К югу от Стигии | ходы игроков | 1. После бури

"Так значит этого дикаря зовут Син? Занятно, он наверняка смог бы провести нас сквозь эти джунгли, так что запомню." - вертелось в голове Крэга, пока он рассматривал добычу. А посмотреть было на что, теперь у них была и еда и немного дополнительного оружия, ценностей, да и кое-что вроде актефакта нашлось. Так что удача им благоволила.

На метательные ножи Крэг посмотрел с интересом. Топоры он метал неплохо, и из пращи стрелял отлично. А вот ножами только резал, хоть и предполагал, как же их всё-таки метать. Поэтому один он взял себе, а второй протянул наёмнику.

- Держи. Судя по тому, что ты с собой таскаешь, с этим ты точно умеешь обращаться. Будет справедливо разделить эту добычу.

Разожжённый Лаэртом костёр приятно согревал. Варвар не преминул воспользоваться своей идеей про добычу воды и быстро вырыл в сыром песке ямку.

Не дожидаясь, пока вода наберётся, варвар решил зажарить горсть нута. Вдруг он окажется не испорченным а вполне себе вкусным? Ссыпав на какой-то панцирь моллюска орехи, он положил его в огонь двумя сухими ветками, как щипцами. Орехи быстро прокалились и стали из зелёных чуть желтоватыми. Вытащив палочками раковину, варвар успел разгрызть всего пару орехов, как увидел, что Син бросился к змее, которую тот заприметил в лесной чаще. Знал ли тот дикарь, что Ниназу вполне себе может с ними разговаривать и змея сейчас не угроза? Вряд ли. За это бедняга и поплатился - мощные челюсти сомкнулись на шее, грозясь, если не раздавить горло, так обескровить от рваной раны.

Еда была тут же отброшена в сторону моря, и Крэг бросился к змее, на ходу снимая со спины секиру и делая вертикальный взмах. Нужно было рассечь мерзкое создание, а затем разжать змеиные челюсти на горле Сина. Как спасти парня от кровопотери и ран, варвар не знал. С порванной шеей в бою верная смерть, но у них ведь была жрица...

Ниназу и сама могла догадаться о том, что камень в бандане Сина раскололся не просто так. Хорошо заговоренный кошачий глаз не ломается при соприкосновении с человеком. С обычным человеком. А вот если на том порча, или какое-то сильное колдовство... хотя, может, Лаэрт просто очень плохой человек и за годы жизни успел нацеплять на себя кучу сильных проклятий.

В любом случае, без запроса Ниназу никогда не лезла, только если пострадавшего приносили без чувств и совсем в отчаянном состоянии. А то, что в таком случае приходилось вкладывать куда больше сил и идти на сильнейшие риски... ну, что поделать. Предупредить она, вероятно, могла, но... не захотела это сделал Син.

Идол богини девушка предпочла прибрать к рукам, пока никто из спутников не догадался, что его можно сбыть за хорошие деньги или обменять на годовой запас круп и мяса. В сложившейся ситуации эта вещица могла спасти жизнь, а это стоило любого несьеденного мяса.

Радуясь тому, что её сундук всё же удалось спасти, жрица освободила его от лиан и принялась выуживать оттуда поистине драгоценные мешочки и пузырьки из разного цветного стекла.

Она не стала вслух сообщать о том, что именно было в её льняных сумках, но по аромату трав исходившему из них и по невероятным оттенкам стекла пузырьков, догадаться было несложно. Так пахло в домах целителей и в больших храмах, куда люди текут неприрывной очередью за избавлением от различных недугов, начиная от бородавки на пальце и диареи.

Впрочем, специализация жрицы для присутствующих загадкой не являлась. В отличии от возможности вести светские беседы с незваными хладнокровными друзьями. Но в этот раз Ниназу даже не успела отреагировать, как завязалась схватка охотника со змеей.

- Нет! - вскрикнула рыжая, пытаясь остановить Сина.
- Не надо! - продолжила она, пока картина разворачивалась перед глазами словно в замедленном режиме.

Для жрицы обе жизни представляли невероятную ценность, но физически она конечно едва ли могла помочь, бессмысленно хватая руками воздух в тех местах, где момент назад было тело змеи. Раз, два. Даже коснуться не выходило. К тому же Крэг тоже махал рядом... секирой, и жрица рисковала остаться без рук.

- Не трогай их! - отчаянно выкрикнула Ниназу, затем отпрянула и в мгновение ока сложив руки в знак, быстро что-то зашептала.

Может быть могло показаться, что это долго. Но ничуть не дольше бессмысленных попыток разнять сцепившихся и подвергать риску Сина быть разрубленым топором.

  Призыв к миру в драке со зверем провести сложно, но не в том была соль. Ниназу на миг поймала снова кровавый взгляд, и напрямую почувствовала, как её выталкивает чужая, крепко обвившаяся вокруг сознания зверя, воля. Насмешливый смех женщины эхом коснулся её ушей, а потом глаза погасли, сделались обычными янтарными, и она уже шипела и боялась двуногих так, как положено нормальной змее.  Змея извивалась, вгрызаясь в парня свирепо и прижимаясь телом к его руке. Один только хвост рисковал попасть под секиру варвара. Да и он не попал. Не даром же полозам, по крайней мере, на юге, поклонялись и просили об их силах ловкие и хитрые воины. Это на севере, где яда меньше, воздух чище, пространства больше, в почёте медведь, волк, рысь, лис, куница, ирбис, хищные птицы... Здесь всё, что выживало, носило чешую и имело свой яд и дурную кровь, и людские потомки были слабее всех прочих в этой гонке, только руками и железными и деревянными клыками вырывая место себе.
  Впрочем, множество рук, желающих поймать змею, сократили пространство для манёвра, а Сину удалось взяться за её тело двумя руками и оторвать от себя. Борясь, он споткнулся о край лодки и упал на мешки и лопатками о борт, а змея полетела в другую сторону и шмякнулась о ближайшую корягу.
  Син, зажимая рану на шее, из которой волнами на тёмную кожу сквозь пальцы проливалась кровь, посмотрел снизу вверх на человека, отмеченного колдовством. Но, вместо того, чтобы его в чём-то обвинять, он отчаянно тыкал в чадящий из-за влажной древесины костёр и по всем сторонам: в сторону моря, где между скал плавали змеи, в сторону южного берега и берега прямо на запад, за перевёрнутым кораблём, и кричал:
  – Смерть! Враг, враг, враг! – он также указал на северо-запад, где, за вливающейся широкой рекой начиналась ещё одна полоса джунглей, и, добавил: – Не смерть!
  Он стремительно терял голос, и закашлялся, а, когда перестал, моляще посмотрел в сторону женщины и рогача, которые помогали ему, и попросил:
  – Скажи!

Крэг стоит неподалёку от споткнувшегося об лодку Сина и смотрит в сторону чуть правее змеи, которая отлетела к скале. Таким образом, в его обозрении змея, скала и кусок корабля

- Огонь, огонь, огонь... - Пробормотал Лаэрт, с лёгким сожалением глядя на аборигена. Затем перевёл взгляд на магиссу и скривил губы в злой усмешке, - Отличный трюк. А спасти его так же ловко сможешь?

Погладил подбородок, задумчиво глядя на языки пламени. Скользнул взглядом по аборигену. И вдруг дернулся к огню, ударил по нему ногой, разметав доски в стороны и начал их затаптывать в попытках затушить огонь. Весьма удачных, нужно сказать.

После того, как змея отлетела в сторону, Ниназу бросилась к Сину, чтоб помочь. Выглядела она в тот момент как фурия - с растрепанными волосами и огромными глазами, напуганная стремительным развитием событий и готовая причинять пользу тому, кому это было необходимо. И не дай великая богиня, если хоть кто-то встанет на пути.

- Крэг, залезь в сундук и достань мешок с красным шнурком! - скомандовала фурия, зажимая рукой область выше раны.

Это был мешок-аптечка, для оказания экстренной помощи. Кровоостанавливающее, обеззараживающее, повязки, жгуты и иглы для штопания.

- И собирайтесь! БЫСТРО!

- Командовать будешь своими змеями, жрица, перед тобой свободный человек, а не раб! - с толикой гнева и презрения отвечает Крэг, но всё же быстрыми движениями бросается к сундуку, понимая, что дорога каждая секунда.
Внутри оказались вещи жрицы, в которых варвару пришлось изрядно покопаться, но в конце концов мешок был найден и извлечён на свет. Теперь содержимое сундука Ниназу уже не было для варвара тайной.

Понимая, что девушка вряд ли сможет одновременно сдерживать кровь, обильно вытекающую наружу, и доставать нужное, варвар сам развязал красную тесёмку и поставил мешок перед жрицей, а затем сел подле неё, протянув руки к шее Сина и показывая взглядом, что он готов зажать рану.

Собирать ему было нечего, разве что, он бы утащил с собой мешок с едой, которую они добыли с корабля, бросив туда же самое ценное.