Поле битвы | ходы игроков | --- О пользе и вреде бесцельного существования;

- Но вы не должны уходить! Маркграф...
- Твой маркграф напыщенный осёл, волшебница! Я бы ему это с радостью повторил, но этот слизняк запретил мне бывать во дворце.
- Послушай, Харбор, ты же знаешь, что это не выход.
- Выход. Самый лучший выход. - Внезапно резкий до того голос Харбора потеплел. - Моя добрая госпожа, я знаю, что вы на стороне мира и порядка. Но его не будет, просто не может быть, пока этот глупец не умерит свои аппетиты. Помяни моё слово. Ещё пол десятка лет и в Мирабаре просто не останется дварфов. И я мои мальчики... мы больше не принадлежим этому месту.
- Прощай, Харбор Каменноголовый и знай, в Мирабаре у тебя остался друг.
- Прощай и ты, Элис Падающая Звезда. Твоя улыбка навсегда останется в моё старом сердце.

Видения. Воспоминания. Они всегда приходят вот так. Не от них ли ты бежишь, Траин? Не от них ли спасаешься на дне бутылки? Это случилось давно. Так давно, что едва ли родился отец отца этого немолодого уже трактирщика. Кости Элис Падающей Звезды и маркграфа Бугернота уже давно рассыпались в труху, сложил голову и неугомонный Харбор, но твоя история всё ещё пишется. История дварфа, который покинул родину во времена Размолвки и выбрал свой путь. Он был долгим, верно, Траин? Дорога приводила тебя в Кормир - помнишь тамошний виски? Ты побывал в Мифрил Халле до его разорения - блевал ведь попробовав пойло Весёлых Мясников впервые, признавайся! Ты весело шагал по подземному городу цитадели Адбар, плевал в море с моста Любви в Глубоководье, рубил кочевников у Мемнона, мёрз у подножья пирамиды Кельвина... И вот, ты снова в Лускане. В который уже раз за свою долгую жизнь.

Идёт вторая неделя беспробудного пьянства. Ты пришёл сюда с караваном из Десяти Городов. Вставал ли ты из-за этого стола с тех пор?

- Дварф. Эй, дварф. - Трактирщик, щуплый мужичонка лет сорока, переминается с ноги на ногу рядом. Раннее утро, в трактире пусто, только тебя он не решился выставить, когда закрывал заведение. И сейчас трактирщик чем-то обеспокоен. Уже пора бы открыться, но он не спешит. Дверь и ставни затворены. Снаружи пробивается шум. Что-то разносят, разбили стекло, причитания, мольбы, редкий звон стали. Ты слышишь, значит уже почти окончательно проснулся. - Большая беда, дварф. Проснись, умоляю. Есть дело.

- Пираты. Они идут сюда! Я ничего не понимаю, ничего! Это люди верховного капитана Барама! Они должны нас защищать! Но они грабят лавки, убивают всех, кто поднимает на них оружие, сваливают награбленное в телеги и увозят в порт. Помоги, могучий! Защити! Всё пиво, весь эль твои на год вперёд! Не позволь разорить! Сделай что-нибудь!

Быстро-быстро затараторил трактирщик, падая на колени. За стойкой коротко всхлипнула его десятилетняя дочка, которая работала тут официанткой. Милое белокурое создание. Её большие голубые глаза с испугом и надеждой уставили на дварфа.

Этот отвратительный миг от пробуждения до первого глотка.
Трезвость неумолимо надвигается клином тяжелой конницы, а с флангов берёт в клещи похмелье. Хорошо бы в такой момент иметь секрет в ближайшем лесочке, готовый ударить им в тыл и сорвать разрушительную атаку.
Траин приоткрыл один глаз, подтянул к себе кружку и заглянул. Подкрепления не обнаружилось. Паскудно.
И эти смутные образы, кружащие в голове, точно стервятники над полем боя. Лица, имена. Кто они? Дварф ведь бежал, чтобы забыть, и ему, похоже, удалось. Только вот какой парадокс, когда что-то забываешь, не можешь вспомнить, что именно забыл. Зудит и свербит где-то в недрах черепа, а почесаться уже не выходит. Выпивка только и помогает. Помогала. Теперь вот и в пьяном забытьи всплывают неясные тени из глубин памяти.

Похмелье крепко ударило в виски, и Траин облапил голову, опасаясь, как бы она не раскололась под таким натиском. Мозолистые ладони кольнул жесткий ёжик отросших волос на некогда бритой макушке. Это ж сколько он тут проторчал? Смутно вспоминался какой-то караван, но дварф не мог даже припомнить, грабил он его или наоборот, охранял. Благо, платили неплохо и за то, и за другое, и нередко одни и те же люди. Проклятье, он не мог даже с уверенностью сказать, в каком городе сейчас находится. Кормир, Лускан, Эссембра, какая разница, интерьер в корчмах если и менялся, то дварф никогда этого не замечал.
Дай тяжело уставился на трактирщика. Если бы взгляд имел физический вес, Траина сейчас можно было использовать в качестве осадного орудия.
Он смутно осознавал, что человек обращается с какой-то просьбой, и она, кажется, связана с шумом драки, доносящимся снаружи. В принципе, обычное дело для кабака, странно только, что Дай не находится в эпицентре заварушки.

Он подтолкнул к человеку кружку и бросил сипло:
- Давай.

Взор Траина скользнул по девчонке. Человеческие дети всегда озадачивали дварфа. Каким образом у таких уродов получается рожать подобных ангельских созданий? Причем, что самое удивительное, вырастают в итоге опять уроды. Снова парадокс. Многовато парадоксов для одного, и так не самого доброго, утра. Или дня. Или... хм.

- Ребенка спрячь, - бросил человеку Дай. - А лучше бы ты и вовсе бежал. Шкура своя всяко дороже барахла, не?

Конечно, он не сбежит. Жадность застит глаза, ведь может, всё еще обойдется? Как-то боком беда пройдёт, или дварф отважный защитит. А потом, конечно, будет поздно. Всегда так бывает.
Траин хмыкнул.

В ожидании своего пива дварф тяжело забрался на стол и уселся на него. По обеим сторонам от себя положил топоры, а на колени - взведенный арбалет. Лечь костьми за чью-то выпивку? Даже с похмелья не выглядит как отличный план. Однако убираться отсюда без пары пинт эля Траин не намерен, пускай хоть все пираты Побережья Мечей штурмом этот кабак берут.

- Даю! - Радостно кивнул трактирщик и сделал жест девочки. Та спешно нырнула за стойку. Воистину, дивный звук который издаёт доброе пиво ныряя в кружку не спутать ни с чем! И шум приближающейся драки не сможет его заглушить. Да что там жалкая драка? Даже боевые барабаны войны звучат куда тише и не так мелодично!

- Так-то оно так, многоуважаемый дварф! Но я сбегу, я спрячусь, а вернуться будет некуда. И я останусь на улице. И она останется на улице. Здесь же всё богатство! Здесь всё, что нажито. Здесь вся наша жизнь! - Запричитал трактирщик, подсовывая дварфу кружку и делая знак принести ещё.

- Прошу и умоляю, не дай сгинуть! И всегда, всегда будешь желанным и долгожданным гостем! Клянусь Вокин! Клянусь Думатойном! Жизнью свою клянусь.

Девочка подала ещё одну кружку.

- И сам помогу! Тебя, мастера, не брошу! Видел я как ты кулаками размахивал! С тобой ничего не убоюсь. У меня есть арбалет. Подсоблю! Сдюжим!

Траин схватил кружку и за пару мгновений опустошил.
Измученный обезвоживанием организм жадно впитал подношение, кажется, весь эль усвоился еще в пищеводе, даже до желудка ни капли не добралось. И тем не менее - хорошо! А там и еще кружечка маячит - совсем отлично.
Дай снисходительно выслушал лопотания трактирщика, выпятил губы и издал громкий неприличный звук.
- Ну и дурак, - резюмировал он благостно, прежде чем взяться за новую порцию пива. Эту кружку он выпил обстоятельно, смакуя, и осушив, довольно крякнул.
Ради таких моментов стоит жить, подумал он, утирая усы и потянувшись за трубкой.
- Дурак, - повторил дварф, набивая и раскуривая, - А эль у тебя славный. Пожалуй, задержусь еще на парочку.

Славный эль привел организм Траина в состояние перемирия с окружающей реальностью. Он выдохнул пару колец едкого дыма и снова заговорил с человеком:
- Дочка твоя? - кивнул он на девчонку. - Вот ты объясни, никак в толк не возьму. Ну, упрут эти ребята у тебя несколько бочек вина. И что? Особенное оно какое, чтоль? Мое какое мнение - у мертвеца то шансов начать заново точно поменьше, не?

Он еще пару раз затянулся, ощущая приятное умиротворение. Такие моменты стоит ценить, особенно если драка на носу.

- Ведь убьют тебя, мужик, - сказал дварф, на этот раз серьезно. - Совсем. Насмерть. Не понимаешь, что ли? А с ней - знаешь чего сделают? По глазам вижу, догадываешься. И что? Стоит вот оно, - Траин широко обвел ладонью интерьеры кабака, - этого?

- Подумай, - добавил он, прежде чем снова погрузить нос в кружку, - Порешай. Пока время еще есть.

Внезапно отшатнувшись от дворфа, трактирщик расправил плечи.
- С тобой, дварф, у нас всё получится. Я был стражником. Двенадцать лет патрулировал стены и улицы города, - Мужчина выпятил впалую грудь. Взгляд затвердел. От былого подобострастия не осталось и следа. - Эти. Там. Грязные пираты. Они не просто грабят. Они жгут и убивают. И разбегутся, если им дать отпор.

- Девочка. Дочь сестры. Она сбежит через задний ход, если что. Если ты испугался, дварф, так и скажи. - Договорив, он снова сжался и согнул спину. Поклонился дварфу. - Ещё две кружки нашему гостю, Аля.

Девчушка нацедила ещё две кружки размером с её ручонку, подставила на поднос и ловко поднесла Траину.

Мужчина скрылся за барной стойкой. Послышался звук взводимой пружины арбалета. Затем звон. На стойку лёг короткий меч, который удобно колоть в тесноте, в узком пространстве, вроде улочек, в короткой схватке баш на баш. Быстро выхватил, махнул, всё как по науке. Да что тебе рассказывать, Траин, об этом ты знаешь лучше трактирщика и, наверное, всех его родичей до девятого колена вместе взятых.

Из-за стойки выглядывает белокурая головка девочки и огромные глаза-блюдца голубого цвета смотрят на тебя неотрывно.

Понаблюдав за манипуляциями хозяина трактира, Траин задумчиво цыкнул зубом. Затем подмигнул кудрявой головке, выглядывающей из-за стойки, поманил толстым кривым пальцем.
- Подь суды, коза, - сказал он и подтолкнул к девчонке свой самострел. - На вот, дядьке передай. Он, по всему глядя, лучше в этих штуках соображает. Только осторожно, мать-перемать, скобу вот эту не трогай! Давай, топай.

А сам покрутил торсом, махнул руками, разгоняя кровь по телу, хрустнул костяшками. Повертел в руках сперва один топор, затем второй, подбросил, поймал. Уложил рядом и снова уселся на стол, взявшись за кружку и трубку. А неплохо складывается утро! Тут тебе и выпивка дармовая, и драка добрая. Всегда б так.
Траин попытался припомнить, что тогда наплела ему старая ведьма в Уотердипе, кажется. Что-то там было такое, про его смерть и прочее.
- Слышь, служивый, - окликнул дварф хозяина. - А как вообще то называется твое заведение?

Смерть. Столько раз ты выбирал её, звал, раскрывал объятья навстречу, но она всё не наступала. Ты честно предупреждал, что идёшь к ней навстречу, но бесплатно ничего не получится и ей придётся постараться. Она старалась. О, как она старалась! Но каждый раз отступала, обломав зубы о крепкого дварфа и унося с собой своих неудачливых последователей. Но она ещё ни разу не отказалась от попытки. Смерть - она терпеливая тварь. И умеет добиваться своего. Рано или поздно...

Аккуратно, словно величайшую ценность, девочка взяла самострел и отнесла его дяде. Тот повозился за стойкой. Послышался звук передвигаемой бочки и звон кружек, сопровождавшийся кряхтеньем мужчины. Наконец, его тощая фигура показалась за стойкой. Он коротко кивнул дварфу и стал на колено подле девочки, обняв её за плечи.

- Если со мной что-нибудь случится - беги через заднюю дверь. И запомни вот ещё что. Отныне и навеки, что бы не произошло этот дварф - наш друг. Он остался драться за будущее. Твоё и моё будущее. - Мужчина поцеловал племянницу в макушку и подтолкнул её к задней двери.

Он знал, что бежать её некуда. И девочка это знала. Она так и не сказала ни слова.

- "Десять переулков", уважаемый дварф. - С лёгким удивлением и гордостью произнёс трактирщик. - Геольд Зелёное Полотно к твоим услугам.

Их было четверо. Трое сильных, ловких и уверенных в себе мужчин и один одетый поплоше и державшийся позади. Они вошли в трактир. Последний из них, слегка поколебался и выглянул на улицу, прежде чем закрыть дверь. Их было четверо, но всяк знает, что с дварфами шутки плохи. Впрочем, кажется, к дварфу они претензий совсем не имели.
- Пошёл отсюда нахрен и останешься жив. - Без долгих разговоров бросил один из пиратов. Бородатый здоровый мужик, в руке которого была абордажная сабля. Остальные оружие пока не доставали, хотя и на их поясах болтались клинки. Только у последнего мясницкий нож.

- Малый, сходи на кухню и проверь. Джемери, объясни дварфу, чтобы сидел и не пикал. Слышь-нет, трактирщик? Я передумал. Плесни виски, а потом вали.

Державшийся позади парень (а он и вправду был лет пятнадцати с виду, только высокий очень) протиснулся вперёд и быстро направился к стойке. Ещё двое вслед за ним вразвалочку. Джемери сразу шагнул к дварфу.
- Не делай глупостей, дружище, и тебя никто не тронет. - Он понимающе хмыкнул, глядя на батарею пустых кружек.

- Нет. - Негромко и уверенно произнёс Геольд.

- Не понял... Повтори-ка - Угрожающе протянул бородатый пират. Его напарник многозначительно положил руку на саблю. Молодой пират остановился как вкопаный. Джемери нехорошо улыбнулся. Но не повернулся. Смотрит на дворфа, мол, понял ли?

Траин разочарованно помычал. Десять переулков, кхммм. А ведьма, кажется, говорила что-то про бычью голову. Впрочем, хрен с ней.
Вошли. Четверо. Не бог весть какая армия, конечно. Если кабатчик не обделается, расклад вполне рабочий.
И вроде резону нет начинать драку, пока гости ведут себя почти культурно, не размахивают с порога мечами и даже почти не грубиянят. Кажется, сейчас хлопнут по стаканчику и пойдут себе дальше. Может, так оно и обернется, да. А может обернуться иначе. Может, сейчас, если ковырять в носу и ждать, пока гости соизволят показать клыки, эти вежливые господа быстренько кончат излишне принципиального Геольда Зеленое Полотно и останется Траин один против четверых.

Если дварф чему и научился за свою жизнь, так это тому, что бить всегда нужно первым и никогда не сомневаться. Возможно, это не такие уж плохие ребята? Возможно, все могло бы выйти иначе? Возможно, удалось бы решить дело миром и разойтись краями? Возможно. Если так, им просто не повезло в один конкретный день зайти в один конкретный кабак. И кто сумеет уйти отсюда на своих ногах - тот и будет прав. Вот так просто.

Дварф заметил вгляд пирата, брошенный на пустые кружки, и преувеличенно пьяно улыбнулся.
- Что, жажда замучила, а? Угощайся!
С этими словами он бросил одну из кружек, в которой еще плескалось пиво, Джереми.

Не всегда в жизни получается так, как хочется. Таков, можно сказать, закон. Джемери просто желал, чтобы дворф сидел и не рыпался. Страстно желал. Ведь им, по сути, нечего делить с этим коротышкой. А Траин очень хотел рубануть от души пирата пару раз. Получилось ударить всего раз. Зато как! Могучим взмахом топора Траин начисто отрубил пирату ногу. Тот повалился на землю в немом удивлении разглядывая отрубленную конечность, подтянул её к себе и заорал. О, как он заорал!

- Нихуя себе... Джемери. - Одними губами прошептал бородатый. - Ах ты падла безобразная!

ХЛОП. Геольд пришёл в себя первым. Пока пираты испуганно смотрели на товарища, он быстро нагнулся под прилавок и достал арбалет. Молодой пират стоявший перед ним наверняка родился в рубашке. Смертоносный снаряд прошёл на волоске от его глаза, оставил кровавую дорожку на виске и с характерным звуком вошёл в деревянную дверь.

Второй пират пришёл в себя быстрее всех. Сделал едва уловимое движение рукой и метательный нож поразил Геольда точно в плечо. Тот охнул и, опрокинувшись назад, скрылся за стойкой. Бородатый выхватил короткий меч, раскрутил над головой саблю и пошёл на дворфа. Эффектный способ ведения боя, но не всегда эффективный. Но пират явно не был новичком своего дела. И защитную стойку продемонстрировал замечательно.

- Ну, вояка!.. - зло проворчал Траин. - С пяти футов в молоко!

Крутнул топоры и пошел на бородатого, забирая левее, чтоб пират мешал прицелиться его приятелю, у которого внезапно подозрительно спина зачесалась. Ощерился дварф щербато, не сводя глаз с бородача. Обманный финт вправо и тут же рывок влево, топор описывает короткую дугу, метя в ребра.

Как уже была сказано, трудно пробить веерную защиту. Размахивая клинком в воздухе, мечник постоянно создаёт напряжение, заставляет гадать когда же рука остановится и нанесёт удар. Кто-то может сказать, что он становится заложником этого движения, но мастера очень точно выверяют шаги и удары. В то же время клинок во второй руке играет защитную роль. Он либо принимает удары такого же клинка, либо уводит взмахи более тяжёлым оружием. Бородатый пират был не новичком в своём деле и выиграл не одну дуэль. Однако, он никогда не сражался с дворфами и не сделал вывода из того, с какой поразительной силой дворф поразил Джемери. И уж конечно он даже не мог догадываться о том, какой поразительный эффект на коротышек производит алкоголь... Он сделал всё по науке. Грамотно. Немного покружил, заодно позволяя товарищу выбрать позицию поудобнее, сделал подшаг, ударил клинком сверху и резко дёрнулся влево, разгадав обманное движение противника и заученно подставил клинок под ответный удар.

Однако что-то пошло сильно не так...

Его собственный меч не встретив сопротивления, молнией ударил вниз, легко рассёк кожаную куртку гнома, отрубил правую застёжку плаща и на целый палец вошёл в правое плечо Траина. И застрял в нём. А в следующее мгновение топор гнома играючи смёл защиту бородатого и с противным чваканьем пробил его правый бок. Мгновенно выпустив своё оружие, бородатый повалился на пол и громко застонал, зажимая рану.

Второй пират долго выбирал момент для броска, опасаясь попасть в товарища, и когда наконец решился, рука его дрогнула. Метательный кинжал вонзился в стену над левым плечом дворфа. Едва ли Траин это даже заметил.

За стойкой происходит какая-то возня. Звуки борьбы. Глухие ругательства. И финалом невидимого боя становится крик Геольда. Простой и незамысловатый. "А-а-а-а-а-а!". Который почти сразу прервался и сменился пыхтением одного из борцов и мычанием второго.

- Что, сынок, уже уходишь? Ты, вроде, выпить хотел? - насмешливо бросил дварф отступившему к двери пирату, и сплюнул презрительно, попав на подвывающего раненого бородача.

Звуки за стойкой не внушали оптимизма относительно судьбы дурака трактирщика. Юность и задор в этот раз, похоже, одержали верх над зрелостью и опытом. Траин сгорбился, а затем резко махнул рукой, топор со свистом устремился к любителю метать ножи. Дварф перекинул второй топор в правую руку и метнулся за стойку, где, судя по всему, дорезали Геольда.

Дворф был очень большим оптимистом, если правда надеялся поразить пирата броском топора. Одной рукой, боевой топор да ещё и будучи раненым. Да, боли он не чувствовал, но силёнок, всё-таки, поубавилось. Крутанувшись один раз, топор ударил обухом в дверь, заставив пирата нервно вздрогнуть и ещё отступить.

Выиграв несколько секунд времени, дворф метнулся к Геольду за стойку и обрушил сокрушительный удар топором на голову юного пирата. Но он не успел. Геольд уже не дышал, а в его грудь по самую рукоять был воткнут нож. Пират как раз поднимался с бездыханного трупа, но упал прямо на него же.

А затем что-то произошло. Ноги внезапно отказали дворфу и он рухнул на тела сверху, неуклюже съехал набок и почти перевернулся на спину. Что-то помешало ему полностью распластаться на спине. Взгляд дворфа упал на две вещи. Его собственный заряженный и готовый к выстрелу арбалет на расстоянии вытянутой руки прямо на нижней полке и кабанья голова с красным яблоком во рту смотрит на тебя из-за плеча убитого юнца.

Дварф, нахмурясь, разглядывал кабанью башку. Затем губы его разошлись, выпустив наружу вместо с улыбкой струйку крови.
- Вот шельма, - крякнул он, непонятно кого имея в виду, не то ведьму-пророчицу, не то свиную голову.

Ну похоже, отбегался старый Траин. Гонялся, гонялся за костлявой, да и догнал. Одно плохо, этот там крадется, с другой стороны стойки. Вот его бы еще зажмурить для полного счета, и можно отдохнуть.
Шевелиться не хотелось. Засевший в спине нож неприятно ерзал внутри при каждом движении. Не стоило, пожалуй, закладывать тогда кольчугу в "Хромой кобыле". Но зато как погуляли!

Траин, сжав зубы, приподнялся на локтях. Ухватил левой топор, и пополз к углу стойки. Рукоять торчавшего из спины ножа раскачивалась, будто плавник маленькой, но свирепой сухопутной акулы.

Дёрнулся раз, второй - силы оставляют, тело уже не слушается. Остаётся лежать и ждать смерти? Как бы не так! С силой сжал топор, дёрнулся ещё раз - нет, никак. Он вот-вот появится. Проклятый пират, который тебя убил. Отвёл руку назад и встретил его выход ударом топора! Не достал, не зацепил.

Пират поднял саблю над головой, примерился для удара и... опустил оружие. Облокотился о стойку, глядя на дварфа сверху вниз, вне досягаемости его топора. Не было сомнений, что при желании он совершенно спокойно мог добить Траина. Едва заметно качнул головой.
- Подыхать за выпивку. Или из-за выпивки. Какой глупый и бесславный конец.

Он, несомненно, хотел сказать что-то ещё, но внимание мужчины привлек звук колокола. Беда. На помощь. Дин-дин-дон, дин-дин-дон. Прислушавшись, он пожал плечами, будто бы извиняясь, и исчез из виду. Судя по звукам, он подобрал разбросанные кинжалы. Все, кроме того, что торчал в спине дворфа и вышел из таверны.

В глазах темнеет. Дыхание становится прерывистым. Жизнь медленной струйкой утекает. Страшно ли тебе, Траин? Готов ли ты предстать перед судом Морадина? Достоин ли того, чтобы пировать с другими дворфами в его залах? Как ты прожил эту жизнь? Как...

- ... тебя зовут, добрый дворф? - Голос девочки. Тонкий, дрожащий, но настойчивый.

Если подумать, прав пират то. По-дурацки как то все вышло.
А если сильно подумать, какая разница? Смерть есть смерть. Когда смотришь ей в лицо, когда ощущаешь ее холодные пальцы в своей ладони, уже не имеет никакого смысла, какая дорога привела тебя к этой встрече.

Траин закрыл глаза, ощущая непривычный покой в своей мятежной душе.

- Как твое имя, добрый дворф?

Добрый, ха! Поневоле губы слабо искривились в улыбке. Дай приоткрыл один глаз, взглянув на девчонку. Надо же, не к дяде своему безмозглому подошла, а к нему, Траину, проходимцу, которого видит первый раз. Впору бы и задуматься, что за жизнь у нее тут была, но не те обстоятельства. Лениво думать о такой ерунде. Теперь то всяко жизнь пойдет другая.

Дворф пошевелил рукой. Кое-как дотянулся до своей бороды, сунул палец в рот, поддел колечко зубами, стащил с пальца, выплюнул в ладонь. Протянул ребенку. Не какая то там драгоценность, просто печатка стальная, скорей для ломания чьих то носов, чем для красоты. Но тут уж, чем богаты. Прости, дева, знал бы что так обернется, подготовился бы получше.

- Держи, коза. Подарок тебе, на память, - проворчал Траин. Рука была уже холодная, словно чужая. И цепкий смертный иней карабкался выше, подбираясь к плечу. Доползет до сердца, тут то дварфу и конец. - На память... о Траине Бестолковом.

Помолчал и добавил:
- Запомни это день, дева, и не будь такой же дурой, как мы с твоим дядькой. Все, коза, ступай... Живи.

- Нет. - Малышка очень серьёзно покачала головой. - Я запомню тебя, как Траина Смелого. Дворфа, который не отвернулся от слабых в беде. И никогда тебя не забуду.

Она сжала кольцо в кулаке. Такое большое, что девочка могла бы просунуть в него три пальца. Благодарно улыбнулась и положила руку на лоб Траина. И последнее, что увидел дворф - были чистые, голубые глаза девочки.