Northern Cross | ходы игроков | Дамоклов топор

В подземелье замка было тихо. Не скреблись крысы, стоны пленных не достигали ушей ночного "магистра". После кровопусканий, те всегда ведут себя тихо. Собеседник Бертольда, монах из смертных, шел с бурдюком полным крови, и серебряной палочкой для кровопускания.

- Рыцарь Брехт с полным копьем, отправился к Риге. Встретить посла из полиса Константинополь. Монахи молятся за них. Рыцарь Янис, с тремя копьями отправился в сторону Ревеля. Разбойники уложили на королевскую кровать его брата по крови, и перебили людей. Янис собирается отомстить. Монахи молятся за его дело и него самого. У Риги видели белого оборотня, после там вспыхнуло пламя из ада, а поля пожрали мухи и слепили из нечистот адского монаха. Торговец стеклом встал в порту Риги, его корабль привез много товаров. Сам торговец прибыл из моря теней. В Ревеле встал флот до Новгорода. Как они поплывут и когда нам не известно. Наши запасы подверглись разорению крысами, пропало больше двух сотен элей английской ткани, три бочки с рыбой, но больше всего кожи и меха.

Остановившись монах вытер пот с тонзуры.

- Братия в ярости. Хорошо хоть зерна пострадало мало. Этот бич божий прошел мимо амбаров и складов. Монахи молятся. На этом все. В зале только двое рыцарей, желаете разделить трапезу с ними?

Сегодня в темницу Сигулдского замка привезли нового узника. Вора из соседнего села, приговорённого к смертной казни за убийство хозяина дома, которого тот пытался ограбить. Привезли его, однако, не на эшафот, а в это мрачное подземелье, чтобы дать ещё один шанс раскаяться в своих грехах и последний раз послужить праведному делу. Когда Бертольд вошёл в помещение, мужчина жался к стене, дрожа и слегка позвякивая кандалами. Он тихо бормотал простенькую молитву на грубом языке ливов и повторял вновь и вновь одно и то же слово - кровопийца, вампир.

Бертольд поморщился под маской. Другие узники, кажется, все ему рассказали и теперь человек, совершивший грех Каина всего пару дней назад, трепетал в суеверном ужасе перед тем, кому Каин приходился лишь далеким предком. Этот человек, однако, был христианином и искренним, ибо в самый страшный час обращался не к ложным богам своих праотцов, а к Иисусу Христу. А значит душу его все ещё можно было спасти. Сородич подошёл к пленнику, опустился рядом с ним на одно колено и заговорил с ним на его родном языке.

Тихая беседа продолжалась не больше пятнадцати минут, собеседник Бертольда постепенно почти перестал трястись и начал кивать в ответ на слова бывшего епископа. Помощник Бертольда, монах из числа смертных, за это время почти наполнил кровью остальных небольшой бурдюк. Настал черёд новичка. Бертольд поднялся, и осенил пленника крёстным знамением.

- In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. - произнёс он и пропустил монаха вперёд.

***

Бертольд шёл по коридорам замкового подземелья и в тишине эхо далеко разносило звук его мерных шагов. Он был рад наконец покончить со своими обязанностями, касающимися, как говорили некоторые каиниты, «стада». Обычно он уступал их другим братьям ордена, однако сегодня был его черёд. Бертольд предпочитал благословлять новые начинания и с тоской вспоминал о временах, когда крестил детей и проводил свадебные церемонии, а не боролся за души обреченных на смерть преступников. Умом он, однако, понимал, что и эти его скорбные обязанности не менее важны.

Сейчас Бертольд слушал своего собеседника и лишь изредка прерывал его вопросами и комментариями.

- Я тоже помолюсь за благородного Брехта и, разумеется, благородного Яниса. - магистр креста повернулся к монаху бесстрастной металлической маской - Где и когда было совершено нападение на его брата? Я предполагаю, следы ведут в Ревель? Что касается крыс... То правильно ли я понимаю, что проблема уже решена?

- Разумеется. - ответил он на вопрос о трапезе - Кто будет сегодня?

- Трое ваших братьев ночных, и один дневной. Все три, из... Семьи вашей. Одного рода. Смертный же, это Сирвид. Будет просится охотится на оборотня. Или демона-монаха из слухов. Он пока сам не знает. Остальные или заняты делами, или вне крепости. Нападение было совершенно вечером, несколько ночей назад. На так называемом главном тракте. Братья везли деньги, собранные с тех мест в крепость. Не только деньги. Ценности. Говорят их лошадей испугали дьявольскими кознями, и когда они понеслись их перебили. Один мальчишка, даже не оруженосец, просто мальчишка при лошадях уцелел. Его выбило веткой на скаку. Утром он очнулся, и ему предстало ужасное зрелище. Земля мокрая от крови, остатки разделанных туш лошадей, трупы на ветках в одном исподнем, и самое ужасное... Пять пик вбитых в землю, и следы праха и скрученные в уголь кости между ними. Пешком он добрёл до монастыря, где и остался на лечение. А гонец приора принёс эту грустную весть нам.

Добравшись до пиршественной залы, монах ловко открыл дверь. За столом, перед чашами уже сидели сородичи, а перед полым хлебом с рыбной похлёбкой, смертный рыцарь. Наполняя чаши кровью из бурдюка, монах продолжил.

- Крысы исчезли. Часть их издохла от обжорства, ещё часть была погублена собачками и змеями, или попались в силки. Двух или трёх зашиб конюх поилкой для лошадей. Как поднял только. Самсон настоящий, с телом Голиафа. Жаль туп. Но лошади его любят.

Бертольд слабо улыбнулся, занимая своё место за столом. При жизни он часто улыбался, был человеком веселым и жизнерадостным. Это все в прошлом. Сейчас люди и Сородичи знали его по металлической маске, являющей миру фасад холодной и отстраненной торжественности.

Шульте произнёс короткую молитву перед трапезой и приступил к питанию. Он пил слегка приподняв маску и милосердно повернувшись в сторону от присутствующих, чтобы те не видели его лица. Сделав пару глотков и отставив в сторону чашу, он опустил на место маску и заговорил:

- Я рад видеть тебя на нашем собрании, благородный Сирвид. Мне сказали, что ты пришёл сюда сегодня, чтобы просить у меня разрешения отправится на охоту за некоторым зверем. Пожалуйста, расскажи поподробнее.

В молитве поучаствовали все,, похоже за столом ждали только Бертольда.
За те мгновения, когда Шульте отвернул лицо, чаши ночных братьев опустели. Лишь похлёбка Сирвида осталась целой и невредимой. Кажется он боялся притронутся к ней.

- Кхм... Да. Я в ордене уже с полгода, но так и не скрестил меч с язычниками во славу господа нашего. Один из моих старших братьев уже утонул в море с крестом в одной руке, и мечом в другой. Другой нашил крест на плащ. Ещё один получит земли, но даже он сумел отличится затоптав лошадью ведьму. Ведьма правда восстала, и сожгла ему поля, но больше её не было видно. А я...

Он развёл руками едва не смахнув хлеб со стола.

- Но сейчас! Сейчас рога врага видны за лесом. Его слуги портят поля честных крестьян, его звери в волчьих шкурах рыскают за отарой его. Я бы уже выдвинулся разить копьём, но.. Но, но. Но мне сказали что братья пока не решили что делать. И кого отправлять. Тогда я пошел к тому кто решает. Он сказал что ещё пока не решили, днём преследовать врагов, или ночью. Тогда я остановил и расспросил ночного брата, он сказал что только вы благословить можете! Но вера моя сильна, и я готов не спать, лишь бы растоптать вражеские головы.

Один из ночных рыцарей прислонил ладонь к лицу, будто пытаясь накрыть мелкое насекомое.

Бертольд откинулся на спинку стула, сложил пальцы домиком и на несколько секунд погрузился в размышления.

- Я нисколько не сомневаюсь в твоей силе твоей веры, благородный Сирвид, - наконец заговорил магистр креста - как и в твоей доблести. Однако в любой другой день я бы рассказал тебе о добродетели терпения. Возможно, рассказал бы какую-нибудь притчу. Но боюсь, что не сегодня.

После короткой паузы он продолжил:

- Пару ночей назад на главном тракте было совершено нападение на наших братьев, перевозивших собранные с орденских земель деньги. Перебили всех, кроме одного мальчишки, который чудом спасся. Среди убитых оказался брат вероятно знакомого тебе рыцаря Яниса. Сегодня благородный Янис отправился искать убийц своего брата. Если ты жаждешь действия, возьми копье всадников и завтра же на рассвете отправляйся вслед за благородным Янисом. Присоединись к его отряду, следуй его указаниям и помоги ему в его мести.

- Я думаю, найти его не составит труда. - Бертольд обернулся к монаху, с бурдюком крови - Брат Янис же сообщил, куда именно направится в первую очередь?

- Я должен сказать, что вместе с ним уже есть два копья людей. Это внушительная сила, однако я должен предупредить, что разбойники, о которых идет речь, могут быть куда опаснее, чем брат Янис может предполагать. Выживший мальчишка говорил, будто они пользовались дьявольским колдовством. Подобное можно принять за преувеличение, однако в данной ситуации это чистейшая правда. Разбойники, о которых мы говорим, весьма сведущи в колдовстве и всегда готовы его применить. Рыцари нашего ордена встречались с ними и раньше и к нашему стыду далеко не всегда выходили из битвы с победой. Не стоит их недооценивать. Впрочем, у них есть и слабости. Передвигаться они будут только под покровом ночи, а днем станут искать укрытия. Весьма вероятно, в домах местных жителей. Этим можно воспользоваться.

Бертольд замолчал на пару секунд, словно пытаясь что-то вспомнить.

- Итак, брат Сирвид, ты готов взяться за такое дело? Или, возможно, для начала ты хотел бы задать какие-нибудь вопросы?

- Гонять язычников и разбойни.... Конечно. Я принимаю этот почетный подвиг, и выступаю как только первый луч солнца окрасит крышу монастыря.

Было видно что рыцарь ожидал не этого, но протестовать он не стал. Уткнувшись взглядом в похлебку, он принялся уничтожать её личной ложкой, из ножен.

- Все одно не поймаем. Ищи их на дне озера, или у Даков теперь.

- Одно копье действует ночью, и состоит из опытных всадников вроде меня, и их слуг. Может и нагонят.

Сородичи за столом вмешались в беседу.

- Как же, Сирвид верно сказал. Ищи их теперь. Все равно что золото у местных черноногих.

- Золото у них есть, местные племена кланяются золотому бивню, кто то из наших даже приносил обет перелить его в крест, но господь прибрал его раньше.

Монах собирая специальной щеточкой со сто да крошки, добавил.

- А ведь верно. Это в тех землях где костры и мухи из-за колдовства. Только бивень кажется каменный. И не водной лошади, а зверя слона.

- Это не простые разбойники. - практически перебил Сирвида Бертольд, которому не понравился тон рыцаря - Это, весьма вероятно, самые опасные разбойники, с которыми когда-либо сталкивался наш орден. Дело здесь не только в потерянных деньгах и материальных ценностях. Дело в том, что брат благородного Яниса - далеко не первый рыцарь нашего ордена, павший от их рук. Не относись к охоте за бандой легкомысленно. Это и в самом деле почетный подвиг.

Бертольд прикончил свою чашу с кровью.

- И еще, если тебе покажется в какой-то момент, что твой отряд находится... в невыгодном положение, не бойся отступить. Нет ничего позорного в том, что уйти от битвы, которую ты заведомо проиграешь. Особенно, если твоему противнику незнакомо понятие чести.

- Я понимаю, возлюбленный брат в вере мой. Молитесь за меня, а я помолюсь за вас.

Наскоро дохлебав, Сирвид раскланялся и покинул залу.

- Правильно сделали что не отпустили. Вдруг бы и нашел своего дьявола. Будто нам дьявола языческого мало.

Монах наполнил чашу брата, что попросил добавки. Осушив её второй раз, он обратился к Бертольду.

- Но что-то нужно делать. И если с посольством, да с князем Ревеля все ясно. Первые будут вскоре, а второй так и будет вести войну на истощение. То что делать со слухами. Вдруг они правда.

- Бог с ними со слухами, что делать с кожей?

Перебил монах.

- Купить в Риге у Мытаря, отправить повозки в Ревель?

Особых дел не было, посольство должно доехать. По хозяйству справлялся монах.

- Хм, адское пламя, белые оборотни и монахи из нечистот? - Бертольд покачал головой - Напоминает простые крестьянские небылицы. Но, возможно, стоит выслушать мнение Леонарда о всем этом. Он ученый человек и если в этом действительно есть какой-то смысл, я уверен, он сможет его увидеть. Брат Йохан*, - обратился он к прислуживающему монаху - проверь спит ли уже наш дорогой Леонард. И если нет, пригласи его, пожалуйста, присоединится к нам.

- Он часто задерживается допоздна. - повернулся Шульте к Сородичам за столом - Но если что, я просто оставлю ему записку. Спешка, думаю, тут не вполне уместна. Также можно упомянуть слухи в моем письме к Цизи. Уверен, что она их уже слышала. Но мудро ли будет выдавать, что слышали их и мы?

- Что касается кожи, то да. Скорее всего придется покупать ее у Мытаря. Но я бы обратился еще и к тому новоприбывшему торговцу стеклом. Даже если кожу он нам продать не сможет, вполне возможно, что орден мог бы с выгодой вести с ним дела. Я бы отправил на встречу с ним кого-нибудь из доверенных братьев.

- Но это все вопросы несущественные, сиюминутные даже. Меня больше беспокоит Ревель. Не только ночной, но и дневной. Князь Бьерн убивает наших братьев и остается безнаказанным, но датское королевство также представляет определенную угрозу для нашего ордена и нашей миссии. Хотя бы потому, что датчане могут попасть под влияние язычника Бьерна. Даже сейчас они, пусть и неосознанно, защищают его от справедливой кары. Но возможно, мы могли бы обратить Ревель дневной против Ревеля ночного. Заслать туда своего человека, раскрыть им существование друг друга и посеять между ними раздор. Это было бы... рискованно по меньшей мере. Но возможно, это позволит нам не только ликвидировать угрозу языческих Сородичей в Эстляндии, но и посеять достаточно хаоса, чтобы перевести Ревель под контроль нашего ордена. Такие планы, конечно, не стоит строить за одну ночь, однако в целом, что думаете об этом, братья?

Дождавшись пока монах ушел, один из братьев недовольно крякнул, и в досаде воткнул нож в стол.

- А толку? Даки нас не любят и не верят. Никто не знает что эти язычники свили там свое гнездо. А уж на островах, Бьерн не скрывает свою породу никак. А уж вскрывать что то дело гиблое. Инквизиция с легатом, мужичье ли с вилами. Всегда страдают не те. Да и епископ врятли рад будет

- Сила и слабость язычников в том, что они не таятся от своих людей. И в том что "чудеса" их действуют. И в том что плевать они хотели на власти на землях. То что им не нравится, они просто не признают. Ну пока им не покажешь силу. Пока нам не удалось. В отличии от секрета князя Риги что как то испугал всех.

Продолжил второй каинит. К концу его словам, в зале появился монах с братом Леонардом, что явился готовый ответить на любой вопрос.

- Именно поэтому нам нужно найти человека, который мог бы вести переговоры с датчанами за нас. Третью нейтральную сторону. - возразил Бертольд - Величайшая слабость язычников в данный момент действительно в том, что свое зло они не скрывают от добрых христиан. Но если вдруг смертные обратятся против них, то шансов у них не будет...

Бертольду горько было осознавать, что сам он, как и другие ночные братья его ордена, все еще обязаны были скрывать свою истинную природу от мира, пока грешники и язычники каинитского племени могли в открытую разгуливать среди смертных. В этом была величайшая несправедливость. Или, что более вероятно, испытание, которое Господь приготовил для верных своих.

Впрочем, орден меченосцев, в котором смертные и Сородичи бок о бок молились, трудились и сражались во славу Христа, был первым шагом в правильном направлении. Кто знает, возможно, через много веков на этих землях вырастет новый Карфаген. И если старый, оскверненный ересью и язычеством, пал, то новый простоит до самого конца времен.

В помещение наконец появился Леонард Болонский и Бертольд сменил тему.

- А, друг мой. - произнес он, жестом приглашая ученого за стол - Рад, что ты согласился присоединиться к нам. Возникла некоторая проблема. Возможно, это мелочь, но мне все равно хотелось бы услышать твое мнение. Говорят, будто у Риги видели белого оборотня и возникшее из земли адское пламя. Затем там якобы из ниоткуда появилось множество мух, которые пожрали поля и слепили из нечистот фигуру монаха. Что думаешь? Может это быть правдой?

- Только где это сторону взять. Все мы в одном котле. Только мы в нем, как саламандра, ловим куски получше, да пытаемся не оглохнуть от ударов палки которой колотят по крышке, а черноногие язычники жарятся и получают укусов и пинков вдоволь. Хотя бывает что и вонзают когти в свежее мясо брат мой. Их, как и нас не существует. Они страшные сказки и кошмары мужиков.

Сородич все это время крутит чашку в руках. Волновался, казалось что какая то мысль пытается зародится и выйти плодом слова из его рта.

- Кроме Бьерна людоеда. Ублюдок сказал что его Вара это клятва, что ни один луч солнца не упадет на него, пока живы его враги. И то что он пьет их кровь и их силу. Со своей бандой, они просто буйные разбойники, осколок старой эпохи.

Присоединившись к столу, монах мгновенно обеспечил его ломтями сыра и хлеба к кружке пива, Леонард утолил первый голод и принялся обсуждать с Бертольдом слухи.

- Белый оборотень. Племя выбитое с этих земель, и изгнанное в леса, молилось некому богу. Вернее демону,

Тут же поправился Леонард.

- Полу зверь, полу человек. Выше всякого мужа волк о двух ногах что забирал с собой наиболее сильных и гордых детей, а в обмен защищал племя от кучи... Да проще сказать от кого не защищал. От солдат епископа, немецких копий и наших братьев. Что интересно, статуй или иных идолов у племени не было. Ближе к концу стали что то стругать, но это так. Баловство от безысходности.
Что касается мух, то это как и дурной запах нечистот и серы, есть признак слуг люцифера. И так как его козни сильны, то предстать он может кем угодно. Однако не может нести крест на себе, и развевается его наваждение от слова к богу, сказанное с верой. Что касается нечистот, то все что человеку честному мерзко, ему приятно. И все что есть хорошее, то он пытается осквернить. Так что статуи святых или монахов исковерканные и извращеные, это ему по вкусу. Если это не слухи пущенные со зла или по недомыслию. Что то еще?

- Если так... - задумчиво произнес Бертольд - Если так, то я думаю, имеет смысл расследовать эти слухи. Я напишу в рижский замок, чтобы там занялись этим. И Леонард, - магистр креста обернулся к ученому - Ты не мог бы тоже съездить в Ригу и попробовать разобраться?

Это была просьба, именно скромная просьба, а не завуалированный приказ, адресованный оккультисту из Болоньи.

- Нам в любом случае надо будет отправить туда кого-нибудь из братии для переговоров с торговцем стеклом и ему придется выделить охрану. Почему бы тебе не поехать вместе с ним?

Следующие несколько минут были посвящены деталям планируемой поездки и обсуждению кандидатов на роль посланника ордена в делах торговых. Когда со всем этим было покончено, Бертольд наконец поднялся из-за стола.

- А теперь, братья, если позволите, я вас покину. Мне нужно будет еще написать пару писем в Ригу...

На следующую ночь, в замок прилетел голубь с письмом. Сородич Элдрих, знакомый меченосцам тем, что в безумии своём набросился на них в их собственном замке, сообщил что в сигулдской пещере завёлся червь. Но не княжеский, их тех что жрут великий труп, а чужой. Плохой червь. Что он собирает себе людей, а как соберёт, будет жрать тех кого не собрал. На этом речь безумца оборвалась, и он сбежал видимо испугавшись что его князь второй раз выкупать не будет.

Других новостей пока не было. Разве что монах помощник, обнаружил какую-то взаимосвязь со слухами о оборотне, местными легендами и божествами. Огласив что господь направил его на верный след, он заперся в келье со снопом свечек и молитвенником, и совершенно пренебрёг всеми своими обязанностями.