| |
|
|
Жгли трупы. Болотников — как кучу навозную. Своих — со всеми почестями. Бедолага Фродрик вынужден был молиться за упокой павших, опираясь о здоровую ногу. А та подрагивала. То ли от тяжести жреца, то ли от ночной прохлады. Огни костров танцевали в темноте. Стеклянные глаза десятков людей безучастно блестели в темноте, наблюдая за этой дьявольской пляской. Дети капризничали, чувствуя голод и печаль взрослых, но всё ещё были не в состоянии в полной мере осознать то дерьмо, в которое вляпались.
В это время старичок-капитан вдруг отвёл в сторону участников боевого отряда. Точнее его жалкие остатки. Он раскурил ту гашеную известь, что оставалась у него в трубке заместо табака, вдохнул до отвратного горький чёрный дым и уголок его лица дёрнулся в усмешке, перерастая в натужную улыбку. Он глядел на Цепня.
— За одно сражение, — начал он, — вы потеряли больше своих людей, чем я за всю свою жизнь. На войне нельзя без жертв, мне ли это не знать. Но я слышал ваш следующий приказ. Да, у нас есть шлюпки. Несколько штук дрянных корытец. Хотите отправиться в один конец навстречу болотным василискам? Несколько смертей вам было мало? Или у вас есть стопроцентные гарантии, что все прибрежные воды не кишат ими? Может у нас есть корабль побольше?
Моряк демонстративно оглянулся на своё судно, чьи паруса уже давным-давно были пущены на полотно для палаток и тихо хихикнул.
— Незадача. — Заключил он, выдув ещё один клуб дыма. — Возможно те прекрасные дамы, с которыми вы изволили предаться утехе во всеобщий тёмный час, и знали ответ на наши вопросы, но и они сегодня не с нами.
Капитан прикрыл глаза, почтив их память и вновь продолжил:
— Я не говорю, что вы плохой человек. Но вы человек, который слишком много ошибается там, где смертельна одна единственная оплошность. Юноша, — обратился к Крайту, — нисколько не преуменьшая заслуги остальных, скажу: вы искусно обращаетесь с оружием, вероятно, что многое знаете о военном деле. Почему же вы изначально не взвалили на себя ношу лидерства?
— Я не генерал. — Крайт решительно помотал головой. — Я могу командовать, могу подчиняться. Но принимать решение сразу за всех — я не могу. У меня нет для этого умений и не подвешен для этого язык. Меня учили другому.
Офицер обвёл руками Крепыша, Фаркаса и Лейрда.
— Я сделал свой вклад благодаря их стараниям. А если бы не он, — указал на Фаркаса, — не знаю, стоял бы я здесь вообще.
— Жертвовать собой ради других, а не наоборот, — вопросил капитан, — не это ли то, что нужно от командующего?
Седовласый обвёл хитрым взглядом всех собравшихся. Оставшиеся бойцы продолжали хранить молчание.
|
|
1 |
|
|
|
|
Лейрд привык молча выслушивать приказы, а тут кажется, хотят чтобы высказался. Наверное, всё же стоит послушать более опытных товарищей, решил он, прежде чем открывать рот самому.
|
|
2 |
|
|
|
|
Тяжелое молчание и взгляды собравшихся. Ждут. Причем и его слова тоже ждут!
Бывший речной пират, мелкий контрабандист и, иногда, душегуб, думал о том, стоит ли ему выходить вперёд. Придя к выводу, что да, стоит, он сказал:
- Хорошо, я могу разделить руководство. Не со всеми решениями Цепня я был согласен, но не перечил им и выполнял! Впредь, мы будем обсуждать решения в узком кругу, но это не значит, что Цепень больше не авторитет, поняли? Мы в жопе, - узким кругом такое говорить было не опасно.
- Вы это знаете прекрасно. Но нам все еще нужно единство.
- Капитан, эээ, это вообще моя мысль была, про шлюпки. Вы правы, если эти страховидла повылезут тут нам всем и пизда. Но я все равно считаю, что нам придется двигаться и искать местных. Что об этом думаете?
|
|
3 |
|
|
|
|
Цепень слушал и слушал. Да влез:
- Я проебал, - кивнул. - Я тоже не генерал. Так, просто каторжанин фартовый. О сложных вещах думать не умею. Повезло - выжил. Повезло - командиром стал. Повезло - не всех, всё-таки, угробил. Мне, честно говоря, оно не надо. Власть эта, ответственность за решения. За жизни. Но кому её отдать? Разборки нам сейчас междусобойные совсем не нужны. Ты, - на капитана посмотрел, - от руководства отказался. Ты, - на Фаркаса взглянул, - можешь подойти. Но как это людям объяснить? Был Цепень, стал пират. Есть идеи?
|
|
4 |
|
|
|
|
– Ага, а меня выбрать, вообще засмеют, – грустно усмехнулся себе под нос Лейрд.
|
|
5 |
|
|
|
|
— Людям сейчас совершенно всё равно на наши дрязги.
Это заговорила Эйш. Коротковолосая женщина с лукавым взглядом и в пёстром причудливом наряде, что постоянно крутила в руках свои чётки.
— Они почти что умерли. В нашем мире им не за что держаться кроме друг друга. И слабой веры в высшую силу и её справедливость. И раз уж святой отец сейчас не с нами... не желаете ли Вы стать помазанником божьим?
Поглядела на Фаркаса и усмехнулась загадочно.
|
|
6 |
|
|
|
|
- Э-э-э, - немного осоловело посмотрел на женщину Фаркас.
- В смысле? Ты чего несёшь, баба, каким обмазанником?
Было ощущение нарастающего напряжения. Оно и понятно - Цепень бычку включил, остальные стоят, рожи кривят.
- Короче, я предлагаю оставить Цепня за главного, только расширить эти. Полномочия. Чтобы совещательно решения принимать. И на этом уже закончить.
|
|
7 |
|
|
|
|
"Этак не окажется, что кого-то оставили за бортом, просто потому что решил один мудак, что за главного", – подумал Лейрд. Болезненно кольнул воспоминания о любимой. И не так страшно было бы полечь рядом с ней, как сейчас...
– Да. – голос юноши был неожиданно громким, даже для такого короткого ответа.
|
|
8 |
|
|
|
|
Капитан вновь хмыкнул с нескрываемым ехидством.
— Она говорит о том, мальчик мой, что людям недостаточно просто дать командира. Им нужна красивая легенда о том, что ещё не всё кончено, пока горяча кровь нашего лидера, но... пока я вижу лишь одного кандидата, да и тот легко готов сложить с себя полномочия. Что считают остальные?
— Вас послушать, кэп, так чем я хуже? — Могару слабо улыбнулся. — Сейчас трудное время. Менять бандита на бандита? Не думаю, что этот пират будет распоряжаться лучше. А обсуждать решения командирские — брехня это всё. Если кого-то выбираете, то выбирайте так, чтобы не жалко было помирать.
— Поэтому я за Фаркаса. — Крепыш кивнул. — Он храбро сражается. А то, что промышлял тёмными делами — это нам сейчас только на руку. Ты лучше всех знаешь, как быть в опасной ситуации и наперёд всё думать.
— Не вижу смысла кого-то заставлять. — Елена покачала головой. — Нам всем тяжело. Не могу просить вас о большем.
|
|
9 |
|
|
|
|
Все эти разговоры начали утомлять Цепня.
— В любом случае, и я, и Фаркас за поиски на шлюпках. А других кандидатов нет. Так что, хватит сиськи мять. Грузимся и отправляемся.
|
|
10 |
|
|
|
|
До Фаркаса понемногу начало доходить, что от него хотела ведьма и о чем говорил капитан. Его осторожность сочли нерешительностью и потому они продолжали терять время. При этом, нельзя было сказать, что претензии были фуфловыми, действительно, Цепня выбрали практически единогласно и его сомнительная пригодность к руководству стала очевидна только тем, кто не сдох в бою. То есть, далеко не всем.
Надо было принимать, наконец, решение.
- Хорошо, - выражение лица приобрело твёрдость. - Хотите, придумайте, что я какой-нибудь бастард княжеский, память мне отшибло, а теперь, после боя с этими говноедами снизошло чудо и я всё вспомнил. Навроде того, что кровь благородная о защите слабых вскипела перед лицом зла.
- А для вас всех, кто понимает, говорю так. Зазря помирать я не собираюсь и никого на смерть пустую отправлять - тоже. К Цепню если предъявы у кого оставались - забыли. Теперь надо думать о том, как свои жопы спасти, раз даже здесь болотниками всё кишит. И теперь тогда я командир.
- Первое командирское задание - собираем манатки и идём вдоль берега в ту сторону, куда ушла Бенка. Капитан, что думаете, с лодками не вариант? Предлагаю так - один отряд идён параллельно общей группе, но в чаще леса, на тот случай, если болотники нападут с фланга. Еще двое будут на лодке, по мелководью идти, предупреждая атаку крокодилов. И нам нужны замыкающие.
- Берите луки, кто умеет пользоваться, не забывайте броню и хорошее оружие. С дрыном не повоюешь.
|
|
11 |
|
|
|
|
На том порешили и разошлись. По капитану что-то сказать вообще было сложно: его лицо всегда было таким, словно он чем-то да доволен. Наверное, так оно и было. Он, впрочем, в дела нового командира больше влезать себе не позволял. А вот от Эйш отделаться было уже куда сложнее. Но раз уж согласился быть «обмазанником» — надо идти до конца. Ворожейка пришла в палатку Фаркаса со всем своим бесноватым арсеналом. Точнее, ничего особенного или хотя бы внешне опасного при ней не было, но можно было только гадать, что она задумала. — Скажи-ка, Фаркас, — начала она, открывая какие-то горшочки с цветными мазями, — доводилось ли тебе слышать о рейнджерах? Тех, кто впервые встретил болотную орду? Многие попадали в их ряды не по своей воле, но всем без исключения ставили на груди клеймо. Но это не было символом позора или простым отличительным признаком. Совсем наоборот — это видоизменённый символ Небесного Князя, одного из слуг божьих. Покровителя всех мучеников и гаранта высшей справедливости в посмертие. У одного из убитых нами болотников был этот знак на груди. Что же, может после смерти ему действительно воздастся, но тебе, на всякий случай, я выжгу оригинал. Не волнуйся, это всего лишь мазь. Надо просто потерпеть... Болота переживали свой очередной день. На мелководье булькала живность, насекомые зудели в мозгу своими невыносимыми брачными писками. По липкой и вязкой земле чавкала болотоходами группа людей. Тех, по кому рыдала петля. Пара убийц, насильник, дезертир, карманник, мошенник, что пытался наебать не того. А ещё их командир. Доброволец. В ногу раненный.
— Джозеф, ты как?
— Нормально. — Соврал он.
Прихрамывал, конечно. Но это и без расспросов видно было. А ещё голова кружилась. Серьёзно так. Будто ещё шаг сделаешь и рухнешь без чувств. В воде его отражение неестественно бледное, вокруг глаз ореол чёрный проступает, точно кровь гниёт. На лихорадку не похоже. Один хуй, болотная зараза. Не переживёт.
Вспоминал Джозеф себя ещё мальчишкой. Как напросился послушником в часовенку. Как слушал там истории про добро, Князя и его справедливость. А в один день наведался в родную деревню и ничего кроме руин и болотных зарослей там не застал.
Сразу же пошёл в рейнджеры, без раздумий. Чтобы никого больше его участь не настигла. А там уж Князь воздаст. И тем, кто ходил по болотам и тем, кто рисковал день ото дня, живя бок о бок с этой нечистью. И тем, кто жил вдалеке и богатстве, не задумываясь о тех, к кому судьба была неблагосклонна.
— Слышали?
Один из рейнджеров с носом красным, словно у крысы, вскинул арбалет и огляделся, будто принюхивался.
— Точно, — он же сказал, — кричит кто-то.
— Половину наших уже оставили. — Скривился щербатый копейщик. — Съёбывать надо, а то с ними встретимся.
— Болотные твари человеческими голосами не кричат. — Уверил Джозеф. — Надо глянуть. Это наша работа. Вернёте заблудших овечек и два дня к ряду без вылазок.
Толстое упавшее дерево. Ходульные корни его, как щупальца, так плотно раскинулись, что образовали непроглядную стенку. Рядом с ними подкоп, грязным плащом сокрытый. А там яма. В ней крестьянка сидит. Ахнула тихо (рожи у спасителей были не благополучнее чем у василиска, от которого пришлось побегать до этого), малютку-дочь к себе сильнее прижала. А у девчурки вся одежда изорванная, будто и нет её. А прорехи все грязью бережно вымазаны, будто это могло спасти от насекомых.
— Пиздец. — Сокрушился один из отряда. — Не дойдёт. Никаких заплаток не хватит.
Но вход в импровизированное укрытие уже был открыт, а гнус на болотах мог слететься за несколько секунд. Импульсивно и ни о чём не задумываясь, Джозеф сорвал с себя куртку и положил её на плечи ребёнка.
— Спасибо. — Только и смогла выдать её мать, всё ещё не отошедшая от шока.
— Джозеф, ёбу дал? — Встрял копьеносец. — Минимум два часа до фронтира.
— Я — труп. — Командир кивнул. — Идите без меня.
Ну и дальше с ним спорить никто не стал. Не в цене жизнь на болотах, тем более чужая.
А Джозеф всё неизбежное оттягивал. Шастал по мутной воде. С удивлением отмечал, что комары не проявляют к нему особого интереса, а кусают скорее для отчётности.
В одиночку весь ужас своего положения осознал и задумался, от чего себе сразу самопал в голову не разрядил. Джозеф бы наверняка так и поступил, но что-то в нём менялось. Он перестал замечать, что странствует по болотам уже днями, не испытывал наслаждения при взгляде на небо или лунные переливы в воде. Становился чем-то другим.
Он по-прежнему шатался по болотам, но теперь шёл в строго определённом направлении, в какое-то место. Сам не осознавал куда. И размышлял при этом. Всю жизнь он посвятил вере. Сначала в теории, потом на практике. Или все эти мучения на болотах напрасны? Не нужно было ему ни богатства, ни даже счастья личного. Просто чтобы воздалось каждому по заслугам. Чтобы не были эти страшные смерти напрасны. Весь бессмысленность и обман — это самое худшее.
Мысли его куда-то не туда зашли, спутались. Перестал осознавать себя. Бред за бредом накатывал, путался с воспоминаниями и жестокими помыслами, что никогда Джозефу свойственны не были. Но тут настало облегчение. Пришёл, кажется.
И яркий свет его ослепил. И глаза слезами наполнились, а тело праведной дрожью. Как только мог он сомневаться? Не могло всё это попусту быть. Всё своим чередом шло, с самого начала.
И величественная фигура высилась над суетой.
И озарил своим сиянием грешный серый мир.
Князь. Несколько минут мучений миновало, и на груди Фаркаса красовалась золотистая метка. Убрать её, правда, можно лишь сорвав с груди всю кожу, но никто и не обещал, что легко быть избранным. Дать метке зажить и презентовать на следующее утро в грандиозном представлении не удалось: неожиданно в ночи вернулась Бенка. Она и знать не могла, что произошло в её отсутствие, а потому несколько удивилось, когда Елена и несколько других женщин из лагеря бросились обнимать её, едва ли не рыдая. Обнаружился ещё один лагерь выживших. Был он значительно меньше этого, но боеспособного народу там хватало, хоть с оружием дела обстояли паршиво. Хорошая новость: они согласны объединить усилия. Плохая: у них возникли дрязги с местными, которые могут перерасти в открытое боестолкновение. Когда Фаркас уточнил, запрашивают ли они поддержку, Бенка лишь пожала плечами. Они обещали, что придут сами, как только свернут бивак, но успеют ли они это сделать — вопрос.
|
|
12 |
|
|
|
|
- Это хорошие новости... - но порадоваться возвращению девчонки не смог, вовсю обдумывал полученные вести. Если другие успели схватиться с местными - можно будет поставить крест на плане по противостоянию болотникам и союзу.
- Так, крокодилов этих мы сожгли или нет? Если нет, то рубите башку одному, коптите подпалите срез и на палку его. Надо было, по хорошему, бошки болотников так выставить, но уже поздно, а значит и хуй с ним. Местным надо сразу показать, что мы против болотников и что мы способны им ввалить, - Фаркас говорил про последнее уверенным и деловым тоном, мол, я сам лично двоих загасил, хуле нам, как соплёй перешибить этих говноедов.
Но сам думал про другое. "Нужно срочно к ним выдвигаться". Огляделся, машинально пересчитал мирняк и своих бойцов. "Не откладывая".
- Капитан, меняем планы. Вы продолжаете сворачивать лагерь, как можно быстрее. Затем двигаете вдоль берега, как договаривались, - рукой вновь направление обозначил.
- С вами оставляю Крайта, с ним остаются Фродрик, Крепыш, Могару и Елена, для охраны. Не затягивайте! Крайт, - напрямую к латнику обратился. - Смотрите в оба, если заметите преследование - бросайте всё и бегите. С голоду здесь не помрем, но люди - это всё, что у нас осталось, - крепко руку ему пожал. Фаркас заметил, что Крайту не было чуждо такое, простое солдатское проявление уважения, и если это внушит офицеру больше веры в себя и нового предводителя - почему бы и нет?
- Остальные идут со мной, с излишком оружия. Бенка - впереди. Смотрите внимательно за водой и кромкой леса. Выходим сейчас, пока нам всю дипломатию не просрали!
Уже в пути, он подозвал к себе Эйш:
- Пока движемся, расскажи мне подробнее про рейджеров и моей истории с этой меткой. Что ты придумала, что взяли из моей легенды? Оборванцам впереди надо будет врать убедительно.
|
|
13 |
|