[GURPS] Новые земли | ходы игроков | Языческие Боги

Сентябрьский вечер выдался мерзким и дождливым. Порывы уже холодного ветра несли мелкую морось, летние кроссовки, столь необдуманно одетые утром уже промокли, а горло начинало подозрительно першить. "Похоже, простываю" - подумал Борис, и поглубже надвинув капюшон выверунул через арку из двора и двинулся через гаражное общество - так было гораздо быстрее, а то, что на старой асфальтовой дорожке уже была куча луж, особой роли для мокрой обуви не играла. Пройти он успел до середины гаражного общества, когда навстречу ему вырулило трое парней, явно под чем-то. Сходить с узкой дорожки в грязь категорически не хотелось, и Соколов достаточно ловко обрулил троицу, лишь слегка задев одного из них:
- Эй, слюшай, ты ахуел, да? - резко ответил задетый, Борис обернулся чтобы извинится, но тут второй без особых разговоров врезал студенту мощный и явно профессиональный хук, и лишь темнота вместе с алкогольным (или наркотическим?) опъянением не позволили удару сразу отправить парня в нокаут. Пошатнувшись, Борис попытался ответить... В общем, завязалась драка, при том что шансы достаточно мирного студента в ней были очень призрачными. Соколов полетел в грязь, нащупал рукой в луже какой-то металлический прут, и увидев блеснувший в тусклом свете нож в руке одного из нападавших, не особо задумываясь ударил снизу-вверх. Противник, в этой момент хотел добить упавшего, и сходу налетел животом на прут.
- Айбля, свинья, этот шакал мэня убил! - раздался крик, а горячая кровь попала на лицо и руки Бориса.
Студент почти поднялся, отталкивая вопящую окровавленную тушу, когда еще один мощный удар попал ему в голову. Дикая боль в виске была последним, что он запомнил.

...Круг огромного капища, в центре стоит идол Перуна. Усы древнего Бога в крови. В центре круга стоит Борис, с разбитым лицом, руками и куском арматуры в руке. Глаза идола вспыхивают, и Борислава окутывает удовлетворение Бога Войны.
- Ступай... Новый мир... Последние последователи... Помогу... Ирий подождет... - мелькают в сознание слова-образы, и Соколов вновь проваливается в забытье...

Шум реки приводит Бориса в сознание. Берег небольшой речки с пологими берегами. В сотне метров от реки - начинается лес, на другой стороне лежит проселочная дорога. Похоже, раннее утро, солнце только поднимается из-за горизонта. А в небе таят по натиском рождающегося солнца две луны.

Вот клятые чурки! - думал Борис перед тем, как потерять сознание ... и умереть? кажется, он таки умер...

Но сейчас все эти мысли вылетели из головы перед открывшимися чудесами. Куда это он попал? Это вполне мог быть Ирий или какое еще загробное царство. Точно не Пекло, и это уже хорошо. Впрочем, он никогда не слышал о том, что бы в Ирие было два светлых месяца... Что-то, в том числе и голос, который он слышал в предсмертном бреду (неужели то был Сам Перун?) подсказывало Борису, что добрые Боги перенесли его в какой-то совсем иной мир... Вот только какой?

Но что бы это ни было за место, надо что-то делать. Борис встал, осмотрел себя - цел ли после такой драки? кажется, висок еще чуть-чуть болит... Потом стал всматриваться в окрестности, пытаясь понять, куда же его занесло. Кажется, неплохо было бы искупаться, если вода не слишком холодная...

Оглядевшись, Борис в принципе не нашел особо ничего странного, кроме того что следов драки и никаких травм на нем не было. Обычный речной берег, слегка заросший травой, достаточно холодная, но вполне терпимая вода. Искупавшись, Соколов почувствовал себя гораздо легче, однако к понимаю того, куда он попал это не приблизило ни на каплю. В реке он заметил пару крупных рыбин, спокойно плавающих почти у самого края воды. До противоположного берега было метров тридцать-тридцать пять.

Хвала тебе, дедушка Водяной, жаль не знаю, как по имени величать - прошептал Борис, выбираясь на "свой" берег. Всегда хорошо искупаться, а после грязного города - особенно. Крупная рыба, конечно, разожгла в Борисе рыбачий азарт, но ловить ее руками и есть сырой ему не хотелось.
Ну, раз водяной не обидел, может и леший не тронет - подумал Борис и направился к лесу. Шататься голым и безоружным по незнакомым местам не казалось хорошей идеей. Сперва надо бы связать юбку из травы и веток (не то, что бы Борис знал, как это делается) да найти дубинку по руке, а потом можно и в путь пускаться.
Бродя по лесной оппушке (глубже в лес Борис забираться не намеревался) в поисках нужных ему вещей, Борис заодно оглядывал окрестности. Во-первых, не идет ли кто, а во-вторых, в поисках холма или еще какого возвышения, с которого можно было бы увидеть ближайшие поселения людей.

Со связыванием юбки из травы вышли проблемы - делать это Борис не умел, да и трава-то была или мелкая или колючая, поэтому от этой затеи парень отказался. Зато, под деревом обнаружил несколько крупных белых грибов. А вот подобие дубинки нашел достаточно быстро - полутора метровая ветка, сломанная пополам и очищенная от сучков руками превратилась в убогое, но вполне крепкое подобие бейсбольной биты. Холм Соколом заметил без проблем - но был он на противоположенной стороне реки (правда, и он был невысокий, метров 30 от силы), с этой же стороны вдоль берега простирался лес, причем метрах в 300-400 от того места, где Борис очнулся, лес подходит вплотную к речке.

Ну чтож, жить здесь вполне можно. И рыба есть, и грибы. Так что если совсем беезлюдно окрест, то не пропаду.
Однако попытаться найти людей было бы совсем не лишним. На том берегу есть холм, с которого можно оглядется, и вроде бы дорожка виднелась. Надо бы попробовать перебраться на ту сторону.

Рассуждая таким образом, Борис вновь спустился к реке. Держа дубинку в руках, он переплыл реку и пошел к холму. Взобравшись на него, Борис огляделся в поисках дыма или других признаков присутствия человека. Особенно тщательно всматривался Борис в обе стороны дороги, решая, куда бы пойти.

Вверх по течению реки дорога через несколько километров скрывалась в ложбинке между холмами, а вниз - тянулась насколько хватало глаз. Ни дыма, ни каких-либо еще следов человека видно не было, не лаяли собаки, не кукарекали петухи.

Борис спустился с холма и двинулся вниз по течению. Он рассуждал так: "ниже река становится шире, может впадает в какую-нибудь еще большую, и там может быть деревня или город. Если же идти вверх, вполне можно уткнутся в чащобу или болото".

Путь предстоял долгий. Борис рассчитывал идти до тех пор, пока Солнце не поднимется и жара не станет совсем нестерпимой, а потом устроить привал в тени какого-нибудь дерева. Впрочем, у Бориса было мало надежды наткнуться на людей до полудня. Впрочем, все было не так плохо. Воду из реки, наверно, можно пить, да и еду при желании раздобыть можно.

Пройдя за пару-тройку часов несколько километров, Борис заметил во-первых, небольшую избушку на противоположном берегу (такая же небольшая полянка, свободная от леса возле берега как и так, где он очнулся) и во-вторых - дым вдалеке ниже по течению. До дыма идти явно было не меньше часа, а обитателей избушки видно не было, хотя присмотревшись Соколов заметил поленницы, сложенные возле дома и сушащиеся на ветру сети. Ноги уже болели от непривычной ходьбы босиком, а кое-где уже и были стерты.

Ну что ж, избушка так избушка. Все лучше туда зайти, чем идти еще неизвестно сколько и прийти неизвестно куда. И Борис вновь переплыл реку, зажав дубинку в руках. Выйдя на берег, Борис огляделся в поисках обитателей избушки. Впрочем, где бы они ни были, голышом подходить к ним все же не стоило. И Борис вновь огляделся в поисках дерева, из ветвей которого можно сплести юбку.

Переплыв реку Борис стал оглядываться в поисках травы для юбки, когда дверь избушки открылась, и на пороге появился мужчина, еще крепкий, но уже явно за 60 - некогда черные волосы обильно посеребрила седина, лицо прорезали глубокие морщины, а густая окладистая борода была и вовсе абсолютно седой. Одет он был в что-то наподобие кафтана и потерты сапоги, на поясе охватывающем могучий торс в ременной петле висел топорик.
- Это что тут за голожопые утопленники? - с удивлением посмотрев на Бориса вопросил он.
- Ты откель такой нарисовался?

- День добрый, отче! - поспешил с приветствием Борис. Он не очень понимал, на каком языке заговорил незнакомец, и на каком сам ответил ему, но внешность обитателя избушки располагала к старославянизмам.
- А чтоб я знал! - ответил он на последовавший вопрос - Прибили меня в драке, а очнулся я непонятно где, без одежды и всего остального. Вот я и пошел, куда глаза глядят, и вышел к этой избушке. Так что придется мне попросить о приюте, или хотя бы о человеческой еде и какой-никакой одежде. Уж пособите, отче, нуждающемуся человеку, век благодарен буду! - скромно попросил он.

Мужчина задумчиво почесал затылок:
- Ну, значит не сильно-то и прибили, коль живой остался. Вон, просто раздели и ограбили, дело житейское, тут лихие люди бывает шалят. Пока проходи в дом, сейчас что-нибудь придумаем. мои вещички тебе великоваты будут, ну да лучше чем срамом сверкать.
Чуть посторонившись, мужчина пропустил Бориса в дом. Избушка была небольшой - маленькие сени, затем главная комната с печью и столом, и похоже, третья комнатушка за плетеной занавеской. Обстановка тоже была спартанской - стол, две лавки, несколько горшков и кувшинов на печи, вешалка с углу, на которой красовался бахтерец с рукавами до локтя и полами до колен, а на верхушке вешалки был нахлобучен шишак со стрелкой наносника и коротким авентайлом из легкой кольчуги.
Пока Соколов мялся в сенях, хозяин открыл стоящий в углу сундук и покопавшись в нем протянул простенькие штаны из грубой ткани, похожей на мешковину с продетой вместо ремня веревкой, рубаху из примерно такой же ткани и легкую потертую (и видимо, не раз штопанную) кожаную жилетку.
- С обувью, извини, тяжелее. Вон там обмотки в углу новые, томко на прошлой неделе купил - возьми себе, замотай ноги, уж на первое время хватит, пока чай не холодно. А откель ты сам парень, и куда путь держишь?

Борис молча вошел и принялся осматриваться в доме. Обстановка была странная - видать, не простой человек его принимал, но и на боярские хоромы избушка не походила.
Выданную ему одежду надел Борис сразу же, не привередничая: он был уверен, что она будет получше той, в которой приходится ходить в городе. Несмотря на опасения хозяина, она оказалась Борису вполне впору. Усевшись на лавку, обмотал уставшие ступни обмотками - все лучше, чем босиком ходить, и принялся отвечать на вопросы:
- Я из дальних краев, из славного города Москвы, здесь о таком, поди, и не слыхивали. И не держал я путь никуда, а только к себе домой, когда напали на меня лихие люди. И прибили меня мало не насмерть, а очнулся я здесь, и куда попал - не ведаю.
Потому от всей души благодарю за помощь, и отплачу я, как и чем смогу, да не знаю, как звать-величать по имени и прозванию моего благодетеля...

Мужчина удивленно покачал головой, услышав ответ Соколова.
- Да, странное сие. Звать меня Михайло Ломонос, только и ты, странник, так и не представился. Сам я о таких чудесах не слыхивал, но да говаривали деды, что раньше такое случалось по воле Богов, когда люди из каких-то других чудных краев к нам попадали. Но как Старые Боги слабеть стали, такого не было. - вздохнул Михайло.
- А что ты, умеешь-то странник? Из смердов будешь, али из холопов или бояр? Может, купец? - оценивающе оглядывая достаточно рыхлую для таких габаритов фигуру Бориса продолжил мужчина.

- Может, и правда, что по воле Богов меня сюда к вам принесло... - согласился Борис.
- Звать меня Бориславом, если коротко - Борисом, и я более всего книжному учению прилежал, летописи да книги ученые читал. Но кое-чего и по простому делу умею: рыбы наловить али грибов набрать, да и мечом махать немного учен.
Ну что ж, немного про себя рассказал, можно и дальше порасспрашивать:
- А что за Старые Боги, и почему они слабеть начали? Неужто какие новые объявились?
- И что это там за дымы были вдалеке, ниже по течению реки? Город какой али деревня?

Михайло пожал плечами:
- А никто не знает, почему слабеть начали. Было сотни две лет назад великое затмение солнечное, а волхвы и ведуны о изменениях великих в тонких мирах говорили... С тех пор стали слабеть Древние Боги, и волхвы их слабеют, уже мало кто даже простые чудеса творить может, не говоря уже о том, чтобы как раньше шторма вызывать или воздух вокруг себя на сотни локтей воспламенять. После проповедники пришли нового Бога, которого Единым Спасителем величают. У нас веру эту не приняли, а на Востоке приняли. Бог говорят, дюже сильный где-то на севере, но у нас его жрецы не сильнее наших, хотя воины они отменные, этого не отнять. А ниже по течению - да, не город, а так - хуторок стоит, Нижние Лопухи. Там и до северных болот недалеко от них.
- Мечом махать, говоришь умеешь? Это хорошо, в наше время неспокойное за себя постоять уметь надо, хотя и странно что книжник оружием боярским владеет. Не каждому денег на меч хватит, ох не каждому. - с сожалением произнес мужчина.
- Ну, а коль рыбу ловить умеешь - давай помогай, сегодня сети закину, завтра достанем, рыбу засушить надо будет. А там, чрез пару деньков и мне в город надо - со мной поедешь. Там тебя с волхвами сведу, они в таких делах посведущее меня.

Ловить рыбу - это хорошо, и хотя Борис предпочел бы удочку, с которой он обращался весьма ловко, но и сети можно попробовать закинуть. Он видал, как это делается, и даже пару раз пробовал.

Пока готовили снасти Борис не упускал возможности поспрашивать, что за Боги, которых они почитают, и кто правит этими землями, и велика ли его страна, и что творится на границе. Не настаивал, и совсем уж вопросами не надоедал, но расспрашивал с любопытством. Впрочем, и на встречные вопросы старался отвечать.

С сетями у Бориса особо не получалось, хотя Михайло явно был гораздо более опытным рыбаком, и поняв что навыки у Соколова отсутствуют, взвалил на него простую, но тяжелую работу по гребле на лодке, а остальным занялся сам. Вскоре, несколько сетей было поставлено (под углами, так, чтобы не перегораживать всю реку целиком), лодка вытащена, а уставшие мужчины вернулись в хату и приступили к позднему обеду. Угощал Михайло Бориса простой, но вкусной ухой, да какой-то непонятным травяным отваром (мята там явно присутствовала, а вот что было еще - оставалось загадкой). И заодно, вел неторопливую беседу. В ходе которой, выяснил следующее:

Попал он на территорию Великого Княжества Вольского, которое однако, уже не столь велико как раньше. Весь восток княжества уже больше сотни лет оккупирован Виблаффским княжеством, которое приняло веру в Единого Спасителя и в ходе десятилетней войны захватило большую территорию. Однако, с тех пор прошло уже много времени, и сейчас между княжествами случаются лишь пограничные стычки, да редкие набеги друг на друга.
Население Великого Княжества Вольского около 400 тысяч человек, почти все проживает в небольших городах, деревня и хуторах. Столица - княжеский город Вольск насчитывает свыше 15 тысяч человек. Земля разделена между боярами, которые правят на своих землях, в случае нужды выставляют дружину и платят десятину от своих налогов князю. Князь по сути - первый среди равных, он имеет самые большие земли, единственный город и самую могучую дружину, однако его приказы далеко не всегда исполняются. Новый князь после смерти старого избирается на Боярском Вече - и далеко не всегда этот человек совершенно самостоятелен. Раньше, князя на княжение благословляли Древние Боги, но сейчас этот ритуал уже совершенно лишился магии, и это лишь красивое действо при восхождение на княжение нового властителя.
О себе Михайло мало что рассказал - Борис понял лишь то, что приютившие его мужчина когда-то занимал весьма высокую иерархию в дружине одного из бояр, но из-за какого-то конфликта ушедший от него, и решивший с тех пор жить отшельником.
Древние (или Старые) Боги, которым поклонялись, да и сейчас поклоняется большинство населения Княжества Вольского оказались удивительно схожи с пантеоном древних славян. Разве что, по словам Михайло, жрецы бога войны, грома и молний Перутора уже как две сотни лет потеряли силу, при чем все до единого. И сейчас капища, посвященные этому некогда могучему и уважаемому богу разорены, а о нем самом напоминают лишь идолы в общих святилищах и обереги, которые до сих пор носят многие воины...

За несколько дней жизни у гостеприимного Михайло Ломоноса Борис пообвыкся в этом новом для него мире. Постепенно он выучился грести на лодке и ставить сети, а заодно узнал много нового об этих землях.
По вечерам он расспрашивал Ломоноса о богах, которым поклоняются вольски, и об их обычаях, и о тех народах, которые граничат с Вольским княжеством, и об внутреннем устройстве этих земель, и о нынешнем Великом Князе. В расспросы о самом Михайле Соколов не вдавался, понимая, что на эту тему хозяин говорить не намерен.
На третий день Михайло собрался в город, и Борис отправился с ним.

Три дня пролетело достаточно быстро. Все это время Борис осваивал ремесло рыбака, чем раньше никогда не увлекался, либо помогал хозяину по дому - когда Михайло вялил и коптил рыбу, Соколов колол дрова, таскал мешочки с солью грубого помола и развешивал на сушку сети.
Из расспросов Борис понял, что Вольское княжество кроме границ с Виблаффским княжеством на востоке, больше толком ни с кем и не граничит. На юге начинались ледяные болота, где кроме редкой нечисти никто не жил, с севера границы княжества омывались водами Шелкового Моря (хотя выхода к морю с большим портом-то и не было - лишь несколько небольших городков было на негостеприимном побережье, которые торговали с купцами из дальних земель. С запада земли княжества упирались в дремучие леса, и лишь один торговый путь, лежащий по северным границам леса, вел в далеко на северо-запад, где по слухам, жили эльфы, стоял уже не одну сотню веков замок бессмертного Короля Барада и происходили прочие чудеса.
Нынешний князь, по словам Михайло, был еще молод, и своим избранием во многом был обязан тому, что предыдущем князем был его дядька, и фигуру неопытного Ярослава поддержали многие из бояр - лишь бы не дать стать князем ставленнику соперников. Поэтому молодой князь Ярослав был неплохим компромиссом, устроившим всех. О борьбе внутри бояр Михайло не рассказывал - но из того, что услышал, Борис понял, что в княжестве есть как минимум три политические "группы".

Ранним утром, Михайло оседлал коня, а в небольшую телегу впряг смурного ослика, чем-то напомнившего Соколову незабвенного Иа-Иа из Винни-Пуха. Сам отшельник оделся просто, но под коротким кафтаном спряталась легкая кольчужная жилетка - не увидь Борис момент ее одевания, ни за что бы не догадался, что Ломонос едет в броне. На бок коню бывший дружинник повесил круглый щит, обитый металлчиескими полосами. Еще, перед выездом, покопавшись у себя в вещах, он вручил Борису легкий шестопер, выполненный из дерева и плохонького железа. Однако, оружие очень хорошо лежало в руке.
- Мало ли что, времена нынче не спокойные. Хотя, езды-то тут не далече, но береженого Боги берегут.

Выехали из хижины уже когда солнце начало показываться из-за деревьев. По лесной дорожке телега неторопливо катилась, лишь на кочках напоминая Борису, что рессоров тут еще нет, а дороги даже до российских не дотягивают. Спустя часа полтора дорожка вышла из леса, и пошла вдоль него, а еще через полчаса Михайло вдруг резко натянул поводья лошади:
- Тпрууу! - проревел мужчина, останавливая своего коня, и вытаскивая из ременной петли топор.
- Но-но-но! - раздался громкий голос из зарослей слева от дороги (лес оставался справа)
- Давай мужик, бросай свой топорик и снимай кафтан, больно дорог он у тебя. И ты, с тележки, тоже слазь, ща мы вас будем немножко грабить, хы-хы.
На дороге спереди, выбираясь из кустов и небольшого овражка неожиданно появилось трое мужчин среднего роста, худощавых, явно с агрессивными намерениями. Еще один такой вылез сзади. Вооружены они все, кроме одного, были копьями, и лишь один, выглядевший покрепче, держал в руке палицу, а во второй - потертый и посеченный щит.

- Заднего бери. Ох, и лучник у них тут, спаси на Боги. - негромко бросил Михайло, удерживая одной рукой пританцовывающего на месте коня.

В такие моменты Борис предпочитал не думать, а делать. Обдумывать план атаки лучше сидя с картой в руках, а не во время боя. Да и переговоры с этими разбойниками вести нечего.
Борис спрыгнул с телеги и пошел к зашедшему в тыл бандиту, оглядываясь по сторонам и готовясь защищаться. Понятно, что копейщик достанет его первым, и нужно отбить этот удар. А дальше короткий шестопер даст преимущество...

Спрыгнув, Борис ринулся к зашедшему сзади копейщику, и с боевым кличем "С нами Перун!" вступил в бой с разбойником. Особым опытом Соколов не отличался, хотя хорошо сбалансированный шестопер и удобно лежал в руке, пару раз ударов бандита Борис избегал чудом. Противник же его отступая, старался выманить парня подальше от телеги, чтобы дать своим товарищам обойти Михайло и взять витязя в клещи. Однако, что-то пошло не совсем по плану.
Во-первых, Михайло занял стратегически выгодную позицию сбоку от коня, закрывшись от лучника, и тому пришлось потратить несколько драгоценных секунд для выхода на линию огня.
Во-вторых, Ломонос был опытным ратником, в отличие от своих врагов. В жестокой рубке он, хоть и получил сильный удар копьем в грудь, который мог бы оказаться смертельным, не будь на Михайле кольчуги, но все же тяжело ранил самого опасного из бандитов - вооруженного палицей, который судя по всему ратное дело постигал не в лесу с товарищами. Копейщики, несмотря на слаженность действий, не смогли удержать витязя на дистанции, и он ворвавшись в ближний бой просто располовинил одного из них мощным ударом, выпустив ему кишки, и прорубил ключицу второму, приведя того явно в небоеспособное состояние. К тому же, меткий выстрел лучника, который должен был поразить Ломоноса в лицо, был принят на щит, и стрелок, видя творящееся побоище, решил за лучшее ретироваться, а не вступать в бою один на один с намного более сильным и опытным бойцом.
Ну и в-третьих - секунд через десять, Борису удалось запулить шестопером в ногу своему противнику, и разбойник рухнул на землю со сломанной ногой, забыв об оружие и своих душегубских намерениях.

После бой Михайло с помощью (ну, точнее вопреки помощи) Бориса перевязал свою рану - копье пробило кольчугу, могучие грудные мышцы и застряло между ребер, лишь немного не дотянувшись до легкого. Борис попытался оказать первую помощь раненым разбойникам - но спас лишь одного из раненых топором - и то, он потерял сознание от кровопотери. Итого двое пленных - и лишь один из них в сознание и может говорить.

Стащив трупы с дороги и отложив в отдельную кучку их оружие, Михайло занялся допросом пленного бандита.

Радость победы постепенно прошла, сменившись усталостью и некоторым разочарованием: поле боя с телами умирающих - не слишком радостное зрелище, даже если умирают враги. Тем более, что этих врагов Борис видел первый раз в жизни. Что толкнуло их на грабеж на большой дороге - голод, несправедливый суд или жажда легкой наживы? Ломонос наверняка все быстро разузнает, но участвовать в допросе не хотелось.
Борис перевел взгляд на доставшуюся с боя добычу. Кажется, там был щит... Может, можно приспособить его к делу?

Пока Михайло допрашивал пленных, Борис оглядел трофеи. Щит убитого разбойника оказался вполне ебе приличным - сбитый из тонких досок, обтянутый кожей (похоже, коровьей), обитый по краю полосой из бронзы, с небольшим железным (и чутка заржавелым) умбоном. Пара мягких ремней на обратной стороне были достаточно быстро подстроены Борисом под себя, и парень обзавелся своим собственным щитом.

Вскоре, Ломонос подошел к Борису:
- С одной стороны конечно, дело привычное. Тати обычные, правда шайкой их видимо из бывших дружинников лиходей заправляет, вот и оружьем владеют. Но и такое бывает. Однако, банда эта с востока пришла - говорят, что сейчас в Вибблафском княжестве лихим людям тяжело стало - воины оружные ездят, дружины собираются. Видать, война опять скоро будет. Эти-то, с дурна ума, здесь решили пограбить. Надо в город ехать, там предупредить народ, что объявилась тут банда татей. Дадут Боги, выведем подчистую, не в первой. - кратко подъитожил допрос Михайло.
- Раненых, пожалуй, в телегу сгрузим - думаю, за них еще и монет подкинут, если все пройдет хорошо.

Погрузив раненых и трофейное оружие на телегу, мужчины отправились дальше. Хотя, теперь Борису приходилось идти возле телеги - ослику и так было очень тяжело тащить на себе туши двух раненых мужиков.

Вскоре, Борис и Михайло подъехали к цели своего путешествия - небольшого, на взгляд Бориса, городка со странным названием Большая Выдра. Население его, как узнал Соколов от Михайло, составляло чуть больше трех тысяч человек. Огороженный деревянной стеной высотой метров в шесть, двойной, с дюжиной деревянных же башен, окруженный широким рвом, наполненным водой, город вполне мог претендовать на звание крепости - за территорией стен домов практически не было, кроме большого трактира в паре сотен метров, и нескольких избушек где-то в стороне, где похоже, проходила дорога к другим воротам.
- Ну что, в корчме останешься, меня подождешь, а я пока пленных отведу. Рыбой после займемся, завтра на торжище пойдем. - прокоментировал Ломонос дальнейшие действия, и переговорив с служкой кормчи, привязал свою лошадь в коновязи - За конного пошлина при въезде - пояснил мужчина, и вместе с телегой, ослом и пленными отправился в город, оставив Бориса на дворе. Перед этим, правда, вручил ему небольшой кошелек:
- Снимешь комнату на двоих на ночь с завтраком, да и сам перекуси пока, чай вона сколько без обеда ехали. Я к темноте буду. - распорядился Михайло перед выходом.

Борис заглянул в корчму.
- День добрый, хозяин! Можно ли снять тут комнату на двоих на ночь с завтраком? - повторил он заказ Ломоноса, и, немного помявшись, продолжил - и перекусить есть чем?
После долгого пути и жаркой битвы Борис, конечно, проголодался, но разговаривать с незнакомыми корчмарями Борис несколько стеснялся. Выслушав ответ, он продолжил: - Сколько с меня?