[MtA] Возмущение Небес | ходы игроков | Доблесть милосердного кулака (Фонг)

Идя по пустырю, Фонг следовал движению Ци по драконьим линиям. Это было измененное движение, так как все еще были свежи прежние глубокие потоки, но энергия текла не по ним. Монах обнаружил, что энергия оставляла после себя массивные искажения почвы в виде засушенных трещин, вздымавшихся холмиков а также новообразованных оврагов.

Путь выдался тяжелым. Он шел параллельно движению реки Нань-Мипхэ, уже находясь в Гуйчжоу. Он обнаружил, даже издали, что река маловодна и корабли по ней не идут. Даже маленькие рыбацкие лодочки не мелькают по такой едва заметной нити реки. Остановившись у одного из холмов он заметил странное видение - в расщелине холма струилась желтая вода... Она лилась из глубокой ямы, по краям которой были прикреплены печати на стеблях тысячелистника.

Фонг уже привык к дороге, несмотря на то, что первые дни даже после тренировок в храме были нелёгкими, но теперь он привык к длительным переходам, но не к жаре и постоянному отсутствия воды. Но это казалось мелочью по сравнению с тем чувством, которое вызывали у него изменения в Драконьих линиях. Такие вещи нужно было исправлять. Читая старые книги, он узнал о таком явлении как инерциальное сопротивление, в данной ситуации оно выражалось в простой закон - люди могут противодействовать изменениям потоков Ци, изменяя его ближе в своему, но если он будет слишком сильным, то люди сами изменятся, мешая возвращению в привычную колею. И, похоже, людей оно уже начало изменять - во время пути большинство встречных были явно утомлены засухой и боялись за свой труд.
Поэтому Ин Фонг продолжил путь ещё до рассвета, пока было не слишком жарко и ко второй половине дня он должен был добраться до города. У него оставалось немного денег из прошлого городка, где он помог местным, но в таком большом городе их вряд ли хватит надолго.
Вокруг не было ни души и неожиданное видение его удивило. Он вспоминал, что в некоторых из свитков, которых было немало в монастыре описывались различные растения и их использование. Но воду он и со своими знаниями дикой природы пить не собирался - такой цвет явно означал, что она даже хуже, чем из реки. Да и он вообще сомневался, что это был настоящий источник. Закрыв глаза, он сосредоточил свой разум, очистив его от посторонних мыслей и, открыв свой взор, вгляделся, пытаясь понять, было это источником или виденьем.

Солнце уже высоко поднялось над холмами и раскаленная почва покрывалась горячей рябью, которая могла при богатой фантазии сойти за тот или иной образ. Вялая, обессиленная трава едва выдавалась из под поверхности глинозема, а редкие кустарники, едва оперившиеся листьями уныло сохли под палящим зноем.
Увиденная яма с водой оказалась настоящей, но рябь, поднимавшаяся от разогретой земли могла произвести впечатления миража. Окружавшие яму стебли тысячелистника обычно использовались при гадании, однако в данном случае их применение было неестественным, искаженным или быть может даже извращенным. Потоки Ци, шедшие по своему пути, стыкались с ямой, и возвращались не на долго в прежнее русло, но затем вновь, по какой то неведомой причине шли по искаженному пути. От ямы веяло непреодолимым, разлагающимся влиянием, которое охватило видевшего ее монаха, и привело в легкое онемение поверхность его лица и конечностей, окатив мурашками его спину и выделив испарину на лбу. Ему захотелось бежать, куда то далеко, неизвестно куда, возможно в город, только бы поскорее позабыть это место. Через мгновение он опомнился от припадка страха, но чувство опасности его не покидало. Ему показалось что кто то или что то наблюдает за ним.

Волны страха прошлись по коже мага, оставляя отпечатки словно волны от упавшего в тихое озеро камня - он давно, с тех пор как Наставник научил его контролировать эмоции, а это было много лет назад, не ощущал ничего подобного. Но на него возложили миссию и он не имел права подвести свой храм и Братство перед лицом гостей. Он должен был разобраться со странной магией.

Свет померк в глазах странствующего монаха. Воды в яме закипели и из них показался темный силуэт в три раза выше самого странника. Силуэт приобретал антропоморфный облик и постепенно облекался в что то напоминавшее какого то мифического персонажа. Печати на стеблях тысячелистника задрожали и окрасились в красный цвет. Перед героем появился человекоподобный мужчина, в роскошном одеянии, с прической полководца и головным убором императора. На двенадцати руках у него висело множество тяжелых нефритовых браслетов. Красные глаза были на выкате, а рот был устрашающе распахнут и из него торчали клыки размером с ладонь. Он расставил руки в стороны и обратил ладони в сторону Фонга. Кожа на ладонях разорвалась и из под нее выкатились новые глаза.

- Чужак идет, жены! Готовьтесь встречать его с церемониями или рыть жертвенные ямы...

Издали раздался глухой звук, напоминавший тысячи монастырских гонгов. Звук многоголосицей разнесся в сознании монаха и постепенно начал затихать. Монах не мог отвести взгляда от появившегося перед ним чудовища. Одеяние его было украшено рисунками драконов. Драконы парили на шёлке и смотрели своими глазами на Ина.

- Встанешь на пути моих жён и умрешь! Помни это! - Рокочущими раскатами разнесся голос чудовища.

Глаза на ладонях закрылись и появившийся монстр сжал свои руки и опустил их. После этого он распахнул свою пасть и оттуда высунулся язык в виде змеи. Змея-язык подползла к монаху за доли секунды и укусила его за лодыжку. На месте укуса появился иероглифы "странник" (生人), написанные красной тушью. Надпись зашипела и монаха пронзила острая боль как от ожога. В воздухе запахло тухлятиной. Свет померк в глазах Ина Фонга.

Монах очнулся когда солнце уже завершало свое шествие по небу. Он поднял голову с земли, у него текла из рта слюна и жутко болела голова. Инстинктивно он глянул на лодыжку и там красовались иероглифы...это был не сон.

Такой символ не нравился Ин Фонгу - он уже слышал о демонопоклонницах-шаманках, которые служили Повелителям Яма. Ему это не слишком нравилось - ему было жаль видеть, что те, кто должен попытаться спасти человечество и Акашу от Шестой Эпохи сами становятся повозчиками, ведущими к ней. Если и вправду это их рук дело, то можно было попытаться заставить их сражаться с У Лунь - те, выгнав Братство, должны были взять на себя основное бремя защиты земель.
Но это было потом - сейчас важнее было понять больше про этот странный символ и надеяться, что он не несёт какого-то яда, который бы замедлил и остановил его - монах владел основной магией по защите тела, но её применение не всегда было так надёжно, как хотелось бы. Времени до заката было немного и нужно было добраться до города, пока он может лучше защитить себя от нападений.
Он сел в удобную позу на тёплом камне и закрыл глаза, словно физически ощущая, как по телу, вдоль линий, по которым ведут татуировки циркулирует Ци. Он прекрасно знал, как выглядит его Узор и должен был убедиться в его целостности. Источник пока что вернулся в более спокойное состояние и дальнейшие попытки взаимодействовать с ним лучше было бы проводить тогда, когда маг был уверен в том, что находится на пике сил.

Внимательный осмотр узора показал, что в нем есть некоторые изменения. К нему будто бы что то прикрепили. Эта связующая эмблема была видна у его ног, но все его действия оказались напрасными - он не мог ничего с этим поделать. Но с другой стороны осмотр показал, что отметина не несет прямого вреда.

Оотметина действовала на нервы Ин Фонгу, но раз пока сделать ничего нельзя было, то лучше было бы оставить всё как есть - это могло послужить полезной уликой, а пока он завязал рану тканью, скрыв её от лишних глаз, сделав аналогичную повязку на другой ноге. В крайнем случае можно будет вырезать кусок ноги и восстановить Узор с помощью Ци, но это тоже не стоило делать в поле. А вот времени на то, чтобы добраться в город было мало. Нужно было найти одного из бывших учеников, который проживал рядом - он наверняка знал про этих жён больше. Нужно было размять затёкшее во время сна тела, которое пролежало на жаре и отправиться в город. Он уже запомнил символы на печатях и место - вернуться всегда можно было.
Начав тренировку, он погрузился в ощущение процессов в теле, подготавливая его к нагрузке.

Рана не болела и не гноилась, она лишь осталась памятным знаком на его лодыжке. А вот потоки Ци немного взбодрили странствующего монаха. Он почувствовал как его тело наливается новыми силами, готовое к предстоящим свершениям, каждым участком готовое ринуться с места и продолжить беспокойный путь. Сила, наполнявшая мышцы, циркулировала по конечностям, создавая приятное напряжение в отдельных участках, и расслабляя отекшие за время вынужденного сна сегменты мышечной массы.
Тренировка же показалась одним мгновением по сравнению с затяжным и полным неясных кошмаров, сном. Растяжки, силовые позы, передвижение Ци, настройка на потоки киновари, массаж бамбуковой опоры - все это породило достаточно уверенное и бодрое состояние.

Всё было готово к финальному забегу в город. Конечно, желание испортить печать не угасало, но к тому, что её охраняло без подготовки идти было явно глупо. Завершив управжнение, он сложил руки в Цинь Мудру, направляя Ци в нижнюю часть тела, после чего изобразил Абхайа Мудря в честь завершения ритуала и побежал вдоль берега, кинув напоследок взгляд на источник.

Резонанс ямы был явно энтропийный, он разреженно сиял разлагающими оттенками багрянца, переливаясь рубиновым свечением. Не будь отшельник магом, он бы даже не смог приблизится к этому месту, не то чтобы вступить в контакт со здешними силами.
Пробежка до города оказалась долгой. Он бежал вдоль лесополосы, окружавшей город горной цепью, и вдоль полей, раскинувшихся на террасах гор. Жаркое солнце не умоляло своего безжалостного зноя даже вечером и монах исходил потом при длительном забеге. Особенно изнуряющей была дистанция от полей до города, так как тенистая часть лесополосы уже не прикрывала его от зноя. Иссушенные поля, лишенные воды выглядели ужасно, производя впечатление заброшенности и бесхозности, но в том не было вины крестьян, лишь произвол природы или же сверхприродных сил.

В городе оказалось довольно легко найти рынок - стоило лишь идти на запах гнили и вони. Судя по ассортименту товаров, проблемы были тут уже явно долгое время. Подойдя к одному из прилавков он осведомился насчёт расположения трактира. И по выражению лица было видно, что он сильно расстроен тем, что к нему обратился не покупатель. Но, получив нужные знания, Ин Фонг быстрым шагом направлялся к трактиру. Спать ему не хотелось, всё было с собой, так что даже снимать комнату особой нужды не было, но в это время именно там было средоточие жизни и можно было узнать как о структуре власти в этом месте, так и о том, где искать Лэн Шаня.

Монах быстро набрел на постоялый двор, который располагался в двух кварталах от рыночной площади. Зазывала выкрикивал призывы:

- У нас самая вкусная еда во всей округе! Заходи, налетай!

Постоялый двор представлял собой двухэтажное здание с аккуратной крышей из черепицы красного цвета. Одно из немногих зданий, выполненное в городской архитектурной традиции, а не в сельской. Внезапно на улице показалось какое то шествие. Богато одетая старуха в сопровождении двух нарядных девиц шла под зонтиком, обмахиваясь одной рукой веером, а другой раздавая прохожим пирожки. За ней следовала голодная толпа, которая расхватывала подачки старухи. Этот фарс привлек внимание стражи, но они не стали разгонять толпу или останавливать старуху, но лишь взяли свою порцию пирожков, которую старуха щедрой рукой отвесила им. Зазывала из постоялого двора тоже ринулся к щедрой незнакомке и получил свою порцию пирожков из корзины, которую несла одна из помощниц старухи.

Такая щедрость в голодные годы? Это сильно удивило Ин Фонга, особенно если вспомнить странные слова демона про жён. И поведение стражи его только сильнее удивило и вызвало один вопрос - говорят ли они об этом сильно оторванным в своих покоях У Луням о подобных происшествиях или они всё ещё живут в своих мирках, где они всесильные и всезнающие повелители этих земель? И вообще, надо будет послушать слухи о том, кто такая эта старуха.
Монах сам попытался скрыться в толпе и незаметно взять один из пирожков - возможно, ещё одна улика, которая может указать на источник опасности, всматриваясь в лица добродетельниц.

Сгущенная толпа быстро затянула Ина и он смог приблизиться к старухе на расстояние вытянутой руки. Обостренные чувства подсказали ему, что резонанс который он видит перед собой он уже ощущал возле ямы с жёлтой водой. Женщина была чем то неописуемым - у неё была мужская душа и женское тело. Старуха остановилась на мгновение, протянула монаху пирожок и улыбнулась такой улыбкой, будто из-за ее губ вырывались языки тысячи преисподен. В ее хищнических глазах улавливалось влияние Дракона. Ее старые, немощны руки в которых она поднесла пирожок к рукам Фонга, были испещрены какими то замысловатыми татуировками, но вмиг выскользнули из поля его зрения. Расписной наряд старухи потряс странника до глубины души - он уже видел его, видел его на том чудовище, что вынырнуло из ямы с желтой водой.

Помощницы, или те кто скрывался за женскими одеждами, были гладко выбритыми и ухоженными мужчинами, они покосились на монаха такими же хищническими взглядами и прошли дальше, увлекая за собой толпу изголодавшихся крестьян. Роскошная процессия благодетелей шла по улицам и все новые и новые люди подбегали к казавшейся бездонной корзиной с пирожками. Были слышны восхваления и благоговейный ропот просителей еды, которые подобно придворным льстецам ухитрялись своими незамысловатыми метафорами польстить острому уху старухи.

- Чертовщина! - Хрипло прошипела бабка прямо под рукой у Фонга, сплюнув на землю у него под ногами.
Инстинктивно обернувшись Ин заметил сгорбленную в три крючка, низкорослую старуху с корзиной змеиной кожи за плечами. Ее седые волосы были собраны в маленький хвостик, прикрывавший лысину. Ее лицо было оплетено серыми морщинами, словно паутиной, наложенной в несколько слоев. Она опиралась на массивную палку, инкрустированную жаедитом, она ходила босыми ногами, а ее платье было выкрашено натуральным зеленым красителем, что было видно по контрасту цвета и его оттенку.

Ин Фонг потратил ещё пару секунд на то, чтобы прийти в себя после этого змеиного кубла, наблюдая как демоны уводят за собой толпу глупцов, которая бежала за ними словно мотыльки на огонь. Но, увы, сейчас он вряд ли смог бы им помочь - они должны были работать и не могли посвятить себя аскетизму и ограничениям.
- Что-ж, похоже, в этом хоть кто-то с вами согласен ! - улыбнувшись, он повернулся к старухе. - Где это видано, чтобы еду раздавали просто так, тем более в такое время. Завернув подозрительный пирожок в кусок ткани он сложил её в сумку, достав из неё другую лепёшку, которая осталась у него ещё из храма - в её качестве он не сомневался, хоть и хранил для особых случаев, недовольно заметив, что осталось всего две.
- Не откажете в милости угоститься? - спросил он, протягивая лепёшку. Несмотря на то, что хлеб успел неслабо засохнуть, сьесть его даже старушке не было проблемой. Та выглядела как типичная шаманка, что не преминул проверить сам монах. - Меня зовут Ре Ту.

Картины сегодняшнего вечера - это пожалуй самое красочное, что видел странствующий монах за последнее время. Вокруг шаманки резонировала аура нескольких духовных существ, которые витали в воздухе. Они были похожи на змей с рыбьими плавниками. Резонанс самой старушки был довольно обыденным, что скрывало ее от пристального взгляда посторонних шень, и в особенности Цин*Та. Это выражалось в ауре старости, долголетия и мудрости, которая органично подходила к такому человеку как она. Статический резонанс мог только утвердить в силе все эти качества. Змеи плавно опоясывали женщину и создавали довольно опасную картину для опытного глаза прозорливого странника.

- Угощусь. - кряхтя сказала старуха. - Но в должниках не останусь. Возьми у меня из корзины змеинную шкуру и ты сможешь однажды стать тем, кем захочешь, а до тех пор она сокроет тебя от ненужных глаз.

- Спасибо большое за вашу доброту! - поклонился он старухе, взяв шкуру. - А кто вообще они такие? Странные парни. Душа у них тёмная, словно у Дракона, на прогнившая насквозь. Почти как то, что пытается пропитать эти земли. А сама старуха - словно красноглазый двенадцатирукий демон со змеей-языком. И не могут ли они быть связаны с таким знаком? - Спросил он, начертив ногой на песке печати и сразу после того, как старуха посмотрела, стерев их ногой, - Я его видел за городом на берегу реки с упоминанием жён.

Старуха недоверчиво посмотрела на монаха, и тяжело вздохнув сказала:

- У некоторых есть особые кости, такие которые ты можешь увидеть своим взором. И поэтому по сути я и они - одна семья. Я не кичусь богатством и живу бедно, а вот мой брат... ты его сейчас видел. Теперь он раздает свои щедроты. Но ничто не вычистит его гниль. Он отдал свои Небесные Кости повелителям Яма, и стал тем чем он есть теперь. Нас разлучили когда то... Пойдем ко мне если хочешь как то повлиять на ситуацию в городе. Ко мне вскоре должен прийти гость, и ты будешь не лишним на этой встрече. Меня зовут Яофенг.

Женщина не дожидаясь ответа достаточно быстро поковыляла в сторону южных трущоб, сливаясь с гудящей толпой, несущейся в сторону раздававшей милостыню "старухе-брату". Она шла уверенно рассекая люд перед собой, словно каменный порог в реке, рассекающий бурный поток вод.

Кинув последний взгляд на уходившую толпу, которая шла за угощением, он повернулся в сторону Яофенг и, немного добавив скорости проследовал за ней. Он не боялся потерять её из виду - то ощущения порядка и спокойствия в этом хаосе человечества и скверне он чувствовал даже без нужды видеть саму шаманку. Вряд ли сейчас он мог найти Лэн Шаня и не факт, что он был бы дома, а старуха явно что-то знала и потеряв её сейчас он не был уверен, что сможет найти её снова. Оставалось надеяться, что она на самом деле хотела помочь - Феникс знает много и не желает зла, но это не значит, что он не причинит вреда. Указав левой рукой Абхаямудру и сжав правую руку в кулак, он медленно проведя пальцами по татуировке и почувствовал прилив уверенности, после чего нырнул в толпу и направился за проводницей.

Женщина быстро вошла в квартал трущоб и следуя за ней, монах столкнулся с едва ли выносимым запахом гнили, тухлятины и пота,смешанного с грязью. Она углублялась внутрь, пока не дошла до южных ворот, выйдя из них без малейших препятствий со стороны стражи, она проследовала к своей скромной лачуге, крыша которой была устлана сеном и пучками лекарственных растений. На крыльце приметно стояли два высоких кувшина с лекарственными травами, а на пороге, похоже кто то ее ждал. Издали его лица не было видно, но приблизившись, стали различимы знакомые черты внешности.