[Star Wars d20] Каникулы сенатора | ходы игроков | Нал Хатта

Аньяли только тихо пискнула, когда была схвачена знакомой седой бородой и утащена куда-то в сторону от лежащих тел и прорезающих темноту бластерных лучей. Девочка даже не пробовала сопротивляться. Более того, она обмякла в руках старика, позволяя ему тащить её куда угодно, и только слабо держалась за него. Слишком большой стресс она пережила за прошедшие часы, и слишком огромный, когда на её глазах погибла пытавшаяся её защитить женщина, чтобы сейчас бороться с Нох Варом. Анья чувствовала себя ужасно. Давило ещё и то, что она винила себя в смерти Неруа. Если бы она не побежала... если бы только... и тогда все остались бы живы...
Хотелось закрыть глаза и провалиться в беспамятство, но она ещё не нашла отца. Он - единственное, что сейчас удерживало её в сознании, не давая отключиться от переизбытка эмоций. Единственное, что связывало с реальностью. У неё была цель, и этой цели Аньяли ещё не достигла. А целеустремлённые девочки не падают в обморок на полпути.
- Папа... там папа... - прошептала она Нох Вару, слабо показывая рукой в сторону зияющего провала.
А потом, что называется, тушите свет... Стало темно, и Аньяли притихла, боясь выдать себя звуком или шорохом. Ведь по звуку будут ориентироваться враги. Нох Вар мог почувствовать, что её хватка окрепла. Теперь она уже не просто держалась за него, а цеплялась.

Нох Вар застыл на месте, закрыв собой Аньяли и направив бластер в сторону двери. Иронично, но наступившая темнота была ему только на руку. Активировав одной рукой энергощит, второй он нащупывал фонарик, который недавно снял с тела неудачливого пирата.
- Тихо, - прошептал он чуть слышно, практически не разжимая губ. - Мы обязательно найдем его.
Напрягая изо всех сил свой слух, телохранитель ждал.

Раффан Наберри

Пирамидка в руке потеплела. Страх ушёл, сменившись уверенностью. Да, словно шепнул кто-то в ухо. Иди. Найди свою дочку. Найди её. Найди её.
Хоть вокруг стояла темнота, Раффан откуда-то знал, куда идти, если он хочет найти дочь.
А ещё он знал, что первое, что должен сделать-- это передать ей пирамидку прямо в руки.

Остальные

На несколько мгновений наступила тишина; лишь отдалённый топот ног по коридору-- новые враги? Или оставшийся позади пройдоха, оказавшийся в камере вместе с набуанцами? А ещё Нох Вар услышал какой-то шум со стороны дверного проёма-- что было ожидаемо.
И снизу, со стороны огромного пролома в полу-- что было менее ожидаемо.

Ничего себе, да тут у них целая битва за Корусант в миниатюре! Трэг успел еще мимоходом пожалеть так глупо подставившегося дока и пожелать, чтоб рана оказалась не смертельной, или вообще легкой контузией от чего-нибудь ионного, или даже звуковой гранаты. Смешно, на самом деле, какие глупые мысли порой приходят голову, когда видишь, как человек, с которым ты еще пять минут назад болтал и планировал побег, вдруг неловко оседает на пол. Будет тут кто-нибудь использовать ионное оружие, ага. А парочка звуковых гранат наверняка стоит дороже, чем треть Рэдова экипажа.
Так что отбегался общительный доктор, отлетался. Эх, а ведь казалось, что именно с ним можно много всякого и обсудить, и порешать: от доступа ко всяким сенаторским секретам до продажи пары-тройки почти легальных стимуляторов. Ну и просто человек он вроде хороший был. Вот именно что был. Не последовать бы теперь его примеру.
И пока Савос кратко скорбел о безвременно ушедшем докторе, в довершение всех несчастий, погас свет. Куатец со сдавленными проклятиями распластался по стене и направил трофейный бластер в сторону проема, за которым притаился подлый враг. Вот бы у сенаторского астромеха хватило мозгов и прошивки подсвечивать пиратов фонариком, когда те попрут вперед. А в том, что они попрут, Трэг не сомневался.

Раффан двигался с уверенностью солдата, повидавшего не одно сражение, но не контуженного взрывом сенатора, попавшего в плен и чуть было не потерявшего навсегда свою маленькую дочурку. Голос, звучавший в мыслях, явно был отголоском интуиции, которой всегда гордился сенатор, на которую частенько полагался. Положился и сейчас, уверенно двигаясь вперед, точно зная, что совсем скоро сможет обнять Аньяли...и передать ей эту пирамидку...Зачем? Раффан не понимал, но знал что интуиция говорила ему правду - так надо для счастья его дочери.

Услышав тихий шорох со стороны пролома, Нох Вар даже не сильно и удивился. Действительно, если дела идут хреново, почему бы им не стать еще хреновей? Гораздо удивительнее было бы, если бы сзади не оказалось еще одного противника. Ну что же, проблемы нужно решать по мере их поступления, так что с начала Нох решил разобраться с тем врагом, который был ближе и знал, что телохранитель находится здесь.
Быстро прикинув несколько возможных вариантов, Нох Вар решил остановиться на наиболее безопасном для Аньяли.
- Стой на месте, - едва слышно прошептал он ей на ухо, - я отойду в сторону. Когда пират выйдет в коридор я включу фонарь, а ты выстрелишь. Справишься?

Как это всегда бывает, когда страсти накаляются, всё произошло одновременно.
По ту стороны "разлома" полыхнул красный свет; то ли извещая о тревоге лампочка, то ли огонёк на голове боевого дроида, то ли ещё что-то.
Свет полыхнул и напротив, в дверном проходе. Судя по яркости, атомная лампа. Жёлтый свет залил коридор. Включившийся в руках Нох Вара фонарик уже погоды не делал.
Врагов было по меньшей мере трое: лампу держал один из них, тот что стоял в проходе. Возможно, пират с лампой в одной руке и бластеров в другой представлял собой поспешное зрелище... Но смеяться не было времени: вот-вот в воздухе запахнет плазмой.

Раффан Наберри мог не беспокоиться насчёт красного свечения: его источник он сам держал в руке. До того, как вспыхнула лампа, он успел увидеть и пролом прямо по курсу, и какую-то зверушку, с отчаянным писком шарахнувшуюся из-под ног-- и смутно знакомые силуэты впереди...
...По ту сторону тёмной дыры, нет, скорее, пропасти, в полу.

Карта:

- Анья! - Раффан не смог сдержать крика, когда тени перед его взглядом начали расступаться и силуэты обретать четкость: старый-добрый Нох Вар, который прикрывает собой маленькое дитя. Его, Раффана Наберри, дочь! Она всё-таки жива! Правда, словно ведро ледяной воды, стало трио, появившееся невесть откуда, совершенно не знакомые сенатору. Впрочем, оружие, наведенное на Нох Вара и Анью говорило само за себя.
Раффан закричал и рванул с места. Рванул так как давно уже не ему не позволяло стареющее тело. Крик придал ему сил, когда металлическая решетка пола впереди обрывалась провалом. Наберри-старший не глядя убрал пирамидку в сумку и, крепко схватив ружье, оттолкнулся на последнем шаге от решетки на полу намереваясь разом перемахнуть пропасть, что отделяла его от дочери.

Единственное, что успел Трэг, это шарахнуться к стене, навести бластер на ближайшего пирата и надавить на спуск. Как бы смешно и невероятно это ни звучало, но сейчас был чуть ли не первый случай, когда бывший член команды похитителей кораблей хватался за оружие с целью убить.
Разумеется, ошибочно было бы считать Савоса эдаким ангелом, который воровал исключительно у плохих капиталистических парней, одаривал честных и бедных, никогда не убивал и вообще был пай-мальчиком с немного неправедным хобби. В конце концов, он вел дела и с хаттами, и с пиратами и с другой сволочью, рядом с которой и распиаренные Кайт фанатики могли показаться разумными и сознательными парнями. Просто веселая компания угонщиков держала марку и придерживалась определенных стандартов.
Далеко не секрет, что законодательство абсолютного большинства миров считает, что порча или изъятие чужой частной собственности в корыстных целях - это, разумеется грех, но все же грех более простительный, чем убийство. Подобный подход обычно приводит в неистовство представителей всевозможных торговых домов, никак не понимающих, по какой-такой странной шкале нужно индексировать человеческую жизнь, чтоб несколько рабочих доков, цена за услуги которых не достигала и тысячи кредитов за сезон, вдруг стали ценнее новенького ударного крейсера с новейшими сенсорными узлами на борту. По счастью, богатеи уже однажды проиграли борьбу за власть, отдав бразды правления всяким народным избранникам, и теперь представляли для благородных бандитов куда меньшую угрозу. Это замечательное обстоятельство, равно как и взаимное недоверие власть и деньги имущих, а так же такие замечательные вещи как превышение служебных полномочий и расхождение в трактовках различных положений позволяла развеселой компании уводить корабли почти не выходя за рамки закона. Да и когда тебе случается заступить за грань дозволенного, куда приятней, когда за тобой гоняются представители разных сторон, активно подкидывающие друг-другу джав в двигательные отсеки, чем когда тебе в спину дышат волкодавы из убойных отделов, а то и из госбезопасности.
На альтернативно законопослушных мирах, вроде Татуина или Нал Хатты, компания куатцев выворачивала свои мотивы наизнанку: разумеется их ничуть не смущает перспектива подергать за усы хоть банковские кланы, хоть само имперское бюро, просто они настолько хороши, что могут себе позволить работать чисто. Самое забавное, что это работало: репутация удачных и неприметных угонщиков привлекает куда более денежных и интересных клиентов, чем рассказы об отчаянных погонях и перестрелках в барах, да собственная рожа, таращащаяся на тебя с голо-плаката "их разыскивает..."
Так что за бластер с целью пристрелить кого-нибудь Трэг хватался очень нечасто: всегда же можно или пригрозить, или оглушить, или, на худой конец, прострелить ногу. Но сейчас альтернативных вариантов убийству похоже не было.

Так много всего случилось одновременно, с разрывом в считанные секунды...
Сначала Нох Вар придумал план, который не очень-то и сильно понравился Аньяли, она едва удержалась от отрицательного мотания головой, понимая, что выбирать сейчас не приходится - или ей придётся выстрелить - и стрелять на смертельное поражение, или застрелят уже их, как они это сделали с госпожой Дамьен. Анья уже хотела кивком подтвердить своё согласие, сжав покрепче рукоять бластера, как свет появился сам, и без предупреждения. Причём с двух сторон.
И появились пираты. Аж целых три штуки, вооружённые и просветлённые...
Со стороны провала в полу зажёгся красный свет, а затем девочка услышала голос отца...
Быстрый взгляд вдаль, увиденный далеко за разломом силуэт с красным фонариком. Наверное, это папа! Мгновение кратковременной радости позволила себе живая, пока ещё, дочка живого отца. А затем так же быстро взгляд вернулся к пиратам, нацелившим на неё и Нох Вара оружие.
Не медлить! В неясном свете ламп дочка сенатора разыскала взглядом на стене кнопку, открывавшую и закрывавшую дверь, на пороге которой стояли пираты. Первый ещё не успел пересечь проход, а значит, если сейчас привести в действие механизм закрывания двери, они выиграют немного времени, чтобы перегруппироваться, и пираты уже не застанут их врасплох.
Брови Аньяли сдвинулись к переносице, взгляд будто насквозь прожигал кнопку...
Если не получится, тогда стрелять! Другого выхода нет...

Ну итить вашу налево! Ну почему все опять оборачивалось самым неприятным образом!? А ведь какой был план - привлечь к себе внимание пиратов внезапной вспышкой света и дать Анье шанс хотя бы раз выстрелить. Потом-то можно было и самому подключиться, или в рукопашную пойти (благо щиты позволяли). Но нет же, у долбаных пиратов оказалась долбаная лампа и теперь оставалось просто палить в первого попавшегося, надеясь на удачу. В общем, именно это Нох Вар и сделал.

В горячке боя мало кто обратил бы внимание на то, что Анльяли не стреляла; она словно оцепенела. Да велика ли разница-- испугалась девочка, наверное, молится о чуде!
...А чудо взяло и случилось. Или снова проводку перемкнуло? В любом случае, двери в помещение вдруг захлопнулись-- точно за спиной у двоих пиратов. Наверное, поэтому они дружно промазали: один-- в Нох Вара, другой-- в Трэга. А может, потому, что освещение опять резко изменилось, как на какой-то дискотеке в задрипанной кантине: свет атмомной лампы как ножом отсекло захлопнувшимися дверными створками-- из-за провала мигнуло что-то красное, мигнуло и пропало, успев только выхватит какой-то тёмный силуэт-- и тут же раздалось звучное "бряк": кто-то прыгнул то ли сверху-- то ли из-за провала...
Выстрел Кайт пришёлся точно в цель, и пират упал на пол.
Только этого в наступившей темноте уже не увидели.

Раффан под действием адреналина, не собирался останавливаться: не сейчас, когда его дочь была так близко.
Ориентируясь лишь по догадкам и замеченным силуэтам, сенатор пальнул наугад в сторону пиратов:
- Давай же! Сюда! - сопроводил криками свои действия Наберри-старший и попытался сразу же откатиться в сторону.
Идея простая как мир: попытаться в кромешной тьме привлечь внимание бандитов к себе, пока не началась пальба во все стороны и Аньяли не задел бы случайный выстрел...

Ну, началось все, на первый взгляд, неплохо: хоть Трэг предсказуемо взял немого выше чем следовало, и заряд лишь слегка зацепил плечо противника, разворачивая и отбрасывая пирата назад, но тут из-за спины куатца противно взвизгнул бластер Кайт и все было кончено.второй пират тоже вроде-бы словил пузом разряд и тоже недолго протянет. И только-только Савос собрался залить огнем дверной проем, чтоб не дать подранку отступить, и, при некоторой удаче, зацепить последнего пирата, как дверь внезапно захлопнулась, оставляя коридор в полной темноте. Вот же!
Угонщик еще сильнее вжался в стену, надеясь, что оставшийся пират будет палить по центру коридора и приготовился стрелять на вспышки бластерного огня.Что за хмырь через провал к ним притащился, Трэга не очень интересовало: у него имелись и более насущные проблемы, а с этим десантником пускай старичок разбирается, или эта криповатая девочка. Тем более, что они находились аккурат на Савосовой линии огня, а в коридоре стояла кромешная тьма.

Увы, слишком долго пришлось концентрироваться на кнопке - пока Анья готовилась использовать свою Силу, двое пиратов успели пересечь дверной проём. Всё же она плохо владела Силой, хоть и пыталась дома тренировать те сверхъестественные навыки, которые в себе обнаружила. Когда дверь наконец закрылась, Аньяли не успела ни удивиться, ни порадоваться своей удаче - в коридоре снова прогремели выстрелы и кто-то упал. Хоть бы этот кто-то был пиратом!

Снова ничего никому не сказав, девочка нырнула в наступившую темноту, пригнувшись к полу и двинувшись к ближайшей стене. Меньше шума - больше дела. Она наделась, её перемещения не будут услышаны за раздавшими вслед за выстрелами шумом и криками. Целью Аньяли было добраться до стены, прижаться к ней и переждать всё это безумие. В темноте она не видела и не могла стрелять наугад, боясь задеть своих. Она не боец, она всего лишь... дипломат. Ей не место на поле боя. Так она сама себе сейчас внушала, боясь поддаться страху неизвестности и приступу паники, которая в лёгкой форме начала проявляться при виде самоотверженно отдавшей за неё жизнь госпожи Дамьен.

Пусть сражаются взрослые. А она подождёт папу, чей голос только что отчётливо слышала.

По крайней мере один положительный момент во внезапной темноте был - теперь можно было вернуться к первоначальному плану. То есть подсветить фонариком противников и надеяться, что остальные расстреляют их быстрее, чем отрубится энергощит. Хорошо, что фонарь Нох приготовил заранее и не успел убрать, когда внезапно вспыхнул свет, оставалось всего лишь нажать на кнопку и направить луч света в сторону пиратов.

Геройство Раффана не понадобилось, равно как и выстрел Трэга: Нох Вар успел быстрее. Вспышка фонарика, выстрел-- и ещё одно тело падает на пол. По двери, кажется, палили изнутри-- но двери в этих звездолётах были очень крепкие.
А у героев появилось время отдышаться, оглядеться, и пересчитать друг друга.

В вспышке света Раффан увидел более четко Нох Вара и маленькую девочку, что шарахнулась от старика в сторону стены.
- Анья! - выкрикнул Наберри-старший, уже и забыв, что собирался сделать. Руки задрожали, вес лазерного ружья вдруг стал слишком тяжелым. Да и к чему оружие, когда единственным желанием у сенатора осталось лишь обнять и прижать дочь к себе. Сказать ей как он её любит и что больше никуда её не отпустит...и что у него есть для неё нечто очень важное...
Выставив вури вперед, чтобы в мраке не навернуться, Раффан попытался добраться до совего ребенка.

Пара вспышек, сдавленный не то всхлип, не то взбульк, звук падающего тела - и вот собственно, все. Прошло, пожалуй, даже меньше минуты, а пара человек уже никогда не встанет, не засмеется, не сделает какую-нибудь глупость... никого не убьет и не запрет в подсобке. Савос понимал, что точный выстрел в голову - это наилучший способ взаимодействия с некоторыми представителями рода человеческого, но от мертвецов всегда несло такой обреченностью и неизбежностью, что Трэг их сторонился как только мог.
Но пока еще было не время заткнуть бластер за пояс и вернуться к поиску выхода с пиратского корабля: по дальнему концу коридора металась какая-то смутная тень и много вопила. Судя по ее крикам, куатец уразумел, что непосредственной угрозы она не представляет, но лишняя осторожность еще никому никогда не вредила.
- Эй, мужик, ты кто? - окликнул Трэг неизвестного, пытаясь прицелиться в еле видимый силуэт.

- Папа! Это мой папа! - крикнула Аньяли, отвечая одновременно и отцу, и нежданному союзнику, явно нервничавшему и не знавшему, кто здесь враг, а кто друг.
Очень ясно различив во вспышке света фигуру сенатора, его дочь метнулась вдоль стены, придерживаясь за неё, прямо к нему. Но быстро вспомнила о провале в полу и нехотя притормозила, каждый следующий шаг делая осторожно, ощупывая пол под ногами. И не только ведь в провале дело - можно было наткнуться и на другое препятствие... например, на чей-то труп. Анья вздрогнула от этой мысли и постаралась отгородиться от всего негативного и не думать об этом. Только осторожно продвигаться вперёд. Ни о чём не думать. И не слушать, как колотится и сжимается сердце и от страха, и от радости, что отец жив и они вот-вот снова будут вместе.
- Я здесь! - подала она голос, чтобы и Раффан мог определить направление к ней и расстояние между ними.

Раффану было явно не до незнакомцев с их вопросами, когда его цель была так близко - голос Аньяли прозвучал уже совсем близко, впереди, так что оставалось только протянуть руку и сделать шаг. Или, возможно, два.
В отличии от дочери, Наберри мало обращал внимания на возможность споткнуться или угодить ногой в "непредвиденные обстоятельства" - слишком уж через многое он прошел, слишком много навалилось на его сознание.
Впрочем, никаких провалов или трупов на пути воссоединения семьи не оказалось: Раффан почувствовал как его руки коснулись миниатюрных плечь его дочки. Против воли отец ощутил как на глазах хотят навернуться слезы. Наверное чуть крепче чем стоило бы, Наберри-старший сжал предплечья Аньяли и потянул её к себе, опускаясь на колени.
Он почти не различал деталей в этой темноте, но воображение, по памяти, живо рисовало портрет его ребенка. Губы касались лица Аньяли, когда эмоции отца наконец-то захлестнули его, правда, получалось немного невпопад: Раффан хотел целовать её лоб, но попадал в переносицу, хотел касаться губами её щеки, но почему-то ощущал её маленькое ушко. Но какая разница, в конечном итоге, какая разница если он, наконец-то, нашел её! Осталось только одна маленькая вещь...
- Папа здесь, папа рядом, малышка, - шептал Раффан набери, прижимая девочку к себе, - я нашёл тебя. У папы есть для тебя одна вещь, - Сенатор попытался совместить и обнимание дочери и попытку достать пирамидку из сумки. Кое как это удалось. - Держи, малышка. Держи крепко и никуда не отпускай...

Угодив в крепкие - может, даже слишком - отцовские объятия, Аньяли счастливо пискнула и притихла, ухватившись за руку отца и явно не желая её отпускать. Бластер она при этом выронила - он с грохотом упал на пол - и держалась за Раффана двумя руками, отважно выдержав процесс расцеловывания, который не сильно любила, особенно в последние годы. Но это же был папа! С которым она могла больше и не встретиться... Но главное - это был папа! Неожиданно расчувствовавшийся, как никогда прежде. Аньяли даже в лёгком шоке была от такой тёплой встречи. У неё из глаз потекли слёзы, которые она и не пыталась сдерживать. Глотала их и тихо ревела, как совсем маленькая девочка, и заметно дрожала от волнения.
- Всё... всё... я... в порядке... - пыталась она из себя выдавить ответ, чтобы он так сильно не волновался. Она ведь крепкая, она выдержала это испытание, прошла через горнило войны, через пиратский плен. Пусть ей самой и не посчастливилось в нём побывать. А вот госпожа Дамьен погибла. И, кажется, не только она. Но тут Раффан её снова удивил, прервав тяжёлые мысли. - Что?.. Вещь?.. Что это? - Анья недоумённо поглядела сквозь слёзы на руку отца, в которой что-то было, и потянулась за этим...

Пальцы Аньяли коснулись пирамидки.
И та вспыхнула-- ослепительным рубиновым светом.
На мгновение не стало ничего, только этот свет. Закрыть глаза не помогало: свет вгрызался в глаза сквозь веки, в самый разум... В душу.
А ещё он шептал тысячами голосов. Испуганных, требовательных, яростных.
-- Нет! -- кажется, этот крик принадлежал Кайт.
Она подняла бластер и выстрелила.
В сторону Аньяли.
Шёпот обратился в крик ярости и боли-- на какое-то мгновение...
...А затем всё смолкло.
И стало так темно, как никогда не было до этого.

Раффан Наберри сделал единственное что мог, когда вспыхнул рубиновый свет - прижал Аньяли к себе. Разум не связал никак пирамидку и то что произошло, а потому, отец мог лишь держаться за дочь, пытаясь укрыть её своим телом от неведомой опасности. Хотелось укрыть руками глаза, хотелось бежать от этого всепроникающего света куда угодно, лишь бы вырвать прочь это из себя...но это означало бы оставить Аньяли одну, опять. Нет, что бы не было дальше, они пройдут сквозь это вместе, отец и дочь.
До боли знакомый звук выстрела бластера. Сенатор машинально дрогнул от неожиданности, попытался запоздало повернуть дочь к спине, прикрыть от стрелка...вот если бы ещё знать кто и откуда стрелял?! А потом, вдруг, стало тихо, а багряное зарево пропало столь же внезапно, как и появилось.
Раффану показалось, что он ослеп - как не пытался он проморгаться, темнота перед глазами не отступала. Впрочем, пока не важно, ведь руки всё ещё ощущали маленькое тельце, что льнуло к нему...Сенатору даже показалось, что он отчетливо слышит как дышит Анья. Показалось ли?
- Анья? - тихо прошептал Наберри-старший. - Ты в порядке, малышка?

Оу, целый живой настоящий сенатор, какая удача! Сказать по правде, Трэг совершенно не верил, что им удастся его найти, особенно если держали почтенного политика не вместе с остальным экипажем - а судя по всему это таки и было - а в особых апартаментах. В какой-нибудь очередной трюм, наспех переделанный в карцер, никто из нападающих или защищающихся не полезет: на корабле ведь и без того хватает мест, где можно устроить качественную пострелушку, вроде капитанского мостика, инженерной палубы и стыковочного шлюза. А вот если сенатора держали в одной из кают... достаточно всего одной не вовремя открывшейся двери, чтоб этот аристократик оказался нос к носу со штурмовой командой, или аккурат посреди перестрелки. И прихлопнут ли его из одного бластера, или сразу из десятка - шансов дожить до встречи с беглецами у сенатора было столько же, сколько у обычного коррелианского грузовика проскочить дугу Кесселя за дюжину парсеков. Однако же вот он, живой и сравнительно невредимый, с дочуркой обнимается. Когда они выберутся из этой заварушке, надо будет всей кантине проставиться, за такой-то исход дел. И еще пару раз, если с сенатором удастся до чего-нибудь интересного договориться.
- Мистер Наберри, я полагаю? - куртуазнейше осведомился угонщик, отлипая, наконец, от стенки и осторожно продвигаясь вперед, ориентируясь на всхлипы. Разумеется, пробить переборку из ручного бластера невозможно, но тянуть дальше было абсолютно бессмысленно. - Разрешите представиться, я Трэг Савос, еще один безвинный узник нашего дражайшего...
А потом все полетело в тар-тарары. Откуда-то из пролома что-то полыхнуло, подсвечивая два человеческих силуэта, Трэг рефлекторно шарахнулся в сторону, закрываясь рукой и обо что-то спотыкаясь. Это не сильно помогло, свечение, казалось усилилось еще больше и уже поглотило руку Трэга... А потом грохнул выстрел.

Бывает так, что время, этот неумолимый и монотонный часовщик, внезапно замирает и позволяет тебе медленно, как будто по кадрам на старом гало-пике, пережить и прочувствовать все чувства и эмоции, которые ты почти неосознанно испытываешь в один монет. Мгновение чистого изумления. Секунда страха, возникшего от осознания опасности. Краткая и заведомо бессмысленная попытка оценить происходящее. Зарождающийся от осознания того, что все уже полностью вышло из под контроля и пошло каким-то своим, отнюдь не привлекательным путем, ужас. Злость на себя, за то, что не доглядел, не предусмотрел, не учел и не просчитал. Тот самый ужас, холодный, липкий ужас, от которого подгибаются ноги, трясутся руки и человек вместо отчаянной борьбы за себя, свою жизнь, честь, рассудок, достоинство и сознание просто оседает под ноги обступающим его неприятностям и бедам. И, наконец, наступает чистое спокойствие, когда понимаешь, что бежать и дергаться, делать что-то уже бессмысленно, да и поздно, и что время сейчас не рванет вперед, убыстряясь и как бы пытаясь догнать упущенный ритм, а уже все. С большой буквы Все.
Говорят, что агентов многочисленных разведок учат как-то возвращаться в прожитый момент жизни, и переживать его заново, раскладывая по миллисекундам и ощущая все эти обычно неосознанные чувства. На свое счастье, или на свою беду, Трэг так не умел. Так что он просто рухнул на палубу, обливаясь потом и дрожа так, как будто его заставили пробежать кросс по морозу в мокрой одежде. И в последовавшей за выстрелом тишине Трэгово "Что за ...?!" прозвучало как-то особенно жалко и неуверенно.

Говорят, что в момент перед смертью, будь ты человеком или представителем любой другой разумной расы, перед твоим мысленным взором проносится вся жизнь от рождения и до самой последней минуты. Говорят, что так бывает только перед смертью... Бессовестно врут. Это случается, когда твоё сознание уверено, что сейчас наступит эта самая смерть, и тогда из области подсознания рождаются бесчисленные образы-воспоминания, порой даже не запомнившиеся сознательно. Так и случилось с Аньяли. Коснувшись светящейся красным светом пирамидки, она поздно поняла, что делать этого ни в коем случае нельзя было, но уже не успевала отдёрнуть руку. Чужие голоса заполонили сознание, принялись что-то нашёптывать, кричать, возмущаться. А глаза ослепило ярким светом...
И тогда Анья решила, что это смерть. Возможно, это взорвался реактор пиратского корабля. Может, всё было куда менее глобально, и рванула взрывчатка... граната какая-нибудь, ослепив на миг всё вокруг этим ужасным рубиновым светом. И замельтешили перед глазами образы, обрывки детских воспоминаний. Они пришли очень кстати, заглушив собой чужой шёпот, от которого иначе, казалось, невозможно было избавиться. Сколько там тех воспоминаний у девятилетнего ребёнка, скажете вы? Поменьше, чем у взрослого, но всё равно немало...

...Первый личный датапад, подаренный Анье родителями, когда ей было четыре годика. Множество развивающих и обучающих игр на нём. Начало её образования. Первые шаги к становлению маленькой взрослой...
...Первые, уже серьёзные уроки рисования, первый рисовальный набор. Помощь маме в Фонде. Мама... мамочка...
...Знакомство с родным миром. Попытки сбежать из дома на природу. Иногда удачные. Набу открылась Аньяли во всей красе. Встреча с гунганами, дружба с одним из них. Взятое обещание побывать в гостях в их подводной столице...
...Первые упражнения с неожиданно открытой в себе Силой. Иного объяснения Анья не находила своему дару общаться с животными и передвигать небольшие предметы силой мысли...
...Редкие встречи с отцом. Желание сблизиться с ним и узнать его получше. Начало её дипломатического образования...
...Она помнила, как радовалась решению мамы отправить её к отцу, чтобы стать его верной помощницей. Набираться у него опыта в нелёгком деле дипломатии и политики. Её первые успехи и неудачи на этом поприще. Нудные заседания, скучные разговоры, просмотр утомительных видеозаписей совещаний...
...И этот полёт. Несостоявшийся праздник на Набу. Сближение Раффана и Аньяли. Плен у космических пиратов. Бегство с их корабля. Бой в его коридорах. Трупы, трупы, трупы...
...Загадочный голос, всё это время говоривший с ней. Почувствовавший в ней Силу. Зовущий к себе. И кажется, что эта пирамидка с ним связана. Он нашёл её. И теперь она умрёт. Или... будет что-то похуже смерти...

Выстрела из бластера и крика пиратки Анья не слышала, потрясённая случившимся. Она была лишена зрения, а слуха её лишили шепчущие голоса, кричащие в голове, и нахлынувшие воспоминания. Она даже не дёрнулась, не осознав опасности. Но когда всё вдруг пропало...
Для девочки это было уже слишком. Ноги подкосились и маленькое тельце обмякло в отцовских объятиях.
- Папа... - успела она прошептать перед тем, как потеряла сознание.