Арена Умерших | ходы игроков | Коридор Воина

Тихие шаги демона эхом отдавались в пустом коридоре, заставляя безмолвные тени павших воинов разлетаться в стороны от Встречающего. За плечом его болталась объёмистая сумка, издающая мелодичное постукивание в такт его шагам. Кларк что-то искал, пристально вглядываясь в окружающие его тени, нашёптывая себе малопонятные слова. Вдруг он встал как вкопанный, словно врезавшись в невидимый барьер. Стены словно раздвинулись, образовав небольшую комнату, освещённую чуть ярче, чем основной коридор. Радостно вскрикнув, демон с лихорадочной поспешностью достал из сумки мел и начертил девять небольших кругов, расположив их вокруг единого центра -- его самого. Затем с превеликой осторожностью он извлёк один за другим девять черепов, ярко горящих кроваво-красным светом, и поместил их в центры окружностей. Следом за черепами из сумки появился небольшая баночка с тёмно-зелёным порошком. Рассыпав порошок по границам кругов, Кларк запрокинул голову и прокричал несколько запутанных фраз. Сверкнула вспышка и на месте черепов очутились воины, лучшие из лучших, павшие, но не побеждённые, выбранные Королём лично.
--Великие воины,я рад приветствовать вас на Арене. - тело демона словно приобрело несколько голов, так что к каждому было обращено лицо Кларка -Вы умерли, но милостью Умершего Короля вам дан шанс переродиться, получить новую жизнь. Но, естественно, получат её не все. Только один из вас, тот который победит остальных и сумеет одолеть в поединке Умершего Короля, получит эту возможность. Готовьтесь, скоро начнётся ваша последняя битва. - Демон замолчал давая всем время обдумать услышанное и задать вопросы, если таковые имеются.

-Эй, многолицый, как тебя зовут и где мы, наше имя Легион!
Прохрустев костями, Сломанный развернул голову в сторону многоголового демона.
-Я тебя почему то не видел в аду!
-И я тоже, мерзкая ты шавка.
-А где дыбы?
-Давайте уже кто-то один будет говорить. Будапешт, поговори с этим уродом, а то мы все больше действие любим.
-Здравствуй, девятиголовый, меня зовут Будапешт, я один из демонов, заключенных в этом странном теле, удивительно, что мы не освободились после смерти из него, не будешь ли ты так любезен, что бы объяснить нам, почему все так происходит?

      Внутри круга стоял эльф. Голубые глаза смотрели с ровного красивого лица. На секунду на нём застыло выражение испуга, но сразу же глаза заволокло красным светом. Лицо эльфа исказила гримаса боли, и через секунду лицо приобрело властное и надменное выражение.
-Арена... - эльф ухмыльнулся - Сражаться... Быстрее... остальное не важно. Это тело слабовато, но у меня уже давно не было битв. Быстрее - он приподнял рапиру смотря на лезвие - я хочу искупаться в крови.

- Где я, многолицый ?- спросил Хорус у лица, обращенного к нему,- почему это мы должны сражаться между собой в надежде на воскрешение, которого может и не быть? Почему я еще живой? Нет, можешь не отвечать. Лучше скажи, где Король- снесу ему голову за такие сюрпризы.-

Фаргрим стоял и не понимал что происходит. Где он? Кто теперь он? Дух? Призрак?
Дварф прислушался к словам странного существа и тут всё стало понятно, только остался один вопрос - про какого короля он тут говорит?
Фаргрим посмотрел по сторонам, обвел взглядом каждого. "Весьма странная будет битва! Но нужна ли мне жизнь вновь? Ведь мои друзья наверняка либо уже похоронили меня в склепе либо несут туда. Всё-таки стоит попробовать, надеюсь они всё еще пытаются меня привезти в чувства."
- Да будет так! - с этими словами дварф поднял свой топор и ударил о щит трижды, да так сильно, что начало звенеть в ушах.

Звон клинков и грохот выстрелов. Рвущий душу визг, с которым рассекают воздух запущенные со штурмовых БПЛА реактивные снаряды, и рёв пожирающего целые отряды напалмового пламени. Исступлённый вой сотен тысяч гульбияванов, взбесившихся и поднявших бунт против законных хозяев жизни, и чёткие сухие команды госпожи Хилькевич-Майер, звучащие в головных телефонах. Отчаянный бросок через роскошный парковый комплекс, привольно раскинувшийся вокруг резиденции Великого кагана, и встреча со Светославом. Яростная короткая схватка и вспышка боли в пробитой тяжёлым клинком груди. Предсмертное видение (яркое, красивое – как раз для настоящего героя) и… теперь вот это. Комната, какой-то сомнительный кабысдох в центре и восемь одного с ним поля деятелей вокруг. Здравствуй, как говорится, Жора, Новый год!
Удивился ли Меч такому раскладу? Ну, разве только самую малость. Жизнь в Державе вообще приучила его (как и многих других) относиться к превратностям судьбы философски. «Житие доступно лишь тем, кто богатство имеет, неимущий же мертвому подобен[1]», – так описал уклад Новой Хазарии один донельзя острый на язык деятель Сопротивления. Не понял, правда, дурак, самого главного: лишь тот слуга будет безупречен, который постоянно испытывает нужду в самом необходимом. Оттого и не тратят сановные тудуны на содержание подвластных им злых бесхвостых обезьян больше, чем тем минимально потребно. Это ж живым присущи слабости, а мёртвые сраму не имут! Вот и не осрамился Меч, оказавшись в столь неожиданной ситуации: не запаниковал, а навострил уши да принялся слушать, что говорил окружавшим его кабысдох.
Говорил тот – надо отдать ему должное – о материях весьма и весьма занимательных. И, что заслуживало, пожалуй, особого внимания, во многом повторял то, что Меч уже слышал. Причём слышал не когда-нибудь, а во время предсмертной грёзы. Да, впрочем, грёза ли то была, господа? Маленькая площадка на вершине исполинского зиккурата червонного мрамора, стены которого покрывал затейливый узор из миллионов белоснежных человеческих черепов, простёршаяся далеко внизу ледяная пустыня, закручивающиеся над пирамидой в безумный вихрь чёрные с желтоватым отливом набрякшие тучи: могло ли всё это быть реальностью? А почему бы и нет, собственно говоря. Новохазарская наука подобных вещей не отрицала, а иные компетентные люди, с коими Меч был на короткой ноге, посмеиваясь говорили, что после визита в главный храм Йог-Сотота[2] у любого скептика «волосы встанут дыбом и выпадут все до одного вместе с последними сомнениями[3]».
Присутствующие тем временем пришли в себя и напустились на кабысдоха с расспросами. Воин Державы, однако, вступать в прения не спешил. Если ему предстояло сражаться с теми, кто здесь собрался, имело смысл получше изучить будущих противников. Конечно, Меч был всего лишь спецназовцем-ликвидатором (пусть и лучшим в своём роде) и не владел искусством профайлинга в той мере, в какой его осваивали, скажем, бойцы женского батальона «Полярная звезда», телохранительницы Великого. Но так сбит с ног – сражайся на коленях: иного не дано!
«Что ж, судари мои, – усмехнулся под маской бесстрашный лоялист. – Поглядим, из чего вы там сделаны и чего от вас стоит ждать».

[1] Досл. цит. по роману С. Тармашева «Древний. Предыстория. Кн. 1».
[2] С глубоким уважением к Г.Ф. Лавкрафту и его произведениям.
[3] Досл. цит. по монографии И. Резько «Загадочные явления».

Боль бывает разная. И если физическую боль можно излечить, то боль, которую испытывает душа, можно только заглушить. По щеке тролля катилась одинокая слеза и его, не выражавшее ранее ничего, лицо исказилось в гримасе ярости. Воскресить его? Они что, издеваются?! Вздохнув пару раз, Дентек успокоился и тихо проговорил:

- Вершитель, я конечно обещал тебе вернуть тот должок, но перерождение,- он оглядел всех собравшихся и вновь вздохнул,- а уж тем более бой на выживание это уж очень подло с твоей стороны. Но раз обещал, то расплачусь.

После этого он уже громче сказал:

- Показывай куда идти и кого бить, демон, я готов.

Варфмур стоял поодаль от всех остальных и изучал тех, с кем его на этот раз свела судьба. Они могли быть и союзниками и врагами, это в принципе ничего для него не меняло. Его задачей было выжить. Если у него не получилось этого в предыдущей жизни, значить должно получиться в этой. Это единственное что его заботило на данный момент, все остальное по большей части его не интересовало.

Их тут много. И они все - опасны.
Человек в темный одеяниях ловким движением вытащил лук еще до того, как демон раскрыл рот для приветствия, но после пары слов настолько же быстро убрал его.
-Когда первые сражения?
Его голос был холодным и четко раздался у всех в ушах.
При этом Ошад сунул руки в карманы и провел по плащу, видимо проверяя экипировку.

- Легион, Вы находитесь в месте, известном среди смертных как Астрал, имя моё Кларк, я являюсь порождением местных сил и воли Его Умершего Величества. Вы не освободились из этого тела после смерти лишь потому, что Король счёл вас достаточно сильным воином, чтобы сразиться за новую жизнь(тут каждый из вас получит новое тело) или продолжение старой. Вы можете не сражаться, мистер Хорус, но в таком случае вы можете распрощаться с вашими душой и телом, которые навсегда перейдут в распоряжение Умершего, как случилось со многими до вас. Первое сражение ожидает вас прямо сейчас, вот за этой дверью - с этими словами головы Кларка с хлопком сложились в одну, обращённую лицом за спину Даэрону. В следующее мгновение за его спиной появилась тяжёлая дверь с резным узором, рисующим вековой дуб, ветвями оплетающий различное оружие и доспехи.
Ваш противник будет тот, кто будет стоять лицом к вам. Дчверь вы должны открыть сами. - Демон замолчал, скрестив руки на груди и равнодушно уставился на присутствующих.

Решив по быстрее с этим закончить, Фарфмур первым пошел к деври и открыв, вошел в неё. Ему не интересно было что скажут другие, ему уже хотелось по скорее вступить с кем то в бой.

Фаргрим слушал этого многолового и стоял в ожидании хоть каких то действий. Появилась дверь и туда мигом рванул какой то волосатый мужик...или не мужик...короче существо!
Фаргрим фыркнул такой наглости и последовал примеру предыдущего умершего, открыв дверь рывком на себя.

Своё недавнее (а может быть уже и давнишнее, чёрт его разберёт: поди угадай, как в наличном сегменте Мироздания течёт время!) прошлое Меч помнил в мельчайших подробностях. Вот он шагает через заснеженный дворцовый парк, где вековые араукарии перемежаются гениальными композициями несравненной Элоанны Сторгах[4]. Разлетаются под молодецкими оплеухами голодранцы из «Пробуждения». Навалять дубинкой, наподдать берцем, рубануть кхукри, боднуть каской. Терпите, ребята, никто вас сюда не звал. Сидели бы себе и дальше в родных трущобах с буржуйками (или буржуазками – это уж смотря по тому, что позволяют финансы) в обнимку да не портили новогодние торжества уважаемым людям и сопровождающим их на извилистой тропе жизни юным богиням красоты и любви – кто б вам хоть слово поперёк сказал! Но коли уж решились со своими рылами да в калашный ряд, будьте готовы к самому что ни на есть горячему приёму. Как говорится: «К сбросу напалмовых бомб товьсь! Ёлочка, гори!»
Но дальше, память, дальше! Вот могучий темник (а именно таким воинским званием пожаловал хан ханов верного и отважного воина, сделав того своим Мечом) выходит один на один со Светославом – человеком, развязавшим самый масштабный и самый кровавый мятеж в истории Новой Хазарии. С глухим хрипом ярости защитник Державы опускает прозрачное ударопрочное забрало своего шлема, принимает стойку, и два воина кружатся в танце битвы, сходясь и расходясь, обмениваясь ударами. И с первых же минут схватки бравому лоялисту очевидно, что он уступает противнику по всем статьям: лидер «Пробуждения» сильнее, быстрее, отменно держит удар. Бешеный натиск героя разбивается о выверенную до точки оборону, от принятых на жёсткий блок атак сводит руки. Исход поединка ясен как день, но Меч Великого кагана лишь вкладывает ещё больше злобы в боевой рык, даже не задумываясь об отступлении. Жизнь, как учат мудрейшие, штука такая: если ты не элитарий (а какой из темника элитарий? И повыше чины да потолще кошельки в государстве новохазарском сыщутся!), живым из неё тебе всяко не выбраться. Так стоит ли бегать от того, что неизбежно? Вперёд, и будь что будет! Когда приходит время действовать, размышлять некогда.
Последним событием того злополучного вечера, которое Меч помнил более-менее отчётливо, был впечатляюще сильный и удачный выпад заклятого врага, легко разваливший на части подставленные под удар дубинку и кхукри, да тяжёлый клинок, тараном вошедший в его широкую грудь. Что-то крикнув, Светослав выдернул свой огромный кладенец-самосёк из смертельной раны и вскинул окровавленное оружие над головой для завершающего удара – но это храбрец в погонах наблюдал уже через стремительно густевшую тёмную дымку, что несколько ударов сердца спустя полностью растворила в себе привычный мир. Тут-то, однако, и началось самое интересное.
- Характеристики телеплазмы стабилизированы, господин генерал-губернатор!
- Квдроэнцефаллограмма в норме, господин генерал-губернатор!
- Ко вскрытию саркофага готовы, господин генерал-губернатор!
Девичьи голоса, нежные и сочные, доносились откуда-то из клубившейся вокруг тьмы. «Если и всё остальное у этих болтушек под стать, так какого же ляда большинство срёт кирпичами при одной только мысли о переселении в царство мрачное Аида? Как по мне, так здесь ничуть не хуже, чем по другую сторону Стикса», – усмехнулся лихой рубака. В ту же секунду милое чивиканье невидимых покамест искусительниц самым беспардонным образом заглушил механический гул, и покров мрака (на поверку оказавшийся всего-навсего крышкой какого-то медицинского агрегата – и впрямь, кстати сказать, похожего на эдакий высокотехнологичный саркофаг) отъехал в сторону. Открывшаяся обстановка, впрочем, нимало не походила на декорации, в которых кипел столь плачевно завершившийся бой.
Боле всего это царство белоснежного кафеля, хирургических светильников, тихо попискивающей аппаратуры и разгороженных прозрачными стенками боксов походило на персональный медицинский центр какого-нибудь сиятельного тудуна или – на худой конец – до неприличия высоко взлетевшего фстрата[5]. Медсестёр, правда, сей неведомый коррехидор вполне мог бы найти и менее экзотической внешности… Хотя, лица красоток можно ведь попросить и прикрыть (допустим, хирургическими масками либо респираторами бакзащиты – как верно подметил один признанный ценитель женской красоты, это едва ли не лучший способ оттенить всю привлекательность бездонных дамских глаз), а способные поразить самое развращённое и пресыщенное воображение тела, ладно упакованные у кого в зефирно-белые коротенькие халатики, а у кого в аналогичного колера противочумные кэтсьютики, солдат Великого кагана оценил на твёрдое «отлично».
- Благодарю за службу, красавицы. А сейчас прошу оставить нас с господином темником одних, – прозвучал откуда-то из-за поля зрения могучий низкий бас.
Коротко поклонившись неведомому распорядителю, гривуазные сестрички-лисички дружно направились к выходу, цокая высоченными каблуками изящных туфелек, идеально подчёркивавших стройность их шикарных, достойных лучших мировых подиумов ног, да покачивая упругими бёдрами, которые ласково обнимала ткань форменной одежды. Чуть погодя – довернув какие-то ему одному ведомые тумблеры на диковинной лекарской машинерии, большую часть которой Меч (даром что к низам новохазарского социума давно уже не принадлежал и щитовой барак-общежитие казарменного типа, в котором прошло его детство, успел порядком забыть) видел впервые – поспешил к выходу и начальник младшего медперсонала: костлявый верзила в хирургическом костюме и с оптико-электронным визором на левом глазу. На освободившуюся же сцену вышел (насколько изрядно повидавший милитар мог судить) хозяин конкретного храма Сохмет. Огромного роста, богатырского сложения, с явственно прорисовывающимися под военной формой крепкими мышцами (особенно впечатлили супербыка в погонах могучие, величиной с объёмистый пивной кувшин бицепсы – сам багатур полновластного хозяина Державы до подобной степени, к величайшему своему стыду, докачаться так и не осилил) и похожим на обтянутый кожей череп лицом аскета, новоприбывший являл собой прекрасный образец (можно даже сказать, эталон) обличённого властью сверхчеловека. Те же, кто в отличие от получившего неплохое образование янычара в социальной антропологии разбирались не лучше, чем средней руки мандарин в апельсинах, могли без труда уяснить себе всю бесконечную ширину пропасти, отделяющей их место в социальной иерархии от того, что занимал величавый нойон, элементарно взглянув на украшавшую его китель пайцзу. Не какую-нибудь паршивенькую железную или бронзовую (хотя и такие знаки наделяли обладателей едва ли не абсолютной властью над всяким, кто не имел даже их), не серебряную или золотую – платиновую пайцзу с персональной тамгой кого-то очень и очень влиятельного. Только вот сказать, чей именно знак красовался на узкой металлической пластинке, Меч бы не взялся ни за какие блага. Явно не Великого кагана (уж его-то тугру приближенный к трону самурай новейшего времени имел честь наблюдать не раз и не два, так что как-нибудь бы узнал), но кто в Новой Хазарии кроме Него мог раздавать подобные знаки высочайших полномочий, верный асигару хана ханов даже помыслить не мог.
- Времени у нас в обрез, так что, с Вашего позволения, обойдёмся без предисловий и прочих формальностей, – объявил с места в карьер полубог войны уверенным, отменно поставленным голосом. Таким, каким и должен обладать хороший военачальник, способный хоть поднять вверенных ему людей на ядерную бойню, хоть играючи соблазнить махровую пацифистку-вегетарианку, что проливает крокодиловы слёзы над каждым зверски загубленным в процессе чистки унитаза гнидокишечным стафилококком, после чего зазвать сие недоразумение в женском обличии в мясной ресторан при Главном штабе. – Впрочем, люди мы с Вами погонные, и к такому формату привычны. Для начала, милейший темник, примите как данность, что Вы умерли. И умерли – пусть и вполне достойной смертью, что похвально – но донельзя несвоевременно, поставив тем самым под угрозу планы множества важных лиц, в том числе самого Глобального предиктора. Не удивляйтесь – это отнюдь не досужая выдумка говорунов из «Пробуждения», а более чем реальная сущность. Не сказка, кстати, и оппоненты предиктора, Расичи[6]: одному из них Вы, собственно, и обязаны своим пребыванием здесь.
Глобальный предиктор? Расичи? Нет, для любившего иной раз посвятить досуг не резвым затеям в обществе пышногрудых берегинь да белокурых арийских ведьм, а походу в Александрийскую библиотеку офицера эти слова не были бессмысленным набором звуков – но услышать их в таком контексте и в такой обстановке он как-то не ожидал. С другой стороны, чего не бывает в этой жизни? Случилось же изобретательному легионеру в далёкие ныне курсантские годы свести чрезвычайно близкое знакомство с самой Лауреттой Бальдуси[7] – прелестнейшей оперной дивой, в равной степени знаменитой уникальным голосом, ледяным сердцем и бюстом пятнадцатого размера – завершив свой парашютный прыжок точно в бескрайнем бассейне её роскошного поместья. Да и взгляд на все предшествовавшие события сквозь призму доктрины заговора наилучшим образом объяснял очень и очень многое.
- Ситуация в Державе на настоящий момент близка к критической, – продолжал тем временем блистательный стратигарий, облик которого всё больше казался Мечу знакомым. Определённо, где-то он с нынешним своим визави уже встречался. Вот только решительно не мог вспомнить, где. – Случайно или нет, но «пробужденцы» подняли восстание аккурат накануне Катаклизма. Полагаю, Вам, темник, как человеку с широким кругозором, нет нужды объяснять, о чём идёт речь?
Нет, объяснять столь же начитанному, сколь и поднаторевшему в ратном деле вэйбину, что такое Катаклизм, никоим образом не требовалось. Под этим нехитрым термином идеологи «Пробуждения» разумели гипотетическую акцию, задуманную Глобальным ради получения права безраздельно распоряжаться планетой и состоящую в широкомасштабном использовании оружия массового уничтожения с последующим строительством прекрасного нового мира, каковому суждено было заместить старый: сгоревший в жарком атомном пламени, задохнувшийся в плотных облаках отравляющих газов, подхвативший заботливо выведенную талантливыми биологами инфекцию да и выхаркавший по такому поводу все внутренности без остатка. Вдобавок, невиданная гекатомба снабдила бы предиктор – искони питающийся людскими страданиями – приятной и живительной энергетической субстанцией на многие эоны вперёд.
- Вижу, что объяснения Вам потребны не больше, чем рыбе зонтик, – удовлетворённо отметил воевода. – Стало быть, не стоит и говорить, насколько не к месту сейчас вся та буря в стакане воды, которую затеяли Светослав и команда. Прикончи Вы этого буйного, планам Глобального предиктора сейчас ничто бы не угрожало – а так существует реальная возможность попытки прорыва восставших сюда, в Пирамиду Власти (нет, это тоже отнюдь не фигура речи – могу Вас уверить). Разумеется, и Погонщик, и Ваш покорный слуга сделают всё, чтобы не допустить этого. Всё, вплоть до применения Оружия Единственного Удара, хотя этого-то как раз хотелось бы избежать. Вы можете спросить, к чему подобная щепетильность: ведь Катаклизм должен произойти в любом случае, и удар по бунтовщикам лишь ускорит наступление новой эры. Но, открой мы лубочный сундук старой карги Пандоры прямо сейчас, многие уважаемые люди, которых архивласть желала бы видеть у подножия своего трона после «перезагрузки» наличной ойкумены, могут не успеть добраться до надёжных убежищ – тем более, что мятежники отнюдь не глупы и, без сомнения, на изнанку вывернутся, лишь бы помешать им оказаться в безопасности. Именно Вам, темник, отведена ключевая роль в плане, который позволит спасти положение: платить за свою ошибку Вам всё одно нечем, поэтому придётся её исправить. То, что я сейчас скажу, следует выслушать с предельным вниманием. Затем Вы познакомитесь с Глобальным предиктором и отправитесь на задание: в замок Умершего, если это Вам о чём-то говорит.
И Меч Великого кагана, Погонщика рабов Глобального предиктора, всецело обратился в слух. Ибо он вспомнил, где видел говорившего с ним гроссмейстера войны раньше – на аллегорическом полотне «Тайная власть», что украшало рабочий кабинет хана ханов. А кроме того, герой понял, чья тамга красовалась на пайцзе собеседника. Вычурный, сложнейший вензель «ГП» мог означать только одно: Глобальный предиктор.
***
«А во имя предиктора стоит сражаться, – подумал храбрый темник, выныривая из омута воспоминаний и уверенным шагом входя в дверь, загадочным образом возникшую на месте казавшегося нерушимым монолита стенной кладки. Кто или что ожидало его за порогом, багатур не гадал. Да и был ли в том смысл? Каков бы ни оказался притаившийся по ту сторону тяжёлых створок враг, бой не должен был закончиться ничем, кроме победы Меча: слишком многое зависело сейчас от его успеха, чтобы допускать возможность любого другого исхода, – Сражаться и побеждать: потому, что иные результаты предиктору нахрен не нужны».
Примечание: для лучшего погружения в атмосферу предлагаю вам послушать песню «Будь верен Державе» (ссылка).

[4] Более подробно о г-же Сторгах и порождённых её умелыми ручками и живым умом objets d’art см. роман И. Эльтеррус «Серые пустоши жизни».
[5] Фстрат – разговорное обозначение правителя любой из провинций Державы (строго говоря, таких чиновников следует разделять на сатрапов (правителей сатрапий – провинций, выделенных по территориальному и экономическому критериям) и номархов (правителей номов – провинций, выделенных по национально-территориальному критерию), но вне официальных документов это редко кто делает), избираемого региональной аристократией. Тудун – полномочный представитель Великого кагана, надзирающий за исполнением Его директив фстратом (и нередко наставляющий последнего на истинный путь достижения поставленной свыше цели); назначается на должность указом хана ханов. Зачастую тудуны, в прошлом видные военачальники либо высокопоставленные сотрудники новохазарской тайной полиции (откуда происходит их неофициальное прозвище «золотоплечие», указывающее на характерное оформление погон высокопоставленных силовиков), стяжают куда большие симпатии черни и журналистской братии, нежели фстраты, каждый прокол и каждая значимая трата которых становятся поводом для всяческого зубоскальства в прессе и блогах.
[6] С глубоким уважением к С. Тармашеву и его циклу «Холод».
[7] С глубоким уважением к М.Н. Загоскину и его рассказу «Концерт бесов».

По волнам памяти.

Обливион безграничен, тысячи тысяч измерений наслоенных и перемешанных, очаровательно прекрасных и бесконечно ужасных, в зависимости от типа восприятия отдельной сущности. Непостижимо хаотичный на первый взгляд, но идеально упорядоченный для тех кто проник в глубины его тайн.
Для охотника Забвение было родной стихией. Уничтожая слабых и поглощая их души, избегая сильных, он скитался между планами, пока не угодил в ловушку Принца Намире. Принцом, а точнее Принцессой оказалась дамочка с довольно гадким характером, сумевшая загубить даже Бездну, в которой обитала. Она поставила охотника перед выбором, или он выполнит ее задание в Нирне, или станет пищей. Пришлось ему отправиться в иную реальность, вершить волю своей новой госпожи.
В это время в Нирне группа из трех данмерских магов-отступников из уничтоженного Дома Дагот, воспитанных в других Великих Домах, но не забывших свои корни, в очередной раз пытались возродить свой клан. Этим событием и решила воспользоваться Намире. Отчаянным и довольно бездарным отступникам удалось принять духов даэдра, одним из которых был охотник, в свои смертные тела, а уже те открыли врата, связавшие Нирн с Загубленной Бездной. Принцесса выполнила договор лишь частично, подарив телам магов огромную силу и условное бессмертие. Возродила она Дом Дагот весьма специфично, превратив его в культ поклонения себе любимой. Ось своей власти она заложила на острове Вварденфелл в печально известной Красной горе. Частично восстановив древнюю крепость двемеров, Принцесса устроила там гнездо разврата.
Сбор рабов для оргий и пищи для богатых застолий проводился достаточно просто. Один из трех архонтов, под видом странника, проникал в поселок или небольшой городок, темной-темной ночью чертил магические круги в укромных уголках. Над кругами открывались порталы, даэдра, выглядящие преимущественно как пауки и прочие инсектоиды расползались по городу и собирали урожай. Усыпленные и надежно упакованные в коконы жертвы, доставлялись через порталы в обитель Принцессы, где их ждало кратковременное удовольствие в виде извращенных сексуальных упражнений под действием одурманивающего яда, а немного позже, присутствие на столе, в виде одного из изысканных блюд.
Намире не интересовали материальные ценности, она была коллекционеркой ощущений. Некоторые особенно привлекательные и незакомплексованные особи, получали шанс стать жрецами и жрицами Принцессы, через которых Намире постигала ширину и глубину ощущений, которые мог предложить только материальный мир. Мягенький гамак из паутины, непрерывный фон из воплей и стонов, кровавые пиршества и новая пассия каждый день. Даэрон, охотник взял имя предыдущего хозяина оболочки, постепенно втянулся и даже научился получать удовольствие от подобного образа жизни.
Однако смертным развлечения пришельцев из Забвения, похоже пришлись не по вкусу. Арахниды все чаще отлавливали имперских и альтмерских шпионов в окрестностях горы, люди, меры и зверолюди уже вели переговоры, планируя устроить крестовый поход на логово зла. Принцесса, предвидя, что ее присутствие в Нирне скоро подойдет к концу, требовала все больше и больше жертв.
Даэрон понимал, что схема ведения заготовок, уже известна по всему Тамриэлю, и в конце концов эти грабли обернутся нежелательной стороной. Он пытался убедить в этом свою госпожу, но бесполезно. Намире требовала больше тел, молодых, красивых, полных сил, остальное ее не волновало. Архонтам приходилось отправляться в крупные города, охраняемые гильдиями магов.
Хорошо, для служителей ненасытной Принцессы, это не могло закочиться, так и случилось. Даэрону выпал почетный жребий провести сбор в Вивеке, крупнейшем поселении Вварденфелла. Город был настолько велик, что вырезать его не было возможности, охотник собирался открыть пару врат, в которые арахниды незаметно соберут горожан из ближайших домов и врата закроются до того, как городская стража поймет, что происходит. Все пошло не по плану, члены местного круга магов среагировали молниеносно. Не успел архонт завершить первый круг, как оказался окружен и через пару мгновений испепелен. От команды профессионалов в области льда и пламени не спасло даже покровительство Принца даэдра.
Опечаленный потерей плотской оболочки, охотник уже приготовился вернуться к однообразным скитаниям по планам Забвения, как вдруг...
В пустоте возник звук, гулкий голос произносил заклинание на незнакомом языке, смысл которых оказался интуитивно понятными для охотника. Заклинание призыва, так скоро? Неужели я сумел хорошо себя зарекомендовать?
Вспышка света и охотник узрел, что стоит в кругу призыва не один. Интересные особи: разбойник, скрывающий лицо, голубоглазый блондин, годный для роли жреца Принцессы, фонящий силой хаоса ходячий мертвец, оживленная статуя паладина неизвестной веры, обычный орсимер, альтмер в пафосном костюме фехтовальщика, белошерстный оборотень и низкорослый широкоплечий норд. А я похоже остался в оболочке данмера, к такому выводу пришел охотник, осмотрев доступные части своего тела. Однако призыватель не прост, даже барьер не поставил. Частенько бывает, что призванные существа первым делом расправляются с тем, кто провел обряд, пока последний не начал выдвигать требования. Мертвый король, бои на арене... Совсем недавно смертные насиловали и убивали друг друга мне на потеху, а теперь самому придется выйти на арену. Похоже именно так и работает принцип бумеранга. Значит нам придется ублажать его величество Умершего Короля, интересно что он за тварь, этот замок он сам отстроил или захватил? Мне тут нравится, если Король проявит слабину, можно будет занять его место, организовать врата в Нирн и устроить здесь вечный банкет.
Смертные называют Астралом планы Забвения. Если я все же вернулся, то очень неудачно, угодив в ловушку более сильного и опытного охотника, а возможно даже младшего Принца, да еще и в материальном теле. Придется очень постараться, не только вырваться из этой западни, но и стать ее полноправным хозяином. А вот и дверь на арену, но стоит ли торопиться? Всего девять испытуемых, одному из нас придется пропустить первый этап. Или нет? Даэрон вспомнил, с каким наслаждением карал ничтожеств, которые пытались избежать боя, дабы продлить еще на миг свое жалкое существование, вздохнул и хищно улыбнувшись, направился к двери.
Ну и пусть, если мне удастся поглотить сущности поверженных врагов, это сделает меня еще сильнее, а в финале посмотрим, что из себя представляет местный Король. Моя охота продолжается.

-Наше имя Легион, и никто не сможет обладать нашими душами. А вот с телом. Хм, твой падший король может забрать его, нам оно надоело.
Демоны внутри быстро переговаривались друг с другом. Похоже, этот Король был кем-то посильнее, чем они, и это было крайне странно. Нужно досканальнее разобраться с ситуацией.
Тело дернулось, и плавно двинулось в сторону двери, видно было, что этот обвисший кусок мяса парит в паре сантиметров над землей.

- Надеюсь, Умерший сдержит свое обещание,- произнес Хорус, идя к двери. Приготовив оружие, он на мгновение восстанавливает условия своей смерти.- Я иду за тобой, Аврелиан! Молись о моей второй смерти, предатель!- рычит он, открывая дверь в неизвестность.

Ну ладно... Арена, значит.
Ошад спокойно вышел к двери, немного притормозив выходящего и спросив его:
-Сэр, как вы думаете, каким образом будет проходить бой? До смерти?

- До смерти. Лишь один из нас сможет вернуть себе жизнь. Как думаете, что нас ждет за дверью?- спросил спросил Хорус у убийцы.

-Предположительно, коридор.
Ошад отвечал спокойно и размерено. Видимо, он сталкивался и не с такими проблемами как смерть. При этом он взял свой лук и натянул тетеву, спустив её без стрелы.
-До смерти... Хм, а можем мы умереть снова?
При этом он снова спустил холостой выстрел.

-Ошад, в твоем случае, смерть - это самое лучшее что может случиться с тобой. Так что я бы, на твоем месте, только о ней и мечтал. А за дверью, наверное душевые с женщинами готовыми на все, лысенький, не так ли, тебе же этого хочется? Вот такая смерть, кстати, довольно неплоха, да и не стремился бы я умирать первые пару столетий. Хотя, ребят, посмотрите на зверинец, что вокруг нас собрался?
Тело на секунду перекосило в воздухе. С мезинца упала пара капель крови, видимо, первой на этом "турнире". Где-то внутри тела шла борьба за это самое тело. Бастион решил, что пора бы раскопать побольше информации, об этом самом "Демоне", что держит их в заточении в этом теле. Оттолкнув Тзина в дальний угол подсознания, он взял контроль над телом.
-Опять этот дорвался до тела. Многолицый, как к тебе можно обращаться? просто мне стало интересно, кто такой этот твой Умерший Король, и если он столь всесилен, почему же он тогда Умерший?
Тело опустилось на землю, и вдруг перевернулось на бок, стоя на левой руке и левой ноге, оно пыталось удержать равновесие, что, как не странно, ему вполне удавалось. Сделав кувырок, неестественно высоко подскочив в воздух, тело встало на обе ноги, но пальцы на руках были неестественно повернуты, и крайне странно шевелились, похрустывая суставами.
Будапешта перекинула куда-то обратно, самая безумная группировка демонов пыталась взять тело под контроль. Пока он пытался понять что происходит, его утащило в подсознание.
-Кхм-кхм, где я? Ути-пути какой песик. Привет. Меня Тифуо звать. Иди ко мне ушко почему.
Тело, похрамывая на правую ногу пошло к Варфмуру, протянув к нему правую руку ладонью вверх.
-Собачка, хочешь косточку? Хочешь косточку песик? Давно я не видел таких милых песиков. Помню-помню, как мило ваши шкурки отходили от костей, сгнивая изнутри, это было так мило, мои ребята любили гладить вас после боя, излечивая вашей кожей своих друзей, или помогая врагам подняться, что бы пополнить наши ряды. Вот времена то были. Песик, ложись у моих ног, согрей ступни дедушки, а то у вас тут, что-то холодно очень.
Тело "село" на отсутствующий сзади него стул, вытянув ноги вперед.
-Помню-помню, давно еще, была Ариана, красавица, свет моих очей. Тогда я своих ребят и послал за ней, не хотела она идти ко мне, говорит, некрасив ты, не подходишь ты мне, не люблю, говорит, тебя. Меня, представляешь, меня не любит, ну мы и собрались за ней. С гостинцами, чай не глупы. Котлы вяли, травки всякие, что бы угостить гостей инородных, что бы поняли они, что не изверги мы, хоть и не красивы собой, точнее да ладно, не красивы внешне, признаю, но душа, душа то у нас добрая. А любят то только поначалу за внешность, а дальше за душу. Вон, Волченок знает, что такое любовь, а что такое предательство. Выл на Луну наверное не одну ночь, когда понял, что не любят его так же, как остальных братьев, а всю жизнь считал себя чуть ли не старшим из них. Но не бойся песик, как тебя кстати звать-то? Не брошу я тебя, буду любить, как и всякого живого, или мертвого, не только этот король Умерший второй шанс дает.
Тело прикрыло глаза, и голос стал тише, с хрипотцой.
-Так и о чем я, отправились мы к иноземцам, да на берегу то и начали сразу сюрпризы раздавать, ну мы же гото....
Тело дернулось, вытянулось в струну в воздухе, и вновь повисло в паре сантиметров над землей.
-Так, снова говорит Будапешт, так ответишь ли ты мне, Многолицый?

-Я не лысый, а бритый. Но ты забавный, Сломанный. Пожалуй, с тобой и умирать легче. Только один вопрос-почему один демон из вашей братии не поубивает остальных? Так было бы проще. Да и,- Хорус поглядел на его тело, думая где и чем его так ломали- тебе бы тело подновить. Такое ощущение, что тебе сбил ошалелый мартовский кот размером с "Бейнблейд". Без обид.-

      Эльф стоял и смотрел на присутствующих. Глаза словно светящиеся изнутри погасли и приобрели ясный голубой оттенок. Выражение лица потеряло надменное выражение и казалось печаль словно струилась от его лица, но осанка и тело не поменяли своё положение.

-Хах... неужели даже после смерти не будет мне покоя? Зачем нужна жизнь, которая не приносит ничего кроме боли? - Перед глазами эльфа словно из-за пелены медленно проступали его воспоминания. Вот он бродит в своём замке ииграет со своими братьями и сёстрами. Вот он впервые увидел как красиво сражается его дядя в саду дворца. Молодость прошла с упражнениями самыми грациозными клинками - рапирами и шпагами. Вот турнир на день рожденья его сестры. Ему всего 75 лет, но он уже в 10 лучших фехтовальщиков своего народа. Будучи 3 младшим принцем до власти он никогда бы и не добрался и он стал искать способы стать лучшим. Вот на празднике он слышит как две стариков случайно упомянули рапиру Ареса. Сильнейшая рапира, которой пользовался сам бог войны. И вот спустя десятилетия слуги сообщили, что они нашли её. И вот она ежит перед ним, завёрнутая в холст. Старик что-то говорит и лапочет о том, что это оружие опасно и что не стоит пользоваться ей. Вот его рука касается рукоятки и... "КРОВИ!! Я ЖАЖДУ ИСКУПАТЬСЯ В КРОВИ!!!" Горящие поместье, пронзённые сёстры и брат. И битвы, множество битв и сражений. Рапира вела его по пути сражений и разрушений. Но вот против его вышел его дядя. Способностей тела юного принца не хватает чтобы победить. Вспышка и он лежит пронзённый. Смех. Смех! Как же это смешно и прекрассно. Эта тёплая кровь в которой словно купается клинок. Он физически ощущает это удовольствие. Да... Пелена опять накатывает смывая печаль. Он уже не помнит своего имени и помню лишь имя бога войны, решил стать его воплощением, взяв его имя за основу. Многие приходили его убить, но большинство из них становились пищей для клинка. И последним воспоминанием была битва против армии эльфов. Несколько десятков полегло, но для одного бойца, пусть и с клинком бога, это слишком много.

-Ха... ХА... Зачем вам пустые разговоры? Пусть за нас говорят клинки. - И он пошёл к двери.

-Сейчас с тобой, бритый, говорит Будапешт. Ты хорошо держишься, я бы сражался не с тобой, а плечем к плечу, хотя ты уже один раз предал, как мне подсказывает Тифуо. Мы отлично ладим, вечность в одиночестве - невыносима.
Тело похрустывая в районе спины подлетело к Хорусу.
-Гор, а почему ты здесь? Мы заключены в это тело Королем, о котором сказал нам Многоглавый, обычно, после смерти тела мы ищем новое. А с этим, было забавно, когда попали на дыбы, мы долго еще весели, отдав тело Дзину, который не давал расслабиться палачам, тело одного мы и присмотрели себе, желая его ослабить духовно, а потом захватить. Мерзкий был человечешко, любил пытать и убивать, и мы бы даже благое дело сделали, заселившись в его тушку. Жену то он свою когда-нибудь бы до смерти бы довел, побоями и издевательством. Мы - не зло, мы просто тот вариант, который мир в то время отвергал, чего не стоило делать. Может быть просто все вместе разберемся с Королем, а не будем ему на утеху убивать друг друга?

-Будапешт, как я уже говорил, имя моё Кларк. А Умерший Король - его истории не знаю даже я. Я появился здесь только после того, как Он позвал меня. Единственное, что мне известно, так это то, что Умершим он называет себя из-за того, что он настолько стар, что даже Вечность не сможет назвать его возраста. Он есть, и он будет, пока не погибнет в бою с достойным. .
Демон вдруг повернулся и вслушался в тихий шелест парящих призраков.
-Его Величество проявляет нетерпение. Вам пора.
Кларк хлопнул в ладоши. В ту же секунду по коридору промчался ветер, словно котят подхвативший воинов и швырнувший их сквозь дверь...