Наша жизнь - игра! (ЛитРПГ) | ходы игроков | Полуостров Эдем (Кайдзю)

Чувство опасности - точнее, то странное и ненадёжное ощущение, что даровал Кайдзю одноимённый навык - слегка ныло, будто растревоженная мозоль. Страж был опасен для Кайдзю, и опутанное лозой дерево тоже... Но, возможно, от льва удастся спрятаться в пасти у крокодила?

...Или как там звучала та поговорка?

Выбежав на открытое место, Кайдзю постаралась поскорей преодолеть расстояние до "порченной яблони", чтобы орангутан-страж не отрезал её от потенциального островка безопасности, но тот отреагировал без особой спешки. Глаза обезьяна сфокусировались на перебегающей фигурке крыски, и он с отчётливым вздохом и каким-то булькающим бормотанием вполголоса принялся неспешно спускаться с дерева, явственно решив уделить нарушительнице толику своего драгоценного внимания. Крыска, видя это, поспешила отойти ближе к лозе; ей было ощутимо неприятно находиться рядом с колючим сорняком, как будто бы она ещё в человеческом теле решила бы вдруг позагорать на вершине компостной кучи, но пока девушке удавалось перебороть отвращение. Да и какой-либо очевидной опасности пока что заметно не было - лоза, как и положено добропорядочному растению, оставалась недвижима...

Орангутан, тем временем, спустился вниз, и, подобрав по пути заклиненный в ветвях массивный сухой сук (судя по сколам и помятостям, использующийся в качестве оружия не в первый и даже не в десятый раз), неспешно закосолапил, помогая себе свободной рукой, в сторону Кайдзю - и вот ни капельки не похоже было, что он собирается остановиться на "невидимой границе", которую очерчивали в своих перемещениях более низкоуровневые обезьяны.

  "Угадала! Хорошо, что я такая умная!", – совершенно самодовольно и совсем не вникая в ситуацию, бахвалилась самой себе Кайдзю. Впрочем, её светящаяся от счастья мордочка несколько подугасла, когда орангутанг все-таки вошел в "условный круг". "Кажется, эта непонятная штука опасна только для низкоуровневых обезьян, верно?", – сделала вполне обоснованный вывод девушка. Оставался один вопрос: а чует ли "порча" в дереве разницу между ними?..
  Так или иначе, нужно было что-то делать... Её план "оказаться между деревом и орангутаном" не внушал спокойствия. Она внезапно начала сомневаться в своей способности ускакать от обоих атак. Других идей, впрочем, не было. Она решила "вести" за собой обезьяну и краем глаза глядеть за зараженным тьмой деревом, искренне веруя в свое чувство опасности. В случае удара от одного из них (а крыса подозревала, что стражник может в любой момент ускорится и почти мгновенно оказаться рядом), нужно будет просто отпрыгнуть... И надеяться, что они займутся друг другом... "Занимайтесь войной, а не крысами! Или как-то так?", – в очередной раз мелькнула непрошенная мысль.

Орангутан, тем временем, спокойно и с ленцой приближался к Кайдзю, помахивая суком. Крыска попыталась отступить, удерживая между ним и собой дерево; обезян недовольно угукнул, попытался обойти - тщетно! Обогнув так дерево несколько раз, Кайдзю вдруг поняла, что установился статус-кво - с одной стороны, орангутан не успевал отсечь крыску от дерева, с другой - попытайся она бежать, присутствовал неплохой такой шанс, что страж, не имея препятствия в виде острых шипов, к которым он избегал прикасаться, сможет догнать её и стукнуть своим дубьём... а от тех ударов, что били мимо, земля под лапками Кайдзю натуральным образом сотрясалась! Больше того, защитник сада, похоже, начинал злиться; из его движений уже пропала небрежная лень, он прыгал из стороны в сторону, пытаясь отогнать девушку от её укрытия, и во все стороны летели комья земли и выдранной травы от его тяжелых ударов.

Терновая лоза же, на которую Кайдзю возлагала столько надежд, полностью игнорировала обоих зверей, притворяясь обыкновенным растением. Неприятное чувство, исходящее от неё, не усиливалось и не пропадало, и сейчас, спасая свою шкуру, крыска уже практически не обращала на него внимания, больше опасаясь возможного внезапного рывка шипастой плети...

В какой-то момент глаза стража вдруг налились кровью, и он, окончательно рассвирепев, издал длинный, заливистый вопль, стуча себя свободной рукой по бочкообразной груди. Подобные вопли ответили с разных концов сада - и Кайдзю, которую будто ужалило пониже хвоста, вдруг поняла, что если с одним орангутаном она ещё имела шансы справиться, то четыре или пять ей уже точно не по зубам! Не медля ни секунды, крыска со всех ног рванулась назад, к краю плато; орангутан попытался преследовать её, но, похоже, она была быстрее, и его удар прошел мимо. Предупреждённая вспышкой чувства опасности, крыска прыгнула в сторону, и брошенное стражем оружие взрыло дёрн там, где она находилась мгновение назад. А ещё парой минут позже рёв оскорблённого орангутана остался за спиной - он потерял Кайдзю в кустах каких-то желтоватых ягод... Примерно метрах в пятиста от края плато.

  "Какой ужас! Ужас-ужас-ужас! Я едва не умерла!", – откровенно запаниковала Кайдзю, как только осознала произошедшее. Её мысли о поиске вероятного хозяина сада улетучились... Уровней этак на -дцать. Она в очередной раз осознала, насколько же все-таки слаба крыса в суровом мире животных. Хотя, конечно, эта игровая механика уравнивает шансы, но лучше рисковать не стоит.
  Собственно, именно поэтому крыса приняла стоическое и абсолютно не продиктованное эмоциями решение вернутся в джунгли и снова поохотится на обезьянок. Или птичек. Или кого-нибудь еще, не столь опасного как "естественные враги", вроде змей, непонятной и явно противоестественной магической порчи или высокоуровневых орангутанов, исполняющих роль божественного запрета на яблоко.

Решив, что в этот раз она замахнулась на кусок не по зубам, Кайдзю, сидя в тени куста, отдышалась, и, поминутно оглядываясь через плечо и передвигаясь перебежками от кустика к кустику, вернулась к раю плато. Спуск вниз дался ей без особых сложностей, и, пережив ещё одну перебежку в густой траве, девочка с невероятным облегчением вцепилась в кору ближайшего дерева-великана и принялась шустро карабкаться наверх.

Там, на кронах, Кайдзю чувствовала себя королевой! Певчие пичуги и мартышки ничем не угрожали ей, тогда как её зубы могли нести смерть и опустошение; больше того, её обычно даже не успевали заметить до самого момента атаки. Вскоре брюшко крысы приятно округлилось, и она стала сбрасывать "лишние" тушки вниз на поживу падальщикам, тем более, что они уже не давали ей никакого прироста характеристик при надкусывании...

Неизвестно, сколько ещё длилась бы кровавая резня, но в какой-то момент тонкая ветка, от которой Кайдзю оттолкнулась для очередного прыжка, вдруг обломилась под ногами. Крыска попыталась, вытянув лапки, зацепиться хоть за что-то, но её цель оставалась в считанных миллиметрах перед когтями - так близко и так безнадёжно далеко... А в следующий миг девушка поняла, что находится в свободном падении, и сейчас летит вниз, мимо всех возможных ветвей и ствола, с высоты более чем в двадцать этажей.

...Тело Кайдзю пробило густую крону какого-то низкорослого кустарника, и, в ворохе оборванных листьев и обломленных веточек, шмякнулось у его корней. Ей повезло - мелкие ветви, ломаясь, сумели затормозить её падение, она не разбила голову о камень или древесный ствол... Но при этом всё её тело болело так, будто её пыталась убить метлой какая-нибудь испуганная домохозяйка, бока и мордочка оказались исчерчены глубокими царапинами, хвост, похоже, был сломан ближе к последней трети, опереться на ушибленные (или тоже сломанные?! нет, вроде бы нет...) передние лапы было практически невозможно, а перед глазами всё плыло и двоилось, намекая на возможное сотрясение мозга.

  "БОЛЬНО!", – кричал разум в агонии. Эти было даже хуже смерти... Уж Кайдзю-то знает. В иной ситуации это бы звучало смешно, но крыска почему-то нисколечки не радовалась. Впрочем, её разум затмевала дичайшая боль и она даже думать нормально не могла. "Проклятье... Я вообще... Могу... Ходить?", – в затуманенном дикой пульсирующей кровью мозгу слова едва формировались.
  "Ведь все что нас не убивает, нас делает сильнее", – вспышкой пробилась чья-то фраза через багровую мглу. Пасть монстра едва ухмыльнулась, вскоре вновь исказившись от вонзенных фантомных игл. Её инстинкты начали брать вверх, визжать. Хором с ощущениями пытки. В голове играла полубезумная смесь, разрывая мозг. Кто-то будто пилил её. А она... А девушка просто сдалась, понимая, что никуда двинуться не сможет. Даже надежда оказалась запятнана ярко-алым...

Сознание Кайдзю постепенно угасало - ей было слишком плохо, чтобы пытаться что-то делать, лапы слишком болели, голова слишком кружилась... И в какой-то момент девушка окончательно соскользнула в небытие.

Время: сумерки?
Место: полуостров Эдем, куст в глубине джунглей.

Когда Кайдзю открыла глаза, придя в себя после то ли сна, то ли обморока, вокруг было темно - не совсем ночь, но солнце уже очевидно успело скрыться за горизонтом. Голова по-прежнему болела, как и всё тело - уже не острой, раскалывающей виски болью, а тяжелой, ноющей, почти незаметной, если не двигаться, и тут же напоминающей о себе при попытке. Подняться на отбитые лапки было тяжело, но ходить Кайдзю уже могла, если медленно и без прыжков... Хотя, наверное, прыгнуть-то она бы сумела, задние лапы почти не пострадали, а вот зацепиться передними за ветку или кору, удерживая на них свой вес, уже стало бы подвигом. Хуже всего дело обстояло с хвостом - крыска успела привыкнуть использовать его в качестве балансира, но в данный момент он, изогнутый почти под прямым углом, очень сильно болел в месте перелома, распух и ощущался горячим. Подсохшие ранки на шкуре тоже болели, две особенно глубоких на боку, похоже, начинали гноиться, да и вообще её почему-то знобило... Пожалуй, оставайся она человеком - не сильно верила бы в собственное выживание без немедленной квалифицированной медицинской помощи.

А ещё крыске очень хотелось пить - настолько, что, казалось, не пол-дня провела она в беспамятстве, а куда больше.

  "Больно...", – простонала про себя Кайдзю. За последнее время она прочувствовала слишком много страданий... Её рваная и затуманенная память любезно подсказала эти ощущения... Даже как человек она не испытывала такой сильной, раздирающей... Физической боли. "Физической?", – почему-то резануло её это слово. "Будто есть какая-то другая боль!", – злобно ответила самой себе девочка, наивно уверовав в то, что сейчас она страдает как никогда...
  Впрочем, в её мозгу что-то щелкнуло. Как будто так уже было... Она начала вспоминать свою прежнюю жизнь. Как будто, когда ей было больно она просто... Отстранялась? Похоже на то. Будто ей становилось все равно и она смотрела как бы... Со стороны, наверное? Почему-то пред её глазами встала незнакомая, хнычущая девочка в углу, одинокая и покинутая... "Странное что-то", – неуверенно-легкомысленно подумала крыска...
  Она встала, шипя от боли. Попыталась очистить сознание и... Отстраниться. Будто оторваться от тела и лишь управлять им. Нужна была жертва. Нужна была еда. Кровь бы идеально подошла, утолив дикую ЖАЖДУ. Тело заполоняли инстинкты. Разум отрывался. Контроль пока сохранялся. Лапы сами собой тихо переступали. Запахи сами показывали путь. Шерсть вздыбалась от предчувствия. Боль от ран поглощала тело. Душа освобождалась. Но она вовремя образумилась. Разуме сильнее тела. Она должна найти воду.
  В этот момент просветления она вспомнила о Хранителе, что даровал ей ту странную способность. В угасающем разуме всплыла безумная и полная отчаяния мысль: "Что, если?..", – не то, чтобы она раньше верила в высшие силы или что-то подобное. Но она хотела жить. "Молю тебя, Хранитель этих земель! Даруй мне жизнь и я клянусь выполнить твой приказ! Прошу тебя!", – это были слова надежды. Твердые слова клятвы, которую она намеревалась исполнить.

Неизвестно, чего ожидала Кайдзю, моля высшую силу о помощи, но ответом на её отчаянье стало то же, что и в прежнем мире - тишина и пустота. Раны не исцелились, не отступила боль, не раздался глас свыше, подбадривающий или обещающий кары за дерзость... Либо не был Хранитель Чащи всеведущ, либо не мог ничем помочь, либо попросту не удостоил мелкую крыску своего внимания.

Девочке оставалось надеяться только на себя - и она, с трудом поднявшись, побрела на поиски воды. Она ведь видела реку совсем недавно... Рядом с тем громадным плато, похоже, занимающим весь центр джунглей, оставляя им лишь довольно широкий, но вполне преодолимый за несколько часов промежуток меж ним и пляжем. Значит, достаточно было двигаться к центру острова, чтобы добраться до реки... Вот только где этот центр? После падения и беспамятства Кайдзю полностью потеряла ориентацию, а спустившиеся сумерки не позволяли даже определить стороны света по солнцу! Кое-как собрав мысли в кучку, крыска предположила, что нужное ей направление находится чуть левее большого куста с острыми зазубренными листьями - и с заметным трудом, постоянно замирая и осматриваясь в поисках опасности, двинулась в ту сторону.

Сумерки были, наверное, самым опасным временем в джунглях - когда крупные хищники уже вышли на охоту, а крупные травоядные ещё не укрылись в своих лёжках. Кайдзю приходилось обходить семейство кабанов, что, злобно пофыркивая, перерывало листья и землю в поисках каких-то грибов, замирая, выжидать, пока мимо проскользит равная ей по уровню анаконда, обходить направления, с которых слышался громкий звериный рык... Скрытность росла ударными темпами, но девушка чувствовала, что тело её подводит - лапки сковывала усталость, а голова периодически начинала кружиться. Сок найденных по дороге фруктов отдавал горечью на языке, и после него жажда, отступив было, набрасывалась на неё с новыми силами. Кайдзю чувствовала, что ей сейчас нужна чистая вода... или кровь. Жаркая и пряная, она должна была придать сил и позволить пережить эту ночь, дать время отлежаться и залечить раны!.. Но в её состоянии нападать на существ более высокого или даже равного уровня было самоубийством, а беззащитная мелочь к ночи старалась спрятаться в норах или на деревьях - и потому крыска продолжала свой путь к реке.

Тем не менее, время шло, но и даже два часа спустя, когда ночь окончательно вступила в свои права, плато и окружающая его прогалина по-прежнему не появлялись перед Кайдзю - несмотря на то, что она была уверена, что уже должна была бы достичь их, даже если бы слегка промахнулась с изначальным направлением. Её состояние вроде бы не ухудшалось, но болезненная ходьба, перемежаемая постоянными прятками, вымотала девушку, и если бы не надежда, что река появится вот прямо за следующим деревом... нет, за следующим... или за следующим? - она, наверное, сдалась бы и принялась искать укрытие на ночь.

Вот только если она не напьётся, то за эту ночь ослабеет ещё заметнее... И как ей быть?