Дорога на Теночтитлан | ходы игроков | Живая тропа

Алехо Гутиерес плохо переносил качку. Поэтому священник в полной мере ощутил все прелести хождения под парусами, добираясь от причала родной Испании к неприветливым берегам Юкатана. Он большую часть времени не покидал стен своей каюты, безрезультатно пытаясь справиться с одолевшей его морской болезнью. Лишь когда очередной приступ отступал, мужчина медленно поднимался на палубу, чтобы увидеть океан. Но через минуту новый рвотный позыв заставлял его отвлечься от воссоединения с природой и, согнувшись над бортом, любоваться синей, пенившейся у бортов океанской гладью.
Он уже жалел о своем высказанном желании отправиться к Новой Испании вместе с конкистадорами. Но тут же вспоминал, зачем он здесь, с ними. Он будет свидетелем возвышения Испании над другими державами. Он напишет об этом, создавая своими сухими, намозолеными руками историю Нового Света. Он сам станет участником удивительнейшего похода за золотом! Он с остальными сломит непокорных инейцев, научит их жить правильно! Он!..
Он, задыхаясь от нахлынувших эмоций, стоял, воздев руки к небу и молился. И слова слетали беззвучно, уносясь вверх, подхваченные ветром, отчаянно бьющим в распахнутые ему навстречу паруса. Щеки священника Алехо раскраснелись. Он нуждался в глотке воды. Но, только собравшись спуститься к себе, услышал заветное: "Земля!". С удивительной прыткостью мужчина оказался на носу корабля, пристально вглядываясь вдаль.
Захватило дух: где-то среди легкого предрассветного тумана, поднимавшегося из воды, показался кусочек зеленой горы. Постепенно он рос, приближаясь к кораблю, расширялся и вскоре стали видны очертания берегов. Несомненно, это был Юкатан. Остров не любил гостей. Лишь опытный капитан мог подойти к нему достаточно близко. И Алехо повезло, что именно такой человек был у штурвала в этот день.
...Он вышел на берег. Едва ноги священника коснулись твердой земли, он испытал настоящее облегчение. Однако мужчину заметно шатало из стороны в сторону, и опытные в деле плавания конкистадоры не могли этого не заметить. Перед ним была площадка из травы, ровная, тихая, умиротворяющая своей девственностью: не было заметно следов человека, земля тут была еще непорочна. А впереди, насколько хватало глаз, начинались леса: высокие деревья; раскинутые под их беспощадной сенью кусты; вольно растущие цветы. Алехо вдохнул поглубже. В нос тут же ударил соленый запах океанских вод. Мужчина расправил плечи. В ожидании остальных он раздумывал, то они будут делать: отправятся на поиски подходящего места для лагеря; разобью его прямо здесь, чувствуя себя полноценными хозяевами, или пойдут отыскивать группу Фернандеса Хорхехо, с которой они должны будут соединиться для продолжения завоевательных миссий?.. Алехо знал, что Фернандес несколько дней назад обосновался в одном из индейских поселений. От жителей, по счастливой случайности оставшихся в живых, он услышал о еще одном племени ацтеков, скрывающемся за некогда процветавшей столицей их народа, городом Теночтитлан, который Эрнан Кортез преподнес королю ценой многих жизней . Об этом аделантадо Фернандес доложил королю, который наискорешим образом выслал к Хорхехо их отряд.

Плавание в целом вышло неплохим. Они не заблудились, никто не утонул во время штормов, не было серьезных драк и ссор на самом корабле, несмотря на присутствие итальянцев в рядах наемников. Кое у кого из ребят были свои серьезные счеты к итальянцам, но все же Николасу удавалось держать дисциплину в рамках. Неулыбчивый аделантадо с тяжелым взглядом и тяжелой рукой одним своим присутствием заставлял забывать наемников о межнациональных претензиях. Да и попробуй тут поулыбаться лишний раз, когда сотня головорезов набита как сардина в бочку, и заняться им было нечем все путешествие.
Впрочем, он был рад, что плавание наконец закончилось. Подкрепление сеньору Хорхехо прибыло, и сейчас солдаты выгружали оружие и поклажу из трюма, раскладываля их на берегу в ожидании приказа. А приказ предстояло в самом скором времени выдать собственно Николасу.
Он посмотрел на священника. Падре Гутиерес исправно исполнял свою службу на корабле, невзирая на бледный вид и суровые страдания от морской болезни. Сейчас было видно, как священник благодарит Господа за твердую землю под ногами. Что ж, у него есть несколько минут, чтобы передохнуть, пока Николас найдет обещанного проводника.
— Если кто увидит аборигена — приведите его ко мне. И не пристрелите случайно, — передав приказ лейтенанту, Николас принялся любоваться восходом солнца над морем.

На верхней палубе, у кормы, стояло несколько человек, которые что-то активно обсуждали.
- Ну всё-всё, хватит! Уже достаточно чистая.
Люди взялись за канат, один конец которого был под водой и вытащили его на палубу. На другом конце каната был узлом завязан ворох разной одежды, которую солдаты и матросы принялись разбирать. Диего внимательно осмотрел хлопковую рубаху. Ну, грязи, конечно, не поубавилось, но зато вонять перестала.
Корпус корабля продолжал рассекать водную гладь, а флаг испанской короны вольно развивался на ветру. В целом обстановка была умиротворяющая. Вернее, была бы, не будь этот корабль набит людьми, словно старая прогнившая бочка несвежей сельдью.
Диего не любил плавать на кораблях. Пусть многие видят в морских путешествиях романтику, но он предпочитал чувствовать твёрдую земную почву сквозь грубую подошву кожаных сапог. А если вспомнить о цинге и прочих недугах, что может подхватить мореходец, то и вовсе отпадает желание ступать на борт посудины, пусть даже в джунглях в сотню раз опасней.
Единственное, что спасало от грызущей душу скуки - игра в кости и орлянку. Забились в самый тёмный уголок трюма, подальше от командирского взора, поставили пустую бочку - и давай призывать госпожу удачу набить твои карманы испанскими эскудо. Присутствие итальянцев в команде мало кому нравилось. В Новый Свет на поиски приключений и ацтекского золота прибывало много ветеранов, которым довелось нюхнуть пороху в Италии. А теперь им приходится стоять в одном ряду вместе с бывшим врагом. Неровен час, кто-то да скажет: "Эй, а это не ты моего братца под Венецией арбалетным болтом проткнул?" Да и сам Диего с трудом сдерживал свою руку от того, чтобы схватить кинжал и вывалить на деревянную палубу корабля содержимое брюха очередного итальянца.
"Земля" - сколько смысла приобретает это слово для идущего по морю. В считанные минуты верхняя палуба была набита людьми, которые чуть ли не переваливались за борт в попытках увидеть горизонт из-за спины впереди стоящего.
На корабле началась суета: разгружали трюм, доставляя на берег провизию и припасы, солдаты надевали доспехи, точили мечи и проверяли огнестрельное оружие.
Эрнандез одним из первых оставил отпечаток своего сапога на береговой линии. Он полной грудью вдохнул морской воздух, в который вернулась столь знакомая нотка цветущей экзотической зелени. Впрочем, он достаточно быстро нашел себе занятие: катил на берег бочки с питьевой водой и порохом, осмотрительно оставив ящики на попечительство других. Солдат чувствовал, как жажда взять в руки нетронутое европейцем золото разгоняла по его венам горячую испанскую кровь.

Они высыпались на берег, точно бусины разорванного ожерелья. Гомон разговоров и гром вытаскиваемой с корабля на берег поклажи заглушил на мгновение спокойный рокот океана. Алехо не находил себе места среди усердно работающих конкистадоров. А посему решил просто не мешаться под ногами и отошел к возрастающей куче вещей. Он внимательно наблюдал за работой мужчин. До того ему казались естественными их действия, что он устыдился своей нерасторопности. А что мог он, всю жизнь посвятивший служению Богу, простой маленький человек? Это вот, они - завоеватели! Однако где-то на самом краю сознания Алехо лелеял мысль о том, что и его роль в этом мире хотя бы чуть более значительна, чем он думает сам.
Солнце лениво разгоняло туман. И вскоре над головами мужчин появилось бескрайнее небо,отражающее столь же бескрайние воды океана. Ветер доносил восторженные крики птиц, наслаждающихся ловлей неосторожных рыбин. Еще через пару часов, когда все устроились на отдых, светило приблизило время к полудню. Воздух нагревался, приятно просачиваясь до самых костей и суставов.
Судно, на котором они совершили свое путешествие, поспешило скрыться с коварных берегов полуострова в ближайшей бухте. Капитан должен был дождаться возвращения захватчиков с победой, и ему не было смысла отправляться обратно в Испанию.
Когда Гутиерес отсчитал еще один час, у кромки леса показались две человеческие фигуры, приближающиеся к группе Николаса. Один из них был явно из местных. "Индеец", - позволил себе чуть брезгливо поморщиться священник. А второй, судя по всему, - один из людей Хорхехо. Немного приблизившись тот, что был испанцем, махнул остальным в приветственном жесте.

А испанцы забавные... Тот десяток что он завербовал пребывая в Испании к нему даже привязался. Как оказалось на проверку не такие уж и плохие парни, не то-что некоторые их сородичи. Хотя... Основным развлечением Федерико на корабле были как ни странно тоже испанцы. "Полезный народ, они еще и тяжести таскать любят." - Немного рассеянно подумал он облокотившись на борт корабля и глядя на море. Настроение было благодушное, его не портила ни постная рожа мессере Эрнандеза не любившего итальянцев, ни качка, ни усталый и замученный вид местного духовника который был явно отмечен страданиями морской болезни.
Первое время бастарду было забавно наблюдать за этим хилым вроде-бы человечком, который попал откровенно не в свою среду, но у маленького человечка оказался практически несломимый дух. Каждый день падре Алехо находил в себе силы выбраться из каюты и поглядеть в лицо своему врагу, который нынче раскачивал их судно. Усмехнувшись своим мыслям итальянец направился на нос корабля. Судя по тому что все оживились, матрос сидящий в "вороньем гнезде" узрел землю.
Колонна поправил шляпу и придерживая шпагу двинулся на нос корабля. Одним только этим можно было отличить его от всего остального состава отряда который находился на корабле, он один вместо шлема щеголял широкополой шляпой. Хотя-бы потому что она не нагревается, и не парит голову. Федерико весел подмигнул какому-то пробегавшему мимо со стиранным бельем spagnolo и под скрип зубов оглядел приближающуюся землю.
- Наконец-то прибыли - Тихо сказал он особо ни к кому не обращаясь, после чего развернувшись повернулся к одному из своих парней и не сразу подобрав слова махнул рукой
- Алваро, скажи парням чтоб готовились, мы почти на месте. Выгружаться быстро, потом помогать другим - Дождавшись кивка Федерико и сам двинулся к своей каюте. Его вещи кроме самых необходимых в пути были даже не тронуты.

Высадившись молодой Колонна водрузив шляпу на вещи вместе со своими парнями помог остальным доставить ресурсы их небольшой экспедиции с корабля на берег. После чего велел людям отдыхать, сам приступил к разминке. Как оказалось это было вполне разумным решением. Спустя около десяти минут после того как Федерико вложил клинок в ножны появился ожидаемый проводник, а с ним один из людей мессере Хорехо.
Подхватив свои вещи итальянец бросил вопросительный взгляд в сторону аделантадо Николаса. Он был как всегда готов и ожидал приказаний.

Не будь Николас столь прагматичен, он мог бы решить, что это отличный день, чтобы начать вести мемуары. Право слово, высадка на Юкатане, под его началом сотня головорезов, а впереди лежит захваченный ацтекский город, в котором всего-то нужно задушить восстание! Уж теперь он точно сможет заслужить благосклонность отца, привезя в родную Испанию корабль, груженый золотом. Хотя ацтеки могут приподнести несколько неприятных сюрпризов, в чем некоторые наемники из его отряда, что побывали в первой экспедиции, успели убедиться, и поделиться своими убеждениями с товарищами.
Восход над морем был восхитителен. Лучи солнца прорезали дорожки на поверхности моря, врезая легкий туман, и сгоняли с неба остатки ночных облаков.
Впрочем, красиво это было только на вид. Вскоре на головы солдатам должна была обрушиться жара, и Николас, памятуя о том, что в отличие от него не все столь же спокойно относятся к жаре, решил, что в полдень отряд выступит. И лучше бы молитвы священника помогли проводнику обнаружиться раньше этого времени, потому что плутать по душным джунглям без дороги — та еще перспектива.
Корабль скрылся за изгибом береговой линии, уведя с собой оставшуюся команду, прикрытие в виде тяжелых корабельных орудий и надежду на скорое возвращение. Что ж, они прибыли сюда в поиске славы, а это дело небыстрое.
К счастью, проводник обнаружился как только солнце вышло в зенит, да еще и в сопровождении неизвестного кабальеро из отряда Хорхехо. Николас, завидев их, вновь кликнул лейтенанта:
— Мигель, сообщи людям, что мы выступаем немедленно.
Когда тот отошел, оглашая берег зычным криком, Николас в ожидании, пока к нему приведут вновьприбывших, прикинул, какие немедленные вопросы ему нужно выяснить у проводника.

Первый лейтенант по приказу Николаса тут же отошел к отдыхающим на берегу воинам. Гул, заполнивший берег по их прибытии, немного стих. Лишь слышен был хорошо поставленный зычный рокот Мигеля, словами, а кого и пинками, подгоняющего подняться с мест, брать имеющийся инвентарь и выдвигаться за командиром к Хорхехо. Пока остальные копошились, испанец с индейцем уже подошли к Николасу, верно опознав в нем главнокомандующего.
- Гильермо Ортега, - после приветствия с соблюдением чинов представился человек Фернандеса Хорхехо. - А этого, - он мотнул головой в сторону индейца, - зовут Чуа.
Мужчина с красным перебитым лицом был облачен в простую хлопчатобумажную одежду: штаны да рубаха свободно висели на его явно истощенном теле, обуви не было, как и головного убора. В глазах его читался страх, когда он обводил взглядом конкистадоров. Но страх этот был не благоговейным ужасом покорившегося со своей судьбой человека, а скорее готовностью загнанной жертвы кинуться на дикого зверя, не желая сдаваться просто так. Отчаяние смешивалось со злобой. Но Чуа более никак не давал понять о своих намерениях, спокойно стоя рядом с Гильермо.
Испанец поведал Николасу, что этот проводник - из захваченного накануне поселения. Он один остался чудом жить вместе со своей малолетней дочерью. И теперь он ведет испанцев известными ему тропами в обмен на ее и свою жизни.
Отряд Хорхехо, числом около двухсот человек, остановился в полуторе дней пути от берега, обосновавшись в индейской деревне. Имеются у них и лошади, и рабы, коих Фернандес наверняка разделит со своим новым союзником, - поделился информацией Ортега. От самой деревни до Теночтитлана пятеро суток пути. Далее до непокорного племени еще пара дней и ночей.
Чуа уже шел вперед, не оборачиваясь на остальных, зная, что они идут следом. Гильермо держался с индейцем насторожено, не спуская из рук мачете.
- По пути к отряду Хорхехо есть неплохое место для стоянки с близким родником, - уже по дороге сообщил Гильермо.
Проводник, а следом и сам Ортега втупили в зеленые заросли джунглей, протягивающие свои ветвистые лапы к путникам. Солнце старательно пробивалось сквозь высокие кроны тропических деревьев, оставляя свой блеск на раскинувшихся кустах причудливой формы. Приходилось смотреть под ноги: земли не было видно, лишь коварно торчащие корни, готовые увлечь вниз неосторожного путника. Сама тропка била широка, вмещая до двух человек идущих рядом на достаточном расстоянии друг от друга.
Алехо Гутиерес, шедший где-то в начале колонны, уже не вытерался платком, позволяя поту стекать по раскрасневшемуся лицу. Сразу было видно, что священнослужитель не привык к пешим прогулкам, но он не жаловался, молча и сосредоточенно выбирая, куда и как ступить в следующий раз.
Прошло часа четыре, когда послышался шум стекающей воды. Они приближались к небольшой полянке. На ней виднелись следы недавнего пребывания человека. Судя по всему, именно здесь Гильермо и Чуа сами устраивали привал перед тем, как показаться Николасу и его людям. Приближался полдень - самое опасное время дня. Хотя солнечные лучи здесь, в сельве были более милостивыми. Однако, прячась в тени, воины тут же становились объектами назойливых кусающих и жалящих насекомых.
Гильермо остановил индейца и посмотрел на Николаса, ожидая распоряжений.

Ортега кратко представил себя и своего спутника, и изложил интересующую Николаса информацию. Испанец говорил четко и почти без лишних подробностей, чем сразу же заслужил расположение аделантадо, не любившего пустой треп.
Полтора дня пути до расположения Хорхехо, затем еще пять — до Теночтитлана, и потом еще два-три дня до непокорного племени. Больше недели переходов, значит в Теночтитлане придется делать длительный привал и пополнять запасы, иначе солдаты придут к полю боя одуревшие от усталости.
Впрочем, это если рассчитывать на безопасный переход через джунгли. Глядя на Чуа, Николас испытывал сомнение в этом: индеец надежности не вызывал, и ди Гарсия уже заранее испытывал к нему неприязнь. При этом аделантадо не был расистом, нет, он вполне мог ненавидеть человека независимо от цвета кожи.
Наконец отряд собрал вещи и выдвинулся в лес, укрываясь от жары в спасительной тени деревьев. Правда, в основном только для того, чтобы попасть на корм вездесущим насекомым, которые умудрялись кусаться, кажется, даже сквозь доспехи. Солнце поднималось все выше, и хотя его лучи почти не пробивались сквозь роскошные кроны тропических деревьев, отсутствие ветра внизу, у их подножия, создавало ощущение хорошей турецкой бани. Николас спокойно шагал рядом с обливающимся потом Мигелем, который шевелил губами то ли в беззвучной молитве, то ли осыпая ругательствами окружающие джунгли. Шедшие за ними алебардисты ругались вполне себе в голос, изредка спотыкаясь о корни и камни. Наемников-испанцев аделантадо поставил в арьегард, а итальянцев отправил вперед, сразу за проводником, разрешив проблему национальных противоречий.
Наконец, когда солнце уже стало медленно клониться к закату, тропа вывела отряд к небольшой поляне с родником.
— Командуй привал, Мигель, — Николас подошел к роднику и внимательно осмотрел небольшую заводь, в которую стекала тонкая струйка воды, сочившаяся из трещины в большом валуне. — Вода чистая? — вопрос предназначался Гильермо Ортеге. Дождавшись утвердительного кивка, Николас с удовольствием зачерпнул пригорошню воды и выплеснул ее себе на лицо, протерев заодно и шею.
В это время Мигель зычным голосом скомандовал привал, и на поляну начали выходить конкистадоры, передавая команду по цепочке в хвост колонны. На маленьком пятачке вокруг родника места всем не хватило, поэтому некоторые остались на тропе позади, а итальянцев как-то незаметно вытеснили с поляны вперед. Впрочем, доступ к роднику был у всех, а мягкой травы для подстилок или деревьев, чтобы повесить гамаки, вокруг было вдосталь.
— Выдвигаться будем завтра на рассвете, — сказал Николас лейтенанту, и тот тут же отправил несколько человек на сбор хвороста и дров. Еще одна группа солдат ушла к Ортеге и Чуа на поиски съедобных фруктов и — чем черт не шутит! — какой-нибудь живности. Набившая оскомину корабельная еда срочно нуждалась в разнообразии.
Мигель выбрал два десятка человек из отряда, не делая различий ни по национальности, ни по роду войск, и расставил их кольцом вокруг лагеря. После полуночи их должны были сменить следующие два десятка из тех, кто неудачно попался на глаза Мигелю.
Николас, расположившись почти в самом центре лагеря, недалеко от родника, в ожидании дров и горячего ужина отправил адьютанта к святому отцу. Возможно, падре Гутиерес нуждается в чем-нибудь, или просто не против присоединиться к костру аделантадо, который вот-вот разожгут?

Диего Эрнандез и Федерико Колонна оказались в одной группе, отправленной собирать хворост и дрова для розжига костров. С ними оказались еще два человека, лениво выискивающие сухие ветки под ногами и на деревьях. Они увлеченно о чем-то говорили, уходя от лагеря: на земле стеблей почти не было, а окружавшие поляну деревья начинали раскидывать свои ветви лишь у самой верхушки, да из кустарников вокруг был сплошной папоротник. Однако немного впереди виднелось пригодная для сбора горючего материала фауна. Отойдя в сторону, эти двое вдруг неожиданно замолчали, осторожно отодвинув высокие побеги травы. Подойдя к ним немного, Диего и Федерико почувствовали тошнотворный запах разложения. На земле лежали человеческие останки. Сейчас трудно было сказать о них что-то определенное: повсюду черной тучей кишели насекомые-падальщики, усердно выполняющие свою работу...

Священник без раздумий и промедлений принял предложение Николаса присоединиться к его костру. Он не знал, что ему делать, тогда как вокруг него все чем-то занимались и находили себе работу. А уж поговорить с аделантадо ему и правда доставляло некое удовольствие. Да и хотелось поближе взглянуть на краснолицего Чуа...

К направлению за топливом молодой Колонна отнесся без обычной гордыни. Сейчас он почему-то снова ощущал себя как буд-то в лагере кондотты. А там нет места гордости, все через какое-то время встретятся в одном бою и все будут прикрывать друг другу спины. Конечно это не совсем то, но ведь командиры хотят жрать не меньше чем солдаты. И греться у костра, и от комаров не страдать. В общем в городе - это одно, а здесь - другое. Вместе с ним в группе не случилось не только итальянцев, но даже его рубак, не то чтобы это слишком расстраивало, в конце концов не на разведку ведь пошли. И да... Надо бы убрать этого проклятого маленького farabutto из своего сапога, всю ногу изувечил уже...
Эти кусты явно не подходят. Папоротник тоже не лучшая растопка, а вон там сдается есть что-то посуше чем трава... - Бубнил себе под нос Федерико. - Странно чего это испанцы заткнулись? Федерико повернул голову в сторону ушедшей парочки, которая удивленно пялилась на что=то в траве. Бастард тронул за рукав бородатого конкистадора что шел рядом. Кажись его Эрнандезом звали... Вместе они подошли к стоящим, да еще на подходе стало все более менее понятно, как тольк в воздухе стали летать знакомые флюиды дохлятинки. У них в бедняцких кварталах такие-же ароматы бытовали. Подойдя поближе итальянец скривился и отмахнулся шляпой от мух. Воняло здесь познатнее, но и разобраться под копошащимися насекомыми что-то было сложно.
- Кажись кто-то уже не досчитается бойца, не наш ли? - Федерико повернулся к испанцам.

Федерико Колонна



Николас Адриан Гарсиа ди Маре

Мдэ... Эти идальго либо раньше не были на полях сражений, либо покидали их через десять секунд после окончания оных - скептично подумал Федерико. Ему уже несмотря на молодость довелось как и укладывать противников на лет боя, так и хоронить друзей после побоища. Таких зрелищ молодой бастард навидался, хотя аромат витавший над останками мог отбить аппетит у любого, даже самого заядлого едока.
-Не наверное, а бегом ниньйо! Причём напрямую к аделантадо. - Фыркнул Федерико. - Скажешь что итальянец шлёт привет и передаёт что есть дело которое заслуживает его внимания. - Мессере Диего, я попрошу вас составить ему компанию и обьясните аделантадо в чем здесь дело, пока я разведаю окресности и попытаюсь вот с этим бравым парнем выяснить что это было - Обратился он к Эрнандесу извлекая из за пояса пистоль

Священник оказался не так-то прост, каким выглядел на первый взгляд. Казалось бы, раз молод — должен быть восторжен и полон захватывающих идей и порывов. Ан нет, спокоен и выдержан, как хорошее вино, и хоть страдает от походной жизни, но силою воли преодолевает тяготы. А еще, что весьма обрадовало Николаса, он не был фанатиком. Значит, не будет ни с пламенем в глазах защищать каждого встреченного индейца, пытаясь спасти его душу и обратить в истинную веру, ни пытаться развешать всех язычников на столбах, да дровишек под ноги подложить. Очень хорошо.
Тем временем солнце клонилось к закату, костер уже весело полыхал, а от ушедших за провизией солдат не было никаких вестей. Но стоило Николасу встать, чтобы окликнуть лейтенанта резонным вопросом, как из леса выпал Ортега с вытаращенными глазами, а за ним — еще трое испанцев, с видом ничуть не лучше.
Его доклад Николас Адриан выслушал молча, поглаживая рукоять эспадона. Нахмурив брови, он помолчал мгновение, обдумывая сложившуюся ситуацию.
— Мигель!
Лейтенант вынырнул из толпы солдат, которая, перешептываясь, внимательно слушала новости, принесенные провожатым.
— Удвоить посты. В караул — всех, смена в полночь. Возьми двадцать человек и факелы, следуйте за Гильермо к тому месту, где последний раз видели потерявшихся. Пойдете цепью в десять шагов, крайние идут по двое. Ищите хоть какие-нибудь следы, как солнце зайдет — сразу назад.
Он замолчал. Мигель, наученный многолетним опытом, исполнять приказания не бросился, ожидая продолжения.
— Если пропавшиеся найдутся, обезоружить и ко мне, — наконец добавил аделантадо. — Если найдется что-то... или кто-то еще — по обстоятельствам. Но лучше сбереги людей и отступи. Все, выполняй.
Мигель исчез так же быстро, как и появился, лишь громкие окрики и разбегающиеся в стороны солдаты отмечали его путь по лагерю. Николас постоял еще немного, глядя на лес из-под нахмуренных бровей.
Поход еще начаться не успел, а у него уже потери. Не к добру это.
— Приведи ко мне индейца, — пробегавший мимо алебардист, пойманный за наплечник, кивнул и сменил направление бега.
Пришло время узнать у нашего краснокожего проводника о местных сюрпризах.