Третья мировая. Супербабки | ходы игроков |

13 декабря 2379 год
0500 AM
широта: 53° 33' 1" N ( 53.5501 ), долгота: 113° 28' 7" W ( -113.4687 ).
Эдмонтон.
температура -43 градуса цельсия
Цель: Джонатан Смит - генерал оккупационной американской армии в городе. Взять живым или мертвым. Потери среди противника не важны. Потери среди мирного населения крайне не желательны.

Текущее военное положение сторон: юг Канады плотно оккупирован американскими захватчиками. Бои за Эдмонтон ведутся с переменным успехом уже три месяца. Большие потери среди обеих сторон вынуждают Союзников из ЕАС пойти на крайние меры и высадить в черте города супербабок.
На данный момент город как бы оккупирован американцами. Как бы потому что коренное население во всю партизанит и не дает им насладиться победой.

Пролетел самолет, тихо, почти бесшумно, не выдавая себя даже действием антигравитационных платформ, он прокрался над заснеженным городом и на окраине сбросил "Груз Б". То самое оружие что заставляло американцев ссаться по ночам кипятком и гадить кирпичами на ходу застревая в сугробах. Суровые, закаленные общением с Алкашами и Проститутками, без лишних нервов выстаивавшие километровые очереди в больницах эти люди способны переломить исход войны.

...Это все не правильно...

(За несколько минут до сброса)
Иваныч еще будучи духом понял, что бесполезно ломать голову над начальства. Лучше понять как есть и сделать. А с чего началось-то все? Сначала попал под командование Галины Петровны, коя известна своим гневом. Потом не дали замерить забортную температуру и ветер с помощью теплого пузыря...

"Ох ёжики лысые да кучерявые, - вздохнул Иван - шош со мною будет, коль она в гнев войдет? Я ж в молодости брюнетом был, да и шас со своими 1.6 метра на тогдашнего руссича не шибко похож...".
Вот с такими думами Иваныч стоял около люка. За спиной рюкзак, в руке правой ушаночка родимая, а в левой - водочка непочатая.

- Ай да не беда! - возгласом приободрил себя десантник и в пять глотков прикончил ток-ток откупоренную. Шумно занюхал ушанкой и с криком "Никто, кроме нас!" разбил пустую тару об лысину. И на пути к выходу, он смахнул с нее осколки стекла и надел ушанку, завязав её под подбородком.

Перед самым прыжком он посмотрел вниз, вздохнул... И шагнул в белою бездну с криком:
- Водка-а-а~!

В свободном падении Иваныч распахнул свой тулуп и используя его как крыло пошел по широкой спирали на снижение. Сделав пару кругов над местом посадки, Иван наконец увидел подходящий сугроб и пошел на посадку. Сугроб располагался в парке на северном берегу реки. И был он достаточно глубоким чтобы не расшибиться об мерзлую землицу. Сделав крутой вираж, дед полетел прямо на него и за пару секунд до приземления захлопнул тулуп обратно.

В момент приземления в паке что-то ухнуло, а потом якнуло. Секундой позже по радио раздалось:
- Иваныч Турбазе. Прибыл на Остановку. Осматриваюсь. Жду справок. Прием?

Парк встретил героя подъездных войн с соседями теплыми сорокоградусными объятиями и дружелюбно, но предательски хрупнул под весом Петровича, на этом и затихнув. Вокруг было темно и тихо. Оно и понятно почему парк в оккупированном городе зимой и в ночное время популярностью пользовался только у белочек, но даже они сейчас спали не подозревая что вообще происходит вокруг. Как на зло видно было плохо, с неба сыпался такой густой и лапушистый снег, словно оно хотело за ночь выполнить годовой план. Оно и к лучшему значит следы высадки надежно заметет. Зато деревья стояли друг от друга достаточно далеко, что радовало, одно дело под старушечьим задом хрупнул сугроб, а другое когда под ним же зверски трещит десяток веток.
- Лечащий врач пациентам, найти палату, начать лечение*.
Рядом на некотором отдалении друг от друга бухались в свои сугробы бабки. Неподалеку от места своей высадки Иваныч с трудом рассмотрел дорожку. А где еще может быть меньше всего снега и по бокам стоят фонари?

- Понял, иду на процедуры! - бодро ответил Иваныч, - Товарищи отдыхающие, предлагаю пройти к центру парка, к санфаянсовым друзьям, присесть на дорожку и выбрать туристический маршрут.

С этими словами Иван двинул к парковым туалетам, стараясь не потерять свою налипшую снежную маскировку. Хоть вокруг ни души, да и развитое чувство задницы молчит, но лучше перебдеть. По глубоким сугробам ходить неудобно, а вот копать аки крот - даже очень.

И вот таким образом, с лопатками в обоих руках, товарищ Васильев оказался у здания и стал ждать команду. Все-таки время в полете на самолете и посиделки в сугробе дали кое-какой результат, а именно идеи, извините за каламбур, куда копать.

Ветер свистел в ушах, напоминая о сквозняках в коммуналке, где когда-то жила молодая Ульяна, и вызывая ностальгию. Проводив взглядом летящего Иваныча, Ефимовна распахнула свой тулуп и, заложив лихой вираж, направилась к ближайшему свободному сугробу. - Эх, залётные! - бодро выдохнула она, вытирая с лица снег и оглядывая окрестности.
С подозрением покосившись на сидящего на ближайшей сосне филина, Ульяна доложилась: - Ефимовна тутачки. Кто крайний на процедуры?

Десантируясь, Петрович с тоской и благодарностью вспомнил своего боевого инструктора инструктора, чья мудрость накрепко запомнилась.
-Тааак, салаги, что солдат должен сделать перед прыжком?
-Проверить парашют!
-А еще?
Сопливые солдатики удивленно переглядывались, изредка шмыгая носами.
-Значит так, объясняю. Перед прыжком, солдат обязан сходить в туалет. Дабы после высадки, не искать сортир, и вонью не выдать своё местоположение!
И, руководствуясь этой мудростью, перед вылетом, Петрович посетил сортир.
В попытке эффектно преземлиться, немного не рассчитал траекторию, и воткнулся головой в сугроб. Хорошо, голова чугунная. Выбравшись из сугроба, отряхнулся, и вздохнул мечтательно.
-Эхх, щас бы баньку. Петрович на месте, готов к процедурам.

- А?! Чаво?! Гришь моя остановкаа-а-а!! - Кифирыч красиво ушёл в белую пелену за бортом. Уже пролетая над гнездом канадского дятла, он вспомнил о советах своего боевого товарища Петровича: и о парашюте, и о туалете. Что было бы крайне своевременно!

Заходя на посадку, Кифирыч, со скоростью первого ЭВМ, принял решение занят стратегически важную высоту - зацепившись подтяжками за сучья кедра, и по дуге о ствол - ударной волной вывел из строя вражеских бурундуков, засевших в дупле...
- Занял очередь. Кифирыч

Предкрайней (поскольку "последних" у вояк не бывает) с самолета полетела груда кевлара и чугуния, на 20% состоявшая из человека. Сие была Кузьминична – супербабка и мобильный комплекс тяжелого противопехотного и легкого противотанкового вооружения, что согласно табели о рангам было еще круче невзрачного "человек и пароход". Буквально за двести метров до земли раскрылись пять парашютов, которыми обычно паковали БРДМы еще во времена Тринадесятой афганской кампании. Хронометр барахлил, но даже с учетом погрешностей выдавал показатели от пяти до двадцати метров в секунду – Кузьмична (удобства коммуникации ради ей сократили целый слог, а она-то поди и не разбирала все равно) корректировала полет при помощи нагретого воздуха из траншейного огнемета, но каждые пару секунд вспоминала о том, что газ-то казенный, и корректировку отменяла. Впрочем, опять же парой секунд позднее, когда показатели достигали своего апогея, инстинкт самосохранения возобладал над супербабкой, и та вновь принималась за поистине увлекательное для сторонних наблюдателей занятие.

Десятый слой шерстяных носков сыграл решающую роль при амортизации, благо чугуниевые ботинки итак выдержали экстренное приземление. Хотела было Кузьмична подать сигнал из огнемета, да на отмену решения повлияли два немаловажных фактора: любовь к окружающей, будто бы родной таежной, среде и непосредственный контакт с союзными войсками. Настолько непосредственный, что чуть было повторно не была протестирована плотность черепной коробки Петровича.

– Троич, доложи-ка за меня, а то барахлить прибор-та! – Лукавила старая лиса, даже после модификаций не шибко дружившая с хай-теком. Впрочем, предусмотрели высшие эшелоны и такой вариант, и оставили ей режим Voice-to-Talk, по которому тишайший вздох суперстарухи транслировался за тыщи верст. – Шта Кузьминична на местя, шта жива, цела, орлица.

Перед Петровичем Кузьмична уже представала с подобием снайперской винтовки неприлично большого калибра. Совзводники могли помнить, что этот неприлично большой калибр мог либо прожигать танковую броню кумулятивной струей, либо воспламенять местность в радиусе десяти метров. И плевать, что эта монгольская реплика порой барахлила. А владелица уж и положение приняла, и в оптику окружение оценивала, словно по уставу, справа налево и от себя в глубину...

Тем временем из-под кевларового подола вылезало нечто доселе не виданное в этих краях. Нечто состояло из трех частей: первая – относительно круглого очертания, весьма пушистая; вторая – относительно эллипсоидного очертания, не менее пушистая, чем первая; третья – длинная и подвижная, пушистая до черту! То был старший прапорщик Барсик из специально выведенного подвида сибирских котов, предназначавшихся для разведки местности, добычи жизненно необходимых ресурсов, распространения ареала через самоутверждение на местности, а также просто ликвидации живой силы противника. Будучи отборным представителем рода своего, Барсик был авангардом сибирских котов в проекте "Супербабки", и по особому запросу штатного фелинолога к альфа-самцу прибывало подобающее подкрепление. Ранее до таких "крайних мер" не доходило, поскольку местными законами применение кошачьего подкрепления допускалось лишь в случаях военного и чрезвычайного положений, но на чужбине эти законы силы не имели, и Кузьминична жаждала стать первой супербабкой в мире, которая применила кошачий десант...

- Какая уж тут маскировка, - проворчал пилот глядя на то как Кифирыч бодро протаранил лбом дерево и как отправился по кривой, вниз, по пути резко сократив число веток на дереве и увеличив их количество под ним. Сам старикан на последней ветке зацепился валенком, повис напоследок и рухнул таки вниз головой в снег. Ветка аккуратно легла сверху маскируя неудачливого прыгуна. Однако даже такая шумная посадка бледнела и меркла на фоне на фоне Кузьминичны корректирующей свое падение с помощью огнемета.
- Зато они эффективны в бою, - отозвалась второй пилот.
Самым тихим и вкрадчивым было приземление Галины Петровны. Никто вообще не понял куда спикировала отважная командирша отряда и выпала ли она из самолета.

Поблизости и правда виднелось здание, но очень смутно, снегопад все-таки. Зато оно было хорошим ориентиром хотя бы потому что от него можно было двинуться по любой из множества дорожек куда-угодно.

Ефимовна недовольно крякнула, увидев посадку Кифирыча. - Ты чего творишь, негодник?! - возмутилась она, подойдя к деду и поднимая того за шиворот, - на процедуры ж опоздаем. - Речь её была прервана огненной вспышкой из огнемёта Кузьминишной. - Тьфу! - в сердцах сплюнула Ульяна, недовольная количеством шума, наделанного их посадкой, отпустила деда и со злости пнула дерево.

- Цирк. Бесплатный.

Так прокомментировал всю ситуацию вдвшник. И затем зашел в сортир.
Там нашел свободную кабинку по-чище, опустил крышку и сел, одновременно с этим вытаскивая "Лешего". С помощью его Иваныч слегка отрегулировал связь со Штабом, а затем открыл карту города.

- Санаторий, запрашиваю фотокарточки объектов по следующим координатам:
53.562655, -113.507135
53.454557, -113.429695
53.570109, -113.456520
и крупным планом по этим:
53.542659, -113.494461

Еще раз перепроверив все-ли координаты были названы, десантник переключил связь на отряд.

-Так, дедсад! Живо собираемся вместе и после получения ответа от Санатория двигаем!

После этого Васильев двинул на выход.

Эх, а у нас процедуры... А так, сходил бы, обзатльна! Тем боле на халяву... - не понял про цирк Кифирыч - Дюже давно, я тихгров не видел! Помню как в псятвтором... ааа *махнул рукой* помню в каком хгоде, а што? Запамятовал...
Для конспирации, он прикрепил к своему шлему две ветки, а протектор его бронегалош принял характерный для северных карибу отпечаток. И ступая валенками по натоптанной, след в след, направился к сортиру. Вспоминая по пути ТБ при работе с вражеской сантехникой...

Стоило Кузьмичной получить срочную директиву из Центра о назначении исполняющим обязанности командира ее, как сразу починилась аппаратура связи, а загруженные еще на начальных стадиях проекта тактические решения полились в подкорку словно из рога изобилия.

– Кифирыч, слушай мою-де команду! Двигай к етому, как его бишь, михаполису общем! А группа клином за тобою, за четверть версты, пойдеть.

"Директива" настигла Кифирыча за, кхм, делом - диверсией на стратегически важном объекте, путём "замусоривания" слива в унитазе, несколькими рулонами туалетной бумаги, после того, как во вражескую канализацию было смыто био-оружие - генно-модифицированная культура дрожжевых бактерий "Параскева-13" с улучшенными брожжейно-ферментными свойствами.
- Кузмична, рецепт получен... кх.. иду в аптеку отовариваться - отраппортовал Кифирыч, исчезая в снегопаде по направлению к целевому объекту - городской ратуши...

-Кузьминишна, нужна этать, как еи, ракагнасцировку местности, воть. Проси аэросьемку!
Проверив пулемёт, пошел за Кифирычем.

- Ефимовна выдвинулась, - доложившись, бабка больше по привычке, нежели из необходимости постучала валенками друг о друга и двинулась вслед за Кифирычем и Петровичем, выдерживая заданный интервал и дистанцию. В военном деле ж всё как в очередях: станешь слишком близко к впереди стоящему - обдадут перегаром, станешь слишком далеко - какой-то нахал попытается влезть перед тобой, а потом доказывай ему, что его тут не стояло. Нет, конечно, Ефимовна всегда умела убедить всех, что она ещё с утра занимала, что к старшим уважение надо иметь и вообще, раньше такого безобразия не было, но дело принципа же.

На компьютер Иваныча посыпались фотографии зданий по заданным координатам вместе с планировкой и даже списками жильцов. Третье здание в списке было заброшенным, по последним данным повстанцев в него угодила бомба снеся к чертям половину дома, но вторая еще держалась. Оккупационные войска Америки уже все там тридцать раз проверили, но после пары обрушений перегородок больше своими задницами не рисковали. Однако по рассчетам несущие конструкции дальней части здания не пострадали и там вполне можно было окапаться. Отопления там не было, повреждена теплотрасса, но в подвале здания есть собственная котельная как раз на такой случай. При эвакуации жильцов большая часть крупных вещей и кое-где одежда остались. По близости есть несколько домов.
На запрос Петровича ответ с кома пришел тоже быстро, четкая подробная карта обновляющаяся в режиме реального времени охватывала десяток километров разом. В городе сейчас действовал комендантский час, так что по городу перемещались только патрули состоящие из пятка солдат и БТРа. Двигались они медленно. Несколько крупных кляксочек техники намертво зависли на улицах и человечки суетились вокруг них видимо пытаясь починить. В парке не было ни души, кроме бравого отряда.
- Кузьминишна, - зашипел в наушнике голос генерала, - постарайтесь закрепиться в городе и найти местных партизан.

Петрович на сводку глянул.
-Кузьминишна!
Догнал Кифырыча.
-Ты это самое, погодь, щас этот час, как его, комунданский, вот. Захватим Бэтер, без шуму и пыли. Покатаемси.

Суровая сахалинская баба быстрой езды не любила – непривычна ей была эта чертова забава. Невооруженному взгляду тяжеловооруженной старушки были видны отряды, которые по одиночке можно было бы расщепить до атомов, пока те еще тянулись бы до тангент радиостанций, но вкупе могли нанести средней тяжести ущерб, столь нежелательный на начальном этапе операции. Идея Петровича реквизировать бронемашину имела свои плюсы; помимо дополнительной мощи, защищенности и мобильности были шансы на несколько секунд сойти среди местных войск за "своих", что определенно давало преимущество. Да и кто знает, чем богата она была внутри: припасы различной направленности – это, конечно, хорошо, но еще наверняка был доступ к бортовому компьютеру с его системами навигации и коммуникаций.

– Петроич, я на тя ходатайствовать буду, шоб "молодца" выписали, то есть, вписали! – По-товарищески ухнула Кузьмишна штурмовика. – Но ты ж поди разбери, который брать: все группками ходють, окаянные. А коль оттянулась б на нас одна, а мы ее – хлоп! – без лишнего шуму-ть. Шуруй-ка ты, енициатыр, подмани их в село.

Петровичу похвально было.
-Так мы, Кузминишна, всё без шуму и пыли! План такой. Ты отвлекаешь, я всё делаю. Остальные, в засаде!
Ловим патруля, как его там. Ловля на живца! Как на охоте, иль рыбалки. У нас та это, дириктива, не шуметь! А Кифирыч сейчас начнет, не остановишь. А на бэтере, никто не остановит, да и сводку получим.

Мда-с. Не хорошо все это...

- Петрович, пошли брать транспорт. Чур ты мехвод.

Иваныч шел за отряом и думал, на скок ценен тот генерал. Просто за живых всегда давали премию, а премии плохими не бывают... А тут и броневик, если что с парадом и фейерверками можно съехать. Единственно что настораживало, что приказали окопаться.

- Есть, остальные в засаде, - молодцевато доложилась Ефимовна и принялась окапываться, ну, то бишь, зарываться в снег. Несколько мгновений и уже ничто не говорило о том, что вот прямо здесь затаилась боевая бабка.

-Как скажешь, Ваныч!
Заюзав очки Гугл-в-глаз, Петрович начал искать Бэтр.
-Кузьмишна, тогда это, делегируй мне! Эти самые, полномочья, на операцию. Если шо, прикроете!

– Легирую, Троич, мочи! Иваныч, эт, подсоби-ка ему! Ефимовна, прикрываешь по фронту, я с леваго фланга, Кифирыч с праваго!

Раздав указания, Кузьмична спохватилась: не шибко ль громко орала? На всякий случай (эхо, там, заглушить) достала пулемет "Максим", которому для привычного вида недоставало всего-то лафета и щита, и побрела на фланг.

Город в глазе Петровича распался на трехмерную схему подсветив опасные участки красным. Бэтээр и правда был. Стоял ну буквально туточки, рядушком в трех кварталах. Недостатком было то что именно стоял. Не то завязнув в сугробе, не то бусурманская техника не выдержала суровости местных морозов и не могла откусить топливо. Другая машинка - рабочая уверенно ползла к нему на выручку, объезжая видимо сугробы или еще что на дороге. Это могло создать осложнения бравому отряду, но не было непреодолимой проблемой.
Затаившийся у дороги отряд начал ждать пока "живец" приведет добычу прямо в их руки.

-Значиться так, Кузьминишна.По курсам, два Бэтэра. Воно как. Приближаитси второй. Выдвигайтесь с Кифирычем к первому, я с Ефимовной второй возьму. Ефимовна, мочи пеших, а я тех кто в Бэтере, идем по крышам!
Распорядившись, Петрович достал бензопилу, врубил коньки с турбонаддувом, и запрыгнув на крышу помчался к Бэтеру.
Запрыгнув на крышу Бэтера, Петрович начал вскрывать его бензопилой, как консервную банку.

- Поняла, Петрович, - Ефимовна подорвалась из снега, врубила на валенках режим форсажа и, пробежав по стене пару шагов, зацепилась резинкой за карниз здания. Оказавшись на крыше, Ульяна побежала вслед за дедом, на бегу хватая в руки карабин.
- Работаим-с!! - с этим воплем Ефимовна открыла огонь.

Последним идущий не заметил торчащей из сугроба клюки, и без шума был затянут рукоятью-крюком в снежную массу, так тихо и аккуратно, что отряд и не хватился потери бойца. А перед двумя другими вырос "снежный человек", и с лёгким выдохом "Куу-йа!" и ударом трости-гана(оружие будущего - помесь чехла катаны с крупнокалиберной тростью с дисковым магазином) - отправил патрульных в глубокий снег и нокаут.
- Кузмична, ату консерву енту! На бок её заваливай, токма пущонку не ломай!