Хороший, плохой, святой | ходы игроков | Сто один год

- Ты уверен в своем решении? - Отец смотрел на сына так, как будто бы не мог определиться с отношением к ситуации. Мать молчала. Однако ее неодобрительное молчание было куда страшнее вопроса отца. Она всегда была куда более строгой и куда более жестких принципов, нежели отец.
Нет, пожалуй надо начать чуть раньше. Сегодня был особый день для Кеная. Сто первый день рождения. Как и любой романтик, Кеная считал, что день его ухода должен быть особой датой. Собственный день рождения подходил лучше всего.
Он решил все еще давно, возможно, даже раньше, чем сам осознавал это. Возможно это было тогда, восемьдесят один год назад, когда он увидел Забытого.

...

Он не излучал сияния. Почему-то молодой Кеная думал, что они обязательно должны излучать сияние, чтобы все вокруг знали, кто именно находится рядом. Однако он не излучал. Даже близко.
Однако это не помешало Кеная глядеть на него во все глаза. Настоящий Забытый! Как те самые, из легенд! Тот самый забытый, который, наверное, без оружия разрывал пасть дракону, одновременно развязывая какую-нибудь прекрасную эльфийку. Какое отношение имело одно к другому Кеная не знал. Но кому это когда мешало, верно?
Забытый пробыл в Долонде всего ночь, на следующее же утро отправившись дальше. Куда? Никто не знал, да и мало кому было до этого дело.
Он не излучал сияния. Но Кеная отлично помнил его взгляд.
Наверное, стоило бы забыть обо всяких глупостях в тот же день.
Наверное, стоило бы запастись едой в дорогу.

...

С тех пор прошло уже много лет. Действительно много, по крайней мере, для Кеная. Многие старшие эльфы говорили о том событии так, будто оно случилось вчера или на прошлой неделе, но для него это было давно. Шутка ли, считать каждый год до совершеннолетия, а потом прождать еще год, ожидая решения Совета. Но теперь, теперь он свободен.

...

Когда он сказал о своем желании родителям, он ожидал совершенно другой реакции. Возможно добровольного напутствия. Возможно, резких слов в свой адрес. Возможно, поучения и лекции на тему молодого поколения эльфов. Однако ничего этого не было. Вообще ничего. Как будто он сказал им не о том, что собирается уйти из поселения в поисках города, что находится непонятно где, для того, чтобы... в общем и целом, Кеная не был уверен, для чего именно. Истории про воду забвения несколько смущали его разум, однако молодой эльф старался не придавать этому большого значения, рассчитывая что разберется на месте, когда найдет Забытых.
В любом случае, реакция родителей была странной. И только вечером того же дня он понял, почему. О его желании и решении узнал Совет. И, по какой-то причине, они решили несколько осложнить его жизнь промедлением. Насколько было известно Кеная, ни одна традиция и ни один закон не мешал ему спокойно уйти, но... видимо было определенное но, а ссориться с Советом было как минимум глупым. По крайней мере, мысль о неподчинении самым древним эльфам из всех ему не пришла.

...

Сто первый день рождения. Целый год заняли прения старейших из вечноживущих. Целый год Кеная не знал, что и думать, потому что никто не потрудился сообщать ему о ходе этих прений. Собственно, он не знал, о чем они говорили даже сейчас. Единственная маленькая деталь, которая была ему известна - что провидица Неллебри сыграла некоторую роль в принятии Советом решения.

...

Неллебри. Каждый в Долонде, кто слышал это имя, понимающе кивал и тихонько хмыкал себе под нос. Провидцы, в общем, в принципе никогда не были полностью в этом мире и, как правило, находились перед самой границей, за которой начинается безумие. Неллебри же, вместо того, чтобы просто стоять на границе, радостно неслась вперед, задорно смеясь и пританцовывая на ходу.
Кеная, как и многие другие, никогда не был уверен, понимает ли она точно, где находится. Судя по всему, сама Неллебри тоже не вполне определилась с этим вопросом. Однажды, это было около пятидесяти лет назад, Кеная увидел ее стоящей на ветке дерева и задумчиво разглядывающей свою собственную лодыжку. Когда он проходил мимо она поинтересовалась, знает ли он, как пройти в Ллин. В ответ же на его недоумевающее молчание она сказала "Ногами, дурак!". Вспоминая это, Кеная неоднократно задумывался, были ли это пророчеством? И если да, то почему после этой фразы она размазала по своей ноге гусеницу и принялась хихикать, глядя на результат? Возможно, это было не так и важно.

...

Впрочем, разве это было важно сейчас? Сейчас был его сто первый день рождения. А значит, все было уже в прошлом и неважно. Сейчас, он стоял перед домиком своих родителей. Тем самым домиком-деревом, по семейному приданию созданному каким-то могущественным магом из их предков. Домиком, который не так давно был домом и ему самому.
- Ты уверен в своем решении? - Отец смотрел на сына так, как будто бы не мог определиться с отношением к ситуации. Мать молчала.
Наверное, это тяжело, вот так просто взять и уйти.
Наверное, стоило, наконец, ответить.

Юноша, хотя по людским меркам его следовало звать древнейшим из старцев, потупился. Конечно же он уверен! У него был целый год, чтобы передумать, но он не воспользовался этой лазейкой. Только укрепился в своём желании. Если и до того он ловил на себе взгляды и сверстников, и Старших, полные опасливого любопытства и бесящей Подчёркнутой Доброжелательности, то... то что будет, если он вот возьмёт и скажет «не, пап, к Старику-Фонарщику эту затею, я остаюсь»?
Отец будет рад. Кеная знал это. Но знал также, что будет разочарован. А во взглядах появится ещё и Некоторая Мера Насмешки: вот, мол, идёт тот чудак.
И всё-таки юноша молчал, переминаясь с ноги на ногу. На тонком ремешке, украшенном вязью толстых нитей, висел тубус с картой. В мехах и кошелях на поясе – немного еды и воды на пару-тройку дней пути, хотя Кеная совсем не боялся леса. Он в нём родился и вырос, но туда, куда собирался теперь, ему никогда не приходилось уходить.
Пальцы нервно коснулись заострённой мочки уха: верный знак, что молодого эльфа переполняют противоречивые эмоции и он в растерянности, близкой к панике.
– Что... что тебя так тревожит? – хотя это отец спросил его, Кеная посмотрел в лицо стоявшей подле него женщины. Мамы.
И разумеется, он имел в виду несколько большее, чем просто эксцентричное желание. Что заставляет Старших целый год говорить о нём?! Что такого было совершено в прошлом, что это потребовалось Забыть?

Мать молчала. Она вообще не была любительницей поболтать, если дело не касалось нотаций и нравоучений. На этот раз, однако, она удержалась от комментариев.
- Иди, раз решил. - Наконец промолвила она. Это прозвучало совсем не так, как прозвучало бы из уст отца. Кеная знал, что если бы так сказал отец, это означало бы скорбное согласие с решением сына, понимание того, что у него теперь есть возможность выбирать, как бы печален не был выбор для родителя.
Однако это звучало совсем иначе. В холодной, почти сквозь зубы выговоренной фразе был лишь один смысл.
"Уходи. Мне не нужен такой сын."
Отец кашльнул и отвел взгляд, явно не зная, что делать.
А мать продолжала смотреть на него, поджав губы и как будто бы видя его всего насквозь. И не находя в этом насквозь ничего приятного.
"Уходи. Мне не нужен такой сын."
- Я не хочу тебя отговаривать, у тебя было много времени... - Начал отец, но примолк, осознавая, как жалко и глупо звучит его фраза в этом звенящем молчании.
"Уходи. Мне не нужен такой сын."

И в этот момент Кеная смертельно обиделся на мать. Много позже он нашёл бы способ разложить мысли по полочкам, объяснить себе, почему так получилось и что вся эта похоронная торжественность настраивала на совсем другое, и...
Да только надо ли.
Он дёрнул плечом и с благодарностью посмотрел на отца.
– Да ладно, пап. Я...
«Я вернусь? Я загляну? Я пришлю письмо? Я нашепчу живым светлякам эльфийское послание? Я подряжу гонца выяснить, как вы тут?»
Это всё было бы горькой неправдой, но на контрасте с ледяной реакцией матери Кеная понял, что совсем-совсем не хочет огорчать второго родителя. Только не сейчас.
– ...справлюсь. Не волнуйтесь за меня, – Кеная слегка улыбнулся. – Я...
«... не забуду про тебя».
– ... не забуду про вас. Да и жизнь долгая, мы ещё увидимся.
С видом куда более счастливым, чем мысли, Кеная изящно поклонился. Почти до самой земли, как требует существующий испокон веков политес. Даже это «пап» было непозволительно. На публике, да и вообще в любой другой момент Кеная никогда не обратился бы так к старшему эльфу, какие бы узы их не связывали.
Общество, древнее, сложившееся общество, всегда держится в узде норм. Откуда-то у него было чувство, что он только что нарушил одну из них.
Какую?

Лицо отца было таким, что хотелось зарыдать. Было ощущение, что он вот-вот, буквально через мгновение, буквально вот сейчас возьмет и рванется к сыну, чтобы обнять его и сказать что-то важное, что-то такое важное, что можно сказать только сейчас и что может сказать только он.
Но отец был эльфом старой закалки. Из тех, что держат лицо даже когда рядом никого нет. И как бы ни было сильно ощущение, он не сдвинулся с места.
- Не опозорь нас, Кеная Эхтэль. - Возможно, это было большее, на что он был способен сейчас. Просто сказать бессмысленную фразу и назвать сына полным именем. Возможно, этого было достаточно.
Мать продолжала молчать, лишь глядя на Кеная немигающим взглядом зеленых глаз. У были красивые глаза. Это говорил отец. Это помнил сам Кеная еще с малых лет. Это было правдой. Однако сейчас молодой эльф не чувствовал, чтобы они были красивыми. Слишком уж отчужденно они смотрели на него.

Затягивать прощание дольше не было ни смысла, ни желания. Больше всего ему хотелось, чтобы треклятый взгляд мамы куда-нибудь сместился. Ну… ну вон туда, например, отличное же дерево! Нет?
– Я продемонстрирую только лучшие свои качества, что бы мне не встретилось.
Закончив церемонии ещё одним коротким кивком – маме – Кеная тяжело вздохнул и сделал два шага назад. Потом развернулся, в последний раз с благодарностью взглянув на дом, на фигуры родных. Он знал, что против ли своей воли или в соответствии с ней, этот момент запомнит надолго. Пусть так. Главное, что он наконец-то вырвется из мягких, но душительных объятий Долондэ.

Некоторое время спустя Кеная упругой походкой шагал меж дивно-высоких деревьев, временами поднимаясь над землёй по ажурным мостикам, в самом прямом смысле этого слова свитым из могучих корней, а временами спускаясь в прохладные гроты, где вместо одной из стен шелестели полотна ручейной воды. Эльфийская столица (или последнее убежище Первой Расы?) цвела во всей блистательной красе приручённой, но не подчинённой природы. Да, Старшие говорили, что когда-то весь Великий Лес был их домом, что когда-то от края до края зелёной бесконечности протянулись владения Совета… но это удел стариков – жить прошлым. Кеная вполне нравилось и в настоящем. Должно быть, он был ещё слишком юн.
С каким-то новым трепетом и очарованием он провожал взглядами переплетения могучих крон в недосягаемой вышине, и перемигивание фонариков-светлячков, и даже спешившие по своим делам эльфы именно сегодня казались ему какими-то необычными и… близкими, что ли?
Неужели он начал скучать, ещё не выйдя за порог? Глупости какие. Его звала дорога. У него – наконец-то! – была цель.

Он шел почти час и был уже близок к внешнему пределу - более плотному кольцу леса, опоясывающему поселение. Внутри, во внутреннем круге, лес был не такой густой и плотный, там даже не очень подготовленный человек мог бы идти достаточно быстро и без особой боязни, что уж говорить об эльфе, который выучил свое родное поселение как собственную руку за эти сто лет. И хотя, возможно, было несколько грубо шутить про руку в одном предложении со словом эльф, Кеная не был исключением из правила.
Так или иначе, за время его, пока что, недолгого путешествия, ему никто не мешал. Никто не бежал за ним с криками "Вернись!", никто не хватал за руку, не стоял на пути и даже не пытался читать наставительные речи в спину. Нет, даже когда он шел неподалеку от домов или эльфов, все просто занимались своими делами, не обращая на него никакого внимания, словно молодой эльф решил просто прогуляться. Это было немного обидно. Все же, могли бы хотя бы попытаться, ведь целый год же обсуждали! Но Кеная не успел как следует подумать об этом, когда увидел, чуть впереди, лежащее на тропинке тело.
Поскольку заселенную местность он миновал уже какое-то время назад, а до ближайшего поста было еще где-то полчаса ходьбы, рядом не было никого. Даже не просто рядом, в ближайшем лесу.

– Ох... храни тебя Всеотец, надеюсь, ты жив!
С этим восклицанием Кеная ускорил шаг. Когда он достиг лежащего, то практически бежал, сломя голову и позабыв об осторожности. По правде говоря, никаких пугающих мыслей в те моменты он ещё не испытывал. Здесь, в самом сердце Вечного Леса, плохого не могло произойти по определению. Просто не здесь, просто не так – не под сенями деревьев-великанов, слышавших отзвуки Старшей речи ещё при свете первых звёзд.
Может быть, кто неловко упал, оступился или просто выбрал довольно претенциозное место для привала или дум о деловитых эльфийских руках...
– Прошу простить меня, вы... вы...
За два ярда юный эльф в растерянности приостановился, в замешательстве не зная, что делать дальше. Он никогда прежде не попадал в ситуацию, требующую самостоятельных действий.
И нет. Мы не о руках.

Вокруг было тихо. Вернее, как раз таки нет, вокруг не было Тихо. Тут и там шуршали насекомые, какие-то мелкие шивотные, птицы. Зрение и слух эльфа, и уж тем более, человека обмануть не так сложно. Можно замереть, не дышать, не издавать громких звуков... однако имея опыт, ты не будешь лишь пытаться понять, слышишь ли ты кого-то еще. Имея опыт, ты задашь этот вопрос тем, кто куда лучше разбирается в ситуации и мгновенно свалит подальше при наличии крупного хищника рядом. И прямо сейчас, не только все чувства Кеная говорили о том, что рядом никого больше нет, но и окружающие его мелкие животные были того же мнения. Ни засады, ни убегающего или спрятавшегося злоумышленника, никого.
Когда же эльф начал приближаться к телу, первое, что заметил его опытный и зоркий глаз - как тело подняло руку и почесало себе нос. Наверное, такое заметило бы и любое другое существо, у которого были глаза, однако Кеная, без сомнения, сделал это куда профессиональнее.
А еще несколько мгновений спустя, молодой эльф понял, что знает, что это за тело. И дело было не только в том, что по законам жанра он был просто обязан пересечься с кем-то из упомянутых в предисловии персонажей... хотя это тоже было весьма верным признаком.
Провидица Неллебри смотрела на него снизу вверх, лежа в траве.
- Ты любишь рассвет? - Как обычно, вместо внятного ответа она предпочла задать вопрос своим воображаемым друзьям или Великому Ничто или еще Фонарщик знает кому.

– Ох! Ну вы меня и напуга…
«Постой, а вдруг она обидится, с чего это я её боюсь? Мол, на рожу страшную намекаю. Обидится и проклянёт. Нет, надо не так!»
– Ну вы меня и удиви…
«Э-э-э… а если ей покажется, что это я на её привычки странные экивоком указываю? Обидится и проклянёт. Нет, надо не так!»
– Очень неожиданная для меня встреча, высокородная повелительница Неллебри, – весьма светским образом расшаркался Кеная и прижал ладонь к груди, склонившись в полупоклоне. – Но вы-то знали о ней ещё вчерашним утром, я не сомневаюсь. И, с вашего позволения, я люблю рассветы. Кроме, может быть, сегодняшнего.
От длинных тирад после внезапного спринта дыхание сбило так, что последнее слово Кеная почти просипел. И стал преглупо хватать ртом воздух, стараясь делать это потише.
– А почему...

- Двое нас таких. - Ответила Неллебри, все так же лежа на траве и глядя в лицо Кеная снизу вверх.
Судя по всему, отвечать на недосказанный вопрос Кеная она не собиралась. Если он вообще его слышала, а не витала полностью в своих видениях. Вместо этого она протянула одну ладонь вверх. На ней лежал довольно здоровый паук. Он был мертв, об этом отчетливо свидетельствовало то, что он совершенно не шевелился и то, что он выглядел так, будто ему устроили казнь через сожжение.
- Любит, не любит, - Неллебри начала отрывать лапки паука одну за другой, - ненавидит, босиком пройдет, улитки на камнях, о чем это, интересно? - Она подвинула ладонь с безногим жареным паучком к Кеная. - Ешь.

От внезапности Кеная все нормы эльфийского политеса позабыл. И что, как мама наставляла, следует раскланяться, чтобы отказом не обидеть гордость собеседника; и что следует прежде всего подать благовидную причину (например, заметить, что ненароком переел давеча паучьих трупов за поздним ужином, и ну никак-с, вы уж извиняйте), а уж потом выражаться в несостоятельности...
Но наш маленький эльф только вытаращил глаза на – прямо скажем – тошнотворное лакомство, и замотал головой как севший на осла пони:
– Не буду!!! То есть спасибо, не буду!
Кеная даже немного попятился.
– Пусть меня не любят и я улитка. Я согласен. Заранее.