- Вы готовы?
- Мы всегда готовы, миледи.
Я удовлетворенно кивнула, осматривая шестерых закутанных в черные робы телохранителей. Не то, чтобы я сомневалась в их подготовке или умениях. Просто этот вопрос был своеобразной традицией, ритуалом, который помогал нам сконцентрироваться на миссии. Вот уже долгих тридцать лет я задаю его шестерке своих верных стражей и еще ни разу не услышала отрицательного ответа.
Мой архивист тихо вздохнул, но больше не пытался отговорить меня от личного участия в миссии, зная, что это бесполезно, а старший дознаватель аккуратно поправил инсигнию, сцепляющую плащ под моим горлом и тихо бросил:
- Удачи.
Все они, несомненно, прощались со мной навсегда. Неудивительно, учитывая могущество врага, с которым предстояло расправиться, но я не позволила тонким струйкам позорного страха проникнуть под броню моей воли и тепло улыбнулась остаткам своей свиты. Они были достойны последнего напутствия.
- Если мы не вернемся через шесть часов, доложите гранд-адмиралу Феблайту, пусть он обрушит всю мощь орудий Святого Петрониуса на этот проклятый Богом-Императором улей. Ни один еретик не должен уйти живым.
- Будет сделано, миледи.
- Гаюс, если я вернусь… порченной, то именно ты спустишь курок. Не раздумывай ни секунды, иначе погибнешь от моей же руки.
Дознаватель сглотнул и медленно кивнул, нервно теребя рукоять марсианского лазпистолета модели Марк IV. Я знала, что он справится, если столь радикальные меры все же потребуются. Он был лучшим из тех, кого я, когда бы то ни было, знала. Надеюсь, что однажды я смогу ходатайствовать о получении им высшего инквизиторского сана, а пока, следовало сконцентрироваться на настоящем.
- Во славу Золотого Трона!
Четыре знамения аквиллы стали мне прощанием.
Наверное, именно здесь стоит написать некоторые мои размышления и пояснения, ввиду того, что последующие события не располагают к излишнему словоблудию.
Я – инквизитор Ариэль Мур, член Ордо Ксенос сектора Готика, расположенного в сегментуме Обскурус. Мне восемьдесят четыре стандартных года, то есть по меркам Инквизиции, я на самом пике своей карьеры. Мои волосы отливают медью и ниспадают до лопаток, а радужки глаз имеют оттенок ранней листвы. Телосложение достаточно изящно, чтобы считать себя физически привлекательной и достаточно крепкое, чтобы отвечать стандартам моей работы. Ко всему прочему, мое тело поддерживает боевой экзосклет, а голову и торс прикрывает купол рефракторного поля.
Я – пуританка, последовательница доктрины небулитов. Пуританство в моей крови означает, что я всегда с бесконечным рвением и жестокостью уничтожаю любую ересь и проявления силы Хаоса. А то, что я поддерживаю взгляды небулитской секты, означает, что я презираю открытую войну с ксеносами. В своем прошлом я не раз приходила к взаимовыгодным соглашениям между нашими расами, и хотя я отлично понимаю, что зараженные Варпом ксеносы крайне опасны и должны быть уничтожены, я так же отдаю отчет в том, что большинство из "чистых" чужих не враждебны нам в основе своих взглядов.
Конечно, существуют такие мерзостные создания, как тираниды. Великий Рой, как их называют особо очарованные инквизиторы. Существуют орки, зеленая орда злобы и ненависти. Я согласна, что этих тварей необходимо уничтожать всеми силами, как и тех, кто погряз в бездне Хаоса и чьи души навсегда отвернулись от света чистой мысли.
Однако возьмем, к примеру, эльдар, коими сработана силовая сабля, зажатая мной в правой руке. Мало существует рас в галактике, что ненавидят Хаос так же как люди, но эльдар, несомненно, ненавидят его гораздо сильнее и сражаются с ним гораздо яростнее. Если кто-то сомневается в этом, то я приведу здесь всего один довод, который расставит все точки. Среди эльдар практически не бывает падших еретиков, когда как люди становятся ими повсеместно.
Или, например, косситы. Они создали ячеистую броню, не раз спасавшую мне жизнь. Не сказать, что косситы относятся к людям нейтрально, скорее они были бы рады видеть наш народ истребленным до последнего, но сотрудничать с ними можно, чего не скажешь о тиранидах или проклятых самим этим миром некронах.
Впрочем, так ли важны мои взгляды фоне великой миссии, что выпала на мою долю в тот день? Не думаю.
Я и мои телохранители пробирались по извилистым коридорам и широким проспектам мимо производственных фабрик, заводов и жилых кварталов улья Морр Прайм, расположенного на планете Бейн Морр. Впрочем, правильнее было бы выразиться, что мы спускались в недра улья Морр II, который, с восемью прочими, образовывал улей Морр Прайм. Но это мелочи, которые не важны в данный момент.
Бейн Морр представляет собой планету-улей в самом циклопическом из своих вариантов. Этот древний, хоть и не слишком-то большой мир полностью покрыт сталью, рокритом и стеклом. На Бейн Морре не осталось ни единого кусочка первозданной суши и вся планета целиком представляет собой сплошной город, чье население исчисляется десятками миллиардов. Именно на таких планетах секты и культы чувствуют себя наиболее вольготно. Неудивительно, ведь на то, чтобы прочесать хотя бы основные кварталы громадных городов, могут уйти годы!
К счастью для меня, я знала, где находится моя цель. Моя немезида.
Архиеретик Золтан Чемош, да будет проклято Императором его имя, был, пожалуй, одним из самых ублюдочных и могущественных врагов, с коими мне приходилось сталкиваться. За пять лет погони, я потеряла почти половину своей свиты, а дважды едва не лишилась жизни. Неудивительно, что Коллейн так обо мне беспокоился, однако я понимала, что только мне суждено положить конец злодеяниям Чемошей. Никто среди моих компаньонов не обладал должными навыками для того, чтобы сопротивляться мощи Золтана, а я – могла.
Почему, спросите вы? Все просто. От рождения я наделена неким пороком, который называют псайкерским уровнем Омега. Если выражаться языком магосов Биологис, то я наделена геном Парии. Если же говорить простым сленгом инквизиции, то я – неприкасаемая.
Неприкасаемый – это человек, который блокирует силу Варпа, создает пустую область в имматериуме и не дает колдовству или псайкерским силам проявлять себя. Это прекрасная способность, скажете вы. Что ж, я согласна, но до той поры, пока речь не заходит о жизни вне борьбы с Хаосом.
Любой неприкасаемый – неудачник от рождения. Аура заставляет людей непроизвольно ненавидеть их, испытывать жестокость или отвращение. В связи с этим, среди неприкасаемых не найдешь успешных людей, и если вам нужна пария, то следует искать её среди низших классов общества, и еще ниже, среди тех, кто влачит жалкое существование, борясь за выживание.
Именно инстинкт борьбы вознес меня так высоко, как редко удается забраться неприкасаемому. Лично мне известно только об одном таком же инквизиторе, как я, но еще никогда я не видела его вживую, хотя о лорде Дангреше, величайшем и самом устрашающем охотнике на демонов, ходят весьма красочные легенды.
Я должна сказать спасибо инквизитору Цевраку, за то, что мне был дан шанс проявить себя, да найдет он покой в чертогах Бога-Императора. И в этот день, я как никогда понимала, что это именно то испытание, ради которого я была призвана на службу Золотому Трону.
- Слева.
Я послушно развернулась в сторону, указанную одним из телохранителей и ненадолго застыла на месте.
Привыкнув к более скудному освещению, я смогла разглядеть вывернутый под неестественными углами труп, раскинувшийся на гротескном символе Слаанеш. Короткого взмаха ладони хватило, чтобы телохранитель испепелил место богохульного ритуала выстрелом из портативного лазерного орудия, коими были вооружены все мои спутники.
Удовлетворившись результатом, я двинулась дальше.
Вскоре, следы жестокости и растления стали появляться повсеместно. Всё чаще нам приходилось задерживаться и истреблять мерзость Хаоса, наводнившую торговый квартал улья Морр II. Тем не менее, до сих пор на пути не встретилось ни единого живого еретика, что заставляло моё сердце сжиматься от дурного предчувствия.
Сигнал моего помощника, которому удалось обнаружить гнездо ереси, все так же ярко горел на экране локатора, но что-то, возможно предупреждение самого Бога-Императора, заставило меня ускорить шаг, теперь уже полностью игнорируя следы мерзостных ритуалов, которые наводняли едва ли не каждый метр окружающего пространства.
Ужасные сцены посмертного совокупления, раздутые от обжорства тела, истощенные наркотиками, похожие на мумии трупы, захлебнувшиеся алкоголем пьяницы и бесконечные реки крови буквально сводили с ума. Я не пыталась считать, но навскидку здесь погибло несколько тысяч граждан Империума, поддавшихся совращению и погрузившихся в ересь. Теперь было ясно, почему на улицах нет ни души. Все население блока было здесь, отныне и навсегда.
Наконец, сигнал обрел четкость. Судя по всему, резиденция Золтана располагалась в помпезном здании торговой гильдии, венчавшей обширную площадь, полностью заваленную телами, их внутренностями и прочими производными ритуальной деятельности культа Слаанеш. Содрогнувшись от отвращения, я повела свой отряд в обход дома, надеясь, что мой помощник еще жив.
Подтверждение обратному, я обнаружила сразу за порогом. Тело Алевтины Сантрок было распято над лестницей и увито колючей проволокой. Создавалось впечатление, что она раскинула руки в приглашающем жесте радушного хозяина, хотя на самом деле, её ладони были прибиты к балке гвоздями, а тело крепко привязано к столбу. Удивительно, но женщина все еще была жива и, к моему ужасу, наслаждалась адской болью, которая должна была пронизывать всё её тело.
- Ох, Ариэль, я так ждала тебя. Приди же ко мне, любимая, давай забудемся в танце страсти навсегда. Слаанеш ждет нас!
Мне стоило больших усилий навести на бывшую возлюбленную инферно-пистолет. Но инквизитор не должен сомневаться. Инквизитор не должен любить. И я спустила курок.
Вы можете назвать меня чудовищем, хладнокровным и бесчувственным. Что ж, наверное, вы будете правы, но такова судьба каждого инквизитора. Инквизитор не может позволить себе сильных привязанностей. Инквизитор должен быть холоден и рационален, поскольку в любой миг его друга, соратника или даже возлюбленного может поглотить Хаос, и инквизитору придется выступить его палачом.
Я убила единственное существо в галактике, которое любило меня такой, какая я есть. Уничтожила единственную женщину, которой было наплевать на мой порок, которая всегда и во всем поддерживала меня, была рядом в самые трудные минуты. Да, я спустила курок не позволяя чувствам захлестнуть себя, потому что понимала, что в следующий миг уже не найду в себе сил закончить её страдания.
В оправдание я могу сказать лишь то, что пока я наблюдала за тем, как Алеф корчится в пламени, никак не желая умирать, моя душа стенала от боли, а в уголках глаз заискрились слезы. Еще долгие годы, её искаженное, пылающее лицо будет преследовать меня в кошмарах, но в тот момент, я не могла позволить себе отвлечься.
Мы двинулись дальше.
Пробравшись через усыпанную золотом и залитую кровью резиденцию, мы вскоре оказались на балконе красочного театра. По пути пришлось сжечь еще несколько еретиков, но никакой тревоги поднято не было, как будто Золтан вовсе не беспокоился о своей безопасности. Впрочем, зная о том, какое умопомешательство вызывает излюбленный им наркотик селекор, я могла предположить, что так и есть. Некоторое время спустя мне пришлось пожалеть о своей опрометчивости.
Представление, которое открылось на сцене внизу, стало для меня самым серьезным испытанием за всю практику инквизиторской деятельности.
Группа из дюжины или около того еретиков создала дикую вакханалию, собравшись полукругом перед ритуальным жертвоприношением. Жертва – а ей оказался высокий, обнаженный молодой человек, отчаянно сопротивлялся явно устрашающему его будущему. И то, что последовало дальше, позволило мне понять, как им удалось растлить Алеф.
Двое – мужчина и женщина, которые, судя по всему, были предводителями действа, силой подтащили парня к алтарю, который издалека напоминал мягкую кушетку. Пленник уже просто захныкал и разразился безудержным плачем, сдавшись на волю судьбе. Прости мне Император его жертву, но пока не появился Золтан, я обязана была ждать. У меня не было права допустить ошибку и позволить архиеретику скрыться из-за излишней поспешности.
Тем временем, предводители завели мистический речитатив, чередуя великолепно поставленные голоса друг за другом так, словно были одним целым, разделенным надвое.
- Именем Принца наслаждений…
- И Королевы Грез…
- Да будет имя его единым…
- И наречена она будет…
- Слаанеш! – последнее слово было произнесено хором, заставив меня содрогнуться от волны силы, прошедшейся по театру. Моя аура неприкасаемой была заперта модулятором нуль-поля, расположенном в пряжке ремня, и пока что я была не готова заявлять о себе, выпуская её на волю.
- Мы приносим тебе…
- Нового слугу…
- ДА ПОЗНАЕТ ОН…
- ПУЧИНЫ ТВОЕЙ ЛЮБВИ…
- ВЛАДЫКА! – и снова хором.
Едва не оглохнув от инфразвуковых воплей, я оглянулась на телохранителей. За клювастыми вороньими масками не было видно их эмоций, но молчаливым жестом они показали, что держатся. Успокоившись, я вернулась к созерцанию, отчаянно моля Императора о том, чтобы еретик показался как можно скорее.
Женщина нацепила на пояс странный артефакт, похожий на фаллос и обнажилась вслед за партнером. Мужчина, в отличие от явно старающейся подражать своему божеству напарницы, оказался внешне чистым от мутаций. Его сильное, поджарое тело и впечатляющий половой орган не могли не приковать взгляд, но то, что последовало дальше, едва не вырвало из моей груди протестующего крика.
Пленник, уже совершенно лишенный воли, раскинулся на алтаре, лежа животом вверх и бессильно опустив конечности. Женщина, покачивая бедрами, подошла к нему, после чего медленно опустилась на колени и погрузила в рот его естество, возвращая бедняге тягу к жизни. Но едва он встрепенулся, как второй еретик властно загнал свой орган в раскрытый для крика рот. Несколько секунд противоестественное зрелище смущало мой разум, а потом женщина поднялась и, закинув ноги юноши на плечи, вошла в его заднее отверстие своим фаллосом, вызвав у жертвы лишь тихое мычание.
Руки еретиков начали скользить по телу несчастного, распаляя его и лишая воли, а остальная свита бросилась ублажать своих хозяев, вылизывая их в таких местах, что мне отчаянно хотелось зажмуриться, но какая-то неведомая сила не позволяла этого сделать.
Ритуал проникал в сознание медленным потоком расплавленного золота, вызывая безумные страсти и желания. Вскоре я поняла, что здесь была замешана темная магия, но осознание мало помогло. Наблюдая, как жертва начинает стенать от удовольствия и отвечать на толчки, выгибаясь на алтаре, я с ужасом обнаружила, что мое естество рвется туда в отчаянной жажде удовлетворить все свои темные желания.
Слишком поздно я осознала, какую ловушку подготовил мне Золтан, но, к счастью, лик Алеф вновь встал перед моим затуманенным от страсти взором и помог сбросить морок. Я вскочила на ноги, с протестующим криком распространяя свою ауру на все помещение, и, усилием воли сбрасывая колдовство со своего разума. Несколько пинков и воплей, помогли мне привести в чувство своих телохранителей, которые, несмотря на кажущуюся простоту, всю жизнь обучались противостоять искушениям Варпа.
Я отдала короткий и жесткий приказ уничтожить предающихся греху еретиков и ринулась в коридоры, чтобы найти того, кто едва не совратил мою душу с чистого пути Императора. Даже отбежав на достаточное расстояние, сопровождаемая двумя телохранителями, я продолжала слышать вопли экстаза, смешивающиеся с криками агонии. Похоже, сектанты достигли своего пика в тот же миг, когда их прожгли копья света лазерных пушек. Отличный конец для тех, кто находит удовольствие во всем.
Дальше приходилось прорываться с боем. Один из моих компаньонов получил страшную рану в живот, когда из-за угла внезапно выскочили три вооруженных дробовиками еретика, и его пришлось оставить позади. Другой вскоре лишился руки, попав под цепной меч обнаженной сектантки, и бросил лазерную пушку, доставая из кобуры болтерный пистолет. Он отказался останавливаться, и я прижгла его культю, чтобы он продолжил идти дальше. Вскрик боли лишь сильнее разъярил мою кипящую от бешенства душу. Ладонь скользила по залитому кровью эфесу силовой сабли к тому моменту, как мы поднялись на верхний ярус резиденции, а в инферно-пистолете оставалась последняя обойма капсул мельты. Похоже, что права на ошибку у нас не было.
Архиеретик обнаружился в скромно обставленной медицинской палате. Над его лицом с проворством опытного хирурга трудилась миниатюрная блондинка, с первого же взгляда показавшаяся мне какой-то неправильной, но телохранителя размышления не затронули, он быстро вырубил её ударом болт-пистолета в затылок и, не раздумывая, всадил болт в грудь Золтана.
Даже кресло под еретиком провалилось от взрыва, но страшная рана в груди не остановила чудовище. Одним взмахом руки он отшвырнул телохранителя в сторону и тот врезался в стену с отвратительным хрустом ломающихся костей.
- Именем Императора, я…
Ублюдок не дал мне закончить. Моя аура защищала от его дьявольского колдовства, поэтому он кинулся ко мне, намереваясь разорвать на куски голыми руками, пальцы которых венчали изогнутые когти. Его наполовину измененное лицо-маска ощерилось в ужасном оскале, и, признаться, тогда меня кольнул страх. Дикий, необузданный страх, который заставил зажать курок инферно-пистолета модели "Deus Terminus" и выпустить в чудовище три непрерывных конуса мельты.
Это отбросило монстра назад, но он продолжал жить даже тогда, когда его кожа расплавилась и воспламенилась, мясо сползло с костей, а те обуглились. Даже в такой момент, практически лишенный тела, Золтан захохотал и наставил на меня пылающий палец.
- Однажды, ублюдочная слуга Бога-Трупа, рок настигнет всех жителей этого сектора. Слаанеш придет и заберет души падших, а те, кто останется чист, будут вечно гнить в рабских ямах её культа. Таким будет мое пророчество Готике.
И зашедшись в последнем, булькающем приступе хохота, еретик развалился на куски, оставляя после себя дымящуюся груду слизи. В воздухе запахло амасеком и пряностями.
А я устало привалилась к стене и сползла по ней вниз. Сил не осталось даже на то, чтобы помочь моему верному телохранителю. Я уже знала тогда, что он мертв. Еще одна невинная жертва, в которой оказался виноват павший архиеретик. Как и всегда, возмездие не принесло с собой облегчения, но подумав о том, сколько душ мне удалось спасти от последующей деятельности Золтана, я слабо улыбнулась и закрыла глаза.
Пятилетний труд был завершен.