Мир Дроу (NC-20) | ходы игроков | Покои Миранаэ.

Вопреки ожиданиям жрицы, её заклинание создало множество серебряных паучков, которые быстро побежали по телу алхимика, создавая рунический узор, который, что очевидно, блокировал жреческую магию. Не дав Миранаэ опомниться от изумления, мужчина быстро забормотал какие-то извращенные слова на гортанном наречии Бездны, во время чего его глаза заполыхали ярчайшим янтарным огнем. Совладать с со жрицей, как он считал будет сложно, но... правда оказалась немного иной.
Магия подчинения врезалась в сознание женщины и с легкостью разрушила попытки поставить защиту, этому удивилась не только жрица, но и сам чародей, поскольку он уже заготовил дополнительное заклятье, не думая, что подчинить себе помазанную Ллос окажется так просто. Очевидно, что Паучья Королева решила поиграть и отдала свою милость в этот день своему слуге, а не служанке, а заодно и исполнила её тайное желание, но поняли ли это два дроу? Разве что частично.
Альвейр победоносно оскалился и поднялся на ноги, мановением руки подтверждая приказ:
- А теперь, обслужи меня как следует, шлюха. За то, что попыталась поднять руку на своего хозяина, мало того, забыла назвать его хозяином, я подарю тебе немало прекрасных минут в обществе... моих ручных кобольдов. Что? Ты против? Ну тогда попробуй возразить. Не можешь? Просто не можешь признаться, что тебя возбуждает идея страхнуться с десятком моих домашних питомцев. Молодец, вылизала хорошо, рад, что подошла к вопросу с таким рвением, а теперь - за мной, но сначала оденься как подобает жрице, не хочу, чтобы кто-то знал, что Миранаэ теперь моя шлюха, на людях разрешаю вести себя как раньше, но при мне будешь домашней ящерицей, которая жаждет удовлетворить господина. Уверен, постепенно ты войдешь во вкус.
Слащаво улыбнувшись облизывающейся девушке, чье тело поддерживало похотливые желания несмотря на протесты сознания, колдун облачился в свою мантию вновь и выпил противоядие, возвращая члену нормальную форму, а потом отправился по коридорам в пристройку своего жилища, сопровождаемый гордой жрицей Ллос.

Её заклинание рассыпалось... По сути, ничем. Заклинание же алхимика так запросто обошло все ментальные барьеры Миранаэ, словно их там и не было, сделав тело жрицы послушной игрушкой в руках Альвеира. И лишь разум же Миранаэ, удивлённый и злой, мог продолжать действовать свободно. Увы, но имея в своем распоряжении лишь его, да возможности злобно сверкать глазами, жрица была беспомощна, и могла лишь строить догадки о том, почему силы противников оказались столь неожиданно неравны. И лишь тело жрицы продолжало наслаждаться остротой ситуации.
"Кобольды?!" - эта мысль повергла жрицу в шок. - "Эти отвратительные, мерзкие ящерицы?"
Никогда в жизни Миранаэ не пожелала бы себе оказаться изнасилованной кобольдами - одними из самых низших созданий Подземья, и к тому же - не самыми привлекательными из ящеров (хотя само по себе это вызывало у Миранаэ скорее интерес). А тем более, целым их десятком. Увы, сейчас у неё, похоже, не было выбора.
И, каким бы ни было отвращение Миранаэ, она была вынуждена безмолвно и безропотно выполнять каждый приказ Альвеира, не в силах даже содрогнуться. С ненавистью, сделавшей жрицу холоднее камня, Миранаэ нарочито аккуратно оделась - в новое, куда более скромное платье. После этого, держась гордо и статно - как и всегда держалась на людях - Миранаэ последовала за Альвеиром. Разум её страшился будущего, ждущего жрицу (и насколько долгим будет её сексуальное рабство в обществе кобольдов?), тело же упивалось им.

Путь парочки не был долог и быстро привел их в одну из самых темных секций сталактитового рая, где была достаточно просторная пещера с собственным источником воды и даже флорой. Размерами эта пещера была примерно в двадцать квадратных метров, а её ниши, коими были усыпаны стены, служили жильем для десятки забавных существ, называемых кобольдами.
Едва их покровитель появился в дверях, как похожие на гуманоидных ящериц существа выстроились подковой перед ним, и жрица смогла разглядеть их повнимательнее. Трое самых мелких были судя по всему альбиносами, или же белой разновидностью. Перламутр их чешуек приятно переливался под светом магического шара, который колдун запустил под потолок, а красные глаза тут же перекинулись с мужчины на женщину, явно выдавая тягу к переменам. Еще двое оказались зелеными, нетерпеливыми и бойкими, они первые удивленно переглянулись, отливая изумрудом, так как не поняли, почему хозяин не принес им еду. Трое красных, стоявших в вершине подковы осторожно оглядывались на черного вожака и стоящего рядом с ним золотого кобольда. Эти двое видимо заправляли здесь всем, поскольку именно они подали пример прочим, кланяясь и мужчине и женщине. Черный был самым крупным, доставая женщине макушкой аж до груди, его тело под чешуйками перекатывалось сильными мышцами, а взгляд был взглядом азартного хищника. Не в пример ему, золотой оказался почти меланхоличным изящным существом, но, как ни странно, он был самым красивым из прочих. Изгибы его морды, коготков и ровный узор чешуек могли бы показаться даже привлекательными, если бы вас привлекали рептилии ниже вас на полметра.
Альвейр с улыбкой вывел женщину вперед и сладко проворковал, скорее для нее, чем для существ:
- Я дарю вам эту самку на сегодня, она будет всячески удовлетворять вас и угождать, можете просить её о чем угодно, она с радостью исполнит любое пожелание. - А потом добавил на острое ушко, обжигая его своим дыханием. - Постарайся им понравиться, шлюшка, иначе вместо награды получишь участь, намного хуже смерти. Начинай, мои мальчики еще не бывали с самками, так что придется тебе поработать самой какое-то время.
Шлепнув её по заднице напоследок, мужчина уселся на большой валун около источника, весело разбрызгивающего капельки прохладной воды и приготовился наблюдать и оценивать действия своей новой, теперь уже настоящей рабыни, под удивленный и восторженный гвалт кобольдов.

"Ровно десять," - легко смогла пересчитать кобольдов Миранаэ, неуверенно стоя на траве посреди пещерки. Кобольды привлеченные её видом и запахом, постепенно собирались вокруг, глядя на Миранаэ своими любопытными, глупыми и всё более и более похотливыми взглядами. В своём одеянии жрица вдруг почувствовала себя почти что голой... Хотя скорее всего, скоро оно должно было стать так. Заклинание дало Миранаэ немного свободы воли в рамках данного Альвеиром приказа, а он в данном случае звучал достаточно однозначно.
Будь у жрицы её воля, она бы попыталась сопротивляться, но вместо этого Миранаэ лишь скинула свою мантию, оставшись в одном нижнем белье, которое тут же последовало следом. Мешкая так сильно, как позволяло подчиняющее заклинание, жрица села на колени, чтобы оказаться в наиболее удобном для ублажения кобольдов положении, и подозвала к себе ближайшего - одного из красных. Остальные, пока ещё слабо представляющие что им делать, продолжали пялиться на Миранаэ, тихо перешептываясь.
Как только красный подошёл ближе, жрица схватила его чешуйчатый член - крупный для существа подобных размеров - рукой. Массировать его было тяжело, мелкие чешуйки впивались в руку, но ещё хуже было бы взять его в рот. Слабо, но Миранаэ надеялась, что если она надрочит кобольдам рукой, то этого хватит для их "ублажения".
Член красного поднялся почти мгновенно. Миранаэ, в свою очередь, продолжала дрочить ему, едва не сдирая руку в кровь. Всё её внимание было поглощено этим до такой степени, что жрица едва заметила второго красного, похоже тоже желавшего получить свою долю удовольствия, которое сейчас так захватило первого красного. Своим уже поднявшимся членом второй нагло тыкнулся в плечо Миранаэ, и той пришлось отвлечься на секунду, чтобы начать дрочить ему своей второй рукой.
Жрица она могла как следует разглядеть, как всё ближе и ближе подходят остальные кобольды. Если они до того и не знали суть секса, то теперь, пробужденное новыми, сладкими запахами, и древними инстинктами, это знание начало к ним приходить вместе с эрекцией.
Первые двое ещё не успели кончить, как Миранаэ подошёл черный. Он тоже явно хотел получить свою долю ласки, несмотря на то, что руки Миранаэ уже были заняты. Жрица уже хотела отпустить первого красного, чтобы заняться черным, но прежде чем она успела это сделать, тот нагло ткнул её в щёку своим членом, и прежде чем Миранаэ успела как-то на это отреагировать, подчиняющее заклинание заставило жрицу поймать черный чешуйчатый член своими губами. Несмотря на впивающиеся в язык чешуйки, подчинённая заклинанию Миранаэ усердно облизывала кобольдский агрегат.
Кобольдов оставалось ещё семь, а Миранаэ уже была полностью поглощена их ублажением, содрогаясь от отвращения к самой себе и одновременно возбуждаясь от совершаемого над собой насилия. Впрочем, секунды пассивности кобольдов продлились недолго.
Черный кобольд вдруг начал проявлять инициативу, короткими, яростными фрикциями вдалбливаясь в рот всё ещё продолжавшей дрочить двум другим кобольдам жрицы. Один из других кобольдов, теперь обступивших Миранаэ сплошняком, попытался потеснить чёрного, но тот явно не собирался уходить со своего места. Вместо этого кобольд толкнул Миранаэ прямо на ковер из травы, и та, не имеющая надёжной опоры и возможности сопротивляться, упала на спину, нелепо вздрыгнув ногами и выпустив из своих рук члены красных, которые возмущенно заговорили что-то непонятное на кобольдском.
Чёрный же, сев едва ли не на лицо Миранаэ, продолжал уверенно вдалбливаться своим крупным, пусть и далёким от альвеировова, членом в глотку жрицы, пока остальные кобольды дрались за тело своей самки. Двое других кобольдов - Миранаэ уже не могла видеть каких - нашли своими членами руки жрицы, и та вновь принялась за утомительную, стирающее руки в кровь на мелкой чешуе, мастурбацию.
Драка у ног жрицы тоже была недолгой. Миранаэ не могла разглядеть, кто именно добрался до её тела, но лишь у золотого кобольда был двойной член, а именно такой вонзился сразу в обе дырочки Миранаэ, заставив ту застонать, если бы не член черного кобольда во рту женщины.
Всеми своими частями тела Миранаэ была занята этой похотливой, мерзкой ящериной толпой. Они были не столь яростны как Альвеир, но их было намного больше, а потому секс с ними был столь же утомителен, если не больше. И хотя тело Миранаэ даже наслаждалось этим: и болью от чешуи, скребущей кожу, лоно и рот, и ненавистью и омерзением самой Миаранэ, и тем, что даже если бы не было подчиняющего заклинания, теперь Миранаэ не могла даже дернуть ногой - кобольды плотно прижали их к земле, сама Миранаэ ненавидела это всё всеми фибрами души - даже себя, возбуждающуюся от этого.

Вдоволь насладившись её муками, на которые она сама же себя обрекала, алхимик бросил в траву какую-то склянку, погрузившую сцену в колдовской туман. Кобольды чуть приостановились и огляделись, вместе со жрицей, пытаясь понять, что же произошло. На самом деле, члены существ не были покрыты чешуйками, их добавил Альвейр ради эксперимента, а теперь, вдоволь поиздевавшись, он вернул существам нормальные половые органы, покрытые гладкой, тугой кожей.
Жрица вновь ощутила, как в нее входят прохладные члены кобольдов и продолжила надрачивать двум зеленым, сменившим красных на посту. Красные же, сговорившись, уселись за спиной золотого и положили стопы Миранаэ на свои вздыбленные органы, желая, чтобы она поласкала их так, чем жрица тут же безропотно занялась, отдаваясь процессу с внешним безграничным наслаждением и рвением.
Два белых ящера шустро юркнули между зелеными и начали мять сисечки самки, удивленные и заинтригованные тем, что в этом месте она от них отличается. Потом по наитию или же подсказке алхимика, существа принялись вылизывать сосочки жрицы длинными языками, потираясь вздыбленной плотью о её талию и животик.
Черный кобольд вдруг глухо заурчал и задвигался быстрее, гораздо легче скользя в ротике женщины лишившись чешуек. Он совершил несколько особенно глубоких фрикций и бурно кончил прохладной, странной на вкус жидкостью, не выдержав игру шустрого язычка Миранаэ, которая лишившись боли как будто принялась за дело в два раза усерднее. Черного тут же сменил красный, позволивший ей сначала как следует вылизать свой мешочек, из которого выходил член, а потом и сам ствол, в конце концов тоже входя в её горло, но уже с другой стороны.
Тем временем, золотой кобольд продолжал усердно сношать девушку, как будто не зная усталости, да так быстро, что казалось, будто члены и не выходят вовсе из её дырочек. Однако спустя долгие минуты безбашенного ритма, он все же раскрыл рот и с мелодичным вскриком заполнил пустое пространство ануса и лона Миранаэ.
Альвейр же с улыбкой наблюдал за действом, изредка ловя на себе косые взгляды рабыни и с явным удовольствием поглаживая свой член. На его взгляд, надменная сучка должна была благодарить его за такое "наказание", которое обещало оставить её бесконечно удовлетворенной. Что ж, время покажет, насколько сильна в ней рабская жилка и сможет ли он сделать из нее достойную самку для себя и своих развлечений.