El Americano | ходы игроков | Акт I: Есть одно дело

Вудсон, вздрогнул, покидая дрёму, ладони вцепились в подлокотники стула, всё тело напряглось. Он не понимал где находится, пока реальность окончательно не накрыла его. Он наклонился вперед, опираясь на стол и резким движением снял очки, сжимая их в кулаке. "Они мертвы...мертвы из-за меня!",-реальность, эта стрёмная сука, вновь напомнила ему о том что случилось. Шон зажмурился, до боли стиснув зубы - ему стало нестерпио больно от воспоинаний и это было жестче удара в челюсть. Пальцы сжимали очки, пока металлические дужки не погнулись и, вскоре, не послышался небольшой хлопок- лопнуло правое стекло, а Вудсон продожал сжимать ладонь в кулак, пока не почувствовал острую боль в ладони - кажется, это был небольшой осколок. Боль была спасением. Бывший спец.агент открыл глаза, перед коорыми с секунду всё было размывчато, и разжал руку. Стряхнув остатки очков на стол, Шон подхватил целой рукой наполненный алкоголем стакан и залпом опракинул его в себя. " Боль...я заслужил её",- обреченно подумал Шон Вудсон, стакан шлепнулся на стол и покатился куда в сторону, в то время как американец уронил голову на руки и так и застыл, довольствуясь импровизированным уединением.

Его не тревожили.
Пожилой негр-бармен пару раз взглянул в сторону мрачного посетителя, привлечённый стуком посуды. Сперва он решил, что здоровенный гринго банально пьян в стельку, но, присмотревшись, понял. Сколько уже таких он видел с другой стороны стойки, сколько историй слышал, сколько бокалов заменял, не задавая лишних вопросов и подчёркнуто глядя в сторону…
Погружённый в воспоминания, Вудсон не замечал ничего вокруг. И некоторые детали, не ускользнувшие бы от оперативника в минувшие дни, остались незамеченными его нынешней ущербной версией. Между тем, минуты тянулись, приближая назначенный срок – и вот Вудсон дождался у моря погоды. Томительная неизвестность закончилась, когда чья-то крепкая ладонь несильно хлопнула его по плечу.
– Специальный агент Шон Вудсон?
Со стремительностью ракеты в кресло напротив бухнулся молодой наголо выбритый негр, сверкнув невероятно обаятельной улыбкой. Светлые клетчатые шорты-плавки, кремовая рубашка, мокасины, клипса в правом ухе и непременные бусы на шее ни капли не заинтересовали Шона – а затем ему в глаза бросился полицейский значок, словно невзначай блеснувший на поясе шорт. В следующее мгновение негр ловко оправил рубашку, пряча его под полой.

Шон поднял взгляд исподлобья на неожиданно нагрянувшего негра. Какого дьявола в его жизни, в последнее время, стало так много "обезьян"? И хоть незнакомец вполне располагал к себе, Шон ощутил большое желание нагрубить ему и отослать к известной матери с этой его улыбочкой! Но, то ли Шону было лень говорить много букв, то ли что-то его всё-таки подкупило в этом незнакомце, но, продираясь сквозь мутную пелену алкогольного дурмана вперемешку с худшим кошмаром, американец изрек:
- Смотря кто спрашивает...

«Обезьяна» оскалилась пуще прежнего.
– Понимаю-понимаю. Меня зовут Экю. Просто Экю, если можно, – Экю протянул ему руку через стол. – Я местный коп из тех доходяг, которых профи вроде вас всегда затыкают за пояс.

Вудсон нахмурился- это противное чувство, you know, когда кто-то что-то говорит и, вроде бы, чушь несет- полушутка, в которой оставшаяся половину горчит похуже мартини в "коктейле бонда" - и в то же время успешно дает тебе пощечину. Этому типу бы позеленеть и отрастить большой кривой нос... Необходимо было как-то ответить, как-то поставить наглеца на место:
- Экю? - переспросил Вудсон с видом довольно брезгливым. - Это что, сорт мороженного такой?
На протянутую руку американец не обратил внимания.

Помедлив, Экю опустил ладонь, а улыбка слегка померкла.
– Смешно, сеньор Вудсон, но... – белозубый оскал вспыхнул с удвоенной силой, – не так смешно, как если бы вы услышали имя моего папаши. Ладно, слушайте. Я как раз ищу юмориста.
«Похоже, это парень настроен куда как серьёзно», казалось, Вудсон мысленно выкинул белый флаг. Он тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на раненную ладонь, вытащил оттуда остаток осколков и поискал взглядом какую-нибудь салфетку, чтобы вытереть кровь.
– Похоже, я как раз тот что нужно, а? - сухо спросил Вудсон, глядя на собеседника. «Полиция... понятно как он меня нашел…»
– Типа того, – Экю то переставал улыбаться, то ухмылялся вновь, и его лицо ни на миг не сохраняло мимической неподвижности. Он и впрямь чем-то походил на обезьяну. – Буду с вами откровенен. Посмотрите только, прелестный морской вечер просто призывает к откровенности. Итак, мне нужен профессионал. Человек, знающий специфику карибского региона и вовлечённый в то, что в Штатах вы называете «войной с наркотиками». Чтобы вы не мучались догадками, сразу расскажу, как я на вас вышел: я проходил стажировку в Америке.
Его испанский акцент и правда был не так уж заметен. Может быть, в других обстоятельствах Шон вообще не сразу бы понял, что перед ним – иностранец. Вудсон придвинул к себе салфетницу.
– Программа обмена опытом, ездил несколько лет назад. У меня осталось немало полезных знакомств: я, видите, обожаю заводить полезные знакомства. И, когда я спросил, мне указали на вас. Поистине звёзды благоволят мне, раз вы оказались на Санта-Кларе ровно в час нужды.
Вудсон не спеша взял несколько салфеток и прижал к ране. Пустяк, безусловно, но истекать кровью как-то не хотелось, по крайней мере пока этот Экю не перешел к сути дела.
– Бла-бла-бла, дружище, – протянул Шон, – неужели я похож на человека, который может кому-то помочь?
– Неа, – ещё немного и улыбка чрезмерно предприимчивого полицейского рисковала вылезти за рамки лица. Вудсон непроизвольно представил себе эту неаппетитную картину и подумал, что мог бы здорово нажиться на фотохронике события. – Нет, mi amigo. Вы, сеньор Вудсон, похожи на человека, который так глубоко в дерьме, что и тенор Паваротти не услышит снизу. Я знаю вашу историю.
Экю постучал безымянным пальцем, на котором сверкнуло поддельное золотое кольцо, по идеально выбритому виску.
– А когда я её узнал, то подумал – отстой, честный коп пропадает ни за что. И решил, что будет справедливо, если мы сможем помочь друг другу. Вы помогаете мне, помогаете своей стране, а я помогаю вам. Знаете, чем?
Со стороны могло показаться, что Шон Вудсон умер сидя на стуле – столь сфокусированный на собеседнике взгляд создавал видимость, что американец и не дышит вовсе. Но всё-таки Шон шевельнулся, смещаясь на стуле, чтобы устроиться поудобнее.
– Понятия не имею, чем местный коп мне может помочь. Да и кто вообще сказал, что мне нужна помощь, а?
– Никто не сказал, что вы не справитесь сами, – Экю протестующе поднял ладони перед собой. – Но я могу дать вам то, что никто не может. Цель, сеньор Вудсон. Разумеется, и деньги тоже, но не думаю, что вам они так уж нужны. Главное – цель. Ответьте сами себе: как долго вы живёте вот так, бесцветно проматывая день за днём как проматывают старую кассету? Озвучивать не надо. Но если вы скажете сейчас: «Adios, сеньор Экю», я встану и навсегда исчезну из вашей жизни.
За столиком воцарилась тишина.
Это и хотел было сразу сказать Шон, только вместо «сеньора» у него было словцо получше для этого хлыща в пляжных шортах... но тут он задумался: действительно, сколько продолжался уже этот кошмар? Он не помнил... месяцы уже давно слились в один большой промежуток времени, измеряемый бутылками рома. А сколько он пропустил этого, поймал через себя? Нет, бесполезно что-то считать... надо что-то делать. Судя по тому, что он ещё не наложил на себя руки – видимо, не то от него хочет Некто. Если Он вообще есть. Лютый пиздец! Может, этот человек напротив послан ему не просто так?
– Продолжай, парень, – еле слышно выдавил из себя Шон, сам не зная почему.
Экю кивнул, как будто и не ожидал другого.
– Я ценю это, сеньор Вудсон. Ну хорошо. Тогда я расскажу вам и свою историю, – полицейский передвинул стул по песку, усевшись рядом с Вудсоном, и сделал знак бармену. Через некоторое время на столе появилась пара приятно-холодных стаканов.
– Мне двадцать пять лет. В вашей стране этот возраст – самая заря взрослой и многообещающей жизни. Люди заканчивают университеты, находят себя в обществе и… и всякое такое. Никогда не получались рекламные ролики. А я уже угробил здесь пять лет жизни, чтобы осознать своё полное бессилие. Чувствуете, в чём мы похожи, а? – ухмыльнулся Экю, пригубив пиво. – Пять лет я варюсь в системе, и поверьте мне, то, чем вы занимались в Штатах – ягодки по сравнению с местной экзотикой. Всё, что вы видите вокруг – этот пляжный мир, этих беззаботных людей и оголтелую индустрию всевозможных развлечений – держится отнюдь не на честном слове.
Пророческим жестом Экю воздел бокал к тростниковому зонту.
– Откаты, взятки, местничество, покровительство. Порой неприкрытое вымогательство с улыбкой на губах. Магия «дружеских подарков» и вечеринок на отдалённых асьендах. Вы ничего не откроете здесь, если не знаете в лицо нужных друзей. У вас будут проблемы, если начальник полиции не заходит к вам на стаканчик рома по пятницам. Когда вас обидели, вы не идёте в суд, а звоните брату в администрации президента, и прав тот, чей брат сидит выше. Но в нашей бедной стране это нормально, синьор Вудсон. Пока здесь не было туристов, мы были нищими и боролись за каждый день существования. Мой отец, например, в молодости едва не умер от туберкулёза, потому что лекарства были слишком дороги. Туризм сделал нас небожителями в нашем маленьком раю. И, пожалуй, то, как повернулась жизнь сейчас, меня устраивает. Каждый теперь в состоянии урвать себе кусочек, и можно ли их стыдить? Это капитализм, друг мой: каждый вправе зарабатывать! Лучше, чтобы хоть у кого-то было много денег, чем ни у кого. Однако, сеньор Вудсон, на нашем острове есть люди с весьма специфическими деловыми интересами. Вы ведь понимаете, о чём я говорю? Майами отсюда в одном морском переходе. В ближайшей досягаемости есть Куба, Ямайка, Южная Америка. По сути, хватит моторной лодки, чтобы начать зарабатывать. Наш остров – находка и для шпиона, и для контрабандиста.
Экю с наслаждением причмокнул мокрыми губами, с удовольствием припечатав тираду как рэпер, заканчивающий баттл меткой и унизительной рифмой:
– И для las traficantes из «Ла Сомбра».

Шон поспешил соединиться с алкоголем в экстазе слияния, сделав порядочный глоток из прохладного стакана. Сейчас алкоголь был необходим ему как никогда, чтобы хотя бы попытаться разобраться в том, чего пытался от него добиться этот негр: записка явно была направлена на какие-то его добрые стороны, там был призыв о помощи. Вудсон запросто мог попробовать спустить котенка с дерева...с пальмы... если придется, но тут, похоже, речь идет далеко не о котятах.
- Если снять по этой истории фильм- можно будет получить Оскара. Советую подобрать какого-нить индуса на главную роль, для большего успеха. - произнес Шон, глядя на Экю и покачивая стаканов в руке. Другая рука надежно сжимала в кулаке салфетки. - Только я-то здесь каким боком помогать должен?

Да, Вудсону не светило умереть от печали.
– Вы не прямо должны, конечно же, – Экю поболтал стаканом, пристально глядя в сердце круговорота на поверхности, – но если вы согласны помочь мне, будет хорошо. Мы сможем хотя бы немного исправить ситуацию. Поймите правильно. Я не против «подарков», «друзей» и других «благотворительных пожертвований», а если бы и был, то всё равно ничего не могу с этим поделать. Я, всё-таки, не совсем законченный идеалист. Но, сеньор Вудсон, есть определённая граница между тем, что можно, и тем, что нельзя. Когда на улицах, на моих улицах, торгуют дерьмом, которое убивает людей – это уже нельзя. Звучит слишком глупо и неуместно красиво в нашем дерьмовом мире, но когда я был в состоянии что-то сделать с наркотиками, я делал. Всегда делал. От этого в моей жизни значительно больше проблем и меньше денег, чем у любого полицейского на Санта-Кларе, но я не сдаюсь. Вот только теперь я понимаю, что без второй пары опытных рук мне не справиться. И я хочу, чтобы вы помогли мне в одном расследовании. Готовы слушать?
«Он что, думает, мы в каком-то боевике?», мысли Вудсона растекались, подобно жидкости в стакане по стенкам, когда он продолжал слегка крутить его в руке.
– Я уже давно не работаю в УБН, ты же в курсе и в курсе почему, – с ноткой раздражения в голосе произнес Вудсон, вместо ответа.
– Я слышал, – довольно прищурился полицейский, став похожим на пляжного фарцовщика поддельных «Ролексов», но никак не на слугу закона, – что в Америке все знают толк в капитализме. Ленин называл это классовым чутьём. Так что вы справитесь, сеньор Вудсон. Санта-Клара построена на деньгах: отследите руки, передающие нужный чек, и будете знать всё. Я ведь не собираюсь втягивать вас в перестрелку на горящих вертолётах.
Фыркнув, Экю последовал его примеру, прихлопнув стакан до дна. Бармен за стойкой с усталым видом принялся наполнять новый.
Шон фыркнул. Что это обозначало, пожалуй, не смог сказать бы и сам Вудсон. Просто нужна была какая-то реакция. Хах, не заметно для себя, похоже, бывший спецагент попал-таки под обаяние Экю, начиная проникаться к нему интересом. Правда, всё ещё оставалась проблема: негр предлагал сотрудничество, а последние напарники Браво-1 плохо кончили. К тому же, стоит ли вылезать из той «колыбели», что соткал себе Вудсон из нитей алкоголя, надежно переплетавшегося с его нынешней судьбой. Стоит ли снова браться за старое, когда можно взяться за бутылку рома? Ром... не забыть купить рома, напомнил себе Вудсон. Достав из кармана помятую пачку «Lucky Strike», американец закурил. Что странно, он даже предложил похожую перспективу Экю.
Шон крепко затянулся. Что-то внутри не давало ему просто так послать негра с этим его предложением помочь (может быть, совесть?), но и повода согласиться он пока не имел.
– Продолжай, парень, я слушаю, - наконец, выдавил из себя бывший спецагент.
Сигареты Экю проигнорировал и заговорил по-деловому:
– Девять дней назад в порту Нова-Кордобы было помещено на карантин грузовое судно, следовавшее из Уругвая в Соединённые Штаты с заходом в порты на всём пути прохождения. У меня есть приятели в таможне, – хитро подмигнул он, – которые оказали мне эту небольшую услугу. По-хорошему, корабль следует арестовать: но тогда я подпишу себе смертный приговор прямо на месте, а мои же собственные начальники найдут способ саботировать это расследование. Дело в том, что где-то по дороге наш кораблик обзавёлся удивительным довеском к декларированному грузу. Речь идёт о...
– ... героине, – закончил Вудсон. Хоть Браво-1 не был на все сто уверен, что речь именно об этом наркотике, слова прозвучали как утверждение.
– Чистейшем колумбийском героине, – подтвердил Экю.
– Разве это такой большой сюрприз? Сомнительно, что это единственное такое судно, что побывало в этом порту.
– О, это просто Огромный, мать его, сюрприз. Вы даже не представляете, сколько его там! И именно когда я узнал о размахе операции, я понял: вот он, мой маленький шанс. Я никогда не смогу уничтожить наркотрафик как данность. Это не в силах одного человека. Но если я смогу разнести в клочья бизнес хотя бы одного картеля, я буду считать, что прожил жизнь не зря.
В его голосе звучала неподдельная страсть, и Вудсон поневоле задумался, что произошло в прошлом улыбчивого негра такого, что он превратился в беспощадного борца с белым порошком.
С кривой ухмылкой Экю приступил ко второму бокалу.
– Наш груз распределён между содержимым трёх контейнеров. Они находятся в корабельном трюме среди десятков таких же, и нам надо выяснить, что это за контейнеры. Обыск – не вариант. На моего друга из таможни уже начинают мягко давить, и я думаю, что он снимет карантин, как только соблюдёт видимость выполнения санитарных процедур. Или как только получит увесистый конверт. Поэтому времени у нас немного.
– Немного, да, – повторил Шон, задумчиво уставившись в стакан. Конечно, его не оставил равнодушным энтузиазм Экю, он и сам захотел, чтобы эта дрянь исчезла с лица мира. Но так же понимал, что это просто невозможно: всегда будут те, кому интересно наживаться на слабостях других. Всегда будут те, кто ради денег выложит себе дорогу из трупов других. Но что сам Шон Вудсон может сделать? Он же совсем не тот, что раньше.
– Я... я уже не в той форме, дружище, чтобы подписываться на такое... ты слишком много хочешь от того, у кого в друзьях только ром.
– Тогда ваши друзья полезнее, чем вы думаете. Коносаменты на контейнеровоз MSH «Мануэль Белграно» выдаются фрахтовым агентством «Просперидаде», которое – вот чудеса – принадлежит сестре жены уругвайского консула здесь, на Санта-Кларе. Высший свет, mi amigo. Шнапс из фонтанов, ухоженные киски, дорогие виллы... Вам понравится. А если нет, есть и второй вариант. Ближе, так сказать, к вашей нынешней среде обитания – хороший шанс спиться окончательно, но да вам, вижу, не привыкать.
Вудсон ажно нахмурился от попытки собрать факты, предоставленные Экю, воедино. Трудно думать, сквозь пелену алкоголя, окутавшую сознание. Как бежать по пояс в воде.
Слова негра больно задевали гордость бывшего оперативник: тот был молод, энергичен, полон сил и желания что то делать... Шон Вудсон отличался полной реверсией всех пунктов и как мужчину его это задевало.
– Если я соглашаюсь, я получаю только глубокое моральное самоудовлетворение, так да? – спросил Вудсон.
– Я небогатый человек, сеньор Вудсон. Но если мы заговорили в этой плоскости, две с половиной тысячи долларов вас устроят? Треть в авансе. И, разумеется, помощь в оформлении вашей новой легенды – не думаю, что кто-нибудь из сильных острова сего станет говорить с... кхм... настолько демонстративно-бывшим агентом Управления по борьбе с оборотом наркотиков.

Деньги не играли столь важную роль в жизни агента Вудсона, в них он недостаток не испытывал, только не в этом местечке, но ему нужно было что-то в качестве награды, если он собирался ввязываться в эту сомнительную авантюру.
- Окей, предположим, только предположим, я соглашаюсь...Что от меня требуется? Уничтожить всю партию этой дури?

– Капитальный подход! – негр почти что хлопнул его по плечу, но в последнюю секунду нечто удержало его руку. Жест получился незавершённым и немного комичным, словно Шона Вудсона окружал невидимый кинетический барьер. – Нет-нет, такого героизма я не вправе от вас требовать. Когда корабль отчалит, я передам номера контейнеров и фамилии нужных людей вашим коллегам в Штатах. Думаю, ваша береговая охрана не настолько падка на лёгкие деньги, как местные орлы. ДЕА возьмёт их тёпленькими: и груз, и связных. Не думаю, что я получу за это медаль, но мне и плевать. Поверьте, то, что я написал вам в письме, я писал с чистым сердцем. Вы поможете своей стране, а я – своей.
Экю залпом допил немаленький бокал, прикрыл рот предплечьем и смачно икнул.
– Извиняюсь, – выдохнул он. Полицейский поднялся и бросил на стол помятую пятёрку. Это покрыло все барные мытарства с лихвой. – Итак... подумайте, Вудсон. Я дал вам две нити: про одну вы уже слышали. За второй вам придётся отправиться в местные трущобы. Вам придётся проверить их обе, а я возьму на себя расследование с административной стороны, потому что там американца никак не спрячешь. Подумайте хорошенько и дайте мне ответ завтра. Я загляну к вам часов в десять, тогда и обсудим детали... если будет, что обсуждать.
Негр протянул руку вновь, глядя Шону прямо в глаза.
– Договорились, el americano?

"Всё продумал, smart ass", - мысленно усмехнулся Дмитрий. Не "болтайся" в американце нескольких стаканов рома, Шон определенно задумался бы над тем, какую именно роль он возьмет на себя в этом мероприятии, если согласится и чем это может обернуться конкретно для него. Но на колесе судьбы выпал сектор "Бухло", что безусловно повлияло на решение Браво-1: под воздействием воспоминаний о том, что из-за таких же подонков как и эти наркоторговцы погибло не мало хороших, честных людей, в том числе и его парней, которые давно уже боролись со всей этой херней, чтобы мир стал хоть чуть-чуть чище. Нет, конечно, Шон Вудсон не мнил себя супер героем, типа спайдермена, не думал, что все плохие парни должны сесть в тюрьму, но он точно знал, что в его силах хотя бы попытаться что-то изменить. Наверное, это была одна из причин почему он вообще пошел в УБН. Одна из причин, почему он протянул руку Экю для скрепления сделки.
- Договорились, - бросил Вудсон и, немного помедлив, добавил,- Экю. Как мне найти тебя, если что-то случится?

Возможно, Экю следовало бы оставить телефонный номер. Или назвать человека, с которым можно связаться. Или обрисовать любой иной способ обеспечить им связь. Но негр только растянул рот в непомерной улыбке и подмигнул, мягким пинком вернув стул на законное место напротив:
– Я сам вас найду. До встречи, агент. И постарайтесь до утра не проткнуть никого свежей остротой.
Засунув руки в карманы пляжных шорт, полицейский зашлёпал по песку и вскоре влился в бурлящий людской водоворот. Карибский вечер, пропитанный ромом и ритмами горячего танца, заключил столик одинокого американца в тёплые, пьянящие объятья. За время беседы сумерки окончательно вступили в свои права, уже за несколько шагов нельзя было различить лица и этикетки на бутылках, а пляжный бар наполнился множеством новых людей.
Только жест бармена, предлагающего повторить, был чёток и ясен в этом причудливом ноктюрнальном карнавале, в круговерти ночной жизни, где горящая молодость вгоняет в экстаз сильнее таблетки на танцполе.
Но ни развязно-бдительный Экю, ни снедаемый воспоминаниями и кубинским ромом Вудсон не заметили человека, неприметно примостившегося на парапете набережной вдалеке от них. Тот лениво потягивал почти безалкогольное лаймовое пиво, с ногами забравшись на бетонную бровку, и спокойно наблюдал за далёкими переговорами. Он не вызывал никаких подозрений, находясь в окружении толпы и полностью слившись с ней. Конечно, с расстояния в полсотни метров он ничего не слышал. Да и с полудесятка бы тоже не разобрал ни слова – спасибо грохочущей музыке – но этого и не требовалось. На рукопожатии двух мужчин он еле слышно хмыкнул, неуверенно набирая на дешёвом мобильнике смс:
«Нужно встретиться».
В эту секунду группа пересмеивающейся молодёжи закрыла его даже от случайных глаз. Когда подростки удалились, с гоготом обсуждая чью-то сексуальную неудачу, на парапете уже никого не было.

Американец тяжело вздохнул, продолжая глядеть на то место, где только что был полицейский Экю. Шону вдруг показалось, что он слышит таймер: тик-так-тик-так, так тягуче медленно, что можно свихнуться. Вудсон потянулся к стакану только для того, чтобы почти физически ощутить пустоту сосуда. Шон повернулся к бармену, хотел было дать знак о новой порции, но вместо этого отрицательно махнул головой- как-то резко перехотелось. Медленным движением Браво-1 вытащил из пачки последнюю сигарету и закурил, сразу же сделав глубокую затяжку. Сизое облачко табачного дыма вырвалось наружу, смятая пачка Lucky Strike полетела прочь. Внезапно, внутренний таймер стих, Шон почувствовал какое-то умиротворение и быстро затянулся еще раз и прикрыл глаза, откидываясь на спинку стула...
Он ушел из пляжного бара через пару минут, после того как докурил, прикупив у негра за стойкой ещё одну пачку. Сегодня ему без курева никак. До утра было очень далеко и Вудсон никак не хотел оставаться сейчас один, пусть уж вокруг будет толпа, хоть кто-то. И сейчас спец.агент брел по пляжу, выкуривая одну сигарету за другой. " Парни, что скажите? Во что я тут решил ввязаться...",- мысленно Шон обратился к Бруклину и Нурсу, рисуя их по памяти перед внутренним взором, какими помнил когда-то, в боевой разгрузке и с амуницией. Но Браво-2 и Браво-3 лишь переглянусь и оба, одновременно, пожали плечами и ухмыльнулись. Сучата. Впрочем, чего ждать от воображаемых друзей? Ночька будет долгой, но сигарты ещё есть, а пляжная полоса и не думала кончаться...

Она не закончилась ни через десять минут, ни через сорок. Только когда группы людей стали совсем уж нечасты и даже дешёвые отели отдалились в тень, Шон повернул назад. В океанской темноте перемигивались огоньки судов и даже, если ему не изменял глазомер, далёких островов. На песке, днищами вверх, сохли лодки, а окна в домах потихоньку гасли. Даже россыпь огней в башнях на горизонте – центре города – незаметно потускнела, оставив звёздному небу лишь подсвеченные неоном силуэты и сигнальные огни на крышах.
Вскоре Шон вновь оказался среди людей. Он не помнил, сколько кругов намотал по Ривьере, которую прежде так искренне ненавидел за её шум, за её жизнь и её оптимизм. Он даже не помнил, когда взял такси и вернулся домой, в свою конуру на втором этаже умирающего мотеля: прикроватные часы не работали, потому что в районе произошёл уже четвёртый за эту неделю перебой электроснабжения, а пытаться судить о времени по Ривьере – гиблое дело. Ривьера не затихает до самого утра, когда солнце окрашивает горизонт в рассветные тона, а бары начинают закрываться на долгую дневную передышку.
Впервые за много дней кровать не показалась Шону Вудсону опостылевшим саркофагом.

Экю быстро добрался до автомобиля, припаркованного в каком-то из переулков за очередным отелем. Фонари, исключая зарешечённую гудящую лампу над выходом с гостиничной чёрной лестницы, избегали таких мест. Он почувствовал её присутствие, как только захлопнул водительскую дверцу своего дешёвого «Вольво». Сперва уловил щекочущий ноздри ароматный дым её папиросы, а затем увидел в зеркале изящный силуэт позади, почти незаметный во мраке. Как всегда, он заметил её слишком поздно, чтобы успеть собраться, и слишком рано, чтобы расслабиться. Она поистине обладала тактичностью гадюки, решившей и в этот раз приберечь свой яд на потом и милостиво показать себя будущей жертве. Экю потянулся к лампочке у козырька, но она мягко остановила его:
– Не надо. Итак. Как всё прошло? – её голос был под стать манерам: такой же тихий и обволакивающий. Звеняще щёлкнула дорогая зажигалка, освещая поля дамской шляпки и бежевую кожу перчатки. Собственное инкогнито заботило её больше местной жары, хотя сам Экю понятия не имел, как можно ходить в перчатках на Санта-Кларе.
– Как-как. Нормально. Я дал ему время подумать до завтра, но он согласится. И ещё у него идиотская шляпа.
Женщина рассмеялась незатейливой шутке и ласково потрепала Экю по плечу, отчего молодой негр сжался, словно ждал удара. Затем страх трансформировался в секундное звериное желание обладать ей, как положено мужчине. Чтобы она не смела с ним играть и вела себя как положено. Но Экю сдержался. В сущности, он был добрым человеком. Просто жил он в очень непростом мире и знакомства у него тоже были непростые.
– Вообще, я не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Бедняга и так пережил достаточно, а мы втягиваем его в совсем уж серьёзную историю.
– Все мы чем-то рискуем. Но сейчас это единственный способ помочь и тебе, и нам.
Экю хорошо понимал, что интересы безликого «мы» стоят намного выше его собственных, и не возражал – до тех пор, пока их отношения строились по принципу моющих друг друга рук, он был на «их» стороне.
– Вы богаты, влиятельны, – упрямо возразил он. – Почему вы не можете сами взяться за дело? Я могу свести вас с нужными людьми и даже подскажу, какие грешки можно выудить из-под грязных матрасов. Почему, – Экю едва сдержал желание обернуться и посмотреть собеседнице в глаза, – почему вы хотите, чтобы в петлю лезли простодушный дурак из трущоб и бедный спивающийся гринго?
Женщина помолчала, наполняя салон вязко-приторной дымкой. А потом загадочно ответила:
– Искусство войны – это не умение убивать королей, знаешь ли. Лучше присматривай за своим новым знакомым. Мы ведь не хотим, чтобы с ним что-то случилось понапрасну.
Экю стиснул руль так, что на ободе остались влажные следы пота с его ладоней. А стук каблучков по мостовой вскоре растворился в какофонии звуков и мелодий – привычном вальсе Ривьеры. С тяжёлым сердцем Экю тихо закончил фразу:
– Искусство войны – это умение сделать так, чтобы короли убивали друг друга, – и резко завёл мотор.