City of the False Mirrors | ходы игроков | 01: Monorail

   Слово за слово, они приблизились к платформе настолько, что уже чётко видели силуэты людей, обступившие четвёртый по счёту вагон состава — тот самый, где всё и началось. Двое полицейских стояли с фонарями у дверей, а вокруг них носился, причитая, несчастный ошийя в форменном голубом мундире. Час пик кончился давным давно, ему больше не нужно было заталкивать в поезда людей и он, наверное, просто остался на станции помогать дежурному. Дежурный тоже был здесь, поминутно утирая с высокой лысины пот. Когда ребята, поднырнув под рельсой, выбрались на перрон со стороны служебного спуска, он едва не завизжал от неожиданности, тыча в них пальцем.
   — Гайкоку! Гайкоку! — как будто присутствие упомянутых «посторонних» рисковало обрушить в пропасть его и так шатающуюся карьеру. Ещё бы: на его дежурстве! У его станции! Позор.
   Полицейские проворно обернулись к ним. Один принялся сердито кричать, что поездов нет, однако внезапно ситуация изменилась. Из вагона показался высокий, статный и довольно молодой японец в несвежем голубом костюме. Усики-стрелочки над тонкими губами придавали ему сходство с правителями средневековых сёгунатов, а тёмные волосы были подстрижены неаккуратно и длинно. В руке он держал дымящийся стаканчик с кофе. Оценив причину беспокойства, повелитель стаканчика грозно сказал:
   — Молчать.
   Полицейский тут же заткнулся и вытянулся по струнке. Из-под фуражки даже сбежала капелька пота — а ведь ночь выдалась прохладной.
   — Это место преступления. Асикага, ваши люди что, оставили посты?
   — Н-никак нет, Кагатори-сан! М-мы знаем своё дело.
   — Хорошо. Кстати, проследите, чтобы криминалистов немедленно пропустили, когда они приедут. Теперь вы. Подойдите. Как вы здесь оказались?
   Судя по рвению, демонстрируемому несчастным сержантом, Кагатори-сан был не последним человеком в полиции. А с учётом того, что носил гражданское, наверняка принадлежал к криминальному бюро или другой специальной организации. Неужели это значило... впрочем, значить это могло всё, что угодно. Начальник строго смотрел на Мамору: он был мальчиком и он был выше. Кайя на его фоне оказалась слегка потерянной, зато первой заметила небольшую метаморфозу, случившуюся с вагоном: одно из его окон было разбито. Двое сотрудников «скорой» неподалёку, оставив носилки, разворачивали поверх них два брезентовых чёрных мешка. Выросшие как из-под земли подростки явно помешали чему-то... не самому весёлому. Судя по часам, поезд добрался до станции на двадцать-тридцать минут раньше, чем они. Значит, кто-то успел вызвать полицию, но вряд ли стал бы разбивать окно. К тому же, медики уже никуда не спешили.

К тому моменту как начальник с усиками обратился к ним, Мамору смотрел на место преступления (иначе для станция и вагон, с суетящимися медиками и полицейскими, не выглядели) с какой-то апатией, понимая, что всё не ограничилось одним человеком, упавшим вниз с моста. В один момент переживания настолько зашкалили, что Исиде стало глубоко всё равно на всё, ему захотелось скорее оказаться вдали от всего этого.
- Мы были на поезде, в этом вагоне, - неуверенно начал Мамору, кивнув головой в сторону разбитого окна, затем подняв взгляд на Кагатори. - Поезд остановился на мосту и мы...мы спрыгнули. А теперь мы здесь.
Закончив "мы-кать", Мамору отвел взгляд в сторону, уцепившись за здание станции, словно пытаясь найти в строении и его стенах какую-то поддержку. Школьник почему-то боялся представить, что последует дальше.

   — Э?..
   — А?..
   — С-с-спрыг?..
   Полицейские у дверей шокировано переглянулись, смотритель едва не споткнулся, а картонный стаканчик описал гиперболическую траекторию до усиков и обратно. Тёмные глаза главного полицейского изучающе перебегали по лицам ребят:
   — Спрыгнули. Это храбрый поступок. Машинист действительно показал, что поезд по невыясненным причинам сделал остановку над заливом. Видимо, кто-то перехватил над ним контроль, хотя сейчас это неважно. Что же, вам придётся задержаться, несмотря на позднее время. Думаю, вы достаточно взрослые, чтобы понимать важность свидетелей. Асикага. Проводи.
   — Хай, Кагатори-сан.
   Полицейский, который ругался на них всего несколько секунд назад, повёл подростков за собой. Проходя мимо раскрытых дверей вагона, они увидели ноги в серых брюках и туфлях, торчащие из прохода. Полицейский взмахнул рукой, ускоряя шаг:
   — Не смотрите туда.
   Они спустились вниз по пассажирской лестнице, казавшейся неуместно широкой и пустой в момент отсутствия самих пассажиров. Только каблуки полицейского щёлкали эхом по бетону ступенек. Миновав чёрно-белый автомобиль, процессия пересекла не менее пустынную улицу и подошла к маленькому кирпичному киоску, втиснувшемуся между солидных домов-соседей. Такие назывались «кёбэн» или «кобан» в зависимости от стиля чтения — маленькие опорные пункты полиции, густой сетью раскиданные по всем кварталам всех японских городов. Что-то вроде полицейского участка на трёх человек. Не исключением оказался и этот: с помощью ключ-карты Асикага открыл дверь и пропустил ребят вперёд, в тесное помещение, где умещались письменный стол, тумбочка с микроволновкой и крохотной кофе-машиной и продавленная лежанка в дальнем углу. Львиная доля личного состава полиций префектур была приписана именно к таким, а вовсе не к крутым и серьёзным отделам. Здесь дежурили, обедали, даже спали, а любой гражданин мог обратиться сюда за помощью или указанием маршрута. Правда, не сейчас, потому что Асикага опустил жалюзи и запер дверь изнутри.
   — Кагатори-сан, — объяснил он, — должен дождаться приезда бригады и раздать ей указания. Он хороший начальник, но совершенно лишён чувства сострадания. Вы-то, наверное, очень хотите есть. Такой стресс! Не стесняйтесь.
   Асикага достал из тумбочки несколько шуршащих энергетических батончиков в знакомых любому школьнику чёрно-оранжевых обёртках, плитку шоколада, предложил кофе с обилием сахара. Он выглядел очень добрым и заботливым, хотя неумелым. Наверное, ему никогда не приходилось лицезреть серьёзные преступления. Между тем, пластиковые часы над дверями отщёлкивали глубокую ночь, почти час. Ребят уже заждались в общежитии...

- Спасибо, Асикага-сан,- почти на автопилоте произнес Мамору, когда заботливый полицейский предложил ребятам перекусить. Прельстился школьник, впрочем, не шоколадом, который сейчас казался желанным, словно тарелка только что приготовленного рамена после долгой рабочей смены, а кофе. Быстрыми движениями Исида отправил в плавание содержимое нескольких пакетиков сахара, размешал и взял стаканчик двумя руками, примостившись на одном из свободных стульев. Кончики пальцев приятно побаливали, с холода вдруг прикоснувшись к горячим стенкам стакана, но Мамору радовался этому ощущению как никогда раньше. Впервые за последние полчаса он позволил себе немного расслабиться. Не смотря на прежнюю апатию и отстраненность, которые преследовали старшеклассника до самого кёбэна, с первым глотком напитка, Исида почувствовал тепло, немного обжигающее, но способное растопить холодные воспоминания. Несколько секунд старшеклассник просто сидел, прикрыв глаза и наслаждаясь этим упоительным ощущением покоя. Что может им грозить, когда рядом полиция? Бурчание в желудке напомнило Мамору о том, что он так толком и не ужинал сегодня, а потом параллельно с кофе в желудок Исиде начал попадать и энергетический батончик, обертку от которого школьник сунул в карман куртки, не заметив сразу мусорного ведра.
- Извините, Асикаги-сан, - Утолив голод, парень начал думать о не менее насущных вещах. Он посмотрел на Кайю, затем снова на полицейского.- Мы уже опоздали на весь транспорт, а нас ждут в общежитии Юнайтед Санс, не сможет ли кто-то подбросить нас туда, когда всё закончится?

   Кайя была рада, что строгий полицейский решил начать с Мамору, да на нем и остановился. Но еще больше ее радовало то, что это были самые обычные, нормальные, живые люди, без обострений головной боли. Пока что. Интересно, кто разбил окно? Может, те двое, в попытке выбраться? Или кто-то еще.
   Она по-прежнему старалась не выделяться, и это было не так уж трудно — уже пережитый страх норовил выдавить горстку слез и превратить ее из нормального человека в плаксу. Нет, этого допустить было нельзя, особенно на глазах у Мамору. Так что Кайя вела себя скромнее обычного. Пробормотав искренние слова благодарности доброму полицейскому, она тоже припала к незатейливому, но крайне богатому энергией ужину, размышляя, что шоколад точно придумали боги, не иначе. Отвлек ее вопрос Мамору, Кайя безмолвно присоединилась к нему, подняв на полицейского заинтересованный взгляд.

   — Конечно! — кивнул полицейский. — Я сам вас довезу. Я очень хорошо знаю, где оно. Как-никак, это одна из лучших школ в городе... и единственная в окрестных районах. Не переживайте, пожалуйста, всё не затянется надолго. Вы просто перескажете господину лейтенанту, что видели в поезде. Надеюсь, это нам поможет.
   Офицер по фамилии Асикага помрачнел, словно сам не очень верил в свои слова. Или переживал, что свидетелями ужасных событий оказались подростки. Интересно, поменялось бы его отношение, скажи ему Мамору, что уже не раз бывал в похожей обстановке участков?..
   Вскоре передатчик, закреплённый на плече Асикаги, ожил и громко сообщил о скором приходе Кагатори-сана. Асикага вскочил и засуетился — достал из ящика стола форменные бланки, записал имена, телефоны, обстоятельства появления ребят на станции и время событий. Когда он заканчивал подготовительные работы, замок двери пискнул, переключился на зелёный, и в проёме показался давешний обладатель тонких усов. Плечи пиджака и волосы устилала снежная рябь, да и весь вид лейтенанта говорил о чрезвычайной усталости. Он сухо кивнул присутствующим, зарядил в кофе-машину свежий стаканчик и уселся на край стола.
   — Меня зовут Кагатори Та́ро, — без обиняков представился он. — Я — агент Бюро Криминальных Расследований полицейского управления Нисёмиры. Думаю, мы все заинтересованы в том, чтобы наше общение прошло быстро и продуктивно. Мы поступим так: я задаю вопрос, вы даёте на него полный и исчерпывающий ответ. Если я что-то уточняю, вы отвечаете полно и ясно. Если вы вспомнили о какой-то детали, но стесняетесь или боитесь показаться глупыми — вы поднимаете руку и говорите о том, что вспомнили. Как в школе. Так...
   Он выдернул стаканчик из машины и залпом опрокинул его, потом покосился в записи подчинённого.
   — Исида Мамору. Мори Кайя. Хорошо. Расскажите, при каких обстоятельствах вы попали в поезд. Расскажите, кто был на остановке вместе с вами. Расскажите, кто из присутствующих на остановке вошёл в поезд... Расскажите... Расскажите...
   Лейтенант Кагатори задавал вопросы громко и чётко, короткими рублёными фразами. Он не наседал, не пытался давить, но и не разговаривал, как говорил бы взрослый с младшими — он вёл допрос, причём чувствовалась немалая практика. Временами лейтенант менял тактику и просил то Исиду, то Кайю излагать события в произвольном порядке. Потом переспрашивал. Предлагал одному уточнить слова другого и наоборот. Асикага включил диктофон и записал на тех же бланках номер файла с аудиозаписью, в остальном растворившись в тени начальника.

Факт того, что ребят не выставят в морозную ночь после допроса, но даже подвезут до общежития, наполнял Мамору оптимизмом. Он начал даже думать, что вечер выдадся не плохим, заочно завершив про себя разговор с полицией с хорошим результатом. Единственной "плохой" мыслью была возможность оказаться в общаге без комнате по причине того, что коммендант ребят попросту не дождался.
За время ожидания лейтенанта, Исида имел возможность получше рассмотреть свои невольную спутницу. Мори ничем особым не выделялась, по крайней мере внешне. Как бы то не было Мамору был рад тому простому факту, что он не единственный видел что же действительно произошло в том вагоне.
Когда пришел Кагатори, Исида выпил уже два стаканчика кофе.
- Кагатори-сан, я могу начать, - посмотрев на Мори, начал старшеклассник. - Я был переведен в Юнайтед Санс и по договоренности должен был заранее прибыть в общежитие - до начала учебной четверти, а именно, сегодня. В вагон кроме меня зашли ещё двое: эта девушка, - Мамори указал на Мори, - и ещё один парень, в наушниках с громкой мызыкой...
Собственно, Мамори рассказал всё как было, за исключением пронзительных синих глаз, указав на то, что странный мужчина ни с того ни с сего начал говорить странные вещи, а затем пошел на ребят и им пришлось убегать.

   Кайя только подтверждала слова Мамору - те, которые могла, конечно. Потому как третьего парня она не разглядела, а не упоминая про странные глаза и общие симптомы, Мамору и сам все прекрасно рассказал. Добавить стоило лишь то, до какой степени они испугались обезумевшего "продавца пылесосов" и как жутко выглядела его смерть. В какой-то момент Кайе подумалось, вот было бы здорово, если бы это в самом деле был просто безумец. Но это было не так, и с воспоминаниями придется как-то жить.

   Беседа с полицейским начальником длилась долго, как будто Кагатори-сан обладал магическим талантом замедлять время. А может быть, виновато было его ни капли не приятное общество, его колючие вопросы, его сухой тон. Полный отстой. Не предложи заботливый Асикага энергетических батончиков и заряд кофеина, и Мамору, и Кайя чувствовали бы себя выжатыми лимонами. Хотя и с такой поддержкой ощущения от беседы с лейтенантом рождались не лучшие. Как бы чётко Мамору (второй или третий раз кряду) ни пересказывал ситуацию, лейтенант выглядел недовольным, и подтверждения от Кайи не добавляли ему расположения духа. Пару раз они прерывались, когда лейтенанту требовалось отдать своим людям новые указания. Наконец, был задан последний вопрос и на два голоса получен последний ответ. Кагатори-сан глубоко и шумно втянул воздух, начал прохаживаться по кабинету.
   — Неужели повезло... но всё должно было быть не так...
   — Кагатори-сан? — поднял глаза от бумаг Асикага.
   — Да. Это уже не их дело. Свободны.
   — Кагатори-сан! — укоризненно выпалил Асикага. — Это же подростки. Уже половина второго, мы не имеем права отпускать их в такое время одних. К тому же, город им незнаком, вы сами услышали это дважды. Разрешите мне доставить их в общежитие.
   — Отста... Хорошая идея, Асикага, — Кагатори-сан резко, аж взметнулись полы пиджака, повернулся к Мамору. — Мы не нашли вашу сумку, Исида. И ещё не изучали записи камер видеонаблюдения с привокзальной станции, но, когда восстановилась подача электричества в состав, в вашем вагоне не было никакого парня в пальто. Два человека застрелены с близкой дистанции. Многовато нестыковок для истории о вдруг сошедшем с ума бизнесмене, который выпрыгнул из поезда.
   — Кагатори-сан! — возмутился Асикага. — Вы с ума сошли! Это уже слишком! Перед вами — девушка, а вы рассказываете...
   — Молчать. Так или иначе, полиция Нисёмиры не имеет к вам вопросов. Подпишите бланки протокола. Сержант доставит вас в общежитие. Запомните: если вы вспомните ещё что-нибудь, что угодно ещё... если ваша сумка вдруг каким-то чудесным образом обнаружится где-нибудь под скамейкой в торговом комплексе и вам позвонит уборщик... если вдруг духи расскажут вам, где она... вы немедленно свяжетесь со мной. Немедленно.
   Кагатори-сан наклонился близко-близко к лицам ребят, положив перед собой визитную карточку. Убедившись, что его слова услышали и запомнили, он внезапно добавил совершенно другим тоном, без следа наигрыша или сарказма:
   — В таком случае, большое спасибо за сотрудничество. Асикага?
   Когда троица садилась в полицейскую «Субару», сержанта аж трясло от возмущения. Дождавшись, пока закроются двери, он завёл мотор и обернулся к пассажирам:
   — Прошу прощения за поведение господина Кагатори, — с трудом выговорил он. — Мы все... выбиты из колеи. Прошу не держать на него обиды.

Разговор с Кагатори-саном сбалансировал прилив позитива холодным прагматизмом, так что Мамору вновь вернулся к состоянию "нейтрально-апатичный" и мечтал только л том, как бы оказаться в кровати и уже оставить этот долбанный день позади. Хорошо ещё были такие люди как Асикага-сан. Словно из дешевого американского кино девяностых, где в противовес к злому копу был добрый полицейский. Правда, в жизни это не так весело как на экране. Что действительно смутило Исиду, дак это новость о пропаже его личных вещей и третьего паренька, который с наушниками. Да еще и два застреленных человека... Наводило на странные мысли, с которыми ну никак не вязалась пропажа небольшой спортивной сумки. П
- Это всё из-за убийства, Асикага-сан? - неуверенным голосом спросил полицейского Мамору, усевшись назад в полицейской машине. В руках школьник задумчиво вертел визитку лейтенанта. - Для Кагатори-сана это похоже очень важное дело...

   — Не уверен, что я вправе говорить об этом. Но это действительно из-за убийства.
   Офицер вздохнул и осторожно вывел машину на проезжую часть. Он следовал всем сигналам светофора и, к сожалению, не горел желанием залихватски промчать ребят по городу под вой сирен. Хотя на них и смотреть-то было некому — долгое время по сторонам тянулись обычные жилые дома. Но чем дальше они удалялись от залива, тем наряднее и разнообразнее становилась архитектура: по образцу западных мегаполисов, Нисёмира была чётко структурирована на «деловую» и «жилую» части. Со временем, конечно, одна и другая перемешались, но наследство градостроительного плана всё равно прослеживалось в разнородности пейзажей. В небоскрёбах по одну сторону реки и тихих улицах с двухэтажными виллами по другую. В сумасшедших вспышках неона и тихих парках, где журчали рукотворные водопады. Большая и маленькая Японии хмуро смотрели друг на друга с разных сторон залива. К счастью, существовали метро, трамваи, автобусы, такси, да даже несчастливый монорельс... можно было с уверенностью сказать, что приключений и исследований после уроков хватит на весь этот год, начавшийся так неудачно.
   Тем временем, Асикага принял сложное для себя решение:
   — Знаю я вас, школьников. Сколько не запрещай, всем классом будете сплетничать. Не вижу смысла пытаться скрыть что-то от вас, вы всё равно узнаете от будущих друзей или из Интернета. Лучше уж вам скажет это представитель Закона. Дело в том, что вот уже долгое время Кагатори-сан ведёт дело одной, назовём её так, террористической ячейки. Она небольшая и занимается в основном кибер-терроризмом: сетевые атаки, взлом, обнародование и фальсификация частной информации. Не бойтесь, это не так серьёзно, чтобы привлекать к делу национальную безопасность. Это скорее вандалы, чем разбойники. Кое-кто и вовсе считает, что господин лейтенант преследует призраков в доспехах медийной утки. Но Кагатори-сан уверен, что идёт по верному следу. Возможно, он и это происшествие отнёс на свой счёт — не так легко взломать систему управления монорельсом или получить доступ к удалённому контролю подвижного состава. Если это вообще, хм, возможно... Хотя я бы сказал, всё больше похоже на почерк якудза... ох, я слишком много болтаю! Всё! Вы ничего не слышали. И вообще, постарайтесь выкинуть из головы все эти ужасы, договорились?

   Кажется, у Кайи сделались очень большие глаза. Ее даже упомянутое строгим полицейским убийство так не удивило, как рассказанная добряком история. Не укладывалось в голове, что из-за чьего-то хулиганства — поезд далеко не угонишь ведь, так? — погибло столько людей. А еще ей расхотелось спать.
   — Простите, Асикага-сан. Кагатори-сан сказал, что "всё должно было быть не так". А как? Здесь уже случалось что-то подобное?
   Неужели тот парень с громкой музыкой — киберпреступник? Ведь изнутри взломать систему может быть проще, так? Но как сюда вписываются посиневшие глаза и странные фразы? Не похоже, что суровый полицейский ищет в нужном направлении. Если только эти преступники не научились взламывать мозги. От мельтешащих мыслей собственная голова стала казаться Кайе большим гудящим шаром.

   — Нет! Нисёмира — спокойный и безопасный город, — не отрывая глаз от дороги, покачал головой сержант. — И я не знаю, что имел в виду Кагатори-сан. Но даже если бы знал, не сказал бы. Вам не положено интересоваться делами полиции. И... я очень сожалею, что наш город показал себя с такой плохой стороны. Уверяю вас, полиция может защитить граждан, и она будет их защищать. Я бы очень не хотел, чтобы после сегодняшнего дня вы боялись ездить на монорельсе.
   Асикага зачем-то с гордостью добавил:
   — Он самый современный во всей Японии!
   Поездка оказалась не особенно долгой, а при всей своей доброжелательности Асикага не горел желанием что-то рассказывать или слишком боялся гнева лейтенанта. На этой пылкой и патриотической ноте автомобиль остановился перед дорожкой из прямоугольных асфальтовых плиток, ведущей ко входу в четырёхэтажное типовое здание, окрашенное в тёплые персиковые тона. Оно напоминало отель со своими одинаково-широкими окнами, одинаково-белыми карнизами и ухоженным в точности по плану небольшим садом между улицей и крыльцом. Ровные ряды окон тянулись вдоль всего фасада, временами чередуясь с узенькими балконами. Свет горел только на первом этаже. Латунная табличка, укреплённая на высоком, по пояс, барьере, отделявшем тротуар от сада, гласила:



   «Спальные корпуса школы "Юнайтед Санс". На территории допускается присутствие только проживающих и персонала. Гостевые посещения разрешены до 21:00. Комендант: Сасаки Хизаши».
   На трёх ступеньках перед широкими раздвижными дверями их ожидал невысокий пожилой мужчина очень забавной наружности: в мятом вязаном свитере, лысый, но с лохматыми островками волос над ушами, которые делали его похожим на спаниеля. Повадки у него тоже оказались спаниельи — он семенящим бегом кинулся к полицейской машине, размахивая руками и тоненьким голосом выкрикивая:
   — Наконец-то! Караул! Давно пора! У нас пропали ученики! Двое из троих новеньких! Что тво...
   Когда комендант увидел, как пропавшие ученики появляются из полицейской машины, да ещё и с мест для задержанных, его глаза полезли на лоб от возмущения и ярости. Цвет волос новенького только усугубил его подозрения.
   — КАКОЙ ПОЗОР!!! — заорал он, схватившись за остатки волос. — Об этом немедленно узнают Судзуки-сама и господин директор!!! Вы не задержитесь в настолько уважаемом учебном заведении! Как вы допустили настолько отвратительное поведение, чтобы быть...
   Шаблон коменданта подвергся очередному испытанию. Незаметно подмигнув ребятам, Асикага церемонно показался из машины, водружая на голову фуражку, и не менее церемонно подал Мамору руку. Громко, чтобы Сасаки-сан точно всё услышал, сержант сказал:
   — Большое спасибо за помощь, Исида-кун. Если у вас или вашей подруги будут какие-то неприятности, смело звоните лично мне. Телефон участка написан на визитной карточке господина лейтенанта.
   У коменданта отвисла челюсть.

- Асикага-сан, - Исида церемонно пожал руку полицейскому, сопроводив слова ещё и небольшим, но уважительным поклоном в знак благодарности добряку за помощь ещё и в этом испытании. Сам Мамору чувствовал, что готов был даже вступить в перепалку с старикашкой, когда тот начал голосить словно сам не свой, даже не удосужившись уточнить что вообще происходит. И это после всего что школьники натерпелись за один только вечер?! Парень с трудом, но подавил это желание, лишь бы уже по скорее попасть внутрь общежития и добраться до кровати. - Рады были помочь. Большое спасибо, что довезли нас.
Напоследок, Мамору устало улыбнулся полицейскому. Хорошо, что в мире ещё есть такие добрые люди. С тихим вздохом Исида повернулся к старичку, мельком глянув на Мори, и поклонился, уговаривая сам себя довести дело до логического конца без лишнего шума.
- Исида Мамору, - представился школьник, так и оставшись с склоненной головой, отчасти тупо не имею желания смотреть на противного старикашку, при этом голос старшеклассника был не громким, но стремительным, чтобы у собеседника не закралось лишних подозрений о неискренности, - один из новых учеников Юнайтед Санс. Прошу простить за опоздание.

"Не подружимся", — решила Кайя, услышав вопли коменданта. Она стойко боролась с желанием невежливо заткнуть уши и спрятать голову в снег, но к счастью, у Мамору и полицейского оказался более действенный метод. Воспользовавшись мгновением передышки, девочка поклонилась копу и поспешила присоединиться к Мамору в извинениях. Ведь очень может быть, что она не права в своих поспешных суждениях. Особенно если вспомнить, что ей предстоит еще какое-то время провести здесь, в компании именно этих людей.

   — ...
   Комендант в бессильной ярости пучил глаза, пыхтел, но никак не мог найти такой лазейки в школьных правилах и устоях, которая бы прямо запрещала помощь полиции после десяти вечера. Хотя — и весь его вид говорил об этом — он очень хотел. Вращая глазами, он смотрел то на красную макушку Мамору, то на Кайю, то на благожелательную улыбку Асикаги, и грозил взорваться прямо здесь. Но по понятным причинам не мог этого сделать. Наконец, он проскрипел:
   — Хай! Полагаю, теперь ученики могут проследовать в общежитие.
   — О, конечно, — Асикага вежливо кивнул, усаживаясь в машину. — Они очень помогли. Им нужен хороший субботний отдых.
   — Р... р... р... разуме... ется.
   Комендант деревянно развернулся на пятках и крякнул:
   — Следуйте за мной!
   На всём протяжении пути он больше ничего не сказал. По-видимому, в его системе ценностей отклонение от школьной инструкции, не сопряжённое по меньшей мере с вторжением инопланетной армии, было равносильно преступлению перед императорской фамилией. А то, что он был вынужден смириться с ним, только подогревало ярость. Но комментировать полицию он не стал. Зато на пути к заветной мягкой кровати несчастных школьников ждало ещё одно, зато последнее, испытание.
   Войдя в холл, оформленный в нейтральных светло-синих тонах, они остановились у стойки, пока комендант вносил их в базу данных. Длинная стойка по левую руку от дверей очень напоминала отельную, только вместо ячеек с ключами за ней были вывешены правила и распорядки. В остальном холл оказался очень уютным и совсем не ужасным. В дальнем конце стоял большой телевизор, вокруг него — несколько мягких диванов и журнальных столиков. Кресла с высокими спинками были парами расставлены по всему залу, у окон, в больших кадках, зеленели декоративные пальмы. Напротив дверей начиналась лестница с вытертой многочисленными ногами ковровой дорожкой, ведущая на верхние этажи. Рядом с нею имелась дверь с надписью «Кафетерий», сейчас, конечно же, закрытая. Пока ребята оценивали убранство, в которое наверняка вбухали не одну тысячу йен, комендант неумело и неуверенно щёлкал клавишами старомодной клавиатуры, нацепив самое идиотское пенсне в мире. С Кайей никаких проблем не возникло и ей милостиво разрешили посидеть на диване, а вот пропавший вместе с сумкой «инвайт на общагу» у Мамору наконец-то стал той самой отдушиной, которую искала ярость коменданта:
   — Как это потеряли ваучер? ДА ВЫ ВООБЩЕ ПРЕДСТА...
   — Сасаки-доно.
   Этот голос разнёсся по холлу так, как будто говорящий был профессиональным герольдом. Холодный, с профессионально отточенной интонацией скрываемого и потому очевидного превосходства, он оборвал коменданта на полуслове. И комендант, что характерно, затих. Головы присутствующих дружно повернулись в сторону лестницы, по которой спускалась обладательница голоса. Ей оказалась высокая девушка с осанкой настолько правильной, что назвать её «школьницей» просто не поворачивался язык, хотя возраст вполне соответствовал. И пусть на дворе шёл третий час, она всё ещё была одета по-уличному: в высокие кожаные сапоги на каблуке, сверкающие начищенными до блеска пряжками, стильные джинсы «в облипочку» и школьную сорочку, туго перетянутую широким поясом. Роскошный красный бант, замена школьного галстука, переходил в чеканно-правильное лицо, незнакомое с улыбкой. Единственный глаз, видимый из-под роскошной копны светло-каштановых волос, смотрел настолько строго, что давешний лейтенант встретил бы достойного соперника по мрачным взглядам. Комендант прошептал, немедленно принявшись мелко-мелко трясти головой — это он так кланялся:
   — Судзуки-сан... эти... эти... опоздавшие...
   — Благодарю, господин комендант. Далее ими займусь я.
   Злорадно улыбаясь, Сасаки уступил ей место за стойкой, а сам поспешно ретировался в комнатёнку следом за ней, только и хлопнула дверь. В комнате как будто стало на пару боссов официальнее. Глаз Судзуки-сан уставился на экран. Потом на Мамору. Потом пальцы с идеальным маникюром длинных ногтей застрекотали по клавиатуре. Не отрываясь от регистрации, девушка представилась:
   — Меня зовут Судзуки Аюта, для вас — Судзуки-сан. Я — председатель школьного совета и доверенное лицо куратора школы, господина Обаяси. И лучший ученик на протяжении последних шести лет, хотя это не относится к делу, — кольцо на безымянном пальце сверкнуло бриллиантовой инкрустацией. — Ввиду исполнения должностных обязанностей, я также выступаю ассистентом Сасаки-доно, к которому вы будете обращаться господин комендант.
   Вообще, казалось, что это «господин комендант» выступает её ассистентом. Вернее, что им выступает весь мир, включая диваны, телевизор и пальмы. Это, наверное, и называлось аурой власти.
   — Я уже знакома с причинами вашей задержки. Хотя правила требуют...
   Двери в очередной раз разъехались в стороны, пропуская в холл нещадный бит, а следом и его источник — парня в пальто и огромных наушниках. Того самого! Из поезда! Реально! Даже шапка, натянутая до бровей, была точно такой же! Только теперь к образу прибавился ещё и шарф, закрывающий нижнюю часть лица и делающий гостя похожим на...
   «На террориста».
   Эта мысль пришла в головы Мамору и Кайи одновременно. А парень, не демонстрируя никаких следов беспокойства, проследовал до стойки. Его сумка, кстати, уже куда-то делась — а, ну да, он наверняка приехал раньше. То есть, приехал бы раньше, если бы поезд шёл по нормальному расписанию.
   — Аюта, — по-свойски заметил он. — Ты видела копов?
   Судзуки-сан взглядом указала на ребят.
   — Полиция привезла их сюда.
   Парень в наушниках покосился, куда сказано, и безразлично сказал, продолжив путь к лестнице:
   — А.
   — Вам стоило бы познакомиться. Когда начнётся новый учебный год, вы будете учиться в одном классе, — строго сказала Судзуки-сан, но парень только пожал плечами и скрылся на верхних этажах. Председатель школьного совета нахмурилась:
   — С вашими проблемами в виде отсутствия ваучера разберёмся уже завтра. Пора спать. Исида — комната 34, третий этаж. Мори — комната 35, третий этаж. Завтра в десять утра встречаемся в холле. Спокойной. Ночи.

Было дело, когда Мамору Исида охарактеризовал Кайю как ничем не примечательную с виду девушку...дак вот, когда Мамору и Судзуки-сан разделяла всего лишь комендантская стойка, парень и думать забыл о том, что появился не один в общежитии. Словно из фильма про Гарри Потера, Исида пал жертвой заклятья Петрификации, ну, или по простому, окаменения. Даром что не застыл с широко открытыми глазами, как идиот-школьник из какой-нибудь манги. Просто не сводил глаз с девушки, пока та что-то говорила и, словно музыка, звучала клавиатура. Исида пару раз силился что-то сказать, но каждый раз лишь приоткрывал рот, в последний момент передумывая. Зачем, в конце концов, называть своё имя и спрашивать как зовут Судзуки-сан, если она уже всё знает и сказала ровно столько сколько необходимо. Честно говоря, Мамору сам не понимал что с ним происходит, что лишь усугубляло ситуацию. Чтобы не казаться полным истуканом, парень время от времени кивал головой, показывая что всё понимает, всё запомнит. Собственно, недавнего невольного своего спутника - парня с басами и шапкой, имя которого Исида не услышал (как ему показалось), - заметил не сразу и вот уж где старшеклассник не смог удержаться и с плохо скрываемым удивлением уставился тому в спину. Хотелось Мамору спросить у председателя школьного совета кто был сей субъект и что он тут делает, но словно приговор прозвучали слова: "Пора спать", и парень не смог этому ничего противопоставить.
- Приятно познакомиться, Судзуки-сан, - выдавил из себя наконец-то Мамору Исида, немного покраснев при этом, и, прихватив свой ключ, быстрым шагом ринулся следом за незнакомцем в пальто, надеясь нагнать его и расспросить обо всем. Увы, в этот злополучный момент, Исида совсем позабыл про свою спутницу Кайю Мори...

Кайя Мори

   Неприступная Судзуки-сан проводила его слегка непонимающим взглядом, а потом обернулась к оставшейся в холле Кайе. Взяв её ключ, она обошла стойку и остановилась рядом с девочкой. Лучшая ученица и, наверняка, королева школы, оказалась почти на голову выше её. Вблизи от неё пахло свежестью и щекочущим ноздри дорогим ароматом, пробуждавшим ассоциации с диким морским побережьем. Как бы не силилась Кайя выискать в её внешности хотя бы малейший недостаток, она не могла, и это делало Судзуки-сан ещё меньше похожей на живого человека. Слава духам, наедине председатель хотя бы перестала выражаться хорошо поставленным театральным тоном и заговорила с обычной интонацией:
   — Не сутулься, пожалуйста. Кайя-чан, верно ли я прочитала твою фамилию — Мори? Не имеешь ли ты отношения к Мори Рокуро?



Мамору Исида

   Стремглав взбегая по лестнице, Мамору только краем глаза успевал оценить интерьеры общежития, но понял, что оно построено по одной и той же схеме. Лестница приводила в холлы на этажах, только маленькие, не чета главному на первом. В них стояли пара-тройка столов с низкими пуфиками, небольшая кухонная стойка с микроволновками и кофе-машинами, а также торговый автомат по продаже фаст-фудной лапши, энергетиков, дешёвых шоколадок и прочего вкусного хлама. Расположение это повторялось из этажа в этаж — и на втором, и на третьем, и, можно догадаться, на четвёртом. Из холла расходились два одинаковых коридора с пронумерованными комнатами. Можно было предположить, что их всего десять на этаж, но всё оказалось хитрее: комнаты левого крыла имели нумерацию двузначными числами, а правого (более длинного, уводившего вглубь территории) шли уже с сотенными разрядами. Неудобно, но хоть номер этажа всегда присутствовал в номере любой комнаты, не запутаешься вконец.
   Мамору догнал странного парня, когда тот сворачивал в длинный коридор на третьем этаже. Неизвестно как он услышал шаги Мамору, заглушённые ковром, сквозь творящийся в ушах децибельный Армагеддон, но он услышал и проворно развернулся к нему.
   — ?

   Кайя от забывчивости Мамору ничуть не страдала. И без того было, о чем подумать. Начиная от великолепной Судзуки-сан, которой хотелось немедленно начать поклоняться, и Кайя подозревала, что в школе должен быть культ ее имени. И продолжая загадочным парнем, которого Кайя опознала по музыке, описанию и реакции Мамору. Но догонять — нет уж, увольте. Вместо этого она почти целую минуту пыталась избавиться от привязавшейся картинки: незнакомец в шапке открывает глаза в остановившемся поезде и понимает, что что-то не так. А потом текучим и слишком профессиональным жестом достает из-под пальто два огромных пистолета и слитный грохот исчезает в электрическом гуле монорельса. "Зачем ему останавливать поезд?" — подумала наконец Кайя. Другие банальности вроде "где бы он их прятал" или "мы бы услышали выстрел" казались несущественными. Это же всего лишь фантазия, правда?
   — Судзуки-сан, — Кайя рефлекторно выпрямила спину, — да. Да. А кто это был?
   — Старый знакомый, — Судзуки-сан принадлежала к числу тех людей, которые не привыкли врать или недоговаривать, и сейчас делала это с явной неохотой. — Все зовут его Кен. Он — талантливый юноша, но категорически не рекомендую брать с него пример.
   Кайя кивнула, принимая к сведению. Куда интереснее было, как он выбрался из поезда. И откуда Аюта узнала, почему задержались они с Исидой. Но осторожная Кайя вместо всех вопросов сказала:
   — Спасибо, что спасли нас от господина коменданта. Он так кричал, — но не удержалась от улыбки, вспомнив, как тот пытался вырвать остатки волос со своей и так не богатой растительностью головы.
   — В «Юнайтед Санс» не принято опаздывать, — посуровела Судзуки, вкладывая в ладонь Кайи пластиковую бирку с ключом. — Если привыкнуть, что экстраординарные обстоятельства служат извинением, то со временем можно посчитать, что лично ты заслуживаешь особого отношения и во всём остальном. Надеюсь, ты избежишь подобных настроений, Кайя-чан.
   — Д-да! Простите, Судзуки-сан. — Кайя почувствовала, как стало тепло кончикам ушей и уставилась в пол, стискивая пластик в руках. Слишком много впечатлений для одного дня, пожалуй. Оставалось только надеяться, что это именно от стресса она несет всякие глупости, и завтра все пройдет само. Ну или они будут часто встречаться с Судзуки-сан по поводу наказаний и выговоров. — Доброй ночи, — Кайя потащилась к лестнице, надеясь, что заблудиться не получится.

- Эй, постой! - негромко позвал парня в пальто Мамору. Правда, тот и так уже повернулся в чторону Исиды, так что вышло несколько странно. - Извини, но...это же ты был в позде с нами, когда...когда началось? - Мамору перевел дыхание, понимая что зря в последнее время подзабил на легкую атлетику - пробежка по лестнице на три этажа оказалась не такой уж тривиальной. Собственно, не имея особо сил и терпения, Исида задал свой вопрос напрямую.

   — ... что? — парень так натурально не въехал, словно по поезду не бегали люди с синими глазами и клерк не прыгал из дверей. — Я вижу тебя первый раз в жизни, друг.

У Мамору чуть челюсть не отвисла от такого ответа. Старшеклассник издал какой-то нечленораздельный звук, видимо, выражающий смеятение.
- Но...подожди, - Кажется Исида не думал сдаваться так просто, судя по тону голоса. - Ты около полуночи сегодня ехал в Н-сити? Монорельс?

   — ...
   Парень пожал плечами. Как бы Мамору не силился увидеть в его поведении признаки наглой лжи, тот выглядел откровенно не понимающим, чего же такого от него захотел обещанный председателем будущий одноклассник. В защиту Исиды стоило признать: довольно сложно сказать что-то по человеку, использующему для нужд социальной мимикрии громоздкую верхнюю одежду вместе с шарфом и шапкой. Но там, где подвели таланты детектора лжи, сработала наблюдательность — в провентилированном воздухе коридора чётко, хоть и весьма слабо, пахло гарью. Вряд ли чувак в шапке шарахал из старинной аркебузы, чтобы провонять порохом, но... на ум приходила, например, перегоревшая проводка в поезде. Или баночка с таблетками во избавление от параноидальных фантазий. Тем временем, пауза в коридоре затягивалась, хотя снизу уже слышались лёгкие шаги — наверное, поднимались Кайя или ослепительная Судзуки-сан.
   — Ты меня с кем-то перепутал. Я очень устал и хочу спать. Если со мной какие-то проблемы, поговорим утром, ладно?

Мамору рефлекторно отступил на полшага назад, окончательно сбитый с толку пофигизмом молодого человека в пальто. В какой-то момент, Исида начал уже верить в собственную мнительность. В конце концов, сколько вообще школьников носят пальто и слушают что-то вроде даб степа? Наверное не один...
- Извини, похоже, я действительно обознался, - Мамору отвел взгляд куда-то в сторону, признавая своё "поражение". Чтобы хоть как-то сгладить образовавшийся "острый угол", парень начал шарить глазами в поисках номера этажа или комнаты, чтобы понять где ему искать собственную комнату. - Эмм...третий этаж, собственно, мне сюда. Спокойной ночи.
Последнее старшеклассник договаривал уже на ходу, ругая себя за бестактность и подозрительность. Повезло, что незнакомец отреагировал нормально, могло бы быть и хуже. Посомневавшись около секунды в какой же коридор от холла третьего этажа ему выбрать: левый или правый, Исида выбрал левый и не прогадал, а "тридцать четыре" найти уже не составило труда.
Первое на что обратил внимание Мамору, когда включил свет в комнате- его собственная сумка, преспокойненько возлежащая на кровати. Не разуваясь и, тем более, не снимая верхней одежды, парень кинулся к ней. Вытряхнув все на кровать, Исида убедился что весь его нехитрый инвентарь был на месте.
- Что за фигня...- Мамору медленно осел на пол, прямо возле кровати, и тяжело вздохнул. Кто-то позаботился о сохранности его вещей и это явно не был комендант общежития или кто-то из дирекции школы. На ум пришел только пропавший из вагона парень в пальто, поразительно похожий на того, с кем пару минут назад беседовал сам Мамору. Парень запустил руки в волосы, чувствуя, что голова готова взорваться. Нет, определенно пора идти спать.
Пока Исида стягивал ботинки и зимнюю куртку, попутно разглядывая свои будущие владения. Ничего такого: вдоль стены, ближе к окну, кровать, напротив - письменный стол, рядом - дверь на балкон. Гардеробный шкаф располагался возле входной двери, как бы образуя небольшой уголок-прихожую. На одной из дверей шкафа- зеркало. Стены - в кремовых тонах. В целом, обстановка довольно уютная, намного лучше того угла, что имел Исида у тётки. Пожалуй, этот факт вносил в жизнь подростка хорошую такую толику позитива. На миг все проблемы дрогнули перед тем, что теперь у него, Мамору Исида, ученика второго старшего класс Юнайтед Санс, будет свой угол, где ему никто не будет мешать. Сфокусировавшись на этой мысли, Мамору умылся, кое-как скинул разбросанные по кровати вещи обратно в сумку, расстелил постель и, "избавившись" от лишней одежды, скинутой на офисное кресло возле стола, плюхнулся на кровать. Усатый лейтенант, странный парень в пальто, Кайя, председатель школьного совета - всё это пусть подождет до завтра. Мамору заложил руки за голову, уставившись в потолок, укутанный ночным мраком. В комнате было тихо. И эта тишина, наряду со всем скопившимся напряжением, сделали своё дело: не успели дурные мысли снова устроиться по уютнее в голове у старшеклассника, как Исида заснул.

Когда Кайя поднялась на этаж, в коридорах уже никого не было. Тишина, запустение, и видимость уюта сейчас успокаивали. Хотя она легко могла себе представить крадущихся в тенях монстров, Кайя не любила пугать себя напрасно. Да и просто устала. Зевая, она свернула сначала в правый коридор, потом вернулась. При беглом осмотре комната показалась прекрасной. И даже с балконом! Может, можно будет читать на свежем воздухе. Сдобренный радужными надеждами и приятными мыслями о будущем, сон пришел крепкий и спокойный. А установленный на 7 часов будильник должен был дать ей время утром осмотреться повнимательнее.

   Вскоре все спали. Спал комендант в своём уголке, ласково обняв подушку. Спал Мамору. Спала Кайя. Спали многочисленные школьники, ворочаясь в своих постелях. И только в одной из комнат третьего этажа ещё горел свет.
   — Они потащились к копам, Аюта, — лениво цедил парень в пальто. Правда, сейчас знаменитое пальто валялось на ручке кресла, а без шапки и шарфа его обладатель выглядел как обыкновенный старшеклассник: темноволосый, слегка неопрятный и неряшливый. Десятки таких каждое утро едут с вами в автобусе, усердно готовятся к экзаменам, развлекаются пятничными вечерами в аркадах Шайбу, ставят на аватарки в «Микси» героев спортивного аниме и громко смеются над отвратительным контентом с «2channel». От безликой толпы сверстников его не отличали ни какая-то особеная внешность, ни другие умственные или физические данные, а отличал плотный бронежилет, напяленный на толстовку. Поверх арамидной ткани тянулась надпись на английском, непринуждённо сделанная замазкой: «No sorcery prevail».
   — А что бы ты сделал на их месте?! — возмутилась Судзуки-сан, устало распуская бант.
   — Я? — Кен сладко-сладко улыбнулся. На его лице улыбка смотрелась неприятно.
   — Не отвечай. У тебя нет ни-ка-кой социальной ответственности и я до сих пор не уверена, что поступила правильно, добиваясь твоего восстановления в уважаемой школе!
   Улыбка становилась всё более сладкой, перевалив за добрые семнадцать сахарных мегаватт. Это только больше злило Судзуки, но злость была пассивной — чувствовалось, что беседуют давние приятели, научившиеся терпеть друг друга. Да ведь и сам разговор происходил в комнате №301, принадлежавшей лично председателю совета. На столе построились стопки книг, стены украшали дипломы и сертификаты, одежда в шкафу висела в идеальном порядке.
   — Ладно. Не будем возвращаться. Ты уверен, что целились не в тебя?
   — Если бы в меня, то Оно бы взяло под контроль не дурацких офисных крыс, — самодовольно заметил парень. — Нет. Защита Сакуры работает даже без апдейтов. Они и не посмотрели в мою сторону. Так что я готов гарантировать, целью были эти двое. Но... я бы сказал, что это просто автоматический ответ системы, распознавшей нарушение. Без ручной корректировки.
   — Но... почему?! Неужели они...
   Кен пожал плечами.
   — Они нам всё равно не нужны.
   Дверь скрипнула.
   — У меня другое мнение. Разрешите войти, Судзуки-сан?
   Оба обернулись. Вернее, пристроившийся на чужой кровати Кен просто открыл глаза. На пороге вырос ещё один старшеклассник, на этот раз — с яростно мелированными волосами, стоящими торчком. Он был похож на корейского поп-идола, только покрепче и с поломанными в драках ушами, которые, пожалуй, только добавляли ему некий дурацкий шарм. Футболка с растянутым горлом, пляжные шорты и тапочки-сланцы намекали, что и этот кадр тоже обосновался в спальных корпусах «Юнайтед Санс». Гость воскликнул:
   — Кенджи-кун! Рад видеть тебя снова.
   — Ага, — Кен подчёркнуто уставился в стену.
   — Я только что был у Сакуры... и у неё есть предложение.