[BBP] История без ответов | ходы игроков | 1. В глубине гор

Тихий шелест воды, или это тени подземные? Гномы неуверенно ступили ближе к озеру. Свет, излучаемый дивными грибами, которые росли почти везде, клубился в толще воды, разламывался и возвращался обратно уже словно очищенным, ярким.
Потолок и стены пещеры широко расходились в стороны, окружая озеро со всех сторон шагов на десять. В самом дальнем "углу" грота была плоская ниша, слегка утопленная в каменном полу.
- Что там? - Тунн гнусаво буркнул под нос. Но это слышали все, казалось тишина залепила уши, а резкие слова растопили затычки и врезались с силой таранов.
- Поди глянь. - в тон Тунну отозвался Бранн. - Чего стоишь?
- Мне батюшка, покойный сказывал, что глубоко в пещерах может быть всякая мерзость. - Тунн не сводил взгляда с дальнего края пещеры.
- Твой батюшка был моряком вроде... - Бран нервно облизнул пересохшие губы и прищурил взгляд.
- Какая к черту разница!? - Тунн поводил рукой за спиной, ухватил одного из рудокопов и вытолкнул впереди себя. - Идти, Хроти, посмотри что там!
- Не-т! - тот кого звали Хроти, оказался приземистым мужичком с окладистой бородой, каждый из их компании при первой встрече принимал его за гнома. - Пусть Такстер идет!
- Отправь туда Слима! - подал голос Такстер и даже помог тому выбраться вперед - увесистый кулак очень помогает, уж поверьте!

Разговоры, разговоры... Они так отвлекают ото сна, глаза приоткрылись и узрели каменный потолок. Существа, что так долго не открывали глаз - пробудились. Каковы сны их были? Какое будущее им предрешено и так ли это?

Есть два основных типа историй: те которые рассказывают по пьяни в кабаках, и те которые о которых слагают легенды.



В родовой усадьбе как всегда царила спокойная атмосфера. Тихо потрескивали дрова в камине освещая большой зал: в центре комнаты в своём кресле сидел пожилой гном, а возле него крутились его маленькие наследники, его любимые внуки. С самого детства были любопытными малышами, и с увлечением слушали старика, вот и сейчас бегут к старику за историей.

- Деда, деда, а ты сегодня расскажешь нам историю о драконе?.- с горящими глазами, и увлечённым голосом спросил Торин.

- Да, деда, ты об-е-е-ещал.- подтвердила Хельга.

- Ну, раз обещал, то значит расскажу.- сказал Брадд, почесывая свою седую бороду
После этих слов малышня уже привычными, для себя, действиями забралась на стул и уселась у Брадд на коленях. Брадд чесал свою бороду, вспоминая былые дни, и думал с чего-же начать свою историю, а когда наконец придумал, то начал своё повествование.

- Значит, было это когда мне было лет шестьдесят.- он немного замолчал, словно вспоминая моменты своей "молодости", а после продолжил.- Так вот, о чём это я, разрабатывали мы значит одну гору с Тунном, другом моим, и чуйка была у меня, что найду я что-то в этой горе, то чего до меня ещё никто не находил. Что-то эдакое, неведомое.

- Деда, так, а дракон где?.- сгорая от нетерпения спрашивал Торин.

- Погоди, малыш, скоро будут тебе твои драконы.- ответил парню Брадд, и продолжил свою историю.- Так вот, значит прокапывал я себе путь вглубь горы, да ничего найти там не мог, и Тунн посматривал меня недобрым взглядом, будто я у него последнюю рубаху забираю, да на базар везу, но вскоре мы оба поняли что если мы хотим докопаться до нашего "клада" то нужно действовать сообща. Вот так вот, можно сказать, и начался наш путь к той странной пещере. Когда уже она наконец она была обнаружена, когда мы туда вошли то в голове у меня через несколько мгновений появился детский голос, он не говорил, он кричал как кричат маленькие дети, как и вы когда-ты кричали. И этот голосок спрашивал его-ли я мама, это уже после я узнал, что в большинства животных, хоть Красного к ним отнести можно с огромной натяжкой, мамой является та кого он первым увидел, а увидел первым он именно меня, так вот, детишки, и стал ваш дед "матерью" драконов, хоть на то время был уже отцом.

После этого посмотрел Брадд на своих внучат, и увидел что они уже видят свои первые сны. Так они узнали о начале приключений маленького дракона которого звали Красный.



История взята из семейного архива.
На историческую достоверность не претендует.
С уважением, ваш исторический фонд.




"Разговоры. Звуки. Они разбудили меня. И темнота. Везде темнота."
Такие мысли были в Красного когда он начал осознавать себя, он не понимал кто он, и не понимал где находится. Первым делом он потрогал своими маленькими лапками то что окружало его, и понял что шкарлупа, хоть он и не знал что это называется шкарлупа, и продавливается, и понял, что можно выбраться на свободу если разбить эту маленькую "стену". Он начал сначала шкребти об стенку своими маленькими лапками, а потом даже стал прилагать силу чтобы сделать удар. Он получался слабым, но в скором времени шкарлупа поддалась, выпустив его на свет.

Сначала он увидел цвет своей кожи, и он был красным, так он и стал ассоциировать себя с этим "именем", вторым что он увидел было озеро, и оно было поистине красиво, а третьим(и первым живим существом) был низкий прямоходящий(а если уточнить это был Бранн, хоть Красный об этом не знает), и стал он ассоциироваться у дракона с его мамой. Красный начал фыркать, стараясь сообщить это своей "маме", но получалось это пока очень плохо. После того как он закончил фырканье, и выплюнув из своего маленького рта пару огоньков, он опять пытался сообщить то что он хочет. И у него это получилось, на уровне рефлексов, как будто сама его натура подсказывала ему что нужно делать, он пробовал "передать" этому коротышке-гиганту свои мысли: "Мама. Ты моя мамочка? Ты?".
Но выглядело это примерно так: "МАМА. ТЫ. МОЯ. МАМОЧКА?"

Белому снится гроза. Раскатистый рык грома сотрясает небо, и молнии сверкают, будто когти - то ветра играют друг с другом, соревнуясь в силе и скорости. Лениво наблюдая за ними, облака величаво стряхивают со своих кучных грив потоки воды, и те сплошным ливнем обрушиваются на землю, разбиваясь о скалы... Белому снится дождь, что омывает скрытые под тенью облаков огромные призрачные фигуры, их голос сливается с воем бури. Снится мерная капель в стылой темноте подземных пещер. Ему снится, что одна из водяных капель, неосторожно сорвавшись, падает ему на нос холодной кляксой. Белый фыркает и просыпается. Хотя, быть может, и это ему только снится. Кто знает?

Большой маленький лев внимательно смотрит на потолок своей ниши-колыбельной и облизывает нос. Нос тёплый и даже немного сухой, так что Белый рассеянно облизывает его снова. Капли нет. Белый чувствует себя несколько обманутым, хотя и уверен, что в этом случае так даже лучше. Спать в сухости куда лучше, чем спать в сырости. Тем более он уже давно спит. Очень давно. Откуда такая уверенность, правда, Белый не знает. Довольно странно, что он проснулся... Наверно всё дело в том непонятном шорохе.
Белый неловко поворачивается со спины на бок. В талии он толстоват, так что сесть получается только со второй попытки. Потолок для него явно низок - зацепил пару раз. Сел, протянул лапы, хвостик под себя. Хотелось размяться и не хотелось двигаться. Два хотенья жестоко конфликтовали друг с другом, так что Белый пока просто сидел и промаргивался.

Рядом активно шебуршало чьё-то крохотное яйцо. Судя по всему - вылуплялось. Квёлый спросонья Белый сообразил, что это был Красный. Красный был "свой". Правда не родня. Кто такой Красный и почему это он свой, Белый не смог бы сказать, даже если бы его за это накормили. Так же и то, почему он называет себя Белый. Или почему он, в конце концов, действительно белый. Или многое другое. Чуден мир. А гномы роют.

От последнего озарения Белый разлепил наконец глаза и вытаращился на гномов, что могучей кучкой сгруппировались неподалёку от ниши. Вообще гномы были съедобны, как понимал Белый, но: во-первых, чутьё подсказывало, что есть гномов не то, чтобы совсем невозможно, но... не надо, а во-вторых, лучше с гномами поговорить.
Поэтому огромный львёнок перевёл сонный взгляд на "парламентёра" и спросил:
- ВУ РЯУР?

- Ыыы! - гномы отпрянули от озера.
Это походило на то, как слаженный полк делает маневр, пару дюжин ног слаженно ступили шаг, затем снова шаг и еще раз. Словно не гномы, а одна резвая сороконожка. У Бранна тряслась губа, а Тунн моргал исключительно левым глазом. Это и все, что можно было сказать о доблестных расхитителях подземных сокровищ, потому как остальные копатели выглядели смазанным, многоликим пятном. Каждый из них вцепился в плечи впереди стоящего товарища, а первым не за что было цепляться, поэтому они крепче сжали кирки и молотки. Кстати выглядели они довольно внушительными, ведь камень они разламывают, почему бы ими не разломать пару костей?

От этой мысли всех отвлек Тунн.
- Факел. - сухой голос, казалось, трещит как сухие поленья в огне, - Факел, вашу бога душу мать!
Перед ним появилась рука с факелом. Тот, кто подал факел держал его вверх ногами, паклей вниз, к тому же он был не зажжен. Именно поэтому Тунн медленно протянул бесполезную деревяшку вперед, "освещая" пространство перед собой, затем крякнул и принялся разжигать.

Тем временем Бранн замер. Он никогда не был так сосредоточен, как сейчас. Бранн много раз бывал на краю пропасти, когда из под сапог серым песком тянется струйка разломленного камня куда то в темноту, а руки беспомощно месят вокруг воздух, пытаются схватиться за выступ стены. Или же когда фитиль у взрывной шашки с "Адским песком" так быстро перегорает, что дымок вьется уже из самой поклажи... Да, он много раз оказывался в шаге от провала и каждый раз его спасало решительное сосредоточение. Он замирал, успокаивался и принимал верное решение. Теперь в его голове, Вы только представьте, в его - ни в какой другой - прозвучали слова. Это был не голос, а слова, такие простые и понятные. Но откуда им было взяться в голове у Бранна, если он о них не думал. Ведь все его мысли сводились к одной: "Бежать, а потом бить или бить, а потом бежать?"
Но мысли смело как волной холодной воды. Его назвали мамой! Он сначала было обиделся, ведь он был самым настоящим гномом, копателем, бородатым лихим парнем, а не женщиной. Но следом за обидой пришла другая мысль, кто то назвал его мамой, и этот кто то был явно не из его парней. В них он был уверен и не ожидал такого оскорбления. Значил оставалось одно - это одна из тех тварей, что в том дальнем углу. Кстати тварями их обозвал Бранн исключительно из-за незнания как их называть правильно.

- ЫЫЫ, - задумчиво донеслось из ниши. - ВУ?

Белый ещё раз повторил сказанное гномами про себя, гадая что же это могло означать. Вроде бы как-то знакомо и в то же время нет. Львёнок обхватил лапами голову и задумался. И до того удачно задумался, что стал - не поверите - думать на языке гномов.
От такой резкой смены основных приоритетов у бедняги глаза в кучку собрались, ненадолго правда. Да и испугался он. Чуть-чуть. Храбрые львы много бояться не умеют. Хотя могли бы. Вот так всю жизнь спишь, видишь во сне грозу, а потом просыпаешься - пиво, кирки, бабы, кирки, пиво... шахта, вашу бога душу мать. Всё было, конечно, гораздо сложнее, и, помимо перечисленного, у гномов ещё много чего было в словарном запасе, но Белому от этого легче не было.

Пока львёнок сидел, не решаясь отнять свои здоровые лапы от уже немного больной головы (вдруг ещё что-то поймёт?), он услышал перешёптывание гномов. Если ранее их речь казалась Белому сродни неясному гомону, то теперь он мог различать отдельные слова, и даже фразы звучали вполне понятно. Гномы активно обсуждали его голову, и лапы, и крылья... Нет, крылья - это про Красного. Белый взглянул из-под лап на товарища, проверить всё ли хорошо. Красный, видимо, пока чувствовал себя неплохо.

И тут Белый понял, что нужно сказать гномам. Он так обрадовался, что рявкнул во всё горло:
- ДАВАЙ ДРУЖИТЬ! - и лапы в стороны развёл, мол, без фокусов я.

Как назло в этот момент у львёнка тоскливо, на всю пещеру, заурчал живот.

Если у тебя в голове звучат чужие голоса, то это не всегда шизофрения.

Красный сидел и смотрел. Эти прямоходящие казались ему такими смешными, по тому что они делали можно было понять что они очень напуганы, он не знал откуда у него есть такие знания, но они у него были, где-то там на внутреннем уровне, его ещё называют памятью предков. Он даже не знал были у него предки или нет. Если их не было то откуда взялось яйцо, потому что "мама" не был(была?) похож на того кто мог его снести, а если это так то кто мог это сделать? Вопросы крутились в голове, а Красный сидел на том же месте. Он думал, в его голове было переплетения мыслей, мысли взрослой личности переплетались с чувствами маленького ребёнка, и это было очень забавно(но не для нашего героя, ведь для него всё было по обычному).

Красный смотрел. Он смотрел на Белого(откуда-то он знал что его зовут Белый), а потом смотрел на прямоходящих. Белый был маленьким львёнком(или не львёнком, Красный не мог вспомнить), а гномы были встревожены. Красный не знал что ему нужно делать. Выйти? Остаться здесь?

Решено. Красный медленно поковылял навстречу этим странным существам, он хотел узнать их поближе, он хотел их увидеть, он хотел с ними поговорить. Красный понимал что говорят гномы, они хотели немного света в этой тьме, они хотели увидеть того кто в этой тьме прячется, они боятся, они боятся нас с Белым. Какие они смешные, разве можно нас боятся? Мы ведь добрые, мы ведь никому не желаем зла. Нужно сообщить маме что я хочу с ней поговорить, нужно чтобы он(она) остановился, и сказал своим друзьям чтобы они не трогали меня и Белого, нужно подружится с ними. Красный передал Бранну такие слова: "МАМА. СТОЙ. ХОЧУ. ПОЗНАКОМИТСЯ. С. ТВОИМИ. ДРУЗЬЯМИ". Он почему-то был уверен что его послушаются, что его с Белым не тронут.

Гномы дрогнули. Не каждый день в глубине штольни на тебя идет непонятное "нечто", размахивающее крыльями. Не каждый день в дали пещеры что то белоснежное урчит и машет лапищами зверь непонятный. Они просто не были готовы к такому обороту. С криками и воплями бравые рудокопы дали деру, что примечательно, Тунн бежал позади всех.
В тусклых лучах пещерного озера остался стоять лишь Бранн. и остался стоять он лишь по одной причине - все того же голоса в голове. Теперь ему показалось, что неизвестный собеседник совсем не хотел обидеть его. Это был... Да, конечно, это был детский голос, со свойственным детям качествам, особенно непосредственностью. Бранн сглотнул, словно камень горле застрял. Хоть он и жутко боялся того, зверя, что заорал, что хочет, видите ли дружить, а потом плотоядно зарычал, но он также видел идущего к нему зверька по-меньше. С крыльями и красной шерстью... чешуей... перьями?
- Я простой гном. - Бранн поднял руки и даже собрался было ступить назад, но вспомнил увещевания пьяного охотника, что слышал неделею ранее, что, дескать, ни в коем случае нельзя пятиться от зверя - прыгнет в горло и загрызет. Хоть неведанной зверушке, махонькой, было бы очень сложно прыгнуть и загрызть целого гнома, Бранн об этом не думал, а просто вспомнил заветные слова и встал, как вкопанный.
- Меня зовут Бранн, я просто рудокоп...

Красный спокойно шагал к гномам, а они убегали от них с Белым. Странные, наверное это от урчания в животе Белого. Осталась стоять лишь мама, а её друзья бежали со всех ного. Красного это не обходило, он спокойно себе шагал к Бранну, и фыркал что-то себе под нос.
Когда уже подошел к гному то попытался сказать на языке гномов такую фразу: "Ма-ма, а куда побежали твои друзья? Они не хотят играть со мной и Белым? А что такое рудокоп? Это те кто гору бьют?"

А Белый остался сидеть в нише. С разведёнными в стороны лапами и удивлённым выражением на морде. Странно, вроде он всё правильно сказал, ни в одном слове не ошибся. От этого, и от того, что гномы в ответ на чистосердечный порыв души стали драпать без оглядки, Белому стало обидно.

Так обидно, что Белый, немного позабыв про гномий язык, коротко взвыл - и, встав на все четыре лапы, ринулся вперёд. Закупорив собою ненадолго весь выход, он решительно, со звуком, чем-то напоминающим звук вылетающей из бутылки пробки, выскочил из ниши и со всех своих огромных лап помчался за гномами. Подвывая во время бега:

- СТО-О-ОЙТЕ! Я НЕ БУДУ ВАС Е-Е-ЕСТЬ!

...и прочее в таком же духе.
Мимо Красного и его новой мамы огромный львёнок пролетел едва не со свистом, так спешил.
Гномы очень просчитались, если думали, что смогут уйти из этой пещеры без друзей. От дружбы так просто не убежишь!