| |
|
|
 Значится, просыпаешься ты такой после Рагнарека. Ну… то есть наверно, после Рагнарека, потому что память то у тебя и у живого была не ахти, а после того как помер и вовсе, но последние воспоминания в голове о том, как кому то там из асов морду бил а потом сумбур какой то. Хель с ним, в общем, просыпаешься ты такой после Рагнарека, откашливаешься пылью могильной, выскребаешь заначки, созываешь верных своих воинов выступаешь в новый славный поход и как хрясь головой о невидимую стену. Ну, или даже не хрясь. Оно не столько стена, сколько как против ветра ссать пытаться, чем сильнее тужишься, тем больше мочи в морду. Самому никак не выйти, да и всю армию не вывести максимум отряда так три небольших, поистратив на их выпихивание всю «силу ужаса» на разведку послать выйдет. И то наверно хлеб, учитывая что вокруг лежит чудестное такое Хрен Его Знает Что, и даже если и можешь со злости шарахнуть в него каким-нибудь там ритуалом вымораживающего бурана, так сволочь, неизвестно даже куда оным целиться. Или вот например, со скуки решил перерыть всю свою усыпальницу, нашел подтирашку подозрительную – читаешь: «Ритуал Призыва Героя»! Ну думаешь, наконец то. Если к мордобою самому прийти не выходит, то хоть на дом его призвать. У рожа геройска, ща ты получишь. Хорошо бы Тюр призвался, станет значится нулеруким. Нашел значится все что нужно, положил в центр круга колечко, самое магичное, что среди заначек выкопал (это ты конечно зря, наверно, может стоило топор лучше какой кинуть) стоишь ждешь когда из него бородатый громила вынырнет. Тебе, значится морду бить. А чо, герой же?! Призвалась пиголица, лет этак, ну не знаю, пятнадцати может? В тонких ярких тряпках каких то от холода зуб на зуб не попадает, в глазах ужас, на глазах слезы, от того, что в руках копье с наконечником в виде хрен какой пойми руны, толку как с кита шерсти. Ревет, трясется и пытается от одного твоего вида в стену вжаться. Ну отлично подрались, нихрена не скажешь.
|
|
1 |
|
|
|
|
Замуровали, демоны! Именно такой была первая мысль великого воина и вождя Ульриха, когда он обнаружил, что выбраться из Усыпальницы ему выходит также, как давить кишки наружу после трех месяцов пожирания солонины на драккаре. Больно, туго, неприятно, унизительно, а, главное, практически безрезультатно. Проблеск надежды уже почти превратился в радость, когда клочок бумажки оказался заклинанием, а заклинание, кажись, начало работать! Но и тут топор драугра, давно не обмазываемый кровью, ждал нехилый такой облом. - Ты еще что за личинка валькирии? - сплюнув себе под ноги, с разочарвоанием, которого не ведал и Локи, умывающийся змеиным ядом по приговору богов, спросил у девчушки Горевестник. 
– Я-я-я не Валькририя-я-я! – Прозаикалось в ответ героическое недоумение? Еще и с дефектами речи, кажется, или просто напуганная до икоты. – Я Мистерика. Ля-я-я Ферерика. Несу возмездие во имя Алебарана. - Ва-ва-вазмездие? Куда? Кому? Во имя какого еще Барана?! - начал свирепеть Ульрих.
– Иииииии! – Вид сверепеющего лица огромного налитого силой ужаса труповикинга очевидно стал для самообладания девушки последней каплей и членораздельный ответ на вопрос от сжавшейся в углу, накрыв руками голову, истерически пищащей пиголицы получить не удалось.]Махнув, в итоге, на недоразумение рукой - а чего было еще с ней делать-то? - Ульрих вернулся к своим размышлениям. А именно - как же, оторвать Одину бороду, выбраться-то? Разведка казалась неплохой идеей, хотя бы для начала. Если эта дефективная откуда-то призвалась, так, может, и обратный путь знает? Не то, чтобы его верные воины были шибко обходительнее самого Горевестника, но, кажется, его девчушка уже боялась до усрачки. И потому Ульрих поручил Торстейну приглядеть за ней, дать отдышаться и дать понять в силу своих возможностей, что воеводу интересует путь наружу. А сам вождь тем временем пошел набирать и снаряжать отряд, которому предстояло вырваться из плена Усыпальницы.
|
|
2 |
|
|
|
|
 Торстейн, как в общем то и буквально каждый драугр в усыпальнице мужиком был неженатым, или женатым достаточно давно, чтобы насмерть, в буквальном смысле этого слова забыть, что там положено делать с детьми, чтобы они не ревели, но в силу своего офицерства, нежитейски мудрым. А потому проблему успокоения нервной пиголицы решил в короткие сроки и качественно, банально огрев оную по затылку рукоятью меча. Отряд, тем временем, если как следует поднапрячься при пропихивании оного через границу, выглядел достаточно прилично, и пожалуй что смог бы дать отпор любой более-менее не слишком опасной угрозе, которая встала бы у нее на пути в процессе грабе… разведки. А так, как Торстейн был мужиком по-нежитейки мудрым, мнения его на счет того, нужна ли ему на разведке пигалица, за которой придется приглядывать в процессе оной, его гневливый владыка разумеется не услышал. И связав ее от греха веревкой драугр-воевода притсроил «усиление» за спиной поудобнее и во главе тройного размера «разведотряда» утопал в неизвестном направлении до конца месяца.
|
|
3 |
|
|
|
|
А Ульрих задумчиво сидел в усыпальнице и настроение его неизменно повышалось. Удивительное дело - оставшись, в общем-то, при том же самом, что и в начале, сейчас он был гораздо более рад своему положению.
А всего-то и надо было сперва подсунуть ему визжащую девчонку, а после - найти способ от нее избавиться на какое-то время. И жизнь без войны, которая, как он верил - ну не бывает земель, где некого грабить! - не за горами, стала куда более терпимой.
С другой стороны, Торстейн с отрядом обязательно вернется. А, значит, и недоросль с ним. С одной стороны - ну вот на кой черт она сдалась Ульриху? Ну вот зачем? В свое время и сам Горевестник был не дурак насиловать баб в разграбленных деревнях, но, во-первых, таковы традиции, во-вторых, с тех пор кое-что успело немного измениться. А с другой стороны, какая бы ни была эта девчонка, она - добыча, а викинги добычу не бросают.
И уж тем более, не отдают.
Стало быть, вся надежда на то, что за время похожа попривыкнет к мужественным бородатым лицам своих новых хозяев и перестанет так вопить.
|
|
4 |
|
|
|
|
Новый месяц – новые хлопоты, ну или не особо, учитывая что после того, как ему удалось избавиться от визгливой девчонки Горевестник сбея не то чтобы особенно чем то утруждал. Тем не менее, прошествие определенного времени порадовало сразу и восстановлением поистраченной немного на выпихивание за барьер трех отрядов бородато-топоратой нежити и тем, что от оных в кои то веки пришли весточки по поводу того, что там удалось наразведкить. А дела, между тем, как докладывал Торстейн шли довольно неплохо. Ну или точнее до определенного предела. Погадав на костях первого выпотрошенного встречного они уверенным маршем двинулись на юг, и старая добрая традиция не подвела – поход действительно удался. Встречавшиеся защитники разоряемых на пути деревень в виде забавных напыщенных мужиков с неплохо наточенными мечами но смешными нифига не держащами удар бородатого топора доспехами, обеспечивали как раз достаточный уровень развелечения, как и еще более странные типы, пытавшиеся воевать против шашки голой пяткой и показывавшие фокусы с выпусканием из рук какой то зеленой штуки. Теоретически ядовитой, но… клали давно мертвые драугры на тот яд с большой такой горной вершины. Опять же и на девчонку вроде нашлась управа, и попривыкнув к небритыми лицам и другим волосатым частям своих новых хозяев она уже похоже окончательно смирилась со своей судьбой, не ревела а только тихонько пищала каждый раз, когда дело доходило до отдыха и пыталась куда-нибудь забиться в остальное время. Торстейн сперва беспокоился, что до дыр сотрут, но нет, вскоре после того, как добрались до окрестных деревень, баб удалось награбить и новых, и хотя молоденькая «добыча» и пользовалась прежним успехом, единственной дырой на весь немаленький разведотряд она быть перестала. Камешком в ботинке стал момент, когда они добрались до Города местных, что в общем то при наличии проводников и желания Пограбить еще получше было не очень то долго. Вот тут то и пришлось столкнуться с Вождями местных, которые против ожиданий слабаками не были и дали немертвым таких звездюлей, что потеряв треть личного состава от стен города пришлось спешно драпа… отступать на заранее заготовленные позиции и организовывать дистанционную осаду. Заодно и посыльного к Горевестнику отправили за новыми инструкциями. Обычно с такими ситуациями он разбирался с помощью любимого топора лично, а тут вон не случилось. Город зеленых скоморохов: В разительном отличии от нищих крестьянских деревушек вокруг, выглядит конечно глупо, но богато. Явно есть чем поживиться.Мечники зеленых скоморохов: В общем то вполне обычные люди (по крайней мере те, что не из личного сопровождения Вождя) вооруженные острыми но слишком легкими чтобы быть эффективными против дубовой крепости немертвых тел драугров мечами картонной броней разваливаюшейся от одной плюхи. Монахи зеленых скоморохов: Ребята покрепче предыдущих, но почему-то достаточно тупые, чтобы не носить, ни оружия, ни доспехов. Показывают фокусы с какой то зеленой штукой из рук. Не особо эффективные против нежити, похоже. Вождь мечников: Местный Конуг, надо понимать, который отличается как наличием приличной броней так и каким-то вообще не очень смешным разрывом в силе с «обычными» мечниками. Прыгает с места метров на сорок, и выносит драугров одним ударом, тупо рассекая пополам как соломенных кукол. Вождь монахов: Еще один полуголый тип, в пару к вождю мечников, показывающий уровень силы класса «нафиг надо, зовите Буревестника, пусть разбирается». Умеет обрастать зеленой чешуей и выстреливать из рук громадными зелеными призрачными змеями, совсем не по-призрачному откусывающими по полтела.
|
|
5 |
|
|
|
|
Наконец-то дела стали принимать более интересный оборот! Грабежи грабились, достойные соперники - появлялись, рабы множились. Ляпота!
Главным событием, конечно же, стала война. А конкретно - осада, потому что все, что было до нее, войной назвать было можно лишь в викинговском ее понимании вида "мы идем, мы идем и хрен кто нас остановит". Что свою прибыль приносило, но развлекало так себе.
А Ульрих так истосковался по славной резне! Так сильно, что даже почти не расстроился, что не может поучаствовать лично. Но даже повоевать издалека оказалось таким же приятным, как навернуть шаманских грибов после долгого перерыва. Накрыло, в общем, знатно.
Полностью одобрив окопную инициативу, Горевестник стал разрабатывать план. Хотя, откровенно говоря, это сложно было назвать "разработкой", скорее, нестареющая классика, к которой он решил добавить новый элемент. Эта, как ее там, оказалась, похоже, послушной подстилкой и вряд ли бы годилась на что-то еще. Но все-таки припомнил воевода, как она своим колечком чуть было не затопила Усыпальницу - и сейчас это могло сыграть на руку его войскам.
А, значит, пора было сказать девчушке, что ее могут и в покое оставить, если проявит себя воином. Благо викинги никогда не заморачивались вопросами половой принадлежности в вопросе того, кто должен держать оружие. Многие бабы и сами могли проткнуть своим копьем любого мужика, что на них влезть удумает. Быть может, и из этой что-то годное получится. Тем более, что прошел слушок, будто от этих геройчиков избавляться собираются. И, по правде сказать, Мистерика эта не особо-то драугру и нужна была, по крайней мере, на данном этапе. Но вот так вот запросто отказываться от честной рабыни было категорически против всех викингских понятий. А, раз так, пусть пользу приносит.
И потому было велено девочке сказать, что насиловать ее не позволят, если применит свое колечко на город и притопит его, благо водопадиков сверху достаточно льется. А ну, как поток втрое больше станет? Сам Горевестник тем временем готовил свой коронный ритуал, Ревущие Фьорды. Нет, ну правда, может кто-нибудь придумать лучшую добавку к лютой морозной стуже, чем огромное количество затапливающей город воды? Вот и Ульрих не смог. И проморозить этих безбородых скоморохов решил до приятного хруста.
А чтобы его Фредерика не стала из-за этого плана одноразовой, откопал плащ. Из шкуры. Для шкуры. Потратиться, конечно, на него пришлось, конечно. Сокровища! Ну да богатства - это дело наживное, а война - это, ебись Локи Свальдифари, война! И пропускать ее нельзя такую.
И, чтобы совсем в стороне не оставаться, послал скоморошьему конунгу весточку - мол, приходи ко мне, в бою срубимся, как мужики.
А посыльного на радостях повысил до Глашатая. Раз бегает туда-сюда, пусть дает местным знать, что резать их и насиловать будут поменьше, если платить дань будут регулярно, в срок и щедро. Причем не только сокровищами, но и бабами. А то получается, что и это веселье мимо Ульриха прошло, все войскам досталось.
Непорядок!
|
|
6 |
|
|
|
|
Классика жанра в исполнении суровых привычных к морозной стуже не столько изящно колдуемых, сколько грубо, но от этого не менее эффективно швыряемых ритуалов холода их предводителя, отлично зарекомендовала себя уже не один и не два раза. Хотя, на протяжении всей раздачи приказов, Горевестника не покидало ощущение, что он забыл какую-то одну незначительную деталь.  Какую именно выяснилось, когда с докладом лично заявился уже сам его «воевода». Не рискнувший противоречить приказам своего вождя, он тем не менее, по какой то причине выбрал в момент «притопления и промораживания» города скоморохов наблюдательную позицию как можно подальше от завернутой в шубу с защитой от холода и получившую свое кольцо назад и соответствующие инструкции «добычи». Что, как ни странно оказалось хорошей идеей, в тот момент, когда утерев леденеющие на щеках слезы Мистерика, послушно кивнула, сосредоточилась… и начала вмораживать окружающих ее насильников в практически мгновенно застывающие под воздействием Ревуших Фьордов глыбы льда из призываемой ей воды. Драугры, конечно были имунны к опасностям переохлаждения, но к сожалению, внутри куска льда, на радость вскоре подоспевшим подмороженным самураям, двигаться они все еще не умели. Результаты подобного хорошо начинавшегося штурма, из-за капризной рабыни в итоге стали довольно катастрофическими, Торстейну и дюжине его лучших бойцов удалось отступить обратно в усыпальницу, но остальные бойцы полегли, судя по всему все. «Хероиня» судя по отклику ритуала все еще была жива, но очевидно попала в плен, и сейчас, скорее всего активно делилась со скоморохами подробностями своей сексуальной жизни и прочими не столь многочисленными известными ей сведениями. Сами же скоморохи… Сами же скоморохи дали о себе знать примерно через полторы недели, когда запущенная могучей рукой Зеленого Конуга голова отправившегося собирать дань с захваченных деревень Глашатая приземлилась уже внутри территории «барьера». Сам на которую впрочем, мечник соваться вопреки приглашениям похоже не торопился. Вместо этого, приведенные им с собой войска довольно споро размечали территорию на безопасном от границ оного расстоянии потенциальные проходы и деловито возводили в них оборонные линии. Судя по всему, кто-то то ли рабыня, то ли захваченные в кусках льда драугры, любезно поделились со змеиным сыном не только сведениями о расположении Усыпальницы, но и информацией о Барьере и его границах. И сейчас Воина Рагнарека с его немертвым войском и хладными ритуалами самым унизительным образом планировали обнести заборчиком, словно пресловутую злую собаку.
|
|
7 |
|
|
|
|
Впервые, пожалуй, за всю свою жизнь и не-жизнь Горевестник в принципе допустил мысль о том, что, может, он выбрал не ту сторону во время Рагнарека? И надо было не победить любой ценой, а дать этому безумному миру сгореть дотла?
Потому что понимать его Ульрих решительно отказывался. Раньше все было проще. Есть победители, есть побежденные. Есть викинги, есть их рабы. Есть военные походы и добыча. Есть дань, есть слава. А тут какая-то сопля берет и... Вот так. Он попросту не мог подобного предвидеть. Да для любой девки возлечь с викингом - это ж какая честь!
Никакого уважения к старшим. И к великим, прославленным воинам, убийцам богов. И вообще. Где страх? Где послушание? Тупые дети... Ничего доверить нельзя.
В общем, Ульрих был расстроен, обескуражен, удивлен и оттого чертовски зол. И потому дожидаться, пока безбородые возведут вокруг его пещер Великую Китайскую Стену (о которой он слышал еще в свои времена), решил пойти в атаку. Об одном жалел - что лично никак!
- Что ты там видел, Торстейн? В чем их слабое место? - спросил он своего верного воеводу.
Нужен был план. То есть, вряд ли Горевестник смог бы придумать что-то лучше, чем призвать чудовище из Нифльхейма пострашнее, снарядить войска получше да ударить помощнее.
Но викинг столкнулся с непонятными, странными порядками этого края. И проверенные методы почему-то дали сбой там, где все должно было пройти, как по китовьему жиру. И теперь собирался использовать все, чем обладал.
В том числе и какую-то житейскую жийку-чуйку Торстейна, который умудрился пройти все огни, льда и воды. Порой - даже не столько благодаря мудрому руководству Горевестника, сколько вопреки ему.
|
|
8 |
|
|
|
|
– Ды энта... я ж дыкладовал. – Потупился воевода, который хотя и был рад, что за позорное отступление ему не вставили голову в задницу, но все равно изрядно тушевался в присутствии своего разозленного владыки. – Доспехи у них из коры жеваной, а мечами машут хоть и сносно, да что с того толку, если их самих соплей перешибить можно. Только эт которые обычные. Те которых много. Прям дохрена, ежли честно. Мы сталбыть сотни три перебили точно, а их будто и не убавилось. А тот шлемастый вождь ихний и малая дружина которая при ем – энти наоборот словна тролльим элем поупивалися. Чистые берсерки. Как заорут что-то на своем, вроде как "Хуууууууйя", подскочат и херак тя мечом пополам. И нихера их не берет, ни железо ни усталость. Хорошо хоть с ним второй не пришел. Тот еще хуже...
|
|
9 |
|
|
|
|
Почесал бороду Ульрих. Подумал, значит. Как-то хреново шли дела. Не то, чтобы Торстейн чего нового открыл. Особенно в тактическом плане. Эх, до чего же жаль было, что самому не срубиться с этими скоморохами, аж зубы заболели от досады!
Подумывал Горевестник и о том, что от дряной девчонки могли бы помочь избавиться и другие Властелины. Ритуалом, стало быть. Но, во-первых, это не по-викингски как-то. А во-вторых он очень хотел сам наказать эту девчонку.
Что опять возвращало драугра к вопросу убиения всех врагов, желательно - побыстрее.
И потому, не имея лучшего плана, он попросту собрал всю свою волю и силы в кулак. Может, какой-нибудь философ и сказал бы, что эта стратегия была отражением его принципа боя один на один - стремление решить весь бой одним ударом. Вот только философы в Усыпальнице не водились...
По крайней мере, пока.
|
|
10 |
|
|
|
|
 Честно сказать, пожелание «призвать какую-нибудь злобную тварь» было немного далеко от конкретики, и тем не менее, все вроде сработало как хотелось. Тварь призвалась вроде как довольно злобная, волосатая и даже предположительно, судя по длинному белому меху, холодоусточивая. Опять же на нее удалось нацепить оставшийся от кого-то из ледяных великанов нагрудник и вообще красота вышла. Какая то злобная тварь:Какая то тварь. Вроде злобная.Что было хуже – не особо то следивший за своими ресурсами Горевестник, как то упустил тот момент когда после траты меры ужаса на призыв твари и еще меры на то, чтобы выпихнуть это бронированное чудовище «за периметр» сил на то, чтобы поддерживать ее ритуалами и армией уже не осталось. А тварь, как бы она велика и страшна ни была, не очень то хорошо справлялась всего с двумя лапами против шустро разбегающейся и обстреливающей ее армии узкоглазых скоморохов. Впрочем, кому нужны эти Подсчеты, когда есть такая замечательная вещь как Упрямство Настоящего Викинга. Одна мера упрямства и вот Ревущие Фьорды все таки прорываются сквозь невидимую границу. Еще одна, и вот шагающая маршем армия немертвых викингов выдвигается на помощь чудищу. Третья – и занесенная нога конуга, ставит таки стопу за пределами ненавистного барьера. Следующим воспоминанием его стало, ощущение невероятной тяжести его тела, медленно и неодолимо, словно сход многовекового ледника падающего на спину. А затем, тихое брюзжание его Воеводы, волокущего своего повелителя обратно в его «целебный», собирающий в себе энергию всей усыпальницы каменный гроб. Ну… не вышло, бывает. Сейчас он еще лет восемьсот подремает, а потом точно им всем покажет.
|
|
11 |
|