48 часов... И это только начало! [W40k] | ходы игроков | Канализация

- Ты меня учить будешь?! - надменно воскликнула Алексиэль. - Я вгоняла особей вашего вида в пламенеющую агонию ещё когда твоих родителей не было на этом свете. И как может раса столь примитивная знать об искусстве боли?! Что вы можете?! Ничего! Поэтому отойди и не мешай. Тебе отдали приказ. Зови Рикла.
Девочка сделала несколько молниеносных движений скальпелем, зажатым в правой руке. Твист болезненно замычал. Из тоненьких порезов на груди стала сочиться кровь.
- Но если тебе интересно, я могу посвятить тебя в основы искусства боли.

- Какая ершистая, мне нравятся девочки с характером, - хитро прищурившись рассмеялась Рин и, вставая, как-бы невзначай нежно провела рукой по спине эльдарки, - Никуда не уходи, я вернусь через секунду, посмотрим что ты можешь мне показать.
Подойдя к двери Грей высунула голову и негромко крикнула видневшимуся в темноте сержанту:
- Эй, серж, надеюсь я не отвлекаю от променада, но Кениг хочет тебя здесь вместе с парой холодных подружек.

- Так или иначе, эта Точка Эпсилон - единственное место, где как мы знаем, должны быть люди. Думаю, двинемся туда. Повезет, встретим наших, нет - гражданских. Все равно хоть что-то.

Кениг вздохнул.

- Ты права, Рин... мы не Космодесантники. Иначе бы я уже давно скрутил бы эту... кхм. В любом случае, пока стоит отдохнуть. И поговорить о ином.

С этими словами Йохан поднялся и подошел к сидящему Паулю. Молча положил руки на области над ранами, начал медленно водить. В этот раз это не было экстренным пси-лечением, скорее более глубинным и неспешным выявлением ранений, по сути - диагностика. Ну и разбужение тела человека. Йохан знал, что тело сильного гвардейца, а Пауль таковым и был, может само вылечить любую рану, ему надо только помочь. Указать на помехи, указать путь, указать желаемый результат и время на все самолечение. И оно заработает. Обязательно заработает.

- Алексиэль. Думаю, пора поговорить начистоту.

Начал псайкер, не отвлекаясь от работы.

- Ты знаешь, момент расставания будет грустным. Для кого-то одного. Нам терять нечего, мы же люди, существа-искорки, однодневки. Я из них самый блеклый, уж почти не дышу.

Грустная усмешка.

- Тебе тоже не хочется к нам в плен. Оно понятно. У тебя грандиозные планы, наверно. Но мы оба понимаем, момент расставания будет грустным. Кто-то останется лежать в грязи и крови. Или кто-то упадет парализованный и скрученный по ногам и рукам. И... странная штука, можно попробовать хоть сейчас, но гарантий на полный успех никто дать не сможет.
Тогда вот что. Расскажи все что знаешь. Все. Сама. Без лжи - её я постараюсь почувствовать. Расскажешь о том, что на самом деле искали и ищите здесь вы. Ведь что-то же удерживает ваших тут даже и после того, как на планете почти не осталось никого ценного в качестве раба. Есть же и побогаче "угодья". Расскажи и о том, что на самом деле привело сюда Космодесант Отступников. Откуда ересь. В чем причина. И тогда. Кхм, тогда мы просто расстанемся. Как только выберемся.

Кениг снова направил свою энергию на Штайнера. В какой-то момент разум псайкера и тело гвардейца слились воедино – Йохан чувствовал каждый мускул, каждую клетку. И, конечно же, две зияющие раны на груди. Сконцентрировавшись, мастер Кениг поймал несколько токов варпа, преобразовал их по своему желанию. И, подобно тому, как водопад низвергается в реку, влил их в раненое тело. Штайнер встрепенулся и открыл глаза, почувствовав неожиданный прилив сил и почти физически ощущая, как раны начинают медленно, очень медленно затягиваться. Пройдёт немного времени, возможно, несколько часов, как они перестанут быть серьёзными. Всё, что сейчас необходимо Паулю, это отдых.

Лицо Алексиэль озарила сияющая улыбка.
- Наконец-то ты смирился с бесполезностью своего ума и решил обратиться за истиной ко мне, - хвастливо воскликнула девочка.
Брезгливо воткнув скальпель в ладонь твиста, она поднялась на ноги.
- Раксиэль, наш повелитель и господин, никому не говорил истинную цель нашего пребывания на этом мире. Всё думали, что это будет обычный рейд. Мы атакуем, насладимся радостью битвы, заберём столько душ, сколько будет возможно, и возвратимся обратно в Чёрную Башню Раксы. Казалось странным лишь то, что Раксиэль созвал ВСЕХ Низших Лордов и приказал им выдвигать войска. Каждый предвкушал большую битву. И большую наживу. Так оно и было. Мы уничтожали город за городом, армию за армией. Ваши солдаты, слабые и жалкие, умирали сотнями. А неуклюжая техника легко поддавалась огню тяжёлых орудий. Вскоре планета окончательно не пала к нашим ногам Но время шло. Раксиэль не отдавал распоряжение о возвращении в Коммораг. Вскоре мы поняли, что он ищет здесь что-то. Точнее, кого-то. Я присутствовала на допросе одного из офицеров Оклеймённых. Истинная цель Раксэля на этом мире – Мендзозус. Волшебник огромной силы. Гораздо могущественнее, чем ты и я вместе. Пленник рассказал, что Мендзозус использовал артефакт под названием “Доминасьён” и с его помощью подчинил своей воле разумы всех людей на планете. Точнее, почти всех. Некоторые оказались невосприимчивы. Большинство тех, кто был поражён, увёзли сражаться с такими, как вы. Других оставили здесь, чтобы искать “невосприимчивых”. Оклеймённые это слуги Мендзозуса. Вот всё, что мне известно.

Слушая эльдарку хоть и краем уха но внимательно, Кениг закончил с Паулем. Хлопнул гвардейца по плечу и привалился к стенке прямо рядом с ним, справа. Ткнулся горячим затылком в холодную и шершавую поверхность стены, чуть прикрыл глаза. Он не сразу сумел переварить все, сказанное Алексиэль. Потому некоторое время молчал. Хаоситы, контроль за разумом, ересь... Картина происшедшего внезапно открылась со столь глобальной стороны, что Йохан даже растерялся. Впрочем, лишь на миг.

- Интересно. Поверить не могу, что я все это слушаю. А не вбиваю в тебя варп-клинья потоками. Будь... если не добра, так хоть любезна: не говори о людях столь уничижительно. Тогда сможем беседовать на деловом тоне.

Псайкер вздохнул, прикидывая в уме, сколь сильно изменило его сознание роковое ранение и странный вещий сон, увиденный накануне. Раньше он скорее сделал бы себя глухим, нежели прислушался бы к словам ксеноса. Теперь... теперь многое изменилось. Жизнь утекала мгновениями, как песок из блестящих стеклянных часов. Таких хрупких. Их трогать теперь нельзя, не то чтобы бросать в бой. Однако, больше некому. Теперь его миссия открылась в кристально чистом свете. Мендзозус, колдун, ответственный за гибель целого мира - должен умереть. И мир... он еще не потерян. И его еще можно вернуть.

- Я понял. Хм, я даже благодарен за сведения, я не ощущаю лжи в них. По крайней мере мне так кажется. Однако, если я прав, и ты говоришь правду... это странно. Ведь вы, Тёмные Эльдар, вечно двуличны и вообще себе на уме. А ты говоришь правду. Может, ты тоже себе на уме? Я понял, что движет вашим лидером Раксиэлем, я понял, каковы истоки ереси и сколь опасен этот Мендзозус. Да, он даже более опасен чем вы... Он растляет людей своей порочной магией... И должен быть уничтожен.

Кениг сделал паузу и взглянул Алексиэль прямо в глаза.

- А вот какова твоя цель, мне по прежнему неведомо. Но ты - Эльдар. Тёмная. О вас знаний мало, но предположить осмелюсь. Ты тоже в игре, нет? Может, вернуть себе утраченные после твоей пропажи без вести позиции в вашем обществе. А может... ты хочешь даже этот Доминисьен. Ведь с ним с твоим словом станут считаться, а без него - ты такая же фигура как многие. Я могу представить, на какие интриги способны существа навроде тебя...

Ненависть бурлящим потоком подступила к горлу. Хотелось взять и разорвать его прежде чем нелепые, еретичные и ужасные по сути своей перспективы слова будут произнесены. Никогда еше Йохан не чувствовал себя так погано. Союз с ксеносом? Лучше застрелиться. Хотя он и так умрет. Тогда - может имеет смысл поступить по-иному? Пусть даже в команде с ксеносом.

- Как насчет... общего дела? Я живу до тех пор пока жив Мендзозус, молюсь о том, чтобы успеть. Ты помогаешь мне в деле искоренения Ереси Тринидата-25. Мы возвращаем мир в лоно Империума. Рабы, уже перевезенные, остаются у вас, рабы, еще остающиеся на земле - возвращаются нам.

Кениг говорил сухо и выглядел безжизненным серым слепком со своего прошлого, живого и здорового. План, сложившийся в голове был стихийным, непроверенным и вообще почти случайным. Но почему-то псайкер в него поверил. И теперь, рассказывая, подошел к главному.

- Артефакт останется между нами до конца. Мы оба знаем чьего. За шаг до черты я возьму его первым и закляну тебя ни лично, ни через посредников никогда не нападать на планетарные владения Императора. Великая Пустота вся твоя. Вселенная велика. И потом. Доминисьен будет твоим. Власть. Первая среди Тёмных. Алексиэль.

Йохан замолчал. Закрыл глаза. Застыл. Как мертвый...
Впрочем.
Почему как? Он и был почти уже мертвым.

Алексиэль облизнула губы. Власть, которую сулило обладание Доминасьёном, была огромна. Подчинять своей воле людей, орков, других эльдар. Раксиэля, Айлиш, Эллистро. И даже самого Асдрубаэля Векта! Как иронично: верховный лорд самой огромной и могущественной Кабалы в Коммораге не более чем марионетка в руках совсем юной эльдарки. Всё, что для этого требуется, убить Мендзозуса. А Кениг. Обыкновенная особь примитивного вида мон-кей, просто наделённая способностью к колдовству. И, тем не менее, от него может быть толк.
- Всё, что я хочу, это вернуться обратно в Кабалу Тройного Лезвия, - сказала Алексиэль. - Я прибыла в этот город с отрядом воинов, чтобы охотиться. Но слуги Оклеймённых сбили нашь Рейдер. А потом я попала к вам в руки, - говорила она с видом провинившегося ребёнка. - Но...
Эльдарка села на корточки и посмотрела на Кенига. И, загадочно улыбнувшись, промурлыкала:
- Твоё предложение заинтересовало меня.
Глаза девочки заблестели.
- А сейчас отдыхайте, - в её голосе появились командные нотки, затем презрение: - вы не нужны мне уставшие и измотанные.
Договорив, эльдарка встала и вышла из комнаты через дверь, ведущую в соседнее помещение.

Можно ли доверять Алексиэль? Ведь эльдар лживы и коварны по своей натуре. А эта ещё и девчонка. Если такой мощный артефакт, как Доминасьён попадёт в руки ребёнка, это ни к чему хорошему не приведёт. Да к тому же, было похоже, что Алексиэль осталась себе на уме.

Кениг понял, что разговор с Эльдар окончен. Нельзя было сказать, что он добился какого-то явного успеха, но, как показалось Кенигу, сумел по крайней мере смутить Алексиэль. Вряд ли она ожидала такого предложения от какого-то там Монкх-Кея... Вон, даже истязания бросила. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет.

Оставался еще один разговор. Наверно, даже более тяжелый. Йохан сидел на том же месте, с закрытыми глазами, но где-то вдали... на границе сознания... белесые тени павших в боях уже слетались к нему, возмущенные, удивленные, непонимающие.

- Вы можете меня убить. Прям сейчас. Пустить заряд в лоб. Это будет верно, это будет по-нашему. Не предади, не обратись, не доверься. Я почти уже предал, и через это в чем-то обратился в поганую веру под названием "неуверенность", и да, если она примет предложение, тогда мне придется довериться.

Йохан мрачно подумал о предательстве, ереси и доверии Чужому. Какие простые, правильные аксиомы. Почему он не смог следовать им до конца? Неужели испугался?

- Да, может быть мне просто страшно. И это паника сковывает мой разум, давая ему соблазниться вольнодумием. Ксенос сказал, тот яд... он доконает меня часов через сорок-сорок восемь. Похоже, она не лжет, хотя что-то она с этим благородством зачастила, тварь...
В любом случае, я уже почти труп. Мне жаль, гвардейцы... я думал, умру иначе. А быть может, кто-то из вас уже держит меня на мушке. Господь видит, я бы и сам держал на вашем месте.

Примарис Псайкер сглотнул. Слова внезапно спутались. Планетарная ересь, жуткий артефакт, все на секунду показалось каким-то эфимерным - ведь всегда все было проще: черное поле, перепаханное воронками, линии окопов, беззубые дома-развалины и серь паутины улиц с вкраплениями крови. Он был боевым псайкером, именно что боевым. Всегда на передовой. А тут?

Что-то изменилось. Что-то щелкнуло, еще тогда - в момент ранения. А потом и сна. Кениг уже не мог себе позволить игнорировать то, что он думал иначе. Иными масштабами. Как знать, может это Сам Император выбрал его для последней миссии.

- Если все пройдет удачно, мы победим одного врага из двух, быстро, за каких-то сорок-сорок восемь часов. У нас будут быстрые "союзнички". И мир вернется в Империум. И отстроятся дома и возрастут сады. Выжившие смогут вновь трудится на благо Императора. А Тёмные - они уйдут. И никогда-никогда не вернутся. По крайней мере одна Кабала. Но как знать, может с этим артефактом эта Кабала станет первой среди всех. И тогда... может быть тогда мы победим и второго врага, навеки обязав его воевать лишь только в космосе.

Кениг открыл глаза и обратил незрячий взгляд на Рин, Рикла, Пауля.

- Скажите мне, гвардейцы. Можете вы победить одного врага Императора за сорок восемь часов, сами, силой имперского оружия, а потом победить второго врага Императора, тоже без помощи извне, ну?

Взгляд псайкера стал осмысленным.

- Да не сможете. Потому что вы уже дали мне договорить досюда не прервав. Неуверенные в себе простачки. Это вы тут развели шашни с ксеносом, болтали с ней по дороге сюда, вели, прости Боже Святый, тео-ло-ги-че-ские споры! "Ка-ак вы относитесь к Импера-атору?"

Кениг скопировал голос здоровяка-Пауля и скривился. Потом вздохнул и продолжил.

- Да все мы здесь без пяти минут еретики. И если вернемся к нашим без нее, оглушенной и упакованной - нас пустят в расход, просто потому, что я вынужден буду рассказать про всю вашу болтовню с ксеносом. И если более-менее молчаливая Рин еще быть может отделается Штрафным Легионом, то болтливого сержанта и не менее болтливого Пферцегентакля скорее всего расстреляют перед строем. За доверие врагу и политическую бессознательность.
Так что выбор за вами, гвардейцы. Или кончаете меня тут, вяжете бестию и тащите её к нашим, а дальше врете, рассказывая про мою доблестную, надеюсь, кончину. Или... мы идём к своим без неё и я вру один, талантливо и изощренно. Но потом... О-о-о, потом у нас будет все. У нас будет информация от этих остроухих ублюдков, у нас будут безопасные тылы и фланги, у нас будет мобильность и ударность их бойцов. И тогда, тогда Мензозусу и всем его Отступникам-Астартес не жить. Детали проработаем. Да, в целом, план таков.
Теперь решайте, гвардейцы.

- Ты говоришь опасные вещи, псайкер, услышь наш друг из Скхола Прогениум хотя бы часть твоей речи, то прикончил бы не только тебя, но и нас, за то что тут были. Но его тут нет, а я пока не хочу умирать, ни от руки еретика, ни ксеноса, ни слуги Императора. Поэтому я тебе помогу и буду за тобой приглядывать пуще комиссара, самого дотошного инквизитора и если сделаешь хотя-бы шаг за границу, на которой сейчас балансируешь - принесу твою голову, если понадобится, к самому Золотому Трону. Возможно, в этом состоит моя миссия. У Всемогущего передо мной должок, и я не хочу сдохнуть, пока Он его не отдал.
Рин говорила негромко, глядя прямо в глаза Кенигу, передёрнув затвор автогана. Потом встала рядом к псайкером, лицом к остальным:
- Но пока, его никто не тронет, только через мой труп.

- Не сомневался в тебе, Рин. Не зря говорят, женщины - существа осмотрительные и чуткие. В общем, те еще бестии.

Кениг усмехнулся одними губами, а затем оперся рукой о стену и поднялся на ноги. Уже насиделся, да и пол был холодным. А еще хотелось встретить чужой выбор стоя на ногах.

- Я не хочу подводить вас. Мне самому осталось немного, так пусть уж ересь моя, ваша и всего мира уйдет вместе со мной.

- Да что ты вообще несёшь, глупый "мозг", - фыркнул Рикл. - Сдаётся мне, ты насмотрелся глюков в варпе, и теперь бредишь. НИКТО НИКОГО не убьёт, пока я сержант этого отряда, - Рэнди сплюнул на пол. - Моему предшественнику было приказано сопровождать тебя и охранять. Новых распоряжений не поступало, значит, я автоматически должен исполнять приказ, данный Рэйнору. Пускай он изначально невыполним, поскольку ты всё равно сдохнешь через пару дней. Но для меня ослушаться значит пойти под трибунал, а я этого хочу меньше всего. Как командир и тактик я считаю целесообразным объединиться с ксеносом – это поможет нам одолеть Мендзозуса. Пути Императора неисповедимы – что если он специально направил нас и свёл с Алексиэль? Уверенный, что вместе с нею мы сможем одолеть этого колдуна Мендзозуса. Когда-то я слышал о том, как войска Империума объединились с эльдар для борьбы с общим врагом. Слышал так же, что подобное происходило не впервой. Быть может, это ещё один подобный случай? А артефакт... Подобные вопросы должна решать инквизиция, не мы. Но если честно, моё мнение: его лучше уничтожить.
Рикл встал рядом с Кенигом и вызывающе посмотрел на Пауля.
- Обершутце Пауль-Мария Штайнер-Пферцегентакль, вы со мной согласны?

- Я сейчас вообще ничего не понял. Артефакты на, мендозусы на. - Пауль встал, поправил лямку с "запекателем" и навел ствол оружия прямо на псайкера.
- Не пойму, ты чего, хочешь чтоб мы тебя прям тут порешили? Нажать мне на гашетку, дело нехитрое. Или тупо очко готово лом адамантиевый перегрызть при мысли о медленной смерти? - Штайнер сплюнул, подведя некую разделительную черту.
- Если уж ты дерешься за кого-то, то будь добр, дерись до конца. А то будешь как дурак. От так я считаю. Моя пушка с Императором, поэтому давайте просто замочим кого надо и все дела. - ветеран крутанул мельтаган, устроив его поперек "груди могучей"

Кениг улыбнулся. Впервые спустя долгое время. Они не предадут, братья по оружию... Они просто слишком долго стреляли под одними знаменами.

- Ну и отлично.

Псайкер по-деловому подобрался, передал сержанту клочок бумаги с картой.

- Тогда план таков. Сейчас я пойду и обменяюсь с ней пси-передатчиками. Она тоже псайкер, так что не думаю, что это будет сложно, хотя может занять немного (*грустная усмешка) времени. Это даст нам возможность обмениваться информацией и координировать действия. Дальше мы делаем так - выводим её на поверхность куда она скажет, но постараемся не попасться на глаза её дружкам. В общем, она уходит к своим налаживать боевую группу и добывать для нас развед-сведения по Врагу. Мы же следуем до точки Эпсилон, что на карте, Рикл, составь пока что маршрут покороче. Люди это в любом случае люди, они могут что-то знать про наших, даже если их самих там не будет. Да и надеюсь я, хотя бы наблюдательный пост наши там все-таки поставят. Негоже бросать гражданских на произвол судьбы.
Дальше очень важно. Наша легенда. Говорю в основном я, вы только подтверждаете. Эльдарка "сбежала", это говорим сразу. Но перед тем, как тварюга это сделала - мне удалось поставить на ней следящий маячок. Если придерутся, почему, мол, не скосил ей ноги: мне всегда есть что ответить. Ах, течения варпа исказили мой порыв, хех. Так или иначе, это объяснит мою будущую "осведомленность" о всем-провсем, так что само по себе это удача и за неудачу с поимкой беглянки с нас, думаю, не спросят. Ну а дальше... дальше будет видно, но Эльдар - раса быстрая, и, думаю, Алексиэль ждать себя не заставит: соберет ударную группу и информацию, и тогда мы сможем зажать этого Мендзозуса в тиски, ровно там где он этого наименее ожидает.

Йохан пожевал губами, что-то обдумывая. Потом повернулся к маленькой комнатке, где укрылась Алексиэль. Однако, перед тем как войти, все же обернулся на сержанта и сказал, глядя в сторону.

- И да, Рикл... не знаю, где ты служил до того, как попасть к нам, но у нас не принято говорить о союзах с ксеносами. У нас про такое вообще мало кто знает. Так что лучше держи язык за зубами до тех пор пока яд меня не доконает, ты и так уже наболтал себе на расстрел. Что до артефакта - не знаю, получится ли его уничтожить... Обычно это не так просто сделать, говорю тебе как в некотором роде специалист. У Инквизиции, конечно, могут найтись способы, но где ж её взять?

Грустно закончил псайкер и вошел к Тёмной союзнице.

Рэнди только усмехнулся Йохану в ответ.
- И это мне говорит человек, который только что заключил сделку с ксеносом.
Риклу не нравилось, в какое русло зашёл разговор. Если посмотреть на ситуацию со стороны, всех присутствующих в этой комнате можно расстреливать за ксенофилию без суда и следствия. Они поймали эльдарку. Ходили вместе с ней, сражались бок о бок с ней. По сути, девчонка даже пленником не является (по крайней мере, явно таковой себя не считает). А теперь ещё Кениг заключил эту сделку, и "призраки" его за это не убили. А должны.
- Кстати о ксеносах. Куда убежала эта маленькая паршивка? Рин, присмотри за Паулем. А я пойду гляну, где это чудо. И вообще, что тут и как.

Взяв по прометиевой лампе, что освещали помещение, Рикл и Кениг направились за Алексиэль. За дверью открылся длинный коридор, тонущий во мраке. Слева располагалась массивная металлическая дверь (очевидно, выход отсюда), справа – пять древянных, и ещё одна в конце коридора. Гвардейцы прочитали надписи: "Кладовая", "Раздевалка", "Душевая" (эта была чуть приоткрыта, и за ней слышался шум воды). Рикл направился дальше по коридору изучать назначение остальных комнат. Кениг заглянул в душевую. Алексиэль, стоя спиной к псайкеру и чуть нагнувшись (зрелище было довольно приятным), отмывала под краном свой доспех (похоже, система подачи воды в городе Кей была автоматизирована и не требовала постоянного человеческого управления). Рядом на полу валялись поножи и наручи эльдарки. Во время недавнего боя с твистами девчонке довелось искупаться в сточных водах, и после таких "водных процедур" она выглядела и пахла соответствующе. Так что, видимо, решила помыть хотя бы доспехи.

- Наверно, я не вовремя.

Кашлянул было Кениг, но потом подумал: какая, собственно, разница? Проявляя аристократические манеры по сути дела на поле боя - он лишь тратит зря время. Плевать.

- Но нам необходимо обсудить детали.

Йохан прошел вглубь помещения и встал, прислонившись к стене, так, чтобы видеть только спину ксеноса. Все-таки формы смущали.

- Для начала я хотел бы обменяться... частичкой духа. Нам тяжело искать общий язык, но для этого дела нам понадобятся все ресурсы, что мы сможем достать. И все способность координировать общие действия. Я со своей стороны могу говорить за Имперскую Гвардию, по крайней мере за то, что осталось от нашего полка. Не знаю, но могу сказать точно: гвардейцы, мои соратники - воины первоклассные, и даже один стоит нескольких десятков еретиков. Так или иначе - мой статус высок и к слову прислушаются, мои солдаты только что согласились не выдавать наш...у... сделку. С твоей же стороны я хотел бы ожидать обратно бойцов и, что важней, информацию. Наверняка ты сможешь узнать что-то, какое-то место, куда мы сможем нанести удар. Или два места, если шансы узнать о Мендзозусе будут и там и там.

Псайкер сделал паузу, взвешивая будущие слова.

- Нам необходима связь. Ментальное... если не родство, то хотя бы какая-то близость. Признаться, у меня голова болит от твоей мысле-речи, хотя слушать еще ничего, отвечать сложнее. Но я готов пойти на жертву, не думай.

Йохан усмехнулся.

- Ты не новичок в деле варп-махинаций, я вижу. А я изучал Биомансию, достаточно скурпулезно. Знаю, как подсадить следящего паразита на тело... цели, или как подсадить паразита по-хуже... Жаль, не удалось в тот раз, а ведь я долго готовился.

Тяжелый вздох.

- В общем, всё что я имею сказать - не думай овладеть мной, ксенос! Я почувствую любую инородную частичку тебя во мне, так что давай настроимся на сотрудничество и обменяемся исключительно мирными "маячками-передатчиками", хорошо? Только для связи. Никаких лишних фокусов, навроде мин замедленного действия и тому подобных грязных штучек.

Кениг внезапно замолчал, поймав себя на мысли, что не совсем представляет технически, как он собирается делать "взаимное проникновение духа"... с ксеносом. С человеком такое псайкерство получалось по-разному, в зависимости от стиля. Кто-то просто медитировал, держась за руки и думая об объекте связи. Кто-то обменивался частичкой тела, или крови. Кто-то проводил время в... общих утехах, хотя Кениг всегда думал, что это скорее байки, чем полноценный стиль.
Но сейчас речь шла об установлении длительного средства связи с ксеносом! А ведь Йохан только силой воли и разума сдерживал себя от негативных мыслей о своей собеседнице. Вот незадача...

- А наибольшую боевую эффективность твои воины показали при нашей первой встрече, -усмехнулась Алексиэль.
Она отвлеклась от своего занятия, выключила воду и, привалившись спиной к стене, стала внимательно выслушивать Кенига. Комбинезон девушки был расстёгнут от ворота и почти до паха, обнажая гладкую алебастрово-белую кожу.
- Раксиэль найдёт Мендзозуса! - воскликнула Алексиэль. - И ему не требуется ничья помощь, особенно, ваша, мон-кей. Он ищет этого волшебника практически с тех пор, как родилась я. И никогда не был столь близок к цели, как сейчас. ВЫ его не интересуете, - в голосе девушки зазвучали агрессивные нотки. - Он приказал не уничтожать ваши корабли, когда они вошли в систему – я сама при этом присутствовала. Он приказал избегать контактов с вами. До вас, мон-кей, Раксиэлю нет абсолютно никакого дела! Но лучше вам не путаться у него под ногами. Потому что когда в том или деле появляется помеха... её устраняют.
Элдарка насупилась, стиснула кулачки. В какой-то момент Кенигу показалось, что она пребывает в ярости. Но, почему-то, для Йохана девочка казалась очень забавной.
- Что же до псионической связи... - теперь Алексиэль говорила спокойно. Накатившая ярость исчезла так же неожиданно, как и появилась. - Это возможно. И не потребует больших усилий. Мы можем приступить к этому немедленно.

Кениг проглотил издевательское упоминание о первой встрече. Вообще-то именно тогда они перебили свиту этой девочки, а её саму взяли в плен. Но ладно, дело прошлое. И мелочное - по сравнению с угрозой Хаоса...

- Я предполагал, Раксиэль тебе... всего лишь препятствие. На пути к... власти. Ведь у каждого сильного имеются слабости, а у каждого... не столь сильного... может оказаться козырь. Сюрприз. Про который не знает сильный. Твой сюрприз - я. И Ракисэль не узнает, когда ему ударят в спину, если уж на то пошло. Хочешь, и я постараюсь помочь тебе с ним прежде чем мы ударим по Мендзозусу. Что скажешь? Взамен я попрошу лишь рабов. Можешь оставить себе самых лютых еретиков и всех Отступников. В общем, ты поняла, что я предлагаю. Мне сложно судить о твоём положении в Кабале, но, думаю, сколько-то верных людей и какие-то каналы информации у тебя все равно должны быть, не так ли?

Йохан испытующе, хотя внешне сохраняя ледяное спокойствие, посмотрел на Эльдар. К процедуре установления ментальной связи он был готов. Но предпочел подождать пока Алексиэль не начнет сама. А он уж подхватит. Все равно ей должно быть видней, она-то про людей знает многое, а он про нее - почти ничего.

- Ты глуп, мон-кей, - презрительно усмехнулась Алексиэль, - со времён моего рождения было предпринято тридцать пять попыток свержения Раксиэля. Надеюсь, ты достаточно умён, чтобы догадаться об их результатах. Даже сейчас, окрылённый успехом своих поисков, он ожидает удара в спину. ОСОБЕННО сейчас. Когда многие уверены, что он потеряет бдительность. Он знает: засмотревшись вперёд, можно обнаружить кинжал у себя в спине. Здесь ты мне никак не поможешь. Когда я заполучу Доминисьён, я сделаю всё сама. И отдам тебе пленников, которых ты пожелаешь.
Девочка говорила убедительно. Слишком убедительно, чтобы все её слова были правдивы. Ксеносы, а эльдар в особенности, лживы по своей природе. Кенигу оставалось только гадать, что на самом деле на уме у этой девчонки.
- А теперь приступим.
Она сделала шаг вперёд. Протянула Кенигу свои тонкие руки. Закрыла глаза. Расслабилась. И стала концентрироваться.

- Надеюсь, ты посвятишь меня в детали своего плана... и надеюсь, он у тебя есть вообще...

Сказал только Кениг, перед тем как вздохнуть и податься навстречу ксеносу. Сначала нужно было установить контакт. А потом уже договариваться о планах.

В себе псайкер был уверен. Да, Алексиэль ничего не стоило прервать его жизнь одним ударом - при такой-то близости! Но в ментальном плане он ощущал своё превосходство. Нет, ничего лишнего она ему подсадить не сможет. Только необходимый минимум частички духа, только для свзяи на расстоянии.

А теперь, сосредоточиться. Контакт.

Воздух в комнате резко стал свежим и холодным. Настолько холодным, что вырывался изо рта Кенига и Алексиэль клубами пара, а капли воды на доспехе эльдарки обратились кристалликами льда.
Йохан взял Алексиэль за руки. Такие тонкие, нежные и... тёплые. Совсем как у человека!
Холод стал ослабевать. Установить длительную ментальную связь между двумя псайкером – дело нехитрое. Однако всё осложнялось тем, что оба устали и сильно измотаны. А так же то, что один из них – человек, другой – эльдар. В этом и была основная опасность. Кениг помнил, как тяжело и болезненно было для него общаться с Алексиэль телепатически.
То, что делал Йохан, это бег по лезвию ножа – слишком глубокое проникновение в разум, чуждый твоей природе, может принести абсолютно непредсказуемые последствия. И едва ли смерть или безумие – самые страшные из них.

Это важно, это полезно, это просто необходимо. Прости Господи... Тысяча причин и оправданий, прерываемых покаянием в грехе сомнения и вообще контакта с ксеносом - все успело пронестись в голове псайкера за те крохотные мгновения, что длилось установление ментальной связи.

Но пути назад у него не было.

И оставалось только лететь, нестись сквозь красочные, совсем непохожие на обычные черно-белые варп-видения Кенига, туннели эльдарской мысли. Лететь навстречу выходу. И общей цели.

Взявшись за руки, Алексиэль и Кениг держали концентрацию. Всё шло хорошо, и даже привычная кровь из носа не беспокоила Йохана. Лишь только смутные видения, размазанные и неразборчивые, плыли перед глазами псайкера – эльдарка, похоже, специально не пускала его глубоко в свой разум.
В какой-то момент всё исчезло. Оглядевшись, Кениг обнаружил себя, сидящим на кровати в... пещере. Каменный мешок, вероятнее всего, шахта, где добывают руду. Метрах в трёх от Йохана находился стол, за которым спиной к псайкеру сидел крепкий эльдар с серебристыми волосами до плеч. В руке он держал кисть. Обыкновенную кисть для рисования. На столе были аккуратно разложены баночки для красок, палитра, сосуд с водой. И холст. На котором изображена молодая эльдарка. Черноглазая, среброволосая, облачённая в доспехи наподобие тех, что Йохан видел у ксеносов, с которыми не так давно сражался на заброшенной стройке. Приглядевшись, псайкер увидел, что это именно Алексиэль. Только здесь она гораздо старше. Так ей на вид по человеческим меркам лет 13-14. С холста же на Кенига смотрела вполне взрослая и сформировавшаяся девушка. И просто необычайно красивая! Фигура, волосы, черты лица, а, главное, взгляд и эта ухмылка были переданы идеально точно! Йохану не суждено увидеть Алексиэль взрослой, но псайкер тут же поймал себя на мысли, что если бы он и мог представить себе её в будущем, то имеено такой. И никак иначе.

Морок исчез так же внезапно, как и появился, псайкер открыл глаза. И с ужасом обнаружил, что у Алексиэль из обеих ноздрей рекой течёт кровь. Ноги девочки подкосились, она рухнула на колени, всхлипнула, пошатнулась и завалилась вперёд, уткнувшись щекой в живот Кенига. Потом издала болезненный стон.
Холодно. Было очень холодно. Йохан даже разглядел кристаллики льда на волосах Алексиэль. И почти физически ощущал толстую псионическую нить, связывающую его и маленькую эльдарку.

Алексиэль... Ядовитая змея, старательно пригреваемая на груди Императорского воина самим воином. Отвратительная, мерзкая ксенос женского пола, в которой от женщины только внешний вид и только. Враг, всегда помышляющий о ударе в спину, смеющийся в тени и плетущий свои сети...

Пока длился морок привыкший к варп-иллюзиям и видениям Кениг еще держался. Раз за разом твердил, беззвучно шевеля губами, клятвы верности и литании лояльности. И, как ему показалось, выдержал очередное испытание, ниспосланное Императором через всеизменчивый варп.

Вся стена его воли рухнула, стоило вернуться в грубую реальность. Эльдарка сама показала себя не всесильной злой повелительницей, а все-таки слабой и хрупкой девушкой, способной так же как и он сам умереть от чрезмерного погружения в опасную материю варпа.

Тогда, слушая скрип своего дрогнувшего сердца, Йохан и сам не понимал, что делает. Но он уже обнял маленькую фигурку, прижал к себе и окунул разум в варп вновь, едва темные воды его успели стечь и отпустить рассудок. Йохан не успел понять, зачем он это делает, но его быстрое как стежок нити колдовство уже вкачивало в Алексиэль толику силы, необходимой для преодоления болевого шока.

Псайкер отнял худое тело от груди и отодвинул на вытянутых вперед руках, хотя руки с боков не убрал, словно опасаясь, что магия подействует не сразу и Эльдар рухнет на пол.

- Т-ты... кс-сенос...

С трудом проговаривая слова, прошипел Йохан вслух. Его взгляд сверлил дырку во лбу девушки.

- Не смей мне тут дох-хнуть... Ты слишком важна... для дела. Но знай. Я не посмею тебе взять верх. Ни тебе, ни твоему-пока-еще-повелителю, этому Раксиэлю. Мы все сделаем верно, слышишь, все!

Примарис-Псайкер постепенно повышал тон, хотя артикуляция его все ухудшалась и ухудшалась. С какого-то момента он больше вещал ментально, чем говорил вслух - и то, что он произносил, больше напоминало волну вербального негодования, труднопонимаемого, но яростного.

Не смей казать мне слабину, ксенос! Думай о власти, о амбициях, о твоем будущем! И тогда. Слышишь, тогда. Мы всего добьемся. И артефакта. И искоренения ереси. Но ты. Мне. Нужна. Нужна той, что презирала и ненавидела. Только такая ты приведет нас к успеху. Иначе гнить нам - мне в гиенне огненной, как грешнику и предателю, тебе в яме немилости, как потерявшей и транспорт, и свиту, и позиции в твоем обществе...

Гнев Кенига схлынул так же внезапно как нагрянул. Он отпустил все-таки Алексиэль и шумно отвалился в сторону, осев на пол, тяжело выдохнув. И продолжил уже более спокойно, тихо. Вслух:

- Мы выведем тебя к твоим, куда скажешь. Разделимся. Мои бойцы согласились хранить тайну - к нашим я выйду прежним Йоханом Кенигом, лояльным как никогда. Скажу, что ты ушла, убежала, но перед тем, как упустить - сумел поставить на тебя следящего паразита, и теперь знаю то, что знаешь ты. Так я смогу направить гнев воинов Императора туда, куда нам будет нужно. Узнай, пока мы будем объясняться со своими, все что сможешь про Доминисьон и, главное, то, где он может находиться. Я выдам это за мои "развед-данные" и направлю все силы. Ты подключишься, набрав новых воинов в свиту, или же приведя кого-то из надежных союзников. Не думаю, что в таком бою выживут многие, все-таки если тебе повезет, то мы прижмем самого Мендзозуса... а с выжившими в битве с ним справиться не составит проблем. Дальше будет как я сказал, как мы договорились. Если все рассчитать верно - финальная битва состоится на исходе отпущенного мне... времени. И я не заставлю тебя долго ждать с овладением Артефактом. Использую лишь раз, на тебя, как и говорил - за то время до конца, что потребуется для того, чтобы выбить из тебя мысль о самой возможности нападения на планетарные владения Императора.

Йохан замолчал, уставившись невидящим взглядом в стенку напротив. Добавил отлько, с трудом разлепив губы:

- Говори свои соображения.

Мощный поток живительной энергии хлынул сквозь пальцы Кенига в хрупкое тело Алесиэль. Девочка ахнула от неожиданности, чувствуя, как её стремительно наполняет сила, изгоняя физическую усталость и ментальное истощение.
Не понимая, что он делает, Йохан стоял, бережно обнимая юную эльдарку, столь хрупкую, что, казалось, её изящная фигурка способна приломиться от лишнего давления.
Прижимая Алексиэль к себе, псайкер чувствовал, как бьётся её сердце. Быстро, НЕВЕРОЯТНО быстро – человек в состоянии психологического шока и тяжелейшего физического напряжения не может достичь такого уровня пульса. В какой-то момент Йохан на подсознательном уровне пытался определить её пульс, но понял, что это попросту бесполезно. Серце девочки отбивало три-четыре удара в секунду, не меньше.
А ещё Кениг чувствовал тепло. Приятное тепло женского тела, такого хрупкого, нежного. И красивого.

Псайкер всё же сумел взять себя в руки и отстранил Алексиэль. Девочка фыркнула, сплёвывая на пол пошедшую носом кровь. Вытерлась рукавом. И подняла голову, посмотрев на Йохана снизу вверх. В её агатово-чёрных глазах было лёгкое удивление и... благодарность.
- Я всё поняла. Для меня не будет большим трудом вернуться назад. Но сейчас нам всем нужен отдых. Немного времени, чтобы хоть как-либо восстанивить силы.
Как по мановению Императора, в душевую заглянул Рикл.
- А, вот вы где. Я нашёл что-то вроде комнаты отдыха. Там есть диван и несколько кресел. Мы сможем передохнуть. Особенно это касается Штайнера. Ему сейчас нужен покой. Дверь в этот коридор запирается. Спрячем трупы, и привал на четыре часа. Потом выступаем.

Псайкер повернул голову на Рикла, немного заторможенно моргнул. Наконец, его взгляд приобрел более осмысленный оттенок.

- Д-да. Отдых. И Штайнеру, и мне. Да и всем нам. Поговорить теперь всегда сумеем.

Неспешный подъем. Йохан прошел к выходу, но уже занеся ногу за порог, полуобернулся. Посмотрел на Алексиэль. И вышел.

Его слова. Его мысленный порыв. Он все сказал и подумал правильно, так как надо было бы сказать и подумать, чтобы дело их вообще выгорело. Слишком правильно.

Ведь он все равно знал, уже точно знал - почему не дал Алексиэль не то чтобы умереть(оо, вряд ли ей это грозило!), а даже просто испытать страдания. И дело было не в их все еще странном союзе. А в чем-то другом.

Он просто не мог себе в этом признаться. Это уничтожило бы все, на чем еще стоял в его представлении Империум.

Мысли дрожали как от холода, сбиваясь в неорганизованные стада, нарушая отлаженный порядок убеждений и моральных установок. Кениг устал. Ему правда нужно было отдохнуть. Поспать. Хоть сколько-то драгоценных часов из копилки последнего в жизни служения.

- А вот и наши голубки! - раздался голос Рин из за спины сержанта. Она глядела через плечо Рикла, многозначительно ухмыляясь. - Мы уж начали беспокоиться, вдруг вы поругались и друг-друга прирезали, но, как погляжу, всё обернулось как нельзя лучше. А ты, псайкер, ничего, я была о тебе худшего мнения. Если понадоблюсь, буду недалеко от Штайнера, по-моему там в углу была старая пинбольная машина, - сказала Грей, указав рукой в сторону найденной комнаты. В коридоре было слышно её удаляющееся бормотание: - Вечно я упускаю всё действие. Каждый раз, стоит нам найти хорошенькую эльдарку, мне вступает в голову пинать трупы или грабить склады еретиков...

Алексиэль осталась сидеть в душевой. Гвардейцы же поскидывали тела твистов в сточные воды. Заперли дверь в комнату, где проходил бой. Парализованного вожака мутантов связали по рукам и ногам верёвкой, найденной в кладовке. И закрыли его там же.
В комнате отдыха и в самом деле нашлось два больших мягких кресла и диван. А в столовой – бак с питьевой водой и немного еды, в основном, консервы.
Утолив голод и жажду, гвардейцы стали укладываться спать. Раненого Штайнера положили на диван. Рин и Кениг заняли кресла. Рикл же просто постелил себе на полу пару покрывал и улёгся на них.
Первым заснул Пауль, провалившись в приятное небытие. Потом Грей. Рикл, уже находясь в состоянии полудрёмы, краям глаза заприметил промелькнувшую в открытых дверях беловатую тень. Но сержант прекрасно знал, что это Алексиэль.

А вот Кенигу не спалось. Он всё думал о маленькой эльдарке. Почему. ПОЧЕМУ эта девчонка всё ещё с ними. Да, она сдалась в плен, потому что была вымотана погоней. Но за время, прошедшее с того момента, ей представилась тысяча и одна возможность сбежать, легко разделавшись с "призраками". Даже несмотря на все меры предосторожности, которые предпринимали Кениг, Рикл, Штайнер и Грей, Алексиэль могла без труда убить их. Бесшумная, словно рысь. Стремительней летящего к цели болтерного заряда. В темноте против неё у гвардейцев не было ни единого шанса! Так ПОЧЕМУ эта бестия не сделала то, что должна была? Каковы её мотивы? Возможно, будучи псайкером, она предвидела всё. Знает, что благодаря сделке, заключенной с Кенигом, сможет подняться на вершину своего общества. Йохан знал о существовании эльдарских провидцев, могущественнейших псайкеров в галактике, способных читать будущее. Но Алексиэль явно не из их числа – девчонка даже слабее Кенига.
Поразмыслив ещё немного, Йохан выдвинул ещё одно предположение. Мысль поражала своей абсурдностью, но она много объясняла. Алексиэль на вид около четырнадцати лет. Ведёт она себя, по большей части, как человеческий ребёнок того же возраста. Чиста, наивна, игрива и весела. Беспечна. Что если она и в самом деле дитя?! И. И остаётся с "призраками"... простого из детского любопытства. Эльдарское общество наверняка сильно отличается от человеческого. И ей просто стало интересно.
Бред. Сущий бред. Девчонка просто использует "призраков" в каких-то своих тайных целях! Которые пока неведомы гвардейцам.
Тихий, едва различимый шум в коридоре вывел псайкера из раздумий. И заставил всерьёз насторожиться. Потому что у Алексиэль уже, наверное, вошло в разряд рефлексов делать всё бесшумно.
Кресло, в котором спал Йохан, находилось ближе всех к двери, поэтому псайкер поднялся и выглянул в коридор. Алексиэль. Мокрая, нагая и абсолютно не стесняющая последнего факта. Грациозно семеня по коридору, в одной руке она несла свой аккуратно сложенный комбинезон, а в другой – доспех. И Кениг тут же поймал себя на мысли, что не может оторвать взгляд от хорошенького обнажённого тела. Красива. Необычайно красива! Стройная, по осиному тонкая талия. Округлые, покатые бёдра, столь соблазнительно покачивающиеся при ходьбе. Аккуратный разрез половых губ. И маленькие бугорки совсем ещё детских грудей с резко выделяющимися на фоне молочно-белой кожи чёрными сосками. Удивительно, тело эльдарки было точь-в-точь как у человеческой женщины. Пожалуй, единственное резко выделяющее различие – длинные заострённые уши. И всё.
Порхнув мимо Кенига словно изящный мотылёк, Алексиэль прошла в конец коридора, уделив псайкеру ровно столько внимание, сколько подобает невидимому призраку, то есть никакого. Расправила комбинезон, встряхнула и повесила сушиться. Зашла в кабинет. Там располагался письменный стол (на котором уже были разложены наручи и поножи эльдарки, под ним – обувь), стул (на его спинку девушка повесила доспех) и мягкое кресло. Развернувшись к Кенигу, Алексиэль потянулась, словно специально выпячив вперёд свою маленькую грудь. Завнула, прикрыв рукой рот. И устроилась в кресле, накрывшись покрывалом.

Сон не шел. Ни в одном глазу, а ведь усталость накапливалась и накапливалась. С одной стороны кощунственным уже казалась мысль тратить крохи отпущенного ему, Кенигу Йохану, времени - на какой-то там сон! С другой - это было лучшее, что можно было сделать в его ситуации. Бойцы, даже ветераны Нова-берлинцы, устали после целого дня погонь, скитаний и боев в канализации - и им нужен был отдых. Нужен он был и Примарис Псайкеру, и ксеносу-союзнику.

И вот мысли об этом последнем, точнее последней - не давали покоя Йохану.

Он видел её. Чистоплотна. Беззастенчива. Идеальна. Такими рисуют демонеток на канонических изображениях Врагов Человечества, красивыми и привлекательными где-то в центре, но ужасными и отвратительными по краям, ближе к конечностям.
Алексиэль была ужасна тоже, хоть и не внешне. Что-то в ней пугало и отталкивало, заставляло зубы хрустеть, а кулаки сжиматься - что-то внутреннее, какая-то сторона истинной сущности Темной Эльдар.

Йохан смотрел на нагую деву, возвращающуюся, вероятно, с купания, будоражущую тело и разум своими пусть и небольшими, но такими гладкими женственными формами. Он хотел её. Он ненавидел её. Он жаждал её крови на своих пальцах больше чем своих чресел внутри неё, ведь негодующий шёпот белесых теней был уже почти нестерпим!

"Не смей терпеть ксеноса - уничтожь ксеноса!", орали сотни павших в боях.
"Не смей терпеть ксеноса - заставь страдать ксеноса!", стонали тысячи умученных в плену.
"Не смей терпеть ксеноса - искалечь ксеноса и принеси бесцелье существования ксеносу!", - плача просили сотни тысяч израненных, лишенных хитроумными инструментами Тёмных самой возможности служить Императору дальше...
Йохан, дрожа и кривясь лицом, беззвучно пел литанию ненависти, испепеляя кажущуюся беззащитной фигурку слепым от ярости взглядом. Белесые тени за его спиной одобряюще кивали в такт древним словам.

Когда псайкер, рывком отвернувшийся и прошедший обратно к своему креслу-лежанке, очнулся от приступа гнева - ему было уже легче. Всё вернулось на свои места, стоило эльдарке пропасть из поля зрения, а спящим бойцам, таким родным и близким - наоборот в нем появиться.

Она правда ребенок. Хоть и думает совсем по-взрослому, что неудивительно, учитывая сколько ей лет. Проклятье, они совсем другие, совсем не похожи на людей. Они могут вести свою игру на протяжении всего своего существования, в то же время поддаваясь влечению и искушению воспользоваться подвернувшейся возможностью.
Что ж, если она и правда заинтересовалась сделкой - то Кениг сделает все возможное и невозможное для того, чтобы она состоялась, и состоялась так, как было им задумано.
Если же нет... тогда он просто закончит свой срок в битве, с именем своего Бога на устах. Все, о чем только можно помышлять в его положении.
Да будет так.

Йохан перевернулся на другой бок и волевым усилием отключил сознание на время короткого сна.

Кенигу снился странный сон. Будто он оказался на капитанском мостике космического корабля. Эльдарского. Йохан понял это почти сразу. Стены зала, украшенные тёмно-синими знамёнами, поднимались вверх под небольшим углом. Вдоль них располагались статуи эльдарских воинов, мужчин и женщин. Они были сделаны из многочисленных костей, обработанных и прилаженных друг к другу столь тщательно, что без детального осмотра казалось, будто статуи цельные. Высокий потолок подпирали колонны, составленные из черепов. Не только человеческих – тут было ещё несколько явно гуманоидных существ, среди которых Кениг с уверенностью мог узнать только орков, – но какие-то и неведомые твари. Псайкер поймал себя на мысли, что не хотел бы встретиться с представителями этих видов.
В центре стояла ещё одна колонна, сделанная из камня или подобным ему материала. Массивная, около пятнадцати футов в диаметре, она была покрыта барельефом, изображавшим сцену настоящей бойни: обнажённые эльдарские девы-воительницы пронзали зазубренными клинками безоружных людей. Из ран сочилась настоящая кровь. Медленно стекала, описывая на каменной поверхности безумные узоры, и попадала в маленький, толщиной и глубиной не более дюйма, желоб, что окружал колонну. Приглядевшись к знамёнам, которые висели на стенах, Йохан обнаружил, что они не тряпичные. А сделаны из очень аккуратно и качественно сшитых между собой лоскутков кожи. Возможно, даже, человеческой.
Были здесь и многочисленны терминалы, предназначенные для управления кораблём. И темнота. Густая, непроглядная.
Страх.
Йохан понял, что боится. Это место не предназначено для людей. Статуи, колонны, барельефы и изображения на знамёнах – каждый из этих элементов был настоящим произведением искусства, но каждый был создан на смерти десятков живых существ: сколько костей и черепов понадобилось для колонн и статуй, сколько несчастных отдали свою кожу ради проклятых знамён, сколько крови потребовалось для жуткого барельефа!
Смерть. Её здесь было слишком много. Произведения кровавого искусства.

Корабль сильно тряхнуло, Йохан едва смог удержаться на ногах. И как прозрел. Он увидел, что некоторые колонны частично обвалились, статуи покрылись многочисленными трещинами, терминалы же искрят, а многие и вовсе покрыты пламенем. Едкий дым явно ощущался в помещении.
Корабль умирал. А на капитанском мостике не было ни души.
Мощный металлический грохот заставил псайкера обернуться: на двери в зал вспухла, словно волдырь, крупная вмятина. Ещё удар – появилась вторая. Третья. Четвёртая. Наконец, дверь не выдержала.
Йохан уже не боялся. Он понимал, что является невидимым зрителем этой сцены. Тем не менее, псайкеру было очень интересно, кто же столь целенаправленно желал ворваться на капитанский мостик корабля эльдар. Ждать ответа долго не пришлось. Космодесант. Лояльный, что особенно радовало в свете последних событий, пережитых Кенигом. Сине-голубые доспехи, белый символ двух скрещенных клинков на наплечниках – похоже, дочерний капитул Ультрамаринов.
Десять человек: восемь рядовых бойцов тактического отделения, огнемётчик, сержант с силовым кулаком, боевым щитом, прикреплённым к левому запястью, и комби-огнемётом. Одиннадцатый. Хоть это было всего лишь видение, Йохан сразу же почувствовал огромную псионическую силу, исходящую от этого человека. Закованный в тактическую броню дредноута эпистолярий, держащий в одной руке штурмовой щит, а в другой – психосиловой меч.
Космодесантники ворвались в помещение, молниеносно построившись в дугу вокруг двери, чтобы не перекрывать друг другу линию огня. Сквозь горящие алым визоры шлемов ощущалась праведная ярость – каждый воин был готов огнём и мечом разить врагов Империума. Но капитанский мостик оказался пуст. Лишь тьма и тишина. И одиннадцать воинов Астартес, застывших в ожидании битвы.
Эльдары появились неожиданно. В какой-то момент по всему залу открылись потайные двери и ниши: в стенах, полу и потолке. Ксеносы в буквальном смысле вылезли изо всех щелей. Немного. Около трёх десятков. Украшенные лезвиями винтовки смотрели жалами стволов на бойцов Астартес. Кениг усмехнулся. Жалкое оружие – из своего опыта псайкер знал, оно не всегда способно пробить панцирную броню, чего тогда уж говорить о силовых доспехах. Однако многие были вооружены явно более тяжёлыми пушками и массивными пистолетами, почему-то вызвавшими у Йохана ассоциацию с плазменными орудиями. Не то чтобы он был далёк от истины, но...
Появление эльдар воистину застало космодесантников врасплох, однако ксеносы не спешили нападать. А эпистолярий жестом приказал своим воинам не открывать огонь. Казалось, псайкер пришёл сюда для другой, более важной цели.
Колонна, что стояла в центре зала, чуть дрогнула. И раскрылась. Она оказалась полой внутри – там находились четыре закованных в силовую броню эльдара. Их доспехи имели абсолютно чёрную раскраску, а шлема наоборот – белые – и по форме своей напоминали черепа. Каждый из этих воинов был вооружён силовой алебардой.
Эльдары сделали несколько шагов вперёд и расступились, пропуская своего лидера. Мерная походка, гордая осанка – он не торопился, будто ощущая себя полным хозяином ситуации. Высокий, крепкий, ксенос был облачён в фиолетовые доспехи, покрывавшие почти всё тело. Лишь только шлем отсутствовал, но почему-то Кениг не мог разглядеть лица – оно казалось размытым и неясным, словно скрытое густым серым туманом. Лишь только по серебристым волосам, достигающим плеч, псайкер понял, что это эльдар из его предыдущего видения.
Крепкая фигура источала непоколебимую власть, презрение и ненависть ко всему, что творится вокруг. Ксенос изящным движением извлёк из ножен свой длинный, чуть изогнутый меч и, выставив его вперёд на вытянутой руке, направил острие в сторону эпистолярия. Это был вызов на поединок. И космодесантник его принял.
Дуэлянты сделал шаг друг к другу. Ещё один. Псайкер плашмя ударил мечом о щит, извещая противника о готовности начать.
Миг. Вспыхнув десятками искр, лезвие меча эльдара рассекло воздух, оставив за собой веерный след голубовато-белого свечения, и ударило в висок эпистолярия. Но лишь отскочило от массивного шлема. Космодесантник незамедлительно контратаковал, но ксенос увернулся в молниеносном рывке и нанёс второй удар. Астартес принял его на щит.
Началось.
Йохан Кениг думал, что Алексиэль искуснейший боец, в одиночку способный уничтожить космодесантника. Но этот эльдар мог бы справиться с целым отделением. Он превосходил девчонку во много, много раз. Клинок ксеноса со скоростью молнии обрушивался на эпистолярия раз за разом – тот едва успевал подставлять щит. И отчаянно отбивался, но с таким же успехом он мог попытаться достать мечом блоху – столь стремительным был его противник. Всё, кто присутствовал в помещении: и космодесантники, и ксеносы, и даже сам Кениг застыли, поражённые диким танцем смерти, в котором закружились двое: человек и пришелец.
Но исход битвы был предрешён – Йохан в этом не сомневался. Эльдар слишком силён. Слишком.
Эпистолярий атаковал с разворота, нанося удар наотмашь. Слишком медленно, чтобы противник не смог уклониться. И слишком сильно завёл руку со щитом назад, чтобы эльдар не смог заметить, как космодесантник открылся. И воспользоваться этим. Напоминающий катану клинок устремился к пояснице эпистолярия, грозя попросту рассечь надвое, отделив верхнюю половину тела от нижней. Когда лезвие начало рассекать адамантиевые пластины, космодесантнику оставалось лишь надеяться. На крепость терминаторской брони. На свою нечеловеческую выносливость. И на веру в Императора.
Боль. Йохан чувствовал её даже с расстояния. Невыносимая агония, столь дикая, столь ужасная, что человек просто не смог бы её вытерпеть. Но речь шла не о людях. Космодесантники превосходят их в разы. А, значит, способны вытерпеть эту боль.
Когда меч вспорол доспехи и начал вгрызаться в плоть эпистолярия, эльдар заметил его щит. Слишком поздно ксенос осознал, что противник открылся лишь для того, чтобы нанести удар кромкой. Кениг невольно улыбнулся: сейчас ублюдку настанет конец.
Удар. С яростным криком ксенос пролетел несколько футов, прокатился по полу и застыл у ног чёрных воинов, инкуби (почему-то Кениг понял, что их называют именно так). Невероятно: ловкость и реакция эльдара оказались столь огромными, что он попытался увернуться. И ему это почти удалось – уголок щита лишь чиркнул по боку. Впрочем, проведённая воином Астартес, эта атака более чем сильна. Йохан сейчас откровенно не завидовал, а, быть может, даже сочувствовал эльдару, что лежал на полу, схватившись рукой за отбитый бок и учащённо ловя ртом воздух.
Поединок решился в пользу Империума.
Эпистолярий подошёл к своему беспомощному противнику, клинок сверкал истинным светом Императора, готовый сразить врага Человечества. Инкуби были неподвижны и молчаливы.
Вдруг.
Маленький человечек прошмыгнул под ногами чёрных воинов и заслонил собой поверженного ксеноса. Миловидная девчушка лет двенадцати. Босая, одетая лишь в полупрозрачное чёрное платье, что, облегая хрупкое тело, лишь подчёркивало женственные формы. Кениг не поверил своим глазам. Это была Алексиэль…
Только здесь она гораздо моложе – совсем ещё девчонка!
Йохан застыл в исступлении. Как поведёт себя космодесантник? Перед ним ребёнок. Без оружия. Пускай псайкер – эпистолярий наверняка это понял. Но Алексиэль, похоже, не способна причинять прямого вреда своими силами. Она может лишь накладывать иллюзии и насылать мороки. К тому же, никакой псионической активности со стороны эльдарки Йохан не чувствовал.
А, всё-таки, в самом деле, как поведёт себя космодесантник? Сможет ли он ударить безоружного ребёнка, хоть и ксеноса? У девочки нет её смертоносного кинжала, и негде его спрятать. А психосилы тут бесполезны. Сейчас она никак не может защитить себя. Ребёнок, заслонивший своим телом другого эльдара. Но ЗАЧЕМ?
Так как же поступит космодесантник?
Ни секунды не колеблясь, он просто рубанёт чертовку своим мечом. Именно это и наблюдал Кениг…
Психосиловой клинок эпистолярия рассёк ткань платья, нежную кожу, податливую плоть и крепкую кость. Но Алексиэль не была бы Алексиэль. Среагировав почти молниеносно, маленькая эльдарка отскочила назад в момент удара. И рухнула на колени в пяти футах от воина Астартес. На глазах блеснули слёзы. А потом весь зал заполнилась отчаянным детским плачем. Алексиэль схватилась за левое предплечье, откуда хлестала кровь – рука девочки держалась на одной коже и сухожилиях.
Кениг вздрогнул. Он не видел лица среброволосого эльдара, но каким-то образом ощутил, какая лютая ненависть вспыхнула в его глазах. Бешеная! Всепожирающая! Дикая! Псайкера начала бить дрожь. Эмоции, столь сильные. Они были просто за гранью человеческого ощущения.
- УБЕЙТЕ ИХ! РАЗОРВИТЕ, РАЗДАВИТЕ, РАСКРОМСАЙТЕ! - заорал ксенос. Он кричал на своём языке, но Йохан понимал каждое слово.
Один из инкуби сделал молниеносный выпад вперёд. Крутанув над головой алебарду, он нанёс удар наотмашь, метя в правое плечо. У эпистолярия не было времени, чтобы вскинуть щит – ему осталось лишь подставить свой психосиловой меч для блока. Древко алебарды ударилось о клинок, но удар оказался столь сильным, что рука космодесантника, сжимающая оружие, чуть дёрнулась назад – лезвие алебарды рассекло доспех и неглубоко вонзилось в плоть, легко пройдя сквозь тяжёлый доспех.
Выстрелы. “Плазменные” орудия ксеносов исторгли чёрные лучи, направленные в сторону тактического отделения. Четверо Астартес погибли сразу. Остальные открыли ответный огонь и одним залпом уничтожили не менее полутора десятков ксеносов. А потом космодесантников настигли остальные воины и инкуби. В то время как эпистолярий стоял, глядя то на силовую “катану”, что насквозь пронзила терминаторский доспех в области живота, то в глаза своему среброволосому убийце.
Инкуби были великолепны. Пустив рядовых воинов вперёд, они работали алебардами из-за их спин. Каждое движение было преисполнено смертельной грации, каждый выпад – отработан до мелочей, и почти каждая атака несла погибель. Космодесантники были уничтожены один за другим. Последним пал сержант, своим силовым кулаком истребив с полдесятка ксеносов.

Предводитель эльдар убрал свой клинок в ножны, подошёл к всхлипывающей на полу Алексиэль. Взяв девчонку за правую руку, грубо поднял на ноги. И увёл куда-то вглубь зала. Там, у одного из работающих терминалов, находился ещё один ксенос. Ростом выше среднего, крупноват, он выглядел относительно “старым” (насколько это слово вообще применимо к эльдар) – около сорока лет по человеческим меркам. Агатово-чёрные волосы его были заплетены в десятки мелких кос.
- Мой господин, - почтительно заговорил ксенос, - тяжёлая пехота противника достигла секции трюма, где содержатся пленники.
Алексиэль уже не плакала. Только тихо всхлипывала, прилагая огромные усилия, чтобы сдержать слёзы.
- Активируй механизм самоуничтожения, - ответил среброволосый эльдар. - Пусть они сгинуть здесь. Вместе с животными, которых так надеялись спасти. Мы покидаем судно через Паутину.
***
Кениг открыл глаза. Воистину странный сон приснился. Хотя, скорее всего, это и не сон вовсе, а ещё одно из воспоминаний Алексиэль. Всё-таки там маленькая эльдарка выглядела значительно моложе, чем сейчас.
Видение оставило множество вопросов и не принесло ни одного ответа. Что такое Паутина? Кто тот среброволосый ксенос? Почему Алексиэль заслонила его своим собственным телом? И сколько пленных людей и пытавшихся спасти их космодесантников оставались на корабле в момент запуска механизма самоуничтожения? Не было сомнений, они погибли все. До единого.
Йохан встал и вышел в коридор, чувствуя себя более-менее выспавшимся и бодрым. Глянул в сторону комнаты, где спала Алексиэль. И с удивлением обнаружил, что ни эльдарки, ни малейшего намёка на её вещи там не было. Обернувшись, Кениг увидел чуть приоткрытую дверь в кладовую и направился туда. Голова псайкера была забита совсем другим. Поступок эпистолярия Астартес. Верен ли он? Имперская идеология твердит о том, что нужно уничтожать ксеносов, всех до одного. Но как можно убивать беззащитных детей? Тем более, когда они столь во многом похожи на человека…

Сны... Когда-то давно в детстве Йохан любил их, такие цветные, богатые... Потом их заменила черно-белая ирреальность варпа, суровая и не прощающая легкомыслия. Сны исчезли, и в последствии пробивались в разум лишь изредка, в очобенно важные моменты.

Как сейчас.

Глядя на пустоту, оставленную после себя Алексиэль, Кениг думал. Прислушивался к чувствам, мыслям, голосам Имматериума. Все они говорили схоже: девочка была особой, чем-то сильно отличающейся от своих злобных собратьев. Сны редко когда лгут напропалую - скорее говорят не напрямую. Возможно, не было никаких космодесантников ни на каком эльдарском корабле, но важным все равно оставался факт - сны показали Тёмную, пожелавшую пожертвовать собой ради другого Тёмного... значит, что-то в ней было не столь Темно. Возможно, только пока. Пока что? Пока она не выросла.

Логичный и понятный ответ всплыл в голове сам, вот ведь правду говорят - "утра вечера мудреней". Псайкер слабо улыбнулся, впервые за долгое время. Если в ней еще есть какая-то светлая искра, то он успеет. Сорок восемь часов, хотя уже меньше - да, он все равно успеет. Должен успеть.

Такой шанс выпадает не часто. И не воспользоваться им, чтобы огородить Империум от еще одной напасти - воистину грех перед Императором!

Йхохан развернулся и отправился будить своих. Им еще предстояло успеть многое сделать.

Кениг разбудил Рикла и попросил его поднять остальных, а сам направился к Алексиэль. Девчонка явно засела в кладовке, где находился парализованный вожак твистов, и почему-то это Йохану очень не нравилось.
Тёмный коридор, приоткрытая дверь. Шаг. Ничего не видно. Шаг. Почему-то стало страшно. Шаг. Палец щёлкнул выключателем ламп-пакета, свет озарил коридор, но, казалось, обошёл злостчастную кладовку. Шаг. Сердце учащённо бьётся. Шаг. Страх всё усиливается. Шаг, шаг, шаг. Кениг замер перед дверью, стоял неподвижно, но рука, словно отказываясь подчиняться, сама потянулась к ручке и дёрнула её.
Кровь. Целая река крови. Озеро. Море. Океан. Она устилала пол комнаты алым ковром. Немыслимое количество крови. И лежащей на этом "ковре" твист. Без одежды. Без кожи. На руках и ногах полностью отсутствовали мыщцы, обнажая белые кости. Артерии грубо, но очень туго перетянуты верёвками. Рёбра аккуратно откусаны у оснований. Глаза вынуты и сейчас лежали на одной из полок. Кениг похолодел. Он готов был поклясться, что они смотрели на него. И взгляд был полон ужаса, страданий, мольбы.
Йохан попытался сглотнуть, но ничего не получилось. Голова начала кружиться, желудок будто чуть дёрнулся, и к горлу подступила тошнота.
Алексиэль чем-то наподобие скальпеля отсекла кусочек печени твиста. Послышалось тихое мычание. Йохан вздрогнул, с ужасом осознав, что мутант ещё жив. Каким образом?! Какую ксеномагию применила тёмная эльдарка, чтобы поддерживать жизнь в этом истерзанном теле?! Лишь для того, чтобы снова истизать его...
А что больше напугало Кенига, так это Алексиэль. Точнее, её взгляд. Игривый, увлечённый и невинный, в нём светились чистота и восторг! И от этого бросало в дрожь.
Вчера Кениг хотел, чтобы Алексиэль пытала твиста прямо на глазах у Рикла, Штайнера и Рин. Чтобы они осознали, с кем осмелились связаться. Но сейчас псайкер понял, что едва не совершил ужасную ошибку! Таких страданий он бы не пожелал и самому свирепому врагу Империума.
Дети жестоки. Они ведь часто издеваются над насекомыми, отрывая им лампки и крылья, не осознавая, что причиняют боль живому существу. Только здесь ребёнок был эльдар, а вместо насекомого – вполне разуммный твист.
- Мы должны идти, - путём просто титанических усилий выдавил из себя Кениг.
Кивнув, Алексиэль брезгливым движением полоснула скальпелем по горлу мутанта. Спокойно и легкомысленно – даже не взглянув на него. Будто ломоть хлеба отрезала. Та лёгкость, с которой это милое существо отняло чужую жизнь, просто поразила Кенига.