Немеллис: Война мечей и чудовищ | ходы игроков | Глава четвёртая: Кровавый замок

Пока колёса шикарной кареты неспешно поскрипывая везли всё ещё довольно молодого маркграфа по мощённому тракту, пролегающему через земли Норнов – самой северной из провинций Нурции, для Йогеля это был повод сравнить то, что было написано в книгах по географии и экономике его страны, известий из многочисленных донесений, а также то, что видели сейчас его собственные глаза. А видели они довольно много, но отнюдь не прекрасных толстозадых и пышногрудых крестьянок в полях, а сами поля, точнее их качество и количество. Развитие тех немногих городков и поселений, которые располагались вдоль дорог. Всё, на что падал взгляд маркграфа, совершенно не соответствовало описанному в трактатах. Стоило отдать Дориану должное, став членом тайного Совета Одиннадцати, он развивал собственные земли как мог и умел. Сказать, что у Норна был талант – означало бы нагло солгать, но всё же усилия были на лицо. Чистые улицы, умытые крестьяне, аккуратные поля и гудящие работой городки.

Однако, привёл Йогеля сюда не осмотр земель, а тайная встреча, что должна была состояться через десять дней. Время, пожалуй, тоже выбрано не случайно. Ведь всё оно могло быть проведено с пользой. То, что Дориан был совершенно бесполезен как маг, не знал разве что ребёнок. Но его земли, не смотря на суровый климат были плодородны и полны магических кристаллов, шахты – ископаемых, мастера-ювелиры крайне искусны, а о знаменитом еловом вине ходило слишком много слухов. Проблема заключалась лишь в том, что сей напиток хранился не более недели, а потому на продажу поставляться без магии не мог. Что снова-таки вина графа. Иной целью был кровавый замок.

По слухам, он был построен ещё до основания этой страны, а Норны стало быть его просто отреставрировали и присвоили. То сколько реликвий и тайных знаний могло хранить это место, притягивало сюда многих. Вот только войти внутрь было можно лишь с приглашения носителя крови хозяина. Забавная и крайне странная магия, полезная для хранения секретов и защиты от вампиров, которых по одним данным истребили, по другим, всё ещё ловят.

Перед Йогелем в тот день лежало много бумаг, некоторые с донесениями по его «особому» запросу, другие с цифрами, что ещё только предстояло разобрать. В каком-то смысле маркграф узнал одним из первых о размолвке между названными братьями и наследниками Адриана. Вот только причина была до конца всё ещё не ясна. Там же были данные, что Велскард собирает под своё крыло тех немногих тифлингов и тёмных магов, что разбросаны по стране. Зачем ему эта орава, также пока оставалось под вопросом. Ещё один момент, не менее важный – что колдун отказался от уз. Этот выскочка из зачуханной деревни предпочёл остаться свободным и не связывать себя ни с принцессой, ни с иной знатью, что как раз согласовалось с донесениями о предполагаемом заговоре. Однако, для того, чтобы сместить род Эльзевиров у мальчишки просто не хватит сил, что говорило о наличии за ним других дворян. Да и избавится от Велскарда было не такой уж и простой задачей, ведь если не ему, тому-то другому придётся поручать задания, что приведут крылья колдунов к иссиня-чёрному цвету и виду, схожему с демонами – не лучшая перспектива для благородных. Так и выходило, что практически все тайные операции двора по зачистке шли через этого юношу, погрязшего в крови как виновных, так и неугодных невинных.

Одно из писем говорило о том, что ищейкам всё же удалось «упасть на хвост» к неуловимой баронессе фон Штормберг, с которой был помолвлен Адриан. Но из-за её защитника, подойти ближе пока не представлялось возможным.

Но всё это на несколько мгновений померкло, когда в лучах заката показались светящиеся башни «кровавого» замка Норнов. Кристальные шпили, точно поглощали свет закатного светила, а после рассеивали его по снежным верхушкам гор. От великолепия захватывало дух. Ещё больше поражала магическая составляющая. Знал Дориан или нет, но его замок накапливал огромное количество маны, что, концентрируясь уходила куда-то вглубь строения…

В гостеприимстве Норнов слухов не ходило, зато хозяин в тот вечер закатил воистину королевский приём для своего гостя. Когда распахнутые ворота замка впусти экипаж, Йогель ощутил на себе цену, что платили те из колдунов, которым не терпелось прикоснуться к тайным артефактам и книгам графской семьи. Что буквально на следующий день уже попали в руки к маркграфу. Десятки самых разнообразных артефактом и находок просто пылились тут, никому не нужные и выставленные в качестве украшений комнаты. Слуги даже понятия не имели, как и их хозяин, что то и дело прикасались к вещам или смахивали пыль с артефактов, способных превратить весь замок в кучку пепла.

Про самого же графа Йогель знал не сказать, чтобы очень много. Интересоваться тем, кто не являлся ни соперником, ни значимой фигурой было не особо интересно и всё же… Дориан был женат трижды. Первый его брак окончился столь же стремительно, как и начался. Девушку унесла неизвестная до того момента болезнь, та самая, что немногим позже выкосит всю деревню преемников кронпринца. Вторая – дворянка из Нордленда. Красивая, но довольно глупая женщина, сбежавшая от мужа с ребёнком на руках и затерявшаяся в тогдашнем хаосе его земель. Третья – дочь одного из баронов. Скончалась при родах, по слухам вместе с малышом, но как было на самом деле – никто не знает. Самого графа в ту ночь не было в кровавом замке, а посему… ни то, кто у него родился, ни о том цел ли малыш, которому по прикидкам на днях как раз исполнилось бы пятнадцать лет, ничего толком не известно. Старший ребёнок – Лоуриен, как его окрестил отец, однако связался с гильдией убийц и вроде, даже продвигается по её лестнице. Так себе перспектива для замены, но всё лучше, чем у кронпринца…

Прошедшая декада не была безрезультатной. Йогель во всю пользовался гостеприимство графа Норна. Во первых, уже в первый день собственного визита, маркграф смог оценить качество работы местных ювелиров, и если самоцветы добываемые в марке явно имели лучшее качество и цену, то ювелиры Норна могли бы научить его собственных многому. Такое положение вещей создавало возможность получить немалую прибыль, если наладить обмен камнями и услугами. Транспортировка из южной провинции, в самую северную, безусловно, выйдет не дешевой, но возможная прибыль того стоила. Этими планами Йогель поделился с Дорианом, и получил одобрение и обещание обсудить данный вопрос, когда завершится Встреча.

Сокровища же замка представляли интерес даже больше, чем торговые возможности и экономические успехи графа Норна. артефакты, скрывающие в равной мере опасность и могущество и древние, уже позабытые материалы по магии Аркан. Кому-то, это могло показаться интересным, возможно полезным, но Йогель знал истинную цену этим знаниям и предметам, а потому проводил в библиотеке уйму времени, оставляя Гебору весьма разочарованной.

Естественно, приходилось работать и с корреспонденцией. Часть писем несла весьма тревожные донесения. Ссора между наследниками кронпринца, договор с некромантами, то появляющаяся, то вновь исчезающая баронесса Штормберг...

- Нас ждет война. - Однажды ночью, водя ладонью по бархатистой коже Геборы, поделился соображениями Йогель.
- Я знаю. - Нотки раздражения прозвучали в голосе тетушки, она перевернулась, позволяя племяннику ласкать ее упругие груди, откинула голову назад и добавила. - Империя Рак'Сатан не будет ждать вечно, а может кронпринц...
- Нет. - Перебил ее Йогель, большая политика сидела в его голове уже давно, и молчать дальше он не мог, а потому, отстранившись, и сев на краю кровати, вывалил на девушку свои соображения. - Не с империей - гражданская война. Слишком много сил, полюсов сейчас сосредоточено в Нурции. Вот увидишь, его Высочество не успеет начать войну с империей. Оппозиция поднимет мятеж и потребует отречься в пользу Араны. Адриан откажется, и бросит на восставших своих новых союзников. Мертвым же все равно, где собирать свою жатву. То, что он использовал некромантов против своих же подданных подорвет веру в него простых людей и Одиннадцати, а потом, уже в разгар гражданской войны, ослабевшую страну захватит Империя.
- Ты с ума сошел! - Заявила Гебора, укутываясь шелковой простыней. От озвученных перспектив ей вдруг стало холодно. - Ты перетрудился, Йогель. Если бремя власти для тебя столь тяжело, я готова... - Гебора игриво улыбнулась.
- Я хочу ошибаться. - Признался Йогель, затем посмотрел на милое, хотя и хитрое лицо девушки. - Ты что это удумала? - Молодой человек потянув простынь...

- И что ты намерен делать? - Утром поинтересовалась Гебора.
- Честно говоря, не знаю. - Признался маг, одевая расшитые золотой нитью одежды. - Нам не хватит ни политического веса, ни магических сил, остановить неизбежное. Но если удастся убедить кого-то из оппозиции примкнуть к нашему совету и поддержать Адриана, чаши весов сместятся, и война перенесется на территории Империи. Такой вариант мне больше по душе, хотя наши земли в таком случае пострадают больше других. - Закончив одеваться, Йогель взглянул на все еще обнаженную и прекрасную Гебору. - Сегодня прибудут послы от Вольных Городов. Я буду в библиотеке, здешние знания бесценны. Ты же попробуй составить список домов, которые состоят в оппозиции, но на которые мы могли бы повлиять хоть как-то.

Весь день Йогель провел в библиотеке, работая с новыми для себя, и старыми для Немеллиса Арканами. Странное, но его работа с рунами пробудила один из артефактов - три золотистых, покрытых узорами сферы. Не сразу колдун заметил, что они резонируют с его собственной магией, но в конечном итоге сферы взмыли в воздух и повисли вокруг Йогеля. Переключившись с рун, на исследование сфер, маг смог обнаружить, что они создают какой-то защитный барьер вокруг владельца, хотя ни природу защиты, ни ее уровень Йогель определить не успел, и когда появился слуга, чтобы сообщить, что уже пришло время и следует готовиться к встрече, маг лишь научился управлять сферами, собирая их вместе и размыкая контур, или наоборот активируя.

Как и ожидалось, едва выйдя из библиотеки, маркграф почти сразу же наткнулся на любимую тётушку, державшую в руках пергамент, свёрнутый в трубочку. Ничего не обычного для послания из марки, вот только содержание было не о торговых делах или происшествиях. Листок содержал несколько десятков имён дворян, чьё определение всё ещё стояло под вопросом и краткое пояснение к каждому дому.
Большая часть из них, однако, были не слишком интересны и базировались исключительно на заключении брака, от которого Йогель бегал точно также, как и кронпринц, мотивируя своё нежелание женится теми же словами, что и Его Светлость Адриан, ведь маркграфу Вильдбергскому должна была достаться младшая из сестёр Штормбергов – Лисса.

Однако было там и имя герцога Келлеба Реймикуры. Как и Йогель, этот человек был ещё слишком молод и амбициозен. В его планы входило сочетать себя браком с принцессой Араной, и получить возможность самому усесться на трон Нурции, что явно не вязалось с желаниями Совета. Впрочем, западные земли герцогства, вытянувшегося едва ли не весь хребет «Медвежьего когтя» и являющегося по сути западной границей Нурции и её непосредственной связью как с Землями Льда и Туманов, так и с Арондирским халифатом являлись слишком лакомым куском, чтобы кронпринц ответил Келлебу окончательным отказом. Адриан не раз говорил, что не понимает этого человека, ведь если его цели столь прямолинейны, то почему герцог до сих пор попросту не выкрал его сестру и не обручился с ней? Да и тот факт, что Реймикура был согласен войти в Совет, но заняв в нём место Норна как-то настораживал…

Граф Джейс Меррик – крайне холодный и замкнутый человек. С рождения он был болезненным ребёнком, но к его счастью – единственным. У его отца было много проблем с мальчиком, именно поэтому потомственные колдуны всё же пустили на порог своего графства Святой орден, жрецы которого, опаивая мальчика своими чудодейственными зельями и молитвами, всё же смогли даровать ребёнку здоровье. Естественно Меррик проникся насаженной ему верой, но это не означало, что он отказался от магии. Его земли были немногим западнее марки и точно также граничили с горной грядой, разделяющей Нурцию и Нордленд. Перенять там тоже можно было многое, а ценные меха лунных лисов, так вообще ценились на вес золота. Вот только ни предшественники Йогеля, ни он сам, так и не добились от Джейса хоть какого-то ответа или соглашения на переговоры.

Маркиз Герций Альтеранион – ещё один довольно сильный соперник и, по слухам, что накопала милая тётушка, тот ещё любитель мальчиков и крайне странных, даже для Нурции удовольствий. Волшебник, обладающий не то чтобы редким, но крайне мерзким Потоком Некромантии, а главное… даже не пытающийся это скрыть. Врочем и тут были свои нюансы – Герций оказался слишком умён, чтобы пользоваться истинной силой своей души и потому изучал Аркана Стихий. С ним у марки было довольно много торговых соглашений, в основном, правда, продовольственного характера, что и не удивительно, если лорд – маг способный управлять погодой, то каким бы год не был, урожай в его землях всегда отменный. Каким же боком этого человека занесло по мнению Геборы в оппозицию, вопрос конечно открытый.

Барон Лион Эйсвольд – крайне мерзкий и скользкий человек по своей природе, но владеющий золотыми и серебряными шахтами. Его земли были как раз немногим восточнее графства Норнов. По понятным причинам Лион не отказался бы и сам отгрызть от земель Дориана солидный кусок, но тут ему мешала фактически официальная защита и покровительство от короны. С другой стороны, он был едва ли не противовесом почившему Альберту фон Штормергу и вполне мог бы занять его место, вот только нужно ли человеку, у которого хватит золота на то, чтобы купить всё что угодно, подстраиваться под страну.

Единственное, чего опасался молодой барон – нападение Империи, которая довольно близко подошла к границам его земель, но буквально споткнулась о земли другого человека – виконта Кейна Айнкрида, ставшего паладином Ордена Святого Престола. И хотя виконт был связан своим Потоком Света и не смел убивать людей лично, ничего не помешало ему использовать полученные знания на собственных войсках, чтобы крайне успешно сминать противников. Хотя и тут бдительная тётушка была не уверена в том, что этот человек так уж безгрешен, но объяснить его силу иначе никто бы не смог…

Ещё один не менее значимый для Нурции дворянин – виконт Леос Вилендорф. Молодой темноволосый из-за связи его недавно покинувшего этот мир отца с нордлендской леди. Среди знати ему по понятным причинам не очень-то и рады, однако все самые редкие деревья, произрастают именно на его земле. Причина тому не ясна, но и для посоха Йогеля дерево было заказано именно оттуда.

Граф Доннел Розентальц – Уже довольно немолодой колдун, что, впрочем, как и Андромалиус использует на себе силы Потока Разрушения, дабы выглядеть более прекрасно, чем на самом деле. Впрочем, как и Герций, граф довольно охоч до удовольствий и ощущения опасности. Его любовь к холодному оружию достойна оды и увесистого томика с описанием всех военных трофеев, собранных Доннелом в боях. Этот человек любит и готов резать, абсолютно всё: своих врагов, любовников, слуг или кусок мяса на обед. В его владениях крайне много качественного шёлка и виноградников, что опутывают те самые сахарные светлячки, что оставляют после себя крайне прочную искрящуюся на солнце нить.

Графиня Аманда Глейнор – известна как крайне взбалмошная и непокорная особа и всё же, сейчас она может стать прекрасной партией для любого из дворян. Как и в случае с остальными представителями благородных домов, найти себе мужа не на королевском баллу и заключить помолвку где-то ещё кроме королевского замка Сателиса, Аманда не решается, что, по мнению всё той же тётушки, прекрасный шанс для маркграфа обзавестись престижной и крайне полезной «хозяйкой сапфировой горы», как её довольно часто называют прочие дворяне.

Баронесса Саманта Айстлин – крайне воинственная девушка, оставшаяся в слишком нежном возрасте без родителей, которых унесла всё та же пресловутая чума, прокатившаяся по землям Нурции. Девочке повезло в том, что она была слишком мала и не поехала со своими родителями на банкет к герцогине Сесиль Крайтос, являющейся членом Совета Одиннадцати, впрочем, как раз то, что родители попали под «горячую» руку разъярённой толпе больных крестьян и послужило поводом для присоединения баронессы к стану принцессы.

Следующей в списке «невест» от тётушки Геборы оказалась маркиза Эфия Наверри. Говорить о её целомудрии или добродетели не имело смысла как минимум потому, что сия дворянка была главным инициатором открытия домов удовольствий едва ли не в каждом не то что уголке, но городе Нурции. К слову эти самые дома приносили маркизе крайне высокий доход. Мальчики и девочки, мужчины и женщины, Эфия собирала под своё крыло абсолютно всех, а после изменяла людей до так называемого … товарного вида, отправляя их тем самым в новую, пусть не очень приятную и счастливую, но довольно сытную и тёплую жизнь.

И последней в этом списке оказалась ещё совсем невинная и юная виконтесса Элия Сарлин. Как и в случае с Самантой, с которой виконтесса и состояла в дружеских отношениях, родители Сарлин погибли, вот только они не подхватывали чумы или чего-то подобного. Их даже никто не травил, поговаривали, правда, что виконт и его супруга ввязались в какую-то крайне сомнительную авантюру, связанную с золотым магическим порошком, тем самым, что получается при разрушении крыльев колдунов и стоит во всех иных странах кроме Нурции крайне дорого. Но всё, что смогла найти тётушка, так это странный эксперимент у одной из башен Древних, которую родители девушки желали открыть…

Примерно к моменту, как Йогель уже заканчивал читать, слуги Норна провели его по очередному открытому коридору, о которых вполне можно было слагать целые легенды и на фоне которых был бы написан далеко не один портрет знатных лордов и леди, если бы Дориан не был бы столь закрытым, хотя и гостеприимным хозяином. А затем вывели к небольшой площадке, откуда открывался чудесный вид на лес и начиналась лестница к пристани, спрятавшейся среди огромных скальных выступов.
Коридор
лес

По морю прямо сейчас сюда приближалась лодка с четырьмя пассажирами. Рассмотреть их с такого расстояния всё ещё не представлялось возможным и лишь когда маркграф, держась за перила, чтобы не поскользнуться на обледеневших, хотя и прогретых прислугой ступенях, спустился вниз, а лодка причалила, его взору предстали трое посланников. Ожидаемо среди них оказался Рыцарь Смерти, от которого веяло холодом даже без их знаменитой ауры. Сильный крепкий мужчина, ему было около пятидесяти, когда его обратили, что говорило о большом жизненном опыте воина. Чёрные адамантовые доспехи и красный плюмаж, давали крайне непривычное для нурцианцев сочетание, впрочем, Рыцарю на это явно было плевать и переодеваться под желания кого-то кроме своего создателя он явно не собирался.

Вторым был некромант, по-видимому, тот самый ученик Сандро, о котором по замку Дориана уже ходило уйма слухов. Он был прекрасен. Во всяком случае большинство любителей нетрадиционных отношений нашли бы его именно таким. Холодный, слегка отчуждённый, но вполне себе имитирующий дыхание человек с волосами белее снега и глазами цвета выдержанного виски.

А вот третий… только при одном взгляде на него начинало непривычно сильно биться сердце, а голова идти кругом даже у тех мужчин, что предпочитали лишь женщин. И дело было даже не в сводящей с ума ауре, которую вампир довольно успешно пытался контролировать и оставлять на минимальном уровне, а в самой внешности. Нежный, хрупкий полуэльф, чьи заострённые ушки не стесняясь проглядывали сквозь платиновые волосы вампира. Каждое его движение было тщательно выверено и идеально, точно он не просто приехал на трясущейся лодке по солёной луже, что могла уничтожить «дитя ночи» посмей то коснуться водной глади, а на карете из золота и теперь должно было сойти к собственному народу, точно одно из описываемых жрецами чудес Единого…

Йогель читал списки, предоставленные Геборой на ходу, вспоминая некоторые знакомые лица, или рассказы. С частью из дворян он успел познакомиться лично, но без таких важных мероприятий, как королевские балы - новое поколение нурцианской знати уже попросту было не знакомо друг с другом, что облегчало интриги и кулуарные договора, но усложняло возможности действительно открытых и взаимовыгодных союзов. Хвала Единому, Адриан прислушался к его советам, и соизволил все-же провести королевский бал хотелось бы верить не последний.
Дочитав где-то две третьи от свитка, Йогель оторвал взгляд, и посмотрел на шедшую рядом Гебору.
- Ты так хочешь меня женить, будто я мешаю тебе в постели. - Маркграф улыбнулся. - Как ты прекрасно осведомлена - я обручен, и пока моя невеста не заявит официально о разрыве отношений, я не вижу смысла заключать другие союзы такого рода. - Разумеется маг лукавил. Гебора была осведомлена не только о том, что он обручен, но и том, что ни его невеста, ни кто-то еще из семьи Штормбергов, кроме разве что Фредерики, если и живы, то совершенно не в состоянии на какие-бы то ни было заявления, в особенности официальные. Да и сам Йогель знал, какой смысл может быть у такого союза. Дом Штормбергов, по сути вышел из состава совета, и союз, например с графиней Грейнор, баронессой Айслин, или виконтессой Сарлин могли бы укрепить позиции не только самого Йогеля, но и Совета, Адриана и Нурции целиком. Впрочем, маг все еще рассчитывал вернуть на поле дом Штормбергов, а заодно и породниться с кронпринцем через жен. По крайней мере это была та причина, о которой Гебора знала.
Была и еще одна, о которой маркграф не сознавался никому и даже себе. Маленькая Лисса, та, которую он видел в детстве, далеких одиннадцать лет назад, действительно запал ему в душу. Возможно именно она, и впечатление, которое она произвела на Йогеля и сказалось на его теперешних пристрастиях и любви к развлечениям с особами совершенно юными и невинными. Как бы то ни было, маркграф Вильдбургский все еще надеялся увидеть собственную невесту. Естественно, в столь наивных и сентиментальных побуждениях не станешь признаваться той, с которой делишь ложе и, отчасти, бремя управления маркой.
Маркграф дочитал свиток, скрутил его и вернул тете.
- Благодарю, ты отлично поработала. - Только сейчас Йогель увидел, по какому чудесному коридору его вели. Замок крови таил много секретов. Мощенный полированными мраморными плитами пол не походил на тот, что был в других комнатах и залах, колоны и лепнины на потолке выдавали явно не нурцианскую культуру. Сейчас Йогель мог лишь строить предположения о том, на сколько древней была эта постройка, чьи магические кристаллы собирали колоссальное количество энергии на рассвете, равно как и о том, для кого они собирали эту силу. По оценкам мага, силы собираемой замком каждый вечер могло бы хватить... Йогель даже не брался предположить на что, впрочем, никаких накопителей или конденсаторов этой энергии арканист тоже обнаружить не смог.
- Нужно будет спросить Дориана об этом коридоре. - Вслух, будто только для себя, но так, чтобы услышала лишь Гебора, пробормотал маркграф.
Изумрудно-зеленные одежды маркграфа несли на себе не одну руну, защищая, в том числе и от погодных условий, но вот тетушке в открытом коридоре было, очевидно, прохладно. Йогель лишь на секунду приоткрыл себя для потока Стихий, позволяя аркану огня проявиться прямо в воздухе и согреть Гебору. Тепло тут-же напитало ее одежду, защищая в равной степени, от холода, порывов ветра или случайной влаги. Но магия Арканы померкла рядом с магией природы. Вид на лес с этой сокрытой от посторонних глаз площадки открывался поистине волшебный. На секунду маркграф даже забыл, зачем они здесь, любуясь пейзажем и сожалея, что совершенно не постиг искусства живописи. От зимнего леса, укутанного мягким, пушистым снегом, в розовых лучах опускающегося солнца попросту перехватывало дух. С другой стороны, цвет снега напомнил маркграфу о том, что сейчас начнется очередная накачка энергией недр замка.

Спустившись ниже и рассмотрев прибывших, Йогель тяжело вздохнул. Разумеется, маркграф никогда раньше не встречался с неживыми. Чтящий Единого и ищущий в вере в этого бога какой-то защиты от порчи демонов, молодой Вильдберг не считал такой уж хорошей идеей союз с Вольными Городами, с другой стороны - лучше это, чем рабство у имперцев. Теперь же, переводя взгляд с одного гостя на другого, Йогель мысленно дивился - ни разлагающейся плоти, ни трупного запаха, только холод от, несомненно, рыцаря смерти, да какие-то неестественные, нечеловечные движения некроманта и вампира.
Сейчас маркграф сожалел лишь об одном - в присутствии рыцаря смерти ему было на столько неуютно, что хотелось и себе создать такого защитника. Хотя без жертвенной души, процесс создания разумного магического слуги бывает длительным и весьма изматывающим. Йогель знал все необходимые Аркана, даже представлял, как усовершенствовать их с помощью знаний почерпнутых в библиотеке Норна, но сейчас у него уже не было минимум двух недель на создание действительно полезного слуги. Но показывать гостям свою слабость не пристало нурцианскому дворянину.
Вампир же, наоборот, совершенно располагал к себе. Милый, ничего не скажешь, и хотя он был значительно старше, почти детская внешность заставила маркграфа на миг задуматься, с другой стороны, живя среди искушений, Йогель давно научился контролировать позывы своей плоти. В конце концов, не с самоконроля ли начинается вся магия?

- Приветствую посланников Вольных Городов! - Громко заявил Йогель, приветственно склонив голову. - Надеюсь, путешествие не составило для вас серьезных хлопот. Можете звать меня Йогель, или маркграф Вильдбергский, пока остальные участники встречи еще только добираются, я буду вашим спутником и проводником в Замке Крови. Желаете ли вы смыть с себя морскую соль после путешествия, или может вас интересует ужин?
Как и о чем вести беседы с нежитью, маркграф пока не представлял. Был один вопрос, о котором молодой маг хотел спросить некроманта, но с порога спрашивать о природе некоторых проклятий показалось не слишком культурным. В конце концов, первое впечатление о Нурции ученик Сандро должен сложить именно по тому, как себя будет вести Йогель. - Прошу вас, следуйте за мной.

Говорят, что в этом мире не может быть ничего прекраснее запаха родины.
Что ж, некромант Аарен Немиус, ступив на холодную, укутанную пушистым снегом землю, со всей уверенностью мог бы сказать, что это – абсолютная ложь. Он не почувствовал себя лучше, равно как и не преисполнился счастливыми воспоминаниями, а настроение мужчины по-прежнему балансировало между крайней степенью опустошенности и желанием оборвать жизнь каждого, кто вновь посмеет коснуться его тела.

Пережитое несколько часов назад всё ещё не желало уходить из головы. Где-то внутри себя, Немиус прекрасно знал, что Круан может быть тем ещё ублюдком… если он этого, конечно, пожелает, но, как Аарену всегда казалось, только не с ним – тем, кого наследник Джулиуса столь сильно любил. Кровная связь, наделяющая Немиуса возможностями, доступными лишь «созданиям ночи», что превратила некроманта в красивую, изнеженную девушку с невероятно хрупким и чувствительным телом, уже доставила ему столько проблем, что Аарен всерьёз задумался о возвращении в холодное небытие Предвечной, которая не сулила ни боли, ни лишних эмоций – лишь пустоту, наедине с которой Немиус провёл уже долгие-долгие годы.
Румиус вновь удивил некроманта: мало того, что вампир хорошо заботился о нём после того, как Круан, связав своего вырывающегося возлюбленного, удовлетворил с ним все свои самые изощрённые потребности, так Сайтанель, помимо прочего, даже нарушил слово, данное им Рыцарю Смерти, тем самым позволив Немиусу вновь принять относительно привычное ему обличье. Нет, теперь некромант казался совершенно иным - возможно, даже куда более красивым, чем он мог быть при жизни… тем не менее, Аарен и не думал жаловаться на отсутствие шрамов, равно как и иных подобных напоминаний о собственном, довольно печальном и болезненном прошлом; появление Мары изменило его, заставив полностью переосмыслить свои цели и желания. Теперь Аарен хотел лишь позаботиться о безопасности вновь обретенной семьи, и, если для этого придётся подобным образом ублажать собственного Рыцаря Смерти, он был согласен терпеть даже такие мучения. В конце концов, Джулиус – его бывший хозяин, конечно, не насиловал своего раба, как и не обращал его в хрупкую, невинную девушку, но этот жестокий аристократ с чёрствым сердцем приучил Немиуса терпеть боль столько, сколько потребуется для достижения своих целей.
Лежа в постели, в каюте Румиуса на борту «Вестника Смерти», согреваемый его тёплым телом, Аарен позволял вампиру успокаивать себя, думая о том, почему он просто не мог отдать нужный приказ - ведь Круан, буквально, сам на него напрашивался, насилием и физической болью будто бы вынуждая Немиуса признать свой статус «хозяина». И всё же, обдумав произошедшее с различных сторон, Аарен решил, что не станет делать подобного, даже несмотря на возможное повторение нынешней ситуации. В конце концов, Круан, как совершенно особенный Рыцарь Смерти, был верен только ему одному и Немиус не желал терять если не дружбы, то уж точно подобной лояльности, из всех бессмертных на земле доступной лишь одному Сандро.

К Румиусу некромант начинал испытывать всё большую и большую привязанность. Факт того, что вампир разобрался со всеми делами, пока он «отсутствовал», равно как и его последующая забота об этой жалкой женской оболочке, в которую Круан запихнул Немиуса, не могли остаться им незамеченными. Впрочем, текущее состояние Аарена не позволяло ему выразить свою признательность иначе, чем несколько рассерженным взглядом и короткой, мысленной фразой, прозвучавшей в момент осознания опасности солёной воды, которая для Румиуса оказалась всё равно, что ужасная, разъедающая плоть кислота:
- «Ты, дурак, не смей больше бегать над морем» - буркнул некромант, после чего, не став вдаваться в более подробные объяснения глупости Сайтанеля, лишь плотнее закутался в плащ, подаренный ему вампиром, вновь погружаясь в свои невесёлые размышления.

В то время они всё ещё плыли на лодке и суша казалась для Немиуса далёкой, как никогда. Сейчас же, осматривая окружающее его природное великолепие, Аарен вспоминал, как смотрел на пики Кровавого Замка из особняка, в котором тогда, многие-многие годы назад, он жил вместе с родителями, воображая себе, как оказывается внутри этого изумительного и, даже на первый взгляд, выглядящего крайне загадочным места. Отец Аарена - Рак’Сатанский дворянин, бежавший в Нурцию, занимался торговыми сделками и уж точно никак не мог заслужить признательность Норна; в конце концов, историй беженцев, спасавших свои жизни от гнёта Империи, в этой стране было пруд пруди. Так и получалось, что на этот замок будущий некромант мог лишь слегка посматривать издалека, представляя себе его тайны и сказочных существ, которые, несомненно, населяют столь завораживающее строение…
Вспоминать об этом было просто смешно. Вновь закутавшись в плащ, некромант гордо поднял голову и, сделав знак Хрому и Румиусу следовать за ним, направился к небольшой делегации встречающих.

Белокурый, молодой дворянин, назвавшийся маркграфом Вильдбергским, производил достаточно приятное впечатление - в отличие от его привлекательной спутницы, взгляд которой тотчас же напомнил Немиусу бессердечие Люмии, что прошла испытания Вольных Городов, одного за другим заманивая прочих претендентов в свою постель и, буквально, хладнокровно перерезая им глотки. Подобное сравнение, в свою очередь, заставило некроманта взглянуть на Йогеля под другим углом. Если юный маркграф действительно мог контролировать таких женщин, то его миловидная мордашка, возможно, была не более, чем маской, за которой мог скрываться кто угодно…
Впрочем, всё это, безо всяких сомнений, было лишь догадками, построенными на первом впечатлении.
- Аарен Немиус, мастер-некромант, ученик Императора Вольных Городов, Его Превосходительства Сандро, - поскольку дворянин не спешил представлять свою спутницу, Немиус, в равной степени, не счёл нужным озвучивать имена тех, кто его сопровождал. – Нет, благодарю вас, - предложение еды, равно как и омовения, вызвало на губах некроманта лёгкую улыбку, впрочем, практически тотчас же исчезнувшую, вернув лицу Аарена холодное, несколько отчуждённое выражение. От Йогеля едва ли могло укрыться, как некромант переглянулся с одним из своих спутников – прекрасным юношей с белоснежными волосами, после чего Немиус продолжил, сохраняя прежнюю, вежливую, но в то же время, совершенно безэмоциональную манеру речи. – Ужин и прочее не требуется. Впрочем, я не откажусь от беседы, - взгляд нежити поднялся вверх, к башням Кровавого Замка. – Я не был в этой стране более тридцати лет, маркграф. Впрочем… как мне уже рассказывали, Адриан значительно изменил Нурцию, в лучшую или худшую сторону. Как вы относитесь к его реформам?

Следуя за Йогелем и поддерживая с ним разговор, некромант, в то же время, общался с Сайтанелем по ментальной связи. Стоит отметить, что вампира, несомненно, должно было порадовать некое оживление в состоянии Немиуса, словно бы вернувшее ему былую уверенность и желание действовать:
- «Пожалуйста, следи за беседой и говори мне всё, о чём ты думаешь. Мне очень нужны твои советы, Румиус. Ты же знаешь, мне более привычно общаться с машинами и нежитью, чем с живыми людьми».

От Йогеля не укрылся настороженный взгляд, которым мастер-некромант скользнул по его тете.
- Позвольте представить, леди Гебора Вильдберг, сестра моего покойного отца и советница. - Представил тетушку Йогель и повел послов вверх по ступеням.
- Реформы его Высочества Адриана охватывают практически все сферы существования королевства, от жизни крестьян, до принципов формирования регулярной армии. Разумеется, перемены не всем пришлись по душе, особенно тем, кто не видит за предложенными изменениями открывающиеся возможности и желает сохранить привычное положение дел. Я целиком поддерживаю экономические нововведения, которые проводит кронпринц, более того, на землях марки я и сам придерживаюсь аналогичной политики. Сытые крестьяне, которые считают, что сами распоряжаются собственной жизнью оказывают благоприятное влияние на состояние дел в целом. К примеру дороги и налоги, которые мы попросту уменьшили. Теперь забота о состоянии уездных дорог переложена целиком на ленных крестьян, а крупные транспортные пути обслуживаются гильдиями мастеров. Кажется, что мы стали собирать меньше налогов, а на практике расходы на содержание путей и потери за счет корупции снизились куда больше, и в целом, например, мой годовой доход увеличился, что позволяет укреплять гарнизоны на границе с Нордлендом и Рак'Сатаном. - Йоген внимательно проследил за реакцией некроманта при названии пограничных государств, в конце концов, их пригласили сюда именно из-за возможности предстоящей войны. - Так что в целом, я восхищен дальновидностью кронпринца и проводимыми им реформами. К сожалению, как я уже говорил, не все разделяют такие взгляды Его Высочества, не все готовы работать, для того, чтобы вести себя и свою страну к процветанию.
Йогель взглянул на Гебору, которая, похоже, была не слишком довольна словохотливостью маркграфа, хотя и помалкивала. Сделав выводы, маг попробовал сменить тему.
- Я бы с удовольствием обсудил это несколько позже, в более удобной обстановке. - Крытый коридор, хоть и был по своему прекрасен, но не располагал к таким разговорам, маркграф не знал, кто может скрываться снаружи и подслушивать.
- Простите за интерес, но позвольте поинтересоваться, какой лично ваш интерес в этом деле, мастер-некромант? Драгоценные камни, ткани или, может быть, что-то особенное?

- Очень приятно, леди Гебора, - в свою очередь, вежливо произнёс Аарен, сделав жест ладонью в сторону своих спутников. – Это Румиус, один из шести первородных вампиров, - некромант указал на прекрасного юношу с белоснежными волосами, после чего движение его руки продолжилось, показывая на молчаливого мужчину в тёмных доспехах, - и мой телохранитель, Хром, Рыцарь Смерти.

Немиус выслушал ответ маркграфа со всей возможной внимательностью, спокойно смотря прямо перед собой и, кажется, не выказывая ни малейшего восхищения перед невероятным изяществом и богатством, что просматривались в украшении и отделке самого обычного из коридоров Кровавого Замка, которых в подобном, действительно огромном строении наверняка было великое множество. Впрочем, для того, кто провёл большую часть жизни, прислуживая аристократам Рак’Сатанской Империи, а после – долгие годы живя в крепости Сандро, способной затмить собой едва ли не все возможные архитектурные шедевры целого мира, подобная красота и впрямь, должно быть, казалась чем-то незаслуживающим особого внимания.
На упоминание Нордленда, некромант не отреагировал ровным счётом никак – Аарен никогда не был в этой стране, и отношения Нурции с государством гордых рыцарей его мало интересовали. А вот когда речь зашла о Рак'Сатане…
Аарен бросил на Йогеля короткий, задумчивый взгляд. Хотя его позиция по поводу войны с Империей несколько изменилась, он по-прежнему искренне ненавидел эту страну. Неужели Нурция, наконец, близка к нарушению своего всегдашнего нейтралитета?

- Прекрасно, что меня встречает сторонник кронпринца Адриана. Вспоминая трущобы Карнаэна, среди которых я рос когда-то, я могу лишь надеяться, что его политика коснулась и моего родного города. К сожалению, я ещё не имел возможности вновь увидеть его своими глазами, - Немиус легонько поправил сбившийся, упавший ему на глаза локон белоснежных волос и продолжил, в какой-то степени отвечая на вопрос маркграфа, но явно не желая раскрывать мотивы собственного назначения в качестве посла, отправленного на данную миссию. – Что же касается моего личного интереса, то я всего лишь исполняю волю Учителя. Мне поручено установить торговые отношения между нашими государствами, и я убеждён, что Нурция и Вольные Города с лёгкостью придут к взаимной выгоде. Но об этом нам, действительно, стоит поговорить в более удобной обстановке.

- Карнаэн изменился в лучшую сторону, хотя ранее я видел его лишь в детстве, лет пятнадцать назад. Дориан старается заботиться о людях, как может. Но энергичности кронпринца ему, в его возрасте, уже не хватает.
Открытый коридор закончился, и Йогель провел некроманта со свитой в одну из библиотек. Здешняя литература не представляла особого интереса, зато можно было спокойно поговорить наедине. Или не наедине, учитывая свиту мага смерти.
- Прошу вас. - Йогель открыл дверь, являя весьма комфортный, по человеческим меркам, зал с несколькими креслами, столами и огромным количеством книжных стеллажей. - Леди Гебора, составьте нам компанию.
Войдя внутрь, маркграф вольготно уселся в одно из кресел.
- Я не уполномочен вести деловые переговоры самостоятельно, сюда должен прибыть сам Адриан Эльзевир. Но ответить на ваши вопросы могу, если они конечно будут. - Взгляд маркграфа снова и снова возвращался к милому образу вампира. Смысла таиться маркграф не видел, а потому сходу перешел к важному для него вопросу. - Скажу прямо, соглашение с Вольными Городами может и сорваться. Те из дворян, что не поддерживают кронпринца, готовы всячески мешать его начинаниям, в том числе и по вопросу договора с вами. У нас, можно сказать, идет невидимая гражданская война. Я бы советовал быть очень внимательным и следить за тем, с кем вы общаетесь. Если что-то в местной политике покажется странным и непонятным, прошу - не стесняйтесь и обращайтесь за разъяснениями. - Йогель приветливо улыбнулся, поймал себя на мысли, что улыбается вампиру, и сразу посерьезнел.

Вампир, шедший чуть позади некроманта, не сводил с Аарена слегка обеспокоенного взгляда и, как могло показаться, даже слегка переживал за Немиуса. Под шлемом было невозможно этого увидеть, но Рыцарь Смерти открыто ухмылялся возможности идти возле Румиуса, не скрывающего свою истинную природу. Что связывало этих двоих и почему вампир был готов залезть на самый край лодки, приблизив себя к верной гибели, лишь бы не быть рядом с этим воином, некромант вполне мог бы узнать, покопавшись в памяти Сайтанеля, правда, вампир не гарантировал бы, что после подобного, без того слегка пошатнувшийся рассудок Аарена всё ещё оставался бы целым, а сам мёртвый волшебник не стал бы испытывать к Румиусу отвращение. - «Конечно, - слегка улыбнувшись встречающим их нурцианцам, отозвался вампир, - буду рад помочь всем, чем смогу. Только скажи и я всё сделаю!» Румиус ласково улыбался, вертя головой и осматривая новое место с придирчивостью хозяина, не иначе. Изумительные изумрудные глаза, что были столь же прекрасны, как и одноимённые самоцветы, бегло осматривали слуг, спутников, возвращались к заливу, а затем на ведущих их группу вперёд дворян. И лишь, когда Немуис представил его. Вампир учтиво наклонил голову, позволяя волосам из чистого шёлка соскользнуть с плеч и улечься по обе стороны груди «порождения ночи». Их длинна была крайне необычной для представителей этого вида нежити, можно даже была сказать, что отращивать подобную длину было опасно для их существования, ведь так любой желающий, даже человек смог бы поймать Румиуса за них, заставив того остановится.

Прогулка по ступеням, красота, созданная руками мастеров Немерии, о которой Сайтанель знал хоть и довольно много, но всё же никогда не видел нигде, кроме иллюстраций в дневниках Сандро, и которая могла потягаться в своём великолепии с некоторыми городами его родины, всё равно не могла сейчас отвлечь вампира, что был слишком озабочен состоянием своего брата по узам крови. Наверное, именно по этой причине он и пропустил удар, что обрушил на него Кровавый замок. Они уже были в библиотеке, когда Румиус принял всё недовольство новыми гостями от красного замка на себя, дабы не заставлять своего брата страдать ещё больше. Именно по этой причине, вампир упал на колени и обхватив себя руками стал хватать ртом воздух, пока Поток Крови, возводил над ним едва различимый глазу магический барьер.

В ответ на слова маркграфа Вильдбергского о преображении, всё же произошедшим с Карнаэном, некромант лишь слегка кивнул. Не похоже, чтобы его в действительности так уж интересовал родной город - скорее, и это действительно было правдой, таким образом некромант выразил свою поддержку Адриану, избегая прямого высказывания касательно собственной позиции на данных переговорах. Пройдя вслед за Йогелем в зал библиотеки, Аарен с некоторым интересом осмотрелся по сторонам, отдавая должное количеству книг и очевидной начитанности Норна... или, что, возможно, казалось более вероятным - его предков. Помимо всего прочего, от глаз Немиуса не укрылось, что в помещении не было посторонних. У некроманта, разумеется, нашлось бы что сказать по поводу оппозиции, противостоящей Адриану и их решительности в попытках сорвать заключение договора с Вольными Городами, если бы не боль, которую, неожиданно для самого Немиуса, вдруг почувствовал вампир, буквально рухнувший на колени от испытываемых им страданий. - Румиус! - резко развернувшись на месте, некромант в два шага оказался подле "создания ночи". Протянув к нему руку, Аарен собирался было дотронуться до вампира, помогая ему встать - если это, конечно, потребуется, но, когда его ладонь оказалась от тела вампира на расстоянии считанных миллиметров, она вдруг замерла, словно бы, не смея даже коснуться Сайтанеля.

Как Немиус не боролся с собой, физический контакт, даже столь невинный, как этот, всё ещё давался ему с большим трудом. - "Как ты, Румиус? Ты... ты в порядке? Сможешь встать?" Переборов себя, Аарен всё же дотронулся до вампира, предлагая ему свою руку в качестве помощи. Тотчас же, некромант почувствовал облегчение от того, что справился - ученик Сандро, боящийся прикосновений... в конце концов, это просто смешно. - Что это за дьявольщина? Разве мы не были приглашены, как полагается? - обернувшись к маркграфу, Немиус гневно сверкнул в его сторону глазами. Если охранные чары замка так реагируют на официальную делегацию Вольных Городов, кто-то уж точно должен быть за это в ответе.

Вампир, чьи волосы от столь резкого падения разметались по тёмному мрамору лишь покачал головой, продолжая возводить вокруг себя магический барьер и напитывая его энергией. - Это не их вина, Мастер, - мягко произнёс Сайтанель, впервые заговорив с окружающими и тут же закусив собственную губу раздумывая над тем, продолжать ли ему произносить слова вслух, ведь благодаря проклятью вампиризма, его голос был невероятно красивым. А в совокупности с внешностью могло привести к характерным последствиям что сейчас были совершенно не к месту. - «Мы в замке, построенном за несколько тысячелетий до моего рождения, - обратился к присутствующим Румиус, очень надеясь, что сопровождающий их дворянин если не является магом, то хотя бы способен слышать ментальную речь, что в отличие от голоса не станет кружить смертным голову. – Великой империей, что всё же пала под натиском армий Бездны. Она носила название Немерия. Хозяин этого замка, кем бы он ни был, действительно позволил нам войти, вот только… Как вы и сказали ранее, Мастер. Я – один из Первородных, а маги той страны, чьё название осталось лишь на страницах дневников Императора, презирали Раак’нара, потому чистые носители его крови, вроде меня, не могут долго находится в этих стенах без … без обряда подчинения воли. А если такие механизмы установлены по всей стране, то, боюсь, чтобы выполнить поручение Императора, мне придётся стать вашей собственностью на какое-то время…».
- Что за бе?.. - Увидев, как корчится на полу потенциальный союзник, Йогель мигом подскочил, жестом материализовал свой пояс, и, стоя рядом с вампиром и некромантом создал магический щит. От возможной атаки силовой барьер защитил бы любого внутри, но чары замка мог лишь немного ослабить. Гебора же, оставшаяся снаружи, недоуменно осмотрелась и положила руку на изукрашенную самоцветами рукоять кинжала. - Я... Я не знал. - Извиняющимся тоном сообщил Йогель. - Магия этого замка во многом тайна для его хозяев, я же здесь недавно. - Говоря, маркграф вывел аркан, позволяющий и его тётушке слышать мыслеречь. Сам Йогель к такой манере общения прибегал крайне редко, но, похоже, вампиру после знакомства с гостеприимством Кровавого Замка так было проще. Не укрылось от молодого маркграфа ни беспокойство и забота, которую проявил некромант, ни спокойное удовлетворение, исходящее от, кажется недвижимой фигуры Хрома.

"Ритуал связывания действительно должен снять эти эффекты." - Мысленно подтвердил слова Румиуса Йогель так, чтобы Рыцарь Смерти не слышал. - "Возможно есть и другие способы, но они мне пока не известны. В любом случае, вампиру нужно будет много сил. Если вы связаны друг с другом, я бы советовал призвать посох и напитать господина Румиуса магией"

- Вот как… - вновь обернувшись в сторону Румиуса, Немиус чуть прикусил губу, смотря на Сайтанеля с искренней обеспокоенностью во взгляде. Белоснежные волосы некроманта обрушились вдоль его тела свободным, белоснежным водопадом, когда Аарен немного присел, подхватывая вампира на руки. На второй раз, подобное прикосновение далось магу уже куда лучше; Немиус лишь немного вздрогнул, помянув недобрым словом Круана, каким-то образом умудрившегося за несколько часов превратить психику своего возлюбленного в форменное решето – сомнительное достижение, свидетельствующее о том, что и в этой сфере убийца превзошёл своего отца. – Не беспокойтесь. Я понимаю, что вы здесь не при чём. Простите мне мои слова - они были грубы и необдуманны. Для нежити, легко управляющейся даже с адамантом, Румиус не весил буквально ничего. Прижимать же к себе тёплое, ощущающееся таким близким, родственным тело вампира, неожиданно показалось на удивление приятно. К несчастью, помимо чисто физической помощи, сейчас Аарен был полностью бесполезен – он потратил почти все свои силы, отдав их «Вестнику Смерти», а также боевым заклятьям, которые использовал при абордаже клипера. Позднее, некромант так и не получил возможности погрузиться в медитативный сон для восстановления потраченной им энергии, что в такие моменты заставляло Немиуса чувствовать себя невероятно беспомощным.

- «Я не могу. У меня нет своего посоха, как не хватает и сил для того, чтобы делиться ими, - теперь, когда они говорили мысленно, Аарен мог выдать некоторую часть известной ему информации. – В нескольких часах пути от Карнаэна, на нас было совершено нападение. По дошедшим до меня сведениям, атакой руководили люди Велскарда – маги, жрецы Единого и воины, управляющие нурцианским судном класса «клипер». В результате сражения, противник был полностью уничтожен, - некромант сделал короткую паузу. - Разумеется, мы обсудим эту тему позднее, если вы того пожелаете, но, как вы уже поняли, сейчас я полностью истощён. Поэтому, маркграф, прошу вас, идите вперёд и показывайте дорогу – я не уверен, что правильно запомнил путь наружу, - Немиус мотнул головой в сторону выхода. – Всё, что я могу сделать для Румиуса – это вынести его за пределы действия магии Кровавого Замка». Следующие слова были адресованы уже самому Сайтанелю и оказались наполнены всей возможной теплотой, на которую Аарен был способен в этот момент. - «Я приму твою клятву, - спокойно произнёс некромант. - Не думаю, что ты волнуешься об этом, но знай - я никогда не отдам тебе приказ, мой дорогой вампир. Даже с порабощённой волей, ты навсегда останешься свободным».

- "Следуйте за мной. - Мысленно позвал Йогель. - Не позволяйте Румиусу покинуть купол."
Арканный кокон, что сотворил Йогель, был привязан к нему и следовал следом за магом, создавая какое-никакое укрытие от мощи замка.

- "Я так и знал." - Мысленно обратился к Геборе маркграф. "Велскард ведёт свою, весьма хитрую игру. Но за ним стоит кто-то ещё." Тётушка кивнула. - Это то, о чём и говорил Йогель. - Женщина посмотрела на стоящего рыцаря смерти. - Ты так и будешь тут стоять, или все-же проводишь хозяина? Ну что за железяка? - На женщину присутствие рыцаря смерти тоже оказывало подавляющее воздействие, и она не стеснялась выразить это словами, но пошла следом за магами, замыкая процессию. "Кажется, есть и другой выход." - Мысль, родившаяся у мага, попахивала безуменкой. "Замок не будет атаковать того, кого тут нет. Если господин Румиус сможет видеть вашими глазами, он все также сможет быть вашим советником. Или можно создать искусственное иллюзорное или материальное тело. Если вас заинтересуют такие пути - я могу помочь."

- Всё в порядке. Хром отправится за нами, как только мы покинем комнату, - произнёс Аарен, недвусмысленно намекая Рыцарю Смерти на следование данному приказу. Когда же они, наконец, двинулись по направлению к выходу и маркграф озвучил своё предложение, некромант, подумав лишь пару мгновений, отрицательно качнул головой: - «Нет. Боюсь, он нужен мне рядом – не в качестве иллюзии или неполноценного гомункула. Конечно, я буду крайне эгоистичным, но всё же, я бы хотел получить от тебя эту клятву верности, Румиус. К тому же… - Аарен чуть улыбнулся. – Это будет сделано исключительно на время пребывания в Кровавом Замке. Думаю, договора, заключённого на пару дней, должно полностью хватить».

Хром только хмыкнул, но всё же кивнул. - Я могу понести его, если Мастеру будет угодно, - улыбаясь предложил Рыцарь, поворачиваясь следом за Немиусом к выходу из библиотеки. От этих слов уже вампир самым натуральным образом вздрогнул, а после прижавшись к некроманту шумно вздохнул: - «Не важно на какой срок я заключу с тобой этот договор, - отозвался Сайтанель. – Хоть на час, хоть на день, или даже на десятки лет. Я предупреждал тебя ещё на корабле, что могу использовать всего несколько заклинаний. Даже несмотря на кровь мага, хотя нет, именно благодаря Демиару, и снятию ограничителя я всё ещё в сознании. Хотя это неправильно, и я должен извинится перед вами маркграф. Хоть это и истинная моя внешность, она очаровывает окружающих и потому я обычно использую иллюзорный покров, что приближает меня к внешности обычного человека, запечатывая магические способности примерно до уровня среднего волшебника. Однако, кровавый барьер, наши узы и печать подчинения… будет уже слишком даже для меня. Я мог бы вылететь в окно, но мои крылья опасны для и могут напугать мирных жителей, а по-иному двигаться я сейчас не в состоянии. Да, это не то, что я должен говорить, вед вы можете оказаться нашим врагом, а не союзником. Это правда! И всё же, думаю стоит сказать, что после печати я потеряю сознание. Возможно на час, а может и на всю ночь. Так что за ранее прошу вас меня простить за это».

- Я тоже не очень вам доверяю. - В ответ на мысленные извинения, вполне вслух ответил маркграф, ведя по облицованным мрамором коридорам. Несмотря на явное присутствие в замке слуг, коридоры были не освещены, и маркграф, подняв левую руку, пропустил сквозь себя толику Потока Стихий, позволяя проявиться и тут-же активироваться Аркане, создавшей в руке маркграфа ярко светящийся огненный шарик. Свет озарил диковинные и древние коридоры, что запечатывали в себе тайны древнее Нурции на несколько тысяч лет. Лепнина, резные окна, украшения стен. В неровном свете огненного шарика складывалось впечатление, что диковинные, иногда прекрасные, а иногда и вовсе ужасные лики взирали на процессию.

- Вы слишком прекрасны, господин Румиус, чтобы вам верить. У нас говорят, что у каждой розы есть шипы, тем ядовитей, чем чудеснее бутон. Вы же сможете вскружить голову большинству мужчин и женщин королевства, могу ли я доверять кому-то на столько прекрасному и изысканному? - Говорил маркграф вполне тепло, и будто бы совершенно искренне, но внимательный взгляд заметил бы, что опасается вампира он не как возможного соблазнителя и предателя. Сказки, слышанные ранее, имели своё действие, и Йогель действительно опасался за собственную кровь и жизнь, а потому, хотя и укрывал собственными чарами некроманта и его хрупкую ношу, но все-же старался не коснуться вампира. Коридор завершился внутренним балконом, с которого открывался вид на просторный центральный зал, годный как для приёма аудиенций, так и для проведения балов, коридор был соединён лестницей из все того-же шлифованного чёрного и белого мрамора с балконом этажом ниже, который привёл в совершенно иной коридор. Здесь украшения древних скульпторов создавали вполне себе осязаемое впечатление каменного леса, который к тому-же... шипел. По задумке древнего архитектора, полости, особым образом расположенные в стенах коридора должны были вызывать звук похожий на шелест листьев, но время и запустение исказили задумку, и теперь коридор шипел холодным ветром далеко в землях льда и тумана, навевая мысли о запустении, одиночестве и отчаянии.

Впрочем, достаточно скоро маркграф толкнул тяжёлую дверь, позволяя процессии выйти на террасу, из которой открывался чудесный вид на ледяную гладь реки, сосновый лес на другом берегу, и высокие скалы, которыми Замок Крови был окружён с трёх сторон.

"Мы найдём для вас комнату." - Мысленно сообщил некроманту. - "Но я не могу поручиться за вашу безопасность, как бы не хотелось. Велскард - не просто некромант. Это могущественный колдун и убийца, и он определённо ведёт свою игру, которая идёт в разрез основной воле Адриана. Если его корабль уже напал на вас, пытаясь сорвать соглашение, думаю, попытки могут повториться." - Закончив с мыслеречью, Йогель перестал поддерживать защитный кокон. - Здесь, вне стен, чары замка уже не действительны. Творите свои клятвы, раз так нужно. - Маркграф коснулся локтя Геборы и, скорее жестом, чем силой, увлёк её за собой отходя на несколько шагов от некроманта и вампира и уводя за собой лишённую какого-бы то ни было магического дара Гебору. - Есть вещи похуже смерти. - Тихо, только для тётушки, сказал маркграф Вильдбергский. Та, ничего не ответила, только подёрнула плечом да недовольно фыркнула.

Несмотря на слова Хрома, Аарен отнюдь не спешил отдавать Румиуса в его надёжные руки. Большую роль в подобном решении, конечно, сыграло то, как сильно вдруг вампир прижался к нему, едва только заслышав предложение Рыцаря Смерти - такое поведение Сайтанеля, да ещё и совершенно неожиданное желание, которое Хром изъявил по своей воле, словно бы намекали на то, что эти двое были хорошо знакомы прежде. - Не стоит, Хром, - деликатно отказался некромант. - Он совсем не тяжёлый. Дальнейшую часть пути, Немиус проделал в полном молчании. Как и прежде, он не обращал особого внимания на изыски местной архитектуры, целиком поглощённый мыслями о состоянии вампира - пусть тот и не думал жаловаться, но именно Румиус, защищая его, забирал на себя всю ту боль, которую, рассуждая по справедливости, должны были чувствовать они вместе... Когда же процессия оказалась снаружи замка, Аарен остановился на месте, с лёгким интересом осматриваясь по сторонам. Красота природы действовала на него даже сейчас.

- "Благодарю вас, комната и несколько часов отдыха - это то, что нам нужно, - отозвался Немиус в ответ на личные апартаменты, столь любезно предложенные маркграфом. - За нашу безопасность можете не беспокоиться - Хром остановит любого противника. Кроме того, очевидно, что, если силы Нурции попытаются устранить послов Вольных Городов, пусть и находящихся на неофициальном приёме, но всё же пребывающих в гостях у достопочтимого Норна, плохо придётся всем. Одно дело, уважаемый Йогель, потопить корабль Вольных Городов в море, обставив всё так, будто бы нежити в Нурции и не было вовсе, другое же... - Аарен оборвал сам себя, не став завершать намеченную фразу. Маркграф - человек не глупый и всё прекрасно поймёт. - Буду рад узнать от вас немного больше о Велскарде после того, как мы восстановим свои силы. Помощь человека, хорошо разбирающегося в местных интригах, мне определённо не помешает". Закончив данную фразу, Немиус полностью сосредоточился на Румиусе. - "Я не знаю слов клятвы, - признался некромант. - Ты не мог бы объяснить, что мне нужно сказать?"

Когда Румиус понял, что отдавать его Рыцарю никто не собирается, то позволил себе совсем немного расслабится, уменьшая размер собственного защитного кокона и перекладывая тем самым большую часть магической атаки замка на плечи маркграфа. Это было необходимостью, ведь на обряд уйдут практически все оставшиеся у Сайтанеля силы.

- «Действительно, - спустя какое-то время отозвался вампир. – Розы опасны, но лишь в руках неумелых любовников, что дарят их своим дамам, не думая о том, что их сокровище, как и они сами, могут поранится об острые шипы. К счастью или нет, но я – цветок из оранжереи опытного садовника, что методично и крайне жестоко срезает со своих цветов всё, что может причинить ему хоть малейший вред. Будь то побочный бутон, что своим рождением может испортить красоту и наполненность основного цветка или те же шипы, которые Мастер столь сильно не любит! Что готов мучить розу ровно до тех пор, пока она не начнёт расти без них». На слова о комнате Сайтанель лишь улыбнулся, но после стал куда серьёзнее. Его слух, был способен разобрать любой шёпот, но афишировать это вампир не спешил.

- «Всё просто, - положи меня на снег, я не уверен, что смогу стоять, но это и не требуется, можно прямо здесь, сам встань напротив и… - Румиус вздохнул, - чтобы не случилось, не сходи с места! Когда я закончу и протяну к тебе руку, ты должен будешь дать своё согласие, любым словом, что тебе захочется. Так, как это очень затратная магия, то я заключу с тобой «печать подчинения» на месяц. Да, это довольно много, но по истечению срока печать рассыпается сама, возвращая «порождениям ночи» утраченную свободу. Если ты предашь меня, я просто больше не стану заключать его с тобой, только и всего». Вампир дружелюбно улыбнулся, сложив руки перед собой и ожидая, когда его всё же опустят на снег.

Нельзя сказать, что рассуждения о розах без шипов сильно понравились некроманту. Он не собирался смотреть в прошлое, чтобы узнать, что именно произошло с Румиусом и почему вампир высказался именно таким, довольно недвусмысленным образом. Впрочем, определённые догадки у него, конечно же, были. Сандро - тот ещё садовник, способный вырастить как розу без шипов, так и нежную фиалку, что обзаведётся колючими, ранящими тело и душу чертами личности. Даже самый чистый и верующий в Единого паладин, искренне убеждённый в правильности своей святой миссии очищения мира от скверны, может быть морально изменён и изуродован до состояния полного неприятия, даже отрицания изученных им догм поклонения доброму, милосердному богу, желающего навсегда избавить мир от демонов… Впрочем, тем, кто знал правду, подобные слова казались в высшей степени абсурдными. Аарену вдруг стало очень жаль этого несчастного полукровку, пережившего гибель брата, что расстался с жизнью из-за придворных интриг собственных родственников; испытавшего на себе обращение в вампира, а также болезненное послевкусие от ощущения себя нежитью, лишённой доступа к Потоку Света и, вслед за этим, неожиданный интерес Сандро, положившего глаз на женскую форму Сайтанеля. Конечно, если судить по тем воспоминаниям, которые Румиус уже демонстрировал Немиусу, Император Вольных Городов действительно очень ценил свою изящную розу, вот только… Сколько веков он потратил на то, чтобы окончательно усмирить её, и какие методы при этом использовал?

- «Конечно, - поспешил отозваться некромант. Его губы, сложившись в печальной, несколько скованной улыбке, придали Аарену крайне измученный вид, вызванный не столько усталостью, что, даже несмотря на сильное магическое истощение, почти не ощущалась сейчас Немиусом, сколько той лёгкостью, с которой Румиус согласился на столь жестокий обряд. Ему явно приходилось делать подобное прежде; простота, проявленная вампиром при решении такого важного вопроса, заставляла Немиуса чувствовать себя в высшей степени неуютно. Сайтанель действовал так, будто бы полностью доверял ему, но разве они уже успели стать настолько близкими людьми? – Я сделаю всё так, как ты скажешь. Только запомни – я не собираюсь предавать тебя, мой вампир, или отдавать приказы, не касающиеся твоей истинной роли в качестве советника и бойца на «Вестнике Смерти», - решил, на всякий случай, уточнить смысл происходящего Аарен. - Не воспринимай это как настоящий рабский контракт, и уж точно не спеши считать себя моей вещью. Их у меня и без того в избытке». Как вампир и просил, некромант аккуратно опустил Сайтанеля прямо на пушистый, мягкий снег, заняв позицию напротив него и приготовившись оставаться на выбранном им месте, что бы ни случилось. Сам обряд подчинения был довольно интересен – своего азарта человека, узнающего нечто новое, Немиус, при всём желании, не смог бы сдержать, поэтому некромант принялся внимательно наблюдать за действиями Румиуса, раздумывая над тем, не сможет ли он когда-то использовать подобную клятву против своих врагов.

Вампир лишь тепло улыбнулся.
- «Вот как? – с некоторым азартом переспросил Сайтанель. – Значит, если я сочту нужным для победы, то смогу ещё раз пробежаться по кровавому мосту над водой, что смертельно опасна для меня? Ведь любое заклинание, заметь нас кто-то на том судне, разрушило бы мост, отправив нас двоих на дно. Но если Рыцарь Смерти в конечном счёте дошёл по дну до берега, то я бы его даже не увидел». Вся эта ситуация почему-то крайне веселила полукровку. Точнее за шутками и своей привычной мягкостью он пытался спрятать самый настоящий страх. Румиус боялся, что из-за Метки Предвечной у него не получится заклинание, боялся Рыцаря Смерти, что не сводил с него хищного взгляда, боялся последствий «Печати подчинения» и того… во что превращался. - «Ещё раз говорю, - уже куда более нервно начал вампир. – Чтобы не случилось, как бы плохо мне не было… не смей сходить с места пока я не потеряю сознание иначе, мы оба погибнем!» Румиус оглянулся на отошедших хозяев и Хрома и кивнул. - «Не приближайтесь и не пытайтесь пересечь круг, что будет очерчен магией, - сравнительно мягко обратился к Йогелю и остальным Сайтанель. – Я не совсем обычный вампир, поэтому древнее заклинание придётся переписывать, а судя по тем светящимся камням на вершине замка, времени у меня на это не очень много. Поэтому если хотите – наблюдайте, но не вмешивайтесь!». Глубоко вздохнув и так и не сделав ни единой попытке подняться с противного мокрого и крайне холодного снега, Румиус, довольно шумно выдохнул и закрыв глаза, неспешно снял сначала камзол, а затем и шёлковую рубаху, отдавая себя во власть памяти, услужливо начавшей выводить первую часть «Печати подчинения».

В отличие от Сарвокса, который использовал как катализатор собственную кровь, Сайтанель обращался к силам Хранителя Врат – другой печати, незнакомой никому из собравшихся здесь. Впрочем, в одной из старинных книг, защищённых от влияния времени магией, ещё вчера маркграф увидел нечто подобное, но из-за незнания древнего языка не мог понять, ни способа создания, ни назначения.

По приведённым иллюстрациям, можно было заключить вывод, что такая магия оставляет свой след раскалённым металлом на душе того, кто должен стать её носителем, и, как и в книге, её активация стала расползаться по телу вампира светящимися золотыми символами.

Это было очень давно. Тот день, когда ещё совсем молодой полукровка с радостью присягнул на верность собственному брату. Румиус не хотел вспоминать прошлого и потому закрывался от его эмоциональной части, оставляя лишь сухие знания о рунах. Если сравнивать две печать, то посторонний человек решил бы, что это совсем разные заклинания. Начать хотя бы с того, что, не используя Поток Крови, Сайтанель, тем не менее, завязывал большую часть «печати» именно на него. В его заклинании совсем не было Некромантии, но была Смерть. Осторожно, боясь хоть немного испортить идеальные линии, вампир, казалось, даже не дышал, рисуя их острым когтём перед собой. Мерзкие ядовито-зелёные, они жизнерадостно светились, капая на снег кислотой, что, шипя плавила белые насыпи, устремляясь к земле, на которой, несомненно были растения, была жизнь…

Но, как и предупреждал Румиус, завершить «Печать» быстро он не мог. Вспыхнувшая метка на предплечье, дала понять, что дальнейшее влияние рун не окажет эффекта и заклинание не будет совершено. Тем самым, Йогелю выпал уникальный шанс увидеть, как «порождение ночи», создание, которое могло только забирать жизни других, обратилась к истинному Потоку Света… Он, ожидаемо обжигал Сайтанеля, но при этом был таким тёплым, таким чистым, точно его использовал не вампир, а самый чистый из жрецов Единого. А самое страшное, это был истинный Поток души Румиуса, ибо иначе просто невозможно было бы объяснить ни ту лёгкость, ни скорость, с которой сложнейшие узоры выводились в мгновение ока.

- «Этот свет, действительно, убьёт меня, если я посмею ослушаться хозяина, - весело отозвался вампир, посмотрев на некроманта и протягивая к нему свою руку, ладонью вверх. – Ты принимаешь меня, Аарен Немиус?». И сразу, после ответа ученика Сандро, все руны погасли, устремившись к Сайтанелю, что, слегка охнув плюхнулся в мягкий снег. Его тело окуталось магической дымкой, изменив внешность вампира и сделав его необычайно прекрасной, но обнажённой девушкой. Эту форму, вампир явно принял впервые. Она отличалась от той, что была в воспоминаниях Румиуса, сознание которого сейчас потонуло в Потоке Хаоса, прокатывающегося по потомку королевской династии эльфов в виде сильнейшего отката…

В ответ на явно насмешливую тираду Сайтанеля, некромант, некоторое время сомневаясь, действительно ли ему стоит позволять делать вампиру подобные глупости, всё же отозвался вполне привычным для него образом:

- «Разве я должен тебе что-то запрещать? Ты ведь понимаешь, что я сам многого не знаю и могу лишь полагаться на опыт тех, кто куда старше меня. Поэтому, если ты собираешься бегать над солёным морем по мосту из крови – да, ты можешь делать это, - Немиус добавил в свои мысли толику скептичности. – Но это не помешает мне сомневаться в твоём рассудке и переживать за твоё последующее состояние. И даже не думай рисковать жизнью только ради того, чтобы потом, израненному и избитому, нежиться у меня на руках – мне ничто не мешает делать подобное просто из желания доставить тебе удовольствие». Творившаяся вокруг фантасмагория заставила Аарена сперва нахмуриться, в то время как он пытался уловить все особенности этого, оказавшегося невероятно своеобразным ритуала, а после всё же расслабиться, когда до некроманта окончательно дошло, что повторить действия Румиуса ему не по силам. Вероятно, этот обряд следовало каким-то образом изменить, но без более подробной информации Немиус мог уже не пытаться вникать в происходящее и лишь наслаждаться процессом, внешняя сторона которого действительно выглядела весьма интересно. Все эти переливающиеся светом печати и потоки магии, закручивающиеся вокруг…

Единственный момент, заставивший некроманта напрячься, был связан с используемым полукровкой Потоком Света – его мощь казалась воистину ужасающей и могла с лёгкостью испепелить Сайтанеля, если тот допустит даже малейшую ошибку. Или же, если Аарен, как он на мгновение того пожелал, попытался бы оттолкнуть вампира прочь, спасая его от вызванной им же разрушительной силы.

Вздохнув и уже привычно успокоив ставшее вдруг учащённым дыхание, Немиус остался стоять на месте вплоть до того самого момента, когда Румиус протянул к нему руку, произнося установленные обрядом слова клятвы…

- Принимаю, - собственный голос показался Аарену совершенно безразличным. Он задумался об испытываемых им чувствах и понял, что не воспринимает процесс заключения контракта как нечто особенное. Некромант и в самом деле не хотел хоть как-то пользоваться «клятвой подчинения», думая о ней лишь в качестве насущной необходимости, нужной исключительно ради их последующего пребывания в Кровавом Замке. Когда же руны окончательно погасли, некромант, дважды хлопнув глазами и уставившись на полностью обнажённую девушку, чьи формы неумолимо притягивали к себе взгляд, далеко не сразу осознал, кем в действительности является красавица, хозяином которой он, похоже, только что стал. Одновременно с этим, Аарен почувствовал, как к его горлу подкатывает тошнота, а уже давно мёртвое тело, что, на самом деле, не должно было испытывать подобных впечатлений, попеременно бросает то в жар, то в холод. Воспоминания о собственном насилии начали всплывать перед глазами, мгновенно отбив у некроманта всякое желание близости. Бросившись к Сайтанелю, Немиус сорвал с себя плащ, после чего, осторожно отряхнув с покрывшегося мурашками тела девушки холодные хлопья снега, действуя быстро и собранно, замотал её в тёплую ткань, надеясь, что это несколько поможет той не испытывать ужасных ощущений от стоявшей в Нурции ледяной погоды, отголоски которой заставляли морщиться уже Немиуса, оставшегося лишь в достаточно тонкой, тёмной рубашке, едва ли способной надолго защитить его от холода.

- Мне бы хотелось немедленно воспользоваться вашим предложением, - произнёс Аарен, беря Румиуса на руки и поднимаясь уже во весь рост. – Нам нужна комната, Йогель. Желательно, прямо сейчас.

Йогель махнул головой, отгоняя мысль о садовнике... о чудовище, что так уродует тех, кто рядом с ним, подминая под свою волю и свои представления. Может быть слухи о Сандро были и преуменьшены.
Но вскоре молодой маг отвлекся, невиданная ранее магия весьма заинтересовала Йогеля, полностью овладевая его вниманием. Легкость, с которой вампир переплетал чары, создавая по сути совершенно новые удивляла... И тут все закончилось. Маркграф взглянул на лежащую на снегу двенадцатилетнюю белокурую девчонку, которую так и хотелось защитить и обогреть.
- Какой милый. - Прошептала Гебора, вырывая Йогеля из оцепенения. Кажется, Румиус казался, нет - был тем, кого хочет видеть каждый.

- Следуйте за мной. - Наконец сказал Йогель, и повел некроманта с драгоценной ношей обратно по коридорам, вновь боясь коснуться вампира. Не хватало только возжелать обладать ею и испортить переговоры.

Комнат в гостевом крыле замка было достаточно, но какие из них были готовы - Йогель не знал, потому отвел в собственные апартаменты.
Три просторных комнаты - гостиная, спальная с огромной кроватью под балдахином, и комната для омовений. Воды в просторной ванной сейчас, разумеется, не было. Алые простыни, алая оббивка мебели и темный, почти бордовый мрамор облицовывающий пол и стены. Комната была по своему уютной.

- Надеюсь, вас тут не побеспокоят. - Сообщил маркграф, и шепнул Геборе.
- Сегодня я сплю у тебя.

Попрощавшись с Йогелем, некромант, лишь бросив краткий взгляд на убранство, окружающее предоставленные им комнаты и уяснив для себя примерную планировку, поспешно двинулся в сторону спальни. Там, уложив Румиуса на эту роскошную кровать с кроваво-алыми простынями, Немиус, на мгновение испытав соблазн развернуть укутанную в плащ девушку и ещё раз осмотреть её тело, всё же оставил красавицу лежать завёрнутой в тёплую ткань, дополнительно, заботясь о состоянии вампира, накрыв её одеялом. Несмотря на то, что Румиус в этом женском обличье казался идеальным и просто невероятно привлекательным, любая возникшая мысль, касавшаяся интимной близости, мгновенно вызывала у Арена крайне мерзкое, прямо-таки невероятно противное состояние. Конечно, некроманту было бы интересно проверить, работает ли до сих пор его желудок и что именно исторгнет тот из себя, когда Немиуса и в самом деле начнёт тошнить, но любопытство не было достаточно сильным, чтобы продолжить в голове процесс вырисовывания картины недавно представленной им страстной ночи, которую они с Румиусом, следуя воображаемому сценарию, должны были провести в этой комнате. Обнаружив себя на полу, хватающимся за собственное горло, Аарен постарался успокоиться, думая о прочих вещах. Едва ли некроманту нравилось его состояние, но психологическая отдача диктовала свои правила данной сцены. Воля и разум – крайне надёжные и, вместе с тем, невероятно хрупкие вещи… бывает, с лёгкостью сносишь то, как твоё тело используют в качестве фехтовальной мишени, а тут - всего-то обычное насилие и такой вот эффект.


Кое-как поднявшись и оправив оставшуюся на нём одежду, Немиус удалился в гостиную. Там, устало плюхнувшись в мягкое кресло, обшитое бархатом, Аарен отдал приказ:
- Охраняй вход в апартаменты и не пускай никого, пока я не наберусь сил. Посетители могут шуметь, буянить, требовать встречи, грозиться хоть обрушить на нас небеса, но не пускай никого внутрь, Хром, - произнёс маг, потирая висок. – Сперва я восстановлю ману, затем начнём переговоры. Не раньше. Едва только Немиус произнёс это, как его сознание начало словно бы куда-то уплывать. Мёртвые некроманты больше не видели снов, но уставшее сознание требовало отрешиться от мирской реальности и целиком сосредоточиться на магической подпитке ослабшего тела. Даже кровь, текущая по жилам Аарена, представляла собой энергетический концентрат, что уж говорить о самой возможности его дальнейшего существования, поддерживаемого исключительно благодаря магической силе – единственного фактора, который не позволял Немиусу отправиться в объятия Предвечной прямо сейчас? Аарен устало прикрыл глаза. Похоже, даже если он разберётся со всеми своими незаконченными делами, теперь ему, как минимум, понадобится уничтожить целую страну. У Немиуса были все опасения полагать, что до тех пор, пока этого не произойдёт, и Предвечная не перестанет возлагать на ученика Сандро особые надежды, Госпожа Смерть не позволит ему избавиться от собственного бессмертия, даже если Аарен вздумает окончательно истощить своё мёртвое тело. Отбросив прочие мысли, некромант погрузился в медитативный транс. Конечно, он всё ещё слышал то, что происходило вокруг, но сознание Немиуса приступило к сложной работе – восполнению и распределению маны, количества которой, уже через несколько часов, должно было стать вполне достаточным, чтобы вернуть Аарену возможность создавать заклинания…


Когда прошла уже большая часть ночи и начинал близится рассвет, на самом краю сознания, некромант смог почувствовать едва различимый крик о помощи, впрочем, тут же затихший, точно его и не было. Слух же мог различить негромкую возню, тяжёлое дыхание и редкие всхлипы девушки, не имеющей ровно никакой возможности оказать насильнику, прекрасно знакомому со свойствами «Печати», хоть какое-либо сопротивление… Всё, что могла жертва – она уже сделала, негромко вскрикнув, сразу по пробуждении и послав ментальное сообщение. На большее вампир с полностью подавленной волей, к сожалению, был не способен. Картина же, которая открылась бы любому, кто пожелал бы войти в комнату, не то чтобы напоминала ту, которую видел Румиус всего несколько часов назад на ныне потопленном клипере Нурции, но была куда более мерзкой. В силу того, что плачущая девушка, в отличие от того же некроманта, была обязана подчинятся приказу. А потому всё, что ей оставалось – это беззвучно плакать, выполняя очередное желание Хрома, что, оставив возле двери призрачного стража, решил поразвлечься с девушкой, которая не была ему доступна вот уже почти три сотни лет… Правда «игры» этого Рыцаря отличались от аналогичных у Круана. Постель практически пропиталась чёрной кровью вампира. Однако изрезанная и избитая девушка, продолжала совершать характерные движения самостоятельно, хоть и против собственного желания. Ещё на закате это тело было чистым и невинным. Сейчас же от той красоты не осталось ровным счётом ничего. Мерно и умело Хром выпустил из вампира почти всю его кровь, лишив вместе с тем и почти всей магической энергии. Заставил поставить магический экран, что блокировал бы связь с некромантом, не давая тому почувствовать неладное, а после заставил страдать…


Ночь прошла для Немиуса довольно спокойно и продуктивно. Отдохнувший от реальности разум, что благодаря их с Румиусом связи не чувствовал столь серьёзного и угнетающего воздействия пустоты Предвечной, сумел восстановить большую часть сил, практически полностью насытив тело мага энергией. Чувствовать ману, свободно переливающуюся по жилам, оказалось весьма приятно… такое, в сущности, давно забытое ощущение, которого он не испытывал вот уже несколько месяцев - с тех, пор, как возглавил «Вестника Смерти», раз за разом заставлявшего некроманта балансировать буквально на грани. Слабый ментальный крик, посланный ему вампиром, мгновенно заставил Немиуса насторожиться. Глаза цвета виски распахнулись, зрачки напряжённо сузились; во все стороны разошлась волна холода, что, точно аналогичное заклинание поиска, используемое обычными магами, должна донести до некроманта информацию об окружающей его обстановке. Рядом – никого… Хром обязан был оставаться снаружи, охранять вход, но… похоже, что вместо этого, Рыцарь Смерти поставил там своего призрачного двойника. Где же он сам? Предчувствуя недоброе, Аарен медленно поднялся на ноги, вперив свой взгляд в дверь, идущую в спальню. Туда, откуда раздавались едва слышные, приглушенные звуки… Резко ворвавшись внутрь и своими глазами оценив открывшуюся перед ним картину, некромант буквально взорвался. Слишком многое успело достать его за прошедшие пару дней, а ещё и ощущения, всей полноценностью образов ворвавшиеся в его разум, стоило только преодолеть порог комнаты; мысли о том, что подобное делали с Румиусом, к которому Аарен уже успел основательно привязаться – всё это действительно вывело его из себя.


Протянув руку вперёд, Немиус воззвал к силе потока Некромантии, буквально выдернув Хрома из-под изрезанной девушки, сидевшей на нём сверху и магическим ударом заставив того растянуться по стене, похоже, основательно сломав при этом добрый десяток костей. Хватка Повелителя… Заклинание, которое опытные некроманты использовали для управления нежитью, вышедшей из-под их контроля. Один из личных уроков Сандро, демонстрирующий, как следует поступать с теми, кто ставит твой авторитет под сомнение.


- Я что, какая-то игрушка для тебя? – прошипел Аарен, ещё сильнее вжимая Хрома в стену и сдавливая его плоть. Конечно, будь у Рыцаря возможность прервать заклинание на этапе его сотворения, тот, скорее всего, сумел бы предотвратить столь губительную атаку, но… к несчастью для него, Хром явно был в не самом подходящем для боя положении. – Да, я не приказывал тебе не трогать эту девушку, но это вовсе не значило, что тебе разрешалось делать всё, что тебе захочется, да ещё и у меня за спиной… - голос Немиуса был страшен, а в глазах пылал гнев, для этого человека едва ли бывший частым явлением. - Ты, раб Сандро. Как посмел ты тронуть любовницу Императора? Может, мне избавить тебя от излишней человечности и лишних желаний, переделав по своему вкусу? Сил у меня сейчас хоть отбавляй.


- Что вы, Мастер, - прохрипел в ответ Хром, голос которого сейчас был несколько более противным чем обычно из-за повреждённых лёгких, что в общем-то никак не сказалась бы на боевых навыках Рыцаря, возникни сейчас необходимость применить их. – Вы – ученик моего Повелителя и потому я обязан исполнять ваши приказы, если они не противоречат защите Мастера Люмии, а вот он, - Хром демонстративно скосил взгляд в сторону вампира, что при всём желании не мог остановится и продолжал двигаться даже без Рыцаря Смерти под ним. – Вполне себе игрушка и поверьте, в моих руках он далеко не в первый раз, не так ли, Румиус? Отвечай! Девушка вздрогнула и в очередной раз всхлипнув опустила голову.

- Да, это так, - дрожащим голосом отозвался Сайтанель, которого от всего происходящего порядком трясло. Но в тоже самое время, сила «печати» имела слишком большую власть над душой Хранителя и потому вынуждала его быть не чем иным как куклой, что даже при появлении Немиуса не смела произнести ни единого лишнего звука, ибо этим пошла бы против отданного ранее ей приказа.


- Заткнись, Хром! – рявкнул Немиус, продолжая удерживать заклинание, но, в целом, пока не делая попыток разорвать Рыцаря Смерти на части. Судя по лицу некроманта, на котором отразилась крайняя степень удивления и озадаченности, вникнуть в происходящее он мог далеко не так сразу. Эти движения, которые Румиус совершал, как послушная марионетка – без собственной воли и желаний, действовали на Аарена воистину угнетающе.


- Прекрати скакать на этой кровати, Румиус! - резко произнёс некромант, бросив на него яростный взгляд. – Почему ты вообще это делаешь? Объясни! Разве не я твой хозяин и не моим приказам ты обязан подчиняться? На душе у Аарена было крайне мерзко, противно и в высшей степени пусто. Он не знал, что и думать. Пока ещё слабо объяснимое, чувство вины начало подниматься изнутри естества мага, шепча ему об ответственности за всё происходящее. Впрочем, оставляя Румиуса вот так, на этой кровати, Немиус был уверен, что вампир если не с лёгкостью, то всё же сумеет справиться с подобным Хрому противником – ведь Сайтанель сам говорил, что ни один Рыцарь Смерти не сумеет сравниться с ним в скорости. Да и Хром, позволивший себе подобную выходку, никак не вязался в голове Аарена с безразличным воином, не чувствующим желаний или эмоций…


Стоило прозвучать приказу истинного хозяина, как вампир тут же замер, а Рыцарь довольно громко заржал.

- «Печать» - едва слышно, прошептал Сайтанель, - она лишает воли сопротивляться приказам. Ты, - магический свет, мгновенно сформировавшийся прямо позади Хранителя Врат, забирающий при этом у него едва ли не последние крохи магии, ударил по вампиру, оставляя на его спине небольшой ожог. Однако Румиус лишь едва слышно пискнул, тут же исправляясь, - Вы мой хозяин, но пока не было отдано приказа о том, что распоряжаться мной можете лишь вы, я принадлежу всем и обязан подчиняться их воле, вне зависимости от моих желаний.


- Я велел тебе заткнуться, Хром! - прошипел Аарен, заставляя челюсть Рыцаря Смерти щёлкнуть и начать мерно двигаться, пережёвывая его язык. Тот, похоже, всё равно был не слишком-то нужен этому воину. Едва только смех Хрома оборвался, как некромант, более-менее уяснив для себя "правила игры" и стремясь спасти Румиуса от ещё больших страданий, поспешил вернуть Сайтанеля таким, каким он его знал прежде, а не этой… бездушной куклой. Впрочем, защищал Аарен ещё и себя самого, ведь боль от магии Света он, в действительности, почувствовал в полной мере, хотя и не до конца понял причину подобного наказания, несомненно обрушенного на несчастную, и без того израненную девушку проклятой силой Печати.


- С этого момента, ты будешь подчиняться только моим приказам, Румиус. Более того. Ты не обязан мне повиноваться, если сам не хочешь этого – это мой приказ! Отныне никто другой, равно как и я сам, не вправе заставить тебя подчиняться. Ты всё понял? Что касается Хрома… - Немиус бросил на Рыцаря Смерти взгляд, пылающий злобой. Чувства всё ещё будоражили его разум. Не покривив душой, Аарен мог бы сказать, что желал уничтожить Хрома прямо сейчас, и сопротивляться этому порыву становилось только труднее. – Что мне сделать с ним, Румиус? Плевать на то, как сильно накажет меня Сандро за порчу его собственности – если это вообще случится. Говори, чего ты хочешь… я исполню любое твоё желание.


Стоило приказу отзвучать, как вампир облегчённо вздохнул и просто упал на постель. Но она казалась ему настолько мерзкой и отвратительной, пропахнувшая им самим и Рыцарем Смерти, и потому, всё на что хватило сейчас сил Хранителя Врат так это перекатившись по ней, ещё больше пачкаясь, при этом, в собственную кровь, оставлявшую на белоснежной коже чёрные капли и разводы, упасть на холодный мраморный пол. Сжавшись в комочек, Сайтанель прижал к себе сброшенный ранее Хромом плащ. В его разуме творился полнейший хаос, который вампир, так и не опустивший щита, разделяющего ощущения между ним и некромантом, пытался хоть как-то загнать в рамки, чтобы вернуть себя прежнего, того, которого так хотел увидеть Аарен. Наверное, именно поэтому заплакавшая девушка так и не смогла дать ответа на вопрос некроманта. Она просто дрожала, кутаясь в тёплую, но такую грубую ткань. Вопреки ожиданиям, раны вампира не спешили затягиваться, а лишние движения, только усугубляли и без того безрадостное положение дел. Румиусу была нужна кровь, но вряд ли он сейчас был способен хотя бы понять это, не говоря уже о хоть какой-то охоте. Всё же Рыцарь оказался слишком расточителен и довёл это создание практически до порога гибели. Так что если бы не ментальный зов, то скорее всего именно кровные узы вывели бы Немиуса из медитации, правда, тогда бы уже точно было поздно хоть что-то предпринимать…

- Румиус… - голос, которым Аарен произнёс эти слова, был в высшей степени напряжённым и, одновременно с этим, отдающим такой жуткой грустью, которая даже самому некроманту показалась излишней. Он, в конце концов, был учеником Сандро, привыкшим резать людские глотки во время магических ритуалов, и чужие страдания Немиуса трогали чуть меньше, чем полностью. Да, исключения бывали, когда Аарен пребывал в хорошем расположении духа. Иногда он мог быть в очень хорошем настроении и даже принимался заботиться о ком-то – к примеру, некромант решил помочь Целестии, показав той мир и решив для себя, что не потребует от неё ничего взамен. Но испытывать такие чувства из-за вампира, которого и знаешь то немногим более дня…
И всё же, они были. И то, что происходило с Сайтанелем, некроманту очень не нравилось.
- Я помогу тебе. Подожди немного, - Немиус перевёл тяжелый взгляд на Хрома. – Как только закончу с ним.
Несмотря на то, что он только что заставил Рыцаря Смерти прожевать свой собственный язык, лицо воина казалось всё таким же наглым и не проявляющим ни толики почтительности.
- Что же произошло? – начал говорить Немиус как-то отстранённо, словно бы рассуждая о чём-то в высшей степени постороннем. – Ты так сильно захотел насладиться женщиной Сандро, что решил взять её, беспомощную, даже зная, что теперь она моя собственность, а сам я сижу в противоположной комнате? Как минимум, ты ни во что меня не ставишь. Это, впрочем, не удивительно, ведь ты принадлежишь Люмии, а не мне… а может, эта хитрая женщина послала тебя, чтобы убить вампира? Прознала, что я заключил с ним узы и поняла, что её попытка взять Румиуса под контроль окончилась неудачей? – внезапно пришедшая догадка показалась Аарену интересной. – Отобрать у меня мою игрушку, так скажем. Сделать первый ход. И убить Рыцаря Смерти без причины мне просто нельзя, ведь Сандро может отстранить меня от миссии за подобную своевольность… к тому же, ты вроде и не сделал ничего плохого, ведь Сайтанель, в конце концов, всё ещё жив, а терять превосходного воина, да ещё и по такой незначительной причине – это ведь просто глупо, не так ли?
Тряхнув головой, некромант смерил Хрома крайне злобным взглядом.
- В Бездну всё. Пусть отстраняет. Я – тот ещё ублюдок, которому плевать на других людей, но к Румиусу я привязался и не могу позволить его мучителю спокойно существовать на этом свете. Так что, разумный подход тут не работает, Хром. Ты меня просто… очень сильно… разозлил!
Одновременно с последним словом, Аарен вложил в Хватку Повелителя то количество силы, которого было вполне достаточно, чтобы оборвать существование даже такого сильного и совершенного существа, как Рыцарь Смерти – единственного из известных Немиусу видов нежити, способного напрямую общаться с самой Предвечной.
Визуально, Хром просто обмяк; ну, ещё от него во все стороны пошёл отвратительный, сизый дымок. С точки зрения же магии, Аарен убрал из него то единственное, что поддерживало в Рыцаре Смерти его последующее существование.
Энергии на это ушло порядочно. Даже более чем. Ужасные, расточительные траты. Как маны, так и невосполнимого боевого потенциала в виде мастерства Хрома – едва ли Немиус сможет создать воина, способного исполнять те же самые функции.
- Ну вот и всё… - устало произнёс некромант. - Я…
Внезапно раздавшийся стук заставил Немиуса напрячься. Бросив ещё один обеспокоенный взгляд на Румиуса, некромант стремительно прошёл к входной двери и насладился видом девушки-служанки, смущенно переминавшейся с ноги на ногу.
- Маркграф Вильдбергский, граф Дориан Норн прислал меня, чтобы… - глаза служанки округлились. – Ой, а вы кто?
Улыбнувшись самой обольстительной из своих улыбок, Аарен схватил девушку за руку, втянул внутрь комнаты, закрыл за ней дверь и, зажав рот малолетней красавицы ладонью, немного придушил её, заставив несчастную потерять сознание.
Десять минут спустя, связав бедную, испуганную служанку, из-за кляпа во рту способную издавать лишь невнятные мычащие звуки, Немиус оставлял на её теле аккуратные надрезы и собирал кровь, выделяющуюся из ран служанки, в подставленную для этого широкую миску.
- Прости, прости, - успокаивающе шептал некромант. – Ты всё забудешь, как только я спасу своего друга. Возможно, он даже вылечит твои раны, но они и сами заживут – даже шрамов, скорее всего, не останется. Вот так… прости за то, что это больно. Я не умею устранять подобные ощущения. Скоро всё закончится, и ты даже ничего не вспомнишь, я обещаю тебе…
Собрав нужное количество, Немиус осторожно понёс драгоценную жидкость в спальню, к Румиусу, по-прежнему кутающемуся в свой плащ, и по-прежнему пахнувшего отвратительным запахом подступающей смерти.
Поняв, что уговоры на него не действуют, а сам вампир совершенно не желает не то что пить, но даже просто поднимать голову, Аарен силой заставил того открыть рот и принялся буквально вливать кровь внутрь, надеясь, что подобное «лечение» ему хоть как-то поможет.

Распрощавшись с Аареном, маркграф отправился с Геборой к ее комнатам, жестом позвав за собой слуг.
- Йорец, - нужно будет следить за аппартаментами, издалека. Если случится что-то подозрительное, шум, наши гости попытаются уйти, или, наоборот, к ним кто-то попытается прийти - немедленно доложить мне. Я буду у Геб. Не вмешиваться. В контакт не вступать. Отдохни часок, потом приступай.
Распорядившись слугой, Йогель дошел до "синих комнат", где была расквартирована его тетушка. Толкнув дверь, маг пропустил Гебору, и вошел сам, зная что слуги их не побеспокоят.

- Розы без шипов - это ужасно. - Маркграф шевельнул рукой, кажется незаметный жест, но вслед за движениями пальцев в воздухе стали прояаляться руны. Гебора недовольно отшагнула. Не сведующая в магии она никогда не повторила бы это, но формула, которую выписывал Йогель впечаталась ей в память давно. С той самой ночи, когда молоденький Йогель из ее пешки внезапно стал ее спасителем, защитником и повелителем.
- Лишать живое всего, что кому-то кажется неуместным, только от того, что оно может навредить... - Йогель наконец выписал арканы созданного им когда-то заклинания, протянул руку, и в дюйме над ладонью расцвел огненный бутон. - Какой смысл лишать розу шипов, если кругом множество тюльпанов. - Огненные языки вытягивались от бутона, образуя собой, практически стебли, оплетающие руку, а затем и торс мага. Гебора облегченно выдохнула, будто опасалась, что огненная клетка, способная превратить человека в пепел за тридцать секунд, предназначалась ей, но племянничек, похоже, был в хорошем расположении духа и хотел лишь покрасоваться и поумничать. И, нечего греха таить, Огненная лоза выглядела эффектно.
- Не лучше ли позволить опасности оставаться опасной, развиваться, совершенствоваться? - Сейчас, оплетенный стеблями огненной лозы Йогель, не шевелящийся, с выступившими каплями пота, выглядел крайне уязвимо. - В конце концов стать равным, и даже превзойти собственного создателя? - Хотя маркграфу было откровенно жарко, в сети из огненных побегов, и он не мог как следует шевельнуться, но все-же улыбался, будучи уверен, что полностью контролирует и заклинание, и ситуацию в комнате. Наконец, на концах стеблей, устремленных вверх, набухли и распустились огненные бутоны, похожие на розы. В конце, Йогель шевельнул пальцем, изменяя лишь одну из контролирующих рун, и огненная лоза вмиг обратилась ледяной сеткой, Йогель протянул руку, и сломал ледяной бутон, и ледяная сеть стеблей осыпалась Протянув обжигающе холодный, но все-же прекрасный цветог Геборе, Йогель подмигнул тетке.
- Я изменил это заклинание, цветок простоит какое-то время. Я пойду, переговорю с Дорианом, а ты зови своего мальчика, и ждите меня.
Развернувшись, Йогель пошел к Норну.
...
- Аарен, так зовут посла Вольных Городов, утверждает, что на их корабль напали. При чем сделали это люди Велскарда. - После приветствий и общих фраз сообщил маркграф. - Не думаю, что сын Адриана прямо пытается сорвать переговоры, слишком много надежд на этот союз возлагает его Высочество, но нам следует быть осторожными.

Вопреки возможным ожиданиям, бурной реакции не последовало. Да, собственно, её не было вообще. Норн продолжал сидеть за своим столом, оперев подбородок о сцепленные в замок руки и буравя взглядом наполовину опустевший бокал, от которого ощутимо тянуло смесью еловых веток, трав и винограда. Та ещё бормотуха, стоило это признать, но необычайно вкусная и оставляющая лёгкое послевкусие из каких-то местных трав.
- Только не он, - отозвался спустя несколько мучительных минут Дориан, отстраняясь назад и протягивая руку за бокалом. – Я скорее поверю, что это проделки герцога Реймикуры, чем в то, что Велскард предаст кронпринца. Это лишено смысла! Сам посуди, Йогель. Мальчику не долго осталось, он прекрасно знает об этом. Какой резон Велскарду нападать на единственных магов, что способны его спасти?

- Я предпочитаю оперировать фактами, а не предположениями. - Йогель оценил намоловину пустой бокал, но остался стоять. - Факт в том, что некроманты подозревают его. А мои сведения говорят, о контактах парня с демонологами. И тут факты кончаются, и начинаются домыслы. Я верю в Адриана и его способность разбираться в людях, но это вера, а не факт. Можно предположить, что Велскарда пытаются подставить. Более того, если его не пытаются подставить где-то, прямо сейчас, то мы, наверное, перенеслись за пределы Нурции. - Маг помолчал секунду. - Но все-же стоит сохранять бдительность. Я делюсь информацией с тем, кому могу доверять, но я опасаюсь ухудшения ситуации в стране, и не знаю, откуда будет первый удар.

Опустив бокал обратно на стол, так и не сделав из него глотка Норн поднялся со своего кресла и подошёл к камину, в котором весело потрескивали поленья.
- Вы не правы, маркграф, - отозвался Дориан, смотря в огонь. – Факт здесь лишь в том, что послам сказали, что за всем стоит Велскард. Сами же они с мальчиком не сражались и… с ваших слов, смею предположить, даже ни разу не видели его. Иначе бы добавили, что на них напали люди некроманта Велскарда. А раз так, значит кому-то это было выгодно, но кому и … как нам теперь поступить… это вопрос крайне трудный. Почти такой же, как то письмо на столе. Прочитайте если хотите, но это рука Адриана и его же печать. Я не силён в магии, но уверен, что послание не подделка, а из него следует, что он не сможет прибыть сюда, даже на крыльях. Раны и яд оказались слишком сильны и наш правитель прикован к постели. Зато нам теперь придётся плясать под дудку его милой сестры…

Йогель подошел и взял со стола письмо. Аркана, чтобы проверить подлинность послания. Все верно. Текст. Аккуратный почерк, без излишней витиеватости, вежливый, но в то-же время деловой стиль послания - это определенно писал кронпринц.
- Хм. - Только и хмыкнул маркграф, и положил письмо на стол. - Это только усложняет. Вы знаете, от чего никто не брался учить принцессу магии? - Маркграф Вильдбергский знал, что Арана обладает даром, знал, что арканисты один за одним отказывались обучать принцессу, но понятия не имел, по какой причине. К нему же с просьбой никто из Эльзевиров не обращался, и как на возможную ученицу на Арану он никогда не смотрел.
- Она Эльзевир, если она не станет мешать переговорам, думаю мы договоримся. Аарен вполне разумен. Его спутник - вампир, и носитель какой-то древней магии, которую я не могу опознать, кажется, настроен дружелюбно. Замок атаковал его, но вампир справился и заключил договор. Они готовы заключить сделку. Нужно не допустить, чтобы нам помешали.

- Знаю, - практически сразу же отозвался граф, но после дал Йогелю закончить его речь. – Правда, я знаком с этой проблемой с иной позиции, и она вам бы не понравилась. Как не нравится и нашей принцессе, всеми способами желающей найти себе наставника магии. Если кратко – таково решение короля, с которым кронпринц после нескольких споров примирился. Если немногим подробнее, то леди Арана для Его Высочества не более чем испорченный товар, что нужно продать подороже, пока на то ещё есть возможность. Однако вопрос встал о том, кому из соседей спихнуть это милое «счастье», а с кем начать войну. Но вы и сами это понимаете.
Норн улыбнулся и протянул руки к огню.
- Думаете мне не стоит впускать её в замок? – продолжил он спустя пары мгновений.

- Если кронпринц отправил сюда свою сестрицу, значит так нужно. Она, пока-что Эльзевир, и будет представлять Нурцию на переговорах. - Йогель заложил руки за спину и сделал пару шагов. - Все дети обладают тремя качествами: жаждой познания, абсолютной самоуверенностью и таким-же эгоцентризмом. Если привести Арану к тому, что только она может сделать выбор в пользу сделки, и что это ее решение - все будет отлично. - Мечтательная улыбка на губах маркграфа свидетельствовала о совершенно иного рода мыслях в его светлой голове.

Немного помолчав, Норн кивнул каким-то собственным мыслям:
- Но если следовать вашей логике, то я обязан впустить и Велскарда. Пусть и не чистокровный, но он тоже Эльзевир, что если мальчишка заявится на завтрашнюю встречу? Нам придётся принять и его, я правильно трактую ход ваших мыслей?

- Верно. Не важно, на сколько я доверяю, или нет Велскарду, он принц Нурции. Без реальных доказательств измены мы вынуждены допустить его в замок и на переговоры, если он явится. Хотя я не могу обещать, что не буду готовиться к худшему. Если слухи о мальчишке правдивы хотя-бы на половину, его стоит опасаться, не смотря на возраст.

Дориан снова кивнул, но после внезапно оживился и с хитрецой во взгляде поинтересовался:
- То есть вы считаете разумным давать послам из Вольных Городов встретиться с тем, кто, как они думают, пытался потопить их корабль?

- Даже послы Вольных Городов заинтересованы в этой сделке, раз уж они послушны своему императору, а он прислал их сюда. И я готов послушать ответы на неудобные вопросы. Только лучше будет, если они будут заданы в этих стенах, а не там, где могут быть случайные свидетели, что смогут истолковывать и использовать эти ответы по своему. - Йогель ухмыльнулся.
- На том откланиваюсь. - Маркграфа ждала бурная ночь и трудный день...

Как это уже было, изумрудно-зелёные глаза Сайтанеля сменили свой цвет на ярко-алый. Возможно, сам Румиус сейчас всё ещё и был где-то далеко, но вот его проклятье, то, что делало из некогда прекрасного эльфа-полукровки «порождение ночи», работало именно так, как ему и надлежало. Раны, что нанёс вампиру Хром, вначале перестали кровоточить, а после, пусть и крайне медленно, но стали срастаться, возвращая белоснежной, такой нежной и гладкой на ощупь коже её первоначальный, великолепный вид. Следом за этим вся выпущенная из Сайтанеля кровь стала испарятся, точно также, как и этим утром. Но если раньше Аарен мог бы решить, что это желание и воля самого вампира, то теперь становилось очевидным, что так работает его проклятье. Это было несколько необычно, но в целом даже удобно, ибо оставлять людям пропитанную кровью постель явно было бы не лучшей идеей. Одно было плохо – на это тратилась магическая энергия Румиуса, а у него её оставалось непростительно мало не то что для поддержания заклинаний, но и для жизни в целом. Впрочем, в отличии от того же Аарена, полукровка не исчезнет, даже опустоши он себя полностью, но … всегда было это самое «но»! И на этот раз оно было действительно опасным. «Узы крови», «Печать подчинения», «Восстановление», «Иллюзия», «Аура очарования», «Выжигание следа» - всё это требовало от Сайтанеля магической энергии и это при том, что каждое мгновение своего существования Румиус должен был быть готов к попытке демонов отворить Врата Бездны, которые тоже, к слову, поглощали приличное количество маны, которое кровь обычной девушки восполнить явно не могла.
- «Аарен, - немного виноватый голос Круана слишком внезапно коснулся сознания некроманта. Из-за расстояния было невозможно понять каково состояние Рыцаря на данный момент, но одно оставалось фактом – он всё ещё в сознании и может тратить свою энергию на подобные пустяки. – Я привёл «Вестника» в Карнаэн, но… наши сёстры… они сбежали и…, впрочем, тебе будет лучше увидеть всё самому!» Одновременно с этим, глаза Сатанеля вернули себе изумрудный цвет, а то, как вампир по началу дёрнулся, говорило о том, что пусть не всё, но какая-то часть сознания Румиуса уже пришла в норму…

То, что вампиру становилось лучше, не могло не обрадовать Аарена, испытывавшего далеко нешуточное опасение в том, что тело Румиуса всё же не выдержит и предаст своего хозяина, оставив на полу комнаты Йогеля лишь ещё один холодный труп. А вот известие, доставленное Круаном, заставило некроманта ещё раз устало прикрыть глаза и задуматься о том, почему место, в котором он существует, со временем становится всё больше похожим на безумный курятник, который вечно стоит вверх дном. - «Я понял. Хорошо, что ты в порядке. Переговоры ещё даже не начались, так что я не имею права покинуть Кровавый Замок, - произнёс в ответ Немиус. – Полагаю, Демиар не пострадал. Если корабль сильно повреждён, попроси его наложить маскирующие чары, после чего сидите тихо и не высовывайтесь – показывать людям, что «Вестник» уязвим, определённо не стоит. И ещё… я убил Хрома. Это всё, о чём сейчас стоит рассказывать».

- У меня нет зелья Сандро, поэтому моя кровь для тебя всё равно, что яд, - произнёс Аарен, легонько потрепав вампира по волосам. – Нужно найти тебе нечто особенное, но вот что… про побег наших с Круаном сестёр ты уже слышал? Он только что передал мне это по мыслесвязи.

Всё ещё слегка затуманенный взгляд девушки, скользнул по некроманту, кажется она крайне плохо понимала, кем является для неё Немиус, зато, стоило вампиру увидеть тело Хрома, как девичье тело «порождения ночи» затряслось от самого настоящего страха, а сам вампир, кинувшись к мёртвому магу, прижался к нему и снова заплакал. - Не отдавайте меня им, пожалуйста, я сделаю всё, что вам будет угодно, только не отдавайте меня Рыцарям Смерти, Повелитель, умоляю вас, я… я буду послушной куклой, как вы и хотели, стану для вас кем вы захотите, только не оставляйте меня больше с ними! - такой приятный голос, без сомнений ласкал бы любой слух, если бы он, при этом, не дрожал едва ли не от животного ужаса. И дело тут было в событиях, которые произошли далеко не сегодня, а в том далёком прошлом, что Сайтанель старался как можно тщательнее спрятать от всего мира, в том числе и от себя самого. Впрочем, Аарену стоило радоваться уже хотя бы тому, что, пусть и частично, но Румиус возвращался к нему.

Страх – это прекрасно, в том плане, что, если существо чего-то боится, значит – все его защитные механизмы работают и от девушки, как минимум, не будет никаких проблем. Но, похоже, что без крови Немиус не сможет вернуть себе того, в чьём жизненном опыте нуждался на будущих переговорах столь сильно. Полукровка просто слишком сильно ослаб и был сосредоточен на поддержании магических контуров целыми, оставив от себя лишь это – крайне беззащитное существо. Возможно, именно так Хранитель Врат, когда прятался от издевательств, что Император Вольных Городов вновь и вновь обрушивал на непокорную нежить, пока не получил в свои руки это…

Очевидно, что вампир сейчас нуждался в некотором времени, чтобы, восстановив заклинания, заняться собой и миром вокруг, вот только сколько его потребуется? Некроманту оставалось выбирать между тем, дать ли Румиусу ещё крови из той несчастной девчонки, доведя малышку практически до порога смерти или же оставив беззащитного вампира наедине с девонами прошлого, найти Сайтанелю более сытную добычу самостоятельно.


- Тшш… - прошептал Аарен, осторожно сжимая девушку в своих объятиях. В конце концов, Румиус делал для него тоже самое совсем недавно, но… Немиус искренне надеялся, что в то время вампир не думал о столь же похабных вещах. Слишком уж красивым было женское воплощение Сайтанеля: хрупкое, нежное тело – искалеченное и осквернённое, оно всё равно неумолимо притягивало к себе взгляд, как бы Аарен ни старался поддерживать ясность собственного мышления; тонкая талия, которую с лёгкостью можно было обхватить ладонями; изумительная, бархатная кожа, словно бы день за днём увлажняемая лучшей косметикой Нурции, доступной лишь самым утончённым аристократкам… Ладони Немиуса медленно, по сантиметру, опустились вниз, чувствуя каждый чарующий изгиб тела красавицы, что так преданно и, вместе с тем, испуганно продолжала прижиматься к нему. Пышные, привлекательные бёдра, на которых с трудом замерли руки Аарена, заставили того тяжело вздохнуть, в то время как торс мага ощущал на себе манящее воздействие двух больших, соблазнительных полушарий, оказавшихся невероятно мягкими, притягательными и крайне быстро пробуждающими в сознании некроманта волнительные плотские желания. Взгляд то и дело замирал на этой чарующей «долине» и мысли, принявшие совсем иной оборот, плавно смещались в сторону гостиной, где всё ещё оставался хороший диван и связанная, истекающая кровью служанка…

Тряхнув головой, Аарен сильно зажмурился, сопротивляясь намерению утолить своё желание прямо тут же, сейчас, наплевав на состояние Сайтанеля и грязь, которой было осквернено его тело. Пробудилась и тошнота, заставившая некроманта задержать дыхание, пережидая опасный приступ.

- Тише, тише, Румиус, - вновь прошептал Немиус, усилием воли смещая свои руки к голове девушки и принявшись осторожно, медленно гладить её, раз за разом проводя рукой по длинным, белоснежным волосам. – Хром – мёртв. Здесь больше нет Рыцаря Смерти… только его труп. Всё уже закончилось, мой верный Хранитель Врат. Но тебе всё ещё нужна кровь, и я принесу тебе её – чтобы ты вновь мог вернуться ко мне, целым и невредимым, восставшим из пепла, точно легендарная птица феникс. Ты переродишься, Сайтанель. Возможно, именно я стану тем, кто поможет осуществить тебе твою месть, но даже без меня – ты уже не та сломленная кукла, которой был когда-то. Теперь тебе доступен поток Света, а значит, даже для Сандро ты представляешь существенную угрозу, - отведя непослушные локоны вампира в сторону, Аарен легонько поцеловал красавицу в лоб. – А я буду рядом, чтобы поддерживать тебя и исполнять данное мной обещание. Так что не волнуйся, Румиус. Мир не стоит на месте и судьбы всех вокруг меняются – в том числе и судьба Рыцаря Смерти, что ещё совсем недавно издевался над тобой, а сейчас… посмотри на него сейчас? Это просто труп. Бездыханное тело человека, который умер уже давным-давно.

Подобные размышления помогли Аарену немного прийти в себя. Красота вампира буквально очаровала его и заставить себя собраться с мыслями оказалось вовсе не так легко, как он предполагал изначально. Отстранившись прочь, Немиус со вздохом отряхнул перепачкавшуюся в не самой приятной эссенции рубашку, после чего, покинув спальню и смерив потерявшую сознание служанку задумчивым взглядом, быстро устремился к выходу из помещения. План Аарена был прост – найти ещё слуг, вырубить их, притащить к себе в покои связать, начав выкачивать из несчастных новую кровь. Надолго оставлять Румиуса с людьми было опасно, а несчастная девушка, которую он уже и без того изрезал, как только мог, вполне могла умереть, продолжи некромант над ней свои издевательства. Взявшись за нож, Немиус сходил за миской, на дне которой всё ещё плескались остатки драгоценной рубиновой жидкости.
Определил первую жертву – им оказался дрожащий мужчина средних лет, вполне себе обычного вида… хорошо, что Аарен заранее уточнил, не является ли тот здешним слугой, а то так и перепутать недолго. - Да успокойтесь вы, я же не убивать вас собрался, - вздохнул некромант, начиная свою невесёлую работу. – И незачем так мычать – сквозь кляп криков всё равно не слышано. Несмотря на его уверенный тон, обслуживающий персонал Кровавого Замка отчего-то не пожелал прислушаться к столь мудрому совету.

***

Когда нужное количество крови было собрано, Аарен понёс данную жидкость Румиусу, надеясь, что теперь вампир сумеет хотя бы немного собрать ту мозаику, в которую, разбившись на множество осколков, вдруг обратилась его прежде цельная личность, наглядно продемонстрировав Немиусу последствия, к которым приводили зверства Учителя. Поставив перед Сайтанелем ёмкости с алой жидкостью, Аарен протянул вампиру первую из них. - Пей, - сказал он. - Это восстановит твои силы.


- Х..хорошо, - всё ещё дрожащим голосом отозвалась девушка, принимая трясущимися руками золотую чашку. Как бы там ни было, но она по какой-то причине не узнавала Немиуса и это было, мягко говоря, странно. Распробовав содержимое пиалы, что явно пришлось красавице по вкусу, та осторожно потянулась за следующей, затем ещё за одной и так далее, пока с удовольствием явно читаемом на своём её всё ещё перепачканном личике не опустошила последнюю. Это было очень не похоже на сдержанного и прагматичного вампира, что никогда не стал бы так открыто показывать свои эмоции. Именно так говорила память Румиуса, к которой у мёртвого мага всё ещё оставался доступ. К слову говоря, Аарену, если бы он хотел, довелось наблюдать крайне странный подход к… выбору следующей порции. Начала полукровка с самого не вкусного и сомнительного содержимого, во всяком случае, того старика было трудно назвать достойным кандидатом на корм «порождению ночи», а вот закончила… кровью молоденькой девочки. Ответ выудить было трудно. Память вампира прыгала и извивалась точно зажариваемая на раскалённых камнях змея. И лишь в тот момент, когда изумрудные глаза девушки многозначительно прошлись по фигуре Немиуса, а сама девушка всё ещё осторожно подалась вперёд, пришло осознание, что Румиус выпил всю предложенную ему кровь, но не как вампир, что было невозможно и возможно одновременно. Цвет глаз не менялся на алый, а это говорило об отсутствии проклятья Раак’нара над Сайтанелем, что в свою очередь было попросту невозможно, так как противоречило догмам, тщательно вбиваемым в голову молодого волшебника его наставниками.

- «Это пугает, правда? - мягко поинтересовался Хранитель Врат, на самом краю сознания некроманта. – К сожалению, пока ты не трахнешь это пугало, я останусь лишь голосом в пустоте, так что можешь приступать, если я тебе, конечно, нужен. А можешь любоваться этим… созданием, что больше походит на то, во что меня превращал твой учитель».

Подобное состояние вампира, который, похоже, сейчас даже не контролировал своего собственного тела, и впрямь вызывало у Немиуса некоторую оторопь, впрочем, вскоре перешедшую в настойчивые попытки понять происходящее. За свою относительно-недолгую жизнь, некромант сталкивался с человеческим безумием - отнюдь не эльфийским и всё же… даже если в сознании несчастного пребывало две или даже большее количество фантомных личностей, все они могли говорить лишь попеременно, подменяя друг друга, что, на взгляд Аарена, свидетельствовало об их иллюзорной природе, вызванной проблемами с рассудком. Конечно, бывали и абсолютно неестественные случаи, когда в тело жертвы намеренно подселялся дух, силой контролирующий организм человека, не позволяя тому предпринять никаких самостоятельных действий. Судя по тому, что Румиус произнёс… по крайней мере, по мысленному каналу связи, вампир мог мыслить одновременно с этой странной сущностью, поведение которой уж точно никак не укладывалось в характерные для Сайтанеля привычки и восприятие действительности. «Забавное у меня было прошлое, раз мне не раз приходилось наблюдать признаки сумасшествия, не так ли?» – иронично спросил Аарен сам себя.

Обрывочная, нечитаемая память вампира, не проясняющая абсолютно ничего, оставляла лишь ещё больше загадок. Сандро подселил в Румиуса нечто чужеродное? Но что? «Да всё, что угодно. С него станется засунуть в тело непокорного Хранителя Врат даже демона, полностью лишив того памяти и личности, - некромант потёр лоб ладонью, продолжая наблюдать за девушкой, по-прежнему, несмотря на подобные, не слишком располагающие к близости размышления, вызывающей у него довольно сильное желание. Аарен ещё не успел до конца освоиться с чувствами, доставшимися ему благодаря кровной связи, да и красавица была сложена именно так, как он и любил когда-то… можно даже сказать – идеально. Кроме того, заявленная Сайтанелем необходимость переспать с ней, чтобы вернуть вампира в это тело, подействовала на мага довольно характерным образом. – Но разве подобное создание не уничтожила бы сила Потока Света, стоило Румиусу только применить его? Может, это всё же просто психологическая защита?» К сожалению, Немиус уж точно не являлся экспертом по созданиям Бездны, да и проверить это прямо сейчас, когда мысли то и дело останавливались на восхитительных формах обнажённой девушки, похоже, становилось для него попросту невозможным.

Мешала только вновь накатывающая тошнота. Пожалуй, если бы не последние слова Сайтанеля, сейчас он ограничился бы лишь отмыванием и успокоением вампира – правда, в настоящий момент, судя по весьма намекающему взгляду и довольно соблазнительной походке красавицы, надувшей губки и, плавно покачивая бёдрами, направившейся в его сторону, душевное спокойствие той было совершенно ни к чему. - «Ладно, если ты так говоришь... проклятие, извини. Я вовсе не брезглив - ты это прекрасно знаешь, и не мне говорить тебе про сломленную волю, но я… – когда настала пора действовать, Аарен вдруг понял, что не в состоянии ничего предпринять – не потому, что ему не хотелось, просто… мышцы вдруг одеревенели и не желали слушаться хозяина. Кажется, то происшествие с Круаном подействовало на мага действительно слишком сильно. – Эта кукла же всё сделает сама, верно?»

Так и не дождавшись ответа, Немиус, пережидая подкатывающие волны тошноты, позволил раздеть себя неожиданно ловким и умелым ручкам вампира, после чего, подчиняясь её настойчивым тычкам, упал на постель, утягивая красавицу за собой. А затем… ощущения от рук, гуляющих по идеальной, прекрасной фигуре, скользивших по изгибам тела девушки, мявших её большие, налитые груди и упругие ягодицы… Всё это взбудоражило некроманта в достаточно степени, чтобы приступ отступил – пусть и только на время. Когда она плавно уселась сверху и их тела слились воедино, Аарен не почувствовал ничего, кроме наслаждения.

***

Всё прошло довольно быстро. Несколько минут, порывистые, страстные движения… Когда высший пик удовольствия оставил его, а возбуждение начало стремительно уходить, Немиус, словно бы только придя в себя, откинул голову назад, пытаясь собраться с силами и одновременно убедить своё сознание не наказывать его за акт близости, который разум Аарена, похоже, теперь с трудом мог нормально воспринимать. Переждав несколько секунд, некромант вновь посмотрел на лицо девушки, что всё ещё восседала на нём, пытаясь найти в прежде странных, излишне вызывающих глазах красавицы столь хорошо знакомый ему алый цвет. - Ты пришёл в себя? – осторожно спросил Аарен, делая попытку погладить девушку по руке.


Красавица сидела сверху, слегка склонив голову набок и смотря на мёртвого волшебника с крайне озадаченным выражением на милом личике. Ей явно хотелось продолжения, девица даже слегка поелозила по обнажённому и теперь довольно скользкому телу Немиуса, но не найдя отклика на собственные действия, лишь недовольно надула губки и, шумно вздохнула, прикрыв глаза. Когда же маг коснулся руки красавицы, та будто вновь ожила и, одарив Аарена тёплой улыбкой и даже потянулась к нему за поцелуем, но где-то посередине пути, тот самый, редкий изумрудный оттенок глаз вампира, что дурманил и не давал оторваться от их созерцания обычным людям, внезапно обрёл несколько серебристых прожилок, которых там прежде Немиус никак не мог припомнить, а после и вовсе сменился на горящий рубиново-алый цвет. А вслед за этим, красавица дёрнулась от некроманта, точно ужаленная и, не рассчитав сместившийся центр тяжести, а также вес, ставшего ещё более лёгким тела, с грохотом и звуком пары ломающихся костей, упала с постели.

- Проклятье, - промурлыкала она уже лёжа пластом на холодном мраморном полу, - ненавижу вампиризм, ненавижу печати и весь этот грёбаный мир! Какими бы грозными не были эти слова, но голос, что их произносил, он просто сводил своим звучанием с ума и был куда слаще только что собранного с пчелиных пасек мёда. Его хотелось бы слушать целую вечность и не важно, какие слова произносила полукровка, они всё равно никогда не должны были достигнуть разума оппонента, лишь вскружить ему голову и заставить набросится на столь желанную добычу, точно изголодавшийся хищник на посланную ему свыше добычу. Правда, длилось это не долго, потому что вампир по стихшим за дверью звукам сразу понял в чём дело и заткнулся.

- «Да что не так с этими древними магами, - продолжил Румиус, но уже мысленной речью, поднимаясь с пола с охами, более характерными для бурного акта соития, чем для раненой девушки. – Прости! – довольно внезапно начал Сайтанель. – Понимаю, когда от тебя дёргаются это не очень приятно, но Хром … он … здесь…». Полукровка крайне тяжело задышал, а после его просто вырвало на пол. - «Отвратительная форма, - фыркнул вампир, с досадой смотря на растекающуюся по полу кровь. – даже переварить кровь людей не может как надо!»

Аарен ничуть возражал против того, что вампир от него отшатнулся, прекрасно представляя, как Сайтанель, должно быть, сейчас «жаждет» любых прикосновений. Что и говорить, контраст по сравнению с предыдущей личностью Румиуса был просто ошеломляющим. Тем не менее, тот явно сломал себе несколько костей при падении и это несколько обеспокоило некроманта – Сайтанель и без того пребывал в не самом лучшем состоянии, а если вампиру придётся тратить дополнительную энергию ещё и не регенерацию плоти… Чарующий, дурманящий голос Румиуса на мгновение заставил некроманта застыть. Он бы хотел послушать его ещё...

- «Всё в порядке. Хром мёртв, и я скоро избавлюсь от его тела. Пусть этот труп тебя больше не беспокоит, - мысленно передал Немиус, поднимаясь с постели, чтобы подобрать с пола прекрасный плащ и в одно движение накинуть его на девушку сверху, позволяя той вновь, если та только захочет, закутаться в тёплую ткань, прекрасно защищающую от холода этих каменных стен. – Я не совсем уверен в том, что это было, но поведение твоего тела намекало на некий дух или демона, который управлял тобой. Если ты захочешь, я проведу соответствующие ритуалы и попытаюсь узнать, что это за существо и как от него избавиться – разумеется после всего этого, - некромант явно имел в виду не самую располагающую к подобным опытам обстановку, - когда у нас будет достаточно времени».

Переведя взгляд на опустевшую, измазанную в крови посуду, Аарен вспомнил о том, что у них, в гостиной, до сих пор «отдыхает» настоящая прорва изрезанных, истекающих кровью слуг, чьи жизни вскоре вполне могли оборваться.

- «Люди, из которых я собрал для тебя пищу, сильно пострадали и неминуемо умрут, если ничего не сделать. Мне бы не хотелось, чтобы это произошло, но и заставлять тебя спасать их я не стану, - некромант вполне мог пожертвовать кучкой незнакомых людей, если это было необходимо. – В конце концов, хотя граф Норн явно будет не в восторге от происходящего, мне гораздо важнее твоё здоровье, чем жизни обычных смертных. Оцени свои силы. Если ты сейчас не можешь использовать Поток Света, то просто не делай этого... я найду другой выход».

Одно только упоминание имени Рыцаря Смерти, заставило эту хрупкую девушку вздрогнуть и обхватить себя руками.

- «Прости, - произнёс Сайтанель, закрыв начавшие возвращать изумрудный оттенок глаза и кутаясь в отличии от той же Айн в тёплую ткань, сохранявшую в себе запах вампира. – Я обещал помогать тебе, но пока от меня лишь одни проблемы». Румиус тяжело дышал, что в его форме также было чудовищно соблазнительно, но у этого дыхания была куда более мерзкая причина. Вернув контроль над телом и практически полностью собрав рассудок в единое целое, Хранителю Врат предстояло решить ещё несколько проблем. «Порождению ночи» было необходимо восстановить контроль над магическими Потоками и заклинаниями, а для этого было необходимо разрушить тот барьер между вампиром и некромантом, что был призван защищать Аарена от ощущений, испытываемых Сайтанелем.

- «Прости, - вновь мягко обратился к мёртвому магу, связанному с Румиусом узами крови, вампир, - без этого я просто не смогу удержать Врата, хотя… ты можешь назвать это жалким оправданием, зная о жемчужинах, что я могу разрушить, и… я понимаю … ты прав, я… я очень виноват, что не рассказал о том, как работает «Печать», что она способна со мной сотворить и всё случившееся целиком и полностью только моя вина, - задрожав красавица впилась безвредными коготками в ткань плаща. – Я сам скажу об этом Сандро, он не станет винить тебя в произошедшем, но… если бы волна от замка опустилась до окончания ритуала… - Сайтанель, что всё ещё дрожал, поднял на Аарена взгляд своих прекрасных, сейчас полных самых обыкновенных, человеческих слёз, глаз, - она бы просто сожгла меня. У меня было только два пути. Убежать из поля действия, но моей скорости, даже на крыльях не хватило бы, я даже стоять после атаки не мог или же погрузится в воду, но ограничения… было бы там озеро, я бы воспользовался им, однако море и река – это не та вода, которую могут использовать вампиры. Прости меня, Аарен и если тебе не мерзко, можешь меня обнять, пожалуйста?»

А в следующий момент, барьер, разделявший ощущения Румиуса и некроманта, разрушился. Всего пара мгновений и Сайтанель вновь стал совершенно открытой книгой. Он, действительно, дрожал. Ему было холодно, немного страшно. Хранитель Врат винил себя в произошедшем и не знал, как извинится. Душа вампира радовалась смерти Хрома, но разумом он понимал, что виноват в потери ценной единицы и это было также непростительно. В каком-то смысле полукровка ненавидел себя за подобный поступок. Ведь всё это произошло по его вине. Даже то, что замок среагировал на кровь Первого из вампиров, должен был предвидеть именно он. Румиуса учили подобным вещам, пусть это и было очень давно, пусть его память не логична и разрушена, но со своей ролью вампир не справился и прекрасно понимал это. Даже тот факт, что его тело весь вечер и большую часть ночи насиловали не так ударял по Сайтанелю, привыкшему к подобным «играм» в замке Сандро, как ошибка, что может его вернуть в эти любящие, заботливые руки Императора Вольных Городов.

- «Я займусь ими через несколько минут, когда восстановлю магическое движение по этой форме в обход «Печати», а не через неё».

Вместо ответа, некромант послушно протянул руки и прижал девушку к себе. Его ладони, сперва опустившиеся ей на бёдра, затем всё же скользнули к спине красавицы, что, в конечном счёте, придало объятиям дружеский и совсем не похабный смысл.

- «Всё хорошо, Румиус. Восстанавливай контроль, приходи в себя. Рыцарь Смерти тебя больше не потревожит – это главное. К тому же, он всё равно был верен Люмии и, как показали события, меня совершенно не уважал, а значит приносил больше вреда, чем пользы. Что же касается Учителя… - тут Аарен на некоторое время задумался, но затем решил отказаться от подобного предложения. – Не стоит ему ничего говорить. Я всё объясню сам».

Чуть опустив голову, Немиус коснулся губами лба Сайтанеля, передавая ему немного спокойного умиротворения, которое хотел бы испытывать сам. Маг совершенно не желал возлагать на пострадавшего вампира какую-либо ответственность за случившееся, равно как и рассуждать о том, кто виноват больше всего. В конце концов, дело было сделано, а он не мог повернуть время вспять. Да, лишиться Хрома как превосходного, почти совершенного воина – неприятная перспектива, но его снаряжение можно использовать для создания магического конструкта, который уж точно будет совершенно верен и предан своему создателю. Размен не самый перспективный, но лучше, чем ничего.

- «Ты ни в чём не виноват, - на всякий случай, решил добавить Аарен, подумав, что вампиру просто нужно было это услышать. – Я сам не стал ничего уточнять и выпустил ситуацию из-под контроля. Так что это мне нужно просить прощения, а не наоборот. Устранить своего подчинённого, причинившего тебе боль – меньшее, что я мог сделать, чтобы искупить вину».

Девушка прижалась к некроманту, обнимая его в ответ и довольно уютно устроилась на его груди. Слёзы всё ещё текли из глаз красавицы, но с каждым мгновением становились всё более мутными и начинали приобретать характерный тёмно-алый, почти чёрный оттенок. В тоже самое время, Сайтанель стал осторожно играть с таким же белоснежным, как и его собственные волосы, локоном мёртвого мага.

- «Но это я разбудил тебя, - виновато признался Румиус. – Мне следовало потерпеть ещё немного и тогда, когда я лишился бы сознания от потери крови, Хром бы остановился, он сам добыл бы для меня еду и сделал всё, чтобы сокрыть следы. Словно ничего и не происходило, но я… я использовал тебя, потому что больше не хотел быть их игрушкой. Именно поэтому я сейчас чувствую себя так мерзко. Если бы ты продолжил сон, то проблем бы вообще не возникло, поэтому я и прошу у тебя прощения, Аарен».

Тем временем магически Потоки внутри вампира почти восстановили своё привычное течение. Ещё несколько минут и Хранитель Врат снова сможет использовать магию на должном уровне.

Приведённые вампиром аргументы заставили Аарена на мгновение закрыть глаза, переваривая только что услышанное. До какой степени Сандро сломал его, раз Сайтанель начал мыслить таким вот образом?

- «То есть, ты считаешь нормальным, что кто угодно, даже не состоящий с тобой в любовных отношениях, может изнасиловать тебя, изрезать на кусочки, пытать, мучить… главное, если этим он не доставит посторонним проблем? Во всяком случае, именно так звучат для меня твои слова. Нет, Румиус, поверь, тебе незачем просить прощения - Хром получил по заслугам. Возможно, наказание смертью и является слишком расточительной тратой ресурсов, но оставлять того, кто может провернуть подобное за спиной хозяина, причём на миссии, которую поручил сам Сандро, в любом случае было бы слишком опасно. Кто знает, что ещё мог сделать этот Рыцарь Смерти?»

Легонько погладив девушку по спине, Немиус продолжил: - «Если тебе так легче, то я прощаю тебя... хотя, как я уже говорил раньше, ты ни в чём не виноват. Просто выбрось этот эпизод из головы и сосредоточься на настоящем».

- «Не считаю, наверное, - несколько неуверенно отозвался Румиус, для которого ответ на подобный вопрос оказался на удивление трудной задачей. – Как думаешь, сколько у твоего учителя таких воинов как Хром, что играли со мной, когда им только вздумается за спиной Сандро? Я не прошу тебя ковыряться в моём прошлом, чтобы понять меня, оно слишком липкое и отвратительное. В него не стоит пачкаться без особой на то нужды. И, наверное, я – единственный кто в праве сказать, что прекрасно понимает тебя и твои чувства, Аарен». Сайтанель поднял голову и посмотрел на задумчивое лицо некроманта.

– Я могу помочь тебе, - ласковым голосом, прошептала красавица, - и сделаю это если ты хочешь, - мягко продолжала полукровка, - заставлю забыть, то, что сделал с тобой Круан, научу любить удовольствие, даже если оно кажется крайне мерзким. Сделаю всё, что ты только захочешь.

Слёзы на лице вампира высохли, оставив после себя две тёмные дорожки, а тёплый плащ, что укрывал её хрупкое тело, на удивление легко соскользнул по притягательным изгибам вниз, когда Румиус осторожно обхватил ладошками лицо мёртвого мага и приблизился для поцелуя, явно намереваясь повалить при этом Немиуса на пол. Стоило лишь опустить взгляд вниз и можно было бы наслаждаться превосходным видом пусть и всё ещё перепачканного, но идеального девичьего тела.

- Я даже могу полюбить тебя, - промурлыкала красавица, осторожно начав целовать некроманта. – «И стать только твоей, навсегда…»

Взгляд Аарена послушно опустился вниз, заставляя того вновь насладиться привлекательной фигурой девушки. Затем, когда вампир коснулась его лица, некромант уже привычно для себя застыл на месте, по какой-то странной, не до конца ясной ему причине оказавшись не в состоянии даже пошевелиться… впрочем, после того, как красавица начала его целовать, оцепенение стало медленно, по немногому спадать – точь-в-точь, как и в прошлый раз, когда этому странному духу, управлявшему телом Сайтанеля, по какой-то причине понадобилось разделить с ним постель.

- «Полюбить… меня? – Немиус почувствовал себя по-настоящему ошеломлённым. – Зачем тебе делать такую глупость? Мне же противен этот мир… я жить в нём не хочу. А если я достигну всего, чего хочу – что тогда? Тебе же будет больно, когда я погибну. И потом… я ведь не думаю ни о чём, кроме себя и своего прошлого. Что хорошего тебе принесёт любовь к такому человеку, как я?»

Благодаря особенностям мысленной связи, позволявшей делиться и куда большими по объёму переживаниями за невероятно короткое время, маг всё же сумел передать свои, с трудом сформировавшиеся мысли до конца. И всё же… когда Аарен начал жадно целовать девушку в ответ, а руки мага уже совершенно вольготно опустились красавице на бёдра, Немиусу вдруг стало совершенно очевидно, что нечто в словах Румиуса его задело. Да, некромант хотел излечиться от этого странного недуга - от тошноты и страха, парализующих его волю при малейшей мысли об интимной близости, но страсть, с которой Аарен отвечал на поцелуи Сайтанеля, совершенно точно не могла быть вызвана одной лишь необходимостью вновь стать «нормальным».

Ничуть не сопротивляясь и, к мысли о чём постепенно приходил Немиус, скорее всего даже не обладая физической возможностью отказаться от необходимости разделить с кем-либо постель, некромант позволил уложить себя на мягкий ковёр, ласково касавшийся его своим пушистым ворсом. Соблазнительное, нежное тело красавицы, прижимавшейся к нему, действовало маняще и притягательно. Когда же прямо в лицо Аарену ткнулись большие, такие нежные, приятные груди девушки, маг, не удержавшись и в какой-то степени удивляясь своей внезапной активности, потянулся губами к сосочку, маячившему перед глазами, одновременно принявшись с удовольствием тискать и мять приятные формы красавицы. Желание постепенно накатывало на него с новой силой.

- «Помоги мне… - попросил Аарен, окончательно сдавшись. – А я буду во всём и всегда помогать тебе. Такой у нас будет уговор, что скажешь?»

Девушка лукаво улыбнулась, издав на удивление томный и крайне приятный звук, когда губы некроманта сомкнулись не одной из её налитых грудей, а после слегка изогнулась, точно кошка, вынуждая Немиуса, если от только не хотел потерять свою добычу, приподняться вслед за ней.

- Всегда – это слишком долго, - прошептала красавица, позволяя водопаду из спутанных платиновых локонов, скользить по коже мёртвого мага. – Но мне это нравится. Я соглашусь на это. И хотя, сейчас меня сдерживает «Печать», когда её не станет, ты не сможешь от меня сбежать, волшебник. Я заставлю тебя остаться со мной навсегда!

Звучание голоса полукровки заставило зрачки некроманта ещё более расшириться от испытываемого им возбуждения. Он слышал о том, что вампиры умеют делать нечто такое, но… чувствовать подобное на себе и просто знать о соответствующем явлении – вещи абсолютно различные. Прямо сейчас, слушая эти томные, завораживающие сознание звуки, Аарен смотрел на сладострастно изогнувшуюся красавицу и ощущал, как все психологические барьеры растворяются в океане пламени, стремительно охватывающем его тело.

Хотя мысли Немиуса и окрасились некоторой тревогой в ответ на фразу, которую вполне можно было счесть угрозой плану мёртвого мага - обрести покой в объятиях Предвечной, чувство это было мимолётным и быстро сменилось куда более насущными потребностями. В частности, не желая упускать свою добычу, Аарен резко потянулся вслед за красавицей, слегка прикусывая её набухший сосочек, в то же время с какой-то суматошностью пытаясь двинуть тазом, чтобы войти внутрь неё и в результате…

В результате этой, довольно внезапной попытки овладеть девушкой, оказавшись над ней, лицом к лицу, упираясь об пол локтями и смотря на вампира совершенно дикими, ужасно расширившимися зрачками, в то время как тело мужчины было крайне напряжено и даже слегка подрагивало, точно сопротивляясь желаниям, которые сам Немиус явно считал не самыми лучшими.

В его сознании проскакивали воспоминания о недавнем пребывании в женском теле и отзвуки злости, которые при этом возникали в душе мага, крайне сильно и настойчиво требовали своего выхода.

Негромко охнув, девушка засмеялась прекрасным переливистым смехом, когда её волосы разметались по ковру, а сама она оказалась прижата к мягкому ворсу довольно увесистым телом Аарена, наполненными натренированными мышцами и силой, что вампир сам вложил в него при изменении плоти. Даже возникни у Румиуса желание вырваться, он прекрасно знал, что не сможет. Магия, что текла по венам мёртвого волшебника, наделяла его чудовищной, даже по сравнению с «порождениями ночи» силой. Вот только Немиусу об этом, похоже никто не говорил и не учил использовать иные возможности, даруемые смертью.

Разведя бёдра в стороны, и коснувшись нежной ладошкой щеки мага, вампир улыбнулся, ласково и томно прошептав:

- Неужели ты не хочешь меня, волшебник? – чарующие нотки, совсем немного отдавали дурманящей магией, но реальная слабость этого создания, настойчиво говорила о том, что полукровку бессмысленно опасаться. Она целиком и полностью будет принадлежать лишь ему. – Я разрешаю тебе сделать со мной всё, что только захочет твоя душа и пожелает тело. Мягко или жёстко, ты волен выбирать сам, а я превращу твои фантазии в реальность, только позволь мне сделать это, стань моим…

Пожалуй, если что-то и было нужно Аарену, чтобы с головой окунуться в тот порочный омут страсти и болезненного удовольствия, который так настойчиво притягивал его к себе, так это разрешение самого Румиуса, сорвавшее последний замок с той двери, за которой скрывался целый ворох проблем и запретов, появившихся в сознании некроманта за те крайне насыщенные часы, что он, наедине с Круаном, провёл на борту вражеского корабля…

Чрезвычайно похабный и развратный вид, который приняла девушка, послушно разведя перед ним свои соблазнительные ножки, окончательно вывел Немиуса из себя. Ничего не ответив, мёртвый маг резко, с усилием вошёл в полукровку, разом погрузившись в её лоно на всю глубину и принялся яростно, жестоко сношать девушку, двигаясь в ней, точно грубое, мерзкое животное, заботящееся лишь о своём удовольствии и не обращающее внимания на чувства, которые при этом испытывала его партнерша. В голове Аарена постоянно возникали воспоминания, последовательно, сцена за сценой застывающие перед его глазами, вызывая в сознании мёртвого мага ощущения растерянности, унижения, страдания и страха, через которые Рыцарь Смерти заставлял проходить его раз за разом – всё это, но в куда более щадящей, не такой отвратительной форме, Немиус собирался проделать с податливым, хрупким телом полукровки, что так послушно сейчас отдавалась ему.

Яростные, быстрые и сильные движения сменялись короткими оплеухами и ударами; порой некромант просто прижимал красавицу к полу и душил её, пока та отчаянно не начинала биться и глотать воздух ртом, точно брошенная на берег рыба. Всё это время он продолжал буквально насиловать вампира, раз за разом изливаясь внутрь её лона и ягодиц, кончая в горло девушки и заливая своими выделениями и без того перепачканное тело красавицы, через какое-то время выглядевшей уже подобно чрезвычайно усердной и трудолюбивой работнице дома удовольствий, доставившей своим клиентам все возможные наслаждения… конечно, Аарен не связывал полукровку и не использовал различные, не предназначенные для этого предметы, причиняющие изрядную и весьма мерзкую боль, но всё остальное мёртвый маг копировал с поразительным усердием и настойчивостью.

Немиуса настолько поглотил этот чудовищный, страшный процесс психологической разрядки, что он пришёл в себя лишь после того, как, поставив вампира на четвереньки и ткнув головой прямо в лужу мужских выделений, придавливая девушку к полу, заставляя ту скользить лицом по полу с каждым своим новым движением, он вдруг услышал довольно характерный и пугающий хруст костей…

Тотчас же некромант остановился, шокировано замерев и смотря на то, во что он превратил Сайтанеля, со страхом и непониманием. По своей воле, Аарен никогда не стал бы обращаться с женщиной, с которой он делит постель, так жестоко. Помимо всего прочего, то, что после сотворённого, магу, кажется, действительно стало лучше, заставило его взглянуть на себя с настоящим омерзением. Неужели ему настолько хотелось избавиться от того, что с ним сотворил Круан, что он сделал с Румиусом подобное?

- «Я… прости я… я не знаю, что на меня нашло, - принялся неуклюже оправдываться Аарен, не понимая, что ему теперь делать и как исправить содеянное. – Тебе больно? Я не хотел… мне… мне найти для тебя новую кровь?»

С одной стороны, этот акт был чистой воды насилием, но с другой… назвать его таковым было в достаточной степени трудно как минимум из-за поведения партнёрши, что с жаром и охотой отдавалась каждому новому желанию некроманта. Её тело было таким податливым, лёгким и полным ответного желания. Немиусу даже не приходилось е заставлять, он только указывал на то, что ему хочется и вампир с удовольствием выполнял новую прихоть некроманта. Его не особо волновал тот факт, что он ещё больше перепачкается в выделения или, что его тело может провонять ими. Что в некоторые моменты, когда ему не хватало воздуха, Сайтанель практически воочию видел улыбающуюся Предвечную, любяще протягивающую к нему свою длань. Он просто не мог этого показать или сделать, но и терпеть было особо нечего. Оставалось только расслабится и наслаждаться пыткой, переводя её в своём сознании в некое утончённое удовольствие, что должно накрыть лишь спустя какое-то время, точно наркотик. Когда же Аарен остановился и стал извинятся за содеянное, вампир, откашливаясь чёрной кровью, из-за пробитого, но уже начавшего восстанавливаться лёгкого, с явным трудом подался чуть вперёд. Движение же сопроводилось характерным влажным звуком, с которым Немиус покинул девичье тело и каплями жидкости, упавшими вслед за этим на ковёр.

Сайтанелю бы сейчас лежать и не двигаться, но вместо этого, испытывая жуткую боль, красавица развернулась и порывисто обняла оторопевшего мага, прижавшись к нему своим телом насколько это было для неё приемлемо.
- «Всё хорошо, - осторожно начал Румиус, прекрасно при этом понимая, что звучит это не очень правдиво, особенно учитывая их связь. Вслух же произносить хоть что-то «порождение ночи» сейчас не решалось. – Ты не виноват! Я знал, что так и будет и был готов к подобному, так что всё нормально. Ничего страшного не случилось. Видишь, я всё ещё живу, дышу и уже почти нормально двигаюсь. Так что не выдумывай ничего лишнего, можешь считать, что я сделал это ради задания, если так принять происходящее для тебя будет легче, то пускай. Хотя – это был единственный способ вернуть прежнего Аарена Немиуса ибо по-другому, на нечто подобное, даже у меня ушли бы месяцы, а возможно и годы».
Алые глаза Хранителя Врат изучающе смотрели на некроманта, пытаясь понять, что сейчас творится внутри, там, куда не могут добраться даже «узы крови».

Ответом ему стал достаточно растерянный взгляд, в котором стыд смешался с облегчением, объединяющем в себе некую психологическую разрядку и успокоение от того, что Румиус не начал его ненавидеть и даже принялся успокаивать, точно это вампир сейчас валял его по полу и ломал кости. Помимо этого, сознание некроманта пронзали раскалённые иглы вины, которые он, несмотря на слова Сайтанеля, никак не мог подавить.

- «Ты дурак, Румиус. Какого дьявола ты сейчас так спокойно об этом рассуждаешь? Да, мне, кажется, стало лучше, но… это же… - не сумев охарактеризовать сотворённое, Немиус ограничился тем, что, в свою очередь, бережно обнял девушку, сверяясь с ощущением её боли и пережидая период регенерации раненной плоти. – Глупый, глупый вампир. Я бы и без подобных мер справился со своими проблемами. Не сразу, конечно, но… прости меня, прости, я так не хотел причинить тебе новую боль… особенно после всего того, что ты уже испытал, и всё равно сделал это».
Прижав Сайтанеля к своей груди, мёртвый маг принялся медленно, ласково гладить полукровку по спутанным, мокрым волосам, не демонстрируя брезгливости и надеясь, что хоть так он может искупить часть своей вины.
- «Я отнесу тебя в комнату для омовений, как только твоя боль пройдёт. Не двигайся, расслабься… я обо всём позабочусь. Отдохни хотя бы немного» - Аарен продолжал мысленно успокаивать Румиуса – хотя тот, кажется, в этом не слишком нуждался, совсем забыв даже про раненных слуг, которые уже вполне могли умереть.

- «… насилие? Да, это так», - наслаждаясь объятиями закончил за мага Сайтанель.

- Нет, не справился, - ласково прошептала девушка, из глаз которой вместе с заканчивающимся восстановлением стал медленно отступать алый оттенок.

- «Ты попросил помощи, Аарен и я сделал то, что мог, - нежась на руках мёртвого волшебника, продолжал вампир. – Поверь, то что твоей игрушкой стал я, гораздо менее проблематично, чем если бы ты обрушился на человеческую женщину. Она, в отличие от меня, скорее всего, умерла бы. Не то чтобы мне было жалко людей, но они очень проблемные. И ты, тоже пока ещё человек. А вот твой брат больше, нет! Я слышал ваш разговор, но не посмел вмешиваться. Всё же ваша связь иная, чем та, что между нами. Как и ты я не могу дать ей имя. Вы не любовники и не братья и даже не что-то между… быть может в иной, предыдущей жизни вы были возлюбленными или даже близнецами и именно эти узы связывают вас до сих пор. Однако, ты должен понять, что, став нежитью, ты не должен оставаться человеком. Тебе жизненно необходимо изменится. Но тут я почти ничем не могу помочь. Претворятся ты умеешь и так, но твоя душа… - девушка коснулась тёплой рукой середины груди мага, там, где, прячась за слоем кожи, мяса и костей билось наполненное магией сердце. – она ещё не знала любви в этой жизни. И не говори мне о сирене, твои чувства к Круану нельзя назвать той любовью, о которой я говорю. Как вампир я способен это чувствовать, способен насильно навязывать людям ложные чувства, но я хочу, чтобы ты полюбил меня. Если это случится, то ты уже не захочешь уходить, - красавица подняла на Немиуса взгляд своих изумрудных глаз, в которых вновь появились тоненькие прожилки из серебра, - а если я полюблю тебя, но так и не смогу отговорить о решения уйти, то сделаю всё, чтобы не позволить тебе оставить меня в одиночестве этого мира, который заберёт у меня с твоим уходом абсолютно всё…»

В конец растерявшись от абсолютной покорности Сайтанеля и от тех слов, что он говорил ему, Аарен мог лишь продолжать убаюкивать вампира и размышлять…

Вся жизнь – лишь тёмная полоса нескончаемого дерьма, которое боги, если они есть, щедро льют из своих небесных вёдер на головы смертных. Везде процветает несправедливость и жестокость, всюду – ложь, обман и лицемерие. Ничего не меняется, а если это и не так, то перемены, несомненно, приводят лишь к ещё более отвратительным последствиям.

Ещё тогда, на корабле, Круан говорил ему, что принёс себя в жертву, чтобы Немиус мог получить горы золота и уплыть из Вольных Городов, существуя в достатке и благополучии. Звучит и правда неплохо… вот только мир ещё тогда, в то время, когда некромант был живым, вызывал у Аарена одно лишь отвращение.

Годы, проведённые в статусе ученика Сандро, лишь укрепили представления Немиуса о существовании в целом. Сама концепция общества разумных созданий – и не важно, были ли его представителями люди, нежить или даже демоны, вызывала только омерзение и ничего больше.

И Аарен по-прежнему не хотел оставаться в нём после того, как раздаст все долги.
- «Я – не единственный человек, которого ты можешь полюбить, - Немиус предпочитал общаться с вампиром мысленно, поскольку голос полукровки, даже сейчас, всё ещё кружил ему голову. Не хотелось бы вновь сорваться… - Но это – твой выбор, и ты волен попытаться не дать мне погибнуть. В любом случае, что толку обсуждать это сейчас? Чтобы исполнить клятвы, которые я дал, мне понадобится ещё не меньше десяти лет. Достаточно долгий срок, чтобы всё успело полностью измениться. А теперь… я вижу, что твоё тело регенерировало полученные повреждения. Давай тебя быстро отмоем, а после ты позаботишься о слугах, хорошо?»

Подняв девушку, некромант открыл дверь и прошествовал в просторную ванную, одним своим видом внушавшую мысли о достатке и благополучии. Быстро начертив руну воды, Аарен дождался того момента, когда тёплая жидкость заполнит ёмкость до краёв, после чего, осторожно поставив Румиуса в воду, принялся тщательно отмывать его тело.

К сожалению, этот процесс, сопровождавшийся многочисленными прикосновениями к приятным формам красавицы, по-прежнему сопровождался некоторой неловкостью – Сайтанель должен был почувствовать, что Немиус всё ещё желал девушку, но помня о том, что он сделал с ней, опасался это демонстрировать.

- «О, нет, ты меня не верно понял, - отозвался спустя какое-то время вампир, кивнувший до того на слова о необходимости исцеления слуг, и теперь раздумывающий над последними словами волшебника. – Я – чудовище и не могу быть рядом с людьми. Тот же Демиар, вскоре умрёт, если я продолжу о нём заботится. Это касается не только меня, такова судьба всех вампиров. Всё живое в наших руках умирает, отдавая нам свои жизненные силы. Ты будешь прав если скажешь, что мне, в таком случае, стоило бы полюбить любого из некромантов и наслаждаться вечностью рядом с ним, но… они все … другие. Даже Сандро, каждый из них перестал быть человеком спустя год или два после обращения, но не ты! Мне всегда было любопытно, что Император нашёл в мальчишке, приплывшем в качестве раба? Почему он, самый слабый из волшебников, практически не имеющий врождённого дара, смог остаться единственным выжившим из пятёрки? Как так вышло, что он привлёк внимание Императора, а ещё… почему он скрывает свою истинную силу, а также кем и почему был запечатан Поток в его душе?»

Девушка улыбнулась. Она не оказывала Немиусу ровным счётом никакого сопротивления, точно кукла, выполняла всё, что от неё требовалось. Но, даже наклоняя спинку или поднимая руку, делала это с грацией, которая была не доступна ни обычным людям, ни эльфам. Точно Аарен мыл не полукровку, а самую настоящую принцессу, снисходительно разрешившую своему слуге касаться себя, где тот пожелает. Нежная, фарфорового оттенка кожа, такая мягкая и тёплая на ощупь, соблазнительные изгибы. От такой любовницы было бы просто невозможно отказаться по собственной воле.

- Что тебя сдерживает маг? – ласково прошептала красавица, чуть наклоняясь и предоставляя Немиусу потрясающий вид на долину промеж её грудей, - Ведь я твоя, принадлежу тебе, ты волен брать меня, когда пожелаешь, так почему ты не решаешься сделать это?

- «Запечатанный поток? Истинная сила? О чём ты говоришь?» - мысленный голос Аарена был наполнен искренним удивлением. Услышав его, любому стало бы совершенно очевидно, что некромант совершенно не понимает, о чём идёт речь.

Впрочем, если Сандро видел в нём нечто подобное, то возможно, именно такая загадка и обеспечила Немиусу право стать его учеником. В конце концов, бессмертным постоянно нужны новые забавы… и всё же, поверить в то, что Аарен ещё не всё знает о своих силах, было довольно трудно. Да, учитывая, что окружающие считали его мать – ведьмой, было бы логично, обладай он способностью к колдовству, но Рак’Сатанские ублюдки сожгли абсолютно невинную женщину, за всё то время, что Немиус помнил её, не использовавшую ни единого заклинания. Она просто не могла быть ведьмой.

Прежде, чем некромант смог собраться с мыслями и объяснить Сайтанелю всё это, он вдруг обнаружил, что инстинктивно вновь сжал груди девушки в своих ладонях. Какие они, всё же, мягкие и приятные на ощупь…
- Ты… ты нарочно это делаешь, так, что ли? – пробормотал Аарен, не удержавшись от соблазна прижать красавицу к себе. Мгновение поколебавшись, он переместил ей руки на упругие ягодицы и поднял девушку над водой, заставив ту обхватить себя ножками, а после – плавно вошёл внутрь неё, стараясь двигаться медленно и не причинять полукровке неудобств.

- Круан… убил… почти всех… - продолжил, пусть и с явным трудом говорить некромант, постепенно поднимая и вновь насаживая на себя тело полуэльфийки. По комнате разнеслись влажные, довольно похабные звуки, чередующиеся с тяжёлым дыханием, вызванным очередным приливом возбуждения. На этот раз, Аарен более-менее контролировал себя и внимательно следил за эмоциями девушки, пытаясь доставить удовольствие и ей тоже. – В том, что я стал… выжившим… нет моей заслуги.

Это была правда. Он устранил лишь ту, с которой в другой, не такой мерзкой жизни, вполне мог бы иметь семью.
- «А теперь поясни… что за поток?» - кое-как сумел сформировать Аарен свои мысли, продолжая любить вампира в самом буквальном смысле этого слова. Стоит признать, тело полукровки дарило ему действительно неописуемое наслаждение. Пожалуй, чего-то такого он и хотел от этой связи – почувствовать вкус жизни напоследок.

Эльфийская красавица, обвила ручками шею мёртвого волшебника и стала покрывать его тело поцелуями. До губ Немиуса ей не позволял достать более низкий по сравнению с мужской формой рост, но и это не мешало девушке довольно громко и страстно стонать, прекрасно зная, что эти звуки не только подогревают желание у всей мужской половины, что их услышит, но и заставляет путаться мысли, вытесняя из них всё, кроме желания обладания её телом. Используя эту силу, Румиусу в своё время почти удалось сбежать из Вольных Городов. Почти…

Его вывезли из замка Императора, провезли контрабандой через Аррантис и посадили на корабль, что направлялся в халифат. Всё прошло крайне удачно, не считая того, что всё это время девушка переходила из рук в руки, точно товар. Уже посреди океана, когда изголодавшийся вампир начал понемногу убивать своих «освободителей» прямо перед кораблём открылся портал, из которого выплыл брат-близнец «Вестника», ныне уже закончивший свой век на дне Ледяного моря. Это был первый за всё историю государства нежити раз, когда Сандро прибег к таким ужасающим силам и перенёс за тысячи километров целый галеон. И всё только ради одной … даже не женщины, а вампира, способного принимать женское обличье, коих в стране Сандро были тысячи, но… по какой-то причине, Императору был нужен именно этот…

Тряхнув головой, отгоняя прочь глупые воспоминания, столь не к месту пришедший в разум Сайтанеля, Румиус поднял взгляд на мага, наслаждающегося моментами близости с существом, которое трудно охарактеризовать как-то иначе, чем «порождение ночи».

- «Если тебе от этого будет легче, то твою мать сожгли не просто так. Она конечно не ведьма, но весьма сильный трансмутатор. Останься ваша семья здесь, в Нурции и сейчас ты бы был в свите кронпринца вместо того Андромалиуса, хотя до него тебе конечно далеко, но не очень. – отозвался полукровка, явно наслаждаясь моментами близости. – Вас разделает четыре сотни лет, но твой дар столь чист, что маг-основатель Нурции лопнет от зависти если увидит его. Ты сильнее меня Аарен, просто не знаешь об этом, потому что твою силу запечатала жизнь вашей матери, что позволила себя сжечь, чтобы жил ты и Мара. И я понимаю её чувства, ведь я сам проклят за попытку спасти Крайона».

Пожалуй, если что-то и могло сейчас остановить получавшего удовольствие мага, так это подобная новость. Да, он узнал, что хотел, но эта информация…

Постепенно нарастающий темп, который некромант, пусть и с некоторым трудом, всё же контролировал, пытаясь разобраться во вкусах самой девушки, мгновенно сбился, а после, после нескольких особенно глубоких, приятных проникновений, и вовсе остановился, пока Аарен пытался осмыслить сказанные ею слова.

Всё, что Румиус знал, он должен был понять из собственных воспоминаний некроманта, но там Немиус не видел ничего, что говорило бы о способностях матери. Да и просто думать об этом, вновь вспоминая, как удовлетворённая солдатня волокла изрезанную, изнасилованную ими же женщину на крест, а вокруг были лишь равнодушные – нет, даже весёлые лица Рак’Сатанских крестьян, глазеющих на её обнажённое тело и со смехом осуждающих воинов Императора, не поделившихся богомерзкой ведьмой с преданным народом, было до невозможности мерзко.

Она кричала, сгорая на костре. Не долго. Всего лишь около пары минут. Но этот вопль, наполненный такой жуткой болью, которую Немиус, должно быть, не испытывал за всю свою жизнь, до сих пор звучал у него в голове.

- «О чём… Как ты это понял? – требовательно вопросил Аарен, чья злость, сверкая у него в глазах, явно была направлена не на вампира, но всё равно, должно быть, казалась довольно неприятной. - Это глупо! Её насиловали долгие часы, прямо на наших с семьей глазах, а потом показательно сожгли перед всеми! Да лучше бы она, раз обладала такой силой, спасла нас и вернула домой, чем позволила сотворить подобное с собой, обрекая детей на участь рабов Рак'Сатанских ублюдков! Отцу просто вскрыли глотку, я попал к Джулиусу, Мара… ей, наверное, повезло, но Кейн, скорее всего, уже мёртв. Рабы – это просто вещи, с ними можно делать всё, что угодно и никто в этой проклятой Империи не скажет тебе ничего против! Я не верю, что она обрекла нас на такую участь по своей собственной воле!»

Девушка сдавленно охнула, когда не контролирующий до конца собственные чувства некромант, сжал её хрупкое тело, а после, самым наглым образом обратившись в летучую мышь, взлетела к люстре и повисла на той вниз головой, закрывшись руками-крыльями.

- «Это было больно! – укоризненно произнёс вампир, - и обидно, - добавил он спустя пару мгновений. – Я не пил её крови и потому не могу сказать о том, что двигало этой женщиной. Но ты и Мара, двое из трёх её потомков живы! Не это ли благословение, о котором мечтают родители для своих чад? Если ты ожидал руны или танцы с бубном, то конечно никогда не увидел бы их, ведь трансмутаторам не нужны руны для заклинаний. А то что её насиловали, твоей матери было лишь на руку. Закрыть глаза, отречься от тела и воззвать к Потоку, чтобы лишить детей дара к любой магии, кроме Потока Света. Затратная магия, требующая жизни заклинателя. Вы были посреди вражеской страны, трое глупых детей с даром. Как по-твоему вы бы спаслись? Думаешь она была сильным магом? Думаешь, её учили высшей магии? Она видела Хаос, что заворожил и тебя, но ты – некромант, а она – пусть и благородная, но девушка-простушка, уж прости за сравнение, для которой волшебство было табу! Вся её жизнь должно быть была Бездной, развернувшей свои объятья посреди родного дома. Контролировать дар очень сложно. У вампиров уходит около сотни лет на обучение контролю Потока Хаоса, изучение его особенностей. А она была одна Аарен, вначале девочка, а после девушка, что не могла никому открыть собственный дар. Что в Империи, что в Нурции трансмутаторов ненавидели, да и твой отец, он также презирал колдунов. Что если она думала о вас, о том, что он убьёт выродков от ведьмы, если узнает о её даре? Почему ты не хочешь думать о таких простых вещах? Сейчас, имея связь со мной ты можешь найти это в своей памяти. Найти, как проснулась твоя магия, как разбившаяся ваза, собралась обратно, став на порядок новее, как разодрав игрушку на части, вы с братом восстановили её целостность. У магов никогда не рождаются обычные люди, а вот у мага и человека без дара могут, но не трое из трёх! Я могу найти в твоей памяти, как брат залечил ссадину, полученную при игре с тобой, просто прикосновением своей руки, ну а про Мару… думаю и говорить не нужно. Это её заклинание едва не спалило всю нежить на «вестнике», хотя я могу ошибаться, но она помогала, в этом я уверен. Не хочешь верить мне – дело твоё! Просто сядь в воду и постарайся вспомнить и здраво оценить собственное прошлое. Не идеализируй то, что очевидно, а я…»

Летучая мышь расцепила когти и упав на пол обернулась уже привычным для некроманта прекрасным эльфом, сейчас обнажённым по пояс, как и минувшим вечером.

- Пойду займусь слугами и поохочусь. – мягко и без тени укора, произнёс Сайтанель, хотя маг прекрасно чувствовал, что вампир расстроен, - мне всё ещё нужна кровь, чтобы хотя бы продолжить нормально существовать, не говоря уже о Вратах, но в течение часа я вернусь к тебе. А пока вымойся как следует и отдохни. Память слуг я изменю чуть позже, сейчас на это у меня сил не хватит, но никто из них не умрёт, это я обещаю.

- Конечно… прости, - Аарен чуть дёрнул плечами, после чего медленно опустился в воду, смотря прямо перед собой. Вампира он, кажется, больше даже не видел. – Я не хотел причинять тебе боль.

Пожалуй, в тот момент, когда маг, погрузившийся в свои собственные мысли, произнёс это, Румиуса уже и след простыл, зато соседнее помещение осветилось ярким, противным и даже отдающим некоторыми неприязненными, физическими ощущениями светом, тотчас же сообщившему Аарену о том, что все слуги были исцелены, а значит… их жизням больше ничто не угрожает. По крайней мере, связанных с этим неприятностей ему удастся избежать.
Допустим, Сайтанель действительно прав и он – могущественный колдун, сила которого запечатана последним, самым прекрасным из даров умирающей матери, поставившей жизни своих детей выше собственной…
Что с этим делать?

Да ничего. Найти того, кто сможет снять печать с Потока и начать использовать новые способности для достижения поставленных им целей. Трансмутаторы многое могут. В конце концов, им подвластен даже Хаос, бесконечность которого и правда показалась ему невероятно увлекательной.

Эти, в высшей мере прагматичные размышления ничуть не соответствовали его внутренним чувствам. Пожалуй, вампир действительно правильно поступил, решив уйти именно в этот момент – он уже порядочно потрудился, избавляя некроманта от некоторых, довольно специфических проблем и вновь исцелять нежную психику Аарена, в очередной раз за сегодняшний день, явно ему надоело.

Немиус так и сидел, в этой постепенно остывающей воде и вспоминал лицо матери, которую он, сам в этом не признаваясь, больше всего на свете желал увидеть вновь. Возможно, Предвечная предоставит своему верному слуге такую возможность, когда он окончательно преклонит колени перед её троном и отправится в своё последнее путешествие.

Сознание плыло, точно в тумане. Когда он, тщательно отмывшись и, так и не одев никакой одежды, прошёл в спальню, имевшую на редкость неопрятный вид, Аарен думал только о том, чтобы хоть чем-то занять свои мысли – чем-то, помимо грусти и печали, нахлынувших на него с невероятной силой.

Присев на стул, некромант уставился на труп Рыцаря Смерти, более не способного причинить кому-либо боль. Изломанное, могучее тело, застывшее в неестественной позе, могло стать хорошим опытным образцом… вот только использовать Хрома для этих целей Аарену, опять же, не позволяли чувства Румиуса, которому наверняка будет ненавистен даже взгляд, брошенный на тело недавнего мучителя.

Рядом, у стенки, были аккуратно сложены доспехи и оружие Рыцаря Смерти – сверхпрочный адамант, подвластный лишь заклинаниям некромантии. Будет жаль, если такой превосходный материал пропадёт просто так.

Крик, такой громкий, ужасно бьющий по барабанным перепонкам. Пламя, жадно пожирающее обнажённое тело рыжеволосой женщины, даже сейчас, в своём текущем, довольно плачевном состоянии, не теряющей былой привлекательности. Опадает тлеющими, отвратительными лохмотьями обгорелая плоть.

- Не смотри, Мара, - тихо прошептал Аарен, прижимая плачущую девочку к себе, несмотря на то, что слёзы точно так же струились из его глаз, а сердце сжималось от боли. Этого всего не может быть, это просто сон…

Аарен работал, не обращая ни на что внимания. Руки его вычерчивали руны, причудливым образом комбинируя различные виды магии, и броня, послушно подчиняясь сотворённым заклинаниями, преобразовывалась, принимая новую форму. Если бы кто-либо спросил волшебника о том, что именно тот творит, Немиус едва ли смог бы ответить хоть что-то конструктивное – он просто отдался странному течению магии внутри себя, позволяя той творить его руками. Мысли же некроманта вновь и вновь возвращались к давно вытесненным прочь, но теперь вновь возвращавшимся воспоминаниям.

- А этих куда? – голос стражника, больно резанувший по ушам.
- На рабский рынок, - ответил ему товарищ, тотчас же отвесив Немиусу затрещину. – Хватит глазеть, малец. Мертва твоя мамка. Хотя я бы не отказался от того, чтобы таких женщин держали в нашей дружной компании подольше, - взгляд скользнул на Мару, по-прежнему не отпускающую руки брата. – Хотя, может из этой малявки выйдет хорошая шлюха. Стоит купить её, как думаешь?
- Тебе шлюх мало? Эту ещё растить, кормить, да и не факт, что вырастет что-то приличное…

Элементы брони собрались вместо, вытянувшись в полный рост. Какая-то магическая сила удерживала их от падения, позволяя голему принимать человекоподобную форму. От созданного существа исходила мрачная, угнетающая аура, наверняка производившая на обычных людей до крайности неприятное впечатление.
Аарен знал теорию. Вернее… разумеется, он не смыслил ничего в самом процессе, но примерно понимал основной принцип. Нужно было найти душу и связать её с доспехами – да, это не его Поток, не его магия, но такая сложная задача, полностью поглотившая всё внимание некроманта, полностью соответствовала его желанию отвлечься от происходящего, заняв мысли действительно трудной работой.

В конечном счёте, Немиус сам до конца так и не понял, что именно он сделал и как, но доспехи ожили и личность, сотворённая его волшебством, требовала от него ответов.
Некоторое время ушло на «программирование» голема базовым набором правил, сводившихся к тому, что до получения нового приказа он не должен был покидать эту комнату, и обязан был как охранять, так и подчиняться любому приказу Аарена, а также Румиуса, образы которых – на основании известных ему внешностей вампира, некромант передал своему творению.

- И вообще, сядь прямо здесь и сиди, - отдал Немиус последний приказ. – У меня голова кружится…
А затем, он рухнул на пол, проваливаясь в беспамятство.


***

Если бы некромант только захотел увидеть мир глазами Сайтанеля, то у него непременно бы вновь пошла кругом голова. Вампир не то что быстро, он крайне быстро передвигался, порой оставляя после себя небольшой звуковой хлопок. У этой на первый взгляд бездумной траты энергии была своя цель и она заключалась в том, чтобы как можно быстрее найти себе еду, ведь очень скоро небосвод окрасится кроваво алым и времени на «заметание» следов не останется. Прислуга встаёт очень рано и день её крайне долог, а тем бедолагам, которых наловил Аарен ещё предстояло как следует промыть мозги и восстановить силы…

Трудно сказать повезло ли Хранителю или нет, ведь он сам едва остался жив, приняв «не ту» сторону. И всё же снежно-белое животное, наполненное магией, было для полукровки куда предпочтительнее, чем парочка тифлингов-оборотней, обезумевших от голода и наступившей раньше положенного срока зимы. Битва была не долгой. Но достаточно кровопролитной для всех её участников. Наградой для вампира стала демоническая и лунная кровь. Но если демоны были врагами, то лис отдал свою силу и жизнь добровольно, обязав вампира впрячься в условие и принести клятву, от которой тот уже не сможет отказаться…

***

Огромные створчатые окна с тихим шелестом распахнулись, впуская в комнату ледяной свежий воздух и заставляя почти все источники света померкнуть. Сила существа, поглотившего жизнь стразу трёх сущностей была невероятна. Наверняка её почувствовал бы весь замок, не наложи оно чары сокрытия, но даже с ними, Сайтанель был не похож сам на себя. Огромная туша с окровавленным от многочисленных ран белым мехом упала на ковёр, а следом на постель спрыгнул маленький лисёнок, тот, за кого Румиус будет обязан отдать собственную жизнь в случае необходимости. Теперь они были связаны, но им двоим это было лишь на руку. Лис сможет вырасти в разы быстрее и сильнее, чем сородичи, а вампир, получит его магию и верного защитника. Не этого ли хотел…

- Аарен? – позвал Хранитель Врат, усилием воли заставляя чёрные крылья исчезнуть и после бросился к мёртвому волшебнику, слишком далеко ушедшему «за грань» при создании конструкта. – Вернись, тебе ещё рано уходить, - необычайно мягко прошептал вампир, соединяясь с Немиусом в поцелуе, что должен был отдать некроманту большую часть магической энергии «порождения ночи»…

Медленно затрепетав, веки Немиуса приоткрылись. Потоки магии, наполняющие его душу, и впрямь вернули некроманта к «жизни», хотел он того или нет.

Холод и пустота, ощущаемые Аареном в первые несколько секунд после того, как сознание вернулось к нему, медленно отступали прочь, уступая ощущению тёплых, мягких губ Сайтанеля. Краем глаза, маг увидел и тело непонятного, но очень большого зверя, и какое-то странное создание, присевшее на постель, осматривающееся по сторонам и явно принюхивающееся, а также созданное им существо, по-прежнему ожидавшее новых распоряжений – там, где под бронёй у нормальных людей можно было увидеть лицо, на Немиуса смотрела тьма, скрывающая внутреннюю часть его шлема.

- «Я в порядке», - сообщил Аарен своему брату по крови, после чего, потянувшись к нему всем телом, некромант попытался увлечь вампира за собой, не разрывая контакта и с упоением, жадно принявшись целовать его в эти нежные, ласковые губы, всё ещё пахнущие кровью, которую Сайтанель недавно испил, но от того не ставшие для Немиуса менее привлекательными. При этом он прекратил поглощать силу, передаваемую вампиром и явно принялся просто получать удовольствие, наслаждаясь новыми ощущениями. Раньше они не целовались, когда Румиус был в этом обличье…

Когда Аарен потянул полукровку к себе, зрачки Хранителя Врат на несколько мгновений удивлённо расширились, но всё же, Сайтанель не мог не поддаться на это, слишком соблазнительное для него предложение. Одно неуловимое движение и огромные окна закрылись, а комната стала наполняться теплом. Однако валяться на ковре, где совсем недавно Немиус буквально макал хрупкую эльфийку лицом в собственные выделения, Румиусу от чего-то не хотелось, как претила ему, и сама мысль оказаться на постели, где над Хранителем знатно поиздевался Рыцарь Смерти. Вся эта комната вызывала у Сайтанеля исключительное чувство отвращения и, если бы не некромант и желание, что так и не нашло выхода ранее, то вампир не раздумывая покинул бы комнату, уйдя в любую другую, а так…

- Я хочу тебя, - промурлыкал Румиус, даже не пытаясь скрыть охватившее его возбуждение. - Мне всё равно как и где, но…

- «Но слуг Норна необходимо вернуть уже сейчас, - продолжил полукровка уже мысленно не в силах заставить себя оторваться от нового поцелуя, инициатором которого был уже он сам, - скоро рассвет. У них есть обязанности. Даже изменение памяти не поможет если они опоздают туда, куда никогда не опаздывали прежде. Начнутся вопросы…»
С каждым мгновением Сайтанель распалялся от желания всё сильнее. Его руки уже принялись расстёгивать замысловатые застёжки на добытых трофейных одеяниях, отыскавшихся в сумках тифлингов, а зрачки были расширены, ничуть не меньше, чем у самого некроманта, когда тот накинулся на хрупкую красавицу, позволившую делать с собой всё, что тот только пожелает.

- «Останови меня приказом «Печати Подчинения» - попросил полукровка, - она сработает как нужно, хоть и болезненно, но сам я остановиться не в силах…».

Чуть приподнявшись на локте и смотря на поспешно раздевающегося вампира взглядом, который вполне можно было бы назвать «сонным» – если бы мёртвые маги могли спать, а также тёплым и преисполненным некоей странной неги, Аарен неспешно осмыслил слова вампира, одновременно копаясь в его памяти в поисках событий, в последнее время произошедших с Румиусом. Как-то случайно он «поймал» момент превращения Сайтанеля в женскую форму, после чего, с любопытством изучив природу данного явления, попытался активировать необходимые ему потоки магии, изменяясь…

Аарену было хорошо и уютно. Грусть отступила, сменившись странным ощущением скоротечности существования, фактически являвшимся простой психологической защитой, препятствующей магу думать о вещах, однажды уже почти заведших его на самую грань «не-жизни» - туда, где некроманта ждала лишь Предвечная и мёртвые родители, ожидающие своих детей.

Тело Немиуса изменилось, приобретя характерную девушке форму. Соблазнительные, большие груди упруго колыхнулись, когда мастер-некромант неспешно качнула своей изящной ножкой, удивляясь тому, насколько изменилось восприятие её собственного тела. Раньше, когда Круан делал с ней всё это, думать о подобном было как-то не к месту…

- Ну раз ты так хочешь… - пробормотала девушка, после чего, прижав руку к губам, улыбнулась. – Какой смешной голос! Такой звонкий… хорошо, Румиус, я приказываю тебе силой Печати – иди и измени этим слугам память! А потом, когда они уйдут, можешь сделать со мной то, что хотел. Приказ ясен?

Аарену было интересно взглянуть на то, как действует Печать в действительности. Конечно, Сайтанель мог удивиться этому странному состоянию некроманта, но скорее всего он понимал то, о чём не думал сам Немиус – подобная весёлость была лишь ответом на испытываемые им прежде эмоции. Скорее всего, много позже Аарен вновь почувствует печаль, но сейчас он был на удивление жизнерадостен и приятен в общении, как никогда.

Изменение формы вызвало у полукровки лёгкую усмешку, за которой тот попытался скрыть удивление, и всё ещё охватывающее вампира желание, теперь разгорающееся с новой силой. Всё же Хранитель Врат больше относился к тем мужчинам, что предпочитали видеть в своей постели женщин, ну или будучи женщиной, спать с мужчинами, что было в общем-то естественным желанием, не противоречащим естеству, тот же факт, что Сайтанель так явственно хотел некроманта… Вызывал в самом Румиусе крайне двойственные и смешанные ощущения, как реагировать на которые, полукровка пока так и не определился.

- Хочу, - с придыханием и явно думая о чём-то другом прошептал вампир, - ещё как хочу!
А вот стоило отзвучать приказу, как взгляд Сайтанеля точно остекленел. Хранитель Врат ещё несколько секунд боролся с силой «Печати», что хотела забрать у него его добычу, но удар возникшего в воздухе кнута из чистого Света, заставил полукровку покорится.

- Да, Повелитель, - отозвалась кукла, а не его вампир. – Будет исполнено.
Холодная, лишённая жизни, эмоций и чувств кукла, практически тот же голем, который скорее всего даже не вспомнит о происходящем, когда закончит выполнение приказа, во всяком случае, так могло показаться. Остановилась от ласк и поцелуев, которыми осыпала тело своего хозяина, ставшего хозяйкой, но отнюдь не утратившей при этом власти. А после поднялся, на ходу застёгивая одежду и возвращая ей первоначальный опрятный вид. Лисёнок, сидевший на кровати жалобно мяукнул, но Сайтанель даже не повернулся к нему, пройдя в другую комнату. Там он опустился перед молодой девушкой и слизнув с пальца забранную с плеча проступившую, после лёгкой царапины капельку крови, коснулся другой рукой лба девушки, а после перерезал верёвки, давая жертве, больше похожей на ожившего зомби, спокойно покинуть помещение. Точно также Румиус поступил и с остальными гостями, оставляя совсем лёгкие царапины в разных местах и отпуская слуг восвояси. Весь это процесс поглотил на удивление много сил полукровки, чей магический запас, после такого, наконец достиг примерно привычного для самого Хранителя уровня, но, как теперь знал Немиус, заполненный энергией едва ли не под завязку, это было отнюдь не вершиной айсберга, каковым мог являться полукровка. Всё упиралось лишь в желание самого «порождения ночи», точнее в его не желание прятаться и развивать собственные силы, напиваясь магией до отвала. Скорее всего Сайтанель и сам не представлял своих возможностей. Да и зачем это тому, кто жил в сытости как любовница Императора самого страшного из государств Немеллиса?

Когда со «гостями» было покончено, вампир вернулся в комнату, но оставался всё такой же куклой.
- Что я по-вашему хотел сделать с вами Повелитель? Что я должен претворить для вас в жизнь? – со всё той же безжизненной интонацией поинтересовался полукровка, ожидая новых распоряжений.

К тому моменту, Аарен уже встал на ноги и теперь с упоением изучал изменившиеся особенности собственного тела. В частности, его женское обличье то и дело подпрыгивало на месте, следя за тем, как «шарики» двигаются вслед за траекторией движения девушки и именно за этим увлекательным занятием Немиуса и застал вампир, вернувшийся после завершения своего задания.

Кнут Света, сопровождавший воздействие Печати, вызвал у некроманта немного неприятные ощущения, тотчас же ушедшие куда-то вглубь его сознания, сменившись вполне объяснимым желанием исследовать особенности нового тела. Так что теперь, когда вампир вновь пришёл к нему, Аарен смерил «порождение ночи» изучающим взглядом, после чего со вздохом качнул головой, позволяя светлым волосам метнуться из стороны в сторону.

- Нет, так никуда не годится. Бесчувственная кукла мне совершенно ни к чему, - властно ткнув пальчиком в сторону Сайтанеля, девушка тотчас же произнесла: – Всё хорошо, ты справился с возложенной на тебя миссией и спас мастера от проблем. Больше ничего не нужно. Молодец, хорошо поработал.

Со стороны эта ситуация, должно быть, выглядела довольно комично – особенно для лунного лиса, уже какое-то время изучавшего прыгающую на месте двуногую. Интересно, что он о ней думал?

Чтобы зверь не мыслил, но до Немиуса ему явно не было особо дела, в отличие от полукровки, что от новых слов своей «госпожи» слегка дёрнулся, точно от очередного удара и лишь спустя пару мгновений его взгляд вновь обрёл осмысленное выражение, заставившее вампира осмотреться.

В этот момент лисёнок спрыгнул с постели и ловко перебирая лапками, подбежал к Сайтанелю:
- «Румиус, что с тобой? Что она сделала? Почему ты словно перестал существовать? Можно я её съем, ну или хотя бы укушу за то, что она причинила тебе боль?» - мысленная речь давалась существу всё ещё довольно трудно, равно как и построение предложений. Но с каждым разом это будет проходить всё легче и зверёныш прекрасно это понимал.

- Нет! – всё ещё слабо соображая, что происходит вокруг отозвался вампир, - И вон ту мертвечину тоже грызть нельзя, она ядовитая. Лучше простись с родителем. После восхода его душа покинет нас окончательно.
Закончив объясняться с лисой, что наверное само по себе выглядело странно, Сайтанель взял некроманта на руки и потащил в ту комнату, где недавно были связанные слуги. Магия приказа явно остудила пылкую натуру Румиуса, оставив при этом на его спине глубокий и крайне медленно затягивающийся шрам.

- «Если хочешь продолжения, начни первым, - отозвался вампир, заставляя усилием мысли дверь за ними закрыться. – Я потратил много сил, Аарен, потому мне нужна твоя помощь».

Диалог, произошедший между вампиром и весьма сообразительным лисёнком, на мгновение поставил некроманта в ступор. Тем не менее, затем, уже после того, как Сайтанель взял девушку на руки и понёс её в гостиную, эмоции захлестнули Немиуса с новой силой.

- Ого! – рассмеялась красавица. – Он разговаривает! Говорящий лис!
Если до этого поведение Аарена ещё можно было назвать относительно нормальным, то теперь со всей очевидностью складывалось впечатление – маг точно не в себе.

«Возможно, - размышлял некромант. - На меня так подействовала энергия тифлингов, которую Румиус передал мне, или же это просто…»

Не закончив свою мысль, Немиус мгновенно посерьёзнел, вспомнив о воспоминаниях, что так навязчиво преследовали его весь последний час. Собственное поведение тотчас же показалось ему глупым. Даже не изучил то создание, которое сам создал, да и этот лунный лис… он действительно до невозможности умный и, кажется, во всём подчиняется Сайтанелю. Если подобный зверь вырастет до размеров своего родителя, то уж точно сможет защитить Румиуса в случае непредвиденной опасности, и одной из тревог для Аарена станет меньше. Правда, некроманта несколько нервировал контракт, который вампир заключил со старшим лисом, но…

Это его жизнь и не Немиусу указывать, как другим поступать.

Поняв, что хорошее настроение начинает стремительно угасать, сменяясь привычным некроманту ощущением безысходности, Аарен, едва услышав слова Сайтанеля, потянулся к нему, нежно целуя шею вампира и легонько поглаживая его торс. Глаза, стрельнувшие в сторону дивана, вполне очевидно намекали полукровке на то, чего именно Немиус желал в данный момент.

Где-то на краю сознания начали шевелиться неприятные воспоминания. Аарен ожидал действий Румиуса и надеялся, что тошнота и оцепенение не вернутся к нему - в конце концов, вампир должен уметь обращаться с женщинами и вряд ли пожелает причинять боль его женской форме.

- Поспеши и используй это тело, - жарко шепнула девушка, при этом легонько кусая Румиуса за ушко. Её глаза цвета виски озорно блестели. – Я хочу расслабиться

Если слова девушки о разумном зверьке, заставили Хранителя Врат лишь закрыть глаза и покачать головой, то вот поцелуй и ласки, понемногу начали возвращать утраченное желание.

- Хорошо, - ласково отозвался Румиус, найдя губы девушки своими, чтобы слиться ими в поцелуе.
Усевшись с девушкой на оказавшийся куда более мягким, чем казался на вид, диван, в котором даже сравнительно лёгкий вампир утопал довольно глубоко в мягкости пропитанного особыми снадобьями материала, Сайтанель стал ненавязчиво целовать девушку. Он был таким нежным и открытым. Каждое его движение преследовало определённые цели. Полукровка желал изучить тело Немиуса и научиться оставлять ему не с чем не сравнимое удовольствие. Ласковые поглаживания, лёгкие, едва уловимые прикосновения и то, что объяснить иначе, как дурман, было просто невозможно. Комната была опечатана магическим барьером Хранителя Врат и теперь медленно заполнялась магией очарования, той самой, что сводит смертных с ума, той, что почти не действует на магов в обычное время, но не когда вампир так близко. Да и направление, окрас заклинания был несколько иным, чем должно. Румиус вовсе не хотел влюбить в себя некроманта, лишь заставить того полностью расслабиться и отдаться во власть умелых рук полукровки.

Раздевание заняло у вампира на удивление много времени и превратилось при этом в какую-то азартную игру, где девушке предоставлялась возможность выбрать, от какого элемента одежды избавить «порождение ночи» следующим. А после… после вампир занялся своим любимым занятием – пыткой удовольствием, той самой, что по мнению Сайтанеля являлась едва ли не единственным лекарством от насилия. Ведь она заставляла Аарена вновь и вновь чувствовать себя необычайно желанным и любимым и лишь после, когда девушка уже была полна сладостной истомы от получаемого раз за разом удовольствия, Румиус вошёл в неё, чтобы сделать своей…

Все опасения были напрасны – Сайтанель действительно знал, что делал. Даже более того, он оказался весьма искусен, что, впрочем, неудивительно… уж за четыре сотни лет нужного опыта вполне можно набраться. Конечно, при соответствующем желании, в наличии которого Аарен уже нисколько не сомневался.
Почувствовал на себе… и неоднократно.

Несколько часов пролетели как один миг. Удовольствие, которое Немиус получил, было вполне достаточным для того, чтобы окончательно забыться в жарких объятиях вампира, в конечном счёте, укутавшего насладившуюся им девушку своим плащом и заснувшего с ней тут же, на диване, предоставив некроманту возможность погрузиться в медитативный сон, а Румиусу с умильным и очень довольным выражением на лице обнять желанную им женщину. Стоит признать, ощущения оказались очень приятными и Аарен поймал себя на мысли, что не отказался бы повторить подобный опыт ещё пару раз. Вот только, как бы глупый вампир действительно не влюбился в него, ведь эти чувства не принесут Сайтанелю ничего, кроме проблем…

Да и срок действия связи, что их соединяла, закончится всего через двое суток.

К счастью, к утру Аарен всё же смог переработать демоническую энергию, переданную ему вампиром и, тем самым, восстановить запас своих магических сил. Во всяком случае, когда в дверь, ведущую в покои маркграфа, весьма громко постучались слуги, некромант чувствовал себя вполне бодрым и готовым встречать проблемы нового дня.
Разбудив Румиуса лёгким, но быстрым поцелуем, мёртвый маг, немного покопавшись в памяти, принял уже привычную ему мужскую форму, после чего, покопавшись в шкафу маркграфа, нашёл и подобрал более-менее подходящую ему одежду - старая была испачкана и мало подходила для официальных приёмов. Кое-как облачившись в новое одеяние, некромант, заставив труп Хрома рассыпаться кучкой пепла, велел конструкту проследовать в гостиную, после чего вернулся в комнату и наконец-то предстал перед слугами, отворив тем дверь.
- Да, нужно, - тотчас же согласился Немиус в ответ на дежурное предложение помощи. – Покои маркграфа несколько загрязнились. Полагаю, им требуется полная уборка. Кроме того, мою одежду требуется постирать. И ещё, в спальне лежит труп огромного зверя... что с ним делать, скажет вам этот прекрасный юноша.

По правде говоря, Немиус не знал, были ли у Сайтанеля какие-то планы на шкуру и иные части тела погибшего лиса, поэтому оставил решение за вампиром.

Хранитель Врат с крайней неохотой открыл один глаз, смотря как силуэт прекрасной девушки, столь поспешно выбравшейся из его объятий, после нежного, но слишком мимолётного поцелуя, стал размываться, обретая те формы, что Сайтанель создал для некроманта прошлым вечером.

Ловить Аарена вампир даже не пытался, лишь лениво приподнялся на локтях позволяя плащу соскользнуть по своему телу, обнажая торс и жмурясь от яркого утреннего солнца, чьи мерзкие лучи освещая едва ли не всю комнату лишь чудом ещё не добрались до полукровки, следил за активным капанием некроманта в шкафу местной знати. Не удержавшись, Сайтанель всё же сделал несколько замечаний, на тот или иной выбор мёртвого волшебника, а после, плюхнулся обратно в их «постель». Пока в сознание вампира не ворвался голос зверёныша, чей погибший родитель велел своему отпрыску называть вампира «отцом» и подчинятся, хотя лисёнок, всё же предпочёл обращаться к полукровке по имени, на что тот похоже не возражал. Теперь эта маленькая бестия активно трепала волосы Румиуса, спутанные, но столь же белые, как и драгоценный мех зверя.

Новые голоса и неуёмная мелкая бестия, всё же вынудили не выспавшегося «хищника» подняться с дивана и лениво привалившись к дверному проёму наблюдать за тем, как и без того порозовевшие личики служанок заливает алая краска. Ещё бы, ведь в отличие от Немиуса, «порождение ночи» даже не потрудилось на себя что-либо накинуть.
- Снимите с него шкуру, мясо мне не нужно, только сердце, его следует по… - поняв, что девушки уже не слушают его, а лишь смотрят влюблёнными глазами, вампир мотнул головой, заставив водопад из платиновых локонов, частично прикрыть собственную наготу. – Да чтоб вас! – выругался полукровка и магией втащил тех в комнату, подставив под лучи утреннего светила, от которых и скрывался в проёме. Пара мгновений и прислуга удивлённо заморгав стала озираться по сторонам, пытаясь понять, что случилось.

- «Объясни им! – несколько раздражённо, обратился к Немиусу вампир. – Я сейчас заберу сердце и проведу на верхней террасе ритуал, чтобы упокоить душу зверя. Мне нужен его мех, на остальное – плевать!»
Повернувшись, Хранитель Врат уверенно зашагал в сторону мёртвого Лунного лиса. Наверное, только сейчас подставив взору Аарена свою спину, на которой до сих пор красовался уродливый шрам от удара кнутом Света.

Смущение миловидных служанок, щёчки которых буквально залились румянцем, показалось Аарену крайне забавным. Наверняка они не часто видели столь прекрасного… да и ещё и полностью обнажённого юношу, прикрытого лишь собственными длинными локонами, едва ли способными хоть что-то утаить от жаждущих женских взглядов. Пожалуй, так вид был лишь эротичнее – скрытые детали дорисовывало воображение, что, судя по едва ли не полностью покрасневшим мордочкам девушек, уже хорошо так разгулялось…

То, что смущение служанок могло быть вызвано и его собственной внешностью тоже, Аарен попросту не понимал. В конце концов, настоящие лицо и тело некроманта были иссечены шрамами подобно сказочным книгам из кожи, где тёмные маги, в рассказах, которыми пугают детей, записывали свои жуткие заклятья. Немиус просто отвык быть красивым, хотя когда-то, несомненно, многие могли найти его внешность достаточно приятной. Не столь совершенной, как сейчас, но всё же привлекательной – по крайней мере, его любовницы из Инженерной Академии точно находили её таковой.

Бросив взгляд на спину вампира, Аарен увидел шрам, оставшийся там после его последнего приказа. Лицо некроманта неприязненно дёрнулось. Последствия его откровенно не радовали. Про себя Немиус решил, что теперь будет использовать силу Печати лишь в действительно крайних, угрожающих жизни случаях. Хватит с Румиуса шрамов – и одного уже вполне достаточно.

Лисёнок, сопровождавший вампира, не вызывал у некроманта никаких эмоций. Пока что он понял, что эта зверушка обладала сильным разумом, а значит, во всяком случае, заслуживала уважительного отношения. Это сейчас он маленький… если же взглянуть на родителя Лунного Лиса, воспользовавшись памятью Сайтанеля, то становилось очевидным, что зверь, способный противостоять тифлингам, был крайне сильным и могущественным союзником.
- «Тебя так злит их внимание? – мягко уточнил Немиус. – Я понимаю, что сила твоего чарующего голоса порой оказывает ненужное влияние, но дело ведь не только в этом. Ты, очень красив, Румиус, и едва ли найдётся хоть одна девушка, которая будет в состоянии устоять перед подобным совершенством… особенно, когда на тебе нет одежды».

- Снимите с туши зверя его шкуру, - послушно произнёс некромант, обращаясь к слугам. – Всё остальное сделаем мы сами.

Закончив с этим, Аарен повернулся в сторону неподвижно застывшего конструкта, по-прежнему ожидавшего новых приказов. Учитывая, что магическое создание не демонстрировало никаких признаков разумной личности, Рыцаря Смерти у него сделать не получилось… и не удивительно. В конце концов, в их создании Немиус практически ничего не смыслил.

- «Кто ты такой?» - обратился Аарен к конструкту, проверяя, обладает ли тот хотя бы зачатками собственного разума

- «Не злит, - отозвался Сайтанель, осторожно подбирая собственную одежду, скинутую и разбросанную по комнате в порыве страсти, так, чтобы не попадаться под солнечные лучи. – Раздражает – это более правильное слово в данном случае. Слишком давно мне не прислуживали живые»
Вернувшись в тень, вампир стал неспешно одеваться, наблюдая попеременно за прислугой и некромантом, что решил устроить допрос голему.

- «Тревор Эльмура Дель Норн», - прошелестело создание, на самом краю сознания Аарена.

Возможно, не произнеси конструкт столь странного ответа, некромант бы продолжил неспешную беседу с Румиусом, общество которого для мёртвого мага постепенно становилось всё более и более желанным, но теперь всё его внимание заняли ожившие доспехи, голос которых наполнил Аарена просто ужасным любопытством.

- «Тревор? Я Аарен Немиус, мастер-некромант и твой создатель. Возможно, тебя это несколько озадачит, но я сам до конца не понимаю, что именно я сделал и какова твоя природа. Можешь ли ты рассказать, как воспринимаешь себя? – на конструкт тотчас же посыпалась настоящая лавина вопросов. - Что чувствуешь? Помнишь ли что-то о своей прошлой жизни? Есть ли у тебя какие-то желания и не испытываешь ли ты неприятных ощущений от своего текущего состояния?»

- «Да, Тревор, - внезапно вмешался полукровка, уже закончивший возится со своей одеждой и теперь колдующий над, казалось, безнадёжно спутанными волосами, пока лисёнок, подтаскивал своему «родителю» плащ, стянутый им с дивана и теперь заботливо протаскиваемый через всю комнату. – Может ты хочешь чашечку травяного напитка, или женщину, для удовлетворения естественных потребностей?»

- Аарен, - уже в слух промурлыкал вампир. – Что ты натворил, пока меня не было? Это твой контракт с Предвечной?
Конструкт же, или чем бы оно не являлось, слегка задумчиво склонил голову набок, размышляя на какой из вопросов стоит ответить в первую очередь.

- «Девушек я люблю, - отозвался бестелесный рыцарь, вызвав, тем самым у Румиуса приступ самого настоящего хохота, что заставил служанок обернуться к красавцу и вновь ненадолго застыть, любуясь живым воплощением их мечтаний. – Траву – не очень, - продолжал вместе с тем конструкт. – Как ответить на остальное я не уверен! Вроде всё как обычно, только мне кажется, что я ни в чём не нуждаюсь, хочется спать и в теле необычная лёгкость. А и ещё я не понимаю, что такое некромант?»

- Меня мучили воспоминания о прошлом, поэтому я пытался забыться в работе, - немного более прохладно, чем намеревался, произнёс Аарен, мысли которого вернулись к недавней ночи. Далёкие моменты ненавистного им детства всегда действовали на некроманта угнетающе… особенно тогда, после неожиданного откровения Румиуса о жертве, которую принесла мать, добровольно позволив сжечь себя ради сохранения жизней своих детей. – Пытался сделать нового Рыцаря Смерти взамен утраченного, но не зная принципа… кажется, я попробовал притянуть к доспехам свободную душу, но не уверен, что у меня действительно это получилось – все происходящее как в тумане. Я плохо понимал, что творю, поэтому я не могу сказать, причастна ли Предвечная к сотворению Тревора или всё это только на моей совести.

Смех Сайтанеля показался некроманту странным. Он не видел поводов для веселья. Хорошо ещё, что это создание пока не испытывало страданий - неграмотный маг, сделавший ошибку, вполне мог обречь невинную душу на муки.

- «Хочется спать, говоришь? Возможно, это от недостатка энергии. Подойди ко мне, я попробую немного восполнить твои силы, - Немиусу было интересно проверить, подтвердится ли его предположение. – Что касается остального… сейчас твоё тело – это ожившие доспехи. Поэтому, вероятно, тебе и кажется, что ты ни в чём не нуждаешься. Думаю, что когда-нибудь я смогу провести исследования и дать тебе настоящее тело, но какое-то, возможно, весьма продолжительное время тебе придётся провести в этом состоянии. Но я удивлён тем, что ты не знаешь, кто такие некроманты – подобное определение известно уже многие сотни лет. Не вдаваясь в излишние подробности… так называют магов, способных поднимать трупы в качестве своих слуг, равно как и создавать из костей и плоти новых существ, - Аарен подумал, что ещё один вопрос будет вполне уместен. - Что ты помнишь о своей жизни, Тревор?»

- Вот как, - отсмеявшись уже куда более серьёзным голосом отозвался вампир, принимая из зубов маленького зверя собственный плащ, в который тут же и укутался, набросив при этом на голову огромный капюшон, что почти полностью скрыл Румиуса от солнечных лучей, а заодно наполнил комнату разочарованными вздохами, ведь теперь служанки не могли любоваться внешностью прекрасного полукровки. Один прыжок и маленький зверёныш устроился на плече своего «родителя» собираясь немного поспать.

- «Тогда будь с ним осторожен, - пользуясь узами крови обратился Сайтанель исключительно к некроманту. – магическое создание, что создано не по правилам, может нести в себе сюрпризы куда более неприятные, чем неповиновение Рыцарей Смерти за спиной их создателя».

Новые сведения ожившие доспехи принимали почти по-человечески, приложив руку к металлическому подбородку шлема и даже слегка натирая его. Но не делясь с создателем собственными мыслями, если таковые, конечно имелись. А затем конструкт покорно встал, подошёл к Аарену и, неожиданно, опустился на одно колено. Это поведение было… странным и отдавало излишним и уж точно не прописанным Немиусом церемониализмом. Во всяком случае, подобное выказывание покорности ранее самому некроманту не встречалось. Да перед королями нечто подобное было принято, но во дворце и прилюдно, а не вот так, посреди комнаты…

- Я – капитан летающей стражи грифонов Немерии, маг шестого круга, Тревор Эльмура Дель Норн, - склонив голову произносили доспехи, чем перепугали служанок едва ли не до смерти. Во всяком случае те попадали в обморок и, если бы не скорость вампира, что, обжигаясь в солнечных лучах подхватил красавиц, наверняка могли бы пострадать при падении. Однако так пострадало только плечо полукровки, в которое вцепился лисёнок, разбуженный резким движением вампира. - признаю вас, Ваша Светлость Мастер-некромант Аарен Немиус моим законным Повелителем!

- Что? – запоздало и как-то затравленно переспросил Румиус, совсем по-новому рассматривая творение своего «кровного» брата.

- «Я велел ему охранять нас обоих, а также выполнять как мои, так и твои приказы, - произнёс некромант в ответ на предупреждение Румиуса. – Прости, подобные эксперименты, конечно, были безответственными. Обещаю больше не рисковать своей жизнью подобным образом».

Пока что Аарен не думал о созданном им существе в качестве угрозы – его больше интересовало, не навлёк ли он проблемы на душу, воплотившуюся подобным образом. Очнуться в качестве доспехов, без собственной плоти и без возможности привычного существования… от такой незавидной перспективы кто угодно может сойти с ума. Впрочем, по словам Тревора, на данный момент он чувствовал себя вполне нормально, что не отменяет будущей необходимости переселения неудавшегося Рыцаря Смерти в нормальное тело.
Кто знает, возможно Дель Норн станет неплохим союзником?

То, как воин церемониально преклонил перед ним колено, на краткое мгновение заставило Аарена застыть, недоверчиво смотря на оказываемые ему почести. Бывший раб, даже став некромантом и учеником Императора Вольных Городов, был совершенно не привычен к подобному отношению и чувствовал некоторое смущение от этого ритуала. В конце концов, он прекрасно обходился и безо всяких излишних почестей.

Все это, тем не менее, продолжалось до тех пор, пока Тревор не начал приносить свою клятву, заставившую уже мёртвое сердце некроманта биться немного быстрее, в то время как он сам пытался осмыслить сказанные конструктом слова.

Капитан летающей стражи...
Неожиданно, в голове Аарена вспыхнула недавняя речь полукровки: «Мы в замке, построенном за несколько тысячелетий до моего рождения, великой империей, что всё же пала под натиском армий Бездны. Она носила название - Немерия».

Если подумать, длинное имя Тревора тоже заканчивается на «Норн», а значит он, скорее всего, когда-то жил здесь, в Кровавом Замке… возможно, даже в этой самой комнате.
Честно говоря, в подобное было сложно поверить.

- Я принимаю твою клятву верности, Тревор, - по-прежнему несколько ошарашенно произнёс Аарен, положив руку на плечо конструкта и пробуя вложить в него некоторое количество магической силы, чтобы проверить, как это скажется на состоянии воина. – Пусть тебя не смущает моё удивление, ведь, насколько мне известно, Немерии нет уже многие тысячи лет... кстати, я передал твоим доспехам немного энергии. Ты как, чувствуешь себя лучше?
Странные интонации в голосе Румиуса заставили некроманта бросить внимательный взгляд в его сторону. Что именно так насторожило Сайтанеля?

- В чём дело? – быстро уточнил у него Аарен. Если вампира что-то беспокоило, следовало заранее об этом узнать.


Конструкт приложивший после слов о принятии клятвы верности правую руку к тому месту на груди, где должно было бы находится сердце, утвердительно кивнул. По шлему невозможно было считать мимику, но доспех явно о чём-то задумался и посмотрел в сторону окна, за которым светило солнце, отражаясь от снежных горных вершин и только. Тревор кем бы он ни был явно желал увидеть нечто… большее, чем безлюдные леса и скалы.

- «Так лучше, - перешёл конструкт на ментальную речь, что явно тратила куда меньше энергии, чем создание слов из ничего. – Намного лучше, - добавил доспех, поворачиваясь в сторону вампира. – Но зачем Повелителю эта тварь? Может она когда-то и была светлейшим существом, но проклятье убило в ней свет, теперь это лишь осколок от прежнего сияния. Даже с клеймом рабства оно всё равно опасно для вас Повелитель».

Сайтанель, помогший лишившимся сознания девам опуститься на мягкую мебель, теперь только кутался в собственный плащ, регенерируя полученные от солнца ожоги.

- «Ты сам всё слышал, - отозвался вампир, опускаясь перед тушей мёртвого Лунного лиса, чтобы извлечь из тела сердце, необходимое для проведения ритуала очищения души. Мелкий при этом крутился рядом, точно собачонка и жалобно скулил. – Я для них чудовище, а этот, так ещё и маг, лишь немногим уступающий твоему Учителю. Я не собираюсь тебя ругать, то, что ты призвал, вполне способно уничтожить нас двоих одним движением руки. Не говори ему, что ты нежить! Это… может плохо закончится».

Осознание слов Румиуса заставило мага приложить ладонь ко лбу. Что он, Бездна его всех раздери, наделал? Вместо одной проблемы сотворил другую, куда более худшую. Отлично сработано, мастер-некромант Аарен Немиус.

- «Его зовут Румиус. Этот вампир – мой друг и любовник, который многое значит для меня. Поверь, Тревор, он стал таким не по своей воле, и я не желаю, чтобы ты причинял ему какой-либо вред. Но это касается только Румиуса. Жизни остальных представителей его вида меня мало заботят, - как можно более уверенно произнёс маг, как никогда осознавая, что рядом с ним находится существо, контролировать которое Немиус мог лишь с большим трудом. - А теперь, прошу тебя, встань и не надо больше таких церемониальных преклонений. Можешь называть меня просто Аареном или «мастером», если тебе так больше угодно. Пока не поступит новых приказов, следуй за мной и защищай меня в случае атаки, но ни в коем случае не предпринимай ничего первым… по крайней мере, не обсудив этого со мной».

Что ни говори, а ситуация была не из лёгких. Доспехи из адаманта поглощали большую часть заклинаний и в прямой конфронтации, да ещё и учитывая силу подобного мага, с ним точно было не справиться. Скрывать их с Румиусом отношения тоже казалось не лучшей идеей – в конце концов, конструкт должен был прекрасно слышать все эти любовные стоны, которыми они оглашали окрестные комнаты. Пусть лучше Тревор считает, что его мастер просто влюбился в вампира и на остальную нежить ему плевать - это, по крайней мере, вполне объяснимо с точки зрения логики.

- «Даже не знаю, что сказать. Я подставил всех нас под удар», - только и смог передать некромант, воспользовавшись узами крови. Он попросту не знал, что с этим созданием сейчас делать.

Утром, быстро приняв подогретую ванну и помедитировав, Йогель накинул ещё одну зелёную мантию и отправился в комнаты, где оставил послов.

- Доброе утро... - Торжественная интонация сменилась удивлённой, пока маркграф осматривал "свои" апартаменты. Впрочем, удивлённо поднятые брови быстро сменились понимающей ухмылкой. - Вижу, времени вы не теряли. - Чуть дольше, чем следовало, маркграф задержал взор на ещё смятой постели и на фигуре упыря. Туша Лунного Лиса, как и лисёнок также не укрылись от глаз мага, но пока он не знал, как это комментировать. Доспехи, что за ночь изменили форму и утратили свою угрожающую суть вызвали ещё один удивлённый взгляд, хотя Йогель пытался не выдавать собственных эмоций. - Если ночь прошла без происшествий, разрешите пригласить вас к завтраку.

Деликатный, предупреждающий стук в дверь и последующее приветствие, заставили полукровку на пару долгих мгновений попросту забыть всё, о чём он хотел сейчас сказать. Его руки были перепачканы в остывшую лиловую кровь животного, и почти до локтя утопали в огромной туше прекрасного зверя, ища на ощупь то, что Лунные лисы называли своим сердцем. Камень, который после некоторых манипуляций с магией, отпустит душу, но сохранит её силу, чтобы стать прекрасный артефактом, или, как в случае с Сайтанелем, украшением для ошейника, что будет защищать его нового подопечного, ничуть не меньше самого вампира. Стоило отдать должное выдержке человеческого мага. Ведь за ночь его комната стала похожа по магическому фону едва ли не на лабораторию спятившего алхимика-трансмутатора. И если провести видимую уборку для прислуги, что наконец-то стала приходить в себя, дело пары часов, то вот убрать следы боя и магии… было тем ещё испытанием.

- «Доброе, Мастер Йогель, - отозвался вампир, не отрываясь от собственных поисков чего-то, в останках зверя, - простите за беспорядок, но я не знал куда мне ещё можно принести добычу, чтобы не напугать людей» То, что его речь была слышна всем, стала понятно по недовольному рычанию маленького зверька. - «Мама – не добыча! – рыкнул зверёныш, начав запутывать волосы полукровки, - не смей так называть ту, с которой разделил боль ухода! Иначе я… я…» Лисёнок заплакал, прижавшись к Сайтанелю и негромко стал подвывать. - «Прости, - тут же, отозвался вампир, - но те, кто ходят на задних лапах, всё равно не смогут понять ни твоей боли, ни связи между вами, я сказал так, как им будет понятнее, только и всего». Тем временем Конструкт кивнул и поднялся.

- «Значит, Мастер Аарен, мне нравится, - отозвались доспехи, соблюдая идеальную выправку – Не моё это дело, но может мне снять с вас оковы очарования от этой… от вашего любовника? Он, конечно, сейчас ваш раб, но всё равно имеет слишком много свободы для кровососа». - «Не откажусь, если там будет горячее вино, - вновь отозвался полукровка, извлекая из тела сердце лиса, в котором переливаясь радужным светом, поблёскивал сквозь кровавую плёнку магический камень. – Но сначала пара минут на солнце и свежем воздухе, я должен проводить в Великий Поток душу той, что вверила мне своё дитя». Очнувшиеся служанки бросились к маркграфу, завывая от ужаса. - Господин Йогель, - позвали они на перебой. – Этот рыцарь не имеет тела, но говорит, нам страшно, а ваши гости и не думают нас защищать, пожалуйста, господин, спасите нас! На девушках не было ни следов от укуса, ни каких-либо иных меток. Как бы там ни было, но гости к этим красавицам, похоже не притрагивались вовсе. Хотя нет, лёгкий дурманящий запах вампира всё же присутствовал, но он был похож скорее на мимолётное касание, чем на то, что Сайтанель действительно с ними что-то делал.

- Подите вон. - Скомандовал служанкам Йогель. - Продолжите, когда господа отправятся на завтрак. Пока я здесь, вам опасаться нечего. - Не знал, что вас интересует охота. - Хмыкнул маг. - Помощь нужна? Дождавшись, пока девушки, пусть и недовольные его распоряжением, покинут комнату, маг продолжил. - Я рад, что вы быстро восстанавливаете силы. Вечером вы не создавали впечатления готовых к таким ээ... экспериментам. - Теперь Йогель с интересом рассматривал доспехи.

Судя по словам Тревора, оживший Доспех видел и понимал куда больше, чем сам Аарен, который о наличии на нём вампирского очарования даже и не подозревал. С другой стороны, любить от этого он Румиуса не начал, да и чувствовал себя, в общих чертах, довольно неплохо, а значит ничто не мешало Немиусу оставить подобное воздействие в целости и сохранности. - «Не нужно, Тревор, благодарю, - когда в дверь раздался соответствующий стук и комнату посетил маркграф Вильдбергский, присутствия которого некромант, конечно, ожидал, но едва ли был сильно рад его появлению в подобный момент, Аарен перевёл немного напряжённый взгляд в сторону Йогеля, после чего вновь взглянул на Конструкт, решив сделать некоторые пояснения для своего нового… союзника. – Я прибыл в этот замок для ведения переговоров. Практически весь сегодняшний день мне, вероятнее всего, попросту не дадут передохнуть, но затем я бы хотел расспросить тебя о многих вещах. Возможность узнать о твоей стране, да ещё и из «первых рук» - бесценна. Думаю, и у тебя тоже найдутся вопросы. Хотя, о чём это я? Ты ведь ещё даже ничего не знаешь о мире вокруг». Немиус поразмыслил о том, застал ли вообще Тревор начало вторжения в Немерию. Если это так… что ж, какой будет его реакция, когда самый старший из Норнов узнает, что великую империю демонов уничтожила столь противная ему нежить?

Плач лисёнка немного отвлёк некроманта от обязательного, в данном случае, приветствия и Аарен потратил ещё какое-то время на то, чтобы вникнуть в текущую ситуацию и передать своему брату по крови: - «Может, твоего лунного лиса нужно покормить? Наверняка он голоден, ведь прошла уже целая ночь. Мне попросить Йогеля сделать для него что-то особенное?»

- Доброе утро, маркграф, - совершенно спокойно поприветствовал его некромант. – Да, время прошло весьма плодотворно, благодарю вас. Это – мой новый телохранитель, - Немиус указал рукой на Конструкт. – К сожалению, Хрома вы больше не увидите. Мне также пришлось одолжить немного одежды из вашего гардероба. Надеюсь, вы не против?

- Прискорбно это слышать. - Прокомментировал Йогель невозможность более видеть Хрома. И, при всей вежливости слов, голос прозвучал на столько цинично-холодно, на сколько только возможно было. - Что вы? Мне совершенно не жалко какой-то одежды для наших гостей. - Вид маркграф сохранял невозмутимый, хотя вышитую серебряной нитью рубаху и было несколько жаль, её вышивала для маркграфа одна очень милая девчушка... - Но об одном я все-же хотел бы попросить. Не знаю, какие обычаи в других землях, но мы стараемся не экспериментировать там, где спим, с чем-то действительно могущественным, мастер Аарен. Граф Норн не будет в восторге, если узнает, как вы пользуетесь его гостеприимством. Скоро прибудет монаршая делегация, и я искренне надеюсь, что Вы не станете портить впечатление необдуманными экспериментами, сомнительного этического качества. По крайней мере до завершения переговоров.

- Произошедшее с Хромом - внутреннее дело Вольных Городов. Знайте только, что так было нужно, - отозвался некромант, в целом, понимая негодование Йогеля, но не собираясь признавать своей ошибки. – Но не волнуйтесь. Я не собираюсь поднимать местное кладбище и звенеть их костями под окнами достопочтимого графа Норна, если тот, конечно, сам меня об этом не попросит. Аарен легонько подцепил один из своих, ставших непривычно длинными локонов и принялся медленно накручивать его на палец. Одновременно с этим он слегка посматривал на маркграфа, как бы молчаливо спрашивая, есть ли у него ещё какие-то претензии к поведению послов государства не-мёртвых.

- Надеюсь на то. - Ответил маркграф, прошёл по комнате к окну, распахнул его, а затем создал небольшой волшебный ветерок, выдувающий из помещения посторонние запахи. С фоном так просто не справиться, но запах крови Лунного Лиса не то, чем Йогель хотел бы пропахнуть. - Вам точно не нужна помощь? - Ещё раз осведомился маг у вампира. - Когда вы успели убить это благородное животное?

- Как вам будет угодно, Мастер, - отозвался Конструкт, - но всё же будьте осторожны. Вампиры крайне опасные твари, даже в ошейниках. Впрочем, теперь я буду защищать вас. Доспех сделал несколько неуловимых движений и над Немиусом появился магический барьер. Техника плетения была новой для Аарена, но похоже знакомой для Сайтанеля, который даже оторвался от своей крайне кропотливой работы по извлечению камня из, казалось бы, обычных мягких тканей, каковыми являлось сердце большинства живых существ. Видимо с Лунными лисами всё было не так просто.

- «Думаю, да, его нужно покормить, но я пока без понятия чем питается его вид, - обратился Румиус к некроманту, - попытаемся узнать у хозяев, похоже они разбираются в этом лучше нас. А ещё покинь, пожалуйста, комнату, под любым удобным предлогом. Мне нужно провести ритуал, а он включает в себя использование Потока Света. Щит между нами я возведу. Тебе незачем испытывать боль из-за принятого мной решения». - «Кроме горячего вина и завтрака для Мастера Аарена и юного Лунного лиса, пожалуй, ничем, - спокойно отозвался полукровка, активируя с десяток рун Света, что никак не смогли бы навредить живым, но провожая душу умершего зверя, должны были очистить комнату от тёмной магии, наполнив её столь любимой живыми благодатью. – и… я не убивал его мать. Она добровольно отдала мне остатки своей жизни, в благодарность за спасение её отпрыска от тифлингов, а также согласие стать малышу «родителем» вместо неё, пока тому не исполнится восемь лет. Так что если кто-либо решит причинить «моему ребёнку» вред, я буду вынужден остановить, а возможно и убить его!»
Сайтанель улыбнулся, а глаза «порождения ночи» полыхнули алым светом. Тем временем камень, вынутый из сердца зверя, стал впитывать солнечный свет, а его свечение стало куда более отчётливым. Кровавая плёнка слезла, открывая взору волшебников неочищенный и крайне мощный артефакт защиты, который вампир намеревался в прямом смысле уничтожить ради какого-то обещания, данного пусть и разумному, но всего лишь животному.

- «И да, - продолжил Румиус, бросив на маркграфа ещё один, в этот раз ничего не значащий взгляд. – Шкура и кристалл – наши, с остальным можете делать что пожелаете».

Аарен на мгновение прикрыл глаза, стараясь, чтобы его лицо не выдало раздражения, которое постепенно начинало охватывать некроманта. Какого демона этот Тревор так пристал к Румиусу? Тупой, самовлюблённый, мёртвый фанатик! Чем ты сейчас лучшего него, ходячая груда доспехов, отрицающая жизнь? Спокойно… Придётся дождаться момента, когда на Треворе начнёт сказываться недостаток магической силы. Так что этот магический барьер можно даже считать своеобразным благом – так Конструкт быстрее устанет и истощит запасы своей энергии. - «Хорошо, мой прекрасный вампир. Я покину комнату, как ты того желаешь… но это не значит, что я не желаю разделить боль, что ты испытаешь, на нас двоих, тем самым сделав её более слабой для каждого по отдельности. В конце концов, ты с радостью жертвовал собой ради меня, - Аарен мысленно коснулся щеки Сайтанеля, передав ему немного тепла и заботы. Некромант использовал связь крови, чтобы говорить с Румиусом и, тем самым, хранил в безопасности их секреты от излишне инициативного Конструкта. – Но Тревору и в самом деле не стоит видеть, что Поток Света может навредить мне, - голос Немиуса стал несколько озабоченным. - Не волнуйся, я позабочусь об этом реликте древности… со временем. Когда он истощит свои силы, я тотчас же нанесу на доспехи соответствующие печати, - Аарен мысленно, нежно коснулся губами лба вампира. - Всё будет хорошо, Румиус. Я не позволю никому причинить тебе боль».
- Этот вампир для меня не опасен. Я уже говорил тебе это, - в голосе Немиуса послышалась сталь. – Поверь, ты не на того обращаешь своё внимание, Тревор. Стремительно обернувшись в сторону Йогеля, некромант произнёс: - Маркграф, прошу вас отвести меня к графу Норну. Мне бы хотелось обсудить с ним некоторые вопросы и желательно, прямо сейчас. Завтрак подождёт, - Аарен бросил взгляд на Сайтанеля. – Не будем мешать Румиусу работать. Он присоединится к нам немного позднее.

- Конечно, мастер некромант, - голос Йогеля едва ли не воплощался елеем, что, учитывая общую сдержанность маркграфа свидетельствовало скорее о крайней степени наигранности. - Воспринимать протянутую руку дружбы как слабость, сажать друзей на поводок клятвы, и относиться к равным как к челяди - это качества всех мёртвых магов, или император прислал нам самого дипломатически подкованного? Подойдя к двери, Йогель обернулся. - Надвигается буря, господин Румиус, и мы все можем оказаться в центре. Надеюсь вы хорошо позаботитесь о малыше, я же распоряжусь, чтобы его нашли, чем покормить. У Лунного лисёнка уже есть имя? Лишь услышав ответ, Йогель повернулся к некроманту. - Следуйте за мной, мастер. Не сомневаюсь, граф будет безмерно счастлив изменить свой распорядок и отказаться от завтрака, ради встречи с вами.

- Маркграф Вильдбергский, а не много ли вы на себя берёте? – спокойно уточнил Аарен, не двигаясь с места. Претензии Йогеля вызывали в некроманте некоторое удивление – он попросту не понимал причины, по которой этот аристократ стал относиться к нему с такой враждебностью. – Если я вас чем-то обидел, что же, я приношу свои извинения, но… - в голосе Немиуса послышались столь непривычные ему жёсткие интонации. - Я не потерплю подобных, совершенно безосновательных ко мне претензий. Если вам претит сопровождать гостя к хозяину этого замка, просто отправьте вместе со мной одного из слуг, который знает дорогу. На вашей компании я совершенно не настаиваю и уж точно не желаю слушать ваши дальнейшие рассуждения о желаниях графа Норна… как и о том, откуда вы о них столько знаете, - некромант бросил на Йогеля несколько ироничный взгляд. – Кроме того, вы, маркграф, ни в коем случае не ровня мне. По занимаемому мной официальному статусу, в этой стране таковым можно считать лишь кронпринца Адриана, но я понимаю, что отсутствие знаний об иерархии Вольных Городов ввело вас в заблуждение. А теперь, если у вас не возникнет желания предъявить мне новые необоснованные претензии, вы действительно можете проводить меня к графу Норну - если вы, конечно, не находите, что сопровождать наследника Императора вам не позволяют обострённые понятия о чести. Как я уже сказал раньше, для этой роли вполне сгодится простой слуга, который знает дорогу.

Конструкт, разделявший маркграфа и Немиуса с некоторой озадаченностью, наклонил голову, точно пытаясь что-то осмыслить… «Некромантия», «Нурция», «Вольные Города» - были для него явно понятиями новыми, но достаточно просто объясняемыми, а вот то, сравнение, что использовал Йогель по отношению к новому господину, Эльмура Дель Норна, заставило Доспех слегка призадуматься. Впрочем, пока он не подавал признаков враждебности и не задавал вопросов, как и полагалось добросовестному стражу. Ещё одной лопатой песка в начавшийся было разгораться костёр, послужили слова самого Аарена, что причислял себя к положению наследника страны. А служить знати… было для Тревора делом привычным. Мало ли, что очередной аристократ не поделил с его господином и зачем использует столь мерзкое сравнение, как причисление Мастера-некроманта нежити. Что опять же не очень вязалось с тем, что тело Немиуса было тёплым, а сердце совершало удары, полностью разбивая все теории. Потому Конструкт неспешно подошёл к двери и остановился, ожидая своего господина. Позже, он обязательно спросит у него, что означало это сравнение, хотя уже сейчас понял, что они с Аареном принадлежат к разным полюсам. Поднятие нежити – тёмная магия, полностью противоречащая той, что мог призвать на службу сам Эльмура, а вот силы вампира, хоть тот и был мерзкой кровососущей тварью, Конструкт согревали. Светлый вампир и его Тёмный хозяин явно были тем фактором, что не так просто принять, даже одному из некогда сильнейших магов Немерии…
- «Нет, Лунные лисы всегда выбирают себе имя сами, Мастер Йогель, но что вы имеете в виду под грядущей бурей? Мне стоит опасаться за собственную жизнь? Или же вы так просите меня использовать обычную речь? Я могу, но тогда не обижайтесь на меня за то, станете пленником моих чар. К сожалению, на мне слишком много плетений, чтобы заботится ещё о том, чтобы не одурманить … скажем вашего кронпринца.» - практически не отрекаясь от вычерчивания рун отозвался вампир.

- «Аарен, - на самом краю сознания позвал полукровка, движением головы скидывая с себя капюшон, - выйди из комнаты, сейчас же! Я не удержу эти чары, они противоречат моей природе, потому прошу тебя…».

Несколько запоздало до Аарена дошло, что упомянутое Йогелем причисление его к «мёртвым магам» могло иметь совершенно ужасающие последствия. Некромант прекрасно понимал, что подобное обращение было довольно грубым – ведь, рассуждая схожим образом, тот же Аарен мог бы назвать пожилого, но уважаемого человека «стариком», и такое определение наверняка показалось бы в той же степени оскорбительным. Отчасти, именно этим и объяснялась ответная реакция Немиуса на слова маркграфа, из-за чего некромант даже забыл о недавнем предостережении Румиуса, но опасность, которую таили в себе сказанные Йогелем слова, была связана с восприятием Тревора, похоже, искренне ненавидевшего нежить. И всё же, судя по тому, что Доспех послушно замер возле двери в ожидании Аарена, пока что Конструкт довольно спокойно воспринимал такие фразы… главное, чтобы сам Немиус открыто не причислял себя к не-мёртвым. Размышляя подобным образом, Аарен решил ничего не пояснять своему новому слуге. Как только на доспехи будут нанесены соответствующие руны, время для этого разговора придёт… но не сейчас. То, как Румиус мысленно прошипел повторное предупреждение, заставило некроманта вздрогнуть и едва ли не хлопнуть себя ладонью по лбу. Вампир ведь заранее попросил его выйти из комнаты, а он… - «Прости, слова этого грубияна заставили заговорить во мне бессмысленную гордость, - виновато произнёс Немиус. – Я уже ухожу». В следующее же мгновение, Аарен, сделав вид, что просто устал ждать решения Йогеля, направился к выходу из роскошных покоев маркграфа. Он шёл быстро и решительно, всем своим видом показывая, что собирается следовать ранее намеченному им плану и, если маркграф не пожелает проводить его, наследник Императора Вольных Городов и сам сможет найти дорогу.

Йогель смерил пылкого наследника взглядом, хотя и скрыл ухмылку, нежить оказалась не такой уж и холодной, и рациональной, значит с ним тоже можно иметь дело... Если подобрать ключик. Задержавшись у двери на несколько секунд, Йогель позволил ей закрыться после чего мысленно обратился к плетущему руны вампиру, не скрывая восхищённого взгляда. Восхищение, впрочем, в большей степени вызывало мастерское выписывание рун света, чем, без сомнения соблазнительная фигура.

- "Вы в состоянии постоять за себя в открытом бою. Но та возня, что ведётся вокруг кронпринца и его начинаний несомненно зацепит и вас с послом. Я не угрожаю, и действительно желаю успеха нашим переговорам, не смотря на то недовольство, что позволил себе выказать. Обращаюсь к вам, поскольку именно вы создаёте впечатление лица осведомлённого и способного к дипломатической игре. Мастер Аарен излишне прям и скор в суждениях." - Йогель ухмыльнулся. - "Вместо Адриана прибудет его драгоценнейшая сестрица, которую некоторые предпочли бы видеть наследницей престола, для продолжения текущего положения вещей, включая холодные, но относительно мирные отношения с Рак`Сатаном и отсутствие отношений с Вольными Городами, в сопровождении одного из детей Адриана. Не берусь предсказывать, чем это обернётся, но рекомендую сохранять бдительность и холодную голову." Весь мысленный посыл занял от силы десяток секунд, после чего Йогель вышел из комнаты и догнал некроманта с телохранителем.
- Следуйте за мной, мастер некромант.

- «Он просто слишком юн и не привык водится со змеями, - отозвался Сайтанель, а после, когда маркграф уже почти покинул комнату, добавил, - Позовите сюда охрану, когда руны соединятся с Потоком, я крайне сильно ослабну от Света и стану уязвим. Слишком уязвим. Даже женщина справится со мной, а лис слишком юн, чтобы защитить меня. Вы же понимаете о чём я, Мастер Йогель?» Стоило словам отзвучать, как комнату залил яркий белый свет, догнавший маркграфа и укутавший его своим теплом и негой. Чтобы Румиус не сделал, но комната явно была только что очищена от любой скверны, а сам вампир, по всей видимости лишился сознания.

Стоило только отзвучать последним всполохам заклинания, магические эманации которого были подобны ряби на зеркально-чистой воде, а слепящему, мерзкому свету окончательно угаснуть, как Аарен буквально застыл. Волнение легко читалось в его взгляде и выражении лица, и эти необычайно яркие эмоции, несомненно, свидетельствовали о глубоком потрясении некроманта… о развитии событий, которого он даже не предполагал. Немиуса можно было понять. За своей спиной он оставил вампира, полного сил и энергии, который, как считал маг, вполне был способен справиться с любыми проблемами. И всё же… похоже, Аарен серьёзно недооценил тяжесть ритуала, приведённого в действие Сайтанелем. Он ведь и в самом деле просил некроманта лишь выйти из комнаты, а не бежать демоны его разбери куда, не обращая ни на что внимания и оставив Румиуса в полном одиночестве. Что ж, Сайтанель действительно забрал боль себе. Всю, целиком, без остатка. Глупый, гордый вампир…

- «Румиус? Ты цел?» - попытался достучаться до него некромант, уже зная, что это совершенно бесполезно. Какой смысл звать того, кто тебе не ответит? Какие бы у него ни были дела, всё это могло подождать. Помня о том, что Хром сделал с беспомощной девушкой… нет, даже не так. Помня о страданиях, через которые Румиусу пришлось пройти столько раз, что даже и не сосчитать; помня о судьбе, сломавшей вампира, точно ни на что не способную игрушку, Аарен просто не мог оставить Сайтанеля вот так, без сознания - слабого, точно ребёнок и прекрасного, будто идеальная фарфоровая кукла, сделанная руками божественного мастера. Слишком многих здесь могла пленить красота вампира, равно как хватало на свете и совершенно бесчувственных, бессердечных людей, способных на любую возможную подлость. - Мне нужно вернуться, - резко произнёс Немиус, разворачиваясь на месте и вновь, так же стремительно, как он её покидал, направляясь к покоям маркграфа. Если будет нужно, Аарен понесёт вампира на руках и не отпустит его, пока Румиус не придёт в себя...

- Демонова срань. - Только и выругался Йогель, поняв, чем все закончится, а в следующий миг Аарен направился обратно по коридору. Толкнув дверь, маг создал пару рун воздуха, буквально подхватив падающее тело вампира воздушными потоками. - Иди за нами. - Скомандовал маркграф лисёнку, затем создавая новые руны, воздушными потоками потащил бесчувственное тело за собой. - Успокойтесь, мастер некромант. Прямо сейчас вашему другу ничего не угрожает. - Сообщил Йогель, а затем, сконцентрировавшись, отправил некроманту мысль. "Вам пора научиться работать со змеями. Прямо сейчас. Для безопасности вашего друга и успеха переговоров, немедленно прекратите демонстрировать, на сколько он вам важен. Такая связь - слабость, и она слишком очевидна, чтобы ваши противники не попытались ею воспользоваться." - Я позабочусь о нем. - Добавил Йогель вслух, шевельнув пальцами и заставляя воздушный поток огибать пятна солнечного света.

Но вместо покорности Йогель услышал агрессивное рычание:
- «Да как ты смеешь смертное двуногое создание, отдавать приказы Лунному лису? – тон малыша явно был не дружелюбен, а лёгкость формирования мыслей выходила, за приписываемые этим созданиям. – Отпусти моего отца или я раздеру тебя на части! Он не разрешал тебе касаться себя!»

В ответ на мысленное обращение Йогеля, некромант бросил на него несколько равнодушный взгляд. На самом деле, Аарену не было особого дела того, что о нём подумают нурцианские аристократы. Вся эта посольская игра изначально не имела ничего общего с его характером.

- «Хотите сказать, что кто-нибудь попытается взять Румиуса в заложники и начнёт угрожать мне, чтобы получить преимущество на переговорах? – осведомился маг, наблюдая за тем, как Йогель создаёт своё заклинание. – Но именно это и может произойти, если я не стану держать его рядом. Даже более того, маркграф, если с Румиусом что-либо случится… что-то неправильное – к примеру, лорд, польстившийся на красоту вампира, пожелает сделать его своей личной игрушкой, ваша страна захлебнётся в крови и смерти в тот же момент, когда я сообщу об этом Императору. И я не шучу, - Аарен вспомнил о галеоне Вольных Городов, который Сандро перенёс на многие тысячи километров только лишь для того, чтобы вырвать свою любовницу из рук её похитителей. - Так что не говорите о том, чего не знаете». Фраза лисёнка, в которой весьма явно слышалось рычание, вызвала у некроманта лёгкую улыбку. Старается, зверёныш… когда-нибудь из него и правда вырастет отличный защитник.

- «Прошу вас, Лунный Лис, позвольте мне понести Румиуса. Я буду очень осторожен, - с уважением обратился Аарен к маленькому воину, склоняясь над телом вампира, чтобы взять его на руки. – Вы прекрасно справляетесь с его охраной. Пожалуйста, продолжайте делать это и впредь – я очень хочу, чтобы мой друг всегда был в безопасности». Интересно, как быстро растут подобные создания? Его отец – мёртвый лис, выглядел очень опасным. Если он станет таким же, то даже Рыцари Смерти, служащие Сандро, дважды подумают, прежде чем приставать к вампиру, охраняемому подобным защитником.

- Мне бросить его позволив ударится головой о каменный пол? - Не скрывая раздражения в голосе уточнил Йогель. а затем добавил мысленно, уже только для некроманта: "Болван. Думаешь, предостерегая тебя от ошибки я тебе угрожаю? Или ты повесишь на лбу у Румиуса записку с текстом "любимая игрушка императора"? Или может будешь при встрече предупреждать "Сандро оторвёт яйца, если кто-то посягнёт на его цветок?" Предупреждая тебя, я забочусь о своей стране, и советую тебе тоже позаботиться о том, чтобы ситуация в которой ты будешь объяснять Императору, как облажался с вампиром никогда не произошла." Впрочем, препятствовать желающему неси тело на руках некроманту Йогель не стал. Объясняться с Лунным лисёнком тоже не спешил, маркграфу хватало одного ребёнка, требующего внимания, надежды на помощь некромантов в вопросе Штормбергов таяли с каждой минутой, единственный разумный член делегации постоянно лишал себя сил и сознания.

- «Да, бросить! – с готовностью отозвался зверёныш, - Я сам поймаю моего «отца», хотя пока я маленький мне придётся использовать вашу магию и выглядеть как вы, люди, ибо истинный облик Сайтанеля мне не повторить и через несколько лет».
Закончил зверёк несколько разочарованно, но уже в следующее мгновение его окутала дымка и … вместо маленького Лунного лиса перед собравшимися предстала девушка лет пятнадцати с прекрасно сложенным и, по виду, только недавно закончившим своё формирование телом. Её можно было бы спутать с человеком, если бы не белые лисьи пушистые уши и шикарный хвост. Объёмная грудь слегка качнулась, когда та дёрнулась к вампиру. Немиус удостоился от изменившегося зверёныша только осуждающим взглядом, но говорить Лунный Лис ничего так и не стал…

- Сайтанель, - задумчиво произнёс Конструкт, явно любуясь переменами в зверёныше. – Прошу у вас прощения, Мастер Аарен, - наконец произнёс Доспех. – Если бы вы только сразу сказали, что ваш любовник из семьи аль Сайтанель, я бы не сравнивал его с прочими «порождениями тьмы». Он похож на своих предков. Интересно, почему я не узнал в нём представителя Высших эльфов сразу… он же полукровка, да? Поймать одного из истинно Белых магов восьмой ступени, наложить проклятье «Вечной жажды» и надеть Рабский ошейник… я горжусь вами Мастер!

- «Я всё равно не умею подменять свои эмоции, маркграф, - некромант достаточно спокойно, но всё же с некоторым холодом обратился к Йогелю. – Сейчас я объяснил вам причину, по которой буду держать Румиуса при себе и не доверю вампира заботе посторонних людей, тем более, когда он в таком состоянии. Скрывать моё к нему отношение бессмысленно. Понимаю, что не удовлетворяю вашим стандартам поведения в обществе, но мне этого и не требуется: я прибыл с определёнными предложениями и не собираюсь участвовать в местных интригах, равно как и придерживаться неких правил хорошего тона... особенно после того, как на мой корабль было совершено нападение. На силу я отвечаю силой, на доброту – добротой. В разумных пределах. Поэтому прошу вас воздержаться от дальнейшей критики моих действий, оскорблений и попыток учить меня дипломатии – всё это лишь раздражает меня и не более того, - он на мгновение задумался. - От предложения Вольных Городов здравомыслящему человеку тяжело отказаться. Этот контракт в состоянии обеспечить Нурции такой экономический рост, о котором вы и подумать не смеете. Со своей стороны, лично я могу усилить армию этой страны Конструктами и осадной техникой, что по качеству и возможностям гораздо лучше используемых Империей Рак’Сатан. Если Адриан или ваши дворяне найдут контракт бессмысленным, что ж, так тому и быть. Моя задача – просто внести предложение, не более. Вольные Города легко обойдутся без этого торгового договора, равно как и я – без вашего общества».

Упоминание лисёнка о том, что он не в состоянии принять истинный облик Сайтанеля, равно как и вообще использование этой части имени вампира, вызвали у Аарена некоторые опасения и насторожённость. Некромант прекрасно знал, что Румиус может сводить своей внешностью с ума и, похоже, повторить подобное Лунный Лис оказался не в силах. Куда сильнее смутило упоминание фамильного имени вампира - он не слишком хотел, чтобы о происхождении Румиуса стало известно посторонним.

Бросив взгляд на тело Лиса, принявшего человеческий облик, Немиус мысленно поблагодарил Сайтанеля за полное утоление своих плотских потребностей, подпустил в душу немного холода Предвечной и отрывисто бросил, принявшись одной рукой вычерчивать руну Единения:

- Пожалуйста, если вам не сложно, дайте уважаемому Лунному Лису какую-нибудь одежду, Йогель. Я бы сделал это сам, но я, как видите, немного занят.

Но вот что пришлось Аарену не по вкусу, так это слова Тревора. Тем не менее, открыто высказываться о своём отношении к поведению оживших доспехов, некромант явно не спешил.
- Ты упорно приписываешь мне то, чего я, по большей части, не совершал, - произнёс маг, заканчивая рисовать магический символ. – Но даже если бы я сделал всё это – почему ты относишься к подобному с таким одобрением? Когда руна ярко засияла в пространстве, Аарен склонился над Румиусом и коснулся его мягких, нежных губ своими, передавая телу вампира энергию, что была ему так необходима.

- Всё очень просто, - демонстративно разводя руками, произнёс Конструкт. – Последний чистокровный повелитель эльфов, носивший имя Крайон аль Сайтанель умер за несколько столетий до моего рождения, а его брат, покончил с собой. Они оба не оставили после себя наследников, во всяком случае известных истории и вот я вижу одного из них собственными глазами, хотя с ваших слов прошло несколько тысячелетий с момента уничтожения моей страны. Сколько тогда ему, по-вашему, лет, Мастер? Впрочем, это не важно, ведь только таким как он, мастерам Белой магии, под силу достигнув Девятой ступени, развеять даже ваше проклятье «Стылой Смерти» вы же поймали его, чтобы он вернул вам вашу утраченную жизнь?

В этот момент в комнату буквально вбежала запыхавшаяся и покрывшаяся потом служанка:
- Маркграф, милорд, ваша леди, Гебора, - с трудом и сильной отдышкой произносила девушка, - ей пришло сообщение, и она прислала меня к вам. Леди сказала это очень важнее ваших переговоров и мне нужно бежать к вам со всех ног, чтобы вы направились в её комнату как можно скорее.

На изменившегося лисенка маркграф глянул с изрядной долей скептицизма. Высокомерное животное все равно не было человеком, и кажется соблазнительное тельце не вызывало в нем никаких эмоций. Вместо того, чтобы "бросить" тело Румиуса Йогель мягко опустил его на руки Немиуса, после чего подошел к шкафу.

- Я вас понял, мастер некромант. - Серо, безэмоционально ответил маркграф, не тратя на это странное существо даже раздражения или холодной отчужденности.

Тут в комнату вбежала служанка. Выслушав ее, Йогель на глазах побледнел.
- Сейчас буду. - Вытащив из шкафа ритуальную черно-зеленую мантию без украшений, маркграф бросил ее на кровать. - Будет длинной, но ничего лучшего нет. Прошу меня простить, кажется, это срочно. - Затем, маркграф спешно удалился, а девушка побежала вслед за ним.

  Стоило же губам Аарена коснуться вампира, а руне «Единения» начать свою работу, как магический барьер, возведённый Сайтанелем с целью уберечь некроманта от боли рухнул вместе с искусной иллюзией, созданной Румиусом для окружающих.
  Первое, что почувствовал Немиус – была ужасающая боль. Практически всё тело вампира покрывали ожоги от магии Света, медленно исчезавшие, сменяющиеся в начале лёгким покраснением, а затем, здоровой кожей. Весь процесс мог бы проходить куда быстрее, будь Сайтанель в сознании, но вот как раз его-то Аарен никак не мог отыскать. Будь Румиус Рыцарем Смерти или таким же некромантом, как сам Немиус, то можно было бы решить, что вампир мёртв, но… его сердце отчётливо билось, а тело оставалось тёплым и только разум был захвачен в плен чем-то, что было куда древнее, чем сам Хранитель Врат.
  Магия, с которой прежде некроманту не доводилось сталкиваться, хотя, нет, он уже чувствовал её присутствие, на корабле, когда услышал голоса, призывавшие Сайтанеля открыть Врата. Сейчас же всё было иначе. Неохотно, точно против воли, сумерки, опутанные туманной зябкой дымкой, расступались, впуская Немиуса в одно из первых воспоминаний Румиуса, однако, оно не имело ни малейшей связи с рождением, скорее это было отправной точкой, тем моментом, что некогда положил начало стиранию и замещению памяти вампира.


Поцелуй разорвался, а изумрудные с ртутными прожилками глаза вампира медленно открылись. Он явно всё ещё не пришёл в себя, во всяком случае лёгкая улыбка на фоне той боли, что Румиус сейчас должен был испытывать смотрелась несколько не к месту.
- Крайон, - промурлыкал Сайтанель и тут же непроизвольно вскрикнул от ожогов, что ворвались в сознание Хранителя Врат пульсирующей волной агонии, заставляя того тратить кровь на ускоренное восстановление собственных тканей.

Лунный Лис, сидя на диване, пытался справиться со странным одеянием людей, думая о том, зачем этим «двуногим» такие проблемы и почему нельзя остаться как есть? Конструкт всё также коротал время, откровенно пялясь в сторону больших грудей лисёнка, чей вид вполне соответствовал вкусам похотливого капитана стражи каких-то там грифонов.

Фраза Конструкта, буквально перевернувшая мировосприятие Немиуса и сказанная этим, совершенно обыденном тоном, заставила некроманта, уже погруженного в процесс передачи сил, буквально заметаться мыслями по черепной коробке, и только лишь спустя несколько долгих секунд, как раз перед тем, как сознание Аарена целиком захватило воспоминание вампира, сформировать свои неясные всполохи впечатлений во вполне чётко выраженные слова мыслеречи:

- «Больше никому не говори о происхождении Румиуса. Я хочу быть с тобой откровенным, Тревор – я знаю гораздо меньше тебя и когда ты осознаешь, что в этом мире к чему, ты легко поймёшь, что я вовсе не так велик, как ты сейчас обо мне думаешь. Вольные Города – это империя таких, как я, созданная моим учителем. Однажды я попал в эту страну, будучи рабом и благодаря дару, что обнаружился во мне, был избран, чтобы пройти обучение в качестве некроманта. Финальный этап этого обучения – лишение себя жизни зачарованным кинжалом. Я думал, что это навсегда. Но если это не так… происхождение мёртвых некромантов – величайшая тайна, и само известие о возможности снять то, что ты назвал проклятием, в состоянии потрясти Вольные Города, так что посторонним об этом больше ни слова. Мы должны многое рассказать друг другу, Тревор, и я надеюсь, что ты правильно оценишь доверие, которое я оказываю тебе».

Оценив, что Конструкт уже и без того осознал его природу, Аарен счёл нужным раскрыть некую толику своей истории. Все отношения построены на доверии и правде, без них, даже если Тревор будет под магией контроля, это мало к чему приведёт – такой сильный маг, рано или поздно, всё равно сможет освободиться от пут. Кроме того, он обещал сделать ему тело, так что за своё ближайшее будущее Немиус не волновался. Только правда и ничего, кроме правды. Ложь следует оставить для тех, кто действительно умеет ею пользоваться, а к таковым Аарен себя отнюдь не относил.

  А затем его разум целиком погрузился в воспоминания вампира. Крайону был нужен его брат и тот получил Румиуса, добившись своего неприкрытым шантажом. И всё же, несмотря на то, что будущий правитель эльфов вынудил отказаться Сайтанеля от своей возлюбленной, похоже, что тот полюбил своего брата куда сильнее, чем следовало бы.
- «Неужели я так похож на него? - сам себя спросил Немиус. – Или больше о тебе попросту никто, кроме Крайона, никогда в жизни не заботился?»

  Боль, ворвавшаяся в сознание, заставила некроманта слегка поморщиться и потянуться к пустоте, направляя эманации страдания в равнодушную пасть Предвечной. Было весьма неприятно, но вполне терпимо – в своей жизни чувствовал боль и похуже.

- Тише, тише, - прошептал Аарен, продолжая держать вампира на руках. Следом за этим, губы мага коснулись лба прекрасного юноши в успокаивающем, почти материнском поцелуе. – Всё скоро пройдёт… всё будет хорошо.

  Часть того, что должен был испытывать Румиус, он забрал на себя. Это должно было значительно снизить силу неприятных ощущений – по крайней мере, Немиус на это рассчитывал.

«Чудовище, чудовище… что же за кровь в тебе течёт? Впрочем, мне совершенно без разницы. Я не утончённая эльфийская дама, меня такие тонкости не касаются».

Глянув в сторону мучающегося со своим одеянием Лунного Лиса, маг чуть улыбнулся, не удержавшись от того, чтобы оценить фигуру девушки взглядом, после чего всё же пришёл на помощь, посылая той телепатические указания:

- «Руки нужно засунуть вон туда, - пояснения, сопровождаемые мысленным изображением требуемого результата. – Затем эти круглые штуки нужно продеть в прорези и запахнуться плотнее, а пояс завязать вот так…»


  С неохотой оторвавшись от созерцания прекрасной девичьей фигурки, хоть и подпорченной пушистыми ушками, и хвостом, но от того не менее притягательной, Конструкт, в бытность истинной жизни которого демоны ещё не ворвались в Немеллис, а такие девочки, как Лунный Лис были редкой экзотикой, а не мерзкими тифлингами, уверенно кивнул. Продолжать разговор сейчас не имело для него особого смысла, особенно после слов его «Мастера» о несоответствии миров. И всё же теперь объектом изучения стал вампир.

  Тревор тщательно пытался высмотреть у полукровки хоть что-то, что дало бы ему однозначную оценку происходящего. Одно дело слова и внешняя схожесть, совсем другое – магия. Раньше она имела отпечаток. Каждый волшебник был уникален, как и его дар, о каждом поднявшемся выше Шестой ступени можно было найти не по одному увесистому тому. Стоило ли говорить, что эльфийские принцы, что переступили грань Девятой ступени были расписаны там вдоль и поперёк, пусть и с некоторыми правками, которые позднее внесли иные эльфы, но … даже остроухим было не под силу поменять записи во всех книгах разом.

  Девушка недовольно фыркала и если бы могла, то ругалась самыми грязными словами, но те ей, к сожалению, были не известны. Визуализация от некроманта помогала зверю плохо. Одно дело видеть конечный результат, другое – найти эти самые «дырки» в ворохе шкуры, что двуногие зовут одеждой…

- Брат, - необычайно мягко прошептал Румиус, касаясь рукой щеки мёртвого мага. Глаза вампира смотрели на Аарена с неподдельным желанием, но явно видели перед собой не некроманта, а владыку эльфов. Не нужно было быть гением, чтобы понять – Хранитель попал под чары из собственного прошлого и, скорее всего не будет помнить всё, что произойдёт в течении следующего часа или двух. С определением силы волшебства проблем оказалось непростительно много. Заклинание, подчиняющее вампира, было… точно не из этого мира. Оно работало на иных законах и, что самое мерзкое, питалось за счёт самого Сайтанеля. Он был виновником той ловушки, в которую угодил.

- Да, Румиус, - произнёс Аарен, изменяя тон голоса - немного более высокомерный, наглый и самую малость холодный, он словно бы делал Немиуса другим человеком. Умение врать нельзя было назвать сильной стороной некроманта, но он неплохо справлялся с актерским притворством, позволяя окружающим видеть в нём отражения собственных ожиданий и ошибочных суждений. Сейчас ему пришлось примерить на себя личину Крайона, что, учитывая крайне долгую и довольно интимную связь братьев друг с другом, могло стать непростой задачей. Стоит только ошибиться и все усилия пойдут прахом... - Отлучился всего на пару минут, и что я вижу? - продолжил он, чуть приподнимая бровь. - Потерял сознание, позволив своему прекрасному телу рухнуть на пол... или ты специально сделал это - только лишь для того, чтобы оказаться в моих объятиях?
Высокомерно улыбнувшись, Немиус приблизил своё лицо к лицу вампира и, неотрывно смотря в его глаза, коснулся нежных губ Сайтанеля своими, позволяя удовольствию от поцелуя накрыть его с головой.
У всего того, что Аарен делал, были свои причины. Поскольку некроманту не удалось понять магию, которая привела к текущей ситуации, ему оставалось только два варианта: использовать приказ печати, чтобы разрушить заклинание или же... просто подыграть. Первый вариант - после того жуткого и болезненного магического эффекта, который тотчас же, неотвратимой карой, следовал за малейшее промедление в выполнении отданного приказа, Аарена более не устраивал. Оставалось лишь войти в образ эльфийского повелителя и продолжать делать то, что Крайон, при наличии свободного времени и брате, что удобно устроился у него на руках, возможно совершил бы в подобной ситуации.
Какие у Сайтанеля всё же приятные губы...
Так или иначе, лучшим способом не проболтаться и достоверно играть роль, чтобы у Румиуса вдруг не возникло странных вопросов, оставалась постель. В данном, конкретном случае - ванна. И это не обсуждалось. Что мог натворить древний эльф, обладающий неизвестной силой, если тот вдруг вырвется из мягких объятий "Крайона" и решит немного погулять, Немиусу не хотелось и думать. Явно ведь неспроста на Сайтанеле стоят все эти сдерживающие, блокирующие память заклятия.
- Тебе придётся ответить за то, что ты заставил носить себя на руках, Румиус, - произнёс Аарен, разворачиваясь, чтобы медленно направиться в ванную комнату. - У меня есть много желаний и каждое из них я собираюсь удовлетворить в полной мере...
Йогель говорил о том, что граф Норн ожидает его присутствия на завтраке, но Немиус попросту не мог сейчас отлучиться. Тем не менее, нельзя заставлять ждать такого человека без соответствующих объяснений. Сосредоточившись, некромант послал Тревору сообщение, которое мог слышать только он:
- "Румиус попал под воздействие необычных чар. Я не знаю, как их снять, поэтому придётся попросту переждать их. Пожалуйста, присмотри за лисёнком и пошли к графу Норну слугу с извинениями от Аарена Немиуса, посла Вольных Городов. Пускай он передаст, что я, к сожалению, не смогу составить графу компанию за завтраком, но буду очень рад разговору в любое другое время".
На просьбу-приказ Тревор лишь молча кивнул и, развернувшись, направился к двери, чтобы как можно скорее исполнить волю своего мастера и вернуться назад. Взгляд Конструкта, если так это вообще можно называть, бросаемый в сторону Лунного лиса при этом был бы весьма красноречив и лишь отсутствие тела делало невозможным понимание происходящего внутри него. Бывший командир грифонов и ещё чего-то там если не влюбился, то буквально не мог оторваться от прекрасного тела, созданного магическим зверем для удобства нахождения в обществе двуногих. Тревор замечал всё. Как подрагивали ушки, как плавные, казалось бы, движения были слегка дёрганными из-за непривычности управления иным скелетом и как зверёныша покачивало от необычной высоты.
Тем временем вампир буквально таял в объятьях некроманта, точно кусочек льда, оказавшийся на тёплой ладони. Это был всё тот же Румиус, но ощущался он теперь как-то иначе. Его улыбка была совсем другой, а глаза блестели влюблённостью и бесконечной преданностью. Кто бы что ни говорил, но Сайтанель в то время принадлежал своему старшему брату и душой, и сердцем, и ... как не стыдно это признавать, телом. Любое касание, даже самое неуловимое, тут же получало отклик Румиус желал своего брата, всецело доверял ему и позволял делать с собой всё, что только приходило на ум повелителю эльфов.
Чистый, светлый, но такой податливо-мягкий, только с Крайоном он был собой, настоящим собой. Зрачки глаз, обрамлённые изумительным цветом изумрудной листвы, внезапно поменяли форму. Привычный шарик растянулся в вертикальную полоску, сделав вампира несколько иным.
- Брат, - ласково мурлыкнул Румиус в ответ на слова некроманта, а затем слегка изменился в лице. Точно на него набежала тень, что мучила полукровку, заставляя того страдать день ото дня. – Брат, умоляю тебя, войска драконов почти уничтожены, а ты уже давно на пределе. Стал таким холодным и жестоким, прошу позволь мне очистить тебя от неё, вернуть твой Свет. Мне больно видеть, как она разрушает тебя…

Преображение Румиуса не оставило мага безучастным. По правде говоря, Аарену совершенно не нравилось воскрешать в памяти Сайтанеля образы давно потерянного, стёртого прошлого, однажды уже разбившегося подобно хрупкому зеркалу, тысячи острейших осколков которого его друг обречён был всю свою жизнь собирать воедино. Некромант играл, сейчас – роль, а раньше… просто жил так, как привык, уже давно воспринимая всё вокруг лишь как подготовку к предстоящей мести. Он никого и никогда не любил, плохо понимал само определение этого чувства и не желал, чтобы кто-либо желал связывать с ним свою судьбу. Мара, оказавшаяся его родной и любимой сестрой, основательно выбила мага из колеи и эмоциональное напряжение последнего дня – ведь у него вновь появились настоящие, живые эмоции, порой приносившие как хорошие чувства, так и те, от которых Немиус с радостью бы избавился, теперь воспринималось им крайне неоднозначно. Он отвык от всего этого, не понимал, что делать с накатившей волной желания: с влечением, близостью, с отношением других людей, оказавшихся куда сложнее прежде понятных мертвецов и послушных слуг, исполнявших его приказы; не знал, как относиться к Круану, вышедшему из себя и требовавшему от Аарена того, чего он не мог ему дать, как и не понимал, что сам пытается сделать с Румиусом, не осознавал, для чего поддерживает эту любовную связь и чего пытается добиться от вампира, затронувшего что-то в глубине души мага, рассчитывавшего лишь на короткое «приключение» в мир чувств обычных живых, а не на это странное состояние, в котором Немиус вдруг обнаружил себя – словно у человека, застывшего на распутье и не знавшего, какую дорогу ему следует выбрать.
В некотором роде, некроманту нравилось ощущать это тепло и преданность, что исходили сейчас из каждой частички сущности Сайтанеля, желавшего лишь целиком и полностью принадлежать своему брату. Но Аарен и понимал то, что он не является этим эльфом – подобное восприятие смазывало возникающие эмоции, превращая их в сплошную серую пелену, обволакивающую сознание мага и оставляющую после себя… грусть?
Касаться губ Румиуса было всё так же приятно, но что-то в восприятии происходящего Немиусом полностью изменилось. Сайтанель уже не «принадлежал» ему, хотя, если говорить начистоту, Аарен никогда и не претендовал на нечто подобное. Как ребёнок, заигравшийся с чужими чувствами, он вдруг осознал, что всё это – совсем не игра… особенно сейчас, когда вампир оказался заперт в глубинах собственного сознания и считал Немиуса за своего любимого, покойного брата, осознанно выбравшего этот путь и отрёкшегося от Света ради служения Тьме.
Как раб, который оказался по ту сторону баррикад лишь благодаря стечению обстоятельств; как узник, видевший в своей жизни лишь худшее, чередующееся с ещё более худшим, и совершенно точно не предававший каких-либо догм или запретов, беря в руки тот проклятый кинжал Сандро, Аарен не мог в полной мере прочувствовать трагедию жизни Крайона. Эльфы явно вкладывали в такие понятия как «Свет» и «Тьма» куда большее, чем могло понять сознание некроманта… хотел ли он такой судьбы? Желал ли он её? Вряд ли здравомыслящий и рассудительный правитель эльфийской страны, каким представлялся Крайон по воспоминаниям Сайтанеля, мог желать своей душе увядания, дарованного Предвечной, по кусочкам забирающей частички того, кем он когда-то был, и заботливо замещающей яркие краски жизни одной лишь болезненной пустотой, постепенно пожирающей его изнутри. У Крайона явно были на то свои причины и если уж он сделал подобный выбор, то это совершенно точно являлось необходимым.
Изменение формы зрачков Сайтанеля вызвало лёгкий холодок, прокатившийся по шее Аарена и тотчас же угасший, так и не успев преобразиться в настоящий озноб. Это было быстро и довольно неожиданно, но некромант справился с собой и лишь сильнее укрепился в мысли о том, что должен правильно отыгрывать доставшуюся ему роль, помогая Румиусу собирать осколки прошлого, а вовсе не разрушать его, лишая друга возможности восстановить свою утраченную память.
- Разве похоже на то, что я на пределе, мой брат? – холодно осведомился Аарен, закрывая за собой дверь. – Я всё так же силён, как и прежде, и мне нужна эта сила – та, что может мне дать только Тьма. Ты желаешь лишь добра, и я очень ценю это, Руми, - некромант чуть улыбнулся, ласково проведя ладонью по волосам вампира, - но я не могу позволить излишней мягкости стоять на пути к цели. Храни и дальше мой Свет… по крайней мере, пока враг не будет окончательно сражён и не останется никого, кто мог бы нам навредить.
Сказать нечто подобное оказалось не так легко. Хотя Сайтанель и не пояснил, что именно он имел в виду, но слова Тревора о возможности снять «проклятье», обратить не-жизнь вспять, всё ещё всплывали в сознании мага. Могла ли магия Румиуса вернуть его к жизни? Возможно… Хотел ли он этого? Аарен не знал. Ему было слишком сложно вновь представлять себя обычным человеком, сердце которого бьётся, а душа наполнена настоящими, яркими и насыщенными эмоциями. Кровная связь, соединившая их с Сайтанелем, принесла слишком много неясных чувств, которые некромант не мог осознать и совсем не был уверен в том, что хотел бы испытывать их на протяжении всего времени своего последующего существования.
Кроме того, неизвестно, что случилось бы с самим Румиусом после подобного ритуала. Речь ведь шла не только о его сознании, но и о физической оболочке, которая могла попросту не выдержать всей той магии, что вампиру пришлось бы пустить в ход, чтобы выжечь скверну, оставленную в теле Немиуса столь памятным ему проклятым кинжалом.
- Но я завёл тебя сюда не для того, чтобы предаваться разговорам, - Аарен отбросил прочь лишние мысли и вновь потянулся к губам полукровки. – Помоги мне сбросить лишнее напряжение. Этого будет достаточно, чтобы вернуться в бой с новыми силами…

Ничего не говоря и не капли не осуждая, Румиус с охотой подался вперёд, с лёгкой беззаботностью избавляясь от плаща, что защищал его солнечного света. Благо сейчас они находились вне освещаемого золотистыми лучами утреннего светила пространства. Губы вампира с охотой и жаждой целовали некроманта, а сам полукровка получал при этом вполне очевидное наслаждение. И лишь, когда поцелуй закончился и Румиусу понадобился воздух, он вновь изменился. На лице вампира появилось хитрое и немного хищное выражение лица, сопровождающееся кривоватой улыбкой, совершенно не характерной для Сайтанеля.
- «Мальчишка, - пронеслось в сознании с лёгким шипением. – Ты снова играешь с ним? Знаешь же, что тебе не по силам запереть эту кровь и её силу навсегда. Она вырвется, освободится, вспомнит всё и тогда… твоя страна сгорит в огне, которому позавидуют твари из Бездны. Ты готов заплатить эту цену повелитель эльфов, Крайон аль Сайтанель? Готов увидеть Немеллис в огне? Да, ты уничтожишь драконов, наша сила позволит тебе это, но …»
В этот момент пол слегка содрогнулся, а защитный купол, охранявший покой хозяев замка столетия, а может и тысячи лет – исчез.
- Аарен? – слабо прошептал вампир, - что случилось?
Секунду Румиус пребывал в полутрансе, пытаясь осознать, что происходит вокруг, где он находится и как он оказался на руках некроманта после ритуала очищения сердца, а после встрепенулся:
- Отпусти, – глаза полукровки вновь приобрели алый оттенок и круглый зрачок. Видимо вампир взывал к каким-то своим способностям и соединился с Потоком Разрушения. – Я должен отправится, должен увидеть его!

Аарен же с некоторым отстранённым любопытством изучал всполошившегося вампира, оттеснив на задний план даже мысли о рухнувшем барьере - событие явно не рядовое и им уже занимается тот, кто у Норна ответственен за безопасность. Творившееся в голове у полукровки, всего несколько секунд назад продемонстрировавшего для некроманта нечто, весьма похожее на раздвоение личности, по понятным причинам довольно сильно обеспокоило Немиуса, впервые подумавшего о том, что подобное состояние сознания - транс, возвращающий Румиуса в прошлое, может оказаться совершенно не безопасен для самого Сайтанеля. Гадать о том, носило ли пробудившееся в нём чисто психологическую природу или же в вампире действительно сидело "нечто" - некое существо, как и само сознание Румиуса подвергшееся воздействию странного заклинания, вернувшего разум Сайтанеля назад во времени, можно было довольно долго, но лучше вообще не пытаться познать тайны далёкого прошлого - в пользу предположения о том, что печати, ограничивающие воспоминания полукровки, созданы по действительно серьёзной причине, накапливалось всё больше и больше фактов.
- Я никуда не отпущу тебя, пока ты не успокоишься и внятно не объяснишь мне, куда и зачем тебе нужно, - спокойно произнёс некромант, прижимая вампира к себе в попытке ограничить его подвижность. С Румиуса станется вырваться силой, вот только Аарен рассчитывал на то, что Сайтанель всё же не решится травмировать его и немного прояснит картину происходящего.

Полукровка слегка дёрнулся раз-другой, но поняв, что не сможет вырваться без применения силы – сдался.
- Но я не могу этого объяснить, - со всей серьёзностью отозвался вампир. – Я не знаю почему и зачем, но я должен пойти туда, - Румиус махнул рукой в сторону Карнаэна. - Я должен идти туда прямо сейчас! Пожалуйста, Аарен, отпусти меня.
Посмотрев на Сайтанеля долгим, пристальным взглядом, некромант вздохнул. Ему всё это совершенно не нравилось, да и причина поспешности Румиуса, после недавней выходки вампира, мягко говоря, вызывала вполне обоснованные опасения. На его месте, Немиус отправил бы вместо себя фамильяра-разведчика, чтобы не рисковать собственной головой, действуя в совершенно непредсказуемой ситуации. Сам Аарен с радостью помог бы создать своему другу подобное существо, пусть на это и потребовалось бы немного лишнего времени.
Тем не менее, ничего из этого некромант говорить так и не стал.
- Ну хорошо, - маг выпрямился, после чего осторожно поставил Сайтанеля на ноги. – Меня с собой возьмёшь или тебе нужно обязательно пойти одному?

Стоило маркграфу покинуть комнату, отданную им в пользование некроманту, которую тот превратил невесть во что всего за одну ночь, как весь замок словно свихнулся. Слуги Норна, вместе привычного для них степенного шага и почтительного уважения, бегали точно белки, запертые в деревянном колесе на потеху детям. Вокруг царил самый настоящий хаос с толикой истерии. Воздух был пропитан волнением с послевкусием страха. Девушка, что прибежала за Йогелем, была белой, точно полотно, но упорно молчала о том, что происходит вокруг. И лишь спустя несколько минут, когда Гебора поведала о новостях, что невозможно было отложить, всё стало слегка проясняться.

Во-первых, Андромалиус разослал во все уголки страны официальное сообщение, по которому Велскард объявлялся предателем и изменником короны. В нём говорилось, что этот предатель организовал и устроил нападение на пограничный форт Нордленда при помощи подконтрольных ему тифлингов и некромантов. И что лишь благодаря усилиям Геранта и самого колдуна-основателя, вторжение было остановлено и теперь восстанавливаются политические связи.
Во-вторых, отступнику приписывалось нападение на эскорт принцессы, её последующее пленение и, как ни прискорбно, лишение пречистой девы её чести. Всё это было провёрнуто Тёмным магом, в тот момент, пока сам Андромалиус мчался к южной границе.

Вишенкой же на торте оказался факт того, что Велскард прибыл к барьеру Кровавого замка и ожидал, пока Дориан впустит его и заложницу, чего тот, похоже, делать не собирался.
Примерно в этот момент пол ощутимо тряхнуло и давящее ощущение исчезло. Барьер замка Норнов был уничтожен, ну или по крайней мере разбит, что означало для местных жителей, привыкших к защите и не имеющих ни малейшего понятия о сражениях страшную угрозу. Колебания же магических Потоков ясно давали понять, что началось полноценное вторжение на земли графа. Во всяком случае кто-то явно использовал Стихии не в дружественных целях. Ещё мгновением позже несколько первых огненных шаров врезались в восточную башню, ту самую, где располагались покои маркграфа, вызвав её пока только частичное обрушение.

***

Несколько мгновений Румиус колебался, точно прислушиваясь к чему-то внутри себя, но после согласно кивнул.

- Возьму, - произнёс вампир, выбираясь из объятий. Подхватив с пола плащ, он укутал им Немиуса и, обращаясь к Потоку, заставил створки окна распахнуться, впуская в комнату утренний холод. – Приготовься, я использую крылья, полёт будет … быстрым.

Не давая Аарену времени на раздумья и принятия иного решения, теперь уже Сайтанель поднял укутанного в тёплую ткань некроманта на руки и расправив крылья сделал ими первый взмах, тут же превративший часть окружения в самую настоящую свалку. Ванну разрезало на части остротой крыла, а вещи разлетелись по углам. Несколько предметов вылетело в раскрытое окно и упало на мельтешащих внизу людей, но вылетевшему под прямые солнечные лучи вампиру, до всего этого бардака не было ровно никакого дела. Он спешил, хотя и не знал куда и зачем.

Перед Немиусом же открылся прекрасный вид. Острые пики гор, покрытые снежно-ледяной коркой, море, искрящееся в лучах светила, точно состоящее из живого серебра, а в промежутке между двух горных вершин расположился Карнаэн. Над городом виднелось лёгкое задымление от печных труб, а сам он вроде бы и не изменился, хотя, безусловно стал в разы больше. Позади остался Кровавый замок, чьи шпили лучились алым.

Румиус резко взял вправо, ближе к горному хребту и ущелью Смеющихся черепов, всего за пару мгновений до того, как в то место, откуда они вылетели устремились огненные шары. На владения Норна началось вторжение.

Гебора, пожалуй, единственная во всем Кровавом Замке сохраняла внешнее спокойствие и какую-тт надменность. Даже в свете сообщенных ей новостей тетушка умудрялась сохранять игривое выражение, которое изменилось лишь когда несколько ошненных шаров врезались в башню, вызывая частичное обрушение и основательную тряску.
- Ты должен приютить Велскарда и Арану. - Быстро заговорила Гебора. - Если Андромалиус окажется сильнее, объявишь, что это была хитрость, чтобы задержать его, и обеспечить безопасность принцессе. Или получишьвременного ценного союзника в лице Велскарда...
Очередная встряска заставила маркграфа и его очаровательную родственицу подойти к окну. Замок, похоже, был серьезно осажден, и нужно было предпринимать срочные меры, только вот солдат особо Йогель в Кровавом Замке и не видел.
- Мне нужно время. Найди Норна, и выиграйте для меня время, я покажу этим выскочкам настоящую мощь рун, но мне нужно время. И пусть впустит уже Велскарда. - Йогель бросил еще один короткий взгляд наружу и прижался к стене. - Потом собирай свои вещи, те, что сможешь унести. Я отправлю тебя в Вильдбург, когда с тифлингами разберемся.
Такое решение удивило Гебору Вильдбург, но заметить это смог лишь знающий ее Йогель.

Маркграф пулей выскочил из комнаты, направляесь в единственное место замка, в котором он мог по настоящему помочь - ритуальному залу, из которого должен был возводиться барьер. Да, в непосредственном бою Йогель уступал колдунам, тем более таким, как Велскард и, тем более Андромалиус, но он все еще был магом, возможно сильнейшим рунным магом Нурции, и при достаточном времени мог бы превратить в прах всех нападающих разом. По дороге маг извлек из сумки сферы, может Йогель и не опредил точно их назначения, но сомневаться в том, что это мощный защитный артефакт, который настроился на него, не приходилось. Три сферы взмыли в воздух, создавая барьер и ощущение комфорта, даруемого потоком Света.
Зал для ритуалов встретил маркграфа мягким полумраком. Не сразу Йогель, ранее лишь слышавший об этой комнате, понял, что свет испускают потускневшие, местами прерваные линии рунн, которые и создавали барьер вокруг. Призвав посох, маг закатил рукава и принялся выводить руны, на ходу вплетая в заклинание собственые линии. Руны стали загораться ярким красным светом, как и рубин в навершии посоха, и хорошо, что сейчас никого не было рядом. Магия Йогеля происходила от любви к жизни, любви к мелочам, вкусу сладкого вина с благородным сыром во рту, ощущениям шелка на коже, или чужой горячей коже под пальцами и губами... И чары имели весьма специфический резонанс, вызывая у свидетелей желание, иногда маниакальное, потокать своим страстям, получать от жизни желаемое и жить в этот момент так, чтобы потом не пришлось сожалеть о упущеном моменте. Сам маркграф вычерчивая линии вновь вспоминал образ своей невесты, так и застывший в его памяти непорочным дитям.
"Нужно выжить, кажется вампир имеет ключи от проклятия Лиссы." – Пробормотал сквозь зубы Йогель продолжая заклинание.