Торговцы: Первая экспедиция | ходы игроков | 6. На пути к Верхотурью

Все молчали, глядя в догорающий костер. Кегон вздохнул. Хотелось уже лечь спать.
- Короче, раз мои идеи не сработали, а ни у кого идей больше нет, то давайте спать. Крин, как я понял, сегодня говорить не будет, а чуть позже обсудит все с Танадом, когда страсти улягутся. Тогда же, сразу после его разговора Иол подслушает, что Танад с братом обговаривать будет. После разговора точно будут обговаривать. Ну и дадим указание охране удвоить бдительность. Так?

Если возражений не последовало, то Кегон пошел на боковую.

Иол после разговора озаботился вопросом охраны товара. Нет, сам сторожить не пошёл, а поговорил с Песцом. Опытный наёмник в этом деле наверняка соображал побольше, и Иол ему доверял, только поинтересовался, стоит ли что-нибудь предпринять для большей безопасности, например переложить в другое место, накрыть чем-нибудь. А вот охрана Иола полностью устраивала - Кусто отлично сработал.
Когда Крин упомянул, что собирается поговорить с Танадом не утром в палатке. а потом на корабле, Иол Крина поддержал. В самом деле, первый вариант выглядел бы каким-то сливом. Пришли толпой вечером права качать, а как не получилось, утром договариваться приползли. А вот в дороге поговорить - это деловой подход.
Иол вспомнил, что капитан предлагал отправиться к Быстрым Левым. Но откуда ему известно, где они сейчас? Должно быть, пока Иол спал, встретился попутный корабль, а может быть и в деревнях услышал. Но местоположение Иола не интересовало, а вот узнать у капитана, как дела у экспедиции будет не лишним. Да и в разговоре с Песцом тему экспедиции Иол затронул, упомянув, что всерьёз хотел в неё отправиться, но передумал, выяснив, что это могут быть и не мутанты. У Кутавара, вероятно, тоже были причины не ехать в экспедицию - может быть за охрану просто больше платят?

Обсудив ситуацию, торговцы ушли спать, оставив Кутавара и его команду охранять и их сон, и товар.

Ночь прошла спокойно - младшие торговцы заснули почти сразу, только Крин что-то всё не мог заснуть, ворочался и думал, как лучше провести разговор с Танадом.

Песец, к слову, вовсе не скрывал, что не хотел ввязываться в экспедицию не из-за денег, а из-за полной непредсказуемости поворотов военной удачи. Да и денег эльфы предлагали не так уж и много - норовили какие-то бумажки подсунуть.

Что же касается кораблей военной экспедиции, то по крайней мере пассажиры их не видели - но, возможно, у капитана были какие-то дополнительные сведения.

Ночь прошла спокойно.

Утром, как Григорий и обещал, он подошёл к Кегону и серьёзно спросил, намерен ли тот давать делу официальный ход.*

За ночь пыл Кегона немного поутих, да и он весьма четко понимал, что если уж капитан Григорий, для которого вся картина была очевидна, не встал на их сторону, то уж неведомо по каким правилам существующий суд в Верхотурье тем более не встанет. А времени и сил на него может уйти уйма. Так что Кегон произнес.

- Мое мнение не поменялось, уважаемый Григорий. На корабле власть и суд - капитан. Раз вы решили, что вины Танада не видите, то так тому и быть. Прошу лишь не наказывать Су слишком сурово. Мы оба знаем, что он платит не только за свои грехи.

Григорий поблагодарил Кегона, что тот не стал настаивать на длинных официальных разбирательствах, и пообещал, что команда более никаких неприятностей не доставит.

Видимо, для обеспечения этого, тем же утром перед отплытием Су был изрядно выпорот боцманом "за покушение на имущество пассажиров". Ходить он после этого мог, но к работе дня два потом не приступал. Песец внимательно наблюдал за экзекуцией и, хотя старался этого не показывать, одобрял такой поворот событий.

Танад же как ни в чём ни бывало поднялся на корабль вместе со своей свитой. Брат его Харад был хмур и зол, но, возможно, виною тому были просто обильные возлияния накануне - похоже, своему товару он уже нанёс изрядный ущерб. Брат этот, к слову, был крепкий и высокий, но как-то странно сутулый мужик, явно не зря таскавший с собой меч на поясе.

Отплыли. Крин, улучив момент, когда Танад был один - проветривался на палубе и наслаждался свежим ветерком, что-то там высматривая - подошёл к нему и тоже оперся о фальшборт. Момент для разговора был удобный - людей-то вокруг было довольно много, особенно если считать гребцов внизу, но все были заняты своим делом и вряд ли могли расслышать, о чём будут толковать торговцы, даже если очень захотели бы.

- Приветствую, - Крин с утра, на берегу еще побрился, усы не без помощи Джодока подровнял, да подкрепился на дорожку и теперь излучал радушие и жизнерадостность, - Танад, уважаемый, зачем же вы так? В одной лодке ведь мы с вами. Буквально.

Крин руками даже не поленился на ту самую лодку показать, себе под ноги. Получилось будто и на палубу указал и развернутые пустые руки в примиряющем жесте продемонстрировал.

- А, это вы, - обернулся Танад. - Я бы, по совести, мог то же самое спросить. Хорошо хоть капитан оказался при своих.

Новый день обещал быть солнечным, и ругаться в такую чудесную погоду было как-то даже неуместно - может, поэтому Танад не стал пояснять свою мысль.

- Кегон парень горячий, но искренний, - Крин тоже постарался во всем только хорошие стороны подчеркнуть, - Однако у нас и правда некое затруднение есть. Товар-то одинаковый везем. Давайте вместе подумаем, как бы нам выгоду из этого факта общую извлечь.

- Я вином не первый год торгую, - гордо ответствовал Танад. - Клиент эти бочки уже ждёт, договорено всё. И вы, ежели не будете ерундой заниматься вроде вот этой вот вчерашней - нехудо сможете разжиться. Лишь бы туда доплыть, да товар довезти в целости. Глинка-то ближе к верховьям к лету мелеет, большую галею может и не пропустить. Охочих до вина всяко будет больше, чем товара - мечта, а не рынок!

- Это хорошая новость. А то, признаться, первый раз иду с вином в те степи. Но все-таки, чем же тогда вам наш товар не угодил? Что сгоряча сказали что-то, что бедный паренек понял не так. Если какие проблемы, или трудности есть, всегда их проще обсудить сообща. Верно ведь?

Талад довольно картинно вздохнул.

- Снова вы мне дхасий хвост шьёте. Свой интерес каждый блюдёт, но чтоб я ещё отвечал за то, что там додумали про меня нищие мальчишки, ха. Увольте, ежели вы опять про это дело - даже не хочу обсуждать. А сообща нам следует быть только в случае общей опасности - пиратов, примером, или сборщиков налогов - тем более в диких местах это, может, одно и то же. В иных случаях - своя сорочка к телу ближе.

- Уважаемый, наедине ничего не шьют. Я не выманиваю у вас признание, не убеждаю судью, не предъявляю счет и даже, - Крин глаза выкатил, - компенсацию не требую. Я вижу, что коллегу, земляка и просто хорошего человека что-то гложет до такой степени, что случаются недоразумения. И пытаюсь помочь. Пытался. Видимо не верно вас понял. Нельзя продать товар тому кто в нем не нуждается. Спасибо что время уделили.

На том разговор и окончился - картель виноторговцев организовать не удалось. Проштрафившегося матроса, Су, капитан с этих пор держал к себе поближе и гонял немилосердно, так что, пожалуй, у него и времени-то более не было на дурные мысли. Гребцам увеличили пай и, кажется, чуть прибавили темп - Григорий, должно быть, хотел проскочить место потенциальной засады побыстрее. Пару раз вдали мелькали какие-то корабли, но слишком далеко, чтобы рассмотреть.

На том разговор и окончился - картель виноторговцев организовать не удалось. Проштрафившегося матроса, Су, капитан с этих пор держал к себе поближе и гонял немилосердно, так что, пожалуй, у него и времени-то более не было на дурные мысли. Гребцам увеличили пай и, кажется, они чуть прибавили темп - Григорий, должно быть, хотел проскочить место потенциальной засады дхаса побыстрее. Пару раз вдали мелькали какие-то корабли, но слишком далеко, чтобы рассмотреть.

Песец поначалу усилил охрану (то есть охранники стали меньше спать), но, кажется, более никто на товар не покушался, и через пару дней всё вернулось в обычный режим.

Погода становилась всё теплее, днём стало ощутимо припекать. Местность вокруг была всё дичей: невозбранно бродили куролаки, отощавшие и нервные, так как был как раз период брачных игр этих птиц. Иол не рисковал бы на них охотиться - стая петухов могла повернуть на охотника - и - поминай как звали.

Через пару дней достигли мутных вод Глинки и свернули из тёмной Кватанги в светло-жёлтую реку - впрочем, тоже крупную и полноводную. Глинка петляла меж пологих холмов, и капитан, по известным ему отметкам проверив уровень воды, хмурился и требовал прибавить темп, обещая дополнительную плату. Но люди на вёслах измотались - было пару случаев, когда гребцы просто теряли сознание. Несколько человек от напряжённой работы повредили руки и не могли более грести. Капитан объявил, что если кто из пассажиров согласиться сесть на весла, получит усиленное питание и вознаграждение гребца за десять дней работы, даже если проработает только пять. Несколько искателей приключений согласились.

Очевидно, они действительно где-то не успевали, как и сказал Танад: неуклюжая галера рисковала застрять в обмелевшем притоке Кватанги задолго до места назначения. Там, где местность позволяла - были удобные берега и фарватер - Григорий высаживал часть гребцов и пассажиров, и галера шла на гужевой тяге. Как раз на одном из таких участков, где река сузилась, а течение - усилилось так, что на вёслах, пожалуй, и не пройти - запахло бедой. На горизонте появился вооружённый отряд - впередсмотрящий заметил его с мачты за достаточный срок, чтобы успеть предпринять какие-то действия. Судя по всему, это были санимн, где-то полсотни воинов. Похоже, они наблюдали с высокого холма, заметили корабль, и теперь целенаправленно двигались наперехват. Это, конечно, обещало неприятности, но избежать встречи можно было, лишь, вернувшись назад, вниз по течению, рискуя не попасть в Верхотурье по реке: на это никто идти не хотел. Можно было, конечно, отплыть и пристать к другому берегу, но, скорее всего, такая мера лишь отложит встречу и разозлит санимн.

Продолжать движение смысла не было. Капитан объявил, что все способные к бою должны остаться на берегу для переговоров, а, возможно, и драки; все же неспособные или не желающие сражаться - должны уйти на галеру и быть готовыми отчалить.

Этих боеспособных, считая Кутавара Песца, Корнея и Кусто, набралось около двух десятков, хотя только гребцов на галере было вдвое больше.

Кегон много размышлял в это путешествие. А ведь и вправду говорят, личный опыт никакой рассказ не заменит. Вот и сейчас - неужели настало время боя? Неужели этот отряд - разбойники? Неужели они не бояться, что кто-то из торгового корабля окажется ярмуном? Или это таможня? В любом случае нужно показать, что мы не боимся. Трусов всегда обижают с большей охотой, чем тех, кто готов защищать себя, даже в безнадежной схватке.

Когон достал из сундука и надел на голову медный шлем, взял в руки щит и копье. На поясе заняла свое место булава и кинжал в ножнах. Мелькнула мысль надеть еще доспех из товара, но после обдумывания решил этого не делать. Доспех все равно под него не пригнан, будет больше мешать, чем защищать. К тому же так он будет слишком выделяться, а значит получит в случае драки более сильных соперников.

Облачившись таким образом он вышел с Григорием на берег. Позвал товарищей.
- Песец, пошли с нами. Но пусть кто-то останется на корабле с товаром и друид готовит бинты. Боевые выплаты за мой счет. Иол, ты хотел показать себя в схватке? Самое время. Крин, ты на судне?

Иол был из числа тех, кто согласился сесть на вёсла. Заняться на корабле всё равно было особенно нечем, а вот подзаработать немного не помешает. Естественно, торговец не собирался грести чересчур рьяно, но и даже так галея пойдёт чуть быстрее и, может быть, именно благодаря скромному вкладу Иола не сядет на мель посреди пустошей.
Когда сообщили о приближающемся отряде, Иол подошёл к борту и оглядел вероятных противников - как вооружены, толпой идут или строем?
- Кутавар, как тебе эти парни?
Вот только на берег Иол не отправился. А всё потому что не захватил с собой щит. Можно конечно сойти, выпустить пару стрел и броситься к реке, но куда лучше занять хорошую позицию на судне, где-нибудь на возвышении и чтобы было чем прикрыться, хоть мачтой, хоть бортом, и поддержать союзников оттуда.
- Кегон, я с корабля прикрою, - ответил Иол, показывая лук. Кегон, наверно, подумает, что Иол струсил. На миг торговцу даже захотелось сойти на берег, но он переборол это желание. Скорее всего санимны просто хотят плату за проход, но что если дойдёт и до настоящей схватки? Тогда удобнее обороняться на корабле. - Ты там вперёд-то не лезь, если что не так пойдёт, возвращайся, - шепнул товарищу, чтобы другие не услышали.
- Крин, мы же оружие везём, а на корабле много безоружных гребцов. Предлагаю в случае схватки раздать им наше.

Кутавар, по случаю боевой обстановки надевший шлем, криво усмехнулся плану вооружить гребцов и спросил Иола, знаком ли ему мангазейский пиратский клич "Сарынь на кичку!". Песец не больно дожидался ответа на этот риторический вопрос.

- Кичка - это корма по-нашему. А сарынь - это вот эти вот все... люди, что согласны быть ограбленными, лишь бы не убитыми. Ежели речной добытчик кричит "сарынь на кичку" - это значит - обещаю, кто не сопротивляется, трогать не будем... токо деньгу всю заберём... ну у сарыни-то добра за душой немного, что им терять, за что драться? Вот и уходят на кичку. Иное дело - если б дхаса напали или ещё что - помирать-то никто не хочет, взялись бы за оружие. А на то пока не похоже. Так что поберегите ваше оружие на продажу тем, кто за него согласен деньгу выложить, молодой господин.

Одобрительно кивнув снарядившемуся Кегону, бывший пират принялся давать указания своей команде на случай большого шухера.

По пути Крин снова впал в меланхолию. Должно быть на реке укачивало. Думал он, глядя на изнемогающих гребцов, что вот не успеют проскочить на галее узкое место и придется им с товаром в поле ждать пока мимо кто-нибудь согласный с транспортировкой помочь не соизволит проехать. Оно, конечно, душу грело, что Танаду (мальчишке драчливому, не иначе) придется так же на берегу торчать, да еще и товара габаритного у него поболя будет. Но, зная (или пологая что знает) подлую людскую натуру, Крин считал, что находящийся рядом с тобой в затруднительном положении подлец, добрее не становится.

Вот и вышло, что санимн, внезапно объявившимся, Крин даже в целом мог бы обрадоваться. Как бы оно не обернулось, но все не сидеть и грустить на сухом берегу у пропадающего товара. Но обрадовать Крина, видим ничего уже не могло.

Кегону он ответил, согласно усы опустив, краем уха Песца с Иолом послушал и начал было о месте своем на кичке размышлять и о том как санимн эту часть корабял кличут, но потом спохватился. К капитану подошел поинтересоваться нет ли на борту амуниции какой, хоть копья метательные, хоть баласт лишний, лишь бы кидаться можно было. Чтобы душа спокойнее была.

Горстка храбрецов высадилась навстречу приближающемуся воинству, а прочие как могли подготовились к бою. Действительно, это были санимн - раскрашенные глинистой красноватой субстанцией лица у некоторых из воинов ясно об этом говорили. Кто-то, возможно, по этим знакам мог бы определить и племя, и даже род воинов - но два санимнских наёмника Танада, которые стояли тут же, подле Кегона, прикрывая брата вредителя бочек Харада, ничего по этому поводу не сказали. Этот Харад, мощный бородач со следами невоздержанности в выпивке на лице, кстати говоря, вооружился не на шутку - длинный железный меч, щит, даже лёгкий панцирь и шлем. Судя же по взгляду чуть прищуренных глаз, он даже и рад был бы сразиться - дай только повод.

Санимн приблизились, и стало видно, что они вооружены довольно разнородно - у кого копьё, у кого меч или дубинка, у многих нет шлемов, но щит есть у каждого - круглый, довольно большой щит за спиной. У некоторых были метательные копья, но луков видно не было. Почти все были светловолосыми или рыжими, молодыми и крепкими парнями, ростом существенно превышавшими среднего мужчину Кносса.

Предводитель санимн, высокорослый юноша с раскрашенной кирпичного цвета полосами физиономией, вышел вперёд, подал какую-то команду, и воинство санимн сняло со спин щиты и взяло их в руки, кулачным хватом. После этого предводитель подошёл к Григорию со свитой шагов на десять и прокричал что-то - видимо, представился. Григорий прокричал ему что-то в ответ. Кегон гордился знанием языка санимн, но что-то пока ничего, кроме имени капитана, в этих криках не различил - то ли это какое-то местечковое ритуальное приветствие, то ли просто диалект такой местный - а, может, крик на чужом языке всегда такой малопонятный.

Григорий вышел вперёд, и потянулось томительное ожидание, пока он выяснял у вожака, чего тому надо. В конце концов, после некоторых препирательств и уточнений, Григорий вернулся и рассказа подоплёку ситуации, послав заодно гонца на корабль.

Дело оказалось в том, что договор о свободном проходе по реке между местными племенами вдоль Глинки (тут известной как Красная Река), действительно, был древним, почитаемым и даже составленным в письменном виде. Однако, некоторые мелочи там были упущены. Например, разрешалось высаживаться на берег для ночлега или по другой неотложной надобности, но разрешения передвигаться по берегу не предполагалось, более того, в другом договоре указывались дороги, которые можно использовать иноземным торговцам для наземных переходов. Таким образом, идя по берегу на гужевой тяге, торговое судно формально нарушало договор. К тому же были и другие мелочи - нельзя было высаживаться на берег вооружённым отрядам, а именно это, собственно, сейчас и было сделано - но тут, кажется, санимн даже особо и не настаивали на серьёзности нарушения - кажется, такое поведение они сочли естественным и даже заслуживающим определённого уважения.

В целом, после всех малозначительных деталей, всё сводилось к тому, что санимский вожак Курукха из племени Зеленоногих желал получить подарок как компенсацию за эти и прочие мелкие нарушения, скажем, запрет охотиться, ловить рыбу и опорожняться в реку до захода солнца (?? о последнем, кажется, даже Григорий не слышал раньше).

В противном случае, чтобы Зеленоногих не посчитали трусами, которые безропотно сносят беззаконие на своей земле, они отберут силой, что посчитают нужным: конечно, если будет сопротивление, может пролиться кровь.

Такова была ситуация в пересказе капитана. Кегон, к сожалению, лично не мог присутствовать при беседе двух вожаков, так как они специально вышли вперёд от своих отрядов для переговоров. Капитан попросил время на раздумья и, собрав наиболее состоятельных пассажиров, кратко изложил им проблему, спросив совета.

Торговец выдохнул когда подошедшие воины санимн взяли щиты в боевой хват. Разом вспотели руки на гладком древке копья, да заныл живот. Сердце стало бухать так сильно, что пришлось стиснуть зубы, унимая его. Неужели вот сейчас начнется? Но нет, обошлось пока. Вышел высокий юноша, прокричал чего-то. Григорий прокричал в ответ. Храбро и нагло прокричал, Кегон так бы не смог, наверно. Почему-то не понял о чем говорят, может это диалект какой?

Но вскоре капитан вернулся и Кегон понял, что драка на сегодня откладывается. Кегон вздохнул, глядя на Григория. Ему все более и более казалась интересной идея о собственной шхуне. Плыли бы сейчас по центру реки и горя не знали. Взял слово, пока остальные переглядывались.

- Как самый младший тут выскажусь первым. Таможня в любом городе есть. В том или ином виде. Их раза в два больше, чем нас, хотя среди нас есть хорошие бойцы конфликт будет непонятно в чью пользу. Подарок не стоит пролитой крови и разломанных при драке вещей. Мы готовы выделить богато украшенный меч из наших товаров. Как раз для подарков его и брали. Дополним ножнами и будет чем санимскому вожаку Курукхе похвалиться на пиру. Стоил нам меч 30 драхм, разделим цену поровну на всех тут присутствующих.

Конечно, был шанс, что это просто блеф, и пустое, но умирать Кегон не хотел. Подраться он тоже был не прочь, но предпочел бы драться в большинстве. В драке хорошо быть победителем.

- Вот только надо как-то убедиться, что таможня на этом закончиться. Что у следующего поворота нас не будет ждать очень обиженный на нарушение закона вожак Пуруруке, а дальше еще один не менее обиженный вожак Туруруке. Мечей на всех не напасешься.

- А мы капитана спросим, - Крин успел на берег спустится и даже меч тот самый, подарочный, с собой прихватил, - Григорий, вы всяко больше нашего с местными дел имели, судя по тому как быстро общий язык нашли. По опыту вашему, каких подарков от нас таможня ожидает?

А Иол поначалу склонялся к другому выходу.
- Капитан, а сколько нам до Верхотурья осталось? Может, уйдём от них? Как там река дальше, позволит?
У санимнов не было луков, и это хорошо. А копья... Иол посмотрел на реку, прикидывая, долетит ли копьё до середины.
Но когда Кегон назвал в качестве подарка меч стоимостью 30 драхм, Иолу показалось, что такая сумма не стоит возможной драки. Если вымогателей это устроит, стоит соглашаться, но по их виду и учитывая преимущество могут ведь и половину товара запросить, варвары ведь, кто знает, что у них на уме.

Кегон немного подумал и добавил.
- Или можно так, мы даем меч, чтобы угодить вождю, а торговец Харад выкатывает бочку вина, чтобы угодить простым солдатам. Так никто обиженным не будет.

- А д"хаса их знают, что им надо, - пробурчал Григорий. - Это молодняк, они просто ищут приключений по весне, чтобы было чем потом похвалиться. Эти ещё неплохо организованы. Часто из вообще тут не увидишь, но нам, похоже, "повезло". Думал я недогруженным плыть, эхх... да что уж теперь. Может, бочки вина да меча и вправду хватит...

Предложение Иола мало кто поддержал - купцам не хотелось рисковать и открыто выступать против местного населения. Сейчас-то сбежишь, а ну как потом догонят, либо помощи надо будет просить? Если б на пути оттуда - можно было б подумать, а туда... нет, нет, слишком много возможных неприятных последствий.

Танад, неожиданно, скупиться не стал, и выкатил бочку. Другие присутствовашие торговцы таже дали толику своих товаров - отрез ткани, пакет пряностей, мешок муки, украшений немного - так что в итоге образовалась куча довольно солидная, не стыдно было даже такую предлагать. Кегон задумывал немного по-иному, но, прикинув, что придётся спорить о ценах компенсации с торговцами, наверняка решил, что горло целее будет, если всё оставить как есть. Да и не придётся опасаться, что вождёнок оскорбиться недостаточностью приношения - по деньгам там, может, не так и много, но ткань, мешок муки и бочка придавали этому всему внушительный вид.

- Ну, если все так решили, то расплатимся да продолжим путь, пока день белый. Держите ухо востро - санимн обычно не врут напрямую, но могут говорить правду, которая вводит в заблуждение, это у них почитается за особое искусство. Оттого-то речи их часто витиеваты.

Кегон пожал плечами. Такой вариант его тоже устраивал. Чем динары делить, лучше сделать кучу повнушительней. Как бы еще удостовериться, что это были последние таможенники.
- Григорий, я хотел бы пойти с вами на переговоры, вы не возражаете? Заодно будет, кому все это добро нести.

- И я тоже! - раздался мелодичный голос откуда-то сзади.

Обычным пассажирам, конечно, тоже не терпелось узнать, что там творится, будут ли их бить и насколько больно, поэтому пара "фронтовиков" уже давно пересказали суть переговоров остальным, и пассажиры спорили, нужно ли им вносить какую-то долю. Некоторые, по правде говоря, считали это делом чести, но большинство придерживалось мнения, что должен-де платить капитан, так как это часть "проезда".

А голос этого добровольца, вызвавшегося идти с Григорием, был знаком Кегону - это же персонал Кутавара, Мася-эльф! Лук Мася всё ещё держала наготове.

- Ходят слухи, что санимн очень уважают певцов и музыкантов. Я - музыкант, и не из худших. Давайте проверим, насколько правдивы эти слухи!

Мася вынул(а) из футляра за пазухой небольшой, но явно хорошо сработанный инструмент - свирель. Странно, до этого не слыхать было, чтоб он(а) на нём играл(а).

Григорий с сомнением посмотрел на молодых людей, но потом сказал:

- Нет, мешков вам не носить - на вид хиловаты, особенно эльф. Но пара смазливых, прошу прощения, ... эээ ... обликов могут помочь делу. Только оружие и доспехи оставьте...

- Масакаре! - уважительно, но твердо сказал Кегон, - ты конечно можешь пойти со мной, раз капитан не против, но если санимнам очень понравится твоя музыка, то они наверняка захотят получить в подарок тебя вместо всего этого барахла. А ты видишь - нам будет крайне сложно им отказать. Ты готов рискнуть своей жизнью ради остальных?

Масакаре только хмыкнул и пожал плечами - то ли не соглашался с оценкой ситуации, то ли в смысле "зачем бы я вообще в охранники нанимался, если б жизнью рискнуть не был готов".

Капитан подобрал несколько крепких ребят неробкого десятка из матросов, чтобы нести дань, и делегация отправилась умасливать "таможню".

Харад, брат Танада, также напросился на роль грузчика, сняв шлем, но оставив меч на поясе. Здоровенный мужик подхватил бочку на плечо, словно та была пустой, и вразвалку побрёл за капитаном, Кегоном и Масакаре, а уж за ним гребцы волокли прочие приношения.

Кегона интересовала речь, и когда Григорий стал произносить подобающие слова и всячески улещать Курукху, ему удалось всё же понять большую её часть - непонимание возникало из-за непривычного произношения, некоторые гласные вообще произносились совсем иначе ("а" вместо "о", например), и неудивительно, что даже знакомые слова было не опознать. Но, поняв, что всё же знает большую часть слов, хотя и изуродованных, Кегон не без напряжения, но стал их различать.

Курукха сохранял невозмутимое выражение на лице и нельзя было понять, доволен он или нет; крепкие его соратники подхватили дань и уволокли куда-то к задним рядам. Повисла напряжённая тишина.
Тишину эту внезапно нарушил Масакаре: говоря на санимнском, причём таком, что Кегон понимал его намного лучше, чем Григория или местных, гермафродит пояснил, что желает порадовать благородных воинов искусной игрой и утончённой музыкой.

Дождавшись кивка вождя, Мася достал свою свирель и стал играть. С первых же нот Кегон понял, что существо сие не зря хвасталось: благородному юноше надлежало уметь петь и по крайней мере ценить музыку, если самому не играть. Правда, в Кноссе больше ценили хоровое пение, а здесь... Да, но оценят ли варвары?

Песня свирели, разносимая ветром, парила над воинством санимн, слышимая даже в задних рядах, а Кегон краем глаза заметил, как Харад скривился и проверил, на месте ли рукоять меча. Человек, по всему видать, подлый и циничный, он явно рассчитывал получить от этой музыки одни неприятности. Концерт не показался Кегону долгим, но потом он прикинул, что длился он достаточно приличное время - можно было бы успеть не спеша пообедать. Наконец Масакаре отнял свирель от губ и надменно, но грациозно, поклонился - по движению было видно, что оно привычно, натренировано, словно поставленный удар опытного мечника.

Курукха-вождь молчал, но затем с тем же ужасным акцентом, что и раньше Григорий, поблагодарил за приношения. Похоже, таможня "давала добро"... если только сейчас не последует "но". Кегон напряжённо вслушивался. Ага, вот оно. Что-то ещё ему надо! Не сразу до него дошло, что санимн предлагает помощь - предлагает сопроводить караван далее по реке. Странно и необычно... Неужели рассчитывают получить что-то ещё, оглоеды? Капитан соглашается - кажется, отказ счёл слишком рискованным. Не будет, видать, покоя, и спать придётся с одним глазом открытым... хотя, в чём будет заключаться такая помощь - посмотрим...

Вскоре это узнали все. Через совсем недолгое время пассажиры и команда галеи погрузились на судно, а санимн, впрягшись в постромки и подбадривая себя мелодичными кличами, бодро потащили галею вверх по течению.