Немеллис: Война мечей и чудовищ | ходы игроков | Глава шестая: В глубинах серебра

Огромная туша драколича, хоть и выражала относительное смирение и подчинение своему хозяину, но на дела просто с сумасшедшей скоростью поглощала запасы маны некроманта. Возникал вполне естественный вопрос: если столько жрёт уже сформированный поднятый из вечного забвенья дракон, то во сколько обошёлся Румиусу процесс его пробуждения и первоначальной напитки? При этом не стоит забывать, что дракон тактически промолчал о том, сколько нежити он поднял, да и ловушки с мертвецами удовольствие хоть и достаточно действенное, но довольно ресурсоёмкое. Если складывать всё, то выходило, что Нальфейн попросту истратил все магические запасы вампира, а поддержание уз и «ошейника» буквально вынудили Сайтанеля разрушить одну из жемчужин императора нежити, став ещё на шаг ближе к той памяти, которую вампир так хотел, и в тоже самое время так боялся получить.

- «Как долго я вынужден буду ждать тебя тут в столь унизительной позе, жалкое двуногое создание? - поинтересовался драколич у Немиуса. – Твоя магия не бесконечна, и, как только она закончится, я разорву на части все эти сочные куски мяса, чтобы насытится их тёплой кровью!»

- «Ещё несколько секунд, - спокойно отозвался Аарен. – Ожидание – окупится выгодой для меня, демонстрирующего собственную власть. Тебе же я воздам по заслугам… ты ведь чувствуешь эту магию, разлитую вокруг? Я приведу тебя туда, где находится её источник - центр силы, где ты сможешь купаться в волнах энергии, что он распространяет вокруг. Это ведь утолит твой голод, не так ли?»

- «Люди! – многозначительно и крайне презрительно фыркнул драколич, однако, стал выглядеть куда более покладистым и менее опасным, в какой-то мере, его можно было бы сейчас даже назвать ручным, если подобное определение вообще применимо к подобным созданиям. Где-то в стороне при этом присвистнул Нальфейн, он был одним из тех немногих, кто понимал, что договорится с нежитью такого уровня – та ещё задачка. Даже он не рискнул делать подобного, а просто подчинял драколича силой, сгибая его волю в «бараний рог». Но это было, конечно же, лишь временным явлением. – Хорошо, я подчиняюсь, но ты пообещал!»

- «Я обещал, - согласно произнёс некромант. – И я всегда отдаю свои долги».

С усилием взмахнув своими потрёпанными крыльями, тварь, убрав морду с обрыва, довольно резко взяла вправо, а после резко крутанувшись в воздухе стала заходить на вираж, буквально падая в молочное море. Как некромант не слетел со спины драколича осталось загадкой для всех кроме Нальфейна, чьи губы растянулись в ехидной ухмылке и самого Аарена, который ещё усаживаясь ощутил, как магические потоки легко обвили его бёдра и талию, заставляя наездника едва ли не приклеится мягким местом к промёрзшим костям мёртвого дракона.

Спуск вопреки желанию Аарена покончить со всем как можно скорее растянулся почти на час. Всё это время мёртвая туша мерно парила, легко ловя восходящие потоки ветра и, время от времени выполняя диковатые пируэты, когда ученику императора нежити казалось, что они уже совсем близко, а из белого моря тумана резко выплывала безжалостная скальная порода, грозящая разодрать крылья драколича в клочья. Уже практически у самой кромки бурлящего водяного потока, окатившего мертвецов мерзкими ледяными брызгами, спустя ещё пару часов, когда солнце взошло в зенит и готовилось начать отмерять вторую половину дня, Аарен, наконец-то, вновь почувствовал усиление кровных уз, говорящих о близости к Сайтанелю.

А спустя пару минут показался небольшой зев пещеры, из которой весело сбегал в бурные воды Кертаринки, как в памяти Немиуса называлась эта чистая, но слишком неспокойная река, маленький ручеёк. Драколич при всё желании не смог бы пролезть внутрь, слишком узкий был проход. Впрочем, тварь не особо и горела желанием заходить в пещеру, из которой клубами валил пар. Тем более, что уже здесь магия сходила с ума, заставляя мёртвого дракона едва ли не урчать от удовольствия. Примостившись у входа, драколич по-барски разлёгся и полностью перестал поглощать энергию некроманта.

- «Сделка завершена, - проурчала тварь, лениво водя когтем по крылу, точно пытаясь счистить с неё видимую лишь ей одной грязь. – я останусь здесь».

Для промёрзшего Немиуса, тёплая пещера должна была показаться едва ли не благословением. Путь освещали многочисленные магические растения и кристаллы. Однако, создавалось впечатление, что напитались Потоками они совсем недавно.

Во всяком случае среди местной флоры были те из растений, за которыми и вовсе не водилось поглощение энергии. А самое главное, чем глубже заходил некромант, тем более тёплым и влажным становился воздух и сильнее ощущалась магическая энергия.

Даже в замке Сандро, возле Великих Врат, которыми так гордился его наставник, такого буйства магии не наблюдалось.

Ручей повернул в сторону и скрылся под каменной стеной, оставив некроманта стоять на выступе и лицезреть звенящую, но резонирующую магической энергией пустоту. Тут не было света, только странная порода. Нечто среднее между адамантом и сталью, тёплая на ощупь и … живая. Мерное дыхание эхом разносилось под сводами на сотни шагов, дополняя журчание ручейка….

По правде говоря, Аарен даже не предполагал, что полёт займёт так много времени - он думал о том, чтобы сообщить принцессе, что не заставит её долго ждать, но решил не давать столь громких обещаний, хотя это и было положено по «этикету», большую часть которого в бывшего раба вбивали лишь на уровне подчинения своему господину. Но хорошее впечатление он, похоже, всё равно произвёл, хотя до принцессы Араны, равно как и до всей Нурции, Аарену не было абсолютно никакого дела. Пустота Предвечной слишком сильно вгрызлась в сердце, сметая прочь все испытываемые им эмоции и оставляя в душе лишь опустошённость, с которой он так долго боролся прежде и которой не желал поддаваться, опасаясь преждевременного конца своего, даже относительно бессмертного, существования. Когда у тебя не остаётся чувств и желаний, когда даже старая одержимость местью сходит на нет, есть ли хоть какой-то смысл в подобной жизни? Может, если заполнить Пустотой всю свою душу, то и эти мысли уйдут, перестав терзать и оставив Немиуса в полном спокойствии и удовлетворении от того, что он видит, слышит и ощущает?

Миссию Сандро некромант исполнял уже совершенно механически, не стараясь выделиться и использовать ради задания всё, что он может - хотя бы того же Румиуса. Уж от сладкой, искушенной любовницы или столь же просвещенного любовника важные лица Нурции вряд ли откажутся… кому, как не Аарену, испытавшему на себе его чары, этого не понимать?
Война с Рак’Сатаном? О, несомненно, некромант желал смерти всему этому надменному, прогнившему государству, но испытываемое им чувство словно бы смазалось и превратилось в тень себя прежнего. Да, Аарен всё ещё помнил, что ощущал прежде, но эти эмоции больше не имели той силы, которая единственная побуждала его жить день ото дня, развивая навыки и умения, накапливая собственную мощь и с трудом завоёвывая уважение закрытого, сторонящегося общества Сандро. Всё ради мести, всё ради войны… Немиус ведь никогда не собирался занимать трон своего учителя. Единственное, чего желал некромант – истребить, вырезать до последнего человеку страну, отобравшую его дорогую семью и обрекшую на роль послушной игрушки Джулиуса, с которой тот мог делать всё, что только хотел. Но Мара всё ещё жива; как часть Святого Престола, жрица находится в полной безопасности и едва ли Рак’Сатанцы когда-либо осмелятся её тронуть… скорее уж здесь, в Нурции, окружающие угрожают ей много больше, чем на землях Империи, где Орден буквально боготворят. Возможно, Немиус и вовсе отказался бы от мести, но он невероятно опрометчиво дал обещание Предвечной и теперь был обязан его исполнить, иначе кара Госпожи не заставит себя долго ждать...

Круан? Да, у Аарена были обязательства по отношению к нему. Он многое задолжал и будет платить так долго, как только сможет… но к этому человеку некромант уже давно ничего не испытывал. Сейчас, впустив Пустоту в душу, Немиус мог себе признаться: оборвав свою жизнь, принеся себя в жертву, Круан разрушил их связь и оставил в своём названном брате лишь печаль и осознание тяжести той огромной вины, которую Рыцарь Смерти взвалил на него, даже не осознавая этого, не понимая, что окончательно привязал к себе и обрек на роль вечного спутника, связанного с ним до момента окончательной смерти. Аарен скорбел о том, на что Круан пошёл ради него, прекрасно понимая, что никогда не сможет дать «брату» то, чего Рыцарь Смерти действительно хочет, ведь ни плотские удовольствия, ни объятия, ни поцелуи не вернут Немиусу способность любить, отобранную ещё в глубоком детстве – в тот момент, когда Рак’Сатанцы цинично расправились с его родителями, оставив в душе мальчика лишь злобу, неприязнь и горячую ненависть.

Теперь, когда все его мотивы были уничтожены, Аарен видел самого себя как куклу, управляемую таинственным дирижёром. Он держался за то, что было на виду: миссию Сандро, обещание Предвечной, заботу о Румиусе, утешившего его и даровавшего давно забытые эмоции. Сейчас Немиусу настолько на всё было плевать, что он даже не удивился, поняв, кем в действительности является Сайтанель. Когда Пустота отступит, Аарен вновь почувствует беспокойство, раздражение по отношению к Нальфейну, упорно разрушающему барьеры, защищающие Румиуса от самого себя; почувствует привязанность и благодарность к вампиру, за короткое время ставшего ему близким другом и любовником. Но сейчас, размышляя об этом с позиции непредвзятого наблюдателя, Немиус осознавал, что с лёгкостью отбросил бы все новообретённые связи за возможность окончательно слиться с Предвечной и упокоиться в пустоте, где не будет больше ничего – только лишь давно желанные им холод и тьма.

Аарен видел многих людей, чьи судьбы были разрушены, но никто из них не хотел умирать. Значит ли это, что он – слаб, раз не находит в себе стимула жить дальше, или же всего лишь не замечает возможности, благодаря которой это желание отступит? Его не прельщают ни власть, ни знания… удовольствием, на короткое время всколыхнувшим некроманта точно укол адреналина в живое сердце, он уже и вовсе успел пресытиться. Маре будет лучше без своего мёртвого брата; слушать от сестры одни лишь ненавистные упрёки и обвинения, которыми так славится Святой Орден, Немиус определенно не хотел. Может быть, ему стоит позволить Румиусу полюбить себя? Аарен будет отзывчив и податлив, обеспечит его лаской и заботой, ведь самому некроманту плевать, дракон он или вампир, эльф или человек… но не станет ли Сайтанель таким же подавленным, как Круан, если Немиус не сможет пробудить в себе это чувство?

Холод ущелья заставлял его тело промерзать до костей, но Аарен всё равно не мог умереть от переохлаждения, а все ощущения продолжала поглощать подселившаяся в сердце пустота, перерабатывая его эмоции в ману, тем самым спешно восстанавливая потраченные запасы собственной энергии Немиуса. Драколич забирал ужасно много и окончательно успокоился лишь у входа в пещеру, где необходимость в силе некроманта попросту пропала.

- Оставайся, - покладисто согласился Немиус, спрыгивая на землю. Опасаться за то, что мёртвый дракон улетит и примется наводить на землях Нурции страх и ужас, ему всё равно не нужно – теперь драколича придётся буквально отрывать от этого места, ведь нигде ещё нежити не найти столь сладостных и обильных потоков магии…

Некромант ушёл не оглядываясь, с каждым своим новым шагом всё сильнее погружаясь в пещеру, демонстрирующую все признаки насыщения огромным количеством энергии. Тут тебе и растения, и кристаллы… любой другой маг с радостью отдал бы душу за обладание источником того, что может одним своим присутствием заполнить тысячи накопителей маны; Аарен же равнодушно шёл мимо, отмечая лишь, что стоит отправить сюда слуг, когда он всё же решится начать производство конструктов для армии Нурции. Кровная связь вела его, указывала направление, заставляла подходить ближе и ближе, к самому сердцу этой силы, пока, наконец, Немиус не оказался перед настоящей, невероятно огромной горой: только живой… и странно знакомой.
На мгновение закрыв глаза, чтобы удостовериться в собственных ощущениях, некромант вновь открыл их и протянул руку раскрытой ладонью вперёд:

- Привет, Румиус, - спокойно произнёс Аарен. – Пошли домой?

Казалось бы, такие простые слова, кого они могли напугать? Но чёрная стена внезапно вздрогнула и пришла в движение. Ею оказался массивный хвост, который несколько секунд просто скользил, царапая собой стены пещеры и заставляя камень осыпаться пылью и крошкой, точно от ударов мощным гномьим молотом, а после, в глаза Немиусу ударил самый обыкновенный солнечный свет и тепло. За живой стеной оказался выступ, ведущий в огромный каменный грот, освещённый дневным светом. С потолка угрожающим оскалом свисали многочисленные сталактиты, часть из них была разрушена, точно спилена острой бритвой. Большую же часть пещеры занимала огромная туша дракона. Рост самого некроманта мог поспорить разве что с самым маленьким из костяных наростов на морде чудовища. Огромные когти входили в породу, точно она была мягкой землёй, а непослушный хвост, который до этого дракон закинул на выступ и с которым явно не знал, что нужно делать, теперь едва не разворотил противоположную сторону грота, проделав в ней ещё несколько отверстий.

- «Я, - начал было Сайтанель и затих, словно подбирая верные слова, - я не могу. Просто не знаю, как мне изменить эту форму на прежнюю! Да и зачем? Я – дракон, я - чудовище!»

Зрелище действительно впечатляло. Аарен даже запрокинул голову, пытаясь разглядеть всего дракона целиком, с холодной логикой осознавая, что сейчас приходится Румиусу буквально на один, далеко не самый большой зуб, и что сам некромант, при всём своём желании, никак не смог бы противостоять подобному созданию – столь могущественный зверь с лёгкостью раздавит его даже малейшим движением пальца.

Окажись маг живым, или, по крайней мере, несколько менее мёртвым, чем сейчас, Немиус испытал бы настоящие шок и трепет, характерные для любого разумного существа, впервые сталкивающегося с подобной, многократно превосходящей его угрозой. К примеру, когда насекомое чувствует на себе взгляд человека то, как правило, замирает, в надежде, что взор огромного монстра минует его тщедушное тело; сейчас Аарен казался себе подобным такому созданию, но, несмотря на это, не испытывал никакого ужаса или страха. Душу некроманта переполняла опустошенность, пусть и не стремящаяся больше поглотить абсолютно все его чувства – для этого попросту не оставалось причин, но и не позволяющая Немиусу ощущать эмоции во всей своей яркости и полноте, сглаживая их, превращая в тусклое подобие истинных вампирских чувств, даруемых Аарену благодаря их с Румиусом связи. Поэтому взгляд, которым маг смотрел на вампира, пусть и принявшего иную, нужно признать, весьма впечатляющую форму, не выражал ничего, кроме некоторого удивления и сосредоточенного желания помочь.

- «Просто погрузись в свои воспоминания, - посоветовал Аарен, прислонившись спиной к стене пещеры и принявшись стряхивать с плеч, лица и груди каменную крошку, посыпавшуюся на него сверху. – Нужное тебе знание находится именно там. И расслабься. Ничего страшного не произошло. Ну да, дракон, и что с того? Ты ростом с башню Сандро, если не больше, и всё же, ты не носишься по Нурции с желанием набить свой живот тонной живого и трепещущего человеческого мяса… да и некроманта подобной сценой было бы не удивить, поверь».
Закончив с очистительными процедурами, Немиус уселся прямо на землю и, пристроив свой подбородок на сложенных вместе ладонях, произнёс уже вслух:

- Никакой ты не монстр. Ты всё тот же Румиус, которого я знал, - Аарен задумался на мгновение, собираясь с мыслями для этого непростого разговора. – Помнишь, ты сказал, что готов меня полюбить? – продолжил он, задумчиво посматривая куда-то в сторону лап гигантского дракона. – Я тогда не дал внятного ответа, но, по правде говоря… я был бы не против любить тебя. И это не из-за того, что ты можешь превращаться в подобного зверя. Мне, на самом деле, на это полностью наплевать. Я просто не знаю, есть ли у меня ещё хоть один повод жить в этом мире, кроме тебя, мой милый Румиус.
Некромант поднял голову, пытаясь заглянуть дракону в глаза.
- Разрешишь мне попробовать?

Огромная туша мялась с лапы на лапу, точно в нерешительности. Говорить нормальным способом она явно не могла, точнее это могло вызвать появление пламени, чего дракону категорически не хотелось. Хвост метнулся из стороны в сторону, круша под собой множество сталагмитов, обращая их в невесомую пыль.
- «Я не просто дракон или Хранитель Врат, меня создавали, как оружие для исполнения чьей-то мести. – на огромной морде появилось крайне озадаченное выражение. – Не могу вспомнить, как меняться. В моём разуме проносятся только картины бесконечного боя. Сотни драконов всех цветов и я, рвущий их на части, купающийся в древней крови или сжигающий их своим чёрным пламенем, обращая в горстки пепла. Бесконечная битва, у которой не видно конца. И, на самом краю сознания, едва различимый голос брата, что не даёт мне развернуться и начать атаковать союзников, его союзников, таких сочных, беззащитных эльфов, жалкие куски мяса, считающие, что их магия хоть на что-то способна...

Это очень длинный сон, он длится сотни лет, пока драконов не остаётся, пока последние не пожелали сдаться, пока не пал Неэрон. Их император, предок Нальфейна, приняв своё проклятье, став драколичем, пытался расправится со мной, подняв целую армию мёртвых собратьев, но и это не помогло им! Жалкие, жалкие ящерицы, им никогда не понять той ненависти и презрения… что текут по моим венам. Я не знаю причины, но они требуют крови драконов, уничтожить их всех, до последнего и не только… демоны – они тоже должны перестать существовать! Врата… врата должны быть открыты! За ними живут сотни демонических тварей и каждую из них моя кровь требует испепелить или сожрать! Их плоть не вкусная, но она даст мне силу, новую магию, новые знания!»

Дракон замолчал и улёгся на каменный пол, обвив себя хвостом, точно кот.
- «Я не могу погружаться в воспоминания, Аарен, - виновато обратился Сайтанель спустя пару секунд, - они уничтожают меня, делают кем-то другим – чудовищем! Я не хочу меняться! Мне страшно! Прости, я не могу изменится, наверное, мне стоит остаться здесь навсегда…»

Аарен абсолютно равнодушно следил за тем, как гигантский хвост устраивает разрушения в этой громадной пещере – тому, кто решил, что ему незачем продолжать своё существование, не имеет и никакого смысла думать о магических щитах. Тем не менее, он с огромным интересом слушал речь Румиуса, в то же время заглядывая ему в сознание и видя рассказанное будто бы своими собственными глазами. Зрелище впечатляло. Пустота Предвечной защищала некроманта от безумных эмоций, но прежде, чем Немиус осознал необходимость подобного барьера, он явственно вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза, пытаясь подавить невероятно яркие ощущения существа, что было гораздо могущественнее его – обычного человека.

- Я могу тебе помочь, - произнёс Аарен, отмечая спокойствие и ровность собственного голоса. – Вспомни, - продолжил маг, возвращая Румиусу к недавнему, но уже казавшемуся таким далёким прошлому. - Ты заключал со мной контракт, чтобы получить доступ к холоду, что поселила в моей душе смерть. Эта пустота ненасытна. Она пожирает всё, к чему прикасается: чувства, желания… даже память. Используй меня, чтобы впустить в себя Пустоту и с равнодушием наблюдателя достать из своей головы именно то, что тебе нужно, и ничего кроме этого.
Уперев руки в колени, некромант медленно поднялся, продолжая смотреть на Румиуса без тени страха или отвращения – лишь с желанием помочь.

- Просто воспользуйся нашей связью, - повторил он. – И думай о том, что это – не твои воспоминания, а всего лишь мысли существа, которым ты не являешься. Вспомни, ведь ты в любой момент можешь заглянуть в мою память, пережив всё то, что испытывал я… но от этого ты не становишься мной. Ты сохраняешь свою личность. Того же самого я жду от тебя и сейчас. Или же… - Немиус с любопытством огляделся по сторонам. – Я могу остаться здесь. Места здесь много, мертвецов тоже, а значит рабочие условия мне обеспечены. Буду ставить эксперименты и составлять тебе компанию. В любом случае, я никуда не уйду. Кары от Предвечной ждать тоже не следует... в конце концов, без тебя я могу и не выиграть войны, которую обещал, а значит жить здесь мне будет позволено сколь угодно долго. Ну так что? – поинтересовался маг с улыбкой. - Мне начинать вырезать себе лабораторию?

От слов мёртвого мага у дракона самым натуральным образом отвисла нижняя челюсть и из распахнувшегося рта повалил дым. Благо Румиус находился значительно ниже того выступа, на котором расположился некромант и потоки горячего воздуха никак не могли навредить мёртвому телу, скорее наоборот, это делало пещеру лишь ещё более тёплой и комфортной.
Собравшись с мыслями и взяв себя в руки, Сайтанель уверенно кивнул, подобрав собственную челюсть и закрыв зелёные, несколько пугающие своим размером глаза, в зрачках которых Аарен мог бы рассматривать себя точно в зеркале, выполненном во весь рост Немиуса, погрузился в собственные мысли…
Прошло почти полчаса, прежде чем туша вновь пошевелилась и приподнявшись отрицательно замотала своей головой.

- «Там ничего нет, Аарен, совершенно ничего! Я не могу вспомнить как сменить форму обратно не потому что никогда этого не делал прежде, но из-за того, что этого банально нет в моей памяти, точно это кто-то стёр. Так что… наверное… тебе придётся всё же остаться здесь, если ты действительно … если ты этого хочешь…»

Всё это время Аарен молчаливо провёл, прислонившись к стене пещеры и погрузившись в некое подобие транса, пытаясь помочь Румиусу справиться с его проблемой. Некромант блуждал по воспоминаниям дракона и видел далёкие сны, наполненные жаждой крови и гневом могущественного создания, чьё присутствие было способно полностью изменить исход любой, даже самой сложной битвы, в которой не оставалось ни малейших шансов на успех.

И это невероятно сильное существо было полностью послушно своему брату. Именно Крайон сражался с драконами, мыслями о растерзанных телах которых буквально полнилась память этого огромного монстра, прямо в полёте разрывающего своих, более мелких собратьев; ужасной, необузданной и невероятной мощью, гигантский дракон наводил страх на врагов горделивого правителя эльфов, использующего брата для упрочнения собственной власти.
Некромант догадывался, кто именно стирал Сайтанелю его воспоминания, но сообщать полукровке нечто подобное именно сейчас было бы совершенно неразумно, хотя бы по той простой причине, что Румиус явно пребывал не в самом лучшем настроении для данной беседы. Конечно, дракон мог попробовать обратить заклинание, которое он использовал для превращения в эту форму, но риски неправильного использования столь могущественной магии казались Аарену весьма серьёзными… по крайней мере, если проводить ритуал без надлежащей подготовки.

- Конечно, хочу, - маг улыбнулся, пытаясь подбодрить Сайтанеля. – Не переживай. Нальфейн знает, как изменять форму, а значит это должен уметь и ты. Возможно, понимание придёт со временем. Я же подниму… да, думаю, десяти зомби будет достаточно.
Парой жестов начертив в воздухе символы рун, Немиус замер, мысленно забираясь в головы «свежих» зомби и указывая им необходимую дорогу. Похоже, ему и в самом деле придётся остаться тут на какое-то время. Нет, на самом деле, эта перспектива даже обрадовала некроманта – он получал возможность заняться своими исследованиями в тишине и спокойствии, в стороне от большого мира, который Аарену был так неприятен.

- «Спасибо» - отозвался дракон, устраиваясь поудобнее и заставляя часть камней подняться в воздух, чтобы заделать проёмы в пещере и сократить как проникновение холодного воздуха, так и солнечного света, который хоть и не был способен навредить мощной чешуе, но был противен глазам ящера, заставляя Румиуса жмурится и фыркать.

«Зомби» объявились спустя пару минут, издавая громкий скрежет и шумный топот. Правда от первоначальной задумки Аарена осталось только само название. Нежить, поднятая некромантом, была буквально пропитана магией и явно могла сравниться по силам с высшими скелетами, что служили в замке его учителя. Их магические кристаллы были почти завершёнными, но, как и водится в подобном случае – совершенно пустыми. Немиусу только предстояло наполнить их безмозглые головы командами и описаниями действий. Впрочем, учитывая разлитую вокруг магию, сделать это не составило бы ровным счётом никакого труда.



Часть из них была воинами, на который всё ещё оставались вполне сносные на вид доспехи, другие – были крестьянами, но судя по развитой мускулатуре, занимались они явно не распахиванием полей, было и пару женщин. Их точёные фигурки были прекрасны. Энергия восстанавливала повреждённые временем ткани, возвращая девушкам привлекательность. Если судить по их виду, то шлюхами они точно не были, скорее пали жертвами насильников или бандитов, которые избавились от улик наиболее простым способом, а именно, наигравшись с красавицами попросту скинули их со скалы…

А вот следом за ними, распространяя вокруг себя самый настоящий лёд, замораживающий как ручей, так и покрывавший многочисленные грибы и кристаллы толстой коркой инея шёл самый настоящий Рыцарь Смерти. Точнее он был похож на него, но был чем-то совсем иным…



Чёрные доспехи из адаманта казалось поглощали весь попадающий на них свет, а бесконтрольная аура смерти угнетала. Тёмные Потоки просто бурлили внутри этого создания, в котором теперь с большим трудом угадывался тот драный и недовольный драколич, что совсем недавно спустил ученика Сандро на дно этого ущелья.
- Ты оставил меня там, чтобы я в конечном счёте превратился в сосульку или просто забыл о моём существовании? - пробурчал воин, прислонясь спиной к стене. – Ну, и чего вы тут так долго копаетесь?

Внешность поднятой нежити поражала. Первоначально, Аарен хотел лишь получить простых слуг, на которых он взвалил бы различные задания по обустройству собственной лаборатории и использовал их биологический материал для дальнейших экспериментов, но присутствие рядом дракона - величайшего из всех существующих, полностью меняло правила игры. Не оставалось ни малейших сомнений в том, что за месяц, проведённый здесь, он сумеет создать целую армию высших скелетов, магические кристаллы которых будут насыщены силой и переполнены необходимой Немиусу информацией: те, кто при жизни являлись воинами, станут его личной гвардией; бывшие крестьяне, в зависимости от их профессии, освоят навыки, необходимые для взаимодействия с прочими частями войска, а девушки изучат анатомию человека и возьмут на себя роль убийц, способных обольстить и устранить указанную им жертву.

Взгляд Аарена скользил по доспехам поднятой нежити, изучал состояние их тел, присматривался к привлекательным женским фигуркам, прикидывая количество и время предстоящих работ, которое придётся потратить, что внести в пустые головы зомби все необходимые ему навыки. Конечно, будь у Аарена возможность вернуть Румиусу нормальный облик, и он бы вскоре продолжил переговоры с принцессой Араной в Кровавом Замке, но раз Сайтанель всё равно не мог принять привычную ему форму, некромант искал, чем занять себя, и перспективы Ущелья Черепов, включающие в себя практически безграничный источник человеческих тел, помноженный на магическое усиление всех творимых здесь заклинаний, попросту не мог оставить некроманта равнодушным.

Сделав поправку на близость дракона, Немиус пришёл к выводу, что создание базовых программ займёт не больше десяти минут для каждой поднятой нежити, в то время как в обычных условиях это потребовало бы целого часа сложной и кропотливой работы. Тупые слуги, способные лишь набрасываться на врагов и разрывать их на части – такими эти зомби были сейчас, но магические ритуалы изменят их, наделив подобием разума и навыками, которые нежить будет самостоятельно развивать по мере усиления своих энергетических кристаллов.

Некромант уже сделал шаг по направлению к невероятно бледной красавице, смотревшей на него пустым взглядом своих мёртвых глаз, когда взгляд его зацепился за юношу с белоснежными волосами, с каждым шагом которого вокруг распространялась ощутимая аура холода. Поскольку он шёл со стороны входа в пещеру, о местоположении которой никто не знал и выглядел как Рыцарь Смерти при полной экипировке, Аарен довольно ощутимо напрягся, прекрасно осознавая, что адамант поглотит большую часть его боевых заклинаний и Хватка Повелителя, которой он уничтожил Хрома, будет бессильна против магической брони служителя Предвечной. Глаза его сместились чуть вверх, считывая отпечаток работы с Потоком, который Немиус уже видел прежде; ещё пара секунд понадобилась ему, прежде чем Аарен смог опознать в этом светловолосом мальчишке - костяного драколича, о возможностях которого маг, в действительности, имел не так много достоверной информации. Обычно те, кто вырывал душу дракона из мёртвых, не переживали последствий сотворённого заклинания.
- Впечатляет, - Аарен вздохнул, поняв, что упускает из виду очевидное. – Значит, ты можешь превращаться в человека… я даже не подозревал о том, что драколичи способны на подобное.

Повернувшись в сторону мёртвой девушки, некромант оглядел своё немногочисленное «войско» и отдал им приказ, решив, что не стоит рабочей силе просто так простаивать без дела:
- «Собирайте магические кристаллы и укладывайте их в одну кучу».
Раз уж нельзя заняться программированием мертвецов прямо сейчас, ему следует подумать над энергетическими камнями, что в изобилии можно найти повсюду в этой пещере. Это – ценный ресурс, который можно использовать как для дальнейшего развития нежити, так и для питания конструктов, некоторые модели которых Аарен собирался представить при дворе Нурции.

- Послушай, у нас возникла проблема, - убедившись в том, что зомби занялись выполнением отданного им приказа, некромант взглянул в сторону дракона. - Румиус, я могу ему рассказать?

Закованный в броню воин лишь пожал плечами и отвернулся в сторону лежащего на земле дракона.
- Я тоже никогда не подозревал, что один из моих же собственных потомков, опустится до того, чтобы пробудить меня и поднять в качестве нежити после долгих тысячелетий мирного сна. Впрочем, это не он создал те чары… а что до смены облика… то это вина неграмотных некромантов. Нежити, вроде меня нужно огромное количество энергии, и она берёт её или от заклинателя, или от ближайшего источника, в противном случае скелет и душа уничтожаются навечно. А уходить в забвенье… не лучшая перспектива уж поверь мне…
Тем временем чёрный дракон приподнял свою огромную морду и неуверенно кивнул.

Получив от Сайтанеля согласие, некромант мгновение оценивал драколича новым взглядом. Его поведение сейчас разительно отличалось от прошлого раза, когда вечный голод заставлял нежить испытывать нетерпение, а все мысли и желания мёртвого дракона были направлены лишь на утоление его ужасающей жажды. Похоже, что магии Румиуса оказалось более чем достаточно, чтобы удовлетворить большую часть потребностей драколича.
- Понимаю, - согласился Аарен. – Погибнуть и не иметь возможности вернуться в круг перерождения – это не то, чего можно пожелать добровольно. В особенности, когда с собой ты уносишь и знания всего рода.

Некромант не был уверен, что захотел бы продолжить своё существование в следующей жизни, но осознавал, что для драконов, с их памятью крови и опытом многих десятков поколений, передающихся потомкам с самого рождения, окончательное забвение – вовсе не то же самое, что прекращение жизни одного человека. Другое восприятие… по крайней мере, так Немиус себе это представлял.
- Мой друг не может вновь принять человеческую форму, - Аарен решил произнести всё как есть, ничего не утаивая. – И раз уж ты понимаешь, как делать это… не мог бы ты обучить Румиуса соответствующему заклинанию?

На несколько долгих секунд воцарилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием чёрного дракона, да шагами расходящихся по пещере мертвецов, наметивших себе по камню и прикидывающих, как лучше эти самые кристаллы выкорчёвывать, чтобы затем отнести к некроманту, так как то место, где стоял Немиус и было для нежити центром горы, да и всего мира в придачу. Естественно они собирались преподносить свою добычу именно туда, к его ногам. Для них бить поклоны ради каждого камушка не было чем-то из ряда вон выходящим или непристойным, да куда там, мертвецам вообще было плевать на все и вся формы отношений и этикета, пока хозяин не скажет делать иначе.

А затем послышался хохот – это драколич прыснул со смеху.
- Вы что, серьёзно? – едва выговаривая через смех произнёс мёртвый дракон. – Ещё скажи, что не чувствуешь «Память крови»?

- «Так и есть!» - с охотой отозвался Румиус, чем заставил чёрного рыцаря подавится и умолкнуть, но лишь затем, чтобы вылупится на Сайтанеля так, точно он был обычным человеком впервые увидевшим жуткое чудовище.
- То есть ты не прикалываешься сейчас надо мной, вот прям совсем? – неуверенно осведомился вновь ставший абсолютно серьёзным драколич.

- «Именно так!» - вновь довольно отозвался полукровка и даже кивнул мордой для большого подтверждения.
- Невозможно! – тут же вырвалось у драколича, однако вместо дальнейших споров и препираний он, оттолкнувшись от стены, довольно проворно заскользил вниз пещеры, переходя на мысленное общение, чтобы не глотать поднятую чёрным собратом пыль. – «Дай посмотреть!»
Как выяснилось позднее, под «посмотреть» мёртвая рептилия понимала не совсем то, что обозначает это слово у людей. Сначала драколич и впрямь, сняв перчатку, приложил холодную ладонь к тёплой чешуе, но уже через пару мгновений возмутился:

- «Да что с тобой не так?! – фыркнул рыцарь, а после тряхнул головой. – Ладно! Сделаем иначе, но тебе это не понравится и… это не убьёт тебя, но, чтобы я потом не слышал, никаких возмущений, понял меня?»
Сайтанель поразмыслив кивнул. После чего драколич сняв вторую перчатку и отрастив себе коготь, пронзил им собственную ладонь, заставив чешуйку, на которой та лежала, разлететься на части, а выступившую кровь смешаться со свей собственной.
- «Это не вернёт твою «Память крови», но ты получишь часть моих знаний, в том числе и смену облика, я же получу часть твоих сил и перестану заботится о необходимости искать пропитание на месяцы вперёд. Как по мне, так обмен равноценный, а теперь превращайся уже обратно!»

Огромное чудовище, в момент, когда коготь пронзил его лапу, злобно оскалилось и, казалось, хотело сожрать незадачливого помощника. Ярость и боль в мгновение ока заполнили рассудок Румиуса и также быстро сошли на нет, смываемые мёртвой кровью. Повинуясь её влиянию, дракон убрал хвост назад, затем сложил крылья, точно гнездящаяся куропатка, и закрыл глаза. Всю пещеру окутал непроглядный туман, а когда он схлынул, то посреди пустоты стоял всё тот же драколич, но теперь он держал на руках потерявшего сознание юношу, чьи черты лица несколько отличались от привычных Немиусу, но, сомнений быть не могло, это был Румиус, причём судя по всему теперь он принял свой истинный, первородный облик, о существовании которого он, похоже, и сам не догадывался.



- «И всё-таки они белые, странно, он ведь чёрный по своей природе» - недовольно проворчал драколич, поворачиваясь со своей ношей к некроманту.

Лишь усилием воли Немиус удержал себя в руках. Внешне – да, безусловно, он оставался абсолютно спокоен, но чувства Румиуса, эхом прокатившиеся по его душе, не оставили некроманта равнодушным. Маг ощущал, как Пустота, наполнявшая саму его суть, тянется к новым чувствам и эмоциям, как стремится подавить боль и ярость, похожую на горный водопад, с рёвом извергающий свои воды в бесконечную темноту ущелья. Гнев, испытываемый Сайтанелем, казался невероятно сильным и тем сложнее Аарену было остановиться, прекратить пожирать самого себя заживо, перемалывая в холодную пустоту душу, разум и всё то, что мешало некроманту оставаться полностью безучастным, не испытывающим никакого интереса, сочувствия и даже злости по отношению к миру вокруг.

Когда всё закончилось, маг понял, что его слегка трясёт и с усилием воли заставил воздух медленно заполнить своё мёртвое тело. Немиус мог позволить Пустоте поглотить чуждые для себя эмоции, но чем дольше он делал это, тем быстрее переставал понимать, ради чего вообще согласился связать их с Сайтанелем души, забывая, что хотел вновь ощутить вкус жизни и понять, что делает обычных людей отличными от творений, благословлённых холодным равнодушием Предвечной.

Не чувствовать, не воспринимать, закрыться от сочувствия и жалости, перестав считать себя обычным смертным… если именно этого ждёт от них Госпожа, то почему Сандро пошёл по другому пути? Раз Румиус был его любовницей, раз учитель столь сильно привязался к нему, то почему отпустил в эту миссию – тем более, что Сайтанель, исключая даже его статус Хранителя Врат, оказался просто невероятно опасным? Гигантский чёрный дракон, способный повернуть исход любого сражения и одним лишь своим присутствием напитать энергией тысячи магических кристаллов… неужели его следовало доверять ученику, способному предать и использовать столь могущественное создание в своих интересах? И может ли быть так, что полукровка являлся той единственной нитью, что позволяла Сандро всё ещё сохранять человечность, или же Румиус был лишь игрушкой в руках могущественного некроманта, потерявшего к жизни всякий интерес и, подобно Нальфейну, развлекавшегося, с интересом следя за ходом событий, творившихся сейчас в Нурции?

«Ты для меня – последний шанс, - подумал Аарен со странной горечью в мыслях. - Как только я пойму, что всё это бесполезно, я отрешусь от себя, своей личности, прошлого и будущего, и вверю это тело Предвечной. Не разочаровывай меня, Румиус. Позволь мне полюбить тебя, или всё это уже не будет иметь для меня никакого значения».

Новый облик Сайтанеля был женственен и невероятно прекрасен. Спустившись на дно пещеры, некромант подошёл к Румиусу и нежным, осторожным движением провёл ладонью по волосам полукровки, смотря на него со странной смесью доброты, тепла и заботы. Немиус хотел чувствовать то, что испытывали его родители, смотря друг на друга, но сейчас, просто… не мог. Что же он делал не так?

- Спасибо, - прошептал маг, подняв на драколича свои странные, цвета выдержанного виски глаза и протянув вперёд руки, чтобы перенять у нежити хрупкое тело вампира. – Как Румиус? Он будет в порядке? И ты… я даже не знаю твоего имени. Может, познакомимся уже как положено? Тот, кто спас моего друга, заслуживает высшего уважения и преданности, - Аарен был предельно серьёзен. - Знай, что, когда бы тебе ни понадобилась помощь, я окажу её, если это будет в моих силах.

Тело Сайтанеля оказалось практически невесомым. Румииус и раньше был легче человека, но то объяснялось тем, что вампир является наполовину эльфом, теперь же стало очевидным, что это был вес как раз взрослого эльфа. Сейчас в своей взрослой истинной форме, Сайтанель едва ли был тяжелее десятилетнего ребёнка. Рыцарь, отступив на пару шагов назад, кивнул и отвернулся.
- Он будет на меня крайне зол, когда очнётся, - отстранённо отозвался мёртвый дракон. – Но иного способа передать «Память крови» в этом мире я не знаю. Ваша магия чужда для меня, а брать энергию с Врат я не мог. Моё имя - Рейс'Тамотел'Диамо, но прошу, не пытаться повторить его полностью, остановимся на … Рейст – этого будет достаточно.
Драколич бросил ещё один взгляд на полукровку, чьи веки уже начали слегка подёргиваться.
- Я… мне надо погулять! – довольно резко заявил мёртвый дракон, отращивая себе крылья. – Чтобы он не думал, всё произошедшее ничего не значит, ибо я – мёртв, так что … обряд передачи нельзя считать тем, чем он … для чего он предназначен. Я … оставлю вас на часик, мне срочно захотелось вновь стать сосулькой.
Произнеся последние слова, драколич взмыл в воздух поднимая облачко пыли. Примерно в этот же момент глаза Румиуса открылись. Вот только они больше не несли в себе зелени эльфийских садов, а были скорее похожи на два аметиста с лёгкими прожилками, заполненными «живой» ртутью, бегающей по радужке и извивающейся, точно змея. Зрачок при этом был круглым, совсем не как у рептилии или того же драколича.
- Аарен? – осторожно произнёс Сайтанель, удивляясь чистоте и чарующей мягкости собственного голоса.

- Почему ты так удивляешься? – улыбнулся некромант, продолжая гладить Сайтанеля и с удовольствием любуясь его новым, необычайно красивым обличьем. Руки Немиуса медленно, ласкающе скользили по бархатной коже полукровки, после чего легонько игрались с прядями его белоснежных волос. Пурпурные, необычные глаза Румиуса не вызывали в маге никаких особенных ощущений, кроме некоторого любопытства, но он всё же находил их довольно приятными, а уж звучание его голоса… может быть, стоит попросить Сайтанеля заняться музыкой? Столь нежные, ласкающие переливы заставляли Аарена желать говорить с ним как можно дольше. - Я здесь, с тобой, - продолжил он. - Или ты ожидал, что тебя будет держать драколич?

К слову говоря, исчезновение Рейста показалось некроманту довольно странным. Ему было интересно, в чём же заключалась причина столь поспешного бегства дракона-нежити, явно не стремившегося оказаться наедине со спасённым им полукровкой, вернувшим пусть и не прежнюю, но даже куда более привлекательную форму.
- К слову говоря, драколич просил передать, что случившееся ничего не значит, поскольку он уже мёртв, - повторил Немиус слова нежити. – Но сейчас меня больше интересует твоё самочувствие. Как ты? Никаких побочных эффектов?

Слова ученика Сандро всколыхнули в вампире целый ворох эмоций, чувств и непревзойдённый спектр ощущений. И хотя это была лишь капля в море, но вот волны от неё разошлись явно по стоячей воде. Румиус пытался что-то сказать, но всякий раз открывая рот, лишь стыдливо закусывал нижнюю губу и отводил взгляд. А после, сделав глубокий вздох, выдавил из себя:
- Опусти меня на пол, пожалуйста, - От бесконечного очарования, в котором можно раствориться без остатка, Немиуса защищала их связь, но она же и давала нежити наслаждаться ею. – Тот ритуал, он предназначен для заключения брака.
Румиус закрыл рукой глаза. Его слегка трясло. Вампир явно пребывал в замешательстве и панике.
- Я… - наконец начал он, - я просто не знаю, как мне на это реагировать…

Всё так же бережно и осторожно, Аарен опустил Сайтанеля на пол, позволяя полукровке коснуться своими ступнями жаркого, хорошо прогретого камня пещеры. Через какое-то время земля начнёт остывать, но сейчас местность вокруг всё ещё ощущала на себе последствия драконьей магии и казалась вполне уютной, а на неровных, каменных плитах пещеры можно было даже заснуть, нежась в приятном, согревающем кожу тепле.
История Румиуса постепенно приобретала законченные очертания, но для некроманта всё ещё оставалось загадкой, почему такое могущественное существо, Сандро позволял держать в столь незавидных условиях. То, что величайшего чёрного дракона превратили в вампира, и вовсе казалось странной, на редкость глупой шуткой, ведь подобный контроль рано или поздно будет сброшен, а освободившийся Сайтанель окажется в своём праве воздать пленителям по заслугам.
- Эта церемония возлагает на тебя какие-либо обязательства? - мягко уточнил Немиус, положив свои ладони полукровке на плечи. - Не моральные, нет... я имею в виду лишь те, которым ты не в состоянии противиться.
Если Рейст, вопреки собственным словам, всё же наложил на вампира некое подобие клятвы, то Аарену придётся принять меры, чтобы избавить Румиуса от лишних проблем. Некромант попросту не мог позволить кому-либо получить в своё распоряжение столь могущественную силу и готов был пойти на многое, чтобы оказаться единственным, кто обладает правом отдавать полукровке приказы.

Сайтанель тихо вздохнул и покачал головой.
- Нет, я думаю, нет, - наконец произнёс полукровка и посмотрел некроманту в глаза. – Я могу видеть воспоминания его рода и его самого, как свои собственные, кажется это и есть «Память крови», но при этом их не можешь увидеть ты. Это немного странно и непонятно для меня, а ещё, я чувствую где он находится. Что с ним всё в относительном порядке, если такое вообще применимо к нежити.
Румиус вдруг осёкся и отвёл взгляд.
- Прости, - извиняющимся тоном произнёс вампир и уткнулся лбом в грудь Немиуса, - это слишком… трудно для моего понимания. Я точно потерялся в непроглядном тумане и не пойму куда мне теперь идти и что делать. А ещё эта связь передаёт ему часть моих сил и контроля над Потоками.

- Всё хорошо, - произнёс некромант, прижимая Румиуса к себе. – Ты сильно отличаешься от драконов, Сайтанель, - продолжил он, медленно скользя руками по тончайшей ткани одеяния полукровки, делая это плавными, ласкающими движениями, постепенно всё больше сминая пурпурную кофту и поглаживая своими ладонями его обнаженную, такую приятную на ощупь, нежную, бархатистую кожу. – Память крови даёт тебе понимание случившегося, но ты – не поданный Драконии, ты не воспитывался как дракон и долгое время даже не знал, что являешься им. Подумай о том, что заключенная вами связь, сама по себе, не имеет того явного смысла, который вкладывают в неё твои сородичи. Не зная о том, что это – церемония свадьбы, и рассуждая исключительно о даруемых ею свойствах, я мог бы, к примеру, назвать её ритуалом братства – когда воины клянутся не предавать друг друга на крови. Тогда это означало бы, что ты обрёл верного и преданного союзника, но ни в коей мере не мужа или жену! – рассуждал Аарен, не прекращая своих лёгких, расслабляющих, но становящихся всё более горячими и страстными прикосновений. - Понимаешь, о чём я? Не будь заложником памяти крови, Румиус. Ты лучше и умнее их… хотя бы потому, что можешь оценивать мир с разных сторон, и то, что обычный дракон воспринял бы исключительно как церемонию свадьбы, ты в состоянии рассмотреть с практической точки зрения. Действительно ли это являлось ритуалом бракосочетания, или было лишь единственным способом помочь тебе принять более привычный облик? Тогда не так уж и важно, что послужило инструментом, ведь это принесло результат и не наложило на тебя никаких обязательств, не так ли?
Руки Немиуса, уже давно полностью забравшиеся к вампиру под кофту, теперь продолжали свои движения, крайне сноровисто и предприимчиво пробираясь вниз, поглаживая, массируя, обнимая, прижимая к себе и всячески расслабляя тело полукровки. Чуть наклонившись к ушку вампира, Аарен обдал его горячим дыханием и легонько лизнул, а после вдруг отстранился, пристально вглядываясь Румиусу в глаза.
- Кроме того, Рейст сам сказал, что случившееся ничего не значит. Так что всё зависит только от тебя… но имей в виду, - вкрадчиво произнёс некромант. – Если ты решишь считать драколича своим мужем, я могу и обидеться.

Сайтанель, дёрнувшийся было от неожиданных ласк, постепенно расслаблялся. Слова мёртвого мага несли определённую долю истины, но и проигнорировать факты полукровка просто не мог. Сладкое, томной, немного тянущее чувство разливалось теплом внизу живота. Вопреки ожиданиям, возбуждение в этот раз было несколько … иным. Всё, весь мир воспринимался теперь точно под иным углом. Румиус видел то, что раньше было от него скрыто, слышал даже как драколич подставил руку под падающие струи небольшого водопада, как «дышат» пропитанные магией растения, видел Потоки так, будто их кто-то подкрасил разноцветными красками. Но всё это сейчас меркло от тёплого дыхания, что коснулось кожи, от настойчивый и вполне себе желанных ласк.
- Аарен, - задыхаясь произнёс Хранитель Врат, - что ты делаешь? Это же мой истинный облик, его нельзя… с ним нельзя так… я не могу… это неправильно!

- И почему же это неправильно? – вопросил Немиус, опускаясь губами к шее полукровки и медленно, позволяя разорвать контакт, если Румиусу это окажется неприятным, постепенно покрывая её сладкими, порывистыми и страстными поцелуями. Они с Круаном делали это множество раз… да и предыдущий опыт Аарена приходился сейчас как нельзя кстати. Мужское и женское тело были во многом похожи, а бывший раб, стремящийся выместить свою злость на свободных Рак’Сатанцах ещё в то далёкое время, когда хозяин отправил его на обучение в Академию, с упоением тренировался на доступных ему девушках, экспериментируя и не боясь причинять тем боль. Эти уроки сделали его неплохим любовником и весь свой опыт некромант стремился применить на Сайтанеле, погружая его в сладкую негу предвкушения всё новых и новых наслаждений…
- Разве тебе не нравится, когда я делаю так? – прошептал маг, задирая кофту вампира и приникая губами к его соскам, в то время как руки продолжали гладить торс юноши, его плоский животик и приятные бёдра, плавно спуская прочь мешающуюся им нижнюю одежду. – Или так? – продолжил Аарен, медленно опуская руку ниже и ласкающе притрагиваясь к тому, что доставляло мужчинам наибольшее удовольствие. – Или так? - несколько коротких движений ладонью - вверх и вниз, последовавших за этим и чередующихся с поцелуями, покрывающими тонкую, изящную шею Румиуса, пробующих на вкус его сладкие, нежные губы и сменяющихся игривыми прикосновениями язычка, проходящего по внутренней стороне ушка полукровки, пока вдруг, прервавшись, чтобы заглянуть в глубокие, затягивающие глаза вампира, Аарен вкрадчиво не спросил:
- Мне остановиться? – его голос был немного взбудораженным, но сейчас некромант держал себя полностью под контролем. Немиус мог отступить и остаться со странным чувством неудовлетворённости от того, что его собственность «забрали», или даже «украли» – хотя Аарен никогда не считал полукровку таковой. - Мы можем прекратить, если ты действительно этого хочешь, - продолжил маг, опуская ладонь на ягодицы Румиуса и слегка притягивая его к себе.