Грехи отцов | ходы игроков | - Акт 2 - Северный ветер

1

Зимы в предгорьях Невердаара отличались крайней свирепостью и своей особенной непередаваемой красотой. Было что-то потрясающее в безлюдном мире первозданной природы, в заледеневших ручьях и покрытых пушистыми снежными шапками ёлках, в невозмутимо взирающих на многочисленные леса и долины неприступных утёсах.
В том, как прорезала мерцающий в лучах заходящего солнца снежный наст отчётливо виднеющаяся цепочка редких следов, в том, как хрустел, проминаясь, снег под ногами и в свирепых завываниях ветра, щиплющего щёки и изо всех сил пытающегося проникнуть под тёплый мех куртки Беллы.

Краешек солнце уже коснулся вершины одного из наиболее высоких утёсов, постепенно окрашивая окружающий мир в контрастные сумеречные тона. В низинах и в сени высоких деревьев проступали глубокие тени. Снег весело искрил, алея вокруг – почти нетронутый ногой человека, пересекаемый лишь редкими цепочками звериных следов.

На самом деле, Белле давно пора было уже возвращаться.
Бэрримор наверняка начинал с тревогой поглядывать в окно, в то время как на печи кипел, исходя паром, наполненный водой котелок.
Она отсутствовала дома весь день, уйдя на охоту почти на самом рассвете. Плутала по окрестностям, распугивая юрких зайцев и, однажды, заметив даже лису.
Лишь единожды за всё это время из колчана на спине извлекалась стрела – да и то роющего рылом снег кабана вспугнул порыв некстати налетевшего со стороны девочки ветра.

Охота не задавалась.

Неутомимый Варг жизнерадостно скользил рядом – он мог часами мчаться по снежному насту, не сбавляя скорости и почти не проваливаясь. Временя от времени, пёс срывался и убегал, исчезая за ёлками и некоторое время спустя оглашая окрестности заливистым лаем. Не сказать, чтобы сегодня он хоть как-то помогал Белле в охоте – зато в его присутствии невозможно было испугаться или почувствовать себя одиноко.

Она бы начала возвращаться домой ещё около часа назад – не набреди случайно на оленя, методично объедающего один из кустов.
Олень впечатлял. Благородный, величественный, с огромными ветвящимися рогами на голове, присыпанными отчасти съехавшим с ветки снежным пластом.

Варг, как это часто бывало в такие моменты, припал к земле, прижимая к голове уши и зарычал. Выпущенная Беллой стрела со свистом прорезала морозный воздух, впиваясь в шею животного и заставляя того взреветь от боли и запаниковать.
Раненый олень побежал сквозь лес сломя голову, врезаясь в деревья и нещадно петляя – и, очень скоро, скрылся из виду. Его путь отмечала проторенная сквозь лес заметная борозда, которую тут и там подчёркивали кровавые капли.

Уже некоторое время Белла продвигалась по следу – крови становилось всё больше, а расстояние между шажками животного сокращалось. Добыча казалась невероятно близка.

Сапоги скрипели по снегу, оставляя глубокие следы. Быстро, шустро, будто не замечая этого серебристого сопротивления. Мороз кусал за щеки.. но девушка была слишком разогрета для того, чтобы замечать это досадное неудобство.
Она привыкла к холоду. Она выросла в нем. Как и в этих горах, что более не способны были ее испугать, как некогда пугали маленькую, потерянную девочку. Она умела ориентироваться, знала, что ни за что не заблудится и обязательно найдёт путь домой. Знала и как выжить, если не доведи боги придётся ей заночевать в снежном лесу.
Ситуация, в которую, на самом деле, хотелось попасть меньше всего.
Да, Белла выросла и возмужала. Перестала бояться ночных теней и подступающей темноты. Но теперь она гораздо лучше знала, как легко горы могут убить, стоит потерять бдительность.

Впрочем, время еще было.
А без добычи возвращаться так не хотелось. Тем более, что добыча уже почти в руках! Вот-вот и покажется олень. Целый олень! Не так уж часто удавалось повалить такого зверя. Мяса его хватит на долгое время и Бэрримор обязательно простит, когда узнает причину задержки.
- Варг, след! - Подуськала пса. С ним у них давно установились настолько доверительные и понимающие отношения, насколько только могли. Он сопровождал ее везде, стал ей единственным близким другом.
Бэрримора за друга она не считала. Он был отцом. Семьей.

Перекинув лук через плечо, девушка спешила, прыгая по снегу, словно заяц. Там, впереди - ее добыча. А позади Дом.
Единственный, что она имела.

Варг поджал уши, высунул язык и некоторое время, виляя хвостом, с искренним непониманием преданно смотрел на хозяйку. Команда определённо по-прежнему нуждалась в дополнительной отработке. Впрочем, глядя в разноцветные умные глаза пса, Белле, как обычно, казалось, что он прекрасно всё понимает – вот только делать то, чего от него ожидают, как обычно не хочет. Потребовалось несколько дополнительных взмахов рукой и вспышка бессильного раздражения для того, чтобы Варг наконец-то, виляя хвостом, устремился вперёд и почти сразу скрылся за ближайшими ёлками.

Белла тонула в достающих почти до колен глубоких сугробах, взбираясь на холм по совсем ещё свежему следу. Несколько минут спустя впереди, совсем рядом, раздался заливистый лай. Пыхтя и жалея, что не может, подобно Варгу, легко и непринуждённо мчаться по снежному насту, девушка быстрее побежала вперёд. Шаг, ещё шаг – и она, не слишком ловко сбив с мохнатой ветки снежную шапку, обогнула цепочку ёлок, выходя на край обрыва, с которого открывался превосходный обзор на небольшую лощину.

Оленя она заметила практически сразу.
Изнеможённое животное, тяжело дыша, лежало в луже дымящейся крови посреди неприметной поляны. Роскошные рога зверя разрыли окружающие сугробы, а Варг застыл в нескольких шагах от туши и заливисто лаял. Вот только лаял он вовсе не на оленя – нет, на нечто другое, позади умирающего животного. На крадущихся неуклюже странных созданий, при виде которых у Беллы перехватило дыхание.

Никогда прежде она не встречала в предгорьях ничего хотя бы отдалённо похожего.
С противоположной стороны в лощину, неуклюже ковыляя, спускалась едва ли не дюжина исключительно мерзких существ. Ссутуленные зеленокожие карлики, уродливые фигуры которых скрывали от взгляда Беллы какие-то бесформенные рваные накидки из шкур. Невысокие, горбящиеся – ростом едва ли не ниже девушки, они, ковыляя, крались изрядно растянутым полукругом вперёд. Почти лысые зелёные черепа хаотично обрамляли редкие пряди сальных чёрных волос, затянутые белесой плёнкой глаза подслеповато щурились от алого сияния вечернего снега. Все они были вооружены – какими-то нелепыми палками и дубинами, примитивными копьями с костяными наконечниками или, и вовсе, маленькими нелепыми луками, которые казались несерьёзными и игрушечными даже в сравнении с выструганным Бэрримором оружием Беллы.

Варг рычал и заливисто лаял – шерсть на спине пса встала дыбом, когти, сжимаясь, рыхлили снег.
Приближавшиеся полукругом существа хранили пугающее молчание, по всей видимость, всерьёз вознамерившись овладеть подстреленным Беллой оленем, за угасающую жизнь которого грозила разыграться нешуточная баталия.
Девушка никогда прежде не встречала подобных созданий, но какое-то смутное воспоминание, скребясь, пыталось добраться до неё из самой тёмной и полузабытой кладовки памяти. Оно возвращалось вместе с нагоняющим сон бормотанием мэтра Стефано. Вместе с картинками на страницах пыльных обучающих фолиантов. Горные гоблины, которые, согласно рассказам учителя, обитают в заброшенных туннелях гномов в недрах Невердаара.

Далеко отошла.
Эта первая мысль вяло коснулась разума перед тем, как его обуял целый калейдоскоп взметнувшихся вместе со сброшенным с ёлок снегом чувств.
Сначала паника и страх. Всю свою жизнь она не встречала ничего страшнее волков и медведей в этих местах. И от первых, и от вторых Белла вполне знала, как защититься. Но эти существа, пусть внешне и казались каким-то нелепым недоразумением, владели оружием, обладали разумом и их явно было значительно больше.
Уйти?..
И оставить им добычу? Этого прекрасного горного красавца, которого она так долго выслеживала?!
Да ни за что.
Упрямство перебороло страх. Что ей сделают эти странные карлики? Да они меньше ее! Расстреляет их и дело с концом. А может и вовсе напугает достаточно для того, чтобы они ушли обратно в недра своих пещер.

Сердце тихонько сжалось.
Смутными, едва различимыми воспоминаниями об уроках мастера Стефано.
Прошлая жизнь, которая обычно не касалась ее, вновь скользнула рядом, обжигая ушедшими далеко назад призраками.

Фыркнув облачком пара, Белла наложила стрелу на тетиву и выпрыгнула из кустов, издав яростный воинственный рёв.
- А ну прочь! Это моя добыча!

Яростный воинственный рёв Беллы определённо привлёк внимание.

Пристально наблюдавшие за издыхающим оленем и лающим Варгом зеленокожие существа задрали головы – подслеповатые злобные глазки теперь буравили с чрезмерным вниманием девушку. Ответом на её крик послужило шипение – пожалуй, то, чего она ожидала меньше всего. Злобное преисполненное чистой неистовой ненависти нечеловеческое шипение, издаваемое одновременно дюжиной глоток.

В этом звуке сквозила такая лютая злоба, с которой девочке, пожалуй, в жизни сталкиваться прежде не приходилось. Она помнила Даркшайна, который пришёл с мечом в её спальню, но тот по-настоящему не ненавидел принцессу. Помнила Мортегана, помнила солдат в чёрных плащах, которые, казалось, и вовсе не получали никакого удовольствие от того, чем им приходилось волею судьбы заниматься. Помнила даже огромного звероподобного варвара – и в шипении гоблинов смутным эхом резонировало нечто, неуловимо напоминающее его озлобленный рёв.

Твари рассыпались в разные стороны, оставляя оленя в покое и разбегаясь.
Девочка, наложившая было стрелу на тетиву, испытала мгновение краткого торжества, пусть и омрачённое мурашками, порождёнными мерзким нечеловеческим звуком.
Торжествовать, впрочем, оказалось непростительно рано.
Гоблины не носились, как сперва показалось, из стороны в сторону – они на удивление дисциплинированно перегруппировывались, наступая теперь полукругом на Беллу. Несколько смешных кривых луков поднялось ввысь – гоблины целились в небо, собираясь стрелять по нелепой на таком смехотворном расстоянии навесной траектории.
Другие, гневно шипя, ковыляли сноровисто к девушке, ощетинившись неуклюжими самодельными копьями и дубинами.

Варг зарычал, припадая к земле.

Последние лучи солнца робко лизнули заснеженную поляну и отступили, позволяя миру погрузиться в жутковатые сумерки. В одночасье гоблины из освещённых и прекрасно заметных на снегу целей превратились в ковыляющие во мраке непропорциональные уродливые фигуры.
Фигуры, которые не бежали. Не испугались, а, словно напротив, воодушевившись, двигались к девочке. К потемневшим небесам взмыла со свистом первая кривая стрела, беспомощно воткнувшаяся в снег в добром полуметре от Беллы.

Весь яростный энтузиазм слегка.. пошатнулся. А скорее даже скукожился и сжался внутри груди, заползая подло куда-то под ключицу острой, саднящей болью, какая бывает при быстром беге и сбитом дыхании.

Воспоминания.
Воспоминания о той страшной ночи оживали. Возвращались вместе с ночными угрюмыми сумерками, вместе с наползающими на мир тенями и.. С этим ужасающим шипением, резонирующим по самой душе. Эхом поднимающим самое потаённое, самое неприятное и болезненно-беспомощное.
В ту ночь она могла только смотреть, падать, спотыкаться и прятаться за спины тех, кто ее защищал. В ту ночь она была совершенно бесполезна и ничего не смогла изменить. Никого не смогла спасти.
Только сбежать.

И сейчас хотелось поступить как минимум также. Даже более того - это казалось единственно верным выходом. Она не знала об этом противнике, их было гораздо больше и воевать они явно учились всю жизнь. Дюжина против неё и Варга! Самоубийство.
Надо бежать. К черту оленя, к дьяволу мясо. Найдёт еще.
Но...
Она не могла.
Злость на себя, беспомощную и бесполезную в детстве, набросилась с такой яростной силой, что Белла крепче врылась ногами в снег, вновь натянула тетиву и, сделав глубокий вдох.. на выдохе выпустила стрелу, чтобы тут же выхватить следующую.

Первая стрела отправилась в путь, с хрустом пробивая насквозь хлипкую шею сгорбленного уродливого существа. С визгом и хрипом гоблин рухнул на снег, некоторое время барахтался и корчился в глубоком сугробе, пока, наконец-то, не затих окончательно.
Белла не ждала, пока мерзкий карлик издохнет – почти сразу рука девушки потянулась к колчану за новой стрелой.

Остальные гоблины бросились врассыпную, переходя с крадущегося шага на рваные неестественные скачки. Некоторые из них тоже стреляли – вверх, по нелепой навесной траектории. Их кривые стрелы падали где-то за спиной Беллы, не причиняя никакого вреда ей самой.
Новая стрела на бегу сбила скачущего в сторону девочки зелёного карлика, буквально опрокинув его на бегу. Истекающий тёмной кровью карлик отчаянно взвигнул – с веток деревьев в тёмно-фиолетовые небеса испуганно взвились стаями птицы.

Третья стрела уложила ещё одного, воодушевляя Беллу и прибавляя уверенности. Эти странные существа хаотично носились и мельтешили вокруг – их попытки атаковать казались детскими и смешными, помогая бывшей принцессе поверить в своё очевидное превосходство. Пальцы Беллы потянулись за новой стрелой, в то время как Варг, подобравшись, решительно прыгнул. Мощные мохнатые лапы пса ударили в грудь одного из стрелков, без труда опрокидывая того в ближайший сугроб. Мгновением позже клацнули челюсти – кости гоблина отозвались достаточно мерзким, но удовлетворяющим хрустом.

Белле уже почти не было страшно – умирающие гоблины испуганно визжали, а не шипели. Убивать их было настолько удивительно… Просто.
Сгущавшаяся вокруг темнота теперь почти не пугала – девушке показалось, что ещё несколько выстрелов и идиотские гоблины в ужасе побегут. Наконечник стрелы сместился правее, выискивая новую цель.
Прищуренные глаза Сабеллы встретились с подслеповатыми глазками-пуговками зелёного копьеносца.

За мгновение до того, как девочка отпустила тетиву, отправляя очередную стрелу в короткий смертоносный полёт, что-то вдруг изменилось.
Нога подогнулась, стрела беспомощно впилась в ближайший сугроб, а мир взорвался невыносимой ослепительной болью.
Белла упала на колено, с ужасом опуская глаза. Она скорее почувствовала, чем увидела собственную горячую кровь, потоком струящуюся вниз по бедру и ноге. Увидела заострённую кость на конце кривого игрушечного копья, вспоровшую меховые брюки, кожу и плоть девочки.
Зазубрина на костяном наконечнике зацепилась за что-то внутри – когда подкравшийся справа гоблин резко дёрнул древко, высвобождая оружие, слёзы брызнули из глаз девочки, в то время как взор на мгновение застала кровавая пелена.

Угасшее ненадолго сознание возвращалось вместе с омерзительным победоносным шипением.
Обошедший Беллу с фланга коварный гоблин перехватил поудобнее копьё своими непропорциональными кривыми ручонками – раздвоенный змеиный язык показался на мгновение среди гнилых заострённых зубов. Копьё снова со злостью устремилось вперёд – лишь падение в снег спасло Беллу от очередного удара. Лук выскользнул из немеющих пальцев, стрелы из перевёрнутого колчана рассыпались по поляне. Пострадавшая нога почти не слушалась, сильно затрудняя перемещение. Гоблин, шипя, наступал – теперь даже это мерзкое существо гордо возвышалось над распластавшейся в снегу девочкой. Его шипению вторили где-то рядом другие.

Первые робкие снежники сорвались с нахмурившихся небес, и, кружась, начали неторопливо планировать вниз. Заскулил испуганно Варг.

Боль. Она давно не чувствовала ее. Не чувствовала так остро, рьяно, так злобно и жутко. На тренировках с Берримором она порой получала синяки и ссадины, но серьезных ранений - никогда.
Белла была уверена, бахвально знала, что выдержит любую боль и все ей ни по чем.
Но стоило ощутить, как кожу продирает зазубренное лезвие, выдирая мясо и выпуская фонтаны крови, как парализующий ужас буквально сковал и положение мгновенно стало казаться абсолютно безвыходным. Раненая, потерявшая преимущество в дистанции, она ощутила себя загнанным оленем, за которым еще недавно неслась по этому проклятому заснеженному лесу.
Как быстро охотник становится жертвой.
Как быстро победитель падает на колени проигравшим.

Но сдаваться она не собиралась.
Теперь можно было не думать о том, чтобы бежать - рана не даст ей быстро уйти от этих мерзких зеленых карликов. Оставалось только одно - сражаться.
И, осознав это, девушка почувствовала даже некоторое облегчение. Решимость и уверенность. Все становится значительно проще, когда путь только один и выбора больше нет. Загнанный зверь бывает опаснее многих других.

Перекатившись по снегу и обрызгав его своей кровью, казавшейся почти чёрной в сумеречных тенях, Белла выхватила ловко меч, смыкая дрожащие немеющие пальцы на рукояти. Она собиралась выиграть себе немного времени, чтобы перевести дух и когда подойдёт этот копьеносец, отбить его гадскую палку и вонзить меч в зеленое пузо.

Первые робкие снежники падали вниз – свирепый северный ветер подхватывал и швырял их Белле в лицо, заставляя оседать инеем на светлых растрёпанных волосах. Сжимаемый дрожащими руками девочки меч мрачно блеснул в наступающих сумерках, вынудив приближающегося гоблина задрожать. Костлявые ручонки сжимали копьё, которым нелепое существо предприняло неуверенную попытку достать Беллу ещё раз.

Вспоминая уроки Бэрримора, девушка играючи перерубила древко на середине. Зеленокожее существо в недоумении смотрело на бесполезный обрубок, пока Белла, подволакивая ногу, совершила подшаг и наискось рубанула. Гоблин предпринял напоследок отчаянную попытку заслониться руками – изувеченный и изрубленный, рухнул в снег, содрогаясь в агонии.

Долго торжествовать, впрочем, девушке не пришлось.
Нога отчаянно болела и подгибалась – даже просто стоять на месте оказалось невыносимо, чудовищно больно. В сугробы неподалёку воткнулось несколько стрел.

Они наступали. Сразу четверо, совсем рядом. Ещё двое стреляли, в то время как оставшиеся облепили барахтающегося на спине и скулящего отчаянно Варга. Твари повалили пса, придавали к земле, повисли на лапах – челюсти зверя клацали в воздухе, в то время как гоблины, силясь извернуться, выгадывали момент для ударов костяными ножами.

Четверо копьеносцев, продолжая исключительно мерзко шипеть, сжимали кольцо.
Уродливые твари скалились, подступали скачками – мялись в нескольких шагах от замершей с мечом наперевес Беллы, беспокойно и нервно переглядывались. Будто решая, кто из них самых храбрый. Кому их них придётся нападать первым.
Так и не найдя понимания, вперёд устремились сразу двое одновременно. Тыкали копьями неуклюже, метя главным образом по ногам.

Белла видела, как один из гоблинов надавал на шею Варга предплечьем, в то время как второй, выпрямившись, поднял нож. Ударил – поднял руку снова. Костяное лезвие побагровело от крови. Ещё ударил – каждому удару вторил отчаянный и полный боли скулёж.

- ВАРГ!
Отчаянный ее крик ворвался в пропитанный холодом безразличной ко всему зимы воздух. Ворвался, прокатившись эхом по склонам гор, запутавшись в лохматых кудрях сосен и ёлок. Смешался с визгом пса, чья боль ранила ее сильнее, чем собственная. Застилала глаза ужасом, яростью и ослепляющим гневом.
Она помнила, как держала этого малыша на руках. Как он, еще подволакивающий лапку, запрыгивал к ней, сворачивался в ногах и всю ночь грел, махая хвостом каждый раз, как она обращала на него внимание. Она помнила, как они вышли на первую охоту. Как она хохотала, когда Варг неловким шариком скатился в ручей и потом прыгал, повизгивая то ли от холода, то ли от радости.
Он был не просто зверем. Он был ее другом. Одним из немногих. Одним из тех двух, которых она имела в своей жизни.
И кровь его на лезвии гоблина..
Сводила с ума.

Зарычав диким зверем, Белла рванула сама на уродливых тварей, волоча ногу, припадая на здоровую, чтобы распороть их пузатые жабьи животы.
И ринуться дальше к своему верному псу.

Крик Беллы, быть может, не обратил гоблинов в бегство, но, по меньшей мере, заставил их дрогнуть. Скрюченные ручонки, сжимавшие кривые самодельные копья, задрожали, когда девушка устремилась в атаку. Даже раненая, даже испуганная и разъярённая до предела, она наступала.
В памяти как никогда отчётливо проступали калёным железом уроки Бэрримора – и меч, хищно сверкнув в опустившихся сумерках, устремился в атаку.

Почти любой твой противник будет сильнее тебя. Уворачивайся, парируй по касательной, по возможности не блокируй удары.

Едва ли этот совет относился к злобным беспомощным гоблинам, но стиль ведения боя, которому учил Беллу Бэрримор, говорил сейчас за себя.
Длинный и почти невесомый меч, добытый откуда-то старым рыцарем специально для девочки, сверкнул в полумраке, на излёте вскрывая глотку отшатнувшегося назад гоблина и заливая окрестный снег кровавыми брызгами.

Не пытайся использовать свои недостатки. Пользуйся преимуществами. Ловкостью, скоростью и умом.

Бэрримор учил её сражаться с настоящими врагами. С людьми. Не с этими мерзкими карикатурными тварями. Но для них и такого подхода оказалось более, что достаточно.
Попытка зацепить Беллу выпадом провалилась – девочка, прихрамывая, легко скользнула мимо копья, всаживая клинок в тряпьё и хилую грудь гоблина по самую рукоять. Тот захрипел, когда меч играючи выскользнул из тщедушного тельца, и бесформенным мешком повалился на снег.

Отскок. По касательной. Заходи слева. Старайся всегда держать за спиной солнце. Не вкладывай слишком много силы в удар, бей куда нужно – остальное лезвие сделает за тебя.

Раненая нога едва не подвела в нужный момент – Белла поморщилась и чуть не застонала от боли, но, тем не менее, завершила движение.
С восхитительной лёгкостью она вскрыла одного из гоблинов снизу вверх, вспоминая единственное сражение Бэрримора в своей старой спальне, свидетелем которого невольно стала. Вспоминая, как старый рыцарь выступил против чудовища в шкурах – чудовища, до которого этим гоблинам при всём желании никогда не подняться.

Не рискуй без необходимого. Не отражай! Белла! Не отражай!

Хромая и игнорируя последнего, она устремилась вперёд. По сугробам, глубокому снегу, на жалобный преисполненный болью скулёж.
Она видела, как Варг извернулся, сбрасывая с себя карликов. Как рванулся навстречу, хромая и оставляя полосу свежей крови позади себя на снегу. Гоблины медленно поднимались, отряхиваясь – один из них по-прежнему сжимал в ручонках окровавленный нелепый кинжал.

Не рискуй. Экономь энергию. Выжидай, пока противник сделает первым ошибку.

Маленькая Сабелла не понимала и половины того, что ей снова и снова втолковывал Бэрримор. Многое казалось смешным и совсем маловажным.
Белла, второй раз в жизни столкнувшаяся с реальной опасностью, со всей ясностью осознавала каждое слово.

Варг, пища, врезался в неё и едва не сбил её с ног. Шикарная белоснежная шерсть в нескольких местах на боку свисала кровавыми спутанными комками.
Сейчас он совсем не походил на защитника и свирепого волкодава, куда сильнее снова напоминая озлобленного испуганного до полусмерти щенка.

А Белла видела то, чего не мог видеть пёс.
Частокол леса по ту сторону поляны. Сгорбленные фигуры, одна за другой появляющиеся из сплошной стены заснеженных елей.
С луками, копьями, изогнутыми кривыми мечами.
Пять, шесть, одиннадцать… Больше и больше. В середине гордо вышагивал гоблин повыше – верхнюю половину лица его скрывал клыкастый череп какого-то странного существа, ожерелье и пояс из мелких костей гремели на свирепом ветру. В руках гоблина было не оружие, нет. Узловатая деревяшка, куда сильнее напоминавшая трость или посох.