| |
|
|
- Для меня, это будет самый настоящий сад на корабле. А еще, слушай мой секрет — я никогда не жил в доме с треугольной крышей, обычно крыши плоские, так рациональней получается использовать площади. Можно устроить площадку для каров, например.
Доктор опустил взгляд, рассматривая изображение, на голографии он не видел обмана. На фоне цветущих деревьев и синего неба (иллюзия с экранами получилась почти стопроцентная) сидела женщина, которую он любил. И она очень старалась — для него ( надежда) — ей прекрасно удалась улыбка, а вот взгляд остался сосредоточенным. Платье лежало замечательно, складка к складочки, но короткие рукава, открывали косточки запястий, больше, чем подразумевал фасон — заманчиво. Вот в таких деталях, маленьких не идеальностях, она была очень его — это трогало.
- Я вижу тебя, в красивом платье, и мне от этого радостно… разве мои чувства обман? - он осторожно улыбнулся, боясь не получить улыбку в ответ. - Или у нас соревнование, кто кому что не сможет дать? Тут первое место все равно мое...
- А так... можно сделать треугольную каюту, если пойму, что не могу жить без треугольников… ну улыбнись.
- Милая, Тара, скажи… м… чего бы ты хотела? Ну от лучшего мира.
|
|
91 |
|
|
|
|
С их первой встречи, они успели наговорить друг другу очень много личного. О тайнах прошлого, о мечтах, о любви. Но именно этот момент, прямо сейчас, казался Ситаре самым искренним из всех. Самым открытым. Самым правдивым.
Странницу охватило чувство благодарности за то, что доктор не дал ей уйти.
Не происходило почти ничего интересного, не было высокопарных слов и отчаянных клятв. Только простота, когда можно обсудить что угодно, не нужно прятать ни радость, ни сомнение.
- Нет, пожалуйста, пусть будет не обман. Именно этого мне и хотелось - порадовать тебя.
В ответ на просьбу Миллса Ситара широко улыбнулась и устроилась у него не груди, зарывшись носом под подбородок.
- Думаешь, такой кустарник, как на Эвтерпе, можно будет посадить в нашем треугольном саду? - поинтересовалась она, то и дело касаясь случайными движениями губ шеи доктора. - А еще что-нибудь синее, как на Тритоне. Так странно... и почему там все синее...
«Милая»
Так он еще ее не называл. То есть называл, но в письме и в связке с именем. Сейчас же это было отдельное обращение.
«Милая»
От стоп до макушки пробежала волна какого-то малоописуемоего, совершенно полного, завершенного счастья. Повинуясь этому движению эмоций, Ситара подтянула колени к животу. Край теперь уже ее рубашки слегка задрался, обнажая бедра чуть выше приличного - округлости ягодиц выглянули из под черной ткани. И тут же исчезли снова, стоило ей опять поменять положение ног.
«Милая»
Чего бы она хотела? Точно знать, что не придется выбирать между будущим с доктором и будущим без него.
- Ясности, наверное, - задумчиво ответила Ситара, - понимания сути вещей, своего места, своих возможностей, своей роли... быть с тобой.
|
|
92 |
|
|
|
|
— Счастлив всерьез и по-настоящему, - улыбка доктора, подтверждала его слова (а еще обнаружила ямочку на левой щеке). — Тара, а это... это ведь платья Софии? Вы ограбили ее гардероб?!?
Странница проворным зверьком скользнула к нему, защекотала поцелуями — Уолтер зажмурился от удовольствия, чуть заметно дрожа, когда она касалась особенно чувствительных мест. Ощущения были такие, на тонкой грани дразнящего и нежного, когда ждешь каждое следующее прикосновение и не можешь насытиться.
— Ты заметила! М... так... это все фотосинтез... орга... организмы в атмосфере Тритона собираются в облаках... они схожи с растениями, используют тот же механизм ... ох, только не... - взмолился он, когда Ситара добралась до мочки уха, слегка прикусив ее. От такого весь углеродный обмен враз вылетал из головы. - Механизмы.. механизм преобразования энергии. Их рецепторы зелёные, так что тем, кто остался внизу, пришлось менять свою специализацию... так получились синие деревья Тритона.
Уолтер сделал движение рукой, словно он хотел поправить задравшуюся рубашку, но вместо этого скользнул под нее, задержав ладонь на пояснице девушки.
— А бывают и красные... а если завести пчёл... и пусть, правда будет треугольным, - продолжил он мечтать вслух.
Мягко положив голову ему на грудь, Ситара замерла, задумалась. А Уолтер прислонился щекой к ее макушке, ожидая ответа.
Вот еще какую голографию ему хотелось — их близости сейчас — но доктор, конечно, не решился позвать Нику. Ничего, он запомнит, а снимку все равно не передать всего очарования момента, чувств, переполняющих его, тишины, теплого спокойного дыхания странницы на его груди.
— Ясность... да, мне тоже, милая... расскажи больше... мне хочется знать, что это значит для тебя.
Ситара прижалась сильней, и доктору почудилась тревога в этом ее движении.
— Дай мизинчик, - попросил он с хитрым видом фокусника, собирающегося показать особо удачный трюк.
|
|
93 |
|
|
|
|
- Я так понимаю, что Робин забрала платья, когда была на Тритоне. Ее вещи остались на том корабле, который команда Софии теперь хочет вернуть, ну и да, ты прав, это одежда леди Дредд. Но я одолжила на один раз. И ты бы видел лицо полковника, когда мы с Робин вошли в комнату в этих платьях! Оказалось, Бастиан и София знакомы очень давно, я видела голографию... они там совсем молодые, даже, может, младше нас. И полковник... чтобы ты знал, у него тогда не было бороды, в общем, он там ее арестовывает! Только представь, какая история!
Ситара показала остальные костюмированные фото в одуванчиках. А потом с Софией - девушка сжульничала и просто сделала скриншот той голозаписи старушки для ничего тогда еще не подозревающего доктора, которая должна была убедить его верить ничего еще тогда не подозревающей страннице. На стопкадре София тростью держала Ситару за шиворот, и они обе приветственно махали рукой. Подумать только, к чему, в итоге, это привело. Такой момент стоило сохранить.
Даже после всех ее отвлекающих маневров, доктор все равно сумел великолепно справился с лекцией. А то, что он знал ответ и на этот вопрос, уже даже почти не удивляло.
- Конечно, заметила, они же синие!
Может, она спрашивает не о том? Может, деревья это слишком мелко? Вдруг прямо сейчас она держит в объятьях ключ ко всем тайнам Вселенной?
Эта мысль вдруг напомнила ей, что, возможно, так и есть. По крайней мере, в Миллсе была действительно заложена какая-то тайна. Тайна, с которой он боролся ребенком, а затем уже и будучи взрослым успешным ученым. Тайна, которую она, Ситара, должна была... хотела разгадать. Тайна, которую доктор разгадывать не хотел.
- Ясность... помнишь, пару дней назад... где-то в другой жизни я хотела рассказать тебе историю про свет и звук? - спросила Ситара, протягивая мизинчик доктору. - Могу прямо сейчас.
|
|
94 |
|
|
|
|
– Полковник без бороды, –Уолтер приподнял брови, – правда, история… а я было подумал, он так и родился — бородатым младенцем с погонами… кхм…
Улыбаясь, доктор стал медленно листать голографии. Может быть, когда-нибудь кто-то молодой будет так же удивляться их совместному снимку, как Ситара удивлялась сейчас тому, какими юными были когда-то София с Кржижановским. Может, это будут их дети…
Мысль была неожиданна. Уолтер откашлялся и осторожно взглянул на странницу, будто опасаясь, что та могла подслушать.
– От сока одуванчиков на руках остаются темные пятна, — произнес он вслух.
Эти желтые цветы у него всегда будут ассоциироваться с летом и беззаботностью. Со знойными днями, когда даже строгая мисс Бакстер теряла свою хватку, и можно было, воспользовавшись этим, сбежать на свободу. Прочь из неестественно холодного дома. Пробежаться по солнцу, а потом, прячась в тени, лечь на спину и мечтать вслух.
О загадочных странниках, древних сокровищах, битвах на мечах и о себе, как о главном герое — отважном и справедливом.
Ему было уже около девяти, первый класс гимназии, и Уолтер бы умер со стыда, увидь кто его — валяющимся на траве, разговаривающим самим с собой, выдумывающего всякое. Хорошо, что единственными свидетелями были дроны-пастухи, а мерный гул их моторов тоже навсегда спекся в его памяти с счастьем.
Расплата за баловство, по возвращении домой, была почти всегда неизбежна, как ни старался он скрыть свое отсутствие. Темные, плохо смывающиеся пятна от цветов — на одежде, ладонях — сразу выдавали, как он провел день (а может, виной тому была система слежения).
— А покажешь ту голографию, что собиралась сначала? Я все еще очень хочу посмотреть на форму отряда стрекоз… шучу! Нет, правда, на тебя… дома.
Потом Уолтер показал страннице, как нужно сцепится мизинчиками — один за другой, как звенья цепи.
— Я буду рядом, съесть мне тысячу иголок, если обману, — произнес он клятву, пришедшую из далекого желтого мира. — Мы так делали в детстве… кхм… такое слово нельзя нарушить.
— Точно, в абсолютно другой жизни… очень хочу, слушать и слушать… расскажи.
Он гладил девушку, легко пробегая кончиками пальцами вдоль позвоночника. Ладонью по изгибу спины, то задерживаясь на ягодицах, то проскальзывая ниже.
Дразня Ситару, играя на грани, и все же сдерживая себя от слишком откровенных ласк.
Первый раз у них было время не торопиться и он наслаждался неспешным мгновениями.
|
|
95 |
|
|
|
|
- Я знаю, - странница почти мурчала, - однажды пыталась сплести из них венок. Видела как местные бросают их в реку, какое-то поверье... Только мой, - замечталась она, вспоминая яркие желтые цветы, парящие в пустоте, - отправился в космический океан.
Ситара выслушала детскую клятву. Да, у них тоже такие были. Только где теперь те люди, где Маргарет, с которой доктор, наверняка, и клялся на мизинцах. Тысяча иголок... Во взрослой жизни угроза не казалась такой уж серьезной, за плечами был опыт и похуже.
- Я буду рядом, - эхом повторила странница, не озвучив наказания за обман - даже в шутку стараясь не допускать мысль о такой возможности.
Она пыталась найти обещанные фотографии, но все никак не могла отыскать нужную папку. В конце концов, Ситара вспомнила год окончания своего обучения и вывела над мультитулом снимок. Совсем юная - ей тогда только исполнилось 20 - волосы короче и собраны в хвост, без татуировок, зато в серебристо-черной с золотистым рисунком линий форме оберегающих.
- Ну вот, узнал бы?
Девушка и сама себя еле узнавала - слишком привыкла к узору на лбу и груди. И в тоже время, ее мимика моментально отозвалась на выражение лица на фото. Она знала как ощущается эта легкая улыбка, прищур глаз, положение бровей.
Вспоминая обещанную историю, странница знакомила доктора со своей жизнью. Вот еще голография: посреди заставленного каким-то хламом (это там оголенные провода торчат из стены?) помещения, Ситара показывала на камеру язык, окруженная весело кривляющимися людьми примерно одного с ней возраста - тридцатилетие, судя по растяжке под потолком. А вот она помладше, неожиданная блондинка, стоит на стене плохо освещенного коридора... или это камера так развернута? А вот стеллаж в узкой, исписанной вязью каюте, и на нем в привинченных прозрачных контейнерах статуэтки, шурупы, камушки, детальки, кусочки чего-то непонятного... кажется, та самая шестеренка, висящая теперь на шее доктора, а Ситара стоит рядом и машет рукой, будто прощаясь.
Воспоминания о доме согревали, наполняли радостью. Не меньше, чем касания Миллса, заставляющие ее трепетать, отзываться лаской на ласку.
"Я буду рядом. Ножом мне в сердце, если обману".
|
|
96 |
|
|
|
|
— Их бросают в воду, чтобы узнать судьбу, ну, конечно, не в серьез кхм... а если выловить такой, и найти ту, или того, кто его сплел, то полагаетесь,— он замялся и закончил с слышанным смущением, — кхм... поцелуй... м... эта традиция связана с летним праздником, его отмечают среди виллан. Так что, мне стоит чаще смотреть в иллюминатор... м...
Не реально, в космических масштабах, венок считай и не существует... Но Уолтеру почудилось, что если бы он, действительно, дошел до смотровой, то увидел бы его за стеклом корабля, парящим среди звезд.
— А знаешь, что происходит с одуванчиками потом, когда они отцветают?
— Узнал бы… смотри, один уголок чуть выше другого, когда улыбаешься — получается очень мило, узнаваемо. Тут, маленькая родинка на щеке, и у тебя удивительно зеленые глаза… прости, наверно, тебе так каждый ухажер говорил, — он повел пальцем следуя линии татуировки от запястья по раскрытой ладони. — Но, правда, немного странно видеть тебя без татуировок. Когда ты их сделала? В империи это не очень кхм... принято, но я люблю твои, потому что они твои.
Люблю касаться твоей кожи, мысленно продолжил свой список доктор, мягкая, теплая и такого необычного цвета. Чай с молоком.
Следующая картинка заставила доктора смущенно заулыбаться, что за беловолосая девица смотрела на него с голографии. Вот, где он не сразу узнал странницу.
— Это твоя кхм... каюта? — не очень уверенно предположил Уолтер. Комната была такой маленькой, или казалась такой из-за количества вещей в ней, что было трудно представить, что там кто-то еще и жил.
Рука от запястья скользнула выше к плечу, по рубашке, он через ткань ощущал очертание груди, твердеющих от прикосновение сосков. Пуговицы. Он медленно расстегнул первую.
— Друзья? — Уолтер остановился, но не убрал руку, отвлекшись на голографию. — М… день рождение… кажеться, вам весело… у тебя был торт со свечами? На Перекати-поле есть кондитеры?
Этой фотографии минимум пять лет, а значит Ситара, чуть старше его самого. По привычке посчитал он.
|
|
97 |
|
|
|
|
- Не знаю, расскажи! - на лице девушки вспыхнуло любопытство. - Из них заваривают чай?
Ситару позабавило смущение мужчины - прямо сейчас она лежала рядом с ним почти без одежды, а ему все еще было неловко говорить с ней о поцелуях... впрочем, может традиция ловли венков предусматривала и что-то более интимное...
Странница наблюдала как доктор изучает ее, подмечает детали.
- Ну... я не была девственницей до встречи с тобой, - в приглушенном свете каюты зрачки Ситары расширились, делая взгляд мягче и чувственней, - это ни капельки не умаляет удовольствия от нашей близости, от твоего интереса... но... кажется, ты единственный, кто обратил внимание, как я морщу нос! - смеясь, заметила странница.
- Татуировки сделала с первой зарплаты, давно же это было... Да, моя комната... удивляет обстановка? - Ситара всмотрелась в изображение, - знаешь, мне и самой сейчас немного странно... за пять лет я привыкла, что в моем распоряжении целый корабль... но, теперь вот снова... - она оглядела каюту, - хотя нет, тут все еще больше места, чем дома... и...
Прикосновения доктора отвлекали, манили, еще пара пуговиц и не останется тайны... внимание Миллса переместилось на голографию и он замер.
- Ммммм... торт? Нет, но... - Ситара вспомнила тот день. Они много смеялись, играли в игры, делились планами на ближайшие годы.
- Говорят, друзья - это семья, которую мы выбираем сами, - голос девушки наполнился теплом, - тогда мы точно были семьей. А сейчас... Арджуна на днях...эм.. вот, - она указала на высокого кареглазого мужчину на фотографии, - мой близкий друг, я упоминала его на совещании. Письмо... он передал ото всех привет... но, если честно, думаю, он добавил это от себя.
Ситара задумалась и чуть отстранилась.
- Вместо торта были фрукты, сколько только смогли достать. Но праздник кончился, а через три месяца мы попрощались.
- Вот тогда у меня была ясность. Незамутненная уверенность в каком направлении лежит мой путь....
- Да, кстати, - снова оживилась Ситара, - я ведь обещала историю, она... про детей.
Странница пересела удобнее, чтобы видеть лицо доктора.
- Дети. Минимум сомнений, максимум исследования мира. Не все, конечно, но... давным давно, когда Флот еще не достиг Пегаса, когда гиперпространственные двигатели все еще были недоступны, один маленький корабль отстал - его зацепило внезапной вспышкой звезды. Волна энергии вывела из строя системы и звездолет застрял. Впрочем, это была не главная проблема, ведь вспышки продолжались - звук и свет волнами проходили по кораблю. Люди прятались, затыкали уши и закрывали глаза. Но даже в звукоизолирующих наушниках, даже с повязкой на глазах, они продолжали чувствовать волны. Все сильней. И чем больше люди закрывались, тем громче звучал звук, тем сильнее жег свет.
- Сколько ты там говорил, несколько минут достаточно, чтобы спутать сознание? Экипаж сопротивлялся на грани возможного. А что происходит, когда электрический ток пытается двигаться по проводнику и встречает слишком сильное сопротивление? Проводник перегорает. Вот и люди "горели".
- А еще на том корабле были дети - брат и сестра. Не знаю, может, им просто не хватило сил, а может - наоборот, хватило. Но вместо сопротивления, они открылись потоку. Почувствовали в себе что-то, что отзывалось звезде, пошли на сближение и... перестали гореть. Пропустили ток через себя без вреда и обрели что-то новое, узнали себя иначе. Раскрылись.
- Вера... все довольно просто, когда идешь за ней без сомнений. Незамутненная ясность. Вот тогда, - Ситара снова указала на фотографию, - я была такой, проводником с минимальным сопротивлением. Но если бы все было так легко, правда? Жизненный опыт, фильтры, противоречия... Люди полны этого. Знаки вокруг нас, но мы не видим, или не хотим видеть, боимся следовать. Потому что не можем понять. Так и балансируем. Но дети... они более открыты.
- Брат и сестра. На время он лишился слуха, а она зрения, взамен же обрели другие вещи. Они ходили от человека к человеку, девочка пела, мальчик касался точек на теле бьющихся в агонии взрослых. Дети изменились, их восприятие изменилось: теперь она могла слышать диссонанс внутренних вибраций, а он - видеть телесные замки, места, где энергия закупоривалась... как тромб. Они настраивали тела людей как музыкальный инструмент, приводили их в гармонию. И постепенно вернули в строй весь экипаж. Корабль благополучно догнал основной Флот, а дети так и сохранили свои способности, стали интуитивными целителями и до конца жизни помогали другим. А затем... говорят, он превратился в свет, а она в звук. До сих пор ходят слухи, что те, кто запутался, заплутал, потерялся на своем Пути, могут встретить их на Перекати-Поле. Это Бездна шлет своих проводников. Одни слышат мелодию, другие видят отблеск света. А потом приходит мысль или идея, ответ, цель... будто бы изнутри. Ясность.
- Только не спрашивай, что там были за вспышки, что за звезда... это легенда. Но ясность, ясность очень приятна... и знаешь... прямо сейчас мне вдруг ясно открылся один секрет! - Ситара с хитрым видом наклонилась к доктору, - мне очень нравится наше первое свидание!
|
|
98 |
|
|
|
|
— Чай? Да, можно заваривать хоть из... ну, вот водорослей. В широком смысле, чай — это просто способ приготовления… м… как суп, к примеру...
Маргарет уверяла, что из-за своего занудства, ее брату навсегда суждено остаться одному. А к старости превратиться в одно из тех эксцентричных холостяков, что носят цветные халаты и тапочки с кисточками, пьют чай наедине с ржавым роботом слугой, на прогулку выезжают на моноколесе и отпускают неловкие комплименты молодым девицам.
Уолтер и сам считал, что именно такая судьба его ждет — одиночество и встречи с племянниками по субботам. Пока в его жизни не появилась Мадлен и не поломала привычный мир. Потом, еще раз… а теперь эти осколки с трудом склеивались в картину будущего.
Но любопытство Ситары, заставлял его забывать и о том, и о другом. Вот только бы, она смотрела на него еще немного, вот так — с восторгом и ожиданием.
— Если бы, твой визит на Эвтерпу случился парой недель позже, то вместо полей усыпанных желтыми цветами, все вокруг было бы белым. Все те же одуванчики, но когда не знаешь, то не сразу поймешь, что это они… Возьмешь такой цветок, присмотришься к нему внимательно… Он состоит из сотни маленьких зонтиков собранных вместе.
— Подуешь, зонтики разлетаются… Ветер их подхватывает, унося за километры, а знаешь почему, так далеко? Кажется, в этом ничего удивительно, но если бы не строение их м... крыла… они бы падали не пролетев и сотни метров. Смотри…
— Каждый такой зонтик не однородный, а состоит из множество отдельных волосков, благодаря этому, воздух может проходить насквозь.
С этими словами, Уолтер взяв ладонь странницы и придав ей форму перевернутой лодочки – изобразил купол. А потом пальцами своей руки — потоки воздуха — пропустив их между пальцами девушки. Получилась наглядная демонстрация механизмов аэродинамики.
— Сверху образуется вихрь, он все время подпитывается воздухом из-под зонтика, так как давление там выше… таким образом вихрь достаточно стабильный, он и помогает удерживаться зонтику одуванчика в полете так долго. Очень просто и эффективно. Удивительно?
— А самое удивительное, что мы пользуемся этим принципом, подсмотренным у полевых цветов, до сих пор. Метеозонды, дроны-пастухи, следящие системы – их крылья устроены точно так же!
— Девственни… О, нет! Конечно, я так не думал… Нет, то есть не конечно… Ты могла бы и быть… Ох, Тара, — вот так человек и тонет в болоте, начиная барахтаться слишком яростно. — Хочу сказать, это не имеет никакого значения… Знаешь, я и сам… ну ты знаешь… я подумал, что были люди… прости, это конечно не мое дело…
Деваться было особенно некуда, и он спрятал, покрасневшее от смущения лицо, зарывшись в волосы девушки.
— Ты похожа на миленького зверька…— доктор хотел сказать котика, но на ум ему пришел совет Лан. — Лису зефир… когда так делаешь...
– У тебя была большая коллекция, – вежливо заметил Уолтер.
— А я думал, это что-то вроде обряда инициации, твои татуировки… знаешь, когда странник достигает определенного возраста, проходят испытание, то делают их… совсем не правда?
Он кивнул, да, конечно, доктор помнил, как Ситара говорила о своем друге. Хороший друг, да еще высокий, симпатичный…
— Может быть, – осторожно заметил он. – Но знаешь… кхм… иногда сложно писать, даже, если думаешь об этом человеке кхм… много.
Ситара устроилась удобнее и доктор почти повторил ее движение, принял похожую позу. Он слушал истории, а перед глазами у него пролетали картинки… дети, люди испуганные неизвестном, избавление...
— Сомнения, это не всегда плохо… — подал он голос. – Много плохого случилось, потому что люди были слишком уверены в своей правоте.. я м… я был всегда, до последнего, уверен… а теперь, жалею об этом. Иногда сомнения, они помогают, наверно….
— А я как раз хотел спросить про звезду и вспышку, — улыбнулся он, глядя прямо в глаза и не отводя взгляд. — А значит, ты согласишься на второе?
|
|
99 |
|
|
|
|
Ситара видела одуванчики вовсе не на Эвтерпе, но доктор так увлеченно рассказывал про зонтики семян, что девушка решила не вдаваться в подробности. Какая разница, где она сплела свой венок, главное, с какой радостью говорил о цветах Миллс. И пусть они видели одуванчики на разных планетах, их вязкий липкий сок и желтая пыльца соединились в еще одно воспоминание, которое она могла разделить с доктором.
- Удивительно - подтвердила странница, и добавила с еще большим восхищением, - ты удивительный!
Выслушав смущенный монолог доктора, Ситара аккуратно убрала свои волосы, освободив лицо мужчины для поцелуя.
- Я морщу нос как зефирная лиса? Из... зефира? Ммм... я слышала, что на пикниках... планетяне надевают на шпажки зефир и жарят его на костре... это правда? Зефир в виде лис? И они морщат нос, когда нагреваются? - странница была явно озадачена сравнением. И в тоже время, снова сгорала от любопытства.
- Коллекция до сих пор на Перекати-поле. То, что ты видел на Пушпане, это была новая. Из дома я забрала только твою шестеренку, так что... видишь, я очень быстро могу заполнить здесь все свободное пространство... легко увлекаюсь... Но ты ведь... не привык к такому? - вдруг девушка осознала, что вообще-то общается с имперским лордом, - наверное, у тебя была огромная спальня, гардеробная, кабинет... мммм... - на этом фантазия Ситары закончилась, - что там еще положено аристократам?
- Испытания, инициации? Знаешь, мне уже хочется прочитать эти твои книжки, может мы могли бы как-нибудь... ну, знаешь, почитать вслух?
Доктор заговорил о сомнениях.
- Ты прав, конечно же. Сомнения - часть нас. Без сомнений мы не могли бы учиться, ничто не подталкивало бы нас к открытию нового. Это вроде как... механизм развития своего рода. Но часто они же мешают... Наверное, они важны как подготовка при сборе информации, как подготовка к принятию решения, но потом... потом, чтобы действовать, нужна ясность. Но... в чем... о чем ты жалеешь?
Миллс посмотрел ей в глаза так, что Ситара в один миг ощутила как внутри пробудилось желание.
- А что, первое уже заканчивается? - сглотнув, чтобы смочить пересохшее горло, - ответила странница.
Она была уже готова сама расстегнуть оставшиеся пуговицы на рубашке, но мысль о том, что вообще-то доктор ждал от нее помощи со списком для Дьюитта, остановила ее.
- На счет твоего соглашения... ммм... с лордом... я все еще готова... если ты... готов...
|
|
100 |
|
|
|
|
Уолтер сразу заулыбался услышав, какой он удивительный — оказалось, это удивительно приятно. Ведь можно, не преступление, хоть немного побыть вот таким, как сказала Ситара?
Он дотронулся до кончика носа девушки, и та, разумеется, смешно сморщила его. Морщат ли зефирные лиса носы при нагревание или нет, но Нитья Ситара Арандхати делала это на загляденье мило.
— Неужели, вы не держите таких у себя на кораблях, зефирных лис? Совсем – совсем? Невероятно!
Шестеренка чуть холодила кожу Уолтер бережно провел пальцем по ее зазубренному краю.
— Я не против, — взглянул он на девушку, — и кое-что нашел кхм… в твою новую коллекцию… ну если оно тебе понравиться. — замявшись, на мгновение, Уолтер продолжил. — Нет, ну были… кхм… обычные спальни. На Дега Росса был не большой дом… м… сначала было странно, на Приме жил в квартире, всего три комнаты… а потом и одна стала размером с кхм… гардеробную… а теперь я привык, наверно, вот только душ. Была бы здесь ванна…
— Правда хочешь? — загорелся идей Уолтер. — А еще… ты дашь мне свое разрешение, записать истории, что рассказала?
Странница приблизилась, Уолтер облизнул губы, подавшись чуть на встречу, сократив разделяющее их расстояние, но все еще не достаточно близко, для поцелуя.
— Неа, не заканчивается, но я строю планы на будущее…
Тут прозвучало слово «соглашение». Уолтер с чуть слышным стоном прикрыл глаза, он действительно хотел услышать совет странницы, но сейчас был тот самый момент, когда помнить, о империи и всех ее лордах, было выше сил.
— Я готов.
Сдался он, потянув девушку к себе и заключая в крепкое объятие. Так было, не видя, чуть проще перестать думать о соблазнительно расстегнутой рубашке, о нежных прикосновениях к коже… легче, но не на много.
Доктор вздохнул.
— Знаешь кхм… сомнения – это неотъемлемый элемент человеческого мышления, и да, ты права, путь к познанию. Так говорят — ученый всегда должен сомневаться, ставить под вопрос, казалось бы очевидные вещи… Ты спросила про синие деревья — засомневалась, а могла бы просто подумать — все деревья на Тритоне синие, это совершенно ясно. Вот искусственному интеллекту они не свойственны, неопределенность может парализовать машину, слишком сложно, слишком много неизвестных…. Ну это так… мне самому нравится ясность, думаю в этом моя слабость – хочется быть уверенным, что ты прав. Не люблю ошибаться. А с другой стороны, мне не хватает ясности, — Уолтер замолчал, сам удивившись неожиданному монологу, да еще не о биологии. — О многом. О принятых решениях. Об Орфеи. Но я не жалею, что в итоги оказался на Пандоре… кхм..
|
|
101 |
|
|
|
|
В притворном возмущении Ситара приподняла одну бровь.
- Смеешься надо мной, да? Зато на Перекати-поле есть лунные пташки...
- Всего три комнаты на тебя одного? Ты в них хоть убирался или просто переходил из одной в другую? - улыбка девушки была широкой и абсолютно беззлобной. - Но ты пожалеешь о своих словах, когда место начнет стремительно заканчиваться. Впрочем... что там у тебя? Подарок? Уже очень хочу узнать!
Идея с записью удивила странницу.
- Конечно правда, любопытно узнать, о чем ты мечтал в детстве. И еще твой голос... отлично подходит, чтобы читать вслух...
- А мои истории... ну, они мне не принадлежат, так что, воля твоя... ммм.. решил сменить профессию?
Доктор с явным неудовольствием согласился обсуждать дела. Вот ведь глупость, - подумала Ситара, - они оба, кажется сейчас сделали друг другу отстраненный реверанс, хотя их искренние желания совпадали. Сомнения вместо ясности. Мысли вместо действия. Момент упущен.
- Раз не жалеешь, значит принял решение, - задумчиво отозвалась Ситара из под "крылышка" доктора. В конце концов, не так важно, что происходит, как то, как ты к этому относишься. Любую ситуацию можно рассмотреть с тысячи сторон... Например... - пора было все-таки вернуться к списку, - ты не можешь описать все, чего ты не хочешь делать для Дьюитта, но можно попробовать выделить что-то конкретное, что ты готов делать. Деньги, как я понимаю, его не волнуют, но знания... ты мог бы провести какие-то исследования... бесплатно и с договором о сферах использования. Это точно стоит дороже, чем пересказ увиденного с камер слежения...
- Как думаешь, что может быть ему нужно? Я к тому, что лучше попытаться убедить его принять в оплату что-то не настолько расплывчатое, как словосочетание "небольшая услуга".
|
|
102 |
|
|
|
|
— Смеюсь? Разве я бы посмел… разве я улыбаюсь? Точно, улыбаюсь, — признался доктор, а когда Ситара посмотрела на него воспользовался этим и украл ее поцелуй, — кто эти лунные пташки?
Было так хорошо, что даже воспоминания о Приме, которые всегда в памяти доктора окрашивались в серые цвета, не казались ему сейчас такими тоскливыми, но далекими и какими-то чужими. Он ли был тем человеком, который измерял ночь нервными шагами в пустой квартире, казавшейся бесконечной. Застрявшей в череде дней, где работа, и та безвкусная, подменила собой все. Он, но уже и несовсем.
— Переходил, старался не потеряться… Не поверишь, одному мне тогда, даже квартира с тремя спальнями, казалась огромным лабиринтом… но потом я привык. Подружился с роботом уборщиком.
— Подарок… находка… увидишь… это сюрприз, я нашел его в самых потайных коридорах этого корабля… сразился с чудовищем, но смог добыть!
Услышав про смену профессии Уолтер улыбнулся и покачал головой, как бы там ни было, он все еще не видел себя кем-то другим, кроме как врачом.
— А о чем ты мечтала в детстве? Вырасти, отправиться в путешествие, встретить в далеких песках прекрасного незнакомца… кхм… нет, правда, о чем?
— Да, принял, — серьезно повторил Уолтеи, прочертив пальцем прямую линию от запястья до сгиба локтя, на руке у странницы. Они лежали обнявшись, и одной рукой он обнимал девушку, а второй задумчиво водил по ее коже, выводя узоры.
В голову совсем не шли никакие мысли. А те что все-таки приходили, были не о лорде Дьюитте.
— Деньги… да боюсь мне нечего предложить тут лорду Дьюитту… как нет у меня влияния и связей... исследования… хорошо бы, но обычно, это не быстрый процесс и для этого нужны люди… да и лорд Дьюитт не доверяет мне… Возможно я мог посоветовать ему какого-нибудь специалиста… кхм…
Он замолчал прислушиваясь к тому, как бьется сердце Ситары. Настоящая, здесь, моя.
— Подержать его в каком-то вопросе? Но не велика услуга, если я и так считал бы это хорошем делом, а если нет … кхм...
— Могу сказать, что не стал бы делиться о информацией, что не принадлежит мне и вредить кому-то. Но готов помочь ему… ох… даже не знаю… может он тоже оценит мое чтение, как думаешь?
|
|
103 |
|
|
|
|
- Лунные пташки... мммм.... - Ситара слегка облизнула губы, будто смакуя вкус поцелуя, - покажу тебе... как-нибудь...
Удивительно все же, как восприятие меняет мир. "Даже квартира с тремя комнатами..." Даже! Но Ситара знала, что лабиринтом могла показаться и одна комната, если ты заблудился у себя в голове. И все же... совершенно другая жизнь... Столкнись они в ней, узнали бы друг друга? Странница верила, что души могут встречаться снова и снова, переходя из одной жизни в другую. Может быть очень давно она была той принцессой, а доктор тем разбойником из легенды... Может быть в этой жизни, они смогут отдать свой долг... Может быть это только романтическая чушь...
Истории доктора были полны романтической чуши, прекрасной романтической чуши, которую девушка обожала! И вот еще одна, про чудовище на корабле. Мир дружбы с роботами уборщиками и поисками волшебного Грааля... Побег от реальности или другой уровень восприятия? Все вместе? Надо быть немного безумцем, чтобы следовать за Бездной... Надо быть немного безумцем, чтобы быть со странницей...
- Ну... прекрасный незнакомец, конечно, входил в мои планы... - заулыбалась Ситара.
- Вообще, ты почти прав. То есть я не мечтала путешествовать - когда живешь на Флоте, твоя жизнь сама по себе путешествие. Да и во времена моего детства ничто не предвещало, что Глашатай отменит запрет на посещение планет. Но... признаться, мне хотелось... мне всегда было любопытно узнать, каково вам там, внизу, внутри этих массивных шаров...
Он касался ее, будто рисуя какие-то символы, в задумчивости, почти трансе... Прикосновения отпечатывались невидимым узором, сплетались с чувствами, засыпали в памяти, готовые, тем ни менее, пробудится по первому зову. Ситара пыталась сохранить эти мгновения как голографию, чтобы "пересматривать" в ненастные дни.
- Ну уж нет, чтение только для меня... - нехотя выбралась она из своих ощущений. - А ты... как думаешь, рассказать человеку о событиях, в которых он и так участвовал, это как, хорошее дело? Ну ладно, не та характеристика. Но ведь это не сложно! - в голосе девушки послышались напряженные нотки.
- И все же, мы сидим здесь и обсуждаем, чем ему заплатить. Честно говоря, это довольно бредово! Так что поддержка, как мне кажется, очень даже ценная штука. А если ты еще и сам будешь считать это стоящим делом, то выйдет почти честная сделка.
Ситара вздохнула. Не Миллс придумал эти дурацкие торги, а Дьюитта, на которого она злилась, тут не было.
- В остальном... - уже спокойнее продолжила девушка, - я бы сказала, что не буду для него убивать, красть, заниматься другой противозаконной деятельностью, готова поддержать его мнение при обсуждении общего решения нашей команды. Примерно так... еще подумать над формулировкой.
- Ммм... а еще ты упомянул что-то про артефакты.... Дьюитт тоже интересовался кольцом?
|
|
104 |
|
|
|
|
— Теперь моя голова полна пташек…
Девушка облизнула губы. Уолтер, неосознанно, повторил ее движение.
— Что еще? Ты планировала похитить его сердце и гардероб?
— А на массивной планете… какой-то мальчик смотрел на небо, и думал — каково это, там, среди стольких звезд, наверно, ужасно страшно и также интересно.
Ситара начала говорить про сделку, распаляясь с каждым словом — а доктор, вместо беспокойства, почувствовал нежность, граничащую с умиление, и благодарность — точно, у него одни пташки в голове.
— Не сердись, милая…Мы не друзья с лордом Дега Росса, он ничем мне не обязан… но у него есть то, что нужно мне, ну и, — он чуть заметно дернул плечами. — Его право называть цену. Бизнес и никакой любви кхм…
— Мне нравится твой вариант… моя мать… кхм… нашла бы его рабочим. Это комплимент.
— Кольцом… интересовался лорд Дьюитт? — Уолтер замер, а в голосе послышалась тревога. — Кхм… нет, не при мне… честно, я все еще считаю, что София ошибается… кольцо, это только кольцо. Да оно м… значимо, для меня… кхм… безусловно старинное, я не скажу тебе точно, но осторожно предположу — времен Золотого Века. А остальное… София кхм… помогает случайному незнакомцу, а потом вдруг оказывается, он владелец одного из артефактов, которые составляют ее интерес…. ну разве так бывает? Столько совпадений….
— А главное, я точно уверен, что не состою в родстве с эвеланцами, — мягко добавил он.
— Но меня беспокоит другое, если информация Софии верна, то лорд Дьюитт был на Пандоре, когда были мы и м…. есть вероятность, что он последовал за твоим кораблем… мне это не кажется убедительным…. но София, как я понял из нашего разговора, находит это вероятным. Я по-этому не хотел бы… не советовал бы…
Он вдруг прервался, тихо застонав. Флак!
|
|
105 |
|
|
|
|
- Так и задумано... - довольно промурлыкала Ситара.
- Просто признай, что твоя рубашка идет мне больше, чем тебе, разве я могла удержаться? - Смеясь, странница покрасовалась позаимствованной одеждой. - Забавно, что ты читал эти свои книжки и, в итоге... Помню твой взгляд в ангаре на Пандоре, когда ты понял, откуда я - в начале любопытство, только потом сомнения. Повезло мне... с твоим сердцем... такого не было в моих мечтах... сюрприз от Вселенной...
Ситара слушала объяснения доктора и, конечно же, ей было понятно, что к чему, спорить не о чем, да и зачем.
- Твоя мама? - удивилась Ситара. - Она занимается правом, да? Фабиан, я ведь правильно помню, что это ее фамилия?
- И знаешь, если вдруг, в итоге, тебе понадобится помощь... с услугой... то я могла бы... ммм.. разделить... ммм.. цену. Если Дьюитту такое может быть интересно.
При упоминании кольца доктор заметно заволновался и напряжение все нарастало, пока....
- Ты прав... мы... можем не обсуждать это прямо сейчас... - Ситара провела свободной рукой по плечу Миллса, вниз, вдоль руки, - но нам следует... - она замялась, - мне нужно... тебе рассказать... Робин... - девушка заулыбалась, кажется, самой себе, - Робин даже предположила, что у тебя в роду могли быть странники... эм... и... не знаю, какое отношение ко всему этому имеет Дьюитт, но ты сам...
Ситара приподнялась на руках и тяжело вздохнула.
- Свидание, прости... я... ох, пыль и ржавчина...
- Знаешь... просто иди ко мне... - странница потянулась ближе к мужчине, явно намереваясь оставить разговоры и перейти к другому роду занятий.
|
|
106 |
|
|
|
|
Уолтер легонько потянул Ситару к себе, за полу рубашки.
– Признаюсь в другом, что задумал преступление… пробраться в твою каюту, и извести остатки гардероба, тогда тебе ничего не останется, как носить только мои рубашки... всегда… кхм... мое коварство впечатляет?
— Сначала… это мне повезло, не стать обедом. И все еще везет, что ты рядом… и что миссис Бакстер, не удалось найти, где я хранил архивы с этими книгами… — он помедлил, робко опустив взгляд, всегда было легче прикрыться шуткой (даже пусть плохой), чем сказать, что на сердце. — И я тоже не мог даже мечтать, что… что ты действительно существуешь…
Уолтер прикусил губу, слова даже для него звучали романтической чепухой, и тем обиднее было, что он говорил совершенно искренне.
— Да, моя мать из дома Фабиан, — быстро сказал он.
Про цену Уолтер ничего не ответил вслух, боясь призвать беду, в этом предложение странницы он слышал угрозу. Нет, не от нее, конечно, а от судьбы — «Вот что ей предстоит разделять с тобой, плату за твои ошибки».
Не этого он желал для Ситары. Но похоже именно это ее ждало, если он не придумает, как вырваться из заколдованного круга, в которым одно несчастье сменялось другим, и опять, и снова.
Точнее, это была спираль, где каждый виток — Дега Росса, Тихо, Прим — одновременно и повторял себя и отличался.
Но надежда, назойливый камушек в ботинке, колотилась у него в груди. Что-то да получится. Спираль это не только движение вниз. Он справится… или теперь… они справятся. Вместе.
Прикосновение к руке заставило его, вынырнуть из мыслей, взглянуть в лицо Ситары.
Любимая.
— Да, — произнес Уолтер потянувшись навстречу, сейчас ему хотелось этого поцелуя больше всего на свете. И всего того, что обещал взгляд девушки, разделенной нежности, страсти, удовольствия... будущего.
|
|
107 |
|