Огненный рассвет | ходы игроков | --- Переправа

После обеда немцы прорвались к самым окраинам Сталинграда. Сочетая бомбовые удары, танковые атаки и действия мотопехоты, вошли в поселок Латашанка. Эвакуация жителей города, больше похожая на беспорядочное бегство застопорилась как в бутылочном горлышке у единственной переправы. Паромы, лодки, транспортные кораблики - все что было в наличии грузили под завязку и как можно скорее пытались вывезти людей.

Перерезать последнюю ниточку взялись люфтваффе. Группа сто десятых безнаказанно летала едва не задевая крыльями мачты кораблей. Отходили, поднимались и пикировали, расстреливая суда.

Пока над Волгой не показались советские самолеты.

Солнце начало отваливать с зенита, но немецкое наступление время суток остановить не могло. К обеду, не будет сказано за остальных, но лично Владимиров точно знал - фронт фактически рухнул, Сталинград сильно разбомблен, армию готовят к эвакуации. Это не считая слухов, что штабы уехали в Астрахань, что Сталинград будут оставлять, что всех командующих не сегодня-завтра снимут, что разбомблен СТЗ и танки взять неоткуда...

Не говоря уже о простых вещах, как эвакуация гражданского населения за Волгу. Это потом, через пару лет, над всеми переправами будут висеть Лавочкины и Яковлевы, в каждой дивизии будет по наблюдателю от авиации, что в каждом самолете будет радиостанция... А пока же сообщения ВНОС запаздывали, полками командовали по телефону, эскадрильями - флажками, а звеньями - по жестам ведущего.

Так что не было ничего удивительного в том, что по дикому крику комэска, лысого капитана с криво висящим орденом Ленина, все летчики собрались на КП. И пока ставили задачи, немцы уже прорвались к Волге и бомбили переправу. Короткая раздача направлений, обмен данными - и в разнобой укомплектованные звенья полетели на запад. Пару Владимирова "сдобрили" "ишаком" Ржавых. О нем Алексей знал мало, впрочем, как и о большинстве. За пару недель, да непрерывные вылеты, мало кого узнаешь. Летал себе в 296-м больше полугода - и тут на тебе, удружили военкоматские. Никакой жалости. Да и ума у них не особо, если честно.

Тем временем звено выбралось к Волге. Вдали горели сталинградские нефтехранилища. Где-то сбоку пылала степь. По реке шныряли туда-сюда корабли Волжской флотилии, командир которой, контр-адмирал Хорошхин, погиб на Волге первого числа. Бездумно тыкались гражданские катера, лодки, плоскодонки - все, что могло плавать, пыталось спастись и спасти тех, кто бежал от немецкого нашествия.

Вскоре показались точки в небе, сопровождаемые огненными трассами. Чуть позже точки укрупнились и оказались сто десятыми мистерами - с виду страшный самолет, а на деле - не очень. В 296-м полку мужики рассказывали, что кто-то под Таганрогом на И-15 за один бой сбил сразу три 110-х. Байка ли, быль ли, но от воздушного боя они, как правило стремительно уклонялись. Владимиров покачал крыльями, взмахнул руками, обозначая: "Свободная атака!" Сам же начал заходить к ближайшему самолету.

Немец заметил приближающийся як, но уйти не успевал. Не было высоты, чтобы оторваться. Попробовал было развернуться прямо в лоб, но Алексей ловко обошел его и вышел в хвост.

Собственно, все возможности в маневрировании БФ-110 сказались уже сейчас. Все-таки не для того они сделаны. Тут либо авиационное прикрытие подавай, либо отваливай, пока не укусили. Алексей попытался чуть приспуститься, чтобы не попасть в угол обстрела бортстрелка, и открыл огонь всей своей небольшой, но весомой батареей прямо в хвост, по рулям. Как ремнем отцовским по заднице.

Немец как чувствовал, что сейчас по хвосту удар придется. Поджал хвост под себя и горкой вверх пошел. А потом снова вниз. Болтался туда-сюда, мешая прицелится.

Саша решила повторить рисунок прошлого боя, рассудив, что "от добра, добра не ищут". Набор скорости со снижением, заход в хвост и две короткие очереди. Усталость от предыдщего полета прежде всего сказалась даже не на теле, а на эмоциях и скорости мышления. И, даже то, что машина опять затрещала, не стало неожиданностью.
- Интересно, сколько "Як" сможет терпеть мои выходки?! - мелькнуло на границе сознания.

Яки вступили в атаку споро, слаженно. Было заметно, что работают вместе уже не первый раз. Коля же попытался окинуть взглядом обстановку. Один 110-й шел очень низко, примерялся уже наших топить, но к нему один як уже метнулся. Пилот И-16 решил взять свободного на своей высоте и стал заходить ему в хвост.

Разобрали истребители цели, в атаку пошли. Саша на снижении максимально винт затяжелила, резко газу увеличила. На пару секунд, пока сопротивление воздуха не начало сказываться, як сделал резкий рывок вперед, словно выстрелил сам собой во врага.

Коля же проще поступил, без рывков и предельных режимов, просто как кулаком в скулу зарядил сто десятому, виражом на него сбоку зашел.

Немцы засуетились, один попробовал от стремительно падающего яка в сторону уйти, а другой перевернулся через крыло, чтобы Колю вперед пропустить.

- Ишь, собрался куда, сучье вымя, - Коля ответил бочкой на бочку.

На выходе из бочки, сто десятый резко свернул в сторону.

- Нашел, чем удивить, фриц, - Коля вильнул в сторону за ним.

И-16 легко смог бы вписаться в поворот следом за сто десятым, то это значило бы висеть на прицеле у немецкого стрелка. Потому Коля крутанул вираж с уходом вверх. Но немец не савался, переложился на другое крыло за секунду до того как и-16 спикировал на него.

В ответ на ножницы противника, ишачок тоже заложил ножницы, не собираясь сдавать позиций.

В скоростном маневрировании верх одержал все таки сто десятый. Два мощных двигателя все же сыграли свою роль. На очередном вираже с набором высоты немец все же оторвался.

Немец круто положил свою машину на бок, чтобы уйти от "Яка",но девушка не собиралась отпускать врага. Она вроде как вильнула в сторону, но тут же переложила руль и снова оказалась за хвостом врага, только еще ближе.

Немец загнал сам себя в ловушку, переводя маневрирование в плоскость. С яком на виражах сто десятый не мог тягаться ни при каких условиях. Прицел медленно но верно догонял двухмоторный самолет. Наконец совместился. Еще немного, чтобы взять упреждение и...

Саша вынесла прицел немного вперед и открыла огонь. Но пилот сто десятого с отрицательной перегрузкой ушел от обстрела, отжав ручку от себя. Сделал он это точно в тот самый момент, когда Саша потеряла его из виду. Вынося прицел вперед по курсу, чтобы взять упреждение, она заслонила цель от себя носом собственного самолета. Сверни немец чуть раньше, Саша успела бы скорректировать свой курс; чуть позже - и самолет прошило бы очередью.

Нежные девичьи губки выдали фразу, в которой приличными словами были только предлоги. Летчица слилась с машиной, даже подалась вперед так, что ремни врезались в плечи. Она просто не могла отпустить врага, пока он шел с бомбами. Ведь это значило смерть наших.
Повинуясь хозяйке, "Як" заскользил по сложной дуге. Со стороны казалось, что Саша проводит маневр уклонения. Вот только мастерство пилота и сила инерции снова привели самолет в хвост врагу. После чего пушка и оба пулемета плеснули огнем.

Трассы перечеркнули сто десятого, а в крыле появилась заметная рваная дыра от попадания 20мм снаряда. Судя по всему это заставило немецкий экипаж крепко занервничать. Рывками из стороны в сторону истребитель пытался уйти из-под огня, а потом вдруг встал в вираж. Чего ради он решил упростить прицеливание стало ясно довольно быстро - последний сто десятый, до поры держащийся выше схватки, вдруг спикировал и стал заходить на Сашу.

Увернувшийся от Коли истребитель, видимо, решил, что лобастый самолетик угрозы не представляет и спустился к самой воде, расстреливая из всех орудий паром. Люди метались, прыгали в воду, или пытались спрятаться за надстройкой. Удалось далеко не всем.

Последний сто десятый попытался развить успех и сбросить як с хвоста. Снова сочетая вертикальный и горизонтальный маневр.

- Да разъебись ты нахер, скотина! - в отчаянии заорал Алексей, наблюдая, как 110-й уклоняется и медленно проплывает над головой, принуждая Як выходить из атаки. Мессер же попытался обскакать "семьдесят седьмого" на снижении, однако советский истребитель, покоряясь твердой руке летчика, совершил зеркальный контрманевр, пытаясь сохранить статус-кво.

После снижения сто десятый снова вверх пошел. Не высоко, быстро свернул снова, почти к самой воде. Просто хотел вираж резче сделать. А вывернувшись из-под удара, твраг тут же в атаку перешел.

- Да шо ж ты будешь делать...

Обстановка явно начала накаляться. А гимнастерка - опять потеть. 110-й вновь попытался обойти Як ножницами, но Владимиров просто потянул ручку на себя, пуча глаза от возрастающих перегрузок.

И все-таки не дал фрицу в позицию для атаки выйти, увернулся. Но сто десятый это не просто двухмоторный истребитель, а двухмоторный истребители с оборонительным пулеметом. Стрелок открыл огонь по выходящему из бочки яку.

Ожил бортстрелок у немецкого истребителя, однако Як начал снижаться, проходя под самолетом и принуждая стрелка если не расстрелять собственный киль, то прекратить огонь.

К сожалению зашедший вбок ганс не дал добить врага. Саша видела что он разогнал свой самолет на снижении, а поэтому навалилась на штурвал. Менять свой "Як" на подранка было просто глупо.

Як заныл, закряхел как старик, входя в поворот над самой поверхностью воды. Но выдержал, все же выдержал.

Саша представила, как перекосилось лицо фашиста, когда он проскочил мимо нее.
- То ли еще будет, гад!