День, который... | ходы игроков | День, который... Мал мала меньше

Только чайка приноровилась к поведению Лимпо, та сразу поменяла тактику. Не стрелять, а ловить птицу на живца, причем в роли приманки храбрая полурослица решила выступить сама. Вот она, стоит и ручками машет. То ли приветственно, то ли угрожающе.

Чайка сделала круг в ожидании стрелы и, не дождавшись, бросилась в атаку. Только попасть по Лимпо, когда та не отвлекается на стрельбу, это задача не из легких, не каждому по плечу, ну и по клюву тоже. В оющем, птица промахнулась, а вот Лимпо...

Лимпо все сделала правильно. И не промахнулась!

Ответный удар получился таким болезненным, что даже папа, наверняка, впечатлился бы. А Траник и подавно - сознание бы потерял! Чайка едва не перевернулась в воздухе, получив от Лимпо такое напутствие вдогонку.

- Ага! Попалась! - прокричала девочка ей вслед, гордая, что избрала правильный тактический ход. Если бы не защита, наверняка, схлопотала бы еще один клевок, и кто знает, может быть, он стал бы решающим в этом сражении. Но так - все удалось. Она устояла на ногах, хоть и раненная, а вот птица...

Еда нужна, чтобы ее съесть. А если она дерется так, что можно лишиться жизни, то это уже не еда. Добыча должна продлевать жизнь, а не отбирать ее. Сопротивление, которое оказал маленький мышонок, оказалось на редкость отчаянным и опасным и чайка решила не искушать судьбу и найти себе жертву послабее и, вероятно, повкуснее - в этой явно было мало мяса - сплошные кожа до кости. Ну и еще что-то острое и колючее...

Чайка прокричала что-то на своем птичьем языке и, сделав прощальный круг, отправилась на поиски другого обеда.

- А ты молодец, не ожидала, - гусеница прекратила изображать стебель и вновь показалась на глаза.
- Полагаю, ты заслуживаешь награды. Выбирай, кто тебе важнее: лекарь, пекарь иль аптекарь? - гусенице явно нравилась собственная шутка. Во всяком случае глазки ее умильно сощурились, а передние лапки сложились причудливым образом - при определенной фантазии можно было считать, что они образуют сердечко.

- Будь здорова! - воскликнула полурослица чайке вслед. То ли посмеялась над ней таким образом, а то ли правда желала добра и всего хорошего. Кто знает? В последнее время цена здоровья казалась охотнице такой же огромной, как ее представлял себе ее дедушка. Он все время о нем говорил и все время его желал. Мда... Она бы взмахнула на прощанье рукой, но там, под лопаткой, что-то вдруг заныло, а под мышкой вдруг почувствовались небольшие, но все же капельки пота... Устала. И больно! А тут еще гусеница со своими наградами. Не дает перевести дух!

- Лекаря, конечно... - ответила девочка, запыхавшись. Все-таки с чайками сражаться маленькой это совсем не то, что большой. - Чтобы аптекаря вызывать, надо сначала у лекаря узнать, чем больна... А пекарь тут вообще не поможет. Нужен садовод!

А ведь и правда, дыни полосатые с хвостиком это больше к садоводу, чем к пекарю.
- Поэтому лекаря, что ж тут выбирать. Он бы и мне, пожалуй, пригодился... Фу-у-ух...
Девочка, чуть согнувшись, уперла ручки в коленки и попыталась плавно выровнять дыхание.
- Вот так-то лучше... - сообщила она спустя несколько секунд.

- Лекаря, говоришь, - улыбнулась гусеница, - Ну пошли.
И вошла в стебель. Да-да, прямо в стебель, за которым не так давно пряталась. В стебель, который был мягко говоря не толще гусеницы и довольно твердым. Чудеса да и только!

Как говорится в сказках: "Делать нечего..." После этой фразы героиня обычно делать какую-нибудь глупость или вообще ничего не делает, надеясь, что все проблемы сами по себе решатся. Но в ее случае эти надежды были тщетны. Ион сам себя не полечит. Пиньинь тоже не похоже, чтобы выздоравливала. Так что... Так что пришлось ей хвататься за стебелек, протянутый на помощь гусеницей. Вообще-то она вела себя довольно мило как для насекомого. И должна была кушать зелень в отличие от птиц...

Полурослица шагнула было вперед, вслед за таинственной старушкой, но тут вспомнила, что забыла кое-что важное.
- Ой! - вспомнив об Ионе, которого девочка собиралась показать докторам, она попыталась втащить с собой в стебель и его. Чай, не рукавичка, не должен развалиться!

Вообще-то соломинки бывают очень опасными. Говорят, одна такая соломинка сломала спину лосю, о другую споткнулись и больно ударились, а третья... Впрочем, тут все-таки была еще не соломинка, а вполне себе зеленый стебелек. Может и повезет.
- Держи меня, травинушка, держи! - и Лимпо, обвешанная спасаемыми словно вьючный ослик, шагнула в стебель. "Пролезет ли?" - мелькнула мысль и тут же исчезла. Мысли у девочек-полурослиц они такие, шальные, шаловливые и непоседливые.

И вновь Лимпо окружила темнота, но на этот раз какая-то странная. Даже и не темнота, а не понятно что. Вроде черное, а вокруг листья летят зеленые-презеленые, словно дождик. И так много этих листочков, что уже и не дождик это, а самый настоящий ливень получается. А потом раз - и все закончилось. Стоит храбрая путешественница посреди зеленой лужайки, а перед ней дерево, большое-пребольшое. А под ним мальчик с зелеными волосами. Посмотрел на Лимпо, улыбнулся и говорит:
- Привет. Вижу у тебя сразу трое больных. Но я могу вылечить только одного, так что выбирай...

Сперва показалось, что это она в Страну чудес попала. Ну, там где кролик... А потом, что в ту сказку, где Подоро! Он тоже на кролика похож... Но вот Лимпо осмотрелась немного, освоилась, и поняла, что это другая сказка, которой она не знала. Кажется, в ней был волшебный мальчик. Мальчик это хорошо! Она принялась разглядывать загадочного незнакомца, особое внимание уделяя волосам - интересно же. До сих пор Лимпо думала, что такие волосы бывают только у русалок.
- Зеленые... - протянула она изумленно. Что у Лимпо в уме, то быстро стало и на языке. - А настоящие? - еще немного и она подергала бы за них, чтобы проверить, но все-таки правила... Правила она знала. Да и мальчик выглядел каким-то уж больно занятым: сразу взял быка за рога.
- А кто третий? - переспросила Лимпо, удивившись во второй раз за столь короткий срок. - Ион болен. И Пиньинь - это понятно... Метаса - она же заколдованная, разве нет? Тогда получается, что больна я? Но я здорова! Вот, гляди-ка...
Лимпо изобразила перед мальчиком книксен, на который способна была только здоровая счастливая девочка. Правда, немного потрепанная настырной чайкой.
- А-а-а! Это? - видимо, мальчик говорил о ее ранениях. - Да это пустяки, скоро пройдет... Птица попалась вредная, хотела меня съесть... Так о чем это я? Ах, да... - Лимпо неожиданно грустно вздохнула, хотя еще мгновение назад казалась веселой и почти здоровой. - Пусть это будет моя Пиньинь. Она слишком долго уже болеет... Я... Боюсь ее потерять. А ты не знаешь, где найти еще одного лекаря, мальчик? Чтобы помочь и этому моему другу... - она торопливо указала на Иона, которого притащила вместе с собой.

Кто из трех? Выбор был очевиден. Себя Лимпо исключила сразу - на полурослице все заживало так быстро. что даже подорожник прикладывать не надо было. Ион. Ион, мужчина. конечно, хороший, но она его знала без году час. Нет, побывать вместе в чреве кота - это вам не хурму съесть, но... Но, как говорится, умнице фортуне, вот точно не до вас, пока на белом свете есть Пиньинь. Но сколько она еще на этом свете задержится - было не известно, уж слишком долго девочка болела.

- Пиньинь! - Лимпо озвучила свое решение с выражением. громко и четко, как мама просила рассказывать стихотворение на день рождения папы. Папа... Интересно. как он там?

- Хорошо, - согласился зеленоволосый мальчик и склонился перед предъявленной его взору малышкой.
- Берэй! Икэй! Очэй! Дуртэй! - малолетний лекарь стал бегать вокруг лежащей на траве девочки, все ускоряясь и ускоряясь, пока перед глазами Лимпо не появилась сплошная зеленая стена или, скорее, зеленое облако, полностью закрывшее больную подругу....

... А когда облако рассеялось, на траве сидела Пиньинь, держа в руке огромную ромашку. Малышка с сосредоточенным видом один за другим отрывала лепестки и шевелила губами, будто бы что-то считая...

Пиньинь...
Лимпо не бросилась ей навстречу, не стала выкрикивать имя подруги или плясать, напевая песенку, хотя чудесное исцеление феи стоило отпраздновать всем сразу. Просто... Сжалось что-то в груди, как только она снова ее увидела. Казалось, они не виделись целую вечность, и столько всего произошло за это время, что весь этот день нужно было провести рассказывая... И, наверное, извиняясь за то, что искала лекарство слишком долго. А ведь оказалось не так уж сложно. "Берэй! Икэй! Очэй! Дуртэй!" - сказал мальчик. И вылечил ее.
- Спасибо... - полурослица поблагодарила его полушепотом, словно боялась спугнуть неверным движением или словом. Она сомкнула впереди себя ладоши, сделав шажок, а затем другой по направлению к той, кого так долго хотела увидеть прежней, но сперва не осмеливалась ее тревожить. Пиньинь выглядела такой сосредоточенной... У Лимпо невольно мелькнула мысль, одно сходство с одним мальчиком, для которого знакомство с злой феей (не такой как Пиньинь, конечно же), обернулось очень и очень плохо. К счастью, подруга у него была, что надо - такая же добрая и настойчивая, как она. И все закончилось для них хорошо. Но эта мысль вдруг забеспокоила и без того едва не всплакнувшую на радостях Лимпо, и та осторожно, едва ли громче маминого "Просыпайся, доченька", спросила:
- Пиньинь, ты как? У тебя все хорошо? Я же тебя вылечила, правда? - как не старалась она себя сдерживать, а все равно Лимпо тянуло ее обнять, прижать к себе и самую малость, по-дружески, всплакнуть. Но что это она бормочет? И почему до сих пор не порадовалась лучшей подруге? "Наверное, из-за того, что я выгляжу больной и несчастной - все так думают... " - решила спасительница, шмыгнув носиком, после чего постаралась немножко развеселиться и сделать для Пиньинь улыбку - такую, какой фея должна была помнить ее с тех пор, до того как уснула.

- Я опять болела? - Пиньинь отложила в сторону цветок, на котором осталось всего несколько лепестков и грустно посмотрела на полурослицу, - Долго-долго? Так теперь всегда будет? Я испорченная, Лимпо?
Подбородок девочки дрожал, в глазах стояли слезы. Было понятно, что Пиньинь сдерживается из последних сил, чтобы не разреветься.

- Нет-нет! Что ты, маленькая! Что ты такое говоришь?! - Лимпо метнулась к ней, будто Пиньнь нужно было спасать от пожара. - Ты самая лучшая моя подруга! Самая добрая и веселая! Ты не испорченная!
Лимпо не знала, что стало с ее подругой в тех пещерах, но одно она знала точно: Пиньнь здесь была совершенно ни при чем. И как только ей могло придти в голову такое? Полурослица обняла малышку, это должно было помочь ее успокоить, и для пущей убедительности сказала:
- Ты не болела, ты... Спала. Это я неправильно все сказала - глупая! Это было какое-то злое волшебство! Мы были в пещере, и... - Лимпо опустилась перед Пиньинь на колени и, снова обняв, погладила бедняжку по волосам - ей столько всего пришлось пережить из-за той дурацкой, никому не нужной пещеры... И если кого-то нужно было винить в случившемся, то это ее - Лимпо.
- Это я виновата... Я долго искала, кто сможет помочь... И вот нашла... Мальчик... - между словами девочки появились сперва небольшие паузы, а потом и слезы. Но слезы радости - это не считается, что она заплакала.
- Не надо, Пиньинь, не реви... Давай... Давай лучше я вместо тебя, - предложила ее подруга.
Она прижала Пиньинь крепко-крепко, как будто вовсе не собиралась отпускать.

- Не хотелось бы вас прерывать, - плеча Лимпо коснулась лапка гусеницы, - Но вам пора.

Полурослица посмотрела в сторону, куда указывала ее многоногая знакомая, и увидела увитую цветами калитку.

- Но учти, не все могут пройти через нее, - предупредила гусеница, - Но у тебя, я уверена, получится.

- Пора?! - переспросила Лимпо сквозь слезы. Надо сказать, довольно громко переспросила, будто это известие застало ее врасплох. А ведь и правда, ни пирожков, ни чая с медом не предложили. Негостеприимные какие-то хозяева жили в этом удивительном стебельке. Но с другой стороны жаловаться было грех, поэтому Лимпо заявила о своих намерениях побольше здесь разузнать довольно скромно.
- Но я хотела спросить про Иона... И про то, что на самом деле случилось с Пиньинь. И... - девочка неожиданно запнулась, подняла влажные глазки к верху и вдруг поняла, что других вопросов, чтобы протянуть их жалобным голоском, у нее пока не нашлось. Но тем лучше, ведь на эти два можно было легко и быстро ответить, пока они с друзьями собирались уходить. Иона снова придется тащить с собой - не беда! Ведь когда рядом Пиньинь, у нее как будто такие же крылышки вырастают за спиной.
- ... И я все равно их здесь не оставлю. Хотя... Иона - его я оставить могла бы, но только при условии, что здесь позаботятся о нем. Он был в коте! Можете себе представить?
С этими словами Лимпо выразительно посмотрела на гусеницу. Уж она-то должна была живо вообразить, каково это оказаться в чьем-то желудке. Полурослица знала, что у гусениц довольно много естественных врагов. Муравьи, например, птицы...

- Сколько вопросов и так мало ответов, - улыбнулась многоножка, - Впрочем, как и всегда. Не здесь и не сейчас, дитя.

- Если хочешь, можешь оставить здесь всех, кого захочешь. Тут никому не бывает плохо. Но тебе пора идти.
И правда, Лимпо заметила, что калитка, еще недавно раскрытая настежь. стала потихонечку закрываться

- Пора? - снова переспросила Лимпо. Но кажется, гусеница не собиралась менять ответ, независимо от того, как настойчиво спрашивает ее "дитя". Сразу видно, бабуля опытная. Ну... Ничего не поделать.
- Ладно, Ион, - произнесла девочка, став серьезней и нахмурившись, словно разговор подошел к чему-то грустному. Сама она подошла к Иону, чтобы попрощаться. Да, Лимпо решила оставить его здесь.
- Мы с Пиньинь не очень-то хорошо тебя знали, а ты сам не очень-то разговорчивый. Ничего не рассказывал о себе... Но ты знай, мы с тобой все равно вместе попали в беду, и я буду помнить о нашем приключении долго-долго, пока не стану старенькой...

Лимпо сделала небольшую паузу, чтобы взять Иона за руку и легонько пожать на прощанье. Легонько, чтобы ненарочно не сделать ему больно.
- Гусеница сказала, с тобой все будет хорошо... - добавила девочка полушепотом, нагнувшись. - Ты тут держись, ладно? Будешь кушать капусту, морковку и мед - сразу поправишься. А нам пора... Нужно папу моего искать. Но сперва снова стать большими. Мы великаны с Пиньинь, вообще-то.
Последнее было сказано Лимпо Иону по большому секрету. Между друзьями секреты должны быть.
- Все, я готова, - сообщила девочка спустя мгновение, когда ее взгляд навсегда оставил Иона идти своей дорогой.
- Но только сначала Пиньинь и Метаса! Без них я отсюда никуда не пойду! - безапелляционно заявила она.

Не понятно, слышал ли Ион Лимпо, понимал ли, но полурослице показалось, что лицо больного чуть порозовело и веки чуть дернулись. Да, прощай Ион, может быть даже до свиданья...

Куда идем мы с Пя... Пиньинь большой-большой секрет!
Конечно секрет, поскольку ни Лимпо, ни Пиньинь, ни примкнувшая к ним Метасса не знали, что ждет их за калиткой. Может быть ласковый весенний вечер, а может зимняя ночь или, например осеннее утро... Кто знает... Кто знает...

Главное, дорогу осилит идущий, а чего-чего, а желания двигаться вперед у Лимпо хоть отбавляй!