***
…В предыдущих сериях…
...Зайдя в церковь, он стал свидетелем опустошённой молебнов залы, заполненной трухлявыми, полу-разваливающимися скамьями. Крыша была дырявая, и, пропускала то тут, то там, лучики света, в чьих мягких объятьях, танцевала на свету тухнущего, тонущего за горизонтом солнца, пылинки. На противоположном конце церкви, перед сохранившимся всё ещё витражом, стоя на коленях, тихо молился юноша. Его руки были сжаты вместе, а, пальцы переплетены. Крестик, свисающий на нанизанной бисером нитке, мерно покачивался, а, слова молитвы разносились по полу пустому помещению, были юноше на удивление знакомы, и, сам голос был каким-то родным, неуловимо близким для Масахиро, будто, он слышал его каждый день, но, пожалуй, был он каким-то резким, противоестественным, таким, какого не должно быть в этой реальности. Копна непослушных, седых, как пепел, взъерошенных волос скрывала его голову и лицо от молодого Фукку, спина была покрыта кожаной курткой, с изображением двух переплетенных тигров на ней, а, ноги были покрыты джинами. По правый бок от него лежал белый меч, по левый – кейс, такой же, какой был в руках и у самого пришельца из иного мира. Молящийся не обращал внимания на Масахиро, который, между тем, обратил внимание, что там, где ему приказал искать нужный каталог Эн, была дыра в полу, и, разломанная в щепки скамья. Пустоту угнетала, заставляла задуматься о содержимом кейса гостя часовни. Мгнвоение или же второе ничего не происходило, лишь ветер гулял в церкви, пока, молитва не закончилась. Встав, и, быстро перекрестившись, юноша развернулся в сторону Масахиро. И, молодой Фукку мог лицезреть своё зеркальное отражение, лишь, в другой одежде, да с очками, нацепленными на кончик носа. Лицо и тело клона было покрыто уродливыми шрамами, а, лучащиеся золотом глаза, мягко прошли по фигуре Масахиро. Он глухо усмехнулся, положим свой кейс на пол, а, сам, перехватив клинок, начал медленно обходить Масахиро по кругу, внимательно ловя каждое движение чёрного самурая. Он кашлянул, и, сказал что-то на испанском. Масахиро не понял. Клон усмехнулся, сверкнув звёздным светом своих очей. Масахиро Фукку говорил на японском и английском. Масахиро Крис говорил на испанском и французском. Понять им друг друга не было дано даже на уровне родного языка.
Однако двум войнам и не нужно было понимать друг друга и говорить на одинаковых языках, за них прекрасно могли говорить их мечи. Тенгу Кири был готов, и Масахиро взял его поудобнее. Если это его клон, то он вероятно так же владеет искусством мгновенного удара из ножен, и тут все зависит лишь от того, кто будет эффективнее, кто будет быстрее и кто будет ловчее. Учитель рассказывал, что не раз поединки между двумя самураями решались одним быстрым ударом, и не раз оказывалось так, что оба наносили смертельный удар в один миг. Фукку следил за каждым шагом своего оппонента, двигаясь в такт ему, так чтобы он всегда оказывался в поле его зрения. При этом он делал короткие шаги на сближение, медленно сокращая дистанцию между собой и противником. Все решит один удар, и потому он был максимально сконцентрирован. Не хватало только звуков дождя и японской флейты, для того чтобы дополнить атмосферу этой дуэли.
Два Масахиро говорили на одном общем языке, языке, понятном только им двоим. Этот язык нельзя произнести в слух, его нельзя нигде прочесть, ему нельзя обучиться в школе. Его можно узнать лишь на поле боя, в бою на смерть, один на один. Только ты, и, твой обесцвеченный, седой и нахальный негатив. Его копия носила совсем иной тип клинков, нежели он. На поясе у странного незнакомца, конечно, был меч. Но точно такой же был у него и в руке. Катана и широкий тати. Каким стилем пользовался незнакомец? Что нёс он за собой? Какую историю рассказывали его шрамы (в большинстве своём, то были застарелые, почти обесцветившиеся ожоги)? Ответа не было. Шло мгновение. Второе. Они кружили друг напротив друга, как две столкнувшиеся, рядом с кровоточащей, обессиленной жертвой, акулы. Оба они изучали себе подобного, и, ловили каждое движение противника. Пускай, незнакомец и был почти точной копией Масахиро, и, даже держал меч, как он, кажется, планы на бой у него были отличными от тех, что были у черноволосого, молодого самурая. Они вошли в такт друг другу, почти мгновенно сойдясь на сближение. Шаг. Шаг. Шаг. Белый повторял тактику Масахиро, шаг в шаг, вплоть до характерной манеры, с которой тот делал короткие, но быстрые мелкие шажки. Они были максимально сконцентрированны друг на друге. За окном, незаметно, пошёл дождь. Через пару секунд, они будут на расстоянии удара. Кто же первый сделает ход?..
Масахиро читал своего противника, так же как и противник читал его. Что-то было не так в этом его клоне, и парню не нравилось это. Казалось бы ещё пара шагов и они будут на расстоянии клинка, достаточным для того чтобы разрубить своего противника в одном быстром и решающем ударе, но отточенные за многое время навыки внезапно дали о себе знать, вместе со словами учителя пришло и понимание. Он говорил о большой опасности иай-до, особенно в таком положении, когда удар наносится не на дуэли из сидячего положения, а во время движения. Всего один просчет или хитрый ход противника и даже самая прочная катана может не выдержать удара и разломится. И ведь из подобного положения нельзя будет свести мечи по касательной, так чтобы Тенгу Кири избежал повреждений. Поэтому Масахиро решился на резкую смену тактики. Одним резким движением он вытащил меч сразу же переходя в Ин но камаэ, а затем резко сокращая дистанцию между ними и нанося удар в Сэйган но камаэ. Эта атака не должна была послужить главной, и была призвана проверить своего противника. Фукку решился на другой ход, он решил изучить своего противника в бою...
***
...Мгновение назад...
Меж Масахиро и Масахиро, пожалуй, была всего одна разительная разница. Можно было закрыть глаза на происхождение. Можно было закрыть глаза на их корни. Можно было закрыть глаза на традиции и семьи, в которых те выросли, на стиль боя, на предпочтения в еде, и, даже на любимую их группу (а был ли у Фукку любимый музыкальный коллектив?), можно было закрыть глаза даже на разницу в цвете их волос, и, в их стиле одежды. Но, была меж этими двумя бескрайня пропасть в одной простой, но, такой важной детали. В их отношении к жизни. Своей жизни. И, это разительное отличие, наложило отпечаток на весь дальнейший бой. Масахиро Фукку дал первое очко своему противнику, просто зайдя в эту церковь, в этот день. Просто решив сразиться с ним. Для него это была благородная дуэль двух воинов. Для Криса же… пожалуй, его отношение к битве Масахиро мог прочесть и раньше, во взгляде, в стойке, в усмешке, и, легкой, но, немного нервной улыбке на устах. Во всем, вплоть до стойки. Да, он зеркально отражал его стойку, но, в ней не было той стойкости, той стати и решимости. В ней был иной посыл. Он тянул время. Ведь Крис, в отличие от Фукку, почти что, полтора часа, ждал дождь. Ждал его так, как ни ждал в своей жизни ничего… Крупные капли, одна за другой, в начале робко, а потом резким, тугим потоком обрушились на землю. Стена дождя отрезала разрушенную церковь на холме от всего остального мира, и, стены здания печально заскрипели, под гнётом стихии. Сквозь прорехи в крыше полилась небесная вода. А последние лучики закатного светила скрылись за свинцовым полотном туч. Воздух, до этого разряженный, походил теперь на густой кисель, вязкий и влажный. В нос ударил запах сырой древесины, йода, и свежей земли. Весь день до этого, солнца, раскалёнными до бела монетами, нещадно пожирали жаром земную твердь, а теперь, когда погода сжалилась над обитателями Маре, размягчила почву, став размывать её бодрым потоком мутной воды. Пыль была прибита дождём, и, наверное, снаружи воцарилась благодать, но, небосвод, затянутый облаками, почернел, и от того, вся церковь прежде временно погрузилась во тьму. Раскат грома осветил помещение. Ещё раз. И ещё. Каждый шаг мечников, кажется, сопровождался вспышкой света, что ненадолго освещала мглистую залу, а в следующее мгновение, та вновь погружалась в неясный, мутный полумрак. Мутный, в пику чистой дождевой воды, что заливала сейчас полы храма сквозь дыры в крыше и стенах. Ещё секунда, и, Фукку решил прервать их танец резким пируэтом, неожиданно для противника, как считал сам самурай, сменив положение, и, нанося свой удар. Вспышка молнии, сопровождающаяся запоздалым раскатом грома, отразила замешательство, азарт и оскал на лице Криса, и, изучающую боевую маску лика Масахиро. Лезвие рассекало воздух напополам, от чего, кажется, тот расщепился на склизкие, влажный ломти. Лезвие неслось в сторону противника, но, на пол пути его, зала вновь погрузилась во мрак. УДАР! Масахиро не ощутил сопротивления. По всей видимости, противник просто ушел от удара, разорвав дистанцию. Но, прежде, чем он и сам сделал следующее движение, чтобы не прервать серию, ноги отозвались колкой болью. Очередная вспышка молнии озарила помещение. Ноги Масахиро были скованны ледяной коркой, в которую обратилась дождевая вода, а, его противника и след простыл – к выходу вела лишь одинокая ледяная дорожка. Она делала лишь небольшой крюк, к тому месту, где лежал кейс, а ныне была пустота… Его противник и не собирался драться до смерти. Он всего лишь тянул время. Время до того момента, как воды будет достаточно для заморозки… Масахиро остался один на один с собой, в опустевшей церкви. Вода стекала по его торсу, ледяная, освежающая, но, даже она не могла унять внутреннего жара, и, чуть участившегося дыхания. Ему нужно было действовать. Но, даже сейчас, его ноги медленно немели от холода, он ощущал неприятное, мокрое покалывание в районе лодыжек. А его одеяния успели покрыться хрустящей ледяной коркой.