Арена Умерших | ходы игроков | Второй кон. Фаргрим contra Ошад.

План-схема арены.



Триумф победы, шаг за грань – в скрытую за магической дверью неизвестность – и… Ты снова на арене, воин. Но то ли это самое ристалище, которое ты оставил несколько ударов сердца назад?!
Нет, на первый взгляд всё вроде бы по-прежнему. Высятся в здесь и там каменные столбы, жмутся к стенам четыре объёмистых башенки, нависает над ареной готический балкон с вычурным троном. Вот только на столбах теперь появились блестящие железные вертела, украшенные тушками тех, кто не прошёл первый раунд. Башенки обрели прозрачность: теперь видно, что их внутренность таит в себе уютные кабинеты, занятые сейчас высокими гостями могущественного хозяина и сопровождающими их лицами: зрителями, которые, несомненно, сумеют отдать должное твоему ратному искусству. Ну а на дотоле пустовавшем троне поместился некто, в ком (проявив, правда, некоторую долю фантазии) можно признать давешнего многолицего кабысдоха с нелепым погонялом Кларк. Сейчас он, впрочем, выглядит иначе: как вполне приличный инкуб в диковинного фасона костюме, окружённый стражниками и приближёнными.
***
Примечание: для лучшего погружения в атмосферу предлагаю при дальнейшем чтении послушать следующую композицию: (ссылка).
- Дамы и господа! С вами я, Кларк Гейбл, и я рад приветствовать участников очередной дружеской встречи Богов-во-Мраке!!! – заорал инкуб отлично поставленным голосом. – Сегодня наш гостеприимный хозяин, Умерший король (который, однако, по-прежнему живее всех живых и, смею предположить, ещё и переживёт всех присутствующих), изволил превзойти самого себя и предоставил для вашего развлечения четверых существ низшего порядка, каковые (я ни секунды в этом не сомневаюсь) сумеют усладить ваш взор и вашу жажду наслаждений!!!
Дождавшись, пока стихнут аплодисменты, демон продолжил.
- В красной половине нашего ринга ждёт сигнала к атаке маленький гигант большого воинского искусства: гном Фаргрим!!! – произнося имя поединщика, Кларк тянул гласные так, что создавалось полное впечатление, будто на арену пробрался взбесившийся ликантроп. – Злые языки судачат, что некогда Фаргрим и шестеро его сородичей связались с миленькой человеческой девицей по кличке Белоснежка. Бедняжка не отличалась памятью на имена и лица, и – чтобы ей было проще запомнить новых друзей – наш услужливый и сердобольный цверг отрубил ей три пальца.
По ристалищу прокатился дружный хохот зрителей.
- Так это или нет, – продолжил астральный дух. – История умалчивает. Но мы надеемся, что преславный тангар любезно продемонстрирует нам нечто подобное на своём противнике. Встречайте! Дикий, дерзкий и донельзя болтливый: убийца Ошад!!! – взвыл маршал турнира пуще прежнего. – Гений и плейбой, он объездил половину родной ойкумены, познакомился с кучей интересных людей и пустил многих из них в расход. Кстати, мистер Эм-Си, уж не этот ли художник смерти донельзя эффектно исполнил во времена оные Вашу марионетку по прозвищу Джи-Эф-Кей, а?
Новую шутку гости также встретили хохотом. На сей раз, однако, веселились не все: у занимавшего один из кабинетов желчного старика в странного кроя полосатой высокой шляпе, равно как и у его компаньонов, реплика болтливого вельзевула вызвала только весьма недовольную гримасу. Дождавшись, когда почтенная публика отсмеётся, Кларк обратился к бойцам.
- Что ж, поединщики. Правила вам известны, ставки ясны. Удовлетворите дорогих гостей. Как говорится: sit scriptor erumpere in proelio[I]!!!

[I] Да начнётся битва (лат.).

Приложения.

Фаргрим Смотрел в сторону "зрителей" и понимал, что они сюда пришли смотреть не на бой, а на смерть! Взмах топора дал понять дварфу, что он всё ещё чувствует силу в своих руках.
Развернувшись дварф не увидел никого, но чуть обойдя колонну Фаргрим увидел спину противника, он вроде был похож на орка, а может и был орком, хотя после первого противника он не был уверен в этом наверняка.

Первым делом Ошад отошёл от колонны максимально далеко и начал высматривать врага.

Что может быть слаще для воина, чем враг, сходу показывающий спину? Правильно – засадить ему в эту самую спину топор, да поглубже. От души так засадить, чтобы уж гарантированно за добавкой не приполз. Однако же (и это печалит многих!), увидеть спину неприятеля и засадить в неё что бы то ни было – далеко не одно и то же. А если уж совсем начистоту, так это две большие разницы, как любят говаривать в одном не так давно отошедшем под флаг Новой Хазарии вольном портовом городе.
Сию истину как раз и довелось познать на собственном опыте бесстрашному сыну подгорного народа со звучным именем Фаргрим. Выйдя из-за отмечающей центр ристалища колонны, доблестный тангар увидел ни что иное, как спину своего визави – коварного убийцы Ошада. Вот только спина эта уже двигалась (не сказать, чтобы излишне торопливо, но как-то донельзя ладно и плавно) в направлении, характеризуемом словосочетанием «куда подальше». И возможным догнать оную подлую спину ну никак не представлялось.
Почтеннейшую публику, что благосклонно восприняла манеру, в которой могучий цверг начал своё выступление – эффектный взмах сверкающего топора сорвал вполне искренние аплодисменты и не слишком фальшиво прозвучавший одобрительный возглас Кларка – сложившаяся ситуация немало позабавила. А как иначе: будь ты хоть трижды стократно высшая сущность, не каждый день представляется случай увидеть, как вооружённый пудовым боевым декселем и увешанный железом Ахиллес бросается догонять затянутую в костюм ассасина черепаху. Потягивая напитки, гости Умершего упражнялись в остроумии, объектом которого стал упустивший добычу и покамест лишивший их достойного зрелища хирдман.
- Любимый, я хочу этого гномика себе, – мурлыкнула, например, сидевшая рядом с Глобальным предиктором юная особа неземной красоты. В отличие от того же Эм-Си, окружившего себя мрачной наружности вельможными старцами, или Высшего Неизвестного, каковой и вовсе сидел в одиночестве, властелин Новой Хазарии явился в свою ложу в сопровождении исключительно прекрасных молодых гетер. Но даже на фоне подруг говорившая выделялась, как выделяется гигантский алмаз среди просто крупных драгоценных камней. – Научу его быстро бегать. Ты же знаешь, я умею управляться с ему подобными.
- О, а к нашему хранителю подгорий, кажется, воспылала чувствами дама, – весело прокомментировал реплику девушки вездесущий Кларк. – Эй, Ошад, может хватит прогуливаться: для тебя освободилась вакансия купидона!
И в стены ристалища вновь ударил смех уважаемых гостей…

Приложения.

Купидон... Впрочем ладно.
Ошад методично стрелял в оппонента, не забывая отходить назад. Хотя по цели метр 50 вооруженной щитом метр 80 попасть тяжеловато.

Дварф прикрываясь щитом тут же ринулся на врага.
-Боишься ближнего боя зелень болотная?! - кричал вдогонку Фаргрим.
Подойдя вплотную, дварф нанес сокрушительный удар по врагу.

Древняя мудрость гласит, что у гномов плохое зрение, но при их привычке по поводу и без хвататься за топоры это должно беспокоить других. На сей раз убедиться в справедливости этого расхожего суждения довелось холодному и опытному убийце Ошаду. Три стрелы, которые непревзойдённый мастер плаща и кинжала выпустил одну за другой, разбили тяжёлый щит, но не заставили скрывавшегося за ним свирепого подгорного карлика даже чуть притормозить. Р-раз! И вот уже хрипящий и фыркающий бородач оказался рядом с прервавшим не одну сотню жизней ассасином. Д-два! Коротко, но мощно взмахнул гном своим переросшим любые стандарты ледорубом. Т-три! И…
И, позволив себе даже едва заметно улыбнуться неуклюжим потугам малорослого супостата, элегантный кавалер самой Смерти за удар сердца растаял в воздухе, а ещё через мгновение соткался из дымчатых чёрных нитей на другом конце арены. Целый и невредимый, но – вот ведь незадача! – с абсолютно пустыми руками. Превосходный лук, главное оружие убийцы, остался лежать там, где его владелец только что стоял: как-то незаметно вырванный из рук в том числе и для обезоруживания предназначенным топором проявившего недюжинную ловкость цверга.
- Эй, купидон! – весело крикнула лишившемуся самого эффективного своего аргумента в любом споре лучнику одна из спутниц Глобального предиктора. Не отличаясь столь же яркой внешностью, как её коллекционирующая ручных гномиков подруга, эта юная и свежая блондинка брала своё за счёт живого ума, острого язычка и баснословно дорогих привычек (иных, в понимании Глобального предиктора, у приличной девушки быть просто не могло). Вот и сейчас белокурая милаха попивала не вино или сок, которым отдавали предпочтение другие гетеры, а ещё тёплую кровь из недавно бившегося в груди одного из местных рабов сердца.
- Чем теперь будешь пронзать моё сердечко? – звонко расхохоталась девушка, помахав Ошаду точёной ручкой с зажатым в ней страшноватым сосудом.

Приложения.

Фаргрим ухмыльнулся и посмотрел по сторонам. "Ловкий пройдоха!" Решив не оставлять сие оружие на полу, дварф поднял лук и с ухмылкой закинул его себе за спину. Теперь враг будет вынужден сражаться в ближнем бою. Посмотрим на что он способен!
В руках от щита осталось только рукоять, дварф с пренебрежением выкинул её и направил свободную руку в сторону врага и что то сказал, но потом вовремя понял, что расстояние большое и противник его не слышит.
-Эй, зеленая ящерица! Покажи на что ты способен!
Сам же дварф двинулся в сторону врага на перевес со своим топором.

Снять лук не проблема. Подойти тоже.
Ошад начал огибать врага справа. При этом, он за смотрелся на перчатки онного. Они могли пригодиться... Самое главное... Успеть.

- И что это такое? Неужто те самые два маленьких шага для одного тангара и гигантский скачок для всего подгорного племени? – ехидно поинтересовался Кларк, которому отсутствие в поведении Фаргрима внешних признаков страстного желания как можно скорее вступить в кровавую рукопашную пришлось определённо не по душе. – Нет, почтенный гноме, так дело не пойдёт: с пассивной манерой ведения боя здесь долго не живут. Посему (исключительно ради твоего блага: дабы протянул подольше) я дам тебе стимул действовать более активно, – тут инфернальный маршал турнира повысил голос и сменил тон с деловито-строго на максимально пафосный. – Дамы и господа! Только сейчас, исключительно для вашего удовольствия! Встречайте! Мастер Игры!!!
Примечание: для лучшего погружения в атмосферу предлагаю при дальнейшем чтении послушать следующую композицию: (ссылка).
Из густого облака буро-красного тумана – что сгустилось по правую руку от демона, не успел тот закончить очередной акт своего конферанса – на балкон распорядителя арены шагнул новый участник кровавого спектакля. Точнее, участница: на зов Кларка явилась девушка. И не просто девушка, а настоящая красавица: высокая, с точёной – будто вышедшей из-под резца мастера – фигурой и милым кукольным лицом, природную красоту которого органично подчёркивал эффектный сценический грим. Идеальной формы губы сложились в адресованную одновременно всем и никому лёгкую профессиональную улыбку, в обрамлённых длинными пушистыми ресницами бездонных глазах скакали озорные бесенята. Роскошные тёмные волосы волнами спадали по изящным плечам, дорогой костюм в тон подчёркивал все достоинства гибкого и сильного тела. Непосвящённый, встретив такую чаровницу на рауте или скачках, никогда бы не догадался, чем она на занимается на самом деле.
- Я хочу сыграть с тобой в одну игру, Фаргрим, – негромко произнесла красавица и взмахнула точёной рукой, вызвав этим бурные овации со стороны публики.
Нам миг облако кровавого тумана (почти такое же, из которого мгновение назад вышла сама жестокая фея, но в несколько раз больше) заволокло окружённую провалами центральную площадку арены. А когда, спустя мгновение, завеса рассеялась, взорам гладиаторов и публики предстало нечто, на данном турнире ещё невиданное.
- Что ж, Фаргрим, – слово вновь взял Кларк. – Как ты видишь, Мастера не стала мелочиться и перенесла на наше скромное ристалище этот милый эшафот. И не только его: к эшафоту (в лучших традициях заплечного искусства) прилагается палач. Да не какой-нибудь, а палач-дверг: исконный и лютый враг любого гнома. Ну а чтобы этот квалифицированный профессионал не скучал на нашем маленьком празднике жизни, в комплекте с палачом идёт и его жертва – очаровательная маленькая гномочка, которой наш славный дверг в ближайшее время снесёт её хорошенькую головку. Если, конечно, ты ему не помешаешь. – тут голос инкуба упал до шёпота, но присутствующие по-прежнему отчётливо слышали каждое слово. – Ну что, почтенный гноме, теперь бежать в атаку будет веселее?

Приложения.

Фаргрим взвесил все за и против, и то что у противника нет больше лука, он мог спокойно пользоваться им сам, но для начала палач! Дверги - самые ужасные и противные существа во всех королевствах!
-Я не играю в такие игры мадам! И попрошу более не вмешиваться в этот бой, вы хотите крови и убийств, а настоящий бой двоих стоящих воинов это не только махание топорами, но и стратегия боя!
Дварф был спокоен, он вообще редко когда выходил из себя, но когда это случалось, он был сам не свой и его было трудно остановить, даже его друзьям.
Приторочив топор за пояс, достал трофей лук и прицелился в палача.

Ошад продолжил движение, однако изменил направление.

«Нет красивее орудия смерти, чем стрела, пущенная из доброго лука», – сказал некогда один из величайших героев в новохазарской истории, удалой храбрец Тугарин. И верно: стрела изящна, как стан прелестной девы, стремительна, как ветер, что мчится над бескрайними ледяными степями Каганата, а её точное попадание способно навеки удовлетворить естественную потребность в металле абсолютно любого из живых существ. Но стрела подобна юной чаровнице не только статью и грацией: метательному снаряду свойственно и не меньшее коварство.
Пущенная Фаргримом оперённая смерть пролетела ровно половину того расстояния, что отделяло храброго цверга от кровожадного дверга – и с лёгким хлопком обратилась в плотное облачко густого чёрного тумана. Миниатюрная тучка сложилась в диковинный образ, в котором при некоторой доле фантазии можно было распознать двух снисходительно ухмыляющихся молодых людей в чёрных подшлемных шапочках, и – повисев несколько секунд над ареной – принялась не спеша таять. Что до двух других стрел, которые хозяйственный дварф подобрал вместе с луком, то они рассосались по необъятным просторам Шакти и вовсе без каких-либо внешних эффектов.
Сказать, что такой поворот вызвал у зрителей бурную реакцию, значило бы не сказать ничего. Казалось, что многоголосый хохот сотрясает цитадель Умершего от глубочайших подвалов, служащих прибежищем для рабов монарха-мертвеца, до высочайших шпилей, увенчанных мастерски выкованными затейливыми флюгерами. Что ни говори, а храбрый, но безрассудный гном дал благородной публике отменный повод вновь поупражняться в остроумии.
Больше всех веселилась, пожалуй, госпожа интимный секретарь Глобального предиктора: блистательная особа, чем ум был ясен, точно январский лёд на великом озере Байгал далай, и остр, словно парадная сабля тысячника дворцовой гвардии Великого кагана, а роскошное тело могло поразить самое воспалённое и пресыщенное воображение. Дочь владельца крупнейшего во всей Новой Хазарии центра подготовки невольников-гладиаторов, страстная любительница боёв без правил, девушка была тонким ценителем кровавых потех и каждой клеточкой своего естества наслаждалась происходящим на ристалище.
- Давай, красавчик, – радостно кричала эта гордая обладательница шикарных волос цвета меди кривому, хромому и горбатому двергу (который от подобного обращения робел даже больше, чем ещё недавно от нацеленной в лоб стрелы). – Голову с плеч! Гол-ололо-ву с плеч!!!

Приложения.

Дварф понял, что тут не хватает зрелищ, а умелому убийце-орку его лука. Вновь закинув лук за спину, Фаргрим выхватил свой топор и молот, благо оба были одноручным оружием, и побежал на врага, на этот раз он старался не обращать внимания на палача и посему сосредоточился на враге.

Ошад встал в стойку и, схватив стрелу, постарался обойти удар врага, уклоняясь от топора и молота шагом вперёд и вниз.

- Плохой из тебя рыцарь, Фаргрим, – немного грустно улыбнулась Мастер Игры, видя, что дварф полностью сосредоточил внимание на неприятеле, начисто игнорируя при этом палача. Заплечных же дел мастер, повинуясь лёгкому взмаху изящной руки своей повелительницы, опустил наконец – молодецки при этом хекнув – топор на положенное тому место. Зашлась овацией публика, а к обезглавленному телу откуда-то из углов арены метнулись новые дверги: на сей раз в белых поварских колпаках и того же колера манишках.
- Браво, красавчик! – весело крикнула служителю эшафота госпожа интимный секретарь Глобального предиктора, наградив кнутобойца страстным воздушным поцелуем.
Впрочем, в следующий миг горячей юной болельщице стало не до вешателя: интересный оборот приняла схватка. Ошад, профессиональный убийца высочайшей квалификации, до сих пор приятно удивлявший привыкшее к роскоши аппетитное, искусительное и безмерно жестокое создание, на сей раз превзошёл сам себя: внезапно раздвоился и метнулся в противоположные стороны. Подгорный коротышка, однако, также не сплоховал, и достал своим оружием обоих душегубцев – топором одного, и молотом другого. Свирепый цверг определённо начинал ей нравится: пара месяцев суровой муштры, и такого вполне можно будет выпустить на арену в папочкиной школе.
- Вали его, гном! – крикнула рыжеволосая бестия Фаргриму. – Барук хазад! Хазад аймену!

Однако, удары не повалили их (Ошадов) навзничь. Оба, проделав кульбит, стояли на ногах. Мало того, правый от Фаргрима Ошад достал ещё одну стрелу и бросился в атаку.

Телепатическое сообщение раздалось в голове у Фаргрима, но он пока что не придал этому значения, а лишь посмотрел на элиту трибуны, так сказать сливки этого загробного общества.
Фаргрим даже не пытался увернуться от одного из противников, а лишь нанес удар по второму что стоял рядом.