Кённинги Северных Фьордов | ходы игроков | Тропа Ведающей (Истислава)

- Правду молвишь, добрый хозяин. Не время спать.
Девушка села перед ним на коленки, подобрав под себя ноги.
Тряхнув головой и прогнав сон, наведённый сострадательными духами, она пристально осмотрелась вокруг.
- Прости меня. Если знаешь, не скажешь ли мне что произошло, пока меня дрёма сморила? Нужно придумать, как их научить уважать духов.
Девушка чуть задумалась.
- Но они скорей всего, тоже христиане. Хм... Откуда их столько в одном месте?
Истислава недоумённо задала вопрос в темноту ночи.

Домовой попереминался с лапки на лапку и наконец, тихоонько покряхтывая, уселся на землю.
- Да кто ж их знает-то? - совсем по человечески пожал он мохнатыми плечами, продолжая смотреть прямо в лаза Ведающей с тоской и примесью страха - Берутся откуда-то на мою голову... Вот недавно проходил тут один с целым выводком, чуть избу не спалил...
Тут домовой осекся и совсем сник. Тяжело вздохнув, он тихо продолжил:
- Да что толку, не уберег я хатки... Спалили эти ее...
Голос создания звучал странно, отдаленно напоминая Ведающей кошачье мяуканье, при этом не теряя своеобразной мужественности. Под обильным волосом на лице невозможно было рассмотреть мимики домового, а может она и вовсе отсутствовало, от чего оно казалось немного безжизненным. Глаза создания были безумно добрыми и миролюбивыми. Таких глаз Истислава еще не встречала ни у одного зверя, не то что у людей...

- Ничего, дедушка, мы тебя ещё поселим в дом. Только вот нужно будет добраться до нормальных людей. А про того чародея я знаю. За ним иду. Он детей славянских увёл.
Истислава вздохнула и пригорюнилась.
- Что же им у себя в Царьграде не сидится? Чего они здесь ищут? Мы к ним со своей верой никогда не лезли.
Девушка аккуратно протянула руку к домовому, жестом предолгая забраться к ней на ладошку.
- Мне вернуться нужно, посмотреть, может, что осталось из моих пожитков, кто знает. Чем Навьи не шутят.
Истислава встала и, оглядываясь по сторонам, в полголоса позвала лесного хозяина.

Домовой встал на короткие лапки и, с благодарностью кивнув, залез на подставленную Ведающей ладонь, после чего, осторожно, чтоб не повредить кожу девушки и ткань платья, взобрался к ней на плече и уселся там, свесив ножки.
- Вряд ли что ты там найдешь, милая... - с тихим вздохом проговорил домовой - Они там все спалили...

//Да, именно лесного хозяина. Я видимо бежала не сильно разбирая дорогу. А по этому выйти из леса к тому месту может составлять проблему. К тому же стоит пожурить его, а то что это такое, совсем за лесом не следит. Бродят тут всякие, поджигают....

Собственно, леший никак не прореогировал на зов Истиславы.
Толи находился далеко отсюда, толи был очень занят какими другими более неотложными делами...
Домовой, спокойно сидящий на плече Ведающей, только тихонько кашлянул в мохнатый кулачек и робким голосом произнес:
- Дак что... Может пойдем?
Очевидно привыкшему к жизни в безопасной дали от леса, за спасительными стенами дома, ему было не очень приятно находиться в темном лесу - владениях его собрата, встреча с которым для обычного домового не сулила ничего хорошего...

-Пойдём, дедушка.
Девушка попыталась самостоятельно найти дорогу к сожженной хижине. В этом ей помогали ещё не до конца погасшие отсветы и сильный запах гари.
При этом она оглядывалась по сторонам и старалась прислушиваться к окружающему лесу, что бы во тьме не налететь ненароком на своих обидчиков. А если что то и притаиться, чтобы, не заметив, мимо прошли.

//Не знаю чего и сколько на это нужно кидать. Думаю, что 1D100 на попытку выбраться обратно и 1d10 на внимательность. Так?
//Ааа!!!! Что же мне так не везёт на кубики в последнее время?! Уже шестой или седьмой бросок проваливаю за последние два дня! За чтооооооо?!?!?!

Запах гари и впрямь довольно быстро распространялся по лесу, но вместе с ним слабый ветерок, зачастую терявшийся и на силу пробивавшийся сквозь густые лапы ельника, доносил еще один - запах паленого волоса и горящего человеческого мяса. И чем ближе Истислава подходила к избушке, тем сильнее и навязчивее становился этот запах, вскоре и совсем переросший в тошнотворную вонь...
Наконец Ведающая подошла к краю полянки.
Домик, а точнее то, что от него осталось, стоял на том же месте изуродованный черными бугристыми пятнами на поеденных пламенем бревнах. Легкая соломенная крыша провалилась, очевидно вспыхнув первым делом... Создавалось впечатление, что домишко кто-то пытался спасти, огонь утих, а на бревнах отчетливо проступали следы сырости... Да и деревянное ведро лежало прямо у входа, из него до сих пор тянулась едва различимая струйка воды...
На поляне никого не было.

Оглядываясь, девушка вышла из леса и ступила на полянку. Лунный свет игриво прыгал на серебре волчьего меха.
Аккуратно придерживая рукой бубенцы на посохе, она двинулась в сторону хижины.

//вот такой не длинный пост получился. Не знаю что здесь ещё добавить.

Теперь, в том, что домишко кто-то пытался потушить, не вызывало никаких сомнений. О том говорили и огромные лужи, образовавшиеся на полу. Несмотря на чьи-то старания, домик пребывал в плачевном состоянии. Рухнувшая крыша перегородила всякий проход в дом, да и бревна подгорели над дверями так, что казалось вот-вот обвалятся на голову вошедшего.
Ведающая все время, пока шла к дому, слышала доносившееся с плеча всхлипывания и тяжелые вздохи - тяжело это, домовому без дома...
Внезапно, из-за угла дома до Истиславы донеслось чье-то тихое, недовольное бормотание и негромкое позвякивание железа...

Девушка жалостливо погладила домового по шёрстке. Всё же стоило попытать счастья, может, что и сохранилось или ненароком залило водой, и огонь не тронул. Почувствовать пряные запахи трав из-за смрада человеческой плоти не представлялось возможным, что хоть как-то вселяло надежду на спасение скудных пожитков. Ведающая хорошо помнила, что оставила их у самого входа на низкой лавке прямо за дверью.
Когда она услышала чей-то голос, то инстинктивно отступила на пару шагов, но совсем скрываться в лесу не стала. Девушка стояла на самом краю поляны, ожидая появления хозяина голоса. Истислава крепко стиснула правую руку на резной рукояти клинка, хотя и прекрасно знала, что кроме Богов Родных никто не защитит. Велес один волен распоряжаться её жизнью и смертью.

Мгновения растягивались в минуты, если не в часы. Ведающая стояла замерев на месте, вся в напряжении. Долго, возможно, даже слишком долго. Рука, лежащая на кинжале, сдавливающая рукоять с такой силой, что на белой ладони уже проступили еще более бледные костяшки, уже затекла, когда из-за угла наконец вышел человек.
Полная луна высверила темную фигуру незнакомца. Через широкую кожаную рубаху было трудно различить, какого он был сложения, да и слабое освещение не давало возможности получше рассмотреть. Однако в его неторопливых, но в то же время необьяснимо грозных движений, веяло смертью. Бледная, уже застиранная льняная рубаха на рукавах была изрядно испачкана в крови. На поясе мужчины, не наделенном дорогими накладками или наборами, висел широкий нож в три ладони длиной. На втором поясе, обделенном даже хвостовиком, с левой стороны висел тул, с торчащими из него оперениями плотно набитый стрелами, с правой стороны висел налуч с коротким луком.
Лица незнакомца Истислава не смогла разглядеть, лунные лучи словно боялись коснуться его. Да и перехваченные обычным кожаным шнуром грязные волосы свисали в окурат закрывая лицо.
Мужчина повернулся боком к Ведающей и пошел к входной двери, словно не заметив Истиславу.
Только теперь Ведающая различила подошвы сапог, торчащие в дверном проеме...

Как только фигура появилась из-за поворота, девушка изо всей силы пыталась разглядеть в темноте обережную вышивку на залитых кровью рукавах или оберег какой. Ведь если человек Родным Богам требу кладёт, то на неё руку вряд ли поднимет.
Когда же мужчина повернулся и, не заметив её, направился к дверям, то она сделала несколько шагов в его сторону, отпустив бубенцы и сняв затёкшую руку с рукояти.
По походке его, ровной и спокойной можно смело предположить, что не с теми хмельными, кто пытался Истиславу схватить и...
При последних мыслях сердечко снова ёкнуло от ужаса.
Но шаги были сделаны и бубенцы разорвали тишину полянки.

Бубенчики как-то робко званькнули, ненадолго разорвав ночную тишину, в миг вновь нахлынувшую и заполнившую полянку.
Мужчина, словно специально не замечал Ведающую. Он все тем же неспешным уверенным шагом прошел к дверному проему и, присев на одно колено, принялся стаскивать с тела оружие и украшения...
- Ты бы тут не задерживалась... - произнес незнакомец слегка хрипловатым голосом, отдающим сталью, немного растягивая гласные, когда Истислава остоновилась за его спиной - Скоро тут его дружки появятся...

- Благодарствую тебе, незнакомец. Да благословят тебя Боги. Но, не смейся, сама знаю, что странная мысль, но чем навьи не шутят, может, там не тронуты мои травы?
В голосе девушки слышалась искренняя благодарность и просьба.
- Не посмотришь ли? Смрад сильный, но вроде как не чувствуются пряные запахи.
Истислава слабо неуверенно улыбнулась и погладила домового, что не прекращал легонько возиться на плече.

Мужчина еще некоторое время молча копался, пытаясь распутать завязки перевязи, но вскоре ему то ли надоело мучаться, толи не хотелось терять драгоценное время, и незнакомец неуловимым движением извлек нож и коротко полоснул по ремешкам. Держа ножныв правой руке, он немного прихрамывая прошел внутрь дома, чтобы тут же появиться оттуда со знакомым Ведающей мешочком.
- Держи... - произнес незнакомец, протягивая мешочек Истиславе, по прежнему необычно растягивая гласные.
Теперь девушка смогла наконец-то разглядеть лицо незнакомца.
Широкий шрам, некогда оставленный плетью, пересекал правую щеку, беря свое начало у темно зеленого глаза мужчины и теряя свой хвост в небольшой черной бородке, давно не занавшей чеса и мыльного корня. Темные волосы, цвет которых было невозможно теперь различить из-за сальности, от чего волосы свисали на плечи сосульками, перехваченными нешироким кожаным шнурком... Но больше всего в глаза бросался уродливый шрам, оставленный крестообразным клеймом на лбу мужчины.

Девушка ласково улыбнулась, приняв из рук незнакомца свою сумку с травами и пожитками, и в пояс поклонилась мужчине.
- Воздадут тебе Боги за доброту твою. И пусть путь твой будет лёгок и благ.
После этого она сняла с груди железный оберег на тонком и прочном кожаном шнурке с изображением священной крады и протянула необычному знакомцу.
- Возьми. Пусть твои дела будут освящены ярким пламенем жертвенного огня.
На лице ведающей при этих словах появилось серьёзно-сосредоточенное выражение.

- Светлые Боги не освящают убийц... - тихо ответил мужчина - Но все же спасибо...
Незнакомец не принял дара. Мужчина , слегка прихрамывая, направился в сторону леса - обыскивать последнюю жертву.

- Защищающие свой род с оружием в руках тоже убийцы?
Вопрос повис в воздухе. Дожидаться ответа девушка не стала. Она развернулась и спокойно пошла вглубь леса по тропинке, продолжая свой путь, начатый ещё прошлым утром. Где-то там должен быть тёмный чародей цареградский.
"Раз Боги решили, что не время сейчас отдыхать, то и не стану", - думала путешественница. "Только нужно будет домового в селище каком оставить. Не дело духу-хранителю домашнего тепла со мной по тропинкам лесным скитаться".
Очень скоро неприятный запах гари от вещей её развеялся на предрассветном лёгком дуновении ласкового Стрибожича-Ветерка.
Птицы и лесные зверушки начали пробуждаться, и ночные происшествия канули в воспоминания, как страшный сон стирается, лишь только пробуждаешься.
Идя по лесной тропинке и радуясь наступлению нового дня, Истислава в голос нараспев славила Велеса, вещего Бога, да Хорса златаликого.
«Надеюсь, что сегодняшний день принесёт радости больше чем предыдущий, а завтрашний ещё больше, чем сегодняшний». При этой мысли девушка улыбнулась и вздохнув полной грудью шла всё дальше и дальше.

Весь день Истислава шла по неширокой дороге, скорее напоминавшей тропу. Лес вокруг постепенно оживал от зимнего сна, радуя весенними звуками весело журчащих ручейков, радостно щебетавших пташек... Согреваемая ласковым солнышком, Ведающая неспешно шагала вперед. Домовой по началу некоторое время сидел на плече девушки, радостно болтая ногами, а затем забрался к ней в суму и мирно уснул...
Наконец завечерело. Истислава так и не смогла найти подходящей для ночлега полянки... да и вообще не смогла найти какой-либо поляны... На небе появились первые звезды...

Приключения прошлой ночи явно не прошли даром для ведуньи. Девушка шла, едва ли не засыпая на ходу. Глаза сами собой закрывались, а ноги становились всё непослушнее. Но девушка шла и пыталась разглядеть на нехоженой тропе людские следы.
«А может есть рядом какое селище, ну хоть засека какая. Спать хочется, сил нет. Или может леший сжалится и на полянку выведет какую», - мысли слабо ворочались в голове Истиславы, не давая совсем уснуть на ходу.