Bury Your Brother | ходы игроков | [Пролог] Посылка из прошлого

 
DungeonMaster Скоттиш Колли
06.12.2019 08:27
  =  
Пятница, 14 апреля 2034
Малая Гальготта, промышленный район



Утро началось в одиннадцать — и с выпивки. Лёд медленно таял в стакане, неуверенно устроившемся на покатом сливном бачке, пока крупный мужчина в растянутой майке, тяжело нависая над раковиной, разглядывал себя в зеркале. Толстые пальцы с ровными ногтями уверенно провели по щеке и вдоль челюсти, взъерошив бороду, которая требовала ухода. Решая, что будет с ней делать и будет ли, мужчина медленно поглаживал колючий подбородок, вместе с тем сосредоточенно разглядывая самого себя. Грубоватое загорелое лицо, пересекшие его линии морщин на лбу и линия плотно сжатых губ, спокойные ореховые глаза и пасмурно нависающие над ними брови, чуть раньше времени появившаяся в волосах проседь, придающая всему образу свой особенный, горький шарм — этот человек одновременно потасканный и солидный. Он пах одеколоном со вчера и зубной пастой вперемешку с односолодовым виски уже с сегодня. Он просто немного выпил, он не пьян.

Это — Ленни Гилрой, и Ленни Гилрой — это ты. Ещё раз: это ты.

Иногда просто приятно мысленно повторять это, глядя на собственное отражение в зеркале. А иногда это почему-то необходимо — как будто чтобы напомнить, хотя ты и без того знаешь каждую неровность смотрящего на тебя лица, каждую складку, которая всегда тут была, каждый тёмный волос и каждый, потерявший свою темноту. Годы идут, а ты не меняешься, ты всегда такой. И странно, что последнее время ты всё чаще слышишь в свой адрес, будто ты, Ленни, уже не тот.

Не тот ли?

Ты тяжело прокашлялся, ощутив, как внутренности за грудной клеткой будто обхватило и стянуло канатом, и схаркнул на белый в крапинку фаянс. Вместе со слюной в раковину упал тёмно-красный, почти чёрный, шлепок. Вязкая дрянь откуда-то из твоих потрохов не уходила в слив даже под горячей струёй, и ты принялся размазывать её по сливной сетке пальцем — точно как вчера утром. Но вчера ты смыл не одну такую, а сегодня тебе уже легче. Ещё день-два — и будешь как новенький. Как будто в первый раз…

Кто-то, взглянув со стороны, возможно, сказал бы, что твоя жизнь дерьмо, Ленни. Но нет, только не ты. Жизнь не дерьмо, жизнь налаживается. Это просто парень, из которого ты позавчера выбивал чужие долги, оказался неожиданно крепким. И твердолобым к тому же — прямо как здоровяк в зеркале напротив, — и потому ты до сих пор кривишь рот от боли, когда пытаешься вдохнуть поглубже после очередного глотка виски. Смеяться ещё больнее, но всякий раз, вспоминая его разбитую рожу, ты не можешь сдержать смешок.

Не тот ли?

Напоследок просто причесав бороду — пару дней ещё потерпит — и подхватив стакан, ты неспеша побрёл обратно в спальню в дальней части лофта, на ходу доливая в себя остатки. Будильник на тумбочке показывал двадцать минут двенадцатого, и это значило, что уже нет нужды отдёргивать плотные шторы ни здесь, ни в гостиной — твоё обиталище под самой крышей небольшой текстильной конторы потонет в полутьме уже через полчаса, когда на него упадёт тень Некрополя. С раннего утра и до наступления ночи тень от гигантского монолита ползёт по городу, и твой черёд принимать её с полудня и до четырёх. Звучит немного жутковато, если всерьёз задуматься, что искусственный свет, которым ты разгонишь мрачное присутствие Некрополя в своей жизни, он же тебе и даст. А в более практичном смысле — просто обидно слегка, если учесть, какие большие у тебя окна…

От обиды или нет, но через пару секунд стакан гулко стукнул о прикроватную тумбочку, а шторы рывком разъехались в стороны, обнажив мятую кровать со сползшим до пола одеялом, рядом, на полу же, грязную пепельницу и полупустую бутылку — и тебе ли не знать, что под кроватью ещё не одна пустая, — рядом по стене шкаф с почему-то распахнутыми настежь дверями, в котором брюки брошены на вешалку поверх рубашек… И только в другой части лофта, которую ты привык называть жилой, царил относительный порядок. Обтянутые свиной кожей диван и кресла, овальный деревянный стол с пачкой бумаг и ноутбуком — твоё рабочее пространство; удобная кухня со шкафчиками, открывающимися без скрипа, и плитой без единого пятнышка — мама с детства научила тебя содержать место, где готовишь пищу, в идеальной чистоте. Здесь жил Ленни Гилрой, делец, решала. А там, за перегородкой — Ленни Гилрой, сачок и пьяница.

И в момент, когда в твоём обиталище раздалось дребезжание дверного звонка, ты находился как раз за перегородкой, думая прибраться или погладить брюки, чтобы начать своё ежедневное перевоплощение из сачка в решалу. Очень не вовремя. Ты никого не ждал.
Ты никого не ждал — и именно поэтому точно знал, кто стоит сейчас по ту сторону двери. Наведаться к тебе без предупреждения могла только Линда, хозяйка этого небольшого здания на юге Малой Гальготты, любезно предоставившая тебе приют под своей крышей. Ты стал замечать, что она навещает тебя намного чаще с тех пор, как зелёный индикатор экстрактора душ над входной дверью её квартиры однажды утром оповестил миссис Уэлш о том, что в этом доме собрана душа, и её муж, видимо, больше не проснётся.
А она милая. Приходит к тебе просто поговорить по пустякам, как будто найти успокоения после того случая, но при этом всегда нервничает в твоём присутствии. Она овдовела два месяца назад, но за это время ты успел узнать её лучше, чем за два года до. И начал догадываться, почему так происходит. Почему она стала заносить тебе почту. Почему так вежлива с тобой и каплю несмела даже тогда, когда забирает положенную арендную плату.

Ты не смог подавить смешок. Канат в груди стянулся сильней.


Осваивайся. Особо сейчас от тебя ничего не требую, напиши о том, о чём сочтёшь нужным. Ну, кроме того, что нужно как-то отреагировать на звонок, видимо.
Отредактировано 06.12.2019 в 10:15
1

Ленни Гилрой trickster
31.12.2019 02:16
  =  
Обычным утром Ленни наливал себе два пальца виски сразу после ванной — поблизости от кровати отыскивалась бутылка с вечера — и цедил его не спеша до самого завтрака, остатками запивая очередную порцию кукурузных хлопьев. Сегодня аппетита завтракать не было, да и с выпивкой будто бы хотелось покончить быстрее. Поэтому когда Ленни хмуро разглядывал в зеркале ванной кое-как причесанную бороду, в голове уже слегка шумело.

— Ой, да встряхнись ты, — устало высказал Ленни своему отражению. — Мудила.

В молодости Ленни славился тяжелым взглядом. Ходила даже история, что как-то раз его остановили прямо в угнанной тачке, а Ленни опустил стекло и глянул на них по-своему — и просто уехал, прежде чем те опомнились. Это была правда только отчасти: машина еще не была в розыске, а остановили Ленни за превышение. Но это дела прошлые. Типа в зеркале переглядеть было не так легко: его осоловелые глаза смотрели на Ленни равнодушно, без всякого выражения. Фыркнув, Ленни вразвалку направился в спальню. На ходу он выплеснул в рот остатки виски и прокатил пару раз по нёбу, пытаясь смыть с языка и мятное покалывание зубной пасты, и металлический кровяной привкус. Разумеется, ничего не получилось.

В спальне Ленни не последовал собственному совету и не встряхнулся. Вместо этого он без особого умысла подошел к окну и, заранее щурясь навстречу полуденному солнцу, резко раздвинул плотные шторы. Комнату тут же залил холодный, просеянный смогом Гальготты свет, беспощадно выбеливая всё нехитрое холостяцкое житье-бытье: смятую с одной стороны кровать, развороченное нутро шкафа, пыльные подвесные полочки, на которых всё еще гнездился какой-то уютный хлам. С улицы в окно к Ленни безучастно заглядывала громада Некрополя, едва помещаясь в раму.

Может, давно не мытые оконные стекла совсем заплыли копотью промышленного района, или это в глазах у Ленни еще стояла муть от выпитого (и выбитого) накануне, но сосредоточить взгляд на огромном далеком монолите никак не получалось. Он будто выплывал из фокуса, неизменно оказываясь больше, чем можно было охватить. Смотреть влево тоже была одна скука: там почти ничего и не видать, только огромная черная тень, которая уже наполовину проглотила соседний заброшенный дом и теперь подбиралась к его, Ленни, жилищу. Зато внизу спешили по своим делам редкие прохожие, семеня по потресканному асфальту, как цветные жуки. Ленни усмехнулся: вот все мы так бегаем, суетимся чего-то, но в свой черед и нас догонит эта медленно наползающая тень, пережует и выплюнет где-нибудь с обратной стороны.

Выходило, что в каком-то всеобщем смысле спешить-то и некуда. А в другом смысле, куда более частном — брюки всё-таки надо бы погладить.

Сделать это помешал звонок в дверь. Линда, конечно: кому еще быть в такое время — да и в другое, если уж начистоту, тоже некому. Ленни подавил вздох и направился ко входу, по пути переставив под стол початую бутылку, которая стояла прямо на крышке ноутбука. Уже у самой двери Ленни остановился, зачем-то еще раз огладил бороду и провел рукой по редеющим волосам. Вроде порядок? Взгляд упал на майку, и Ленни беззвучно выругался: точно посередине живота по грязно-белой ткани расползлось темно-красное пятнышко. Ленни заозирался по сторонам и схватил первое, что попало под руку: тяжелый банный халат. Халат уже пару недель валялся на диване в «рабочей» зоне и служил одеялом на тот случай, когда Ленни не хотел — или не мог — добраться до кровати.

Запахнув халат так плотно, как только позволяло округлившееся брюхо, Ленни заготовил натянутую улыбку и открыл Линде дверь.
Отредактировано 31.12.2019 в 09:53
2

Как обычно приоткрыв дверь сперва немного, чтобы дать Линде отойти — она всегда встаёт слишком близко, — а затем на всю ширину, ты дежурно улыбнулся стоявшей напротив женщине, которая запоздало и несколько рассеянно улыбнулась в ответ. Потонувшая в блеклой желтизне коридора, освещаемого только старой лампой под толстым стеклянным колпаком, ставшим последним пристанищем целой горсти сухих мух, миссис Уэлш выглядела усталой. В волосах, казалось, пролегли следы от расчёски, как если бы она не мыла голову пару дней, глаза избегали прямого контакта, и вид голых ключиц, между которыми падала острая тень подбородка, вызывал только сочувствие.

Наверное, она смотрелась бы куда милее, если бы только не эта старая грязная лампа, которая старит и пачкает всё, на что падает её мутный свет. Твоя особая ретро-лампа, она делала Линду женщиной далеко за тридцать, хотя это, конечно, полная ерунда — ты не уточнял, но свежеиспечённой вдове было двадцать восемь или двадцать шесть, если не меньше. Но несколько лет замужества и полутёмный коридор с дохлыми мухами в светильнике никого не красят, это уж точно.

Видимо, не желая оставаться в этой тени, Линда сделала шаг ближе, и носки её туфель упёрлись в порог. Теперь, стоя почти в твоей квартире, она выглядела лучше.

— Я просила передать своим друзьям, не оставлять… — её взгляд скользнул с твоего лица вдоль ворота, до руки, прижавшей полу халата к животу, затем вниз, и когда дошёл до босых ног, Линда прикрыла глаза. — ...Не оставлять на стойке, для этого у тебя внизу почтовый ящик.

Короткий вдох, и она уже снова изучала посылку, которую тебе принесла. Миссис Уэлш как будто держала её с усилием, но вообще небольшая коробка в её руках не выглядела тяжёлой. Всего-то размером чуть больше тех, в которых продают смартфоны, она была без каких-либо опознавательных знаков и абсолютно чёрной, отчего напряжённые ладони Линды, стиснувшие её с торцов, казались ещё бледнее. Ты мог бы поспорить, что она держала этот подозрительный чёрный ящичек ровно так всё время, пока поднималась к тебе по лестнице. Это какая-то часть её натуры — держать даже небольшие вещи двумя руками и с тем же усердием, с каким белка держит орех. Она не смогла выбросить и совершенно ненужную теперь записку с указанием адресата — на крышке, придавленный её большим пальцем, лежал неровный клочок бумаги, на котором карандашом было нацарапано: «Мистеру Гилрою, срочно».

— Время почти полдень, я поставила «Перерыв», так что…

Линда не договорила, что это должно значить, просто пожала плечами и резко протянула тебе коробку. Наконец избавившись от неё, она сложила руки под грудью, сунув ладони в рукава кофты. В коридоре было прохладно, потому что кое-кто курил вчера вечером между лестничными пролётами и опять не закрыл форточку. Однако уходить вниз в небольшую кухню, где её наверняка уже ждал горячий чайник, коробка рисовой лапши и кусок вчерашней курицы, Линда не спешила.
НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ 4:
– по знакомым признакам — мимике, едва заметному подергиванию плечом и тому, что за время, пока стоит в дверях, она переступила с ноги на ногу уже дважды, — ты понял, что Линда и взволнована, и недовольна;
– кажется, она сказала не всё, что хотела, и остаётся надеяться, что речь не об арендной плате, только не сейчас;
– ты раньше не видел на ней эту кофту, выглядит немного старомодно;
– бумага, на которой написано послание, очевидно офисная, для принтера, а надпись сделана острым карандашом, почерк твёрдый и имитирует печатные буквы;
– по редким потёртостям на боках можно предположить, что коробка, в которой пришла твоя посылка, либо давно не новая, либо была в пути какое-то время.

Отделаться от Линды можно броском:
– Решительности, заметив, что она сделала уже больше, чем должна была, и посылки на твоё имя — это твоё дело;
– Рациональности, убедив, что ты не хотел бы втягивать её в неприятности.
– Притворства, посетовав на плохое самочувствие (сильно притворяться не придётся);
– Эмпатии, пообещав поговорить с ней об этом позже.
(Это примеры, используй их так, необязательно как прямое руководство)

Можно НЕ отделываться от Линды, а пригласить зайти внутрь и посмотреть, что из этого выйдет.
Отредактировано 04.02.2020 в 20:08
3

Ленни Гилрой trickster
18.02.2020 01:24
  =  
Линда и без всяких посылок постоянно находила повод зайти. К ее безобидным вторжениям давно стоило привыкнуть, но Ленни снова ощутил уже знакомую смесь неловкости и легкого раздражения. Неловкости — потому что Линда всё равно умудрялась всякий раз застать его в неудобный момент. Раздражения — потому что опять придется поддерживать ничего не значащий разговор и делать бодрую мину, хотя Линда, конечно, прекрасно всё понимала. Она вообще на удивление тонко чувствовала людей — даже такому сухарю, как Ленни, это было ясно.

Линда опять встала у самой двери, и Ленни опять придвинулся навстречу, отгораживая от нее плохо замаскированный беспорядок. Линда вертела что-то в руках, сбивалась и медлила, явно собираясь что-то сказать. Надежда, что она просто отдаст принесенное и вернется к себе, быстро улетучивалась.

— Я и передал, Линда, — не стал спорить Ленни, хотя уже не помнил ни этого, ни самой просьбы. — Я и посылки-то не жду. Давай-ка…

Он осторожно вынул у Линды из рук сверток, который та даже сейчас продолжала сжимать слишком крепко. Посылка и впрямь оказалась тяжелее, чем на вид. Ленни неловко перехватил ее, прижал к груди свободной рукой — вторая еще держала халат — и понес внутрь, по пути разглядывая записку со своим именем.

Никакой посылки Ленни действительно не ждал. По работе он куда чаще доставлял что-нибудь сам, чем получал на дом. Долгая и тягостная дележка вещей с бывшей женой тоже давно закончилась. А впрочем, с нее станется вернуть какую-нибудь вазу, которой по неведомым причинам не нашлось места в ее новой жизни. Даже скупая надпись карандашом без обратного адреса, будто подсмотренная в плохой мелодраме, была вполне в ее стиле. Разве что веское «Срочно» заставило Ленни озадаченно нахмуриться.

Ленни оставил коробку на кипе бумаг рядом с ноутбуком и постоял посреди комнаты, осматриваясь в поисках чего-нибудь острого. Поняв, сколько это занимает времени, он только со смешком покачал головой. В собственном доме он иногда ощущал себя до нелепого чужим. Это проявлялось в мелочах: то Ленни терял ключи и находил их на раковине в ванной, то вдруг ударялся головой о полку, которая сто лет уже висела на одном месте. К счастью, за пределы лофта эта рассеянность пока не выходила.

В конечном счете Ленни прошелся до кухонной столешницы, где из деревянного блока аккуратно торчали два ряда ножей. Ленни наугад потянул за одну из рукоятей. Нож попался длинный и узкий, с загнутым раздвоенным острием — это для сыра. Или для фруктов? Отчитывать Ленни за такие промахи было теперь некому. Он пошлепал босыми ногами в сторону рабочего стола и коробки, уже мысленно прилаживаясь к ней ножом, но по пути обернулся на дверь.

Линда всё еще переминалась у входа, будто самой переступить порог ей запрещал какой-нибудь древний ритуал. В этой прибавляющей несколько лет кофте, со своими неухоженными волосами и острыми ключицами она и впрямь походила на мелкокалиберную ведьму, по-своему милую, хоть и уставшую.

— Ты заходишь? — осведомился Ленни вместо приглашения. Не дожидаясь ответа, он грузно опустился на диван и указал кончиком ножа на чайное блюдце с двумя вдавленными окурками. — Не ждал гостей. Тебе, может, налить чего-нибудь?

Из «чего-нибудь» были вода, виски, кисловатое уже молоко и апельсиновый сок в картонной коробке. Сок Ленни купил недели три назад, как раз для таких случаев, и с тех пор не переставал предлагать, хотя Линда неизменно отказывалась.

Ритуалы. К ним всё и сводилось.
Не отделываюсь от Линды. Открываю коробку.
Отредактировано 18.02.2020 в 01:34
4

Партия: 

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.