Своей матери Маришка не знала, и жила с бабкой. Со слов той, мать ее была ветроголовой дурой и родив девочку умотала искать дальше приключений на одно место, и наверняка уже сгинула.
Бабушка, несмотря на это звание, на вид была женщиной лет тридцати и за то время что Маришка прожила с ней не особо сдала в плане внешности.
С малого детства, как себя помнила девочка, Грета, ее бабка, учила ту чудным вещам. Сначала делать мази и отвары, хотя нет... Правильнее сказать, что учили Маришку другому, а именно петь и танцевать, каждому слову и движению в танце соответствовала свой ингредиент и процедура, а если девочка ошибалась... Грета брала ивовый прут и порола ее, приговаривая: Чем больней, тем умней.
Умнее себя Маришка не чувствовала, но ничто так не стимулирует изготовление обезболивающей мази, чем горящая задница.
Позже, она поняла, что все выученные рецепты, просто не способна воспроизвести без стихов и нужных телодвижений, буквально путается и сбивается в процессе. Магия... прямо.
Второе, было наблюдение за людьми. Их дом находился в лесу, на отшибе, и к ним периодически приходили гости, чаще всего женщины, изредка мужчины. Женщины у Греты покупали различные мази для красоты кожи, а также настойки для мужской силы и разжигания желания к женскому полу, как говорила девочке бабка. И тут было интересно, что с каждым гостем Грета разговаривала по-своему, с кем-то холодно, с кем-то тепло, а кого гнала с порога. А потом пытала девочку, что та подметила. У кого глаз дергался, кто руку сжимал так, что ногти кожу резали. Когда говорила правильно, ее хвалили. Да, углядела много, а затем бабка рассказывала, что от кого ждать и что делать, и переспрашивала Маришку что та уяснила, если та отвечала верно, то получила что-нибудь вкусненькое, а если нет... Скажем так, ела в детстве вкусного Маришка мало, а вот мазей для быстрого заживления и снятий болей делала много.
Следующим этапом была наблюдение за тем как проходило лечение. К бабке приходили мучимые болями и даже... одержимые бесами! Чем только не лечила их бабка, и мазями, и припарками, а главный совет девочке был такой. Наблюдай за глазами, на какую цветастую баночку взгляд гостя упал, тем и лечи, да приговаривать тому чему научили не забывай.
После того как девочке стукнуло десять, бабка дала ей лечить гостей, указывая легким движением, кого ей можно, а кого нет. Позже Маришка поняла, что люди лечатся... сами. Большинство просто на придумывает себе беды и даже бесов(!), и их нужно просто обдурить. Вот оно правило: Чем доверчивей человек, тем легче лечится. После этого вывода бабка даже ее угостила сладостью, а потом... выпорола, чтобы не забывала, да и перед старшими не выпендривалась.
К тринадцати годам сил терпеть более этой скучной жизни Маришка не имела, как и диктатуры бабки. Она уже пару раз убегала в город рядом и глядела на местную жизнь, такую разную и пышную, не то что в ее доме на отшибе. И самое главное, что не говори людям, те тебе верят, главное знать кому что сказать и когда. Как и учила бабка. В один из таких побегов, через город проезжал бродячий театр. Один из актеров был светловолосый и голубоглазый юноша! Эрик... и тут Маришка поняла, что пора заканчивать с этой паскудной жизнью и выведением бородавок. Вот ее новая будущая жизнь! Слава сцены, овации, монеты бросаемые к ногам. Она еще говорила с актерами, те сказали, что в более крупных городах собираются просто огромные толпы, а еще есть театры. Огромные здания для спектаклей! В общем, она подошла к владельцу трупы и словом за слово оказалась принята.
Как не странно, но практически все ее навыки, полученные у Греты пригодились. Некоторые снадобья помогали слегка изменить голос, другие, очертания тела делая легкие припухлости где надо, или наоборот разгоняя воду в теле. Все это великолепно сочеталась с искусством их костюмера, что делал грим и костюмы для спектаклей. Большинство его игнорировали и стоило девочке выказать восхищение его искусством, как тот проникся и стал потихоньку делится секретами. Особенно ее зацепило украшение краской лица и губ, макияж. Бабушка учила подобному, но... это было гораздо лучше. Потихоньку она сошлась и с Эриком, что в начале видел в ней только ребенка, но затем разглядел женщину, и даже зелья для мужской силы не понадобилась ему подливать, хватило ее родных качеств. К счастью, настойка от залета была одной из самых популярных у бабки, да и возвращаться к бабушке уже с правнучкой на руках у Маришки не горело. И хоть первая страсть к юноше буквально сжигала ее разум, но через год она поостыла к нему и стала поглядывать и на других мужчин, что порой бросали ей знаки внимания.
Так ее роли росли от второстепенных до главных, и самое важное ее здесь не пороли... ну почти. Когда актеры из-за приступа ревности к ней дубасили друг другу физиономии перед премьерой, управительница каким-то образом вычисляла источник спора, тут доставалось и ей. А еще порой Маришка была бита за разные шалости и розыгрыши подражая голосом знакомых разыгрывая друзей.
Шле время, год за годом. Они гастролировали по королевствам и достигли столицы одного и даже получили приглашение сыграть на сцене Театра! Маришки досталась роль Марии Магдалены, охх... она была сама невинность, нуу... точнее стала ей после встречи с ним, а Эрик был Спасителем, ухх... он был таким, что и слов нет, одни эмоции. А после постановки Эрика пригласил к себе в гости Епископ города. Она прямо чувствовала, что лучше не надо, и вокруг старика ходили слухи, что он падок до мальчиков. А Эрик был гордецом. Был... его тело нашли в канаве на следующий день, а к ним ворвалась стража хватая всех подряд с обвинений в осквернение Спасителя своим спектаклем. Маришка воспользовалась одним из костюмов стражников, что был в гримерке, и умудрилось в этой поделке под броню сделать ноги в кутерьме облавы.
А дальше была неделя бродяжничества, она маскировалась под нищих, но не просто, а принимая на себя роль тех кто уже жил на улице. Чужака бы черноногие сразу выдали, а как тут выдать, если это не чужак, а свой. Ну чуть чумазее, ну хрипит слегка по-другому, но разве старого знакомого они не узнают. И пока пряталась, жгла ее злоба на человека, что все отобрал у них. Воспользовавшись трюками и последними финансами, раздобыла себе епископскую робу, да наложила на лицо грима, чтобы походить на этого старика. А дальше... просто появлялась в людных местах, чудила, в штаны юнцам руки засовывая, достоинства их нахваливала, где приврала, а где и по делу было, а вдобавок блуд меж мужами восхваляла, а затем делала ноги, пока все пытались понять, а что сейчас было. В последний раз ели успела убежать, прежде чем ее повязали, т.к. с епископом уже беседовали.
Интуиция, как и давно не поротая задница кричали, что нужно бежать. Она и уехала к бабке, сама не зная почему. Но вместо родного старого домика ее встретил выгоревший остов. Расспросила, сожгли ведьму, вместе с домом. Пожалели, что девчонку, что при ней крутилась упустили. Хех… помнят еще. А затем посыпались вопросы: А вы кто будете? Почему интересуетесь?
Что-то изменилось, за несколько лет. Церковь набирала силу, инквизиция усилила свое влияние и присутствие. Из родного городка девушка бежала под видом оруженосца проезжего рыцаря, тот умудрился не отличить ее от своего парнишки, которого она опоила сонным зельем. К счастью, дорога закончилась раньше, чем она издохла от ударов плетьми за нерадивую службу. Тяжело быть оруженосцем, даже бестолковым.
Зато хорошо было быть дочерью торговца, проезжей дворянкой, странствующим монахом богатого ордена. Маришка меняла города и лица путешествуя по миру. Жизнь стала ее сценой, а реальные люди ролями, которые можно сыграть. В такой жизни прошло пять лет.
А затем произошел случай. Заболела дочь у одного дворянина, прямо перед своей поездкой на помолвку с женихом. Отец дочери искал союза домов, а для этого нужен был брак. Созывались врачи со всей округи. Присоединилась и она в поисках легких денег. Седая борода, усы, косматые брови, кривая спина, да пузико. Врач готов, даже не отличимый от одного затворника, что жил далеко отсюда. С кучей других шарлатанов осмотрела девушку, выписала настойку брусничного морсу, т.е. редкого лекарства, и самое главное счет, но более всего ее взгляд зацепился за портрет жениха девушки. Молодо парня с твердым взглядом, да орлиным носом. Сердце забилось чаще, может потому и согласилась остаться на ночь с девушкой, пронаблюдать при прислуге. Задремала, да так и спала, пока слуги вой не подняли среди ночи. Оказалось девка околела... врачи разбежались кто-куда от гневного отца, клянущегося всех поубивать, одна она дуреха осталась, что просыпалась долго, но ничего, пообещала быстро воскре... т.е. вылечить девушку. Чего тут? Ну бледная, ну не дышит и сердце не бьется. Не беспокойтесь дорогой отец и не таких поднимали, только освободите помещения и окошко откройте для воздуха. К сожалению, окошко было на третьем этаже, да и хитрый дворянин стражи приставил снизу, дабы почтенный доктор не убег в окно, т.е. мог позвать, если что ему будет надобно. А Маришки было надобно... закрутила кутерьму. Выбегала из комнаты за мелочевкой, вбегала. Туда, сюда и слуги с дворянином строем ходили за ней. Еще один план провалился, но набрала нужного для своих целей, да и с собой кое-что было. Вышла ко всем: слугам, отцу, гостям и стражам и объявила, что положение хуже чем она врач думал, да и сам он(врач) плох что-то, но напоследок поможет, и закрылась, даже окошко прикрыла.
А дальше сделала краску, чтобы рыжие свои кудри осветлить под блондиночку покойную, да капель по бабушкиному рецепту, отчего ее радужка окрас с зеленого на голубой сменила. Дальше пудры побольше для вида больного и ночнушку с покойной снять, а затем... в доктора ее загримировать, да тут же на кушетку рядом положить.
Заняло это времени не мало и с доктором Маришка заканчивала уже когда в дверь стали интенсивно стучать, а потом уже ломать. Так и нашли, ворвавшиеся в комнату, удивленно хлопающую на них ресницами воскресшую голубоглазую девицу и доктора, что преставился в трудах своих добродетельных. Святой человек, никак иначе. Благо, успел последнюю свою волю передать, через шепотом говорящую девушку, что не восстановила голоса. Похоронить его как есть в костюме, до рассвета, под дубом. Ага, вон тем, что из окна хорошо виден.
На радостях отец выполнил странное желание приказав прикопать пожилого врача. А Элизабет, молчаливая девица, в общем не особо изменившиеся после болезни, не дожидаясь приезда остальных родственников семейства, через пару дней отправилась к жениху, ибо о нем одном только и думает, и к жизни это ее и вернуло. Ну и, конечно, любовь папеньки и старания доктора покойного, храни его душу бог.
А дальше... была дорога и мысль сбежать... но... решила одним глазком глянуть на парня с маленькой картины живьем. Глянула... если на картине от него просто стучало сердце, то сейчас плясало и выпрыгивало, повезло же этой Элизабет... или теперь уже ей, Маришке?
Генрих... как его описать? Рыцарь, благородный, заботливый, настоящий мужчина, она просто таяла при нем. Если бы не его мать, постоянно довлеющая над ней, вообще все было замечательно, но даже так это было лучшее время в ее жизни. Сыграли свадьбу. Родственники отмечали как она сильно изменилась за год, повзрослела, похорошела. А затем... ну... пришлось признаться, что Генрих у нее не первый... Была молодой и глупой. Простил! Он был самый лучший, он любил ее по-настоящему! А дальше жизнь продолжилась, но ее любовь к противозачаточному зелью аукнулась. Не получалось... приходилось ждать, когда эта гадость из крови выйдет полностью. Не дождалась... Однажды был разговор с Генрихом, он открылся ей, рассказал о прошлом, что мучало его, были у него прегрешения и девушки, в общем тоже было не все ладно, но даже так, словно святой рядом с ней. А она... тоже открылась ему. Рассказала, что заменила Элизу по воле случая, правда не вдаваясь в детали особо... Жгло в груди, так хотелось, чтобы он признался в любви ей, Маришке, а не этой Элизабет, доходячке, что кормит как два года червей под дубом. Дура! Но он ее простил... и принял. А через неделю, под присмотром его матери, пока Генрих отправился на аудиенцию к герцогу, ее повязали церковники.
Пытали ее по мягкой процедуре, без нанесения серьезных увечий. Т.е. все кроме прижигания раскаленным железом. Ее топили, растягивали на дыбе, иглы под пальцы совали, даже ложили под капель, вроде смешно, а когда капля не дает уснуть и бьет в одно и тоже место, это сводит с ума адской болью. А она, дура, терпела... ждала. И дождалась... наверное, прошло всего несколько дней, но это казалось вечностью. Генрих вошел к ней... вместе с матерью. Тут же выкаблучивался дознаватель. Ведьма! Приняла облик вашей жены, но под действием святой воды (угу, окунали ее конкретно, как не захлебнулось не понятно) чары сходят. Глаза ее вернулись к зеленому цвету, а у корней волос стал виден рыжий цвет. А церковник продолжал: слуги свидетельствует о ведовстве и черных ритуалах(видимо проныры подглядели как она маску для лица делала, ну не помнит она рецепта без стишков!), признание о других преступлениях скоро будет получено.
Она смотрела на Генриха с мольбой, он же помнил их чувства и как они открылись друг другу, но он просто развернулся и молча ушел. Что-то в ней надломилось в этот момент. Ей как-то стало все безразлично. Правда, когда появился горбун( и почему в палачи берут таких уродов?!) с раскаленными щипцами, Маришка взбодрилась. К ее счастью, приступить он не успел. Появилось новое действующие лицо. Господин Старший Дознаватель, так называли его другие, сам он представился Павлом. А дальше была беседа, где этот человек с мягким голосом и добрым взглядом последовательно перечислял дела ее молодости. И доктора под дубом, у которого женский скелет, и епископа, которого под благовидным предлогом сместили, тут он ей отвесил благодарность, а затем в череде обвинений припомнил даже ее раут оруженосцем у благородного рыцаря, что из-за ее побега на турнире оказался без оруженосца и вышел конфуз. Долго за ней они бегали, в общем, пока Маришка по городам прыгала лица меняя. А затем рассказал о том, как ее сожгут и довольно скоро, слишком многим нужна была ее смерть. Семье дворянина договорной брак для укрепления позиции рода. Поведал, что одна из старших дочерей недавно овдовела, ее и выдадут за Генриха, а ее недавно появившийся на свет ребенок под видом отпрыска от Элизабет. Нельзя сказать, что дворянин за безродную ведьму вышел перед божьим алтарем. Конфуз. Также у этого рода были проблемы с церковью, и Маришка отличный козел отпущения на кого можно все свалить. Рассмеялся. Это он забыл упомянуть остальных ее друзей, кроме двух дворянских семейств. Слова Павла проплывали мимо ее сознания, сейчас ей было на все плевать. Посетовал, что такие таланты так впустую пропадают и оставил ее.
Через неделю одиночества Маришку отвезли на площадь. Несколько подготовленных костров. Только сейчас она ощутила это скребущие чувство в душе. Ей хотелось жить! Кандалы на руках и ногах. Дура! Нужно было суетится раньше, а не нюни ныть!
Ее взяли под руки и вывели. Ноги были ватные, но ее повели не к костру, а завели в толпу зрителей, среди прочих там стоял и Павел. Пригласил наслаждаться зрелищем. Из другой повозки, напротив них, выводили людей. Зачитывали приговоры, среди прочих была молодая рыжая девушка... Ведьма, что убила дворянку и обратилась в нее, дабы принести дьяволу невинное дитя несчастной в жертву и сгубить весь благородный род, само собой многократно и по-разному занималась непотребством с бесами и чего еще только не делала, но как и полагается, Спаситель ее покарал, и инквизиция тоже. Кажется, Маришка что-то такое тоже подписывала. Кинули факел под ноги, огонь занялся.
Мокрая веревка, что сохнет под пламенем сжимает тело и ломает кости, скромные языки пламени что лижут ноги визжащей от боли девки, удерживаются от разгорания старательным палачом, веселящим толпу, но страшнее всего… такой спокойный шепот Павла над ухом, что описывает каждую мелочь в ощущениях, что могла сейчас испытывать Маришка, и что станет с ней, не будь она послушной, и самое главное полезной. Раздувшиеся пламя поглощает тело жертвы, охватывает рыжие волосы девушки, только запах жженой шерсти и плоти дует в лицо Маришки.
- А вот и ваш эль, господа! - радостная рыжая девчушка ставит перед работягами поднос с пенным. Получает пару пошлых комплиментов и озорно смеется на них.
После казни она еще месяц лечила волдыри на ногах. Она не знает, как он это сделал, но шепот Старшего Дознавателя заставил ощутить ее всю боль погибшей. Ощущать и не быть в силах даже пошевелится от ужаса. Вот кто действительно был настоящим монстром.
Сейчас, в свободное от заданий время она подрабатывает на разносе в таверне, а заодно связной с агентами. Вот этот посетитель шлепнул по заднице, и незаметно сунул под пояс записку. Видно случилось что-то важное. Эээ... выйти перепихнуться за углом? Ну... ошибки в распознание связных могут быть у каждого.