Немеллис: Война мечей и чудовищ | ходы игроков | Халифат: Проклятое дитя

  Тяжелые шаги гулким эхо отдавались в тишине невероятного сооружения, представлявшего вид пятнадцатиугольника с округлым куполом, украшенным барельефом. Тусклый свет факела едва доставал до потолка, расположенного метрах в шести над полом, по прикидкам Габриэля, а в диаметре зал имел не менее двадцати. Лорана, осторожно ступавшая следом, заворожено огляделась, не понимая значения символов, украшавших каждый блок стены, но картины, которые выхватывало пламя казались древними, непонятными и... жуткими. Факел так же осветил тянущуюся от потолка "сосульку" в центре комнаты, наконечником которой служил какой-то вычурный меч.
  - Так вот что это, значит? Хранилище какого-то безумно древнего артефакта. Это объясняет скверну и безумие варваров в окрестных землях.
  - Ты не прав, - тихо шепнула она в ответ инквизитору. - Это... мавзолей. Для существа столь ужасного, что понадобился союз архидемонов и великих лордов вампиров, чтобы укрыть его здесь. Смотри на роспись, эти картинки, неужели они ничего не говорят тебе? Мы... кажется мы зря пришли сюда вдвоем, любимый.
  Он нахмурился, окинул напряженным взглядом сумрачный зал и тяжело вздохнул. Им тяжело дался этот путь, раз за разом конструкты и нежить становились все более опасными, а на пятки наступала орда крайне разозленных варваров, отнюдь не добавляющая оптимизма. Он лишь молил Единого, что Андрэ смог выбраться живым и теперь спешит в орден, предупредить остальных. Вся эта безумная поездка с самого начала отдавала противным привкусом, но долг инквизитора... да впрочем, зачем лгать себе? Он надеялся добраться до статуса достаточного, чтобы исцелить Лорану окончательно. И подвиг мог стать таким подспорьем.
  Двинувшись вперед, Габриэль еще раз окинул взглядом барельефы, древние символы и словно кожей ощутил струящуюся когда-то по мавзолею силу. На полу он заметил тонкие борозды, кажется, для чего-то вроде масла, ныне пересохшие. Борозды шли под небольшим наклоном к центру зала, над которым повис древний, потускневший от времени клинок. Он оставлял между кончиком и полом пространства едва достаточное, чтобы Лорана протиснулась, оцарапав кожу, а под ним...
  Это было сродни делирию. Он отшатнулся так резко и столь сильно сжал рукоять меча, что паладин скользнула ближе, собираясь прикрыть господина щитом, но тут же оцепенела. В вытянутой нише, похожей на саркофаг, лежало... существо. Его кожа в отблесках факела имела оттенок темной стали, покрытой непонятной рыжеватой крошкой. Голову венчали красивые, слегка изогнутые рога. Острые уши, сложенные под телом крылья, длинный гибкий хвост выдавали в нем демона. Но приоткрытые тонкие губы цвета сирени позволяли заметить длинный белоснежный клык. Они еще не успели до конца осознать, осмыслить и рассмотреть его, как спящий неожиданно открыл глаза. Черные белки, радужки, лишенные зрачков яркого алого оттенка. Даже глаза этой твари были... неправильными.
  Он (судя по обнаженному телу, это действительно был мужчина) медленно глотнул затхлый воздух подземелья, отчего грудная клетка чуть приподнялась, как обычно дышат женщины, а потом медленно выдохнул, коротко моргнув. Пальцы, увенчанные красивыми, слегка вытянутыми и заостренными черными ногтями осторожно согнулись, слегка пошевелились, а следом за ними пришли в движение и руки.
  Спустя секунду Габриэль уже понял, что им и правда не стоило приходить сюда. Рыжая пыль, желобки, глубокая ниша, в которой лежало пробудившееся от сна чудовище... он понял, с чем столкнулся, пусть и не мог осознать до конца. Сделав знак Лоране, инквизитор медленно двинулся назад, стараясь ступать настолько бесшумно, насколько могли позволить ему тяжелые сапоги. Но, к несчастью, они не успели пройти и половины пути, как чудовище очнулось окончательно.
  Существо дернулось слишком резко и, что было вполне ожидаемо, тут же напоролось на блеклую сталь клинка, издав ужасный вопль из пересохшей, надсаженной глотки. Задергавшись, пробужденный, беснуясь вскоре соскользнул со смертоносного лезвия вниз и тут же, уже намного более осторожным движением выскользнул из своей каменной кровати, стараясь держаться подальше от смертоносных лезвий. Дрожащая рука прикоснулась к груди, на которой красовалось две аккуратные, истекающие скупыми каплями крови раны. Каждая из них прошла чуть дальше, чем должно было располагаться сердце, что, кажется, вызвало у существа нервный, истерический смешок. А потом... он обратил взгляд к гостям. Его глаза уже приобрели нормальный вид, чернь исчезла под веками, в центре радужки образовался зрачок. Но все же, этот ненормальный алый цвет ужасно нервировал, словно взывая разрушить повисшее молчание. И Габриэль, наконец, не выдержал.
  - Кто ты?
  - Кто ты... - эхом вторили ему губы существа.
  - Что? Что это значит?
  - Значит? - Словно распробовав слово, монстр скупо улыбнулся, еще раз покосившись на медленно затягивающиеся порезы. - Какой странный, необычный язык, но я приноровлюсь к отсутствию оборотов и сложных конструкций. Я - Келлиан, а кто ты? Но, что важнее... вы люди, верно? Какие... необычные люди. Я словно попал в другой мир. Не чувствую силы врат, но вижу потоки магии. Они собираются вокруг вас, завихряются, искрятся... где же я? Или, может быть, когда? Вторжение демонов, вы, люди, должны помнить о своих поражениях, когда оно было? Было ли?
  - Восемь... - Лорана сглотнула. - Восемь тысяч лет назад.
  Он удивленно выгнул бровь и хихикнул поначалу, но, поняв, что девушка не шутит, резко изменился в лице.
  - Что? Восемь тысяч лет? - Алый взгляд снова ощупал залу, останавливаясь на словах, картинах, возвращаясь к клинкам, один из которых был хитроумно спрятан за другим, к резервуару... - Вот как, значит. Они... они выбросили меня. Честь, сказал он... неземное блаженство, сказала она... что же, последняя хотя бы не соврала, греза была восхитительной, и все же...
  Лорана медленно сложила пальцы в святой символ, собираясь атаковать, и тут же ощутила на себе обжигающий взгляд алых глаз и мягкое касание Габриэля.
  - Он прав, тебе не стоит этого делать. Я вижу раньше, чем ты произносишь, девочка. Впрочем, увы, но вы не уйдете из моей усыпальницы. Я мог бы оставить вам жизнь в благодарность за пробуждение, но тогда вы расскажете кому-то обо мне и мой путь станет сложным. Поэтому я пожру вас и ваша кровь станет частью меня. Так я увековечу вашу память, разве это не достойный удел для смертных?
  - Что ты такое? Я вижу дампира, но вижу и тифлинга. Полукровок я видел частенько, но никогда еще не появлялось кого-то, кто мог это совмещать. Келлиан, говоришь? Если ты столь древний... почему ты здесь?
  Он улыбнулся и тихо вздохнул.
  - Ты говоришь тифлинг, дампир... ты ошибаешься. Я - нечто большее и меньшее одновременно. Полагаю, владыки мира были не готовы к моему приходу, анси. Они испугались. Поэтому обманом заточили меня здесь, чтобы при пробуждении я убил сам себя. Увы, они вряд ли рассчитывали на тысячелетия. Время подкосило конструкцию, клинки сместились и вот... я проснулся живым. Одна маленькая ошибка и проклятое дитя снова ходит по земле угасшего мира.
  - Угасшего?
  - Да, я ощущаю себя так, словно ослеп и оглох. Магии, моей магии нет. Она... исчезла. Но я вижу, что кое-что осталось. Это нечто привязанное к самой плоти этого мира, так? Немеллис, кажется так он звался. Как бы то ни было, я слишком заговорился, не ожидаю от людей ничего интересного, но вдруг вы и правда сумеете сбежать. Тогда мой длинный язык вышел бы боком.
  Короткий, резкий удар вышиб крепление клинков, и два странных, древних произведения искусства легли в ладони Келлиана. Лорана лишь продолжила творить заклинание, а Габриэль выдвинулся вперед, бросая факел и сжимая ладони на священном клинке.
  - Мне противен даже вид твоего оружия, человек, и суть того, что именно она колдует. Но если ты думаешь, что лишенный магии, я стану для тебя легкой мишенью... ох как же ты ошибаешься, глупец.
  Он двинулся невероятно быстро, слишком быстро для полукровки. Это стоило Габриэлю маленького пореза на бедре, но он был прекрасным воином и легко отбил следующий удар, уже приноровившись к скорости движений чудовища. Однако, следующей целью стал не он сам, а пославшая копье света Лорана. Пламя опалило бог Кэллиана, заставив его глухо зарычать, но мощный пинок послал девушку в ближайшую стену с такой силой, что инквизитор изумленно приоткрыл рот.
  - Единый сохрани, что ты за тварь?!
  - Нечто большее и нечто меньшее, я же ответил.
  Не давая мужчине отвлечься и посмотреть, жива ли еще его паладинка, исчадие закрутилось волчком, нанося удар за ударом, некоторые из которых Габриэлю все же приходилось пропускать. Это были царапины, уколы, глупые и бессмысленные в настоящей схватке. Складывалось ощущение, что противник не понимал, как вообще нужно сражаться клинками, хоть его, кажется и совершенно не смущал одинаковый вес и длина парного оружия. Наконец, улучив момент, инквизитор на секунду превратился в смазанное пятно, вспарывая спину крайне удивленного Келлиана и заставляя его громко завопить от чудовищной, жгучей боли, словно ударом Солнца прошедшейся по хребту.
  - Аргх... ублюдок! - Развернувшись достаточно быстро, чтобы встретить продолжение атаки, уже не столь свирепое и смертоносное, он тихо зашипел, изучая движения Габриэля более внимательным взглядом, проникшимся некоторым уважением. - Ты действительно человек? Вы сильно поднялись с тех пор, как были ничтожным скотом. Вернули себе былую славу? Нет, вряд ли. Ты измотан, твое тело устало, я вижу биение угасающей жизни... что ж, в таком случае, прости, дружок, но я уже победил.
  Игривым движением, пусть и слегка скомканным из-за дымящейся раны на спине, Келлиан ушел в сторону и остановился, наблюдая за тяжело дышащим инквизитором.
  - Если бы ты был во всем блеске своей силы... этот бой мог бы стать интересным. Но увы.
  Габриэль не слушал его. Он с изумлением и ужасом наблюдал, как тонкие струйки, капли и кровавый пар, сочащиеся из порезов на его теле медленно, завораживающим потоком стремятся к чудовищу, открывшему рот и с явным наслаждением втягивающим в себя кровь. Осознав, что остановить это он сможет лишь убив монстра, инквизитор издал отчаянный вопль и снова шагнул в круговерть скорости. Он мог удерживать темп дольше, чем большинство других в Ордене... но лишь здоровый и отдохнувший. Сейчас ему даже не удалось коснуться клинком осторожного, напитавшегося кровью существа, сочетавшего в себе силы и демонов и вампиров. Он был попросту не готов к этому, а потому совершенно не удивился, когда Келлиан неясным движением оказался у него за спиной и, тихо хмыкнув, вонзил зубы в шею.

  Три дюжины безумных варваров ворвались в комнату, и тут же застыли, удивленно разглядывая иссушенный труп инквизитора и невероятно красивого демона, убаюкивающего на коленях тело закованной в латы блондинки. Кэллиан медленно повернул к ним голову, отрываясь от потерявшего краски жизни лица Лораны и очаровательно улыбнулся, показывая увеличенные белоснежные клыки. Перепончатые крылья за его спиной завораживающе раскрылись, красуясь влажными от крови коготками, хвост, словно змея скользнул по полу, вышибая гипнотизирующую трещотку острым, похожим на жало кончиком, алые глаза на секунду вспыхнули... а затем в некрополь пришла смерть.

      

Пустошь. Слепящий глаза проклятый лёд. Пробирающий до костей ветер и холодный туман, медленно сползающий с ближайшего горного склона – вот всё, что предстало перед глазами полукровки. А ещё в груди было ноющее, буквально обжигающее чувство пустоты, что с выходом на поверхность стало лишь ещё невыносимее. Мир, в котором оказался Келлиан был мёртв. Точнее, его магия была запечатана и тифлинг точно знал, чьи поганые лапы сотворили такое с Немеллисом – драконы! Это они нарушили естественный ток энергии, они воздвигли Врата, когда, поджав свои чешуйчатые хвосты убегали из Бездны, в которой, к слову, также успели изрядно напакостить.

И вот теперь полукровке предстала картина – последствие того, что бывает, когда эти мерзкие ящерицы пачкают своим присутствием очередной мир. Да, проклятье на эти земли обрушили демоны и оно было, пожалуй, единственным «живым» местом, хотя и крайне мерзким из-за пронизывающего холода.

Память услужливо разворачивало картины прошлого, постепенно возвращаясь к своему владельцу, пока чутьё определяло опасность и магические Потоки.

Немерия – слово само всплыло в памяти. Так называлась империя людей, что некогда находилась здесь. Под слоем снега можно было ощутить мечущиеся в вечной агонии души, магические предметы, драгоценные артефакты. Демоны не взяли ничего, им были не нужны побрякушки жалких рабов, они просто показывали кто хозяин этого мира. Всё, что его предки оставили от величия людской расы, теперь было покрыто проклятым льдом, что обжигал, а может и убивал людей своим касанием. Тяжёлые чёрные тучи собирались на горизонте. Почти наверняка скоро они принесут с собой вьюгу и ещё более мерзкие ощущения.

По правую сторону от себя, скорее всего это был запад, в пустоши, без солнца, определить точнее было крайне затруднительно. Ощущалась могущественная аура архидемона и сильных магов. Велитал`ан – всегда был самым странным из герцогов Бездны. О нём ходило столько слухов, что различить где правда, а где ложь просто не представлялось возможным и всё же … этот инкуб был можно сказать единственным, кто выступил против смерти выродка, предложив заменить умерщвление на погружение в сон. Зачем ему это было нужно никто толком не знает, хотя ходили слухи о том, что его дочь укрывает у себя вампира. Но не такого, чья кровь текла по венам полукровки, другого, слабого, рукотворного – насмешки над истинной природой «детей ночи». К сожалению, их различать Келлиан не мог, слишком велика разница в кровавых линиях. А волшебники, что были рядом отдавали опасностью.

На юге было несколько суккубов. Они были слабыми, едва ощутимыми, но всё же сладкими. Кровь демонов всегда была сладкой. А ещё там были маги, много магов. Не очень сильных, но сочных. Были люди, гораздо больше, чем со стороны архидемона. А значит там должны были обитать и эти новые вампиры, чью кровь полукровке так и не довелось распробовать за время своей жизни.

Впереди же ощущалась только пустота. Холодные ветра, мечущиеся в стенаниях души и ничего иного кроме льда. Возможно, там были какие-то руины, в которых можно было бы затаится и коротать остаток дней, раскапывая артефакты людской расы, но зачем?

Самыми же неординарными были те запахи и ощущения что доносились с востока. Множество демонов, тифлинги, маги Света их новое логово явно было где-то там, а ещё там же были волшебники, которых Келлиан прежде никогда не ощущал. Они были странными и непонятными, а ещё опасными, но там же и были Врата, что могли привести его домой, в Бездну…

Взобравшись на самую высокую скалу, венчавшую место его упокоения, Кэллиан развел руки в стороны, подставляя обнаженное тело порывам холодного, колючего ветра и наслаждаясь болью, которую он нес. Теперь, после долгого беспробудного сна, даже боль казалась ему благословением и счастьем. Он морщился, скалился, но продолжал стоять, высунув, наконец, язык и пробуя воздух, словно змея. Ароматы, ауры, все это смешивалось и накладывалось одно на другое в его голове, затем аккуратно отделялось одно от другого, раскладываясь по полочкам и превращаясь в нечто вроде карты. Было забавным, что эта маленькая чудная магия осталась с ним, когда остальное ушло. Кэллиан уже и не знал, как можно было бы существовать без нее и её удобств... а впрочем, раньше он не думал, то можно жить и без силы, которой теперь не было. Но ведь жил, и даже радовался этому, как может радоваться кровожадный монстр, дьявольски озлобленный и пылающий жаждой мести.
Спустившись вниз, полукровка замотался в плащ, который снял с тела инквизитора и раскрыл его карту, задумчиво изучая неизвестные названия и читая символы благодаря тем же остаткам сил, с помощью которых понимал язык местных жителей.
Идти к могучему инкубу не владея силой не было смысла, как и соваться в мир магов. А вот сладкие, сочные суккубы... Кэллиан жадно облизнулся, только представив, как кровь с пульсацией покидает тыло рыдающей от наслаждения демоницы и питает его тело. Определенно юг был лучшим выбором.
Подхватив связанные лентой мечи, сложенные в ножны Лораны и Габриэля, полукровка поднялся, окинул еще одним ненавидящим взглядом курган и двинулся вперед, почти не сгибаясь от порывов ветра. Чудесно было быть живым.