[D&D 5] Город-лабиринт Лэ'Гуан | ходы игроков | Глава 2. Первый блин - комом!

—
Док, Лысый, а вы как? Не, мы с Золом и вдвоем сможем нахряпаться, но че бы и нет?

— Персиваль. Раз уж на то пошло, то можно просто Перси. — Толи бард слишком измотался в Лабиринте, толи совместные приключения сделали его более терпимым к полуорку, но теперь Сопрано был в более уступчивом настроении. Но недостаточно уступчивом, чтобы смириться со смешными прилагательными вместо имени. — А в остальном план мне нравится. Именно в таком порядке.

***

Лабиринт задал барду больше вопросов, чем дал ответов. Выявил больше пробелов, чем подчеркнул достоинств. Но как минимум одно было ясно: Персивалю стоит усерднее заняться тренировками, коптеть не только поддержанием безупречности своего внешнего вида, но уделить как минимум столько же внимания своей техникой. Что примечательно, это не вызвало у гордости честолюбивого бойца никаких противоречий. Лэ'Гуан, с его чарующей энергетикой, завышал требования к своим обитателям, и делал принятие легким. Потому вскоре дуэлянту предстоит много работы. Но не сегодня. Сегодня он будет кутить. Весело, добродушно, со всякими безобидными, и не очень, шалостями. И это предвкушение интересного досуга держало барда в приподнятом настроении.

— Так, пять пива. Баняк каши со смальцем. Штоф хреновухи. А вы чего будете?

— Будьте добры винную карту. — Перси поймал на себе недоумевающий взгляд разносчицы. — Ммм. Тогда просто красное сухое. Бутылку, разумеется. А к нему цыплёнка средней прожарки, свежие овощи с солью и острый сыр. Вино можно подать раньше. Остальное - тоже.

  Док вышел на поверхность. И всё-таки какая же это красивая вещь – жизнь! Куарион был избит, потрёпан, голоден и вонюч. Но свежесть воздуха на поверхности вперемежку с запахами водорослей, морской соли и рыбы давал ощущение контраста.
  Сначала грудь затряслась, а потом чернокнижник и вовсе стал торжествующе смеяться. Где-то секунд через десять он прошептал:
– Да на кафедре мне просто не поверят... Надо будет их носом в причал тыкнуть...
      ***
– Док, Лысый, а вы как? Не, мы с Золом и вдвоем сможем нахряпаться, но че бы и нет?
– Бухнуть? Почему бы и да? – ответил доктор естествознания Лиадон с рассеянной улыбочкой.
      ***
— Так, пять пива. Баняк каши со смальцем. Штоф хреновухи. А вы чего будете?
– Мне пожалуйста жареную картошку соломкой с чесноком и кетчунезом, омлет с кусочками яблока в сахаре и солёной картошки, да чтоб я не знал, где какие кусочки, и на запивку смесь из двух долей молока, двух долей самогона, одной доли зелёного чая и на каждые поллитра чтоб было по три кубика сахара, пожалуйста, – заказал алхимик даже не глядя в меню.
– Смеси должно быть три пинты, и принесите штоф для распивки, – рассеянно добавил Док.

      С любопытством оглядываясь вокруг себя, изучая лица постояльцев местной таверны и провожая взглядом одну из официанток, вдарившей по тяжелой деревянной дверце, пропадая, по всей видимости, на территории кухни, Мэй до конца не может поверить в то, что события в Лабиринте были правдой. Да и само место, как таковое. Наверху – типичный город, может со своими тайнами и секретами, опасный, если завернёшь не в тот угол или, наоборот, крайне приветливый, если выйти на большие рыночные площади со звуком бренчащих монет в кармане. До последнего она скептично относилась к тому, что нечто подобное, как они видели вчера здесь вообще существовало...
      Стоило подумать о серьёзности слухов более осознанно, может, не попалась бы с такой лёгкостью на кончик хвоста, пусть мёртвой и оставленной в недрах Лабиринта, но далеко не самой приветливой штуковины. Машинально Джиневра перекладывает ладонь на свой бок, задумчиво потирая не до конца зажившую за ночь рану.
      — Нам бы изучить то, что мы подобрали внизу, — отвлекаясь от собственных рассуждений, уж тем более оставляя позади размышления о: «Какими бы были ребята в качестве тавернщиков» — Мэй переводит взгляд обратно на полуорка, — и то, за сколько мы сможем это толкнуть. А главное, где.
      Неудивительно, что обращалась она напрямую в Шео. Помнится, перед ними звякнул мешок с деньгами, когда полуорк с дварфом зашли в поместье Роланда, впервые оказываясь с ней, Персивалем и Доком в одном помещении. Несмотря на то, что теперь они могли быть на равных, как полноценные приключенцы, деляющие опыт похода в Лабиринт вместе, Шеогорат даже в её глазах был более... знающим, как работает город.
      — И вообще, — она улыбается чуть шире, стоит звонкому стуку оповестить о приходящих к их столу заказах, — Персиваль, сэр-доктор Лиадон, — Джиневра щурится, явно шутливо издеваясь над эльфом, которого прежде не величала никак уважительно, — в ваших планах есть спускаться в Лабиринт по новой? — Мэй хочется добавить что-то ещё, продолжая свой парад едких комментариев, – не хватает только спросить: «Или зассали?» — но смотрит она на мужчин действительно с интересом, явно готовая ответить положительно на тот же самый вопрос. В полуорке она почему-то даже не сомневалась.
      Она-то так и не добилась своей цели. И неизвестно, сколько спусков понадобится, чтобы до неё дойти.

Полуорк поглощал пиво как верблюд, который только что закончил переход через пустыню. Несмотря на монструозного размера баклагу, стоявшую перед Шео, в которую без шуток влезало как меньшее полведра, хмельное исчезало угрожающе быстро. Еще чуть-чуть и воину придется заказывать еще, а это не входило в его планы. Зная, сколько стоит еда на острове, всего за один ужин можно было без проблем профукать весь заработок, полученный из похода вниз. Не менее быстро исчезала и каша. За время, проведенное в море, Шеогорат научился есть очень быстро - шторм может длиться долго, а когда море настойчиво хочет познакомиться поближе, обнимая и затаскивая в свое ложе как изголодавшаяся нимфоманка, то каждая пара рук на счету. На пожрать - не больше минуты. А на нужник - ни секунды. Кто посильнее - терпит, крепко подвязав пузо ремнем, а кто первый раз - с того потом очень долго ржут.

— Нам бы изучить то, что мы подобрали внизу. И то, за сколько мы сможем это толкнуть. А главное, где.

Шео облизал ложку, сделал еще один большой глоток и только потом ответил:

— Ага. Барыги возле Гильдии вообще охренели. Чую, что обдирают нас как сусликов. Надо пройти по лавкам, на уши присесть, . Ну или кочергой в заднице пригрозить, если кинуть с ценой захотят. Это уже как пойдет. Кстати, вижу, из тебя пиво не вытекает. Маладца, уважаю. Я думал, что копыта откинешь.

Шео закинул руку на плечо Джиневры и нежно приобнял. Во всяком случае, ему так показалось. А на деле это больше было похоже на попытку сломать девушке шею. Хотя для полуорка это и так было чуть ли не высшим проявлением приязни, которое он позволял себе крайне редко и исключительно в хорошем настроении. То есть, почти никогда. Завершил сеанс ласки и любви еще такой же нежный хлопок по спине.

Вечер шел очень даже приятно. Нормальная еда, хорошая компания. Как раз посидеть-пошуметь можно. Шео уже расслабился и воспринимал присутствующих здесь не как лошков, а как в целом нормальных приключенцев. Не полностью, конечно, но в своем большинстве. Было даже настроение пошутить. Что высказывалось в не сильно мудреных анекдотах и историях из жизни:

— Хе, слухай шутку. Перси шел по улице, наступил на шкурку от банана и поскользнулся. Упал на голову... и поскользнулся еще раз! Уа-ха-ха-ха!

Непринужденная атмосфера и изрядное количество выпитого пива уже разнежили полуорка. Аж тут он почувствовал, что его кто-то тронул за плечо. Шео обернулся и увидел женщину с распущенными волосами, намалеванными губами и здоровенными сиськами, которые буквально выпадали из декольте.



— Хочешь расслабиться, красавчик?

Ну конечно, куда ж без них. Шлюхи всегда были там, где мужики тратили свои деньги. И в первую очередь - в тавернах. Ведь зачем тащиться отдельно в бордель, если за приемлемую цену бабочка снимет тебя сама и оприходует в комнатах выше. Некоторые особо ушлые трактирщики заводили собственных мамзелек и обеспечивали, так сказать, полный досуг. Вот только Шео сейчас был абсолютно не заинтересован в подобной разновидности отдыха. Полуорку и сейчас было хорошо, без необходимости тыкать своим хером в разные стремные отверстия.

— Не, я уже расслабляюсь. Вон лысого можешь попробовать.

И Шео великодушно махнул рукой, указывая на Перси. Черт его знает, нужна ли губошлепу проститутка или же он предпочтет сражаться с одиночеством врукопашную. Но остальным же предложение бабочки было без надобности. Во всяком случае, именно так думал вояка. Док вообще не от мира сего и Шео сильно сомневался, смотрит ли тот на баб вообще. Зол - тот еще хер в шляпе, но вроде бы не ценитель холодца с хреном. А Мэй - она ж баба, ей мужика надо. И судя по тому, что полуорк о ней узнал, то выбирать будет именно она, а не ее.

Перси уже изрядно охмелел и теперь эмоционально объяснял Золгруму почему смену стиля стоит начинать с верхней одежды, а не с исподнего, и какое место в этом процессе занимает приведение в порядок бороды воина (на том, что ее стоит и вовсе сбрить, бард уже не настаивал). Периодично он отвлекался дабы ответить на реплики остальных сопартийцев, но фокус его оставался прикованным к любопытному дварфу.

— И вообще, Персиваль, сэр-​доктор Лиадон, в ваших планах есть спускаться в Лабиринт по новой?

— Всенепременно! — Весело ответил Сопрано, не особо вникая в вопрос. Но в следующее мгновение его улыбка несколько поблекла, а выражение приобрело очертания понимания: девушка сомневалась, и имела на то все основания. Ведь еще недавно она оказалась на волосок от смерти. Персиваль не хотел лишаться компании Джиневры, потому решил поделиться с нею частичкой своей уверенности. — Теперь мы осознаем границы того, с чем можем столкнуться, и к следующему спуску станем более подготовлены.

— И пусть наш первый блин окажется единственным, который вышел комом! — Бард торжественно поднял свой бокал с вином, призывая спутников в очередной раз пригубить алкоголь.

— Хе, слухай шутку. Перси шел по улице, наступил на шкурку от банана и поскользнулся. Упал на голову... и поскользнулся еще раз! Уа-​ха-ха-ха!

Шутку полуорка бард воспринял все с той же улыбкой, оценив что Шео наконец обратился к нему по имени а не прилагательному. Это уже можно счесть маленькой победой цивилизации над первобытной дикостью.

— Вижу моя шевелюра продолжает удерживать вас в неравнодушном состоянии. Кто знает, возможно несколько позже я поделюсь следующей главой этой эпопеи. Но сперва мне нужно еще выпить. Сударыня, будьте добры обновить!

Внимание Персиваля снова вернулось к Золгруму и его просвещению, потому он не заметил попытку проститутки избавить Шеогората от лишнего душевного и финансового груза. Исполнительная барышня направилась к новой цели и слово в слово повторила свою рабочую фразу, которую Сопрано встретил с недоумением, даже покосившись на дварфа. Но нет, предложение предназначалось именно ему.

— Твой друг сказал что тебе интересно. — Видя замешательство потенциального клиента представительница древнейшей профессии проявила некоторую настойчивость.

Проследив за ее взглядом и бегло сплетя причинно-следственные связи Перси все-же хватило самообладания чтобы без видимого проявления снобизма спровадить куртизанку, а лишь потом залиться хохотом.

— Благодарю, миледи, за предложение, но я, к превеликому моему сожалению, не ваш клиент.

И уж с этой шутки Сопрано смеялся вполне себе искренне. Подумать только, подослать к нему дешевую трактирную шлюху! Нет, он, конечно, пьян, не в беспамятстве же. Переставив свой стул поближе к основной компании, и щеголяя, помимо лысины, явно приподнятым настроением, Перси приготовился к рассказу:

— Ну что же, будь по вашему. Как вы помните, предыдущая история происходила в бродячем цирке. Незадолго после того как я его покинул дове...

Внезапные крики женщин, возгласы мужчин, шум бьющейся посуды и переворачивающихся столов прервали барда на полуслове.

— Персиваль, сэр-доктор Лиадон, — Джиневра щурится, явно шутливо издеваясь над эльфом, которого прежде не величала никак уважительно, — в ваших планах есть спускаться в Лабиринт по новой?
  Пригубив что-то алкогольное, Док ответил:
– Нас довели до полусмерти, вымотали, попытались отморозить отмороженное... И вы ещё спрашиваете... Я же даже ещё эксперименты в поле не начал! Конечно есть в планах ещё туда ввонзаться!

  А потом всё завертелось-закружилось. Сперва к его знакомым мальчикам стала домогаться женщина пониженной социальной ответственности, а потом послышался шум.

– Сейчас я надену свой плащ и волшебную шляпу, – сказал Куарион, доставая волшебную палочку.
– Кто-нибудь собирается повонзаться за счёт местного контингента, леди и джентльмены? – спросил у своих партнёров по погружению в недра Лабиринта.

      Джинерва многого ожидает от людей, но в спокойной обстановке, то сужается до непрошеного мнения или глупой шутки. Чего она не ждёт, так это попыток полуорка наверстать упущенное. Там, где ещё позавчера тот требовал обращаться к нему полным именем и явно не думал, что окружающая его компания не то, чтобы будет сидеть с ним за одним столом, но и вообще доберётся до конца, теперь пытается наладить контакт... крайне своеобразным способом. Мэй аж выпускает из рук свою кружку, которая опасно покачивается на деревянной столешнице, но по итогу находит вертикальное положение. Сгибаясь поближе к Шеогорату – больше из желания остаться живой! – женщина не скрывает удивления в своём голосе от неожиданных действий:
      — Смотрю, ты решил этого добиться другими методами, — впрочем, на всякий случай, дабы не задеть хрупкое – в чём она крайне сомневалась, но чем чёрт не шутит! – сердце зеленокоженого, она ехидно улыбается, заметно напрягая плечи, стараясь увидеть в его шаге дружелюбие, а не убийство новоиспечённой коллеги, — не время умирать, когда ещё так много нужно сделать. К тому же, вы не то, чтобы сильно оставляете выбора!
      Мэй редко позволяла себе комплименты, тем более, мужчинам. Ей казалось, те и без того получали лишнее доброе слово, когда никто не просил: самый сильный, самый выносливый, иной раз даже грацию и ту приходилось отдавать лысым бардам. Чего заслуживали женщины? Будь красивой и не болтай. Поэтому, стоит ей заслышать своеобразный комплимент от Шеогората, хочешь не хочешь, а горделиво дёрнешь носом. К тому же, не было похоже, что тот пытался льстить: тот такого слова-то вряд ли знает.
      — Пойдёшь с кочергой на людей, возьми меня с собой, — ей приходится постараться, чтобы не дёрнуться и выдохнуть от сильного удара по спине из-за которого даже её нога, задёрнутая на край стула, падает с глухим стуком на половицу. — Я успела немного изучить местный рынок, может, сможем договориться и без неё.
      Вторая хорошая новость сегодняшнего вечера была в следующем – команда не собиралась расставаться друг с другом. И ответ Персиваля, и Дока, что уж сказать об остальных, был явно положительным, так что спуску в Лабиринт быть. Мэй, пусть не показывала чересчур активно, но была этому рада и вместе с лысым фехтовальщиком задрала повыше свою кружку с силой дёрнув руку вперёд для пущего стука, раскатывающегося в полузвоне над их столом.
      В такой компании было легко отвлечься от забитой проблемами головой и вслед за остальными, Мэй с особым удовольствием доела свою заказанную рыбину, теперь лениво перебирала пальцами закуску к остатками эля. С заметным любопытством она наблюдает за попытками блудливой женщины подойти сначала к одному товарищу из компании, а затем, по велению Шео и к другому, но не находит удачи, чем только больше вызывает удивление на лице Джиневры:
      — Неужели! Я что, только что наблюдала за картиной, которую ещё не написал ни один художник? Это она такая страшная, — Мэй даже приподнимается со стула, уже начиная оглядываться на уходящую ни с чем даму, — или с вами что-то не так?
      Жизнь в тавернах никогда не была однообразной, как и сегодня. В драках, пусть и не здесь, а в родном городе она участвовала – а временами была и зачинщицей, особенно будучи помоложе! – и уж точно не сбегала, как крыса с корабля. Другое дело, что интуитивно Мэй потянулась за спину и не обнаружила главного: ни тебе портфеля, ни тебе копья.
      — Нашёл моё копьё в пещере, я была бы куда счастливее, — ехидно буркнула она достаточно громко, чтобы это услышал Персиваль: кого-то же нужно было обвинять в этом, а он был к тому месту ближе всех в последний раз.
      Рассказ Сопрано понравилась ей ещё в холодной тундре и она бы соврала, не дожидайся она продолжения от него. Может, не вслух, но это точно можно было понять по её взгляду! Джиневра стягивает цветную ленту на поясе да сжимает кулачки, приподнимаясь на них с места, оценивая обстановку вокруг и громко произнося:
      — Это что, нужно заткнуть всех вокруг, чтобы историю послушать? Чёрта с два они лишат меня такой возможности!

— Неужели! Я что, только что наблюдала за картиной, которую ещё не написал ни один художник? Это она такая страшная, — Мэй даже приподнимается со стула, уже начиная оглядываться на уходящую ни с чем даму, — или с вами что-то не так?
  Эльф, который помнил холодные времена, когда ещё не было придумано языка, засмеялся.
  Эльф, который уже жизней десять как перестал быть заинтересован в каком-то там сексе, просто потому что там уже нечему удивлять, давил смех в чашке с алкогольной смесью.
  Когда Док прекратил смеяться, он спросил:
– Леди, Вы находитесь в месте, которое даже в мифах и легендах является мифом и легендой. В уникальнейшем месте, которое уже не стесняется наглеть со своей уникальности. Любой обыватель на Вашем месте смирился бы с Вашей обывательской проблемой и продолжил бы просто существовать. Неужели Вы думаете, что в этой таверне находяться существа, с которыми всё "так"? Да даже когда Вы вернётесь, то либо Вас местные службисты-безопасники на ноль помножат, чтобы Вы сюда дорогу не указывали, либо посчитают сумасшедшей, которая утверждает, что она нашла Гигантиду, Дораду или Самбалу. Так что спрашиваю ещё раз: что с нами должно быть "так", чтобы мы могли быть здесь и уверены ли Вы, что с Вами всё "так"? Ваше здоровье, – доктор Лиадон поднял бокал, как бы чокаясь со всеми, а потом пригубил белый напиток.

Стараниями персонала таверны драка была прекращена в зародыше: местный вышибала свою работу знал хорошо, и быстро поставил зачинщиков на место. Возбужденные посетители в этот раз остались ни с чем, и атмосфера начала возвращаться к привычному расслабленному состоянию. Персиваль повернулся к своим соратникам и заново начал свой рассказ:

— Так вот. Я осел в небольшом провинциальном городишке, и нанялся в заведение где проводились постановочные бои. Больше театр, нежели арена, но скажу я вам, что для того чтобы нанести эффектный и безопасный удар мастерства требуется не меньше, нежели для для удара и эффектного, и эффективного. Там я и отточил свои навыки владения шпагой, благо, очень хорошо сказался мой предыдущий, цирковой, опыт. Именно благодаря тем денькам у меня и выработался этот неподражаемый стиль в фехтовании.
Но всему приходит конец, и решив двигаться дальше я подался в соседнее поселение, где и арена, поединки проводились настоящие. Не смертельные, разумеется, а с затупленным оружием. Но тем не менее страсти там проходили нешуточные, и на каждый мало-мальски значимый поединок собирался полный зал, а ставки могли доходить до облаков. Вернее, так мне казалось в те менее зрелые и искушенные годы. И вот я, зеленый новичок в этом деле, решивший заявить о себе, явился к распорядителю, щеголяя копной отросших уже к тому времени рыжих волос. Мне необходимо было выбрать сценическое имя, ведь работа с публикой в этой сфере не мене приоритетна нежели сама победа. На первый бой я меня представляли как Огненного Петуха. И едва не проиграл, лишь за счет большей выносливости осилив своего более возрастного противника, дотерпев до того времени когда он уже не сможет держать клинок. Второй поединок прошел более гладко, а в третьем я победил и вовсе играючи. Мне казалось что я нашел свое место: никто из соперников не мог оказать достойного сопротивления, и я даже мог позволить себе затягивать поединки дабы более изысканно финишировать противника. Слава о непобедимом Огненном Петухе гремела вовсю, на поединки собирались полные залы, а я купался в потоках всеобщего обожания. Это, в частности, поспособствовало моему знакомству с двумя дочурками управляющего местного заведения, прелестными близняшками - Сири и Селеной. С Сири, стоит упомянуть, ибо это тоже часть истории, знакомство у меня задалось довольно близким.

Персиваль снова наполнил свой бокал, поддавшись приятным воспоминаниям. У всех они были, хорошие деньки, и сейчас бард делился своими.

— Так вот, победа следовала за победой, и настал час когда меня решили выставить против местного чемпиона, лихого хобгоблина по имени Иерихон Белый Волк. Чемпионский поединок, со всеми вытекающими почестями. И в преддверии этого, как тогда казалось, чрезвычайно важного события, ко мне явился таинственный посетитель. Он заявил что представляет весьма влиятельного человека, пожелавшего сохранить инкогнито, и в приватном порядке сделал мне довольно неоднозначное предложение. Он потребовал чтобы я проиграл. Настоятельно так потребовал, тоном, который не потерпит возражений. И в качестве компенсации предложил весьма солидное вознаграждение.
Я, разумеется, пытался отказаться. Заявлял что это будет бесчестно по отношению к публике и противнику, но его ответ словно окунул меня в студеную воду. Гость с улыбкой пояснил что все мои предыдущие противники получали аналогичное предложение, что меня специально "готовили" к этому поединку, и что выбор у меня состоит только между деньгами и крупными неприятностями. Он был довольно красноречив, а я находился в смятении от осознания того факта что все мои победы, за исключением самых первых, не стоят ничего, и противники сами позволяли заканчивать бои в мою пользу. Не устояв перед доводами посетителя посетителя я смалодушничал и капитулировал.

Бард закончил фразу слегка печальным тоном, и прервался на очередной глоток обжигающего напитка. И все таки глаза его по прежнему горели, предрекая что развязка все еще впереди.

— Но иногда судьба играет с нами свои безумные шутки. На пути к арене вашего покорного слугу поймала Сири, и пожелав удачи, прямым текстом намекнула что за победу меня ждет особое вознаграждение. Забавные бывают прихоти у близняшек. Ну, вы поняли. – Лысый мужчина самодовольно улыбнулся. – В самом начале боя хобгоблин осознал что бой пройдет не по заложенному сценарию, и его соперник настроен решительно. Ведь стоит ли говорить что я дрался как лев львиный. Стоит ли говорить что это был один из лучших моих поединков за всю жизнь, а мои старания на ристалище сопоставимы лишь со стараниями Сири и Селены после него. Так или иначе, выронив оружие из окровавленных ладоней и замерев от ощущения концов моих шпаг у его шеи, Иерихон пал.
А на утро начались последствия. Разбудившие меня близняшки, перебивая друг дружку, рассказывали что под покровом тьмы неизвестные разнесли комнату, которую я снимал. Мое ночное отсутствие стало моим же спасением. Но, как будто этого мало, городская стража всюду искала некоего рыжего шпагиста, чем-то серьезно провинившегося перед подестом. Очевидно, с города нужно было бежать. Но как это сделать, если у стражи есть твое описание? Разумеется, сделать его неверным! Сири и Селена с помощью бритвы избавили меня от угрозы быть опознанным, и я благополучно покинул город. Ведь когда ищут ярко-рыжего, кто обратит внимание на лысого? Так я вышел на большак имея при себе две затупленные шпаги, веру в светлое будущее и намерение подольше не возвращаться в эти места.
И да, волосы после этого я снова отрастил, и снова избавился от них в результате занимательнейших событий, но об этом в другой раз.

  После приключившейся потасовки, посетителей в «Гадком Койоте» изрядно поубавилось, за что местный вышибала расплатился великолепнейшим фингалом под правым глазом, сделавшим его и без того угрожающий и суровый профиль ещё более внушительным. Оставшаяся же публика, что сперва улюлюкала и подбадривала разошедшихся ни на шутку бойцов, встретила возвращение защитника местных порядков, столов и стульев (часть которых всё же успела пострадать в процессе драки) одобрительным гулом… да так и вернулась к своим делам. Рассказ барда о его многочисленных похождениях далёкой юности, когда блестящую лысину скрывала от посторонних глаз не менее великолепная копна волос, хоть и вызвал сперва некий интерес у окрестных столиков, но тот быстро сошёл на нет: во-первых, Персиваль и сам не особо старался "впечатлить" публику, излагая историю от чистого сердца и для друзей, а во-вторых, их компания, как ни странно, не особо выбивалась из общей массы посетителей, у каждого третьего из которых был свой ворох подобных историй. Задайся Сопрано целью заткнуть конкурентов за пояс, возможно, дело обернулось бы и иначе, однако в этот вечер его с интересом слушала лишь горстка товарищей, с которыми он совсем недавно проливал кровь в суровых подземельях Лэ’Гуан.

  Предоставлявший им кров аристократ действительно не обманул Шеогората, и заведение, будучи вполне приличным даже по местным меркам, не пыталась ободрать гостей как липку. Цены хоть всё ещё и удивляли по сравнению с аналогичными на материке, но были куда более вменяемыми, чем в «Шипастом Борове»… если память не подводила полуорка. Двенадцать монет на пятерых – и вот, спустя несколько часов, их желудки уже набиты доверху, по печени нанесён превентивный удар, а по всему телу разливается приятная нега. Чем тебе не жизнь?..
  Оглядываясь назад и строя планы на будущее (как и многие другие посетители таверны), Док не забыл упомянуть о своих наблюдениях, составленных во время небольшой перепалки с работниками Гильдии на выходе из Лабиринта, и если бы не старания прямолинейного колдуна и пришедшего ему на выручку барда, кошельки всех собравшихся были бы на несколько монет легче. В целом работников Имлира можно было понять – они брали на себя все трудности по анализу и сбыту трофеев многих и многих десятков приключенцев, избавляя их от подобных забот за весьма небольшую цену. Но, по наблюдениями доктора Лиадона, подобная добыча могла и должна была принести больший доход, если бы они сами озаботились процедурой сбыта. Конечно, на это могло уйти некоторое время да и итоговая цена могла выйти не столь впечатляющей, но в теории… дальше эльфа вновь понесло в какие-то словесные дебри, уследить за которыми употреблявшим спиртное товарищам было практически невозможно.
  В любом случае, у них ещё будет возможность проверить эти «теории» на практике, так как судя по всему их небольшой отряд вовсе не думал разбегаться в разные стороны после тяжёлого, но отнюдь не провального первого дня в Лабиринте. А значит будут впереди у них и новые трофеи, и новые трудности…

  Сполна воспользовавшись гостеприимством хозяина и персонала «Койота», довольные этим небольшим празднеством, герои покинули заведение, когда солнце уже клонилось к закату, а тут и там на людных улочках города начали загораться магические огни да свечи. Им всем ещё лишь предстояло привыкнуть к вечно бодрствующему Лэ’Гуан, его разнообразным обитателям и их обычаям. Но в этот момент подобная яркая жизнь каждому из них казалась чем-то не столь уж невозможным. И даже немножко желаемым…