Something Secret Steers Us. | ходы игроков | Сон.

В какой-то момент Уильям понял, что проснулся. Однако, он почему-то не спешил открывать глаза. Возможно, в этом была виновата тягучая дрема, которая всё еще крепко держалась за его сознание. Ну, или же сознание никак не могло оторваться от дремы. Сладкая, сладкая дремота, в которой порой хочется находится вечно (особенно если ты не выспался с утра). Через некоторое время Бейли всё же решил проснутся, и для начала решил немного поворочаться. Естественно, факт того, что будильник почему-то не звонил, благополучно, в буквальном смысле, проплыл мимо его ушей.
И стоило ему повернутся, как он почувствовал нечто неладное. В кровати было тесно. Это мгновенно отрезвило и разбудило Уильяма, заставив того моментально распахнуть глаза. Было темно; тьма была того рода, когда источник освещения отсутствовал вовсе. Тем не менее, неким сверхъестественным образом он обрел зрение, и смог осмотреться: так и есть, он находился в гробу.
Этот был не из рода тех, в каких обычно хоронят близких другие люди. Скорее, грубый деревянный макинтош, с наспех ошкуренными стенками и заделанными смолою щелями. Сам Уильям был в чем мать родила, и это доставляло некоторый дискомфорт. Он, конечно же, решил, что это был всего лишь сон, пусть и подозрительно четкий, можно сказать, слишком реальный. Во всяком случае, ситуация была слишком абсурдна, чтобы принимать её за явь. Интересно, с чего это вдруг ему приснилась такая фигня?.. Недоуменно почесав бедро, Бейли решил, что надо что-то делать, хотя бы просто так, ибо просыпаться в ближайшее время он не собирался. Пожалуй, впервые начиная с момента его необычного пробуждения в мотеле, Уилл почувствовал себя по-настоящему бодро и свежо. Он находил это странным - такой высокий уровень осознанности разума, мышления, восприятия. Во сне.
Уильям попробовал надавить на крышку гроба, но это не принесло плодов, хоть ему и показалось, что в данный момент силы у него было хоть отбавляй. Он вообще чувствовал себя много более сильным, чем обычно.
Неожиданно, откуда-то сверху, сквозь толщу земли, то Бейли донесся чей-то далекий, глухой мужской голос.
-Время копать мертвечину! Ахахаха! - незнакомец заржал, и в следующий момент Уильям отчетливо почувствовал и услышал, как в землю стала вонзаться лопата.

"Слава Богу, меня собираются раскопать," - расслабился я тогда, услышав, как гулко скреблись о твердь гробокопатели.
Но до этого ситуация обстояла намного хуже: тьма, шесть деревянных стенок и холодная земля, давившая на них многометровым, как мне казалось, слоем... Сложно не запаниковать, не правда ли? И я поначалу запаниковал, с силой уперевшись в крышку, потому что вдруг захотелось сделать хоть что-то, прорвать этот сонный бред и выбраться наружу. Но я быстро успокоился, продолжая, правда, давить - нельзя было так быстро сдаваться, уходить на примитивный уровень животных инстинктов: я был человеком и я должен был мыслить, а не психовать...
Тогда, в буквально глубоком одиночестве, я поначалу решил, что спастись можно, но только надо было найти путь наружу, надо сообразить. Так, успокаивая себя этой простой мыслью, я начал думать:
1. Физически поднять крышку было невозможно - я уже попытался.
2. Лежать я здесь долго не мог, ибо вскоре обещал закончиться воздух, а из этого снова следовало, что паника мне только вредила: при учащенном сердцебиении, я знал, организм потребляет больше кислорода - спасибо доктору Давидсону. От этой мысли, занервничав вместо меня, сердце забилось только сильнее, заставляя тело резко и глубоко дышать... Я старался, я честно старался успокоиться, но это было не так просто, когда организм тебя не слушался, а потому я продолжил "ориентирование на местности".
3. Самостоятельно выбраться я не мог - это был вполне очевидный факт. Из этого всего выходило, что единственным верным решением было позвать на помощь... причем звуком. Мобильного точно не было - придется кричать, но в этот момент мне в голову пришел донельзя жизненный, но совсем не рассудительный четвертый пункт.
4. Если я был закопан на кладбище, то я не докричусь - слишком толстый слой земли - это давно известная проблема для всех живозахороненных, а если... черт, как-то странно и глупо выходило, ничего ж ведь не сделал... За что же меня так? Почему я? Где я ошибся?! Какого хрена здесь вообще происходит?!.. Нет, надо было думать дальше - а если...
5. А если меня закопали не на кладбище, то... мысль даже не сформировалась, а я уже ее понял, зачем-то все же проговаривая ее про себя: то меня точно уже ничто не спасет...
6. Единственное, что оставалось: лежать тихо, чтобы услышать вовремя подмогу, и надеяться на чудо, стараясь себя успокоить - надо было экономить кисло... "Да какой нахрен кислород, Уилл?!" - взвыл я в голос, когда мыслей в голове не осталось, уступая место панике. Меня захлестнула ненависть к самой ситуации; руки самопроизвольно застучали по крышке, но мне было уже наплевать: я забился в гробу, словно испуганная канарейка в клетке, разбивая локти и колени в кровь. Никогда раньше я так не паниковал - мысли бешено метались, вконец потерявшись среди шести неутешительных, закапывавших меня еще глубже пунктов, ни о чем думать не хотелось, ничего не хотелось. Я мечтал лишь об одном - о чуде, о спасении, о том, что не подохну здесь заживо, скребя ногтями по деревянным стенкам, что смогу когда-нибудь нормально вздохнуть.
Кислород вдруг кончился, я начал задыхаться, выгибаясь грудью и раскрывая бесполезной рот - воздух не шел. Все. Конец. Дальше тело мне уже не подчинялось - ладони уперлись в пол, прижимая меня горлом к крышке, отчего я чуть не сломал себе шею, но мертвому она не была нужна. Задергавшись в предсмертной агонии, я перешел сначала с мелкой-мелкой тряски, барабанившей по дереву, на редкие, но мощные отчаянные судороги, которыми я больно ударялся в этом чертовом гробу всем, чем только можно было...
Это продолжалось, наверное, вечность, но, наконец, силы кончились, и я рухнул обратно... почему-то живым. Или это уже была смерть? Мысли теперь текли намного спокойнее, я дышал и даже шевелился - это было весьма и весьма странно, но обдумать это в спокойной и умиротворяющей обстановке мне так и не дали уже упомянутые мной гробокопатели.

Конечно, радоваться было рано (хотя, по правде говоря, с восторгом завопить и отчеканить "Корриду" о злополучную крышку мне очень и очень в тот момент хотелось). Проблема, ведь, была в том, что, как я догадался, они не собирались увидеть там живого нагого мужика, который с безумным криком и улыбкой бросится их обнимать. Скорее, гробокопатели логично ожидали найти в гробу бледный труп, и от того, в какой момент они поймут, что я был не таков, зависело, на самом деле, многое.
Мужики могли испуганно убежать, услышав мои крики из-под земли, также они могли зарубить меня со страху лопатами, когда я, улыбаясь, открою глаза, и, наконец, они вообще могли откопать и не меня, а кого-то по соседству, если я своевременно не заявлю о своем наличии. В конце концов, они могли меня убить, попросту как свидетеля своего приступления - кому нужен незаконно откопанный живой труп?
Исходя из этого всего, я решил бемолвно дождаться, когда крышку откроют и как можно неожиданнее уточнить свой жизненный статус, чтобы мужики испугались и исчезли. Но при этом оставалась одна хорошо наточенная загвоздка - лопаты, и мне оставалось лишь надеяться, что в какой-то момент они их отбросят после снятия крышки.
До этого же я собирался не шевелиться и молчать, удовлетворенно отмечая про себя заметно успокоившееся дыхание...

Уильям услышал, как лопаты начали мерно вгрызаться в землю. Те, кто был на поверхности, работали быстро, слаженно. Однако, слой земли был весьма велик, и им потребовалось около двадцати минут, прежде чем Бейли, по звуку, понял, что они уже почти что докопались до гроба. Странно, но в какой-то момент он перестал испытывать проблема касательно отсутствия воздуха. Еще через некоторое время он с ужасом понял, что вообще не дышит, и сердце его не бьется. Однако, он мог двигаться и думать, да и в целом чувствовал себя неплохо.
Наконец, одна из лопат ударилась в крышку гроба. Лопату тут же убрали, и Уильям услышал, как один голос требует у другого немедленно подать ему лом. Что-то глухо ударило по гробу в районе головы Бейли. Доски натужно заскрипели, завыли, и в следующий момент крышка целиком оторвалась, разом оголяя редактора.
Над ним стоял какой-то волосатый мужик в кожаных штанах, жилетке на голое тело и массивных ботинках. Да и еще с банданой на голове - в виде флага Конфедерации. Типичный такой байкер - здоровенный мужчина, возрастом около 40 лет на вид. Он крутанул ломом в руке и улыбнулся. Рядом с ним стоял цивильного вида парень, лет двадцати на вид, который смотрел на Уильяма с некоторым испугом.
- Вот мы и откопали его, - весело обратился байкер к парню.
- Слушай, а это точно соро... - начал было он, но был перебит:
- Точно. Нет, знаешь, халдей, - съязвил мужик в ответ. - Не тупи. А то мне порой кажется, что это ты на самом деле халдей.
В ответ парень пробурчал нечто неразборчивое.
- Ну что, ты так и будешь лежать? Вставай уже, - кинул байкер Бейли, вместе с тем вылезая из "окопа" обратно на траву. Следом за ним последовал и молодой парень.

"Вставать? Не вставать? Вроде должен встать... если не "халдей". А если "халдей" - это тот, кто, наоборот, встает из могилы? Я же труп, да? А ожившие трупы, случаем, не халдеи?.. Может, лучше быть тем, кем должен - трупом? А, черт, дурак - уже моргнул и взгляд на байкера перевел... Хватит придуриваться, Бейли", - сказал я сам себе за те пару секунд, что смотрел на своих спасителей.
В голове уже зародился целый улей вопросов, которые я не рисковал даже осознать - они роились там, где-то на подсознании, давя своей устрашающей массой неизвестности... Той неизвестности, что касалась конкретно меня - Уильяма Бейли и моего здоровья на конкретно данный момент, а это заставляло понервничать. Но осознавать хотя бы часть вопросов было слишком опасно - мне нужна была хоть толика информации, чтобы сократить это бешеное поголовье и немного соориентироваться...
Решив, что пора кончать валять дурака, я выпустил на волю свое заветное желание и трясущимся голым телом быстро вылез из гроба, врываясь пальцами в холодную, но рыхлую землю. Осыпаясь под ними, грунт мягко обволакивал кожу, охлаждая до сих пор нывшие, сбитые о стенки гроба костяшки - почему-то я вдруг заметил это приятное ощущение и оно мне надолго запомнилось... Взглянув на свои грязные растопыренные пальцы, я неожиданно для себя начал ловить каждую кроху этого чувства, каждый комочек, что я размазывал меж подушечек. Мне было жутко интересно и... приятно - понимать, что я это все-таки чувствую... "Хватит втыкать на свою грязную руку, Уилл! - одернул меня рационализм. - Дествуй, не тупи".
Что я и сделал, силой воли заставив себя сменить поведение с отрешенно-апатичного на сосредоточенно-активное. Быстро вскарабкавшись из ямы, я распрямился, мельком оглядывая ночное заброшенное кладбище, и тутже спросил у гробокопателей самое нужное:
- Кто вы? И... кто я?

Парочка не собиралась отвечать; не обращая внимания на вопрос Уильяма, они стояли, оперевшись на лопаты и внимательно изучали его. Через некоторое время тишину нарушил парень:
- Может, Лиза допустила ошибку? Странный он какой-то, - он перевел взгляд с Бейли на байкера.
- Не думаю, - бородач покачал головой. - Он достаточно умен и образован. А так...он же еще птенец, без пяти минут сородич. Наверняка и спать лег с открытыми окнами, - с сомнение в голосе закончил он.
- Ну, а что делать с его сестрой? Как он объяснит всё? - молодой не хотел униматься.
- А что сестра? Себя вспомни. С какими ты ощущениями проснулся в свое время? Правильно, - байкер многозначительно хмыкнул. - Так что он сейчас сам устранит эту проблему. А мы, если что, приберем. Насколько я знаю, она вообще ни с кем не общается. Да и, как говорят, не совсем в себе, так что придумать можно что угодно, - рассуждая, мужик активно жестикулировал.
- Ладно, убедил, - парень вздохнул, и наконец повернулся к Уильяму:
- Скоро узнаешь - как только проснешься, - пояснил он. - Не забудь проверить почтовый ящик, птенец. Там для тебя приглашение, - Бейли показалось, что парень говорил со злорадством в голосе. - Билл?
- Что Билл? Что Билл, я тебя спрашиваю?! Раскомандовался тут, у самого-то поди зубы еще молочные. Сам давай, - в резкой манере ответил бородач.
- Черт. Извини, - быстро ответил он, и вновь воззрился на Уильяма. - Что ж, до встречи.
В следующий момент он за какое-то мгновение настиг Бейли; взмах хорошо отточенной лопаты, и голова редактора отделилась от шеи, совсем без крови. Еще через секунду, убитый Уильям повалился обратно в гроб - в полном комплекте.

Пробуждение настало ровно в тот момент, как Уильяму отрубили голову; и очнулся он в своей кровати, в своем доме. Сначала он ничего не понимал, но постепенно к нему пришло осознание себя и ощущений: холодный пот на лбу, ноющий от боли левый бок, чуть приоткрытая дверь в его спальню перед глазами, ночь за окном сзади.
Ему чего-то хотелось. Сначала ему показалось, что это никотиновый голод. Нет, не то. Он всё никак не мог понять, чего именно ему хотелось. Тут он услышал голос сестры, что была на первом этаже в кухни.
Стоп, как он это узнал?
Додумать Уильям не успел, потому что в следующую секунду он вообще перестал что-либо понимать; он полностью утратил контроль над собой. Встать. Принюхаться. Учуял, хорошо. Вперед, рывком, по лестнице вниз. Дверь? Вынести её к черту.
Тело кипело от взявшейся из ниоткуда силы; сам Бейли превратился в одно сплошное движение; он ничего не понимал, и всё, что ему в данный момент хотелось - скорей настичь того человека, этажем ниже, на кухне. Накинутся и разорвать на части. Или нет - лучше сожрать заживо. Быстрей, еще быстрее - лишь бы наконец окропить руки горячим багрянцем. Это было как ломка, если не хуже. Ему просто требовалось сейчас же, немедленно убить кого-нибудь, и сестра была наилучшей целью, хотя сам Уильям, конечно же, не осознавал этого. Ему было просто всеравно. Он вообще не думал - одни лишь сплошные инстинкты управляли им. Далекие от человеческих.