I Lost My Star in Krasnodar | ходы игроков | Белогорск: по кровавому следу

Гарри хотелось послушаться териона, но он не мог тратить кровь так быстро, отпускать Барба не хотел, ведь тот мог затеряться в этом городишке или даже уехать из него, что означало бы для Гарри поражение - именно это, я не победа в глупой борьбе, которую вентру недавно одержал - и поэтому он остался скрыт.

- Ты никчемный червь! - в ярости выкрикнул Барби. Он собрался и прошипел это на языке Зверя.

- ТЫ НИКЧЕМНЫЙ ЧЕРВЬ! ТЫ ХОТЕЛ ВЫПИТЬ КРОВЬ МОЕГО СЕРДЦА, Я МОГ УБИТЬ ТЕБЯ! ЭТО БЫЛО БЫ СПРАВЕДЛИВЫМ ВОЗМЕЗДИЕМ! Я ДАЛ ТЕБЕ ВОЗМОЖНОСТЬ УЙТИ ИЗ-ЗА УЗ, ЧТО СКРЕПЛЯЮТ НАС! ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО ЕДИНСТВЕННАЯ ПРИЧИНА, ПОЧЕМУ ТЫ ЕЩЕ ЖИВ? ТЫ ПОНИМАЕШЬ? ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ СЕЙЧАС, ДЕГЕНЕРАТ? СКАЖИ ИЛИ ВЫМЕТАЙСЯ ПРОЧЬ!

В ответ на тираду Агенобарба раздался громкий, мерзкий свист, перешедший в беззубое шипение. На шине переднего левого колеса образовался разрез сантиметров пять в длину. На капоте прямо над проткнутым колесом лежал телефон с горящим экраном. Там в заметках были начерчены какие-то каракули в перемешку с мейнстримовыми оккультными знаками, но Агенобарб быстро расшифровал Язык Зверя. Послание гласило: «КРОВЬ, ИЗВИНЕНИЯ, ОБЕЩАНИЯ». И да, если бы в Языке Зверя существовало понятие «Caps Lock», то Агенобарб готов был поклясться, что это он и был.

Извинение? Да этот идиот издевался! Агенобарб не считал нужным отвечать на эту бредятину. Его устраивало и то, что мехет выбрался из машины. Он запустил двигатель и надавил на газ. Скорость! Скорость, вперед! Терион не намерен был терпеть этого мудака больше. Ехать можно и со спущенным колесом. В жопу тебя, большезубый английский пидорас. Ебать тебя, и принца Уильяма твоего ебать, и Консервативную партию Соединенного Королевства ебать.

                   

Машина поехала, освещая потрескавшуюся дорогу в кромешной тьме этого захолустья, по недоразумению называемого городом. От края города до центра было полтора километра — расстояние, которое можно без труда преодолеть и с одним спущенным колесом. Было странно вести машину без лобового стекла, ветер непривычно дул в лицо, но обращать на это внимание было некогда, машину всё время уводило влево, и надо было её «ловить» и возвращать обратно на асфальтовую полосу. Ещё одним минусом было отсутствие держателя для телефона, так что приходилось периодически отвлекаться и вести одной рукой, поглядывая на экран телефона убитого Александра.

Агенобарб знал, что едет правильно. В подтверждение тому был не только навигатор, но и ставшие появляться двухэтажные и пятиэтажные дома.

Таких было аж штуки четыре, прежде, чем Агенобарб выехал на то, что здесь было заместо центральной площади: большой асфальтированный плацдарм-перекрёсток, и советское здание метров десять высотой, собранное из вертикально поставленных плит с окнами-бойницами между ними. Неизвестно, чем это здание было раньше, но теперь это был торговый центр, сдаваемый в аренду сразу десятку контор, торгующих тут всякой всячиной от чая до кондиционеров.

Черед сотню метров после него был главное (и единственное) полицейское подразделение: кондовое прямоугольное здание в два этажа, ядовито-фисташкового цвета, и с убогой парадной в виде пластиковой двери и козырьком над ней. Перед входом висел флаг России с одной стороны и, должно быть, Крыма с другой. На всех окнах первого этажа и некоторых окнах второго стояли решётки, и, несмотря на поздний час, в половине окон горел свет. Внутри то и дело виднелись хмурые мужчины, ходящие из кабинета в кабинет с папками в руках, делающие звонки, что-то орущие друг на друга.

- Ха-ха, они обнаружили резню на дороге! - радостно воскликнул Агенобарб. Тут же он скривился. Его братья-глупцы не дали ему завершить и облагородить начатое ими побоище. Если бы он выставил все это как вторжение украинской ДРГ, то здесь было бы еще больше милицентов, еще больше солдат. Еще больше стражей и воинов, которых Агенобарб в согласии с его планом - да, вы забыли, что все идет по плану? - собирался спустить против жителей Белогорска.

Он хотел сделать это в честь Белиала. Он хотел создать живой, кровоточащий, врезавшийся в память десяти последующих поколений монументу своему и Герцога Зверей величию. Резня в Белогорске, назвали бы они ее. Началом русско-украинской войны - если все удалось бы. Но, нет, ему не дали однозначно представить все произошедшее на трассе как антироссийский теракт... Возможно, ему стоило разъяснить им - глупцам - что он от них хочет и что на самом деле планирует? Полноте, он пытался. Но Гарри прервал его своим агрессивным долбоебизмом. Барби стал лечить его, вместо того, чтобы лечить мир. Посмотрите куда это небрежение его проповеднической миссией привело его? Его одежда - грязна. Его настроение - подорвано.

Но ничего. Агенобарб раскрыл дверь машины и вышел. Еще есть время. Он еще может показать охраняемым, что нельзя полагаться своих охранителей. Показать, что за стражами никто не следит, что в любой миг по мановению невидимого поветрия - незримого зла - они могут обратиться в волков. Еще есть время для его урока. Для его шедевра.

Терион подошел к входной двери и потянул ручку на себя.

- Помогите! - во все горло крикнул он. - Ради Бога, помогите!

В тесной приёмной места хватило едва на три стула, остальная же территория была занята солидным таким ресепшеном, где с комфортом могли разместиться сразу два полицейских. Сейчас здесь был один, но можно было сказать, что не было ни одного, потому что едва парнишка в синей форме увидел Агенобарба, его мозг завис, отказываясь воспринимать реальность. Человекоподобное чудовище в разорванной, когда-то серой, а теперь бурой от крови рубахе, с красными от кровоизлияния глазами и лицом усохшим, как у подыхающего винтового наркомана, влетело во входную дверь, оглушив паренька криком. Агенобарб увидел страх. Неподдельный, животный страх, молодого парня, которому едва ли было двадцать, и нежное, почти женское лицо которого побледнело и застыло. С перепугу он забыл все уставы и нормативы, и должностные инструкции. Чёрт, да он как будто вообще забыл русский язык, и просто пялился на вошедшего, пытаясь собрать воедино порванные в клочья шаблоны.

Агенобарб оторопел. Это не та реакция на которую он рассчитывал. Постойте, он же приказал своему телу излечиться, нет? Откуда весь этот страх? Он прочитал что-то в глазах юноши, но что? Что-то не так с его лицом?... Это, наконец, произошло?

Барб знал, что ритуалы и архонтии, которые практиковало его племя, зачастую искажают облик Отрекшихся. Среди его безымянных учителей были те, кто, не будучи одним из носферату, выглядел как демоны Ада, а не как агнцы от плоти человеческой. Но почему-то сам Барби - быть может, из тщеславия - думал, что его чаша сия минует. Ему... ему нужно было посмотреть на себя. План подождет пару минут. В туалете должно быть зеркало.

- Проводи меня в уборную, - тихо приказал он смертному-глупцу.

Агенобарб лишил парня воли, а вместе с волей он лишил его и страха.

— Пройдёмте! — ответил он стандартным канцелярским тоном, уводя Агенобарба вглубь помещения, по узкому коридору извилистому со множеством дверей.

Но не прошли они и пяти метров, как из одной из этих дверей выскочил раздосадованный мужчина лет тридцати, с тонкой пачкой распечаток на офисной бумаге. Он был в наспех поглаженной форменной рубашке, на коротких рукавах которой утюгом были оставлены стрелки, идущие из-под погон со звёздочками. Узел на галстуке растрепался, верхняя пуговица рубашки была расстёгнута, но это не спасало его от жары: пот выступил у него на лбу и оставил тёмные пятна подмышками. Увидев Агенобарба в сопровождении дежурного, он нахмурился, а потом гаркнул:

— Жогло! Почему посторонний в помещении?!

Парень хотел было проигнорировать и пройти дальше, но офицер преградил ему путь.

— Жогло, стоять! Вопрос задан — отвечай!

Дежурный уставился на начальника пустым взглядом.

- Иди в уборную, - на автопилоте поработил волю полицейского Агенобарб, не сбавляя шага.

Теперь уже двое полицейских шли перед ним по коридору. За закрытыми дверями он слышал телефонные звонки стандартных телефонов и приглушённые мужские голоса.

«...двадцать третья...»

«На Шевченко...»

«Скажи ему, чтобы быстро гнал!..»

«Главному доложили?..»

«Ёбаны насос, а ты где сейчас?!»

За очередным поворотом коридора показалась деревянная дверь, покрытая лаком, с лаконичной табличкой «М». Она была последняя в череде дверей, мимо которых прошёл Агенобарб и его марионетки. За дверью оказалось средней чистоты помещение, покрытое кафелем, с двумя раковинами и феном для рук у стены. Чуть дальше были туалетные кабинки. Над раковинами висело длинное зеркало от стены до стены, и в этом зеркале Агенобарб увидел отражения безэмоциональных лиц своих полицейских, и себя. Того монстра, которым он стал.

- Что? Что это? - только и мог произнести Агенобарб, глядя в зеркало. Он был самым красивым из своей стаи. Как это могло случиться? Как плоть, зерцало его тщеславия, могла стать зерцалом его порока? Он не имел ничего против порока, нет... Но он, как это говорится, не хотел носить его в качестве бляхи на своей рубашке.

Барби вновь оторопел... Но нет, нет, часть его оторопела.

- Никого не впускать, - он кивнул на закрывшуюся за ними дверь старшему по званию, тому самому, что донимал его консьержа. Убедившись, что приказ вошел в того, Агенобарб повернулся к юноше. Он указал ему на одну из кабинок-уборных.

- Туда иди. Быстро.

Он последовал за ним... Когда они оказались внутри, вампир потратил пару мгновений, приказав закрыть глаза и замереть. Вы знаете, что было дальше.

Кровь молодого бойца была на вкус куда лучше той дряни, что пришлось тянуть из Вовчика, и уж точно несравнимо лучше отвратительной словно церковный кагор крови той бабки, которую просил убить Лёша. Кстати, его просьбу Агенобарб выполнил, а значит «кагор» из вен той старухи окропил и руки Алексея тоже. Но кровь этого юнца, что стоял сейчас перед ним на коленях... мммм, эта кровь была хороша. Именно такая кровь должна была литься на симпозиумах древнегреческих Сородичей, именно такая кровь скрашивает бесконечные ночи, именно такую кровь хочется пить, и пить, и пить...

Агенобарб услышал, как хлопнула дверь в туалет, но шагов не последовало. В туалете было тихо, не было ни дыхания второго полицейского, ни звука его сердца.

Агенобарб еще раз посмаковал последние глотки "молодого бойца" во рту, будто бы то был последний глоток вина. Превосходно. Что ж, все так. Было очевидно, что он должен сделать сейчас. Терион прикусил язык и дал своей жизни смешаться во рту с кровью смертного. Он нагнулся к нему и поцеловал в губы, приказывая золотому нектару олимпийских богов течь перед, внутрь юношу. Именно от них, от Двенадцати олимпийцев, от Зевса-насильника, он, Барби, происходил, согласно старому мифу. Вот, всего пара капель, пара глотков. Достаточно.

Когда Барби оторвался от своего секундного любовника, все губы того были в немертвой крови. Когда он лизнул его шею, дабы закрыть рану - шея была помечена. Зачем он лизнул лоб юнца. Да, он был готов...

- Вернись на свой пост, - приказал Агенобарб, подымая полицейского на ноги.

Дежурный нетвёрдой походкой проследовал обратно на свой пост, и сел на место, как ни в чем не бывало. Его шея так и не взорвалась фонтаном кровавых брызг ни в коридоре, ни на посте, хотя удачных моментов для этого было достаточно. Даже сейчас, когда он сидел смирно, пытаясь вспомнить, о чём он думал последние десять минут, его шея была открыта для удара, и подойти за спину не составляло труда. Но ничего не случилось. Парень просто сидел, даже не подозревая, что перемазан кровью.

Пусть так. Агенобарб-тень вышел на улицу и побрел прочь от полицейского участка. Да, приезжая сюда, он думал сделать его своим вертепом уже сейчас. Но присутствие Гарри в здании несколько смешало его планы. Учитывая, что мехет был явно не в себе, он с тем же успехом мог закончить ночь изрешеченным свинцом и неподвижным телом, а не капитаном всех местных стражников и надзорных, как замышлял. Это трудно собрать и объединить вокруг себя двор, когда рядом бродит невидимый убийца с кинжалом.

Барби вернется завтра. Пока все неплохо складывается. Он пригнал к крыльцу участка искореженную и разбитую машину, записанную на жертв придорожной резни. Если полицаи не воспримут это как прямой вызов, то, наверное, обескровленный труп одного из них, найденный в сортире заставит их задуматься. Если повезет, то это два трупа. Мальчонка тоже все еще может стать жертвой клыков Гарри. Сам того не желая, в своей кровожадности мехет сыграл ему на руку.

Убийство в полицейском участке. Это значит, что завтра здесь будет еще больше полицейских. Это значит, что ряды будущей армии Агенобарба полнятся. Завтра терион вернется сюда, подчинит себе офицерский корпус, мобилизует всех, способных носить оружие. Движимые его приказами, они пойдут от дома к дому. Они будут вытаскивать на улицу и вешать каждого татарина, грека и украинца, которых найдут. Он еще сделает этот чахлый и провинциальный городок доменом Белиала. Он еще окрасит Белую скалу кровью.

Пока же Агенобарб достал из кармана куртки телефон и набрал номер Дмитрия. Дмитрием звали того толстяка, которого убил и обворовал его Александр. Он отправил СМС: "Это Агенобарб". Затем он позвонил.

— Алё, Шурик, как жизнь? — раздался в трубке голос Ельцова.

— Никак. Я мертв. Свора Белиала убила меня на дороге в Белогорск, — весило откликнулся Агенобарб. — Я иду к вам. Где вы? Какой адрес? Я только что вышел из полицейского участка.

- О! - удивлённо воскликнул Саня, услышав знакомый голос. - Да это же Барби! Ща, погоди.

На секунду убрав новомодный аппарат от уха, Ельцов включает громкую связь.

- Барб сказал, что вышел из мусарни и теперь к нам хочет. Эй, Барб, не буду спрашивать, что ты там с ментами делал, спрошу вот что - ты как, словил адекватность? Душу свою отвёл?

На фоне голоса Сани были слышны непонятные хлюпающие звуки, шлепки и сдавленное сопение.

Агенобарб не был вампиром, который любил и умел ждать. Когда Александр сбросил звонок, запросив время на раздумье, Барби чуть было не кинул телефон в ближайшую стену. Что за хам! Что за тупица! Это было даже забавно, как он воспевает пользу сдержанности и прилежного послушания каким-то неопределенным и меняющимся в зависимости от его каприза бандюганским правилам, одновременно с тем - судя по тому, что терион услышал - стоя в луже крови и сползающих по стенам кишок. Да, это он, Барби, беспредельщик!

Впрочем, во всем этом был свой положительный момент. Если мозг и самосознание Сани все еще были человеческими - нет, постойте, не человеческими, обезьяньими - то его тело, кажется, знало что надо делать. Оставалось только надеется, что со временем он отрешится от того нелепого дискурса слабости, которым он когда-то жил, и станет рабом слепого инстинкта и импульса, как подобает бесноватому животному, которым он стал в посмертии.

Сейчас Агенобарб видел, что ему следовало сказать все это Александру напрямую еще давно. Тогда бы они могли избегнуть всех этих проблем возникших во многом по вине его, Саши, тупости. Но, полноте, все эти должностные обязанности ментора были в новинку для Агенобарба. Ему можно было простить ошибки новичка!

В любом случае, Барби вернулся туда, где, как он думал, располагался разграбленный его компанией магазин.

☥ ☥ ☥

Гарри искал подходящий дом, в надежде восполнить всё то витэ, которым пришлось пожертвовать в его игре против Агенобарба. Игра изматывала, требуя постоянного внимания и напряжения, но Агенобарба эта игра изматывала ещё больше, и осознание этого оседало на языке приятным сладковатым вкусом с металлическими нотками. И всё же Агенобарбу удалось уйти. Гарри остался один. Его братья были где-то далеко, развлекались в сафари, терион сбежал, даже не намекнув куда, и теперь Гарри стоял посреди тёмной, пустой улицы, с которой убежали и последние марионетки Агенобарба. Охота за витэ была самым разумным шагом теперь.

Зверь Гарри требовал крови териона. Было неправильно пытаться искать ответа на вопрос «зачем?». Ответ на вопрос «зачем?» всегда надуман и субъективен, он исходит из твоей слепой веры во что-то «важное», будь то Бог или Американская Мечта. У Гарри были прекрасные ответы на вопрос «зачем?», когда он был примерным жителем города Лидс, имел хорошую работу и девушку, на которой собирался жениться. Все эти ответы не стоили ничего, когда появились новые «зачем?» и новые ответы на этот злополучный вопрос, заданный уже не смертному Гарри, но Гарри-мехету. Новые ответы были ещё внушительнее, ведь касались теперь не жалких сорока лет смертной жизни, а вечности, которая была в распоряжении вампира. Но Зверь Гарри чувствовал их лживость. И дело даже не в том, что существовали какие-то ещё более правильные ответы. Ложь была в самом вопросе.

Зверь требовал крови брата. Крови териона. Это было частью Погони. Возможно, это было и частью Погони самого Агенобарба, ведь не Агенобарб являлся конечной целью, к которой стремился Гарри. Агенобарб лишь средство. Все собратья — лишь костыли, которые рано или поздно Гарри сможет отбросить в сторону. Ах-ха, вот оно, наконец-то! Гарри нашёл дом без собаки, и окно которого было открыто. Пробраться внутрь, выпить спящего, пока тому снятся влажные сны, и тихо выскользнуть наружу. Пронзить горло ножом на прощанье? А впрочем...

На улице стало чуть оживлённее. С небольшим промежутком мимо Гарри проехали две полицейские машины. Они ехали без мигалок, и ехали со скоростью велосипедиста, сканируя широкую полосу травы между домами и дорогой. Хотя что они могли увидеть своими смертными глазами в такой тьме? Они даже не пытались подсветить ландшафт фонариками. Спрятаться от них было проще, чем спрятаться от слепых котят. И тем не менее, Гарри ощутил тревогу. Страх, похожий на порыв холодного ветра, ударившего по вспотевшей спине. Потому что в неё кто-то смотрит. Обернувшись, он заметил силуэт огромного чёрного пса, с длинной, косматой шерстью. Пёс промелькнул быстро и бесшумно, скрывшись за живой изгородью соседнего дома. Гарри никогда раньше не видел собак этой породы. Пёс был огромен, у него были тяжёлые лапы и огромные плечи, из-за которых он походил на медведя, но только внешне. Двигался он со сверхъестественной лёгкостью.

Сквозь листву изгороди блеснули зелёным его глаза. Разрез глаз был вытянутым, слегка прямоугольным, не похожим на глаза кошки или собаки. Затем глаза исчезли. Вглядываясь во тьму, Гарри снова ухватил силуэт монстра. Чёрный пёс бежал крадучись, припав к земле, но бежал так быстро, словно скользил по поверхности высокой серой травы, что росла вдоль обочины. Полицейская машина, за которой он следовал, вдруг не выдержала и быстро ускорилась до стандартных 60 км/ч.

Размышления о высоком и глубоко духовном - едва ли понятном Барбу с его склонностью к бесполезным умствованиям, лишним красивым жестам и прочей ерунде - закончились в тот же момент, в который обнаружился взгляд в спину; Гарри увидел пса и понял, что тот напоминает его самого в лучшие, то есть самые быстрые моменты его жизни. Чем-то, пусть не полностью, но...
Но глаза его уж точно не были глазами обычной животины, которых мехет не то, чтобы не любил, но и совсем не любил - они были и оставались ему безразличны целиком и полностью. Но уж отличить нормальные глаза от этих он способен!
А отличить нормального зверя от этого, догоняющего машину, уж точно мог!

И, кстати, вряд ли машины ехали туда, где не побывал Барб; а раз он там был, оттуда можно взять его след. А взяв след можно и самого его найти. Гарри последовал за машинами в лёгком размытии чужого сознания: он - просто прохожий.

Агенобарб запомнил адрес и направился в сторону своей стаи. Он предупредил, что будет через час или что-то около того и повесил трубку. Какой несносный тип этот Александр. Огребье человеческого рода. Ва, ва, ва, папа бил меня в детстве и теперь я злобный и тупой. Что за дегенерат!

Дорога, по которой следовал Гарри, привела его обратно к магазину «Акция!». Сама машина успела потеряться из виду, а вместе с ней и чёрный пёс, но когда Гарри добрался до магазина, он нашёл и обе патрульные машины полицейских, и человек восемь в форме и при погонах, с укороченными Калашниковыми через плечо. Полицейские ходили взад-вперёд, оглядываясь по сторонам, и не зная, куда себя приложить. Здесь уже всё случилось, защищать было некого, и теперь они защищали само место преступления, дожидаясь следователей и машину с криминалистами. Дверь в магазинчик была открыта. Из него веяло запахом стылой, терпкой крови, и труп Викуси всё ещё был там.

Что-то красное мелькнуло в кустах, которые отодвинул один из скучающих стражей закона. Это был мотоцикл Глеба. Полицейский что-то сказал своим товарищам по-русски, Гарри не понял ни слова, но находка чуть оживила сцену. Ещё двое полицейских подошли посмотреть мотоцикл, а потом один из них стал звонить по телефону.

Гарри снова почувствовал, что кто-то смотрит ему в спину. Он обернулся, и увидел уже знакомый чёрный силуэт с зелёными огоньками глаз. Пёс стоял посреди дороги, метрах в ста от Гарри. Стоял во весь рост, глядя прямо на него. Он ждал. Гарри попробовал пойти к нему на встречу, но пёс отбежал на несколько шагов назад, чтобы потом снова остановиться. Он ждал, когда Гарри снова пойдёт за ним. Он звал Гарри за собой. И Гарри пошёл, несмотря на озноб, который вызывал у него один вид этого пса. Этот пёс не сулил ничего доброго. А значит, Гарри правильно делал, что шёл за ним.