. Его фигура закрывала Ким от того конца коридора, откуда пожаловали гости.

Под ногами что-то хрустнуло. А потом щелкнуло. А потом - где-то внутри кабинета, у двери в который они стояли, послышался звук, какой бывает, когда в экран монитора бьешь чем-нибудь вроде молотка.

- ДЕРЖУ! - крикнул охранник, который был с Максом и Ливеем.

Макс возился с дверью. Ливей сидел на корточках с той же стороны коридора, как будто прятался за композицией из тел Такаямы, Ким и их защитника. Боец - на противоположной стороне, упав на колено, давал беглые одиночные выстрелы вдоль коридора.

Пули прошивали гипсокартон насквозь. Не было ни одного места, где можно было надежно спрятаться. Ким буквально кожей ощущала пространство, которое рисовалось столкновениями пуль с препятствиями со всех сторон.
Со Ён никогда еще не чувствовала свою спину настолько голой, незащищенной.

Охранники поочередно выпускали короткие очереди, не давая врагу высунуться и начать стрелять прицельно.

- ПОТИХОНЬКУ!

Хватка Такаямы на мгновение ослабла, потом она вцепилась в руку Ким когтями, но соскользнула.
Юки оседала на пол, не в силах удержать своей ладошкой струю крови, бьющую из ее горла.

- Мелкая, беги к двери! - крикнул боец, что закрывал девушек. - Давай, давай, давай, давай, давай!

Со Ён вздрагивала каждый раз, когда тонкие стены офисов пробивали пули, когда в дальнем конце коридора раздавались шаги и незнакомые голоса обрывались оглушающим стрекотом пистолетов, который она даже не слышала — ощущала неприятным гулом в лёгких и ключицах. Прячась в нише, они с Такаямой жались друг к другу, и даже через бронежилет можно было почувствовать, как часто и сбивчиво они обе дышат. Стена сухо хрустнула где-то за их головами и Со Ён взвизгнула, запоздало пригибаясь, а затем машинально посмотрела на Юки. Выпустив её руку, та медленно сползала на пол, оставляя на стене облако из красных точек, перечёркнутое тонкой изодранной колеёй на облицовке.

— Юки! Юки, ты чего? — Со Ён подхватила её под локоть, но, не в силах удержать, упала на колени рядом.

«Почему она так смотрит на меня? — трусливо подумала Со Ён, запуская руки в карманы в поисках каких-нибудь салфеток. В следующую секунду, когда она потянулась к Такаяме, её руки всё ещё были пусты. — Пожалуйста, Юки! Не смотри на меня так. Пожалуйста!»

Запрокинув голову, Такаяма безуспешно елозила ладошкой по скользкой, залитой кровью шее и пыталась что-то сказать, но пробитое горло не давало ей — только красный ручей на коже становился гуще от этих усилий. Она всё понимала. От этого понимания, застывшего в её взгляде, Со Ён всю трясло, но оторвать глаз от лица подруги она не могла. Лицо замкнутой в себе тихони, вечно спрятанное за густой чёлкой, открылось, обращённое к беспокойным белым клиньям фонарей и к ней, и теперь было неестественно, пугающе живым. Со Ён накрыла ладонь Юки своей, прижав к шее так, что ей самой стало больно, но ничего не помогало — чужая жизнь толчками утекала меж её неумелых пальцев, тяжело наполняя рукав.

— Тихо, не бойся... Сейчас пройдёт, — приговаривала она, ужасаясь своему отражению в широких зрачках. Как, должно быть, страшно она выглядела, пытаясь врать Такаяме, которая в свои последние секунды запомнит её такой. — Сейчас, Юки. Сейчас пройдёт, ты потерпи.

Она запомнит, думала Со Ён, запомнит её такой — обещающей что-то, пока охранник дёргает её за локоть и толкает в коридор, оставляя Такаяму смотреть ей вслед и всё медленней, медленней шевелить губами. Шатаясь, Со Ён бросилась прочь, быстрей и быстрей, пытаясь не смотреть на свои красные руки, а только на дверь в конце коридора и на фигуру Кимуры рядом с ней.

Даже если не смотреть на руки, от вяжущей липкости, что склеивала пальцы друг с другом, было не отделаться.

Кимура рефлекторно обернулся на Ким, явно ожидая увидеть не ее. Перевел взгляд ей за спину. Вздернутые брови рухнули вниз, лицо застыло в каменной маске. Макс прыжком поднялся, умудрившись на взлете аккуратно отодвинуть Со Ён с дороги ближе к открытой двери на лестницу, и понесся на помощь к раненой.

Ким не осталась одна. Стоявший рядом охранник подскочил, ладонью вжал ее в стену, мол, не двигайся. Хлопнул Ливею рукой по плечу, жестом приказал ему подниматься на ноги. Выглянул с автоматом наперевес в коридор, поводил стволом, крикнул "Бежим!", схватил Со Ен за руку и повел за собой на лестницу.

...вниз неслись со всех ног - успеть, чтобы враг не запер их с двух сторон, сверху и снизу. Пятнадцать этажей. Двое бойцов впереди, затем Ким, Ливей. Потом Макс, с Юки на руках, на ходу неуклюже пережимает ей артерию своими крупными пальцами. И замыкающий, ствол задран вверх, готов встречать тех, кто пойдет по следу.

На третьем этаже группа нырнула обратно в офисные коридоры, чтобы добежать до прохода в подсобные помещения столовой на первом этаже бизнес-центра. Спутать преследующих. Те могли спуститься через шахту лифта и ждать их уже внизу у выхода с лестницы, это же спецназ, кто их знает.

На груди Кимуры глухо заговорила придавленная телом Такаямы рация: "Линза, это Заяц, вы слышите? Мы прибываем через четыре минуты, где вас встречать? Прием!".
- А, ччерт... - Макс остановился, осознавая необходимость ответить, - Ливей, помоги, достань рацию.

Ливей запустил руки под Юки, шаря руками по бронежилету Кимуры в поисках крепления рации, и вытащил ее наружу. Поднес к лицу Макса, нажал тангенту.
- Идем через столовую. На первом этаже может потребоваться расчистка. Мы предупредим перед тем, как будем выходить в зал. До этого всех внутри считать противником. У нас тяжелораненый, большая кровопотеря, подготовьте операционную. Прием, - Макс кивнул Ливею, - Все, повесь себе куда-нибудь.

Снова лестница. Шедший впереди охранник встал как вкопанный, махнул рукой, сигнализируя остановиться. Внизу топали ботинки.
- Ливей, дай связь.
Сисадмин покрутил громкость на рации, убавив ее до минимума.
- Заяц, это Линза. Вы где? Выход заблокирован.
- Меньше минуты, Линза.
...
- Линза, это Заяц, подтвердите, что в столовой нет дружественных единиц.
- Это Линза, подтверждаю.

Не успел Ливей отпустить клавишу на рации, как сквозь слои железобетона в колодец лестничных пролетов, в котором прятались сотрудники InfoTac, проникла долбежка.
Охранники, стоявшие ниже на ступеньках, обернулись и руками показали отступить повыше, подальше от первого этажа, по которому работал крупнокалиберный пулемет.
Стены без преувеличения содрогались, с короткими передышками, во время которых пулемет переводился на другую цель. Оставалось только сидеть и ждать, пока это закончится.
- Линза, это Заяц, есть окно, можно выходить.
Пулемет, однако, не замолчал совсем, продолжал стучать короткими очередями.
Макс поудобнее перехватил тело Такаямы, окинул взглядом всех присутствующих и повел к выходу на первый этаж. Ливею бросил: "Скажи им, мы выходим прямо сейчас".
- Мы выходим, - сухо и безэмоционально произнес Ливей в рацию, и охрана распахнула двери.
- Бегом, на улицу, к машинам!

Ким в спину уперлась рука бойца, подгоняя. Макс бежал впереди, огибая расколотые в щепки столы с дырявыми скатертями, ноги Юки колыхались в такт его шагам, хрустящим по крошке битого стекла и кафеля. Прямо напротив разбитых стеклянных стен стояли они, две огромных черных коробки на колесах.
Снова грохнул пулемет, а потом еще несколько раз, загоняя противника обратно в его укрытие.
Десантные двери одной из машин открылись, на землю спрыгнул человек и призывно замахал:
- Раненого сюда!
Охрана вела сотрудников к другому броневику. Битое стекло под ногами сменилось мягкой газонной травкой. А подвесной потолок в клеточку над головой - бездонным черным небом. Тяжелый запах оружейного пороха разбавлялся свежим ночным бризом. Громада офисного центра, этот лабиринт, оставалась за спиной.

...

Внутри закрытого пространства броневика было совершенно не понятно, куда он ехал. Мало того, он постоянно сворачивал то в одну, то в другую сторону, словно прятался в переулках и не высовывался на проспекты.
Было тихо. Мягко урчал мотор. Кимура подсел поближе к водительскому креслу, общался с пассажиром - видимо, командиром экипажа. Первые минут пять, сразу после того, как эвакуированных посадили в машину и отчалили, он сидел как на иголках, теребил рацию, и то ли пытался успокоиться сам, тяжело вздыхая, то ли думал, что как-то нужно успокоить или приободрить Со Ён с Ливеем. Но в итоге ничего не придумал и занялся работой.

Из разговора Макса с человеком на пассажирском сидении до ушей Ким доносились фразы, которые не сулили ничего хорошего: объявление о закрытии воздушного пространства, заблокированная военная часть гарнизона самообороны на севере, дезорганизация полиции, перебои связи. И самое тревожное - осада главного офиса.

Ливей, казалось, не слушал. Он как залез внутрь, так сразу достал ноутбук и принялся в чем-то ковыряться. Сполз на сидении настолько низко, что задравшийся бронежилет уже закрывал подбородок.

Бойцы охраны, что были в офисе, с равнодушным видом занимались своим снаряжением. Кроме того, который закрывал Со Ён в самом начале перестрелки. Ким ловила на себе его взгляды. Боец даже сцепился с ней глазами на пару секунд. Беспокойный у него был взгляд, хмурый. Как будто подозревал в чем-то. Побуравил, да глаза отвел. Оставил в покое, что-то свое переваривая в котелке, забивая магазины патронами из коробки.

...

- Ливей, - Кимура повернулся обратно и сел на сидение рядом с Ким.
- Что? - ответил тот, не переставая стучать по клавиатуре.
- Аа... - Макс запнулся, собрался с мыслями и обратился уже к обоим своим сотрудникам, - В общем, слушайте. Ситуация плохая, и мы пока даже не понимаем насколько. Мы сейчас слепые, не можем связаться с головным офисом, и что делать, тоже не знаем.
Кимура взял паузу, посмотрел на Со Ён в упор, подумал, покачал головой и продолжил:
- Черт... В общем, домой вы в ближайшее время не вернетесь. Я не могу допустить, чтобы вас похитили, - фраза была произнесена больше с горечью, нежели с расчетом.
- Так что... Нам нужна связь. Нам нужно понять, что происходит. Судя по всему, из города нужно эвакуироваться, но без информации нас просто отследят и хлопнут. Ливей?
- Ближайшая вышка 3/4G в полутора километрах от нас, - моментально и бесцветно ответил сисадмин. - К ней подсосемся, мож увидим чего.
- Покажи.
Кимура взял протянутый Ливеем ноутбук и отнес его человеку на пассажирском: - Вот здесь. Восемнадцатиэтажный жилой дом. А нам точно это подходит? - бросил Макс через плечо.
- Лучше вариантов нет, - буркнул Ливей.

...

- Ребят, кто-нибудь, сопроводите спецов, - обратился Кимура к бойцам, открывая задние двери броневика. Приехали.
Ливей снял с себя бронежилет и нацепил сумку с ноутбуком и кучей проводов и устройств. Всунул наплечную сумку с ноутом-тринашкой в руки Ким и спрыгнул на землю.
- Ким, на, держи, будешь на связи, - Макс, в свою очередь, протянул рацию.
Охранники засуетились. Тот, который поглядывал на Ким, остановил уже собиравшегося вылезти бойца, сказал ему "Давай я с ними пойду, сиди", вытащил из-под сиденья лом и сам вылез из машины.

Громадины броневиков чуть ли не цеплялись бортами за стены домов в узком переулочке. Вторая машина стояла впритык к первой, оставив лишь пару метров места, чтобы вылезти. Внутри нее, наверно, боролись за жизнь Такаямы медики. Если там действительно есть медики, а не просто солдаты, прошедшие курс первой помощи. И никто не сказал еще, как у Юки дела.
Когда все трое стояли на асфальте, Кимура напоследок сказал:
- Сообщайте обо всем, что получается, сколько времени займет, что с крыши видно, вообще все. Долго не пропадайте. Ах, и еще... - Макс достал из кобуры пистолет, переложил его в другую руку, берясь ладонью за ствол, и протянул в сторону Ким с Ливеем. Посмотрел сначала на одну, потом на второго.

Со Ён держалась позади Макса и Ливея. Мысль о том, что она постоянно наступает на остающиеся за Кимурой красные пятна, мучила её, но Со Ён послушно и молча шагала следом, опустив голову, стараясь не смотреть на свисающие с предплечья Макса ноги Такаямы и неуклюже переступая по хрустящему под каблуками стеклу, по мраморной и бетонной крошке. Никогда раньше она не задумывалась, как выпущенные с бешеной скоростью кусочки металла могут быть настолько разрушительны и неостановимы, что прошивают здание, как бумагу, разрывают и рассеивают само заключённое в нём пространство и любое движение, — когда она ступила на холодный и влажный от ночи газон, за их спинами пулемётные очереди оставили только пыль и тишину. А ей нравился этот холл, и нравился их просторный, но уютный офис. Она чувствовала себя очень комфортно в любимом кресле. Безопасно. Как она могла быть такой наивной?

С этого момента Со Ён больше не верит в безопасность. Она больше не знает, во что ей верить. Не в безопасность. Не в уют, не в иллюзорное благополучие и счастье. Дружбе тоже веры нет. Такаяма, может, думала, что они настоящие подруги, но Со Ён бросила её в самый важный в жизни момент — в последний. Но если только её спасут, думала Со Ён, если только... Уж тогда-то обязательно... Тогда-то она будет первой, кто станет дежурить у койки Такаямы дни и ночи напролёт. Тогда — да.

А теперь ей оставалось слушать переговоры Кимуры и Ливея и слепо кивать в ответ. Она всё понимает. Всё понимает, но плохо видит их лица, они — сплошь размытая мешанина пикселей, словно на записях сверхсекретных допросов или, может, тех фейковых интервью с порносайтов, которые Со Ён стесняется даже добавлять в закладки, наизусть помня адреса. Лица женщин на них обычно не цензурируются, но мужские — да. Почему? Может, сейчас тоже так? Поэтому охранник так на неё косится? Не в первый раз уже. Зачем?

Уже на улице, смотря на предложенный ей пистолет, Со Ён поняла, что если не сказать сейчас, потом будет поздно. Она протянула руку, но вместо того, чтобы взяться за рукоять пистолета, вцепилась Кимуре в запястье и, нарушая любую субординацию, притянула к себе. Она поднялась на носках и тихо прошептала ему в самое ухо:

— Этот странно на меня смотрит.

Со Ён коротко стрельнула глазами в сторону охранника и больше уже не вернула свой взгляд Кимуре. Она уставилась на его запястье, которое всё ещё крепко держала. Опомнившись, Со Ён осторожно разжала пальцы и положила их на рукоять пистолета.
Он ей нужен.

- Странно смотрит? - Макс вытянулся и крикнул охраннику нарочито строгим голосом, с трудом сдерживая улыбку - Эй, Зубаир, ты чего это странно смотришь на мисс Со Ён?

Охранник, чье имя было Зубаир, пару секунд подумал над вопросом, выпрямился, принимая расслабленную и открытую позу, и угрюмо, но спокойно ответил:
- Я беспокоюсь о ее состоянии, мистер Кимура. У девочки может быть шок, ее подругу только что подстрелили у нее на глазах. Мисс Со Ён, не поймите меня неправильно, я не желаю вам зла. Как вы себя чувствуете?

Выражение лица Кимуры сменилось с шутливого на обеспокоенный, пока он внимательно слушал бойца. Складывая два плюс два у себя в голове, он протянул:
- Вот видишь, Ким, тут некого бояться. Но если серьезно, то как ты себя чувствуешь? Тошнота, головокружение, слабость, апатия? Ты вообще сейчас работать можешь?
Последний вопрос Кимура произнес, пытаясь заглянуть Со Ён в глаза. Рука его все еще плотно сжимала ствол пистолета. Отдавать его Макс не торопился.

Сначала Со Ён не поняла, что Макс смеётся. Заслышав его серьёзный тон, она тоже обернулась к охраннику и сурово нахмурилась, готовясь обрушить на него свои неудобные вопросы. Вопросов, разумеется, не последовало. Как только в словах Кимуры проскользнул смешок, а Зубаир невозмутимо начал объяснять причины своего «странного» поведения, Со Ён поняла, что бледнеет. Глупая, тысячу раз глупая! Ну как можно быть такой дурой? Она как будто услышала голос бабки, её рука сама собой выпустила пистолет так быстро, словно ожидала получить ложкой.

— Я просто... Я подумала, что... Простите! — Со Ён тут же сложилась в поклоне. — Пожалуйста, не обижайтесь. Это от нервов...

Охранник был прав. Но она не знала, что сказать на это, как правильно выразить то, что чувствует. Это словами не объяснить. Мокрые глаза Такаямы, захлебывавшейся кровью, вытягивали из Со Ён всю её показную выдержку — даже сейчас, когда уже не видела их, но всё ещё не могла прогнать от себя. И она до сих пор не говорила с Кимурой о том, что произошло на улице И Цзюя. За пулю, попавшую Такаяме в шею, она не несла ответственности, но за те, что полетели в протестантов — да. И всё как будто было связано. Всё началась с её неправильных решений, она запустила это. Со Ён плаксиво шмыгнула носом. Сложно было не съёжиться, защищаясь от настырного внимания начальника. Нет, не объяснить ему. Зажмурившись, она с усилием помотала головой.

— Я в порядке. Работать могу. К тому же, если бы господин Пэн узнал, что я отлыниваю, мне бы не поздоровилось! Да и тебе заодно...

Со Ён сконфуженно улыбнулась, пытаясь ободрить немного и себя, и остальных. Она впервые обратилась к Кимуре так, по-свойски. Это вышло случайно — и совсем не смертельно, надо же. В этот момент внутри неё как будто развязалось что-то, позволив спокойно вздохнуть и расправить плечи. Всю жизнь она училась говорить с окружающими правильно. А оказалось, что можно и по-людски. И это приятно.
Люди умирали этой ночью. Она внутренне содрогалась от страха и думала о романтических глупостях.