На дальнем рубеже | ходы игроков | История чужими глазами

Фаргарим из клана Звездного молота.

Многие годы дворфам из клана Звездного молота удавалось защищать свои земли от набегов орков, гоблинов и прочих окрестных диких племен, но всему когда-то приходит конец. В этот раз натиск вражеской армии был как никогда силен. Объединившимся с великанами (говорят, что здесь не обошлось без внешнего вмешательства) оркам вместе с союзными отрядами гоблинов удалось нанести жестокое поражение дворфам.
И вот прекрасные подземные залы разграблены, мастерские разрушены, пленные принесены в жертву жестоким богам.
Фаргарима ждала та же участь – дворф на всю жизнь запомнил занесенный над ним черный кривой кинжал орочьего шамана – но ему повезло. Отряд, возглавляемый его отцом – наверное, последняя организованная военная сила клана – пошел в свой финальный бой. Храбрые воины, прославленные ветераны – мало кому из них удалось вернуться назад – спасли юного Фаргарима, предоставив ему шанс своей жизнью доказать, что их смерть была не напрасна.
Клан Звездного молота, точнее то, что от него осталось, покинул родные земли и ушел на юг, в Империю. Там, кто-то вступил в ряды легионеров, кто-то занялся ремеслом, а Фаргарим поступил в обучение в один из монастырей Корда. Необычно для дворфов, известных своей приверженностью Морадину, но монахи убедили юного беженца, что в нем есть божественная искра и не стоит игнорировать свое призвание. И действительно, учеба давалась Фаргариму без труда: духовная энергия свободно текла через тело, а молитвы легко возносились в небеса, наделяя дворфа божественной силой. Может действительно монахи оказались правы на счет искры?
Так или иначе, через несколько лет дворф закончил обучение и получил назначение на службу в отдаленную крепость, стоявшую на задворках Империи – Келген.

Лорензо Фило

Лорензо Рей дель Фило, граф Морский, барон де Моль, де Лик, де Тус – так мог бы сейчас звучать титул Лорензо, если бы не его дед. Много лет назад, когда маленький Лорензо еще только делал первые самостоятельные шаги, Дарат Лондур дель Фило ввязался в какую-то историю при дворе Императора и … и все. От длинного титула осталось только «дель Фило», а от поместий, слуг и прочих атрибутов прежней жизни – только воспоминания.
Впрочем, чтобы не натворил добрый дедушка, это не помешало Лорензо поступить и успешно прослушать полный курс Имперской магической академии Белого Лотоса. Юноша демонстрировал столь значительные успехи в изучении техномагии и механизмов, что ему прочили неплохую карьеру в Ведомстве недр. Но, как говорится, хочешь рассмешить богов, расскажи им о своих планах. На выпускном экзамене случилось нечто страшное, о чем не то что рассказывать, даже вспоминать не хочется. Хотя и забыть не получится – левая рука, точнее ее отсутствие, напомнит.
В общем, случившееся попытались замять. Лорензо даже приняли в Ведомство недр, правда о карьере можно было и не думать. От греха (и от глаз высокого начальства) подальше его отправили в наверное самую отдаленную крепость Империи – Келген искать редкий минерал кельдонит, который якобы кто-то видел в тех краях. Отправили и по-дружески намекнули, что поиски должны быть очень тщательными…

Хоуин Кема

Беднякам всегда живется нелегко, а уж если ты сирота… Хоуину пришлось на своей шкуре испытать «прелести» Имперских домов призрения. Вялые и однообразные дни, грубое и жестокое обращение «воспитателей», необходимость вкалывать наравне со старшими с самых ранних лет – в общем полный комплект обычных для того рода заведений вещей. Впрочем, с другой стороны Кеме повезло – у него хотя была крыша над головой и какая-никакая, а еда. Еще не известно кем бы вырос (если бы вообще вырос – дети брошенные на улице без присмотра взрослых долго не живут) Хоуин, если бы не приют.
Ну, так или иначе, а прошли годы и пришло время покинуть стены казенного учреждения. Перед Кемой встал вопрос, чем заняться. У воспитанников домов призрения обычно было два пути: в армию или в тюрьму (иногда с небольшой отсрочкой). В тюрьму Хоуин не хотел, а вот против армии никаких предубеждений не испытывал – вряд ли там будет хуже, чем в приюте. Так Хоуин Кема оказался в удаленном гарнизоне Келгана.

Джереми Шип розы

Хороши эладринские кудесники меча, но как говорят эльфы:
Сложно за несколько лет усвоить то, что предполагается изучать десятилетия (эльфам с их продолжительностью жизни спешить некуда). Но Джереми с его трезвым взглядом на жизнь и не питал никаких иллюзий – все, что узнает, все его. Впрочем полученных навыков итак хватило, чтобы быть зачисленным в IX Стальной легион – Империи всегда нужны хорошие солдаты. А то, что Джереми хороший солдат начальство смогло убедиться довольно скоро – ему удалось проявить себя во время Тонкинского инцидента. Джереми представили к награде и даже планировали повысить в звании, но, как это всегда бывает, именно в этот момент судьба решила подложить ему свинью.
Ценный трофей – хотя сам Джереми ни за что так не назвал бы замечательного детеныша совомедведя, найденного во вражеском лагере после одного из боев и практически сразу же ставшего любимцем всей роты – принес своему хозяину, а точнее, другу, серьезные неприятности.
Во время парада в честь одержанной победы выскочивший откуда не возьмись Пернатик напугал лошадь приехавшего на мероприятия члена императорской семьи. Причем так, что тот прямо на глазах у всех свалился на землю. В умиротворении разгневанного герцога участвовало полгарнизона и почти все офицеры (хотя они, конечно, спасали в первую очередь не забавного зверя, а свои карьеры). На имя Императора составили подробную реляцию о героическом (и даже о легком ранении) личном участии герцога в боестолкновении, за сумасшедшие деньги было куплено чучело совомедведя, голова которого незамедлительно была представлена пострадавшему в качестве доказательства постигшей его обидчика ужасной кары и прочая, прочая, прочая…
В общем скандал удалось замять, но Джереми вместо повышения и награды был отправлен из IX Стального легиона «туда, где его сам Император днем со свечкой не отыщет». Этим местом и стал захудалый келганский гарнизон.

* Не бывает роз без шипов (эльф.).

Кармен Рилатар

Что нужно для того, чтобы лишиться родителей? Ну, тут возможна уйма вариантов: они могут умереть от старости, могут заболеть смертельной болезнью. Наконец, их могут убить… Но иногда достаточно просто родиться в сильную бурю с громом и молниями, одна из которых угодила в чей-то дом и сожгла его, и впоследствии стать объектом недобрых слухов и ужасных предсказаний от безмозглых гадалок.
Нет, конечно, это произошло не одновременно – я имею в виду рождение Кармен и отказ от нее родителей. Между этими двумя событиями было несколько лет детства, которое девочка провела в родной деревне. Только в отличие от большинства детей воспоминания об этом периоде жизни у нее остались совсем не радужные. Вместо того, чтобы бегать и играть с друзьями, радоваться солнышку и предаваться прочим невинным детским занятиям, маленькая Кармен вынуждена была проводить время в одиночестве, стараясь не попадаться на глаза старшим.
Обстоятельства ее появления на свет, обильно сдобренные слухами и выдумками, привели к тому, что в любой неприятности, связанной с огнем обвиняли Кармен. Обжег кузнец руку – виновата Кармен, пригорели пироги – снова она, не топится печка – точно ее рук дело. Ну а когда во время грозы молния угодила в корову – тут уж и к гадалке ходить было не нужно, чтобы узнать, кто в этом виноват. Нельзя сказать, что эти обвинения были совсем безосновательными: юная Кармен рано поняла, что имеет какую-то власть на огненной стихией, и время от времени проверяла это на практике.
Однажды во время одного из таких экспериментов загорелся амбар старосты. Время стояло сухое и потушить постройку не удалось, еще повезло, что огонь не перекинулся на соседние здания – могла выгореть вся деревня. Это стало последней каплей. Разъяренные односельчане поставили родителей Кармен перед выбором: либо она сама уходит из деревни, либо…
Что может сделать бедный крестьянин перед лицом всей деревни? Кармен отправилась к дальнему родственнику отца – старому Коссеру, что держал лавку с далеком Келгене. Там девушка несколько остепенилась – по крайней мере амбары жечь перестала – но буйный нрав сохранила…