Петля | ходы игроков | Элис

Редкие автомобили скользили по залитым солнечным светом улицам небольшого американского городка. Немногочисленные прохожие, рискнувшие в этот знойный день покинуть свои дома, дарующие спасительную прохладу, неспешно брели по тротуарам. Небольшие кафе, оккупировавшие первые этажи большинства зданий пользовались сейчас особенной популярностью – мало кто мог удержаться от искушения нырнуть в объятья установленного в каждом из них кондиционера и немного расслабиться, попивая холодную газировку, приобретённую здесь же.

Температура снаружи поднялась до ужасающе аномальных отметок – синоптики сообщали, что на этой неделе жителям придётся испытать рекордную для данного региона жару. Диктор новостей, не далее, как сегодня утром, донёсший до публики эти неутешительные известия, в придачу выдал целый ряд ценных советов по предотвращению тепловых ударов и оказанию первой помощи в случае их получения. Даже ветер, порывы которого периодически налетали на изнывающий от жары город, не особенно радовали – приносимое им мимолётное облегчение тут же сходило на нет под воздействием палящих лучей безжалостного солнца. В связи с погодными условиями, описанными выше, было бы вполне логично предположить массовое бегство людей подальше от этого пекла – мало кто откажется провести выходной день на природе, устроив, к примеру, барбекю на берегу одного из озёр, которыми были богаты окрестности. Но, по большей части, ничего подобного не происходило, да и удивляться тут было особенно нечему.

Открытие нового торгового центра было само по себе значимым событием для жителей небольшого провинциального городка, даже если забыть о том, что этот объект обещал стать самым крупным представителем подобного класса на многие мили вокруг. Подобное мероприятие, конечно же, не ускользнуло от внимания прессы и телевидения, причём не только местного – церемонию открытия, во время которой мэр города торжественно перерезал красную ленточку, почтил своим присутствием даже журналист канала CNN, некоторое время крутившийся вокруг в сопровождении оператора с камерой.

Торговый центр действительно впечатлял: на фасаде здания расположилась огромная пятиконечная звезда, ночью обещавшая выглядеть ещё более впечатляюще. Уже во время строительство здание стало настоящим центром внимания, буквально притягивающим различные слухи и сплетни. Сплетни касались личности хозяина, количестве этажей, наличия развлечений, отделки, дизайна и, конечно, названия. Почти каждый горожанин так или иначе слышал о появлении торгового центра, а многие - ждали с беспрестанно растущим нетерпением. Бизнесмены – дабы занять площадь под свою новую торговую точку; городские модницы – проверить, стоит ли местное собрание бутиков того, чтобы не ездить в мегаполисы за новинками; безработные – возможность, наконец, устроиться на какую-нибудь должность; дети хотели развлечений; домохозяйки – места для семейного отдыха; студенты – возможности подзаработать летом.
И вот день настал, а вместе с ним возникли около зеркального здания разинутые рты, восторженные взгляды, искусственные улыбки первых лиц. Торговый центр искрился от внимания – весь день и ночь накануне мойщики окон приводили его в порядок. Величественно возвышались все пять его этажей и название с гордостью оставляло умы в неведении – отчего именно «Август»? Это имя владельца, исторически знаменитая личность или просто летний месяц? Ведь открывался центр в июле, что подрывало позицию последней теории.
Торговый центр «Август» распахнул двери перед многоликой толпой ровно в 10 утра, как и было заявлено в пестрящих афишах и флаерах, заботливо предоставленных едва ли не каждому расторопными девушками-студентками. Если снаружи Август блистал, то внутри его блестящее великолепие просто заставляло воображение отказывать. Скептики, безусловно, сразу задались двумя вопросами: на чьи доллары построено это чудо дизайна, уж не честных налогоплательщиков ли; и зачем их захолустному городишке такой замок.
Стекло было всюду. Казалось даже перекрытия, нарушая все законы архитектуры, были созданы из этого хрупкого материала. Работники торгового центра, начиная от уборщицы и до администратора шикарного ресторана, расположенного на третьем этаже, вышколенные, познавшие искусство искренней улыбки, двигались каждый за своим стеклом словно рыбки в дорогущем аквариуме.

Холл – первое, что предстало взглядам вошедших – создавал впечатление маленького оазиса, приюта уставших бродить по бесчисленным магазинчикам, место встречи, место ожидания, что особенно скрашивала находящаяся неподалеку и только здесь курилка, а также снек-бар и, как ни странно, вездесущий газетный киоск. Отсюда же наверх отправлялись широкие лестницы из толстого стекла и прозрачные лифты. Особенно выдающимся элементом был и огромный плазменный экран, почти целиком занимавший одну из стен – на нём постоянно крутили рекламу, иногда вперемешку с экстренными выпусками новостей. Над этим чудом современной техники расположилось небольшой электронное табло, сообщавшее посетителям текущее время, температуру и давление. Вопрос о финансировании наверняка ещё будет поднят неоднократно. Сумма, затраченная на строительство торгового центра наверняка вызовет многочисленные сплетни, споры и пересуды. Но только не сегодня. Атмосфера праздника ещё слишком сильна.

Сейчас холл заполнен людьми – многие сидели на удобных диванах, выставленных вдоль стен, не было отбоя от посетителей и в небольшом, располагавшемся здесь же баре. Группка симпатичных девушек, оживлённо переговариваясь, фотографировала друг друга на чей-то айфон, путём смены фона решив разнообразить свою новостную ленту. Прямо по залу расхаживало нечто, облачённое в костюм огромного бургера, раздавая посетителям брошюры с рекламой ресторана на втором этаже. Двое мужчин в дальнем конце помещения ожесточённо спорили у стены, периодически срываясь на крик и с трудом сдерживаясь от того, чтобы не наброситься друг на друга с кулаками. К находившемуся здесь же киоску выстроилась длинная очередь за газетами, не меньшей популярность пользовался и автомат, за умеренную плату выдающий освежающие напитки. "12.10" - горели красные цифры на циферблате.

- Дай мне еще пять минут, Элис. Ты мне уже двадцать третий раз звонишь!
- Ты мне говоришь это уже минут тридцать.
- Боже! Ты невыносима!
- Посмотри, может у них в меню совесть завалялась, тебе бы не помешала.
- Да скоро я приду!
Короткие гудки заставили Элис в который раз зло вдавить палец в кнопку отбоя на простеньком мобильном. Про себя она повторяла, как заклинание: «Чтоб еще раз… чтоб я… пошла… с этой… чтоб еще хотя бы раз…».
Зашвырнув телефон в сумку, девушка облокотилась о стеклянную перегородку, кисло посмотрев на таблоид с часами. «12.05». Самый разгар чертовой жары.

Утренняя пробежка с отцом отрезвила голову. Они никогда не разговаривали во время тренировок. Незачем. Между ними была связь, которая не требует слов. Они вместе переживали усталость в мышцах. Вместе чувствовали, как пружинит земля под ногами, отталкивая их, заставляя взлетать каждый шаг. Вместе смотрели вперед, думая об одном и том же.
За долгие годы отец стал для Элис неотъемлемой частью ее маленького скоростного мира. Чем-то монолитным и глобальным. Чем-то, что всегда будет рядом, молчаливо поддерживая ее взглядом.
Она никогда не испытывала таких же чувств к матери. К этой слабой женщине, по ее мнению, никто не мог испытывать ничего кроме жалости. Элис всегда недоумевала, отчего отец выбрал именно ее своей женой. Нет, она не ненавидела ее. Всегда была внимательна к ее просьбам и старалась слушать очередной бред про телесериалы и рассуждения об отношениях. Слушать, не слыша.
Как и этим утром, выпивая кофе на залитой солнцем кухне. Мама говорила что-то о внуках, о семейных ценностях, о свитерах в коробках на рождество, о совместных поездках во Флориду.
Отец читал газету, уткнувшись в заголовки спортивных разделов, не поддерживая монолог своей жены. Элис кивала, думая о том, что сегодня вечером будет нелегко бегать – земля нагреется ядовитым солнцем и будет обдавать жаром, растекаясь под ногами.
- Элис? Ты слышала меня?
- А? Прости, мам… я задумалась. Что ты спросила?
- Тебе Мина звонила, хотела пригласить на открытие торгового центра.
- О боже мой…
- Не надо делать такое лицо! Сходи обязательно. Ты кроме своих тренировок света белого не видишь.
- Потому что смотреть не на что, - ворчливо вмешался в разговор отец, перелистывая серую страницу.
- Мам, там же жара невыносимая. И на что смотреть вообще? На тонны стекла? С тем же успехом я могу и на окна наши налюбоваться.
- Господи, Элис… сделай это ради меня.
Это были ее универсальные слова, когда она не могла достучаться до замкнутого мира дочери. Когда не знала, как уговорить ее стать нормальной. Тогда она всегда пользовалась этим маневром.
- Ладно…
И он работал. Потому что Элис плохая девочка. Потому что она не любит свою мать. И ненавидит себя за это, находя оправдания в этих проигрышах. Сдается ее просьбам, стараясь оправдать свое разочарование.

- Ты собираешься ехать на своем ужасном монстре?
Элис лежала на кровати в своей комнате, разглядывая трещину на потолке. Голос Мины по ту сторону телефона был веселым и жизнерадостным.
- А на чем же еще? Я не понимаю, почему ты не пригласишь Сандру? Ты же знаешь, как я отношусь к таким мероприятиям.
- Потому что Сандра уехала в Нью-Йорк к тете. И сейчас занимается шоппингом под защитой кондиционеров в крупнейших торговых центрах страны. Элис, хватит уже ворчать. Неужели ты хочешь весь день изнывать от жары в тесных стенах? В «Августе» прохладно, весело и хорошо.
- Ладно, ладно… я же уже согласилась. Встретимся в холле в 11.30.
- Я приеду чуть раньше, забегу позавтракать в кафешку, а то дома ничерта съедобного.
- Я не буду тебя ждать там вечность, учти.
- Учту, учту, до встречи.
Испустив полный скорби стон, Элис уткнулась головой в подушку. Ее ждет нелегкий денек.

«Ужасный монстр» блестел в гараже. Черный «Циклон». Что-то среднее между спортивным и туристическим байком, разработанный компанией «Buell». Подаренный отцом три года тому назад. Наверное, лучший подарок в ее жизни.
Элис любила скорость. Чувствовать ее напрямую, без защиты стекол и металлических дверей. Циклон подарил ей незабываемые ощущения. Когда мир размывается, растекается двумя полосками. Асфальт стонет. Рвутся оковы, сдерживающие свободу – главное, что есть у человека. Единственное, что у него отнимает социум. Там, на границе скорости – стираются рамки. Исчезают преграды. Ты становишься чем-то большим, чем просто «человек». Ты чувствуешь небо. Каждый его лазурный сантиметр, раскинувшийся до горизонта. Ты слышишь ветер – его вечные песни, протянувшиеся из седой древности. Ты вжимаешься, расправляя невидимые крылья. И уже неважно куда… неважно зачем…

- Мина! Я сейчас развернусь и уеду!
- Элис, я уже иду. Сейчас…
Еще один взгляд на таблоид: «12.10». Да сколько можно. Элис попятилась, наткнувшись на огромный гамбургер, тут же вручивший ей цветной флаер.
Смяв его в руке, девушка раздраженно огляделась по сторонам в поисках мусорного ведра. Их-то уж точно должно хватать в этой стеклянной коробке.

Табло показывало 12.12, когда квест под названием "Поиск мусорки" наконец был пройден.

Еще спустя четыре минуты Элис на себе узнала, что во всех только что открывшихся торговых центрах действует нерушимое правило трёх "ся": "Улыбайся, радуйся, смейся", иначе рядом непременно возникнет настойчивого вида сотрудник в фирменной одежде с логотипом и непременно спросит "Скажите, имеются ли у вас какие-нибудь претензии к работе нашего торгового центра?", затем приготовится записывать.
Так случилось и с Элис. Девушка, что оккупировала ее внимание, выглядела настолько приветливо, что отделаться дежурным "Извините, я спешу" просто не представлялось возможным.

Тем же вопросом, но в другой оболочке, интересовались у отдыхающих на диванах в холле и охранник в щегольской черной форме, и консультант - ходячая карта здания, и даже обслуживающий персонал - уборщицы, что постоянно драили слепящий блеском пол, и официанты, разносящие бесплатные напитки всем желающим.

Безусловно, правил трех "ся" подчинялись больше дети, нежели сопровождающие их взрослые. Вот японской внешности мужчина едва мог догнать малютку-дочку, рвущуюся в игровую комнату и по совместительству детское кафе. Другой папа, посматривая на часы, уносил оттуда же рыдающего парнишку.

Багровый от жары старик сидел, занимая большую часть диванчика, и читал газету, видимо, приобретенную в киоске в двух шагах от него. Приятной наружности юноша, вертел головой, и едва не споткнулся, оглядев с ног до головы симпатичную брюнетку - Джейн... - она как-то брала интервью у Элис, задавала вопросы воодушевленным голосом, а сама даже не попрощалась по окончании. Сейчас журналистка явно нервничала, поглядывая на часы. Толпа девчонок, с криками и смехом, фотографировалась в различных позах на айфоны - беспричинное веселье раздражало. Черноволосый паренек в квадратных очках, подпирая стену, рассматривал нечто на экране своего смартфона.

Однако, пестрящая разноцветными пакетами, на самом верху лестницы, ведущей на второй этаж, появилась Мина. Девушка почти летела ей навстречу, а, судя по количеству покупок, она посетила не пять и не семь магазинов. Как же зашкаливало, наверняка, напряжение подруги, когда Элис отвлекала ее во время примерки очередной кофточки. Зато теперь вид у нее был счастливый и виноватый одновременно. Такой бывает, когда вопреки чьему-то терпению, человек все же ставит во главу угла свои интересы.
- Ого, уже 12.25! А мои часы показывают 11.50...Что-то с телефоном, - врать Мина не умела. - Там так классно! Пошли скорее! Я уже присмотрела пару магазинов, которые тебе обязательно понравятся! Видишь, я не просто там шаталась! Нужно только положить в камеру хранения мои покупки, я быстренько! - последнюю фразу в течении последних пятидесяти минут Элис слышала раз двадцать.

На табло только что открылась новая "минутная" цифра, показывая 12.27. Элис почти час провела в ненавистном холле, так и не побывав еще в самом здании.

Элис всегда обладала колоссальным терпением. Без терпения она не смогла бы заниматься спортом, так как результат, обычно, заставляет себя ждать очень и очень долго. Однако, в критериях, которыми руководствовалась девушка, были вещи, что она не могла терпеть и не умела прощать. Безответственность, бестактность, недисциплинированность.

Время. Вот, пожалуй, и все, что есть у человека. То, с чем мы рождаемся и с чем умираем. А отрезок между – поступки, которые мы успели совершить. Элис никогда не опаздывала. Элис никогда не пренебрегала ни своим, ни чужим временем. И терпеть не могла, как так поступали с ней.

Стальной взгляд из-под сомкнутых бровей очень красочно описал Мине, что ее подруга не просто зла – она в бешенстве. И дежурная улыбка, которая прицепилась в момент общения с дежурной девушкой в дежурном торговом центре – несколько сбивала с толку.
- Конечно, Мина, - без эмоций сказала Элис, стараясь унять дергающееся веко. – Иди сдай вещи. Я тебя подожду.
Мягкие, тихие слова шли в разрез с разъяренным выражением лица. Она дождалась, пока Мина не растворилась в толпе и быстрым шагом направилась к выходу из стеклянной коробки.
Чтобы резко остановиться, не дойдя до дверей.

То есть, она приехала в этот чертов замок, потратив свое драгоценное время, чтобы простоять целый долбанный час в холле, а потом развернуться и уехать? Ну уж нет.
Девушка обернулась, поправив сумку. Раз она здесь – она сделает все, чтобы оправдать затраченное время. Притворится нормальной девушкой на радость маме. Пройдется по магазинам. Может, даже померяет пару тряпок. Чисто для успокоения совести. Купит себе коктейль. Зайдет в спортивный магазин (он же тут есть, правда?). И в книжный можно забежать. А еще наушники она хотела новые глянуть – старые расходятся уже в семи местах. Да она тут может часа два побродить, как минимум! И, ей богу, она сделает это.

Только вот без Мины. Пусть катится к черту со всей своей безответственностью и эгоизмом.
Элис достала телефон из сумки и выключила звук. Она, обычно, никогда так не поступала. Но сегодня был особенный день. День ее бунтарства против вышколенной, выращенной за многие годы системы. Всегда правильная и размеренная жизнь привносила нотки спокойствия. Была убежищем. Не опаздывать, не делать глупостей, не подводить людей, сдерживать обещания, идти только вперед, не оглядываясь. Нет, она не могла жаловаться и говорить, что это тяжело. Элис выбрала легкий путь. Человек, который не позволяет себе ошибок не может потом корить себя за них. Человек, который не наступает на грабли – не прикладывает потом лед к шишкам на лбу. Элис была таким человеком. Всегда. И будет всегда. Только не сегодня. Сегодня у нее отпуск.

Кинув телефон обратно, девушка оглянулась по сторонам, пытаясь сориентироваться в огромном здании. Сначала она поищет спортивный магазин.

Услужливо врученный бургером уже во второй раз листочек как нельзя кстати оказался планом здания. Разноцветные многоугольники разных размеров представляли собой различные по квадратуре помещения - магазинчики, рестораны, кафе, туалеты, игровые комнаты и комнаты отдыха.
Внутри содержались расшифровки для каждой из циферок, заботливо распределенные по категориям магазины, среди которых Элис без труда отыскала аж три штуки спорттоваров. Все они располагались на третьем этаже, а поскольку подруга могла вернуться в любой момент, воспользоваться лифтом вместо привычной лестницы оказалось заманчивой идеей.
В момент нажатия кнопки у лифта возник несколько напряженный мужчина - то ли японец, то ли кореец - тот, что вел в детскую комнату маленькую дочку. Сейчас он был без нее и непрестанно поглядывал вверх, следя за лифтом.
Приятная музыка внезапно прервалась тремя мелодичными позывными, следом за которыми послышался голос оператора:
- Майкл Райс, повторяю, Майкл Райс, просьба срочно прибыть в комнату охраны за утерянным бумажником.
После чего музыка возобновилась.

Когда оба вошли в абсолютно стеклянную колбу, пришлось подождать еще пожилую семейную пару и только тогда выбрать нужный этаж.
Старики спорили, куда пойти сначала - в кино или в ресторан. Они были нарядно одеты и, по всей видимости, предвкушали в радостном возбуждении совместный поход в оба места. Спорттовары оказались прямо напротив лифта, как и огромные, почти как табло в холле, часы. 12.29 услужливо сообщали они. И тут же исправились на 12.30.

- Добро пожаловать, - увидев, что Элис приблизилась на расстояние метра к их отделу, продавец на входе тут же отреагировала, как запрограмированный робот.
В ее руки и толкнуло Элис, когда здание затряслось. Вместе с продавцом они ощутимо приложились о плиточный пол, после чего последовал второй толчок, а затем третий и четвертый.
Элис видела все, как в замедленной съемке. Разлетающиеся осколки множества витрин, летящие на людей вешалки с одеждой, неуклюже падающие на пол старички, что ехали вместе с ней в лифте, сыпавшаяся с потолка штукатурка и шорох, нарастающий, приближающийся, словно лавина сходила с невидимого вулкана и вот-вот грозилась настигнуть разбегающихся в панике людей. В памяти возникли отчего-то кадры рушащихся зданий 11-го сентября, шорох и следующий за ним грохот был примерно такой же.

Замигало электричество и спустя миг в полной темноте на Элис с соответствующей скоростью пополз потолок - здание складывалось словно карточный домик.
Звон и нестерпимая боль - все, что осталось с ней через пару мгновений.

Все люди строят карточные домики. Это то, чем они занимаются каждый день – подкладывают карты поверх нагроможденной башни, состоящей из поступков, решений, страхов, любви. У кого-то этот домик вырастает до невыразимых высот, горделиво, но шатко возвышаясь над принципами других. У кого-то он так и остается маленьким, неброским, но устойчивым.
А что происходит, когда домик рушится?
Когда то, что так старательно собирал всю жизнь (коротка или долга она была) – рассыпается, утекает, падает в небытие. И ты стоишь посреди вихря всех своих вложенных чувств, что в один момент оказались не важны.
Казалось – мир не сможет существовать без тебя. Все вертится вокруг тебя. И стоит тебе упасть – он тоже упадет. Стоит тебе сломаться – он сломается с тобой. И тяжело, очень тяжело осознать, что ты всего лишь маленькая песчинка, которую никогда не разглядит глаз Вечности. Маленькая крупица, безликая и серая – такая же, как и масса вокруг. Тяжело признать, что когда твои крылья ломаются – небу все равно. Небо безучастно.
И уже ничего нельзя изменить и исправить. Последняя точка в незаконченной главе.
И руки сжимаются в кулаки. От страха. От боли. От бессилия.
И хочется жить. Когда жизнь шагает в пропасть пустоты и обрывается последний вздох – хочется жить больше, чем когда бы то ни было.

Когда здание тряхнуло – Элис подкинуло вперед, швырнув в руки продавца мячей, спортивных костюмов и кроссовок с хорошей беговой системой. Холодный пол врезался в тело, впился в него, жадно чавкнув.
Девушка не успела сгруппироваться и среагировать – слишком внезапно все случилось.
А потом поползли стены. И затрещало стекло. Тонны стекла, которое теперь оказалось ловушкой для сотен людей.

«Они умрут, Элис?»

Нарастающий гул. Шум. Подкрадывающийся шорох. Крики, стоны.
Когда что-то привычное вдруг резко меняет свое направление – кажется, что не с тобой это происходит. Ты только наблюдаешь, не в силах пошевелиться. Помочь. Спасти.

«А ты, Элис? Ты умрешь?»

Она не знала. Слишком близко подкрался страх и все свои силы девушка сейчас тратила на то, чтобы бороться с ним.
Отец говорил: «Паника убивает быстрее пули. В любой ситуации. Нет, Элис. Пойми – в-любой-ситуации главное принимать решения с холодным разумом и спокойным сердцем.»
Как же сложно успокоить сердце, когда на тебя сыпется масса стекла, металла и плитки.
Девушка перевернулась, посмотрев в потолок. И тут же пожалела об этом – потолок ринулся навстречу, желая поглотить ее. Съесть все ее стремления. Ее будущее. Украсть ее прошлое. Оставить ее в темноте и одиночестве. Навсегда.

А ведь она была так близко к двери тогда. Несколько мгновений назад. И нужно было только сделать так, как она должна была – выйти из этого аквариума. Сесть на мотоцикл. И уехать домой. Всего одно решение повлияло на все ее будущее. И если бы только она знала…
Элис прикрыла голову руками. Она не кричала. В ней поселилось какое-то обреченное спокойствие. Приятие. Неизбежность.
От жизни можно убежать. Спрятаться за ширмой своих страхов. Застыть.
От смерти же не убежишь. Она найдет. Посмотрит в глаза. И ты уже никогда не будешь прежним. Ты уже никогда не будешь.

Сознание уплывало медленно, то возвращаясь, то покидая Элис вновь. Каждая новая вспышка приносила чьи-то рыдания и крики паники, оцепенение и боль во всем теле. Оставалось лишь молиться, чтобы это завершилось скорее - спасением или смертью.
Но прошло слишком мало времени. Спасатели едва успели добраться до здания и наверняка не попадут внутрь, пока оно полностью не сложится.
Новый, глухой удар закончил жизнь юной спортсменки...