Затерянные в Атлантике | ходы игроков | Первый - пошел

Можно было сказать, что, в отличие от некоторых других несчастных, выпавших за борт, доктору повезло. Он не успел нахлебаться воды, не потерял ориентацию в пространстве, смог вынырнуть на поверхность и даже ухватиться за достаточно большую доску, плававшую неподалеку. С другой стороны, волны относили его все дальше от корабля, команда как будто даже не заметила его падения, а докторский саквояж так и норовил не то соскользнуть с плеча и отправиться исследовать морские глубины, не то прихватить в эти самые глубины и своего владельца.
А еще неподалеку болтаются какие-то деревянные обломки и так и норовят стукнуть собой господина Ливси.

Матросы вопрос доктора проигнорировали. Зато через мгновение Дэвиду ответил корабль - весьма прямолинейно и красноречиво. Очередная волна ударила в борт, палуба качнулась, пальцы соскользнули с мокрого каната, обмотанного вокруг мачты - и доктор повторил полет ласточки, перемахнув через фальшборт.

- Какая пре... тьфу, kurwa, pieprzyć swoją matkę!* - выкрикнул доктор, отплевавшись от воды и ухватившись за какую-то доску. Морская вода подействовала не хуже холодного душа - ром покидал Дэвида быстрее, чем он сам покинул корабль. Ухватившись за доску покрепче, доктор огляделся, трезвым взглядом оценивая ситуацию.

Ситуация выглядела печально. Корабль все-таки уже не тонул - шел ко дну быстрыми темпами. Экипаж спускал шлюпки, делал плавучие средства, выпадал за борт, повторяя подвиг доктора - в общем, спасался. Пытаться перекричать бурю, чтобы его подобрала какая-нибудь шлюпка, было бесполезно.

- Ну, зато волна несет в сторону берега. К тому же, бутылка уцелела. Уже неплохо! - здраво рассудил доктор, отталкивая соседние обломки, которые настырно тыкались в спину.

Доктор как никто другой знал, что морское купание в тех широтах, где должен был проходить корабль - прекрасная оздоровительная процедура. Укрепляющая организм, тонизирующая и приносящая бодрость ослабленному организму. Недаром многим юным барышням, страдающим от чахотки лордам и прочим, достаточно состоятельным для прохождения подобной терапии европейцам частенько советовали оставить на время родной город и на месяц-другой отправиться куда-нибудь на Средиземное море.

Но даже те из них, кто с треском вылетал из стен медицинских университетов, все эти недоучки и шарлатаны - даже они не были настолько глупы, чтобы советовать кому-либо проходить эту процедуру будучи полностью одетым и в непогоду.

Промокший насквозь камзол тянул вниз, парик то и дело норовил сползти на глаза, саквояж несколько раз увесисто приложил господина Ливси по пояснице, но доктор крепко держался за свое импровизированное плавсредство и пусть медленно, но верно приближался к берегу. Вот уже ноги достают до дна, можно не сколько плыть, сколько идти, а волны не так сильно пытаются уволочь доктора обратно в океан. И вот, наконец, он смог выползти на сушу.
Впрочем, без накладок не обошлось. Только тут господин Ливси обнаружил, что туфли и парик, очевидно решив, что им с их владельцем совсем не по пути, уплыли в неизвестном направлении.

Выбираясь на берег и осторожно ступая босыми ногами по камням, прячущимся в песке... Босыми?!.. господин Ливси с удивлением обнаружил, что его туфли отправились в свободное плавание.

"Дела," - подумал доктор, задумчиво поправляя волосы и обнаруживая также отсуствие парика. Впрочем, море могло вписать в счет за спасение что-нибудь куда более ценное. Например, весь саквояж с медикаментами. Уцелевшая бутылка рома тоже внушала надежду и грела душу, но Дэвид понимал, что чувство тепла, вызванное алкоголем, через пару часов сыграет с ним злую шутку. Отказавшись от принятия "для сугреву", он поудобнее перехватил доску, которая столь благородно спасла ему жизнь, что бросать ее сейчас казалось кощунством.

- Итак, что у нас есть? Один медицинский саквояж, одна бутылка рома, один промокший и замерзший доктор. Прелесть. Живем-с! - бодро сообщил доктор разгулявшейся непогоде, слегка стуча зубами от холода, и огляделся в поисках хоть какого-нибудь укрытия - пещеры, пальмы с широкими листьями или вынесенных на берег обломков, из которых можно было бы сложить подобие шалаша. А может - чем буря не шутит - и кого-нибудь из экипажа, если вдруг волна оказалась благосклонной не только к нему.

Увы, на берегу обнаружилось не так уж и много полезных вещей. В основном это были разномастные куски дерева, камни, какие-то водоросли, дохлая рыба и прочий хлам. Никого из экипажа поблизости не было видно. Зато насчет укрытия можно было не беспокоиться - чуть дальше от берега начинался лес, в котором явно могли росли и пальмы с достаточно широкими листьями, и, чем черт не шутит, и что-нибудь еще. Стоило доктору подойти поближе, как его наметанный глаз зацепился за нечто интересное. Нечто интересное представляло собой... Гнездо.

Самое обычное гнездо, сделанное из листьев, висело на высоте около 4-5 метров над землей. Вот только было оно таких размеров, что с легкостью вместило бы Дэвида, будь у него желание забраться туда.

- Прелестно, просто прелестно, - пробормотал Дэвид, оценивая результаты осмотра местности. Пляж был весьма песчаный, и слегка загаженный мусором, который обычно выплевывает на берег море при каждом шторме. Зато вот лес, весьма похожий на начало джунглей, казался куда перспективнее.

Найденное гнездо доктора - что вполне естественно - удивило. Удивило, но не слишком обрадовало. Дэвид не сомневался, что при особом желании сможет туда забраться, вот только... хозяин гнезда этому мог не очень обрадоваться, а учитывая размеры "жилища", с его мнением придется считаться. Но все же доктор решил подойти ближе и осмотреть весьма удобное укрытие. А может даже и познакомиться с хозяевами.

Как бы странно это ни было, но доктор не обнаружил поблизости ровным счетом никаких следов, ни старых, ни новых. Может, конечно, он просто упустил что-то в полумраке, но в целом было похоже на то, что гнездо является необитаемым.

На ум же ему пришло только что гнезда строят не только птицы.

Наконец, все же решив, что хозяина нет дома, господин Ливси полез наверх. Пусть не с первой попытки, но ему удалось добраться до нижних веток и дальше процесс пошел уже легче. Вот только в процессе, прислушиваясь к происходящему вокруг он понял, что не слышит вообще ничего. Совсем.

Поиски признаков жизнедеятельности вокруг гнезда результата не дали.

- Отсутствие результата в данном случае - результат положительный, - оптимистично сказал доктор и принялся карабкаться на дерево. Корабельные навыки ползанья по вантам еще не забылись, да и дерево предоставляло массу веток и сучков, за которые можно было уцепиться. Стараясь не слишком шуметь при приближении к гнезду, Дэвид попытался прислушаться, не доносятся ли оттуда какие-нибудь звуки - и только сейчас с удивлением обнаружил, что даже шум непогоды он слышит будто сквозь толстенный слой ваты. Похоже, вода натекла в уши, пока доктор принимал оздоровительные морские процедуры. Но, сидя на ветке, вытряхнуть воду из ушей, прыгая на одной ноге, представлялось несколько затруднительным. Поэтому Дэвид решил сначала осмотреть гнездо, а потом уже думать над проблемой со слухом.

Настораживали только воспоминания о том, кто вообще может делать гнезда, кроме птиц. Картина летающей черепахи, которая въет гнездо размером с человека на высоте пяти метров от земли, будоражила воображение, поэтому осмотр гнезда Дэвид производил с большой осторожностью и без резких движений.

Забравшись в гнездо, доктор попытался еще раз понять, кому же оно принадлежало и опять у него это не вышло. Бывший - вероятней всего бывший - хозяин гнезда явно соблюдал в своем жилище чистоту и ничего кроме нескольких широких пальмовых листьев, свободно лежавших на "полу" гнезда, обнаружить не удалось. Ни обитателей, ничего. Даже скорлупы, которую зачастую можно обнаружить в покинутых гнездах, - и той не было!

Судя по всему, ночевка здесь будет достаточно безопасной.

- Прелестно, просто прелестно, - удовлетворенный осмотром гнезда, доктор забрался внутрь. Капало здесь гораздо меньше, а высокие стенки прекрасно защищали от ветра. Подложив под голову саквояж и накрывшись парой широких листьев вместо одеяла, Дэвид наконец немного расслабился и сделал пару небольших глотков рома - исключительно в терапевтических целях. Прислушиваясь к ощущениям тепла, медленно растекающегося по телу, он прикинул, какие еще насущные проблемы у него остались.

- Последнее время моя насущная проблема - вода, - пробормотал он, сворачивая из подвернувшегося под руку листа подобие глубокой чаши, и подставляя его под другой лист, сложенный желобом и выступающий за край гнезда. - Сначала морская, затем дождевая. Но дождевую-то можно пить!

"А сливать воду будем за борт, при надобности," - мыслено добавил он, уважая внутреннюю чистоту гнезда и собственное чувство эстетики. "Опять вода, чтоб ее..." - подумал он, потихоньку проваливаясь в сон.

Лист никак не желал сворачиваться именно так, как нужно было доктору. Он то разворачивался обратно, то выгибался в обратном направлении и совершенно не желал держать форму. Изготовление водосборника закончилось тем, что в какой-то момент, пытаясь закрепить получившуюся конструкцию на краю гнезда, доктор пребольно оцарапал правую руку и выронил листья.

...

Утро встретило господина Ливси прохладой и криками птиц. Редкие лучи солнца пробивались сквозь кроны деревьев, разделяя мир на полосы темных и светлых оттенков. Тихо шумит прибой. И - ни движения вокруг.

Проснувшись от солнечных лучей и птичьих песен, доктор негромко пропел "Бонжур!" окружающей зелени, что, несомненно, означало как "Доброе утро", так и прекрасное расположение. Ну и удовольствие от того, что за ночь его не съели. Дэвид потянулся, сделал пару приседаний, и, закончив зарядку туалетом "за борт" гнезда, принялся за спуск.

Окружающая зелень никак не прореагировала ни на твои пожелания, ни на утренние упражнения. Лишь какая-то пестрая птица, пролетавшая мимо, присела на ветку соседнего дерева и, наклонив голову, уставилась на тебя. Впрочем, и та вскоре улетела.

Спустившись с дерева, ты принялся за поиски еды, которые весьма быстро увенчались успехом. Не далее чем в трех десятках футов от того дерева, где ты ночевал, обнаружилась банановая пальма, плоды которой удалось достать без особого труда. А хорошо прислушавшись, ты смог уловить журчание где-то неподалеку и выйти к ручью, неторопливо текущему среди деревьев.

А вот с поиском товарищей дело обстояло слегка похуже. Вернувшись на пляж и пойдя вдоль берега, ты так и не смог обнаружить ни следа их присутствия. Зато в какой-то момент на все еще влажном после ночи песке обнаружились следы нескольких пар босых ног, уходящих в лес.

Бананы оказались как нельзя кстати. Ограничившись легким ранним завтраком, Дэвид затолкал небольшую связку в саквояж, утолил жажду в ручье и даже немного помылся. Прихватив доску, сиротливо стоящую у подножия столь гостеприимного дерева, доктор бодрым шагом вернулся обратно на пляж, твердо задавшись целью найти хоть какие-нибудь следы вчерашнего кораблекрушения.
- Прелестно, просто прелестно. Можно объявить эту землю своей собственностью, по праву первооткрывателя, - пробормотал Дэвид через полчаса безуспешных поисков. Мелкие деревянные щепки, тут и там валяющиеся на песке, нельзя было однозначно отнести к "Грозе ветров", а все, что покрупнее, либо было закопано в водорослях, плавающих на линии прибоя, либо унесено утренним отливом. Тут ему на глаза попалась цепочка следов.
- Дьявол, еще кто-то выжил! Придется делиться землей. А туфли-то нынче в дефиците! - с усмешкой сказал он, осматривая влажные отпечатки босых ног.
Дэвид пошел по следам, вглядываясь в заросли впереди.

Откладывание бананов "про запас" принесло доктору одно небольшое, но не особо приятное открытие. Вчерашнее плавание не пошло на пользу саквояжу - как бы плотно он ни закрывался, часть воды все-таки попала внутрь и теперь плескалась на дне. Не то, чтобы это сильно повредило содержимому, но, например, бинты промокли насквозь и, судя по их виду, теперь не особо хорошо подходили для перевязок.

Идти по следам оказалось не так уж и сложно - по крайней мере, поначалу. Здесь обнаружилось некое подобие тропинки - пусть узкой и извилистой, но все же позволяющей пройти, не зацепив случайно рукавом какой-нибудь колючий куст и не запутавшись в лианах. Но все же видимость была достаточно сильно ограничена и увидеть тех, кто оставил эти следы, доктор так и не смог. Зато через некоторое время он смог услышать тихое, плохо разборчивое бормотание, напоминающее разговор.

А еще, двигаясь следом за неизвестными, Дэвид осознал, что ступни у них заметно меньше, чем у него - скорее, как у женщины или ребенка.

Дэвид шел по следам, вглядываясь в окресности и размышлял.

Женщина на корабле была только одна - пресловутая ведьма Йоханна. Экипаж, столь недалекий в своих суевериях, наверняка только ее винит в произошедшем кораблекрушении, не замечая за животным страхом всего великолепия этого "природного отклонения".

Впрочем, следы могли принадлежать и не ей. Услужливое воображение моментально нарисовало доктору целое племя низкорослых аборигенов в боевой раскраске и с ожерельями из человеческих зубов. А также острыми копьями и ямами ловушками. Отогнав пугающие мысли, доктор, тем не менее, удвоил бдительность.

В какой-то момент ему показалось, что за ним наблюдают, и вроде бы даже во-он за тем деревом мелькнула чья-то тень. Но окружающий лес жил своей жизнью, не замирая тревожно перед опасностью - птички щебетали в кронах деревьев, по стволам носилась мелкая живность, гоняясь за насекомыми, а бабочки степенно порхали в воздухе, перелетая от одного огромного цветка к другому.

Наконец впереди послышались какие-то звуки, не очень присущие тропическому лесу. Дэвид прислушался, и ему показалось, что он даже улавливает обрывки слов. Осторожно продвигаясь вперед, он постарался догнать людей и, если не разглядеть их, то хотя бы расслышать, о чем они говорят.

Осторожно двигаясь сквозь зелень кустов, доктор смог незамеченным подобраться к разговаривающим. Увы, как ни пытался он разобрать, что они говорят, это ему не удалось - по той простой причине, что язык не относился ни к одному из знакомых ему. В речи незнакомцев лишь пару раз проскакивали отдельные слова то на английском, то на французском языках - Дэвид смог четко различить "корабль", "тонуть" и "награда". А подобравшись совсем близко и осторожно выглянув из листвы, он увидел именно то, что нарисовала его фантазия - пару невысоких чернокожих мужчин. И пусть боевой раскраски не было, но все прочие атрибуты вроде ожерелий из зубов, набедренных повязок и длинных копий с болтающимися у острия амулетами присутствовали. Рядом с дикарями стоял ящик - по трафаретной надписи "Гроза ветров", выведенной на его боку, было легко догадаться, откуда он взялся и про какой корабль они толкуют.

Реальность оказалась не хуже картины, нарисованной воображением. Низкорослые аборигены не выглядели совсем уж агрессивно, но доктор счел разумным не покидать своего укрытия и понаблюдать за ними еще немного. А услышанные из неразборчивого местного языка отдельные слова из европейского словаря заставили задуматься.
Если "корабль" и "тонуть" относились однозначно к бесславно почившей на дне морском "Грозе ветров", то "награда" могла быть как останками кораблекрушения, "дарами моря", так и реальной наградой за любые свидетельства кораблекрушения. То, что аборигены так или иначе общаются с европейцами, было очевидно благодаря французским и английским словечкам. А следовательно, местные дикие аборигены могли быть не такими уж дикими, хотя зловещего вида амулеты, ожерелья из зубов животных (животных ли?) и длинные копья указывали на обратное.
Дэвид прикинул все "за" и "против" и решил остаться в своем укрытии.

Разговор дикарей длился не очень долго. Подхватив ящик, они вскоре зашагали дальше по тропе. Из разговора же их доктор смог вычленить не так уж и много полезного - ему удалось понять, что туземцы говорили о некоем "массе Джексоне", которому, видимо, их находка и предназначалась.

"Прелестно," - решил доктор, к счастью - мысленно. Масса Джексон - наверняка белый, а двум цивилизованным людям всегда проще договориться, чем цивилизованному - с аборигенами. Впрочем, осторожность никогда не помешает, поэтому Дэвид немного отпустил туземцев вперед по тропе, раз уж разговоры их ему ничем особо не помогут, и осторожно пошел за ними.

Тихо, словно мышь, доктор последовал за дикарями. Идти пришлось достаточно долго и господин Ливси, не привыкший к длительным переходам, к концу пути весьма сильно устал. Тем не менее, не отстать при этом от дикарей ему удалось и он наконец-то увидел следы присутствия на этом острове хоть какой-то, но цивилизации.
Следы выглядели, как небольшая деревня, обнесенная частоколом. Насчитывалось в ней лишь около десятка домов, построенных преимущественно из дерева и покрытых пальмовыми листьями. Вместо дверей - занавески все из тех же листьев, вместо окон - ничем не завешенные проемы. Вместо хоть какого-нибудь подобия центральной улицы - вытоптанная тропка. В небольшом отдалении от основной массы домов находилось чуть более большое строение, к которому твои "провожатые" и направились.

Мелкое туземное поселение выпрыгнуло из джунглей достаточно неожиданно. Дэвид даже успел устать, пробираясь вслед за аборигенами по узкой тропке. А те тащили тяжелый ящик и в ус не дули, поэтому Ливси даже обрадовался, когда путь наконец закончился. Однако теперь нужно было думать, что делать дальше. Пока его не обнаружили, был смысл получше осмотреться и по возможности - присмотреться к этим "масса", с которыми сотрудничают аборигены. Носильщики ящика понесли его к большому строению, отчего Дэвид и решил, что белые наверняка обитают там. Все еще стараясь не привлекать к себе внимания местных, он двинулся в обход хижин к цели.