Просвет в облаках | ходы игроков | Фокусы - ложь

Не думай о будущем, не думай о прошлом. Первое никогда не наступит, второе не вернуть никогда. Всё это – иллюзии лишь, созданные человеком в свойственном ему размышлении над несущественными совершенно вещами. Есть только сегодня. Есть только сейчас. И нужно сполна наслаждаться каждой секундой своего существования, жить каждое мгновение, что тебе отведено. Не трать время зря в пустых мечтаниях, не теряй ничего в ожидании лучших времён. Здесь и сейчас. И не нужно ничего больше.

Слова, надолго отпечатавшиеся в памяти. Слова, как нельзя лучше характеризующие этого человека. Слова, сказанные им однажды и забытые им же минутой спустя. В этом весь он. Импозантный молодой мужчина в чёрном плаще стоит посреди заполненной людьми площади. Последние лучи солнца падают на мостовую, высвечивая безмятежность на лицах прогуливающихся горожан. Никто не обращает внимания на застывшего человека в чёрном плаще. Не видят его внимательных голубых глаз, что впиваются в лица случайных прохожих. Почти не двигается он, выжидает, следует своему безупречному чувству момента. Что бы там ни было, а момент он всегда подбирал идеально. Чёрные волосы, колоритные, но аккуратные вместе с тем, бакенбарды. В нём чувствовался стиль. И именно этот стиль привлекал людей, приводил их в восторг, заставляя расставаться с нажитыми тяжким трудом средствами. На мгновение, одно лишь мгновение, Джек смотрит и на свою ожидавшую неподалёку ассистентку – лишь этот короткий взгляд свидетельствует о том, что он не забыл ещё о её существовании.

Маг-иллюзионист. Явление столь же редкое, сколь и удивительное. Как правило, чародеи, закончившие обучение в гильдии, не становятся бродячими фокусниками. О нет, они посвящают свою жизнь чрезвычайно важным делам, работают на благо Альянса, поднимаются вверх по карьерной лестнице, навстречу власти, благодаря своим выдающимся способностям. Развлекать людей? Помогать улыбкам разгораться на детских лицах? Наполнять радостью серое существование обычных горожан? О, это слишком незначительные занятия для настоящего мага. Нерациональное использование имеющихся в их распоряжении ресурсов. Все чародеи такие важные, преисполненные осознания собственной значимости, готовые немедленно вершить великие дела, неукоснительно изменяя окружающий мир к лучшему… Но только не Джек Харпер. Человек, презирающий своих коллег почти в той же мере, что и они его. Его – за позорный и совершенно лишённый положенного статусом престижа род деятельности. Джек был хорошим магом, чертовски талантливым и одарённым. Скрывающим в глубине себя колоссальный потенциал, реализовывать который почему-то вовсе не собирался, чем всегда выводил из себя наставников и преподавателей. Он выбрал свой путь, уникальный и единственно возможный для такого человека, каким он, безусловно, являлся. Пока чародеи Гильдии сжигали заражённые деревни вместе со всеми их обитателями, Джек Харпер боролся с чумой своим способом – вносил немного ярких красок в потерявшие смысл серые жизни. Всегда выступал безвозмездно, ничего не прося, но с благодарностью принимая предложенное. Он был, безусловно, в высшей мере достойным и удивительным человеком, даже несмотря на все выходки, что регулярно позволял себе в свободное от выступлений на публике время. С некоторых пор Эви стала ассистенткой бродячего фокусника. Почему именно её выбрал тогда этот франт среди десятков других претенденток? Почему разыскал на следующий день после встречи, лично предложив эту работу? За всё время, проведённое вместе, ни намёка на романтические отношения не проскользнуло со стороны Джека. Он ценил Эви, ценил по-своему. Привык к ней. Отчасти уважал. Но уважение это отнюдь не мешало ему периодически отрываться в тавернах, проводя ночь со случайными женщинами и дешёвыми шлюхами. Он был чертовски странным человеком. Человеком, который жил сегодняшним днём.

Время пришло. Делает фокусник шаг вперёд, развеваются позади полы плаща. Отработанный до автоматизма движением выбрасывает правую руку, позволяя снопу ослепительных искр сорваться с пальцев и устремиться в темнеющее стремительно небо. Пугаются люди, шарахаются сперва в разные стороны, но приковывает внимание чудесное зрелище. Искры разноцветные, взмывая всё выше переплетаются в воздухе, образуя фигуры прекрасные и загадочные, изображая сюжеты и миниатюры. Вот рыцарь из разноцветных искрящихся ленточек во весь опор несётся на дракона, что выпускает струю пламени из чудовищной пасти. Вот искры белеют, обесцвечиваются, превращаясь в снежинки, кружащие в восхитительном танце. Интерес и восторг затмевают страх. Пустое пространство образуется вокруг молчаливого фокусника, прохожие превращаются в зачарованных зрителей, переводящих взгляд с мага на его творения в воздухе. Не каждый чародей, даже могущественный и необычайно искусный, смог бы провести требующие столь всеобъемлющей концентрации манипуляции. Чрезвычайно трудно было одновременно управлять целым сонмом крошечных объектов, заставляя их комбинироваться и взаимодейтсвовать между собой. Но Джек Харпер справлялся безупречно. Как, впрочем, и всегда. Ассистентка всё так же молчит, не двигаясь с места, слившись с толпой. Её время ещё не пришло – продолжает развиваться безупречная постановка. Эва знает, когда должна вступить в дело. Ни секундой раньше, не мгновением позже. Джек не любил, когда кто-то совершает ошибки. Если кем-то, конечно, не был он сам.

Огромная площадь кишела людьми как одеяло клопами в самой худшей забегаловке. Сравнение, конечно, было отнюдь не лучшим, но это первое, что пришло Эви в голову. Вероятно потому, что девушка впервые за долгое время смогла хорошенько помыться в приличной гостинице и привести себя в порядок. Последние месяцы путешествия оказались слишком выматывающими, и дни, что они провели в дороге, были пропитаны сплошным негативом и расстройствами. Эви готова была признать, что вина за все ссоры лежала исключительно на ней, но у неё была на то причина.
Девушка вытащила из кармана юбки маленький портрет, что носила всегда с собой, и, не общая внимание на прохожих, поцеловала крошечное лицо, изображённое на нём. Ей было больно. Слишком больно, чтобы говорить об этом и слишком больно, чтобы не кричать. Разрываясь между работой и семьёй, она всё же выбрала работу и отложила своё возвращение. Но мысленно всегда находилась рядом с Ним. Думала о нём. Думала о странной хвори, что могла настигнуть и забрать его жизнь так же, как унесла жизни многих тысяч поданных Альянса. И каждый день она утешала себя тем, что Томми находится с семьёй, а они всегда в движении и могут просто объезжать особо опасные поселения. Это соломинка, за которую она хваталась, успокаивая себя.

Время идёт. Джек медлит.
Эви убирает портрет обратно в карман и внимательно следит за его лицом. Не время, чтобы предаваться своему горю. И в тот же момент - самое оно. Сейчас, стоя посреди многолюдной улицы, она ощущала себя как никогда одинокой. Вокруг неё кипела жизнь, сотни голосов роились вокруг неё плотным туманом, устилал мостовую ковёр из топота сотен ног. Каждый человек, что проходил мимо, был полностью поглощён своими проблемами, включён в какие-то разговоры, имел своё собственное настроение. Это был рой. Настоящий пчелиный рой. И каждая пчела, как в улье, имела свою определённую функцию, не связанную с деятельностью других пчёл, и при этом оставалась со всеми единым целым. Но Эви ощущала лишь отрешение. Вероятно, как и многие, кто проходил мимо неё, ведь в подобные моменты ты остро ощущаешь лишь своё существование, настроившись на свои, иногда весьма печальные, думы.
Но подождите. Кажется, она вновь отвлеклась.

И в этот миг в темнеющее небо устремляются вихри сияющих искр, окрашивая его яркими цветами и превращая его в чистое полотно в умелых руках художника. Пальцы Джека едва видимо перебирают воздух, а глаза смотрят вверх, на собственное творение, как и сотни пар чужих глаз. Слышатся удивлённые и пугливые возгласы, сменяющиеся криками восторга. Эви не могла не улыбнуться. В такие моменты она всегда улыбалась и радовалась за тех, кто видел это шоу впервые. И печаль, что зрела в её душе, улетучивалась. Наступал момент того самого волшебства, когда можно было забыть обо всех проблемах и поддаться радостным эмоциям, обуревавшим в этот миг большинство зрителей. Эви была счастлива, что была частью этого спектакля и могла помочь людям отвлечься. Дарить радость было её призванием.

Взгляды иллюзиониста и ассистентки встречаются, и он делает едва заметный кивок. Команда, без которой Эви не посмела бы выйти на "сцену". Но она и так знает, когда её выступление. За всё время их совместной работы она выучила весь сценарий наизусть. Но, похоже, Харпер не спешил доверять ей в этих вопросах, но Эви и не злилась. На подобного чистоплюя грех злиться - только нервы себе испортишь.
И вот выходит она. Сбрасывает тёмный плащ, что до этого покрывал её плечи, и в пару прыжков достигает свободного пространства вокруг мага. Картинка, проецируемая Джеком, сменяется, и на фоне тёмно-синего неба предстаёт изображение принцессы. Она заточена в башне, она плачет, она мечется, а в окно заглядывает злобная морда дракона. И Эви, с необыкновенной точностью, повторяет все её действия. Прикладывает руку ко лбу, изображает горе, двигается в такт её движениям. Всё это занимает не более нескольких секунд, и на "картинке" вновь появляется главное действующее лицо в виде рыцаря. А Эви не останавливается. Изящное па, и она оказывается лицом к лицу со зрителем. В её руках неожиданно появляются шары для жонглирования, и артистка, продолжая танцевать, жонглирует и скользит по краю импровизированной сцены, не забывая дарить публике самые искренние и весёлые улыбки. История всё ещё рисуется на небосводе, подводя к финалу, и через пару минут Эви достанет шляпу и пойдёт по второму кругу, держа её наоборот и собирая деньги. В этот раз сборы не должны подвести. Хоть ситуация в странах и критическая, но очаровательная улыбка способна внести в пожертвования существенный процент.

Продолжалось шоу. Озарялось ярчайшими цветами тёмное небо, заставляя зрителей во все глаза глядеть на происходящее, напрочь позабыв о реальности на несколько долгожданных минут. В эти чудесные мгновения все проблемы отходили на второй план, забывались ненадолго, наполняя всё естество той феерией, что Джек Харпер дарил публике. Долги, угрозы, голодные дети – всё отступало, поддаваясь беспрестанному давлению момента. Даже чума, чудовищное порождение мрака, раскинувшее свои склизкие щупальца по всему Альянсу, бессильно отползала, позволяя горожанам вырваться ненадолго из своих угнетающий беспрестанно объятий. Так легко было забыться, глядя на раскрашенное в яркие необычайно цвета неба. Так легко было замечтаться при виде самодовольного выражения на лице мага или очаровательной улыбки его симпатичной весьма ассистентки. Они словно были частичкой другого мира, прекрасного и безмятежного, мира, в который простым смертным ни за что не попасть, но к которому появилась возможность мимолётно прикоснуться.

Джек понимал всё это прекрасно. Видел восхищение и радость на лицах людей, и зрелище это поднимало ему настроение в мере не меньшей, чем зрителям – его шоу. Он действительно любил такие минуты, наслаждался осознанием, что наполняет счастьем обычных людей. И Джек улыбался. В эти секунды он действительно понимал, кто он такой, и с какой целью живёт в этом мире. Прощал себе всё, что совершил накануне в таверне, избавлялся от утренних страхов, что его существование лишено смысла. Чародей улыбался, продолжая орудовать образами наверху – вот сражён дракон, спасена принцесса, и вся картинка взрывается феерверком разных цветом – вспышки заполоняют собой всё полотно ночного неба. Тишина. Зрители в ошеломлении. Ошарашены, анализируют, свидетелями чего только что стали. Ни капли не смущается Джек, сам разрывает эту тишину, обращаясь к толпе звучным, хорошо поставленным, голосом:
- С вами был я, Джек Харпер, и моя непревзойдённая ассистентка, - выдерживает драматическую паузы, - Эви! Спасибо за внимание.
Эви, к слову, не теряла времени даром – уже обходила по кругу импровизированную сцену, держа перед собой шляпу. Люди, опомнившись наконец, разразились одобрительными выкриками и аплодисментами, с удовольствием бросали монеты сборщице, обсуждая между собой увиденное только что. Скользившая между рядами девушка слышала обрывки чужих разговоров, что совсем не предназначались для её ушей:
- Это было… великолепно!
- Никогда не видел ничего подобного…
- Слава Единому…
- Он такой красавчик, правда ведь? Как думаешь, если я..?
Слова, чертовски много слов. Стремительно тяжелела шляпа, собирая гонорар. Джек, казалось, вовсе не заметивший неизбежной заминки, непринуждённо стоял на своём месте, стряхивая невидимую пылинку с полы плаща.

Увидев, что Эви уже заканчивает обход, маг направился к ней, намереваясь встретится и тут же покинуть площадь, растворившись в толпе. Он не любил долгих прощаний, предпочитал действовать стремительно и молниеносно – исчезать столь же быстро, сколь и появлялся. Ко всему прочему, девушка знала, что Харпер не любил Оретан. Именно здесь располагалась Гильдия Магов, именно здесь прошло его детство. К коллегам Джек испытывал острую неприязнь, совершенно взаимную, впрочем. Сперва он вообще не хотел сюда заезжать, но всё же заехал, поддавшись очередному импульсивному порыву из тех, что были свойственны ему в полной мере. Но на этот раз магу не суждено было уйти так просто – у кое-кого другого имелись свои планы на этот счёт. Шляпа резко утяжелилась – в неё добавился увесистый кожаный мешочек, жизнерадостно звякнувший при падении. Эви подняла глаза и внезапно для себя встретилась взглядом с мужчиной средних лет. Ухоженным, импозантным. В какой-то мере привлекательным. В строгом деловом костюме, вычищенном безукоризненно. С благородной проседью на висках. Он улыбнулся ей, и же тут крикнул:
- Мистер Харпер! – окликая приблизившегося как раз почти вплотную чародея.

Джек, явно не ожидавший ничего подобного, остановился, взглянув на Эви несколько вопросительно. Оценивающе посмотрел на мужчину и улыбнулся:
- Чем могу быть полезен?
Незнакомец бесцеремонно взял Джека за руку, увлекая его за собой в сторону от основного столпотворения. За неимением альтернативы следом двинулась и Эви, наслаждаясь возможностью вынырнуть наконец из толпы. Она видела, как едва заметно поморщился Харпер, питавший странное отвращение к близким контактам с малознакомыми людьми, особенно, если людьми этими не были сексуальные представительницы противоположного пола. Но всё же смолчал. Отойдя к стене одного из домов, добившись тем самым некого подобия требуемой приватности, мужчина всё-таки остановился и пристально посмотрел на мага.
- Меня очень впечатлило ваше выступление, мистер Харпер, и… - начал он излагать свою мысль.
- Благодарю. – бесцеремонно вклинился Джек, питавший ещё более странную неприязнь к затянутым монологам. Мужчина опешил, но ничего не сказал – помолчал лишь, с мыслями собираясь, и вновь заговорил:
- Я бы хотел обсудить с вами одно предложение… Оно касается…
- Слушаю. – обычно Джек был куда более терпелив и менее невыносим. Наверное, мстит таким образом за панибратское прикосновение при первой встрече. Незнакомец проморгался и сделал ещё одну попытку:
- Так вот, меня зовут Джеральд Роннингтон, и я…
- Приятно познакомиться.
Джеральд нахмурился, начиная, как видно подозревать, что над ним попросту издеваются. Джек, осознав, что всё-таки перегибает палку, примирительно улыбнулся.
- Я бы хотел, чтобы вы выступили на дне рождения моей дочери. О цене вопрос не стоит, все останутся довольны, я могу гарантировать, - ему наконец удалось донести своё предложение, в связи с чем облегчённо выдохнул.
- Прошу извинить, но я не занимаюсь подобного рода мероприятиями, - категорично заявил Харпер, что было истинной правдой. Он не нуждался в деньгах – был магом, избранным. Мог позволить себе практически всё, при необходимости – мог бы заработать любую сумму в рекордно короткие сроки. Весь мир бы у его ног, море возможностей… Чертовски сложно было Джеком манипулировать.
Роннингтон опешил, явно не ожидая отказа. Словно не услышав последних слов чародея, он продолжил:
- Саре исполняется девятнадцать, знаменательная, знаете ли, дата. Хотелось бы чего-нибудь особенного, экстраординарного… А все эти… Фокусники, они знаете ли, вам и в подмётки не годятся, мистер Харпер.

Эви видела, что Джек готов отказаться. Ещё несколько секунд послушает излияния Джеральда, а потом отрежет категорично и развернётся с целью немедленно убраться отсюда подальше.
- А вот и она, кстати. – радостно восклицает мужчина, указывая рукой в сторону подошедшей откуда-то сзади девушки.
О, Сара была красива. Милое личико, огромные и наивные голубые глаза, прямые чёрные волосы, идеально обрамляющие лицо. Более того, выдающаяся во всех смыслах фигура, заключённая в декольтированное изрядно изумрудное платье. Шёлковый плащ, скрывавший большую часть её откровенного чрезмерно наряда, был запахнут не слишком тщательно, в полной мере являя преимущества этого декольте.
- Мистер Харпер, вы восхитительны! – восклицает девушка глубоким голосом с чарующий хрипотцой. Избалованный, тепличный ребёнок благородного лорда, понятия не имеющий о настоящей жизни. Почти сразу же Эви поняла, что дело плохо. Едва Джек взглянул на Сару, как неуловимо изменились черты его лица, поплыл взгляд. Это бы «его типаж», в максимально возможном его проявлении.

Улыбки озаряют лица людей, окруживших небольшую площадку перед магом. Ещё несколько минут назад - такие чужие, такие одинокие и мрачные, теперь они светились от счастья. Того мимолётного счастья, что способен подарить лишь неожиданный и яркий сюрприз. Это счастье было куда восторженнее, куда сильнее, чем то, что испытывали зрители в цирке. В такие моменты Эви ощущала себя на своём месте. Она чувствовала. Чувствовала настроение зрителей и впитывала его, и переполнявшая их радость передавалась ей. Эти восторги - такие яркие, запоминающиеся, острые, - так приятно пульсировали в её сердце. Особенно неподдельное счастье, написанное на лицах детей. Как правило, Эви трепала их по волосам или целовала в щёчку - родители не запрещали подобной невинности, тем более что она исходила от весёлой и ярко одетой ассистентки фокусника-иллюзиониста.
Но было ли это тем, что хотела сама Эви?.. Да, танцевать и фокусничать на публике было её призванием, но время нещадно движется вперёд. А она нет. Её танцы, её трюки - всё те же... Не так давно ей исполнилось двадцать лет. Двадцать лет! Тот возраст, когда многие молодые девушки выходят замуж и определяются с целью в жизни. У дам рода Уоттерсов целью всегда было семейное дело, передавшееся из поколения в поколение. Никто никогда не хотел ничего другого. Эви стала единственной, кто пошёл наперекор традициям и покинула лоно семьи. И для чего?.. Для того, чтобы выступать в подобной же программе, только с другой труппой, состоящей всего из одного человека. Но она хотела совершенно другого!..

- С вами был я, Джек Харпер, и моя непревзойдённая ассистентка - Эви! Спасибо за внимание.
Эви сделала изящный реверанс, заслышав коронную фразу. Это действие было отточено у неё до автоматизма.
И продолжила собирать пожертвования. Судя по тяжести шляпки, - сегодня им очень повезло.

Задумавшись на какие-то секунды, она едва не пропустила одного человека. И поняла свою ошибку только когда в шляпу опустилось что-то увесистое. Она быстро пришла в себя и натянула привычную улыбающуюся маску, хотя мысли её были далеко от зрителей и этой площади. Мужчина, что бросил ей мешочек с деньгами, ответил на её улыбку и воскликнул:
- Мистер Харпер!

Успев подобрать плащ и накинув его на плечи, скрыв тем самым яркий костюм, Эви проследовала за Джеком, которого увели подальше от толпы. Что-то ей не нравилось, как принимали ход события. Обычно такие разговоры тет-а-тет ни к чему хорошему не приводили и, как правило, заканчивались последующим приключением, из которого вытягивала Харпера, конечно же, Эви. Посему она встала чуть поодаль, с недовольной миной взирая на собеседников.
Поначалу казалось, что и Джеку не нравится этот разговор, и у ассистентки отлегло от сердца. Больше всего ей хотелось сейчас прийти в номер и снять с себя костюм с пышной юбкой, и отложенный поход в гостиницу заставлял её нервничать. Как оказалось, некий Роннингтон возжелал видеть мага на мероприятии своей дочери, и Эви совсем уж было расслабилась. "Да он за эту дурь не возьмётся," - мысленно махнула рукой девушка, но тут вмешалось непредвиденное обстоятельство. Оно обладало чарующей улыбкой, длинными тёмными локонами и красивыми голубыми глазками. И вообще всеми достоинствами, какие только может иметь женщина для мужчин, показав их в своём глубоком декольте.
"О нет..."
Увидев, каким стал взгляд Джека, Эви тут же поняла, что дело дрянь. Если она не вмешается, им и правда придётся проводить время на этом празднике, и, самое ужасное, Джек как обычно оставит её одну в толпе гостей, а сам свалит с очаровательной красоткой. Нет, с неё хватило однократно такого опыта. Конечно, ей удалось развлечь гостей одной и оставаться центром внимания весь вечер, но Харпер поступил подло. Так она ему и сказала. Да. Только, видимо, мимо ушей пролетело. У него всегда мимо ушей пролетает, особенно когда он пьян.
И этот раз мог стать таким же, как и прошлый.

- Знаете, нам вообще-то пора. У нас плотный график. Мистер Харпер - очень занятой человек, - взяла инициативу Эви и обхватила Джека под руку, крепко сжимая его локоть. У неё редко получалось его контролировать, но попытаться стоит. - Извините, мистер Роннингтон. Но вы ведь нас поймёте? Только не сердитесь, прошу! Мы уже обещали, и не можем взять слово назад.
Эви откровенно лгала и улыбалась самой наикрасивейшей из своих улыбок, не забывая яростно тыкать Джека в бок. Пусть потом поорёт, но зато она спокойно проведёт вечер.

- Но… Мистер Харпер… - прощебетала Сара, очаровательно хлопая ресницами. Ещё до того, как она вновь открыла свой аккуратный ротик, Эви поняла, что все старания были напрасны. Хоть Джек и позволил отвести себя в сторону на несколько шагов, всё ещё пребывая, как видно, под впечатлением от новой знакомой, он тут же высвободился, не обращая никакого внимания на все более ожесточённые тычки.
- Эви. – одними губами шепнул он, не глядя на ассистентку. Шепнул решительно и слегка недовольно. И тут же улыбнулся, заговорил, обращаясь уже к отцу завораживающе красивой девушки:
- Да, действительно, вся неделя расписана буквально по минутам…
Неужели..?
- Мистер Харпер, если вопрос в цене, - начал было Джеральд, но Джек снова встрял, бесцеремонно его прерывая:
- Нет-нет, что вы. О размере гонорара не стоит и речи. Безусловно, мы можем отклонить несколько незначительных предложений и выкроить время для выступления на вашем празднике! – маг протестующе замахал руками, всем своим видом демонстрируя, что искренне возмущён подозрениями относительно того, что его интересуют одни лишь деньги.

Чуда не произошло. Было очевидно, что Харпер в очередной раз не смог устоять. Не захотел, так будет правильнее. Говорил Джек с лордом Роннингтоном, но взгляда не сводил с его дочери. Казалось бы, бдительному отцу стоило насторожиться. Заподозрить нечто в связи с загадочным совпадением относительно внезапной смены приоритетов. Раскусить странный блеск в глазах иллюзиониста. Но Джеральд были слишком уж окрылён своей удачей, чересчур рад образовавшейся внезапно возможности порадовать свою ненаглядную Сару, чтобы обращать внимания на что-то ещё.
- О, благодарю вас, мистер Харпер! Искренне рад, что вы согласились. – мужчина схватил руку Джека и несколько раз энергично потряс её, закрепляя сделку символическим рукопожатием. Лишь Эви заметила, как поморщился недовольно маг, переживая ещё один неприятный физический контакт, организованный внезапно без его ведома. Харпер был бы доволен куда больше, окажись на месте отца сейчас сама Сара. Но Джек снова промолчал, прекрасно понимая, что его время ещё придёт. В успехе чародей традиционно ни капли не сомневался.
- Для меня это честь, мистер Роннингтон, - излишне напыщенно отозвался Джек, позволяя лишь Эви, успевшей изучить его достаточно хорошо, различить в голосе завуалированные старательно нотки сарказма.
- Начало – завтра в пять, мистер Харпер. Вы ведь знаете, где это..?
Джек практически не слушал. Он с отстранённым выражением на лице пропускал мимо ушей разъяснения Джеральда. Не обращал никакого внимания на Эви, словно вообще забыв о её существовании. Лишь восхищение в бездонных колодцах голубых глаз сейчас имело значение.

***
Всю дорогу обратно Харпер был необычайно молчалив. Обычно, после успешного выступления, заставить Джека замолчать было задачей практически невыполнимой – он, активно жестикулируя, рассказывал свои впечатления, описывал реакцию публики, генерировал без остановки идеи по улучшению и оптимизации номера… Но только не в этот раз. Эви, настроившуюся уже было на такого рода беседу, ждало небольшое разочарование – маг, погружённый целиком в свои мысли, за весь путь не проронил и нескольких слов. Даже ассистентке сложно было сейчас понять, что же творится в его голове, какие идеи там циркулируют, периодически зарождаясь и угасая.
- Нам нужен номер, - всё так же задумчиво начинает в конце концов рассуждать Джек, неторопливо шагая по пустынной улочке Оретана. – Нечто особенное, уникальное. Феерическое.
Рассуждения для него опять же не слишком обычные. Прежде Харпер никогда особенно тщательно не подготавливался к выступлениям.
- Следует учесть, что всё будет проходить в помещении… - казалось, Джек говорил сам с собой, не особенно ожидая отклика или ответа, - Что-то необычное.
Иллюзионист снова замолк, опустив голову и позволив взгляду свободно скользит по рельефу мощёного булыжником тротуара.
- Не злись, Эви, - внезапно посмотрел на девушку он, слегка улыбнувшись, - Я знаю, о чём ты думаешь. Понимаю, что тебе это не нравится. Но на этот раз… Всё будет иначе. И подзаработать немного никогда не помешает, ведь правда?
Нечто совсем уже непонятное. Как будто, Джека когда-нибудь настолько интересовали пожелания ассистентки. С ним сегодня было определённо что-то серьёзно не так. Впереди, в конце улицы, замаячила вывеска постоялого двора, в котором они на этот раз остановились. Харпер, двигавшийся медленно и неторопливо, внезапно основательно ускорил шаг. Его состояние беспокоило. Эви знала мага достаточно давно, чтобы должным образом изучить его интересы и повадки. Но сегодня… Она лицезрела нечто новенькое.

Эви даже не пыталась скрыть своё разочарование. Всё это отразилось на её миловидном личике, помрачневшим буквально за одно мгновение. Стоило ей услышать тихое и вкрадчивое "Эви".
Это "Эви" она слышала уже тысячу раз. И всегда после него следовали одни и те же поступки. Джек... Он такой, какой есть. Никогда не изменится. Эта простая истина открылась ей не так уж давно, и чтобы это понять, ей пришлось испортить немалое количество своих нервов. Но сейчас... Сейчас ей стало просто всё равно. Единственное, о чём она сожалела, так о своих потраченных времени и силах.

Каждый раз. Она старалась каждый раз. Старалась красиво играть на публику в паре с Харпером. Старалась не злить его и даже потакать. Старалась вытянуть его из болота, куда он сам себя заводил. И если с первым пунктом всё выходило хорошо - они отлично сработались за эти месяцы, чего греха таить, - то с двумя другими всё было гораздо сложнее...
Эви отпустила его локоть и вздохнула. Она ощутила себя... старухой. Нянькой. Женщиной, что не хочет отпускать от себя ребёнка и каждый раз волнуется за него, переживает за каждый неосторожный шаг. Ведь по сути он таким и был. Взрослым ребёнком. А она - несмотря на всю свою весёлую непосредственность, - обладала здравым, возможно, не по годам, умом. Может, ей суждено было встретить этого человека, чтобы повзрослеть самой?

Что ж. Если ты опять вздумал ввязаться в очередную авантюру - пожалуйста. Разве я могу сказать хоть слово против? В конце концов, это твоя жизнь и твоя карьера, а я только девочка на побегушках, дополнительные чаевые и бесплатный секретарь. Всего лишь голос разума, который ты, зачастую, не слышишь. Но... как хочешь, Джек. Я устала. Выбилась из сил. Я постоянно думаю о своём актёрском потенциале, переживаю, что слоняюсь по миру с тобой, в то время, как могла бы покорять сцену. Каждый день я вижу перед собой лицо Томми, вспоминаю о нём, волнуюсь, как ему живётся среди нашей непростой родни. Нервничаю. Дёргаюсь. Боюсь, что он тоже заразился этой страшной чумой. Боюсь узнать, что он умер...
Но для тебя ведь всё это игрушки. Вся жизнь - игра. Да, Джек?

Незаметно от всех, Эви прячет лицо под капюшоном и утирает слезу.

***

По дороге на постоялый двор и Эви была достаточно молчалива, что так же было несвойственно ей. Печальные мысли заполняли её разум. Угнетали. Сжимали в рамки обыкновенных человеческих переживаний. Она чувствовала себя очень подавлено. Но даже сама не могла себе ответить, почему. Возможно, сказалась усталость и постоянные волнения за семью. Но такой грустной она давно себя не ощущала.

- Нам нужен номер, - заводит разговор Джек, отрывая её от собственных невесёлых мыслей. – Нечто особенное, уникальное. Феерическое. Следует учесть, что всё будет проходить в помещении… Что-то необычное.
Казалось, он говорит сам с собой. Он редко рассуждал на тему своих выступлений, в этом преуспевала сама Эви. Обычно она предлагала ему внести в программу какие-то свои задумки, касающиеся её части выступления. И хоть она выступала как артистка одна, это не мешало ей придумывать всегда что-то оригинальное. Может, отличающееся какой-то деталью или даже костюмом, но что-то новое. Стоило Джеку сказать, что он планирует показывать, как ассистентка предлагала свои идеи, способные сделать номер Харпера ярче.
Но сегодня у неё не было желания что-то выдумывать. Нетипичная для неё меланхолия.

- Не злись, Эви, - внезапно посмотрел на девушку он, слегка улыбнувшись, - Я знаю, о чём ты думаешь. Понимаю, что тебе это не нравится. Но на этот раз… Всё будет иначе. И подзаработать немного никогда не помешает, ведь правда?
Эви уставилась на него таким взглядом, как будто у мага выросла вторая голова. Грустные мысли внезапно куда-то улетучились, и девушка заметно приободрилась. Её мнения он спрашивал редко - вернее, почти никогда, - и теперешнее его поведение о чём-то да говорило. Может, его мучает совесть? Ведь Эви не горела желанием идти на это мероприятие. Но Джек и совесть... Это было странно. Очень странно.

"С тобой точно всё в порядке?" - хотелось спросить ассистентке, но едва она открыла рот, как её собеседник ускорился. Ей пришлось догонять его, пытаясь не рассыпать всё, что они заработали за сегодняшний вечер.

***

Горячая вода стала для неё настоящим спасением.
Сбросив пышный костюм и бельё, она погрузилась в горячую ванну, с наслаждением вдыхая наполненный ароматом лаванды пар и ощущая колючесть старательно подогретой воды. Уж за такие щедрые пожертвования она могла себе позволить понежиться в ванне, тем более, что подобный шанс выпадал ей нечасто. Ей нужно было расслабиться и выветрить голову от ненужных мыслей. Тем более, что к завтрашнему дню она должна быть во всеоружии - благоухать как цветок и очаровывать искренней улыбкой.
Блаженство. Рай. Исцеление.
Пузырьки покрыли водную гладь, как только девушка опустила под воду белокурую голову...

...Когда волосы чуть подсохли, Эви оделась и спустилась на первый этаж, где расположилась таверна. Всякие волнения только способствовали хорошему аппетиту. Впрочем, волнения уже прошли, а вот аппетит остался.
Она могла бы попросить принести еду в комнату, но не захотела. Она не любила делать то, что могло бы сказать о ней, как о важной гостье. Даже если в этот период времени у них с деньгами было хорошо, она особо ими не разбрасывалась - зная, что чёрный день не за горами. Да и не только поэтому - не ощущала Эви себя той, кто выше служанок по положению. Конечно, её работа в корне отличалась от их, но она была такой же девчонкой из низшего сословия. И тщеславием не страдала.
Наоборот, ей нравилось проводить время среди самых обычных крестьян и горожан. Здесь она чувствовала себя комфортно. Конечно, встречались всякие подонки, но в основном это были обычные работяги. Иногда она заставала какую-нибудь весёлую историю подвыпившего старика и с удовольствием её слушала, зная, что половина её - сплошная выдумка. Изредка заставала вечер танцев и с удовольствием приплясывала под аккомпанемент местных и иногда не самых лучших музыкантов. Возможно, дело было в том, что Эви любила людей, и неважно, из какого они были сословия.

Сев за столик, Эви очаровательно улыбнулась молодому бармену, проводившему её взглядом, и стала ждать официантку.

Джек задерживался. Лишь почти десять минут спустя он спустился в главный зал таверны, притащив с собой кипу каких-то свитков, едва не заставивших Эви ужаснуться. Никогда прежде он не составлял схем выступлений. Ничего не писал на бумаге. Вообще.
Словно не замечая странного выражения на лице ассистентки, он, улыбнувшись, уселся напротив, бесцеремонно отодвинув расположившийся уже на столе бокал в сторону и вывалив на середину гору бумаги. Щёлкнул пальцами, подзывая уже привыкшего к манере своего постояльца бармена, не отрывая при этом взгляда от пергамента, испещрённого маленькими символами незнакомого Эви языка.
- Вина, - не глядя на парня, бросил он. Тот вежливо кивнул и отправился исполнять незамысловатое поручение.
Накануне вечером Джек уже успел закатить здесь скандал, недвусмысленно донеся до обслуживающего персонала, какой именно сорт выпивки ему по душе. Теперь уточнять уже не требовалось.
Не обращая на ассистентку никакого внимания, маг некоторое время изучал манускрипт, периодически бормоча себе под нос:
- Ага… Вот оно как… Понятно.
Вино принесла молодая официантка. Симпатичная. Обольстительно улыбнулась Джеку, как видно, всё ещё наивно полагая, что вчерашний флирт действительно что-то значил. Эви видела, как поморщилась девушка, когда Харпер даже не соизволил поднять глаза в ответ на её появления. Видела, как та закусила губу, неловко помявшись на месте. Джек продолжал усердно читать.
- Ваше вино, мистер Харпер, - едва уловимо дрожащим голосом проговорила она, ставя на стол принесённый бокал. Бедняжка надеялась хоть таким образом привлечь к себе внимание.
- Да, спасибо, - отмахнулся Джек, слишком поглощённый своим занятием, чтобы замечать хоть что-нибудь вокруг.
Стоило видеть всю бездну разочарования в зелёных глазах светловолосой официантки. Боль, крушение надежд, наверняка надуманных вчера вечером и развитых за ночь едва ли не до самой свадьбы. Она ожидала чего угодно, но только не этого – полной отстранённости. Для мага она была теперь чем-то чуть большим, чем стул, на котором он сидел. Интерактивный элемент интерьера, подносящий напитки. И ничего более.
А в чём была виновата эта девушка? Да ни в чём. Только в том, что у неё были не чёрные волоса. Не голубые глаза. Она не могла позволить себе роскошных платьев. И говорила без едва уловимой в голосе хрипотцы. И этих факторов оказалось более чем достаточно, чтобы кануть в пучину забвения. Почти с ненавистью она взглянула на Эви, скорее от зависти. Она не понимала, что дело совсем не в ассистентке. Что Джек, несмотря на свой невыносимый характер, ни разу не позволил себе по отношению к ней даже намёка на флирт. Почему? Оставалось загадкой. Ещё одной загадкой среди того бесчисленного множества оных, что хранил в себе этот человек.

Девушка наконец удалилась. Усиленно виляя бёдрами. Харпер даже не поднял головы, не соизволив оторвать взгляда от бумаги.
- Вспоминаю кое-какие аспекты энергетических манипуляций… - соизволил наконец пояснить он, обращаясь к Эви, - Есть одна любопытная задумка, для реализации которой я помню со времён обучения определённо недостаточно… Наше обычное выступление в помещении не актуально – как и, в принципе, всё, связанное с такого рода эффектами. Сама понимаешь, низкие потолки, всегда имеется опасность возгорания. Не хотелось бы портить шоу такой оплошностью…
Джек снова был в своей манере – говорил, не позволяя собеседнице вставить ни слова. Он всегда нуждался не в том, чтобы ему ответили, но в том, чтобы его выслушали.
- Знаешь, я ведь не просто так называю себя магом-иллюзионистом… Мы покажем им парочку фокусов.
Выдержал небольшую паузу, чтобы Эви смогла вспомнить всю его неприязнь к этому низменному слову. Джек всегда выходил из себя, когда его деятельность отождествляли с выступлениями такого рода шарлатанов. Но на этот раз сам употребил именно это слово.
- Покажем им, что такое настоящее представление. Что такое фокусы на самом деле, - он улыбался.
Конечно же, Джек был несправедлив. Безусловно, нельзя было сравнивать людей, чьим оружием были лишь мозги и ловкие руки, с настоящим чародеем. Но Харпера подобные мелочи никогда не волновали.

***
Поместье Роннингтона оказалось воистину роскошным строением. Хоть Джек и не услышал ни слова из указаний графа как сюда добраться, он ни капли не опечалился. Всегда была Эви, старательно воссоздавшая для него маршрут. Белоснежный особняк длиною в три этаже, дорожка, ведущая к обрамлённому мраморными колонами входу. Газоны по обе стороны от неё. Роскошь и идиллия. Впрочем, вся эта красота совершенно не впечатлила Харпера. Он вообще до странности невозмутимо относился к любым проявлениям материального достатка, сколь великолепными бы они не были. Не особенно заморачиваясь относительно экипажа, Джек в сопровождении своей помощницы просто пришёл пешком. Благо, оказалось не так уж и далеко. Всё столь же безразлично взирал он на роскошные кареты, что останавливались перед воротами поместья, выпуская наружу своих именитых хозяев. Не удостоил он особым интересом и облачённых в дорогущие платья сногсшибательных леди, поглядывавших удивлённо на привлекательного мужчину в своём обычном чёрном костюме. Создавалось впечатление, что здесь соберётся весь высший свет Оретана.
Джек остановился на крыльце, перед массивными двухстворчатыми дверями и, прежде чем взяться за увесистый дверной молоток, придирчиво осмотрел ассистентку.
- Прекрасно выглядишь, - наконец вынес вердикт он, вновь улыбнувшись.
За последние сутки он улыбался Эви едва ли не чаще, чем за всё время их совместной деятельность прежде. Постучал. Почти тотчас же распахнулись двери. На пороге вырос пожилой мужчина в аккуратном фраке – дворецкий.
- Здравствуйте, мистер… - заговорил было он.
- Харпер. Джек Харпер.
Глаза мужчины округлились, но ответить он ничего уже не успел.
- Роберт, позволь мне… - раздался требовательный и знакомый уже голос. Дворецкий послушно посторонился, а навстречу гостям вышел сам граф Роннингтон собственной персоной.
- Рад видеть вас, мистер Харпер. Проходите. Эви, - улыбнулся и подал руку девушке, пропуская внутрь.

Зал блистал излишним великолепием. Золотые барельефы на белоснежных стенах, огромные окна, тянущиеся от пола до потолка, блестящий, отполированный до блеска паркет. Длинные, накрытые накрахмаленными скатертями столы, ломящиеся от всевозможных яств. В углу помещение словно специально для таких случаев была оборудовано небольшое возвышение. По всей видимости – сцена. Гостей уже собралось более чем предостаточно. Дамы пестрели яркими платьями экстравагантных цветов, дерзкими вырезами в самых разнообразных местах. Лорды в строгих костюмах курсировали по залу, периодически сбиваясь в группки ради того, чтобы обсудить острую политическую ситуацию в мире.
- Ещё не все собрались, - извиняясь, говорил Джеральд, с гордостью оглядывая почти заполненный зал, - Высший свет Оретана, избранная публика… О Сара, ты ведь помнишь мистера Харпера?
До крайности идиотский вопрос. Конечно же, появившаяся откуда-то из толпы девушка помнила Джека. Горящее в её глазах восхищение говорило о многом. Маг пленил её не в меньшей степени, чем несчастную официантку. Вот только на этот раз разница имелась воистину колоссальная. Во взгляде самого Джека присутствовало едва ли не большее восхищение. Что там говорить… Сара Роннингтон была великолепна. На этот раз – в не менее откровенном платье цвета изумруда. С ярко-алой помадой на губах.
- Я так счастлива, что вы пришли! – восклицает она. Такое ощущение, что едва сдерживается, чтобы не броситься Джеку на шею. Запоздало приходит воспоминание, что это у неё сегодня день рождения. В её честь весь этот праздник. Всего девятнадцать. Выглядит она – на все двадцать пять. Шикарно выглядит.

Похоже, Джек не появится.
Эви вздохнула и отложила столовые приборы. Что ж, если он захотел остаться без ужина - его право, но сидеть и ждать его она не собирается.
И как только девушка поднялась с места, она заметила Харпера. Но не его одного - компанию магу составляли громоздкие чертежи, которые он бесцеремонно разложил на столе. Эви не оставалось ничего другого, кроме как присесть обратно и ждать.
И ждать... чего? О, она прекрасно знала. Его сосредоточенный взгляд говорил о том, что лучше его сейчас не беспокоить. Что в его голове происходит сложный мыслительный процесс, прерывать который себе дороже. Он вглядывался в наброски, выполненные в неизвестном стиле и на неизвестном для Эви языке, едва ли обращая внимание на окружающих. Честно говоря, ассистентку мало интересовали эти старые бумаги. Гораздо больше её интересовало состояние Джека - о, оно было ему несвойственно. Когда это было видано, чтобы её спутник так переживал насчёт номера и тщательно его планировал? Неужели...?
Но мысль едва успела оформиться в голове девушки, когда к столику их подошла миловидная зеленоглазая официантка, томно вздыхая и бросая на Джека самые нежные и манящие взгляды. Чего он, в прочем, не замечал. Отмахнулся, буркнул "спасибо". Да, это всё, что он мог сказать женщине, успев влюбить её в себя и потеряв к ней интерес. Увы. Эви даже виновато улыбнулась бедняжке, когда та посмотрела на неё. Она понимала, что сама ни в чём не виновата, и вовсе не она является причиной столь странного поведения иллюзиониста.
Так же будет и с Сарой. Определённо. По-другому быть и не могло. Он поиграется и бросит свою игрушку. Это вполне в его духе.

Эви продолжала слушать Джека и кивать и пытаясь вставить хоть слово - но маг оказался не расположен к диалогу. Девушка, позабыв уже свои обиды и злобу, была настроена как никогда оптимистично. У неё было множество идей по улучшению номера. Но разве его заставишь слушать?.. Эгоист.
Раздражённой и неуслышанной Эви отправилась спать. Чтобы завтра, с самого раннего утра, начать работать над костюмом.

***

Стоило признаться, что Эви, нанимаясь на работу, вовсе не ожидала, что ей придётся быть ещё и проводником. Это одна из тех сторон её работы, о которой в контракте скромно умолчали. Конечно, девушка была не против поискать дорогу, тем более, что ориентировалась в незнакомых местах она весьма неплохо. Но он мог хотя бы спросить её, хочет ли она ехать или идти пешком! У неё было достаточно громоздкое двухслойное платье. Вернее, костюм, скрытый платьем. Ей было, как минимум, нелегко передвигаться в жарком наряде. Но Джек, похоже, даже не обратил внимания.
И Эви пошла вперёд, попутно спрашивая дорогу у прохожих. Поместье Роннингтонов знали практически все, что позволило им найти его в кратчайшие сроки.
И чем ближе они подходили, тем сильнее учащался пульс.

Дом Джеральда был поистине великолепен. Даже отсюда, с улицы, можно было видеть его изящные архитектурные очертания. Двустворчатые резные двери гостеприимно открывались перед броско и богато одетыми гостями, впуская их в иной мир - роскоши.
Эви не была готова ступить в этот мир.
Наверное, это был первый раз, когда её пригласили в поместье известного графа. Она волновалась так сильно, что готова была схватить юбки и удрать отсюда при первой же возможности. Но держалась. Глубоко дышала. Не позволяла себе думать о плохом. В конце концов, она не может подвести Джека.

- Прекрасно выглядишь, - сказал Харпер, одарив ассистентку искренней улыбкой. Эви едва смогла пошевелить губами, чтобы ответить "Спасибо", и поэтому лишь слабо улыбнулась. Наверное, он решил её приободрить, потому что девушка считала, что выглядит отнюдь не лучшим образом. Платье было сшито из недорогого материала и скроено достаточно наспех - чтобы прикрыть костюм, - и готово было разойтись по швам. Объём на волосах, так тщательно созданный руками девушки, казалось, исчез, как только её бросило в жар от волнения. На лице - ни кровинки. Она чувствовала, что похожа на мумию.
Но вот Джек, кажется, чувствовал себя лучше некуда. Сиял, как начищенный ботинок, и улыбался чаще, чем за всю их поездку до Оретана. Она завидовала его самообладанию и немного злилась, потому что прекрасно знала, что думает он вовсе не о выступлении.

- Рад видеть вас, мистер Харпер, - услышала она знакомый голос. - Проходите. Эви, - подал руку хозяин, и девушка, страшась, пересекла порог дома.

...О том, чтобы находится в подобном месте, Эви не могла и мечтать. Затаив дыхание, она наблюдала, как грациозно двигаются по залу люди благородных кровей, как изящно берут в руки бокалы, как неспешна и красива их речь. Убранство залы, в которой оказались спутники, являлось прекрасной декорацией к самому действу - такая же богато украшенная, как и господа, явившиеся на вечер. Резные потолки, барельефы на стенах, гардины, высокие шторы, ткань которых была в несколько раз дороже, чем та, что ушла на её платье.
Ей хотелось плакать. От восторга.
- Ещё не все собрались, - говорил в это время хозяин вечера. - Высший свет Оретана, избранная публика… - Эви сглотнула, ощущая предательскую нервную дрожь в руках и пытаясь это скрыть, сцепив пальцы. - О Сара, ты ведь помнишь мистера Харпера?

В этот миг на сцене "театра" появилось одно из основных действующих лиц.
Она была восхитительна. Даже Эви на какое-то мгновение ей залюбовалась. Она была поистине красива - природа щедро одарила её чарующей улыбкой, красивыми глазами цвета утреннего неба, роскошными блестящими локонами, женственными формами и милыми чертами лица. Неудивительно, что она смогла привлечь внимание Джека. Сара была лучшей из тех, кого Джек когда-либо очаровывал.
В этот миг Эви ощутила себя серой мышью. В сравнении с ней. Маленькая, не яркая, без излишеств, почти без украшений. Ей никогда не было стыдно за себя и за своё происхождение. Но сейчас она ощутила резкий контраст, из-за чего ей стало неуютно и некомфортно. Ощутила себя... менее красивой.
В этот миг в глазах Харпера зажёгся огонь. Азарт. И Эви поняла, что вторую часть вечера ей вновь придётся коротать одной...
Ей оставалось только постараться расслабиться и делать своё дело.

- Спасибо за приглашение, - мило улыбнувшись, ответила Эви Джеральду, хотя и знала, что всё внимание было приковано к её спутнику. - Надеюсь, вам понравится наш номер. - Ей хотелось сказать, что они много над ним работали и прочее в том же духе, но врать она не любила. - Очень красивый дом, мистер Роннингтон. У вас отличный вкус, - решила перевести тему Эви, обращаясь к отцу Сары и предоставляя Джеку возможность пообщаться с его дочерью.
Ей даже не пришло в голову, как комично могли прозвучать эти слова из уст девушки неблагородного происхождения.

Возможно, Джеку стоило бы заметить подавленное состояние своей ассистентки. Проявить немного выдержки и такта, подобрать парочку ободряющих слов. Но… Ведь это был Джек. Когда он замечал что-нибудь в стороне от непосредственно интересующих его объектов? Вместо этого Харпер смотрел на Сару и улыбался:
- Вы превосходно выглядите, мисс Роннингтон. Я же дал обещание, просто не мог не прийти, - на этот раз фирменный «обаятельный» тон был пущен в ход практически сразу же, - Быть может, вы устроите для меня небольшую экскурсию по поместью?
Похоже, на этот раз мужчина и вовсе не собирался медлить. Вечер ещё не успел начаться, а Джек уже спешил удалиться. Эви как никто знала, чем зачастую заканчиваются такого рода «экскурсии». Харперу даже в голову не пришло, что девушку может подавить такого рода великолепие. Что она может чувствовать себя здесь неуместно и неуютно. Ведь сам он на редкость бесстрастно относился к всяческим проявлениям роскоши и достатка. Всегда искренне удивлялся, когда видел, как кто-то восторгается изящным интерьером или изысками архитектуры. Не подумал он и о том, как будет чувствовать себя обычная девушка в одиночку в столь благородном и высокопоставленном обществе. А если бы подумал, то всё равно едва ли остановился бы. В этом был весь Харпер. Приходилось либо смириться и принимать его таким, какой есть, либо проваливать к чертям. Меняться ради кого бы то ни было он совершенно не собирался.
Джек плавно увлекал Сару в сторону, подальше от бдительного ока Джеральда, мысленно похвалив Эви за то, что та отвлекает ревнивого папашу. Перехватив вопросительный и слегка разочарованный взгляд ассистентки, он улыбнулся и как-то по-особенному махнул рукой. С равным успехом этот жест можно было трактовать и как обещание вовремя вернуться, и как заблаговременное извинение за грядущее отсутствие. И, спрашивается, на кой чёрт тогда было что-то планировать и изучать вчера вечером?
Между тем, Джек непринуждённо растворился в толпе, направляя «экскурсию» куда-то в сторону от главного зала, к гарантирующим неимоверно большую приватность помещениям.

Джеральд Роннингтон, казалось, и вовсе не заметил его отсутствия.
- О, после того, что я видел вчера на площади… Уверен, все будут в восторге. Ваш номер просто не может не понравиться… - с воодушевление вещал он, нисколько не смутившись исчезновения основного действующего лица в паре с его очаровательной и горячо любимой дочерью. Для отца такого сокровища его поведение было на редкость беспечным.
- Подумать только, девятнадцать лет… Как время-то летит. Кажется, совсем недавно Сара была совсем ещё малюткой. А теперь – прелестная девушка, - даже когда Джеральд завёл речь непосредственно о Саре, ему не удалось заметить её отсутствия. Минутка ностальгии, впрочем, быстро кончилась. Роннингтон непринуждённо перескакивал с темы на тему, совершенно не оставляя времени для того, чтобы могла вклиниться в монолог собеседница. В этом он был подозрительно похож на Джека – возможно, такие манеры считаются общепринятыми среди оретанцев…
- Знаете, Эви, красотой интерьера это строение по большей части обязано вкусу моей жены… Она всегда гораздо лучше меня разбиралась в архитектуре, - к чести Джеральда стоило признать, что в его речи не проскальзывало даже намёка на высокомерие и снисходительность. Его общество можно было даже назвать относительно комфортным и приятным.

Наряды местных леди по-прежнему поражали кричащим великолепием. Роннингтон, не переставая говорить, увлекал Эви в сторону длинных столов, подцепив с подноса официанта два бокала с вином. Из одного пригубил сам, даже прикрыв на мгновение глаза от наслаждения, второй протянул девушке, традиционно сопровождая каждое своё действие комментарием:
- Превосходное вино, действительно превосходное. Специальная партия из Аэдвера, моего любимого сорта… Каждая бутылка обходится в целое состояние, но в конце концов… Зачем нужны деньги, если их ни на что не тратить? – Джеральд улыбнулся, пытаясь заставить Эви тоже приобщиться к прекрасному.
- Рискну предположить, что вам ещё не приходилось пробовать нечто столь же изысканное, - он сделал ещё глоток, - Какой букет, какой аромат!
В данной ситуации, по всей видимости, отрицательный ответ за ответ не считался и вовсе. Что сейчас должно было волновать Эви куда больше – это то, что время неумолимо шло, гости подтягивались, момент начала выступления приближался. А Харпер конечно же не спешил появляться.
Впрочем, заскучать в обществе Джеаральда было довольно проблематично – такие понятия как «заминка» или «неловкая пауза» при общении с малознакомым человеком были совершенно ему неизвестны. Этот мужчина мог говорить обо всём совершенно, меняя темы так же легко и непринуждённо, как взгляд его скользил по лицам гостей.
- Расскажите мне о мистере Харпере, Эви, - внезапно попросил он, оставив девушке лишь возможность гадать, какая цепочка ассоциаций привела Роннингтона от рассказа о личности графине де Линь к скромной персоне мага-иллюзиониста.

Но ответить она не успела. Внезапно, трёп Джеральда потерял смысл, отступила на второй план его нескончаемая речь. Многоголосый шум зала стих, словно смазался, спрятался за какую-то иллюзорную стену. В своей голове девушка совершенно ясно слышала знакомый голос. Джек Харпер снова применил свою «телепатию», как делал уже иногда прежде. Не злоупотреблял, обычно пользовался, когда действительно срочно требовалось передать что-то важное.
Эви.
Голос спокойный. Совершенно лишённый эмоций. Настораживающе бесстрастный. Ассистентка могла ожидать сейчас чего угодно – извинений относительно своего отсутствия, пустяковой просьбы или какого-нибудь немаловажного извещения… Но только не этой пустой тишины.
Эви.
Никаких больше слов. Никакой информации. Полное отсутствие эмоций и немой призыв. Одно лишь имя и чёткое представление относительно текущего местоположения Харпера.

Как Эви и ожидала, Джек тут же переключился на прекрасную даму, являющуюся виновницей торжества. Обольстительный тон, слегка прищуренный взгляд. Словно кот, решивший полакомиться сметаной. Только вот вместо сметаны выступал куда более прелестный объект.
Сара, похоже, была не против себя увести.
В последний миг Харпер махнул Эви рукой, но что означал этот жест? Девушка так и не поняла. Проводила взглядом парочку, думая о том, как некрасиво поступает этот человек. Всё же он пришёл сюда не один, но сразу же оставил свою спутницу, не подумав о том, что его ассистентке может быть некомфортно одной на мероприятии подобного масштаба. Да и на вечеринке поскромнее... Но Эви была к этому готова. Она могла только в очередной раз закатить глаза и принять его таким, какой он есть. Его поведение, конечно, оставляло желать лучшего, но что с него взять?.. Эви привыкла.
Только вот грусть во взгляде никуда не ушла.

Джек растворяется в толпе гостей вместе со своей новой спутницей, а к ней обращается мистер Роннингтон:
- О, после того, что я видел вчера на площади… Уверен, все будут в восторге. Ваш номер просто не может не понравиться…
Эви улыбнулась. Это прекрасно, что такой влиятельный человек так восторгается их выступлением, которое, и Эви это знала, могло бы быть и получше. Конечно, это всегда приятно, когда твой талант оценивают по достоинству.
- Спасибо, - говорит девушка. Но Джеральд, казалось, и не заметил этого. Погрузился в свои мысли и завёл длинный монолог, поглядывая на Эви, но вовсе не ожидая от неё какой бы то ни было реакции. Он говорит о своей дочери, не замечая её отсутствия. Он говорит ей о каждом госте, рассыпаясь в лестных эпитетах, называет имена, которые Эви вряд ли ещё когда-нибудь услышит. Она смотрит на кричаще разодетых женщин, на элегантно одетых мужчин и чувствует себя не в своей тарелке. Как её вообще сюда занесло?..
Но с каждой минутой ей становится всё легче. Поступок Джека забывается, а Джеральд оказывается на редкость приятным собеседником. Даже удивительно, что этот человек - хозяин роскошного поместья - так долго поддерживает с ней разговор, хотя гости продолжают прибывать и их нужно идти встречать. В свою очередь Эви не сказала ему практически ни слова, а только улыбалась и поддакивала. Наверное, он нашёл в ней того, что искал и не мог найти в остальных гостях - слушателя. Девушка обладала простотой и непосредственностью обычной крестьянки, и лесть и лицемерие были ей несвойственны. А, может, она просто подвернулась ему под руку, чтобы поговорить и высказать свои мысли. Как бы то ни было, Джеральд оказался хорошим собеседником, хоть и немного занудным. И Эви стала ощущать себя гораздо комфортнее благодаря ему.
Но время шло. Зала была полна, а Джека всё не было. Девушка начала переживать, что он и вовсе не придёт. А что будет, если Роннингтон заметит пропажу дочери? Ужас... Эви знала, что стало бы тогда, и ей было заранее стыдно.
Она пригубила вина, ощущая во рту чуть кисловатый привкус. Она не умела определять качество вина, но оно показалось ей достаточно вкусным. По крайней мере так ей могло казаться благодаря знанию о сумме, вложенной в покупку этого напитка.

- Расскажите мне о мистере Харпере, Эви.
Неожиданный вопрос. Он сбил её с толку.
Но не успела она придумать ответ, как в голову проник чужой голос, впутываясь в её собственные мысли.
"Эви".
Чужая мысль. Чужая воля, вторгшаяся в её разум. Эви поморщилась - она не любила, когда Джек так делал. То, что это сделал Джек, было несомненно. Когда-то он уже проворачивал подобные фокусы, и ассистентка до сих пор не могла к этому привыкнуть.
- Извините, Джеральд, что прерываю нашу беседу, но мне нужно отойти... срочно, - улыбается девушка, касаясь руки Роннингтона. Главное, чтобы он не подумал, будто она увиливает от ответа.
Эви направилась к лестнице на второй этаж, попутно размышляя, что могло случиться эдакого, требующего её внимания. Она злилась. Конечно, она злилась. Думала о том, что она для Джека как собачка, которую можно позвать и она тут же прибежит. Но в тот же момент - не могла не прийти. Сердобольная её душа требовала вызволить мага из очередной переделки.

Пока Эви поднималась и искала комнату, она думала о том, что могло произойти за это время. Что Джек натворил. Сначала ей грезилось нечто безобидное и вместе с тем безумное, навроде пожара, который иллюзионист случайно устроил, или порчи имущества Роннингтонов. Но чем ближе Эви приближалась к комнате, тем страшнее становились её мысли. А вдруг он сделал что-то с Сарой и им придётся оборачивать в ковёр её труп?..
Эви, ну что за мысли?!
Девушка покачала головой, отгоняя дурные думы. Не могла она найти объяснения тому, зачем Харпер мог её позвать.

Тонкая рука девушки потянулась к ручке.

Лорд Роннингтон проводил девушку несколько удивлённым взглядом, гадая, что могло послужить причиной её внезапного и преждевременного ухода. Ему не понравилось, что он так и не получил ответа на свой последний вопрос, но догонять Эви и настаивать уж точно не считал нужным. Задумчиво отхлебнул ещё глоток превосходного в высшей мере вина, окинув взглядом заполнившийся тем временем зал. Джеральд недовольно покачал головой, отметив, что слишком увлёкся оставившей его собеседницей, напрочь забыв о своей роли гостеприимного хозяина. Где-то на задворках сознания шевельнулась мысль, что он давненько не видел Сару. Что не наблюдается на горизонте эффектной фигуры мага-иллюзиониста. Впрочем, мужчина в своей наивности оказался совершенно не в состоянии связать воедино эти два факта. Смутное подозрение неуверенно шевельнулось в голове, но тут Роннингтон увидел графиню Даррел и, прихватив с подноса официанта ещё один бокал своего любимого вина, жизнерадостно устремился навстречу, на ходу прокручивая в голове подходящие для такого случая фразы.

За пределами главного зала оказалось гораздо спокойнее и несколько более пустынно. После вызывающего головную боль калейдоскопа платьев и лиц, утопающие в полумраке коридоры показались наполненными оглушительной тишиной. Немногочисленные слуги периодически сновали по ним, спеша куда-то по своим, не терпящим никаких отлагательств делам. Здешняя отделка, впрочем, нисколько не уступала в роскоши, а на стенах иногда встречались портреты и необычайно искусно выполненные картины. Безмолвие давило, если не сказать угнетало. Вдали от хозяина особняка, от моря незнакомых лиц, Эви чувствовала себя неуместной как никогда. Ощущала себя воровкой, крадущейся сквозь хитросплетения коридоров поместья. Почему-то присутствовало ощущение, что она находится здесь нелегально – в этой части здания посторонних просто не должно было быть.
Но сигнал Джека, путеводный маяк, не давал отступить, чётко отмечая в пространстве конечную цель. Девушка больше не слышала, чтобы он что-либо говорил, но сам призыв не ослабевал. Было странно идти вперёд, чётко зная, куда лежит её путь, но при этом совершенно не представлять, где она в итоге окажется и что ждёт её впереди. Лестница вверх – красная ковровая дорожка устилает ступеньки, заглушая шаги, угрожающе гулко разносившиеся по коридорам чуть ранее.
Вот, наконец, и дверь. Массивная, из надёжного тёмного дерева. Тускло сверкает в полумраке золочёная ручка, ответившая холодом в ответ на касание. Не издав ни единого звука, дверь приоткрылась. А затем и окончательно распахнулась.

Комната. Обитые синим бархатом стены – безумно дорогим, скорее всего. Создающим видимость тепла и уюта. Книжные полки вдоль дальней стены, расположившийся там же шкаф. Небольшой столик, на котором было уставлено зеркало. И кровать, конечно же, здесь была кровать. Огромная, покрытая тканью того же небесно-синего цвета. Тканью, уже немного примятой.
Джек сидел на противоположном от входа конце кровати, свесив ноги на пол. Спиной к двери, к явившейся на призыв Эви. Она видела лишь обнажённую спину мужчины – пиджак и рубашка валялись рядом, на полу, а брюки он, по всей видимости, ещё не успел снять. Харпер так и не обернулся, не сказал ей ни слова. Вынудил приблизиться, заглянуть через плечо чародея. Подтверждались худшие опасения – на полу, у ног Джека лежала почти обнажённая девушка. Удивление застыло на красивом лице, нечто неуловимое отпечаталось в глубине синих глаз. Нечто, похитившее из них жизнь навсегда. Внешне Сара выглядела совсем невредимой – такой же жизнерадостной и безмятежной, какой её видела Эви ещё совсем недавно. Казалось, что всё в порядке, ничего страшного не произошло – вот только девушка была мертва.
На Джека сейчас лучше было не смотреть. Его подвижное обычно лицо превратилось в застывшую маску, боль и недоумение скопились в глубине синих глаз. Он смотрел на тело невидящим взглядом, не шевелясь и в общем производя впечатление безжизненной статуи. Возможно, маг не осознал ещё, что здесь случилось. Быть может, просто не мог смириться с произошедшим. Но безысходность, сквозившая в его позе, отчаяние, для обнаружения которого хватало одного лишь короткого взгляда – эмоции, совершенно несвойственные тому человеку, к которому Эви устроилась на работу когда-то.
Джек знал о её присутствии. Хоть и запоздало, но всё же немного повернул голову, удостоив ассистентку тяжёлым взглядом.
- Эви. - снова повторил он, хрипло и глухо.
И всё. Не собирался говорить ничего больше.

Бесшумно открывается дверь, и взору Эви предстаёт чужая комната, частично скрытая в полумраке. Пересекая порог, она вторгается в чужой мир - несомненно, это были чьи-то покои. Книги, что выстроились плотным рядом на полках, мебель, цвета, в которые комната была выкрашена, украшения, навроде картин и ковров, - всё говорило о вкусах и предпочтениях того, кто являлся этой комнате хозяином. Даже характерный телесный запах, слабо слышный среди ароматов вина, духов и книг, казалось, осел на каждой частичке интерьера, вздымался при каждом шаге и проникал в лёгкие вместе со спёртым пыльным воздухом.

Эви входит в помещение, и первую секунду оценивает и восторгается его убранством, в тайне радуясь возможности побывать в таких роскошных покоях. Но вот её взгляд упирается в фигуру, что села к ней спиной, и мысли тут же возвращаются к немому призыву, что привёл её сюда. Несомненно, это был Джек. Неподвижно сидел он на краю кровати, смотря куда-то вперёд себя и не замечая вошедшую девушку. Спина напряжена, плечи опущены. Никогда ещё Эви не видела обнажённое мужское тело, и лицо её налилось пунцовой краской.
Закрыв за собой дверь, она следует к нему, преодолев стыд и смущение, и каждый шаг отдаётся болью в коленях. Сердце стучит, норовя выскочить из груди, а в голове - сонм мыслей. Она смотрит на кровать, что ещё недавно была заботливо застелена руками слуг, и теперь бельё её покрыто волнистыми тенями, взбитое возлежащими на них телами. У кровати лежат верхние детали гардероба мага, которые тот не потрудился повесить на стул и бросил куда попало. Воображение девушки живо представило себе картину происходящего здесь, но не хватало в теперешней мозаике событий одной существенной части - самой Сары.
И, стоило ей подумать о красавице, как лицо её предстало перед её глазами. Безупречная белая кожа, казалось, светилась потусторонним светом, а голубые глаза уставились в потолок невидящим взглядом.

Эви охнула и отскочила, сразу ощутив, что с девушкой что-то не так. Внешне она выглядела спокойной и умиротворённой, но что-то в ней было неестественное. Кукольное. Словно ушла душа из красивой оболочки.
Приблизилась Эви. Села перед ней на колени. Её не смутило то, что Сара была практически обнажена и сквозь нижнюю сорочку просвечивало стройное молодое тело. Не смутило, потому что к этому моменту она всё поняла. Перед ней лежала уже не девушка. Труп.
Она заплакала.
Беззвучные рыдания волной прокатились по телу, и слёзы текли со щёк и падали на руки, сложенные на коленях. Как-то по-детски выпятила нижнюю губу, прищурила глаза, не в силах остановить потоки слёз. Дрожащая рука потянулась к лицу девушки и закрыла ей глаза. Она не увидит больше этот мир. Не сможет встретить своё девятнадцатилетие, выйти замуж, родить целую ораву красивых голубоглазых детишек. Её жизнь окончилась здесь и сейчас. И иллюзионист был каким-то образом с этим связан. Но взгляд его, полный отрешения и печали, красноречиво говорил о глубине его собственных переживаний. Возможно, в другой раз Эви обратила бы внимание на состояние Джека, посочувствовала ему, пожала ему руку, утешая, но не сегодня. Не при этих обстоятельствах.

Вытянув из кармана платок, Эви утерла слёзы и резко вскочила на ноги. Обернувшись к Джеку, отвесила звонкую пощёчину, со всей силой, на которую была способна. В этот удар она вложила все чувства, что в данное мгновение испытывала - боль, горечь, сострадание, ненависть. О, сейчас она ненавидела Харпера больше всего на свете. За то, что он каждый раз во что-то её впутывал, и сейчас побил все свои рекорды. Пощёчина - ещё малая толика того, что она мечтала с ним сделать. Расцарапать лицо, схватить за волосы. Но ассистентка сдержала эти резко нахлынувшие порывы, и, приложив платок ко лбу, начала расхаживать по комнате.
Щёки горели, и всё тело покрывал жар. Она ощутила, что ей требуется высказаться. Вот уже второй день ни Джек, ни даже Роннингтон не желают её слушать, и в этот миг её терпение лопнуло. Лопнуло и расплескало всё негодование и злость, что бушевали в ней в эти минуты.
- Ты просто невыносим, Харпер! - едва не сорвалась она на крик, но вовремя вспомнила, что их могут услышать слуги. - Ты... ты... Мало того, что ты оставил меня одну среди гостей, так и успел снова натворить дел! Вечно ты влипаешь в ужасные истории, а я зачем-то решаю твои проблемы!.. - Перед глазами мутнело из-за слёз. - Я даже не хочу спрашивать, что случилось в этот раз. Как это случилось. И почему перед тобой мёртвая д... - запнулась. - Зачем ты меня позвал? - открыто спросила девушка, но мысленно сама ответила на свой вопрос: чтобы подумать о том, что делать теперь.
Девушка всегда любила поворчать на Джека, но сегодня в ней кипела буря эмоций, скрывать которую она была не в силах, и осмелела настолько, что говорила всё, что думала. В конце концов, в этой комнате, рядом с ней, лежал уже мёртвый человек, погибший из-за её спутника, и её чувства были оправданы. Нет, она вовсе не считала, что Джек сделал это намеренно - не видела она его убийцей, да и не выглядит убийца так подавленно, совершив своё преступление. Но он был виноват.
Смахнув капли слёз с длинных ресниц и немного успокоившись, она произнесла:
- Нам нужно спрятать её и уходить.

Джек даже не шевельнулся, не попытался удержать руку девушки. Лишь опустил глаза в ответ на пощёчину, машинально потёр пострадавшее место рукой. Он слышал, как плакала Эви, слышал каждое слово, которое она произносила. И сам знал, что невыносим. Что не должен так вести себя, подставлять ни в чём не повинную девушку. Но все эти соображения чертовски мало волновали сейчас чародея. Пустым взглядом уставился он на распростёртое тело, прислушиваясь к звону в своей голове.
Там, внутри, происходило нечто совсем непонятное. Мысли путались, переплетались. Последние воспоминания казались нереальными, а события минувших часов – и вовсе никогда не происходившими. Он улыбался собственным мыслям, образам, что стояли сейчас перед глазами. Улыбался, отказываясь видеть мёртвую Сару. Харпер не всегда был таким, не от лёгкой жизни столь несерьёзно всегда воспринимал окружающую его действительность. Весь его образ был всего лишь защитой, призванной спасти своего обладателя от очередного удара.
Но сейчас… Сейчас оборона была пробита. Джек словно выпал из происходящего, и даже резкая боль не смогла привести его в чувство. Всё случилось слишком быстро, слишком резким стал переход от страсти к осознанию катастрофы. Всё кончено. Жизнь девушки оборвалась окончательно и бесповоротно.
Джек Харпер был магом – человеком, способным совершать воистину чудесные вещи. Он был способен без труда получить то, о чём всю жизнь могли лишь мечтать обычные люди. Всё, чего бы он только не пожелал, в одно мгновение могло бы оказаться у его ног. Некоторые чародеи, избравшие своей дорогой тёмный путь некромантии, способны были даже контролировать смерть. Но подчинить себе жизнь никому из них так и не удалось. При определённой доле старания, тёмный маг мог бы заставить восстать мёртвое тело. Безоговорочно выполнять его распоряжения. Но вернуть то, что делало человека человеком, то, что верующие, быть может, называли душой – было не в силах даже наиболее искусных из них. Способны на это были, возможно, лишь молчаливые боги, но на протяжении последних веков впустую уходили бесчисленные молитвы.

Богом Джек не был. Их существования никогда и не признавал. Всегда смеялся над священниками, взывавшими к Единому, который если и существовал когда-то, то давно их забыл. Но теперь Харперу было совсем не смешно. Осознание нелепости произошедшего, собственной беспомощности, выводило чародея из себя. Не в первый раз магия подводила его. Не в первый раз напоминала, что он тоже всего лишь смертный.
- Зачем ты меня позвал? – в каждом слове Эви сквозили разочарование и вполне обоснованная обида.
Это был хороший вопрос. Очень хороший вопрос. Зачем он позвал её? Почему снова втянул во всё это? Потому что был слаб. Боялся. Не знал, что делать дальше. Совсем не хотел оставаться один.
- А кого я ещё мог позвать? – глухо спросил он, не надеясь, впрочем, получить какой бы то ни было ответ, - Почему всегда всё оборачивается именно так? Почему это происходит со мной? С каждым разом всё хуже и хуже?
Обида и осознание несправедливости произошедшего захлестнули мага с новой силой. Он резко поднялся, уже понимая, что теряет контроль. Красивое лицо исказилось от гнева – со злостью он ударил кулаком по мягкой, обтянутой синим бархатом стене. Не пришло ожидаемой боли – лазурная ткань надёжно защитила кулак от ушиба. Всё в этой комнате было игрушечным и нереальным, бесконечно далёким от настоящей жизни, полной обид и разочарований. Даже стены не могли здесь действительно навредить. Но смерть бесцеремонно ворвалась в уютный мирок, разодрав его на части, жестоко напомнила о своём существовании.

Джек приблизился к небольшому столику, впившись глазами в собственное отражение. Отчаяние в глубине глаз его испугало. Он снова заговорил, не отрывая от стекла тяжёлого взгляда:
- Знаешь, Эви… Это было чудесно. Чудесно, пусть и недолго. Ты ведь знаешь, за что я люблю своё дело. За моменты, во время которых можно забыть обо всём. Моменты настоящего, полные восторга, во время которых пропадает и будущее, и прошлое. С Сарой я чувствовал… Нечто подобное. Не хотелось думать о последствиях, не хотелось думать ни о чём другом, - он говорил, в первую очередь объясняясь с собой, и лишь затем с находившейся в комнате девушкой. – Она восхищалась мной. Абсолютный восторг, наивный и детский… И это было чудесно. Чертовски приятно…
Он снова непроизвольно сжал кулаки – по гладкой поверхности зеркала пробежала ветвящаяся трещина. Харпер с трудом контролировал себя – избыток эмоций через магию находил выход. Со звоном стекло лопнуло – сотни осколков обрушились на гладкую поверхность стола.
- Я… Я не знаю, что произошло, Эви. Возможно, потерял контроль… - хрипло проговорил он, опустив голову. Приблизился к телу Сару, взглянул на её, отмечая застывшее удивление на лице.
- Потерял контроль… - эхом повторил он, опускаясь около девушки на колени и прикоснувшись к её лбу раскрытой ладонью. Закрыл глаза, направляя волну энергии сквозь пальцы в тело.

Собственные шаги гулко отдаются в голове девушки; она продолжает мерить ими комнату, не замечая, как быстры и дёрганы все её движения. Перед глазами всё кружится и сливается в одно разноцветное пятно - из-за слёз, из-за сильного головокружения, что следует после резких разворотов. Кажется, что голова сейчас лопнет от недобрых мыслей, отягощающих её сознание.
Она старается не смотреть на тело Сары, распластавшееся на полу. Старается не смотреть на Джека, что сидел на кровати и, кажется, чему-то улыбался, потирая щёку. Нет. Она всего этого не замечала. Думала о том, что станет теперь. Слёзы продолжали обжигать кожу, глаза покраснели. А сердце... так болезненно сжималось сердце. Она так старалась забыть, так старалась выкинуть из головы прекрасное лицо умершей, её недоумённый остекленевший взгляд. Ей было так жаль... Так пронзительно и остро вонзались в неё сожаление и горечь. Словно она потеряла близкого друга. Кого-то, кто был ей важен. Пусть она видела её всего несколько мимолётных мгновений, но не могла не жалеть о смерти совсем ещё юной девушки. Представляя, что ещё час назад она жила полной жизнью, дышала, возможно, любила. И стала... ничем. Грязью в земле, пылинкой в безграничном океане времени. Для неё оно остановилось. Навсегда.

- А кого я ещё мог позвать? Почему всегда всё оборачивается именно так? Почему это происходит со мной? С каждым разом всё хуже и хуже?
Она почти не обратила внимание на его слова. Остановилась посреди комнаты и, уткнув лицо в горячие ладони, продолжала плакать. С новой силой. Чувство сострадания жило и пульсировало в ней, накатывало снова и снова, и удержать эти стихийные волны дрожи и слёз было невозможно.
Удар в стену. Резкий звук. Эви дёрнулась и подняла лицо, недоумённо смотря на Харпера. Словно только вспомнила о его существовании.
Он приближался, и силуэт его становился всё чётче. Эви поняла, что практически ничего не видит из-за слёз.
- Знаешь, Эви… Это было чудесно. Чудесно, пусть и недолго.
...Платок насквозь пропитался влагой, но девушка продолжала упрямо тереть глаза. Вот фигура Джека стала более различимой, и она обратила внимание на его лицо, что было повёрнуто к ней в зеркале. Он смотрел на своё отражение, но отсюда она отчётливо видела его анфас. Бледное лицо. Глаза, в которых отразились испытываемые им муки.
- Ты ведь знаешь, за что я люблю своё дело. За моменты, во время которых можно забыть обо всём. Моменты настоящего, полные восторга, во время которых пропадает и будущее, и прошлое. С Сарой я чувствовал… Нечто подобное. Не хотелось думать о последствиях, не хотелось думать ни о чём другом. Она восхищалась мной. Абсолютный восторг, наивный и детский… И это было чудесно. Чертовски приятно…
...Что?.. Что он говорит?..

Эви ощутила возрастающую в душе ярость. Обида ещё не прошла, и его слова задели её за живое.
Моменты восторга, значит... Не хотелось думать ни о чём другом...
Да ты хоть раз думал о чём-то кроме себя?! Этих моментов в твоей жизни было не счесть сколько, и о чём ты жалеешь сейчас? О том, что момент ушёл? О том, что несколько минут назад ты упивался собственным счастьем? О том, что было приятно?..
Эви сжала кулачки и сморщила нос, только что не топала ногами.
- Я… Я не знаю, что произошло, Эви. Возможно, потерял контроль…
Она умерла. Умерла по твоей вине! Ты убийца, Джек....

Он отходит от зеркала и опускается перед телом Сары на колени. Протягивает к ней руку и дотрагивается до холодной кожи.
Она отворачивается и кусает палец - сама не зная зачем. Возможно, вымещая тем самым кипящую в ней злобу на Джека. Смотрит в пол и пытается успокоиться. А затем, долгие секунды спустя, переводит взгляд на мага вновь.
И... Просыпается в ней жалость. Та самая, ужасно раздражающая её саму жалость к этому странному, своеобразному существу. Та самая, что не позволяла ей оставить его на произвол судьбы, когда он бывал нетрезв, когда вытворял странные вещи и влипал в самые разные ситуации. Жила в ней светлая, непорочная доброта, и сердце всегда тянуло к хорошим поступкам, пусть бы это была всего лишь небольшая помощь. Умела она посмотреть на ситуацию под другим углом, продолжая и злиться, и переживать одновременно. Умела находить причины, по которым человек сделал что-либо непреднамеренно, его лучшие черты, его особенности. За то время, что она путешествовала с Харпером, она успела хорошенько изучить его и даже привязаться. Не представляла она, как могла бы в этот момент его оставить. Не представляла она и то, как сможет простить его, но глубоко в душе уже простила. Видела боль на его лице, и тянулась к этой боли как светлячок на свет, желая и ощутить её, и погасить в то же время.

- Джек.
Рука Эви ложится на плечо иллюзиониста. Невысокий рост позволил ей всего лишь нагнуться, не опускаясь рядом. Во второй руке она держит его вещи.
- Прекрати. Её уже не вернуть. Пойдём отсюда. Пожалуйста. Перестань, пожалуйста...

Джек прикоснулся рукой к холодной уже ладони, закрыл глаза, направляя своё сознание внутрь мёртвого тела. Выражение паники на лице чародея отступило, уступая место подобию мрачного удовлетворения, концентрации настоящего профессионала.
Мысли метались, переплетаясь и путаясь. Паника неистовствовала в голове, заставляя руки дрожать, а дыхание – сбиваться. Харпер был напуган. Чудовищно угнетён. Никогда прежде не приходилось ему убивать. Не мог он даже помыслить, что когда-либо сделает нечто подобное.
Разум чародея рассыпался на кусочки, разлетелся миллионами крошечных осколков, подобных тем, что остались от зеркала, уничтоженного им совсем недавно. Единое целое вместе, но ничто – по отдельности каждый. Тысячи отражений, паутина воспоминаний и образов… Джек и сам не отдавал толком отчёта сейчас в том, что с ним происходит. Среди всего этого хаоса лучиком света билась одна лишь мысль, единственная и всеобъемлющая.
Я не мог этого сделать. Должно быть что-то ещё.

Металось в панике сознание чародея, выискивая следы чего угодно в теле умершей девушки. Остатки чужой магии? Яд? Сердечную недостаточность? Харпер не мог взять себя в руки, не мог подчинить в этот момент собственный дар, в результате чего поиски не приносили совершенно никаких результатов.
Холодные волны отчаянья затопили рассудок. Джек зал, что должен собраться. Взять свой разум в кулак, пропустить сквозь пальцы энергию – так, как его учили ещё в академии. Впрочем, там же говорили и то, что главное для мага – концентрация. Стоило обескуражить чародея – и устранить его больше не составляло труда. Харпер же был не просто обескуражен. Раздавлен. Уничтожен.
Он старался собраться, воскрешал в памяти дыхательные упражнения… Но ничего не выходило. Магия вышла из-под контроля – при всём желании Джек не мог сейчас побороть панику и пустить её по назначению.
Эви не помогала. Металась по комнате, не переставая плакать. Харпер не мог её обвинять. Холодная испарина проступила на лбу, но сила, которой он обычно манипулировал легко и непринуждённо, упорно не поддавалась.
От страха и ярости Джек едва не рычал. Он знал, что непременно должен выяснить правду. Но как это сделать, когда контроль совершенно утрачен? Когда перед глазами встают уже худшие воспоминания, которые взбунтовавшаяся магия безжалостно выдирала из самых тёмных закоулков сознания?
Но у него нет права отступать… Он просто должен. Со звонов разлетелось осколками единственное окно. Его попытки становились опасны из окружающих. Горячие слёзы текли по щекам, но несмотря на всё своё искусство Харпер не мог собраться, неуклонно проигрывал самому себе схватку за схваткой.

Лёгкая рука Эви легла на плечо. Маг непроизвольно вздрогнул, резко открыв глаза. Наткнувшись взглядом на умиротворённое лицо мёртвой девушки.
Это было ужасно. Чудовищно. Он не хотел никого убивать. Понятия не имел, что здесь случилось.
- Прекрати. Её уже не вернуть. Пойдём отсюда. Пожалуйста. Перестань, пожалуйста...
Голос. Знакомый. Умиротворяющий. Голос, в котором слышалась просьба. Мольба.
- Я не могу… Я должен узнать… - с трудом разбирает девушка хриплый шёпот.
Последняя попытка. Падает на пол сорвавшаяся с туалетного столика декоративная ваза. В бессильной ярости Джек обрушивает несколько ударов на пол, в кровь разбивая костяшки пальцев правой руки. Боль не помогает. Лишь ещё больше дезориентирует.
Тщетны усилия. Неподвластна былая мощь. Медленно и обречённо Харпер поднимается. С усилием отрывает взгляд от распластанного на полу тела.
Натягивает рубашку, поднимает с пола пиджак. И не говоря ни слова выходит в коридор, следом за Эви. Мягкий ковёр глушит шаги. Выражение лица Джека совершенно бесстрастно.

Лестница вниз. На первый этаж. К спасительному выходу. Улыбающийся Роннингтон появился словно из ниоткуда. Вынырнул из глубины одного из боковых проходов, сияя и сходу заговорив:
- О, вот вы где, мистер Харпер! Гости уже заждались, пора начинать! Случайно не видели Сару?
Джек уставился на лицо Джеральда непонимающим взглядом. Не осталось и следа от былого лоска иллюзиониста. Даже беспечный хозяин, казалось, что-то уже заподозрил. С недоумением смотрит то на чародея, то на его заплаканную ассистентку.
- Всё в порядке? Вас кто-то обидел, мисс? – возмущённо повысил голос он, демонстративно оглядевшись по сторонам. Как и стоило ожидать, коридор был совершенно пуст. Даже вездесущие слуги не мельтешили поблизости.
Что-то во взгляде голубых глаз Харпера не понравилось Эви.

Она видела. Она всё видела.
Борьбу, отражённую на его лице. Затаённую боль. Она чувствовала. Она жалела. Понимала, что этот инцидент - лишь воля случая, а не его собственная. Переплелись внутри неё, сплелись единым коконом разочарование и сострадание. В её душе происходила та же борьба. Невесёлый мысли кружились в голове, покрывая сознание слоем раздумий, прерываемых острой пронзающей грустью, исходящей из сердца.
Он не виноват. Нет, нет.
Он виноват. Да!
Что ей делать?.. Что думать о нём теперь? Как смотреть ему в глаза?..
Всё, что было до этого, было детским лепетом по сравнению с этой ситуацией. Лучше бы она ещё сотню раз помогла ему пьяным дойти до номера, чем один раз узреть мёртвого человека, погибшего практически от рук иллюзиониста.

Она видела, что слова её достигли его сознания. Открыл он глаза. Стукнул пол, разбивая костяшки. Эта немая ярость была свидетельством его собственных переживаний, но Эви не раздражалась. Не прерывала. Покорно ждала, пока он встанет и оденется.

Они вышли в коридор. Они словно оказались в совершенно другом мире. Здесь было тихо и спокойно, лишь в отдалении слышались многочисленные голоса и шум - гости столпились в зале. Все ждали празника. Все ждали чуда. Все ждали Харпера.
Но сегодня - не суждено им было увидеть его чудесный номер, насладиться его умением покорять магию, узреть пластичную фигурку ассистентки. Не сегодня. И, вероятно, уже никогда.
Они оставили за собой комнату. Комнату, в которой произошло Оно. Сара лежала там, в изножье кровати. Обездвиженная, хрупкая, уснувшая мёртвым снов. Эви последний раз бросила взгляд на эту спальню. Теперь она будет сниться ей в кошмарах.

Они молча идут по коридору. Каждый в своих мыслях. Лица - бледны. Глаза - потухли. Нет в них былой искры жизни.
Эви начинает думать о том, как им пройти незамеченными. Больше всего на свете она не хотела встретиться с мистером Роннингтоном. Она просто не знала, как сможет посмотреть в глаза любящему отцу. Что скажет ему. Как сможет увести Джека от его бдительного ока. Скрыть на лице остатки переживаний.
И, конечно, в этот момент он и появился. Так резко и неожиданно, что Эви сначала подумала, что её мысли просто материализовались и ей грезиться. Но его голос звонко пронзил тишину коридора:
- О, вот вы где, мистер Харпер! Гости уже заждались, пора начинать! Случайно не видели Сару?
Едва сдержалась Эви, чтобы не разрыдаться вновь.
- Всё в порядке? Вас кто-то обидел, мисс?
Он смотрит прямо на неё. Он ждёт ответа. А Эви?.. Она не могла смотреть ему в лицо. Потупила взгляд, проглатывала слёзы. Смогла только покачать головой. Сердце бешено стучало в груди.
Боже... Надо что-то сказать... Надо усыпить его бдительность... Отвлечь... Убежать...
- Всё в порядке... - хрипло отвечает Эви, и на её лице появляется подобие улыбки. Она смотрит на мага и замечает недобрый взгляд. Нет, нет. Только не выходи из себя, Джек. - Мистер Роннингтон, случились такие обстоятельства... нам нужно отложить выступление. И ненадолго отойти. Пожалуйста, подождите нас в зале вместе с остальными гостями. Мы... мы скоро придём туда, - Эви старается широко и искренне улыбнуться.
Пожалуйста. Забудь о Саре. Забудь о том, что ты о ней спрашивал.

Роннингтон слегка недоумённо качнул головой. Силясь сгладить неловкую паузу неуверенно улыбнулся. Он чувствовал, что что-то не так, видел покрасневшие от слёз глаза Эви, заметил не сулящий ничего хорошего взгляд Джека Харпера. Стало немного не по себе, даже несмотря на то, что он был хозяином и находился посреди собственного дома. Хотелось сказать нечто вроде: «Не беспокойтесь, мисс. Вы в безопасности, можете рассказать мне всё». Но Джеральд молчал. Молчал и осознавал, что ни следа не осталось уже от его праздничного настроения.
Ответ девушки, пусть и довольно таки сбивчивый, слегка успокоил подозрительного Роннингтона. Тот понял уже, что что-то произошло. Нечто из ряда вон выходящее, выбившее из колеи этих двоих. Но сам Джек скорее всего не имеет к этому никакого отношения – может, они получили какое-то известие или нечто в том роде…
Вымученная улыбка девушки намекнула Джеральду, что это не его дело и сейчас на самом деле будет лучше оставить их наедине.
- Как скажете, мисс. Будем ждать вас в зале, - проговорил он слегка неуверенно, но всё же кивнул и пошёл дальше по коридору.

Джек облегчённо выдохнул. На протяжении последней минуты его переполняли ярость и ненависть. Маг чувствовал, что может не сдержаться. Его энергия, практически непригодная сейчас для тонких манипуляций, была готова в любой момент выплеснуться в разрушительном ударе. Харпер сам не понимал почему, но испытывал ненависть по отношению к Ронингтону. Быть может, в связи с тем, что тот втянул его во всё это. Хотя, в конечном итоге, Джек понимал, что, как и всегда, во всё втянул себя сам.
Но Роннингтон всё же ушёл. Очень вовремя. Харпер покачал головой и, увлекая за собой Эви, пошёл дальше по коридору. Мимо главного зала. Прочь из особняка. Оставить внутри треклятую роскошь. Избавиться от навязчивого запаха крови, что существовал лишь в его голове.
Забыть всё это, как страшный сон. Получится ли? Или… Он должен во всём разобраться?

***
Таверна. Тот же зал, в котором они встретились накануне. Тогда всё было совершенно иначе. Джек был объят радостный предвкушением, казалось, заражая своим безмерным энтузиазмом всех окружающих.
Теперь же… Он сидел за столом, какой-то мрачный. Попивал своё любимое вино из бокала. Впился тяжёлым взглядом в покрытую трещинками поверхность стола. Кое что, впрочем, оставалось стабильным и неизменным – совсем по другим причинам, но с прежним успехом игнорировал он принёсшую заказ официантку.
На этот раз заметил Эви почти моментально. Поднял на неё голубые глаза, уже спокойные, но без прежнего огонька.
Рискованно было задерживаться в этом месте слишком надолго. А поскольку у самого Харпера вещей практически не было, он сидел здесь, давая ассистентке возможность собраться. В поместье Роннигтона уже, наверное, поднялась паника. Дошла весть до Джеральда, стирая с лица его обычную жизнерадостность. Скоро тревога выплеснется за пределы особняка, скоро известие дойдёт до властей и городской стражи. Поскольку главный подозреваемый более чем известен – тут же начнутся поиски. Можно было не сомневаться, что для обнаружения этой таверны не потребуется слишком уж много времени.

- Эви… - начал было Джек, когда девушка уселась напротив. Спокойно, решительно и даже, пожалуй, нежно. – Спасибо за всё, что ты сделала для меня. Действительно много раз выручала.
Он не смотрел в глаза. Задумчиво теребил пальцем небольшую выбоину на столе.
- Но, на этом, по всей видимости, всё.
Тяжело ему говорить эти слова. Безумно тяжело.
- Я больше не смогу таким заниматься. Направлю силы на что-нибудь… Действительно значимое. Как всегда рекомендовали «коллеги».
Он замолчал.
- Я знаю, ты давно хотела уйти. Вернуться к своим. Многое тебе не нравилось, кое-что не устраивало совершенно.
На столе появился увесистый кожаный мешочек.
- Этого более чем достаточно. При умеренных расходах вам хватит лет так на десять… Ты более, чем заслужила это. Ещё раз спасибо.

- Как скажете, мисс. Будем ждать вас в зале.
Отразилось на лице Роннингтона понимание. Он понял. Только совершенно не то, что являлось правдой. Выдумал что-то и понял, что лучше не мешать магу и его ассистентке. Понял по их лицам, что стряслось что-то действительно важное.
Он ушёл. Оставил их в коридоре одних. Облегчённо выдохнул Джек. Эви видела, как вновь опустились его поднятые в напряжении плечи и расслабилось слегка лицо, а в глазах вновь появилось выражение снедающей его муки.
Харпер широкими шагами направился к выходу, уверенно покидая этот проклятый дом. Эви засеменила следом, оглядываясь, чтобы их не увидели слуги.
Навсегда. Теперь уже навсегда.

***

Комната, которую она оплатила для себя, встретила её немым молчанием. Уютной тишиной. Всё здесь было так же, как она оставила до ухода в поместье Роннингтонов. Кровать была аккуратно застелена. На подоконнике лежали нитки и обрезки ткани. На кресле был сложен вчерашний костюм, который ещё не успел упаковаться в дорожную сумку.
Всё было так же. И в тот же миг - по-другому. Сам воздух, казалось, зарядился злой, нечистой энергией, а тишина, что царила в номере, казалась слишком тяжёлой и гнетущей. Свет, льющийся в окно, не рассеивал всю тьму. Она по-прежнему пряталась по углам. Пряталась в закоулках души...

Эви села на кровать. На самый краешек. Стала ломать руки, нервно теребить подол платья, кусать губы. Ей хотелось вскочить и убежать. Убежать поскорее. Во всём, что было перед её глазами, она видела образ Сары - в том костюме, в котором она встретила её вчера; в этой постели, на которой, лёжа ночью, она размышляла о ней; в том зеркале, в котором она разглядывала себя и вспоминала яркую красоту любимой дочери Роннингтона.
Мёртвой дочери Роннингтона...
Непрошенные слёзы вновь подступили к глазам. Но Эви не заплакала. Она выплакала всё ещё в той спальне...
Обхватила себя руками, закрыла глаза. На лице её возникла гримаса страдания. Настоящего, неподдельного страдания. Согнулась она пополам, опустив тело на колени, смотря головой в пол. Беззвучные, болезненные рыдания практически без слёз. Захлёстывали. Сминали. Выжигали остатки воли.
Она должна была собраться. Собраться с силами, чтобы встать и спуститься в таверну. Где её ждал Джек.
Но ещё чуть-чуть... Она побудет здесь ещё чуть-чуть... Соберёт вещи. И пойдёт.

***

В этот раз она не обращала внимание на людей, что копошились сейчас в просторном помещении таверны. Не обращала внимание на их разговоры, на их поступки. Не интересовало её это.
Она увидела Джека. Он сидел за прежним столиком. Он был подавлен настолько, что даже сразу её увидел и понял на неё глаза. Глаза, в которых не отражалось больше прежней искры жизни.

Девушка села напротив, ожидая, пока он нарушит тишину. У неё не было сил, чтобы нарушить её первой.
- Эви… - его голос был на удивление спокоен. – Спасибо за всё, что ты сделала для меня. Действительно много раз выручала. Но, на этом, по всей видимости, всё.
Ассистентка уставилась на своего спутника непонимающим взглядом.
- Я больше не смогу таким заниматься. Направлю силы на что-нибудь… Действительно значимое. Как всегда рекомендовали «коллеги».
Она не верила своим ушам. Это говорит Джек?..
- Я знаю, ты давно хотела уйти. Вернуться к своим. Многое тебе не нравилось, кое-что не устраивало совершенно. - На столе появился звонкий мешочек с монетами. - Этого более чем достаточно. При умеренных расходах вам хватит лет так на десять… Ты более, чем заслужила это.
Кольнуло сердце. Участилось дыхание. Нет! Она не верила. Не хотела в это поверить. Не могла и подумать о том, что Харпер помыслит об этом... О прекращении своей работы. Он слишком любил её, чтобы вот так в миг от неё отказаться.
- Ещё раз спасибо.
Эви ощутила, как дрожат руки, и опустила их на колени, скрывая от иллюзиониста. Впрочем, он даже не смотрел на неё.
Всё?.. Это всё?.. Спасибо - и разбежались? Забыли обо всём, что было за время этого странного, сумбурного, но несомненно интересного путешествия?.. Забыли о том, с какой радостью взирали на них лица детей, лица взрослых, надежду которым они дарили, превратив в чудо их скупую, мелочную жизнь? Забыли о развлечениях и последующих приключениях, что настигали Джека в любом месте, где бы он не появлялся? Забыли о том, как возилась с ним, едва ли не как с ребёнком, Эви, как решала его заботы и привожала обратно в гостиницы, укрывая от тревог?
Она не могла поверить. Всё это - в прошлом?..
Что-то внутри неё запротестовало. Не могла понять что. Не могла просто так согласиться с его решением.
- Но... Джек... - хрипло начинает Эви. - Что ты такое говоришь?.. Разве ты сможешь оставить дело всей своей жизни? Забудешь? Но... но вспомни хорошее, что было в нашей работе. Помнишь, лица детей, которые смотрели на нас из первых рядов? Помнишь улыбки на лицах прохожих? Ты дарил им столько счастья... - Ком в горле. Небольшая пауза. - Я уверена, пройдёт время, и ты пожалеешь о своём решении.
Чего она хотела добиться? Думала, что маг возьмёт и передумает?.. Ей самой в это слабо верилось, но в тот миг её затопило отчаяние. Она представила, что возвращается к родным... Но родных ещё нужно найти - где они остановились в этот раз она не имела понятия. Она представила, как будет путешествовать одна. Что пути их разойдутся. И, возможно, уже навсегда.
- Я не виню тебя, Джек. Не вини и ты себя. Пожалуйста, - хватается за его запястье, и в этом жесте столько скрытой мольбы, столько переживаний. Она понимала, что ему нужно время, чтобы осознать и принять всё произошедшее. Она чувствовала его боль, словно своими же руками убила Сару. Она чувствовала, что не в силах оставить его сейчас...
Как она будет без него?

Харпер задумчиво барабанил пальцами по столу, отбивая ритм одному ему известной композиции. Даже в этом любительском исполнении мелодия передавала тревогу и грусть. Лицо Джека оставалось совершенно бесстрастным – он спрятался внутри, скрывая свои истинные переживания за этой безразличной маской.
- Счастье и радость на лицах людей? Где будет это счастье, когда имперцы ворвутся на земли Альянса? Когда пронесётся их конница по городам, собирая урожай из невиновных ни в чём мирных жителей?
Он покачал головой. Стараясь в первую очередь себе объяснить собственную мотивацию, заставить себя поверить в то, что на этот раз будет делать нечто действительно значимое. Значимое в достаточной степени, чтобы заставить замолчать его совесть. Что-нибудь достойное, способное играючи перекрыть убийство.
- Я маг, Эви. И далеко не из худших… Я способен на большее. Могу приносить настоящую пользу этому миру…
Убивать других, ни в чём не повинных в большинстве артоданских солдат, ради того, чтобы убедить в чрезмерности их амбиций властолюбивых властителей…
Подобная перспектива тоже не казалась ему слишком радостной, но вела хоть к каким-то переменам.

- Ты же никому и ничего не должна, Эви. У тебя нет моей силы, все вокруг не твердят тебе об обязанностях и ответственности. Ты можешь просто жить… Найти семью, выйти замуж… - он говорил тихо, не переставая ритмично барабанить пальцами по столу.
Лишь тихий голос иллюзиониста разносился сейчас по залу небольшой таверны. Не было здесь других посетителей, лишь бармен протирал грязной тряпкой ещё более грязную стойку, да та самая официантка орудовала метлой в дальнем углу.
Вскоре придётся покинуть это места. Скорее всего – и сам Оретан. Вполне возможно, что навсегда. Джек никогда не хотел сюда возвращаться. И, как выяснилось теперь, оказался прав в своих нелепых предчувствиях.

Распахнулась входная дверь. Не открылась так, как обычно происходило при появлении нового посетителя, а именно распахнулась – жалобно пискнули ржавые петли. Поток вечернего света ворвался внутрь, бесцеремонно вмешался в уютный полумрак таверны. Сквозь дверной проём в зал вошли несколько человек. Блеснула сталь коротких мечей, серыми пятнами мелькнули плащи. Стражники, в полном обмундировании. В шлемах с узкими прорезями для глаз.
Джек даже не вздрогнул. Спокойно поднялся, медленно обернулся. Странная улыбка играла на его губах. Могло показаться, что он даже рад такому повороту событий. Готов понести заслуженное наказание.
- Я не могу не винить себя. Я виноват, это моя ошибка, - с той же улыбкой тихо ответил он Эви.
В таверну, тем временем, ввалилось ещё несколько стражников. Последним прошествовал офицер. Шлема не было – на мага смотрели спокойные глаза сосредоточенного на своей работе профессионала.

Харпер знал, что при желании может уничтожить их в одну лишь секунду. Не верил, что у кого-то действительно хватило ума посылать этих людей, чтобы схватить боеспособного чародея. Не должно всё было быть настолько просто. Впрочем, сопротивляться он совершенно не собирался.
Улыбался офицеру, словно подбадривая того и поощряя каждое его действие.
Вслед за стражниками появились ещё две фигуры. Мужчины в мантиях алого цвета. Перепутать традиционное одеяние магов с чем-то другим было практически невозможно. Всё-таки, они позаботились о безопасности. Один из чародеев, импозантный седовласый старик, заговорил звучным, хорошо поставленным голосом:
- Джек Харпер, именем Короля и Закона, вы обвиняетесь в убийстве и подлежите немедленному аресту.
- Давно не виделись, мэтр, - безмятежно откликнулся Харпер в наигранном жесте поднимая вверх руки. Обернулся ещё раз, перехватил взгляд Эви.
- Спасибо, - шепнул. И сделал шаг навстречу стражникам.

Время растянулось. Секунды ползли, оттягивая момент расставания. Неизбежный момент...
- Счастье и радость на лицах людей? Где будет это счастье, когда имперцы ворвутся на земли Альянса? Когда пронесётся их конница по городам, собирая урожай из невиновных ни в чём мирных жителей?
Эви не хотела слушать. Хотелось закрыть уши руками и сидеть так до тех пор, пока он не уйдёт. Просто уйдёт и не станет мучить её этими разговорами... Ведь слова, что он сейчас произносил, - словно были не его. Словно повторял он кого-то, кто однажды сказал ему это, пытаясь заставить делать то, что он якобы должен.
- Я маг, Эви. И далеко не из худших… Я способен на большее. Могу приносить настоящую пользу этому миру…
Нет, Джек. Ты - иллюзионист. Ты не создан для того, чтобы разрушать. И пусть ты бесполезно растрачивал собственную жизнь на развлечения, ты всё же делал этот мир капельку лучше. Но по-своему. Ничего не разрушая и не лишая других жизни...
А я?.. Сейчас я понимаю, что едва ли ценила это в тебе. Понимаю, чего лишатся люди, как только ты уйдёшь. Покинешь сцену. Станешь самым заурядным магом, поданным Альянса и одним из его бойцовских псов... Ты столького лишаешь и себя, и весь мир. Ведь такого как ты... Таких больше нет.
- Ты же никому и ничего не должна, Эви. У тебя нет моей силы, все вокруг не твердят тебе об обязанностях и ответственности. Ты можешь просто жить… Найти семью, выйти замуж…
Просто жить?.. Подожди, Джек. Мне слишком тяжело осознать тот факт, что ты уходишь, а ты говоришь мне о моей собственной жизни... Я просто не могу представить, что станет с моей жизнью после того, как ты уйдёшь...

Но вот время подошло к концу.
Громкий стук двери заставил Эви вздрогнуть. В проёме появились вооружённые стражники, и взгляды их тут же обратились к Харперу.
Он поднялся, поднимая руки вверх. Он сдался. Проиграл самому себе в битве за собственную судьбу.
Эви не смогла сдержать слёз. Сидела и наблюдала, а слёзы всё текли по щекам, разбиваясь о сложенные на коленях руки.
Когда в таверне появились чародеи в алых рясах, один из стражников произнёс:
- Джек Харпер, именем Короля и Закона, вы обвиняетесь в убийстве и подлежите немедленному аресту.
Слова облеклись в боль, что разливалась и нарастала внутри Эви. Ещё мгновение... и они уведут его. И не будет больше совместных путешествий, и его сумасбродных порой идей, и волшебных иллюзий, и толп поклонников, и забавных моментов, что, бывало, с ними приключались... В этот миг она не могла понять, чего не хочет больше - чтобы его увели или чтобы эта жизнь закончилась? Не могла понять, кого ей жаль - его, с загубленной жизнью, или себя, в жизни которой больше не будет места Джеку Харперу?..
- Спасибо.
Его последнее слово. Последний удар в сердце.

Джек улыбался. Видел её слёзы, понимал её боль. С каким-то величественным презрением шагал он навстречу стражникам, снисходительно поглядывая на двух чародеев. Словно, что-то уже решил для себя. Что-то, чему помешать они были совершенно не в силах.
- Доигрался, Харпер, - с неприкрытым злорадством в голосе бросил седовласый старик. В этом голосе так и слышались нотки опытного лектора, вдалбливающего в головы молодых заклинателей азы изучаемой ими дисциплины.
Но Джек вовсе не выглядел угнетённым. Его самоуверенный вид несколько подорвал напыщенность старика. Эви никто из них, казалось, и вовсе не замечал – да и кому в такой ситуации будет дело до испуганной девушки?
- Да, ты был прав, Арчибальд. Всегда прав, - с презрением в голосе проговорил Харпер. – Я действительно напрасно расходовал свои силы, тратил талант. И да, в конце концов, я действительно доигрался.
Казалось бы, седовласый чародей должен сейчас быть доволен. Принять эти фразы как извинение и признание. Но что-то в позе иллюзиониста его настораживало и беспокоило. Харпер вовсе не выглядел раскаявшимся и побеждённым.
Непроизвольно Арчибальд подобрался, сделал незаметный знак своему коллеги по Гильдии.

- Рад, что теперь ты это осознаёшь Харпер. Вот только… Уже слишком поздно, - старик отвратительно хохотнул.
Капитан шагнул вперёд, невозмутимо объявив:
- Вы арестованы, мистер Харпер. Ваши руки, пожалуйста.
- Нет, - столь же спокойно ответил Джек.
Пальцы капитана крепко сжали рукоять клинка. Взметнулись вверх брови старого чародея.
Иллюзионист выкинул вперёд правую руку – сноп искр сорвался с его пальцев, разлетелся во все стороны, образуя сияющую всеми цветами радуги защитную полусферу. Обычно такого рода боевые щиты маскировали и делали абсолютно прозрачными. Но Джек делал всё неизменно эффектно, не жалея лишней энергии на окраску.
В то же мгновение два силовых удара врезались в щит, выбив яркие вспышки на мерцающей чрезмерно поверхности. Но не причинив самой защите никакого вреда.
- Харпер, тебе не уйти! Заканчивай эти фокусы, чёртов ублюдок! – орал оказавшийся по ту сторону от барьера Арчибальд. В бешенстве старик обрушивал на полусферу всё новые силовые удары. Стражники недоумённо переглядывались, а более опытный капитан отступил в сторону, ожидая, пока маги выяснят отношения между собой.

Джек не обращал на них никакого внимания. Без особого труда поддерживая щит, он развернулся и подошёл к Эви.
- Харпер, я этого так не оставлю! – вопил взбешённый старик. На губах иллюзиониста играла улыбка. – Тебе заблокируют силы! Отрубят голову! Я лично буду требовать казни!
Джек кивком головы попросил девушку подняться. Глядя прямо ей в глаза, положил обе руки на плечи.
- Чего ты стоишь, сделай что-нибудь, безмозглый кретин! – гнев Арчибальда обрушился и на молчаливого капитана. Даже совместные усилия двух заклинателей не могли прорвать оборону того, кто ещё совсем недавно называл себя иллюзионистом.
Стражник пожал плечами и демонстративно стукнул мечом по барьеру, демонстрируя неприступность последнего. Зарычав от ненависти, старик вновь атаковал щит, на этот раз ударив по нему молнией красного цвета.
- Эви. Не знаю, как ты отнесёшься к тому, что я сейчас сделаю… Простишь ли когда-нибудь. Или обрадуешься, - глядя ей прямо в глаза тихо говорил Джек. – Но я чувствую, так будет правильнее. Ты лучше знаешь, что делать. Ты достойна этого куда больше, чем я.

-ХААААРПЕР! – казалось, Арчибальд вот-вот сорвёт себе горло, настолько хриплым и надрывным вышел его последний возглас.
Джек что-то делал. Его голубые глаза, ещё недавно бывшие лишь точками на красивом лице, разрослись до размеров настоящего океана, заполнили собой всё окружающее пространство, поглощая образы и посторонние звуки. Ладони мага, лежащие на плечах, словно нагрелись, передавая тепло телу девушки. Эви испытывала необычайное воодушевление, прилив сил. Высохли слёзы на щеках, поднялось настроение по непонятным совершенно причинам. Сердце начало биться чаще, быстрее разгоняя по телу кровь. Невесть откуда пришло состояние блаженства и эйфории. Тепло и солнечный свет затопили открытый разум девушки без остатка.
- Жизнь становится куда проще. Но самое главное – я уверен, ты сможешь найти этому достойное применение.
Спокойный голос Джека звучал прямо у неё в голове. Но не так, как прежде. Граница черепной коробки словно стёрлась, стала условной.
- Прощай Эви. Береги себя.

Осознание происходящего приходит слегка запоздало. Казалось, мир вокруг преобразился. Можно чувствовать то, чего не было прежде. Слышать плеск энергии в воздухе, видеть пронизывающие пространство разноцветные вихри и… Не видеть одновременно. Множество новых ощущений обрушилось на органы чувств. Картинка реальности смазалась. Словно сквозь туман Эви видела, как пропал в одно мгновение разноцветный барьер. Джек был совсем рядом, но в то же время… На расстоянии сотен миль от неё.
С улыбкой он обернулся, упал на колени, смиренно сложив руки за головой. Одна из молний Арчибальда, к собственному удивлению пролетевшая сквозь исчезнувший щит, с грохотом врезалась в стену за столом иллюзиониста. Старик не хотел останавливаться, жаждал выплеснуть гнев, метнуть ещё один смертоносный заряд. Покончить с этим самодовольным юнцом навсегда. Но его остановил предостерегающий возглас коллеги.
Реальность всё сильнее отдалялась от девушки. Уже с трудом она видела, как бросились стражники к Джеку. Как пинком повалили его на пол, как фиолетовое свечение ознаменовало ментальные тиски чародеев. Словно сквозь толщу воды донёсся сварливый комментарий Арчибальда:
- К чему этот цирк, Харпер?
А потом… Потом темнота.