[Sw] Шашкой и пулей | ходы игроков | 6-4. Перед домом, восточная сторона.

Пока никто не видит, здесь происходит некое неведомое говно...

Арсений шагнул под дождь, и стихия тут же принялась хлестать доктора упругими ледяным плетьми. Не щадила она и тех двоих, что спешили сейчас к дому, затравленно озираясь назад.
Андрей Сизов, которого нетрудно было узнать по военной форме и фуражке, сунул фонарь в руки второму, а сам освободившейся рукой выпрастал из ножен шашку. Теперь светить назад стал Жерар, а Андрей вертел головой во все стороны, ожидая нападения с любой стороны.
Напали с севера. Со стороны гаража в островок света, созданный керосиновой лампой посреди океана сырой, дробно стучащей тьмы, выскочило что-то крупное и коренастое, и стремглав бросилось на людей. За первым атакующим рвался и второй.
Те, кто нес вахту на втором этаже, не дремали - грянули выстрелы, взорвалось брызгами осколков оконное стекло, перепуганно закричала женщина. Сизов тоже заметил опасность, и открыл огонь. Но тем, кто на него напал, похоже, маленькие кусочки горячего свинца были нипочем. А может и мазали, стрелки - кто знает?
Как завороженный, Арсений глядел на сгустки концентрированной тьмы, в мгновение ока сорвавшие дистанцию и бросившиеся на людей. Сизов встретил их шашкой. Он был хорош. Жерар выпалил в нападавших из револьвера в упор...

Из ступора Арсения вывел низкий басовитый рык и быстрое шлепанье тяжелых конечностей по лужам. Доктор повернул голову, и увидел, что третье порождение ночи несется прямо на него.
У твари были знакомые черты - те же горящие угольями глаза, та же шерсть, лезущая клоками с подернувшейся трупными пятнами могильно-бледной кожи. Недосыпову даже почудилось, что плечо зверя пересекает сочащийся желто-зеленым гноем глубокий сабельный шрам. А в остальном...
Волка чудище напоминало очень отдаленно. Мордой разве что. У него была по человечески широкая грудная клетка. Его передние лапы оказались длинными и мускулистыми. Развитыми. И оканчивались они пятипалыми ладонями. Существо бежало скачками, опираясь на передние конечности скорее как обезьяна, чем как представитель семейства Canidae. Ростом тварь была мельче человека, но весила на вид никак не меньше трех пудов. Передвигалась она мощно и очень быстро. И неслась, что характерно, прямо на Недосыпова. И Арсению пришлось приложить массу моральных усилий, чтобы не завопить от страха.
И тут его внимание привлекло движение слева. Короткого взгляда туда хватило, чтобы понять - окружают. Из-за угла дровяного сарая высовывалась еще одна хищная вытянутая морда...

ссылка

- Быстрее в дом!!! - Голос медика от внезапного напряжения сорвался на фальцет. Инстинктивно попятившись, тут же уперся спиной в бревенчатую стену. Взгляд приковали угли глаз, мчащиеся прямо к Арсению. Руки уже подняли тяжелый револьвер, и ночная канонада пополнилась еще одним мощным "Ба-бах!".

Попал!
Пуля вырвала шмат мяса с екатериненский пятак размером из плеча зверя, но не остановила его, а только с шага сбила. Рыча, тварь накатывала на Арсения, влипшего спиной в стену дома и обливающегося потом холодней, чем дождевые струи.
А сбоку на него накинулись и другие, вылетевшие с низким рычанием из-за дровяного сарая. В один момент оказавшись подле доктора, порождения ночи принялись драть его когтями, кусать, и просто бить кулаками. Они были заметно меньше среднего человека, но, очевидно, не слабее.
Арсений пытался отмахнуться или отбрыкаться, но пропустил болезненный удар, затем еще один. Накатила удушливая волна паники...

ссылка

Мелкие твари на ощупь оказались не такими уж и мелкими. Царапались и кусались будь здоров. А уж сколько их понабежало - шапками закидать смогли бы, носи они шапки.
Арсений пальнул дважды в новоприбывших, стараясь угодить в тулово, и задом попятился обратно в дом.

- Арсений, в Дом! - крикнул кто-то неподалеку, будто не этого больше всего хотелось самому доктору.
Недосыпов заскользил спиной по бревенчатой стене в сторону двери, шараша из револьвера в силуэты рвущих его одежду и тело тварей. Одну тяжелая пуля свалила наповал, вторую отбросила. Зубы третьего зверя едва не сомкнулись на ноге молодого хирурга, но в гнилостной пасти остался только выдранный кусок полы шинели.
Наконец, Арсений с облегчением провалился спиной в пустоту дверного проема, да к тому же еще и подмога подоспела. Рядом загрохотали выстрелы, и чудовище, что едва не оставило Арсения инвалидом завалилось на бок. Тут же тело поверженной твари попрал сапогами Андрей Сизов, и молодецким ударом шашки обезглавил еще одно чудовище. Оставшиеся на ногах звери бросились на храбреца, но он без труда отбился от их наскока.
А в доме, похоже, было не сильно спокойней. Из соседней комнаты донесся выкрик Миколки:

-Васек, поперли! Сломали воротА!-, и тут же по ушам безжалостно ударил хлопок винтовочного выстрела. С другой стороны дома тоже стреляли, и громко визжала женщина...

ссылка

Не чаявший уже выбраться целым из этой кучи когтей и зубов Арсений ступил за порог, когда подоспела подмога. Француз напару с Сизовым ловко разделали пару уродов, да и с оставшимися церемониться не собирались.
- Заприте за собой дверь и к окнам! - азартно крикнул доктор людям, что лучше него знали, как оборонять своё жилище.
Бахнув напоследок ещё раз в ближнее страшилище, Недосыпов рванул мимо Васьки, через прихожую на другую половину дома, к незаколоченному окну. Вроде бы от туда был слышен выстрел.

Пока никого нет

Зацепил! Зацепил, да не наповал, как на грех.
Самоход рыкнул мотором, стрельнул сзади чем-то не хуже, чем казачий "Вессон", и прибавил ходу, отрываясь от летящих следом вскачь дьявольских хищников. Кренясь, завернул на широкий задний двор и влетел под свет электрических ламп.
У заднего входа в дом дежурил кто-то из своих, а еще там бесформенными шерстяными мешками лежали несколько трупов волколаков. Здесь потрудились на славу!

-Андрюша! Нас нагоняют! - крикнул Сизов. Тот, кто поджидал у двери в кухню (очевидно, это и был Андрей), поднял руку с шашкой в знак того, что он готов встречать гостей.

В этот момент самоходный экипаж поравнялся с углом конюшни. На шоферской позиции жалобно звякнуло разбитое стекло и вскрикнул Павел. Машину качнуло так, что она едва не пошла юзом, но Сизовский отпрыск управление удержал. В следующий миг и у Остапа перед лицом мелькнуло что-то, лишь слегка зацепив по щеке. Из длинного пореза тут же заструилась кровь. Все, что Прокопенко успел заметить - неявное движение у самого конюшенного угла. Рассмотреть точнее не позволило время - самоход уже пролетел дальше, оставив позицию, с которой подвергся некоему обстрелу позади...

ссылка

-К дому!!!-Взревел Остап, судорожно запихивая за пазуху расклиненую обойму. -Правь к дому!-Проклятая коробка наконец-то скользнула куда следует и казак выпалил в слишком уж близко подобравшуюся тварь.

Рявкнул револьвер. Машина подскочила на кочке и, снова повернув, покатила вдоль фасада дома, постепенно снижая скорость. Волчары гнались за ней по пятам.
Когда экипаж поравнялся с дверью, ведущей на кухню, Сизов соскочил с подножки. Его старший сын был уже тут как тут с шашкой в одной руке, и "парабеллумом" в другой. Отец шагнул за спину Андрею и вскинул винтовку.
И снова Александр Андреевич проявил сноровку - его пули свалили самую ретивую тварь на бегу. Андрей тоже выстрелил из пистолета, и попал, но его цель только немного сбилась с шага. Молодой офицер встретил двух анчихристов клинком. Он орудовал очень хладнокровно и умело, не подпуская их к себе. В каждом его движении чувствовалась изрядная сноровка.

Где то с другой стороны дома шарахнул взрыв гранаты. Из самого же дома доносились беспорядочные звуки пальбы и неясные крики.

ссылка

Прокопенко, выкатившись на крыльцо из тёплого и уютного салона, выдернул за собой громоздкое тулово пулемёта и сходу выпалил в ощерившуюся тварь, изготовившкюся прыгнуть на Сизова-отпрыска. -В дом!- Зычно рявкнул Казак, перекрикивая канонаду и вопли.
-Все в дом, православные!- И вполголоса добавил.-Если есть кому.

Автомобиль фыркнул и остановился. Шофэр заглушил мотор и выбрался с переднего сиденья под дождь. Его примеру последовал и Остап, подхватив свободной рукой тяжеленную оглоблю пулемета.
Павел поспешил заскочить в дом, а казак задержался для выстрела по напирающим чудищам, с которыми, аки Георгий Победоносец, бился Андрей. Цель от стрелка почти совершенно загораживали отец и сын Сизовы, но Прокопенко все же решился поймать просвет и спустить курок.
Опрометчиво это было. Пуля все же не нашла дорожку мимо товарищей, ранила своего. Андрей дернулся, на боку его кителя стало расползаться кровавое пятно. Он сбился с ритма и едва не пропустил удар от одного из волчищ - пришлось концентрироваться на обороне.
Сизов-старший прорычал:

-Какого дьявола вы творите?

Сам он стрелял успешнее - две пули в упор успокоили одного зверя, и у подле двери, из-за которой доносились звуки рукопашной, остался лишь один.

В это время из за южного угла дома выскочил отважный Иван Максимыч, преследуемый по пятам целой сворой кровожадных чудищ. Упитанный мужчина осадил возле окошка, распахнул его и попытался забраться внутрь. Но не сдюжил - на долгих полах шинели и ногах повисли враги рода человеческого, и буквально выволокли его наружу...

ссылка

"Иван Максимович Карпов" (Изя Моишевич Кацман)
Мало Изе было тех двух, что его уже гнали от самого перекрестка, так из-за угла ближайшего сарая еще двое выскочили, и тоже Изиной плоти взалкали!
Петляя зайцем, Кацман завернул за угол, и бросился к окошку, которое, помнилось, он не велел затворять.
Не затворили, слава Ему, поддались створки! Только залезть Изе с ходу не удалось - крепко зажатое в загребущих ладонях оружие сильно мешалось, а бросать жалко было.
Да и расхотелось, залезать-то, по совести говоря. Ведь у входа в столовую, скрытого от Кацмана углом печки-голландки творилось что-то такое, что не дай Бог! Закричал там кто-то страшно, обреченно. Только быстро оборвался этот крик, а из-за печки какие-то ошметки полетели с брызгами...
Ну а тут и преследователи налетели, и ну сызнова Изю трепать! Кто-то так в ляжку впился - хоть мамку зови!

ссылка

-Ч-чер-р-...-Начал было Остап, да спохватился - как бы не накликать!- и скомканно закончил: -...-рвоная дама! Смазал, кур-р-рва!- Неподалёку взмекнул Изя, вытягиваемый из оконного проёма и казак, крикнув Павлу: -Пулемёт наверх занесите!- Уронил данный агрегат и двинул на выручку "Ивану Максимовичу", вытаскивая ятаган.

Ага, вот они все, голубчики, что Изю один на один со стаей волков бросили! Стоят себе со своим трантулетом, пока Изе неказенную шинелю враги портят! Ай! Как же неприятно укусил то кто-то за бок, хорошо хоть шинеля спасла, не дала удержать.

Ну вот, накликал беду откуда не ждали. Бросил вдруг казак кулемет, да на Изю с шашкой наголо бежит. А как будто Изя виноват, что волков энтих страшных привел сюда. Вранье!

- Аааа!!! Убивают!

Снова схитрился, бросил обрез куда-то в сторону волков и в окошко полез. И тут же за сапог (тот, который порван) уцепилась тварь какая-то, да как стиснула челюсти! Изя на руки упал, да давай второй ногой бить куда не попадя. И попал! Во что-то мягкое каблук копал, соскользнул, ну зато хоть вторая нога освободилась. Ну вот, теперьча мы по другую сторону. Осталося только оконный проем забаррикадировать.

Остап сунул кулемета в руки Павлу, а сам повернулся к ворогам, вытягивая из обтянутых малиновым сафьяном ножен чудесный ятаган.
Улепетывающему жидку, правда, пособа уже и не нужна была - ввинтился он-таки в окошко, потешно отбрыкиваясь от волчищ ножками. Да и Андрей сдюживал вполне - славным ударом зарубил напрочь своего супостата. Потом с пистолета выстрелил по тем, что "Максимовича" гнали, и отец его тоже пальнул - один из бесов рухнул, да не встал. Еще со второго этажа какая-то бедовая бабенка высунулась, да тоже по вражинам пальнула, не растерялась.

Тут Андрей негромко вскрикнул, покачнулся, чуть пистоль не выронил. Из левого плеча у него торчало что-то длинное, узкое, и чернильно-черное. Из раны сочилась кровь. Офицер недоуменно глянул в сторону гаража, но там лишь шумела дождем непроглядная ночь.
Храбрый офицер рыкнул не хуже тварей супостатских, смахнул шашкой засевший в плоти посторонний предмет, и крикнул:

-Стреляют! Мы здесь как на ладони! Надо в дом...

А больше ничего не сказал, потому что на него налетели еще два волка, и Андрею пришлось сконцентрироваться на обороне.

В этот же миг Остап услышал жалобный крик Васьки, изнутри дома доносящийся:

- Остап Денисыч, упыри в сенях! Дохтура порвали! Выручай!

ссылка

Остап, глядя на исчезающие в окне окорока "Ивана Максимовича", только иронически хмыкнул и в этот самый момент в Сизова-сына вонзилась черная хищная тень.
-Александр Андреевич, отступайте с Андреем! Займите позицию у дверей Лизиной спальни!- Из дом раздался протяжный вскрик Васьки - Остап Денисыч, упыри в сенях! Дохтура порвали! Выручай! и казак рванул на помощь парню, успев крикнуть через плечо: -Паше скажите, пущай пулемёт глянет - заклинило!
Быстрым, напружиненным шагом, Остап прошел в сени, готовый развалить любую мерзкую харю.

Васька выскочил, ускользнул, ушел каким-то чудом от щелкающих клыков. Ввалился в комнату, Богородицу про себя благодаря за очередную явленную пацану милость.
А потом глянул в окошко, и даже дышать чуть не перестал. На него из-за окна пялился красноармеец (это Васька по угвазданной кровянкой шинели с алым бантом на груди признал).
Молодой. Мертвенно бледный. С аккуратной дырочкой, подернутой корочкой запекшейся крови посреди лба. С комьями земли, запутавшимися в волосах. С глазами, полными нечеловеческого голода. Господи Иисусе! Мертвец!
Восставший из могилы коммунист оскалился и глухо зарычал.
Тут-то Васька и не выдержал. Заорал что есть мочи, да и кинулся прочь от этого кошмара, не разбирая дороги да и вообще не видя и не слыша уже ничего вокруг...

ссылка

Красонармейцев-упырей даже земля в себя не примет.
Раньше так говорилось в кружке голодных беспризорников в шутку. А тут были не шутки, была страшная, мерзкая и нескончаемая, как кошмарный сон, ночь, бешеные волки и волколаки... и вид красного мертвяка сломал метафорическому верблюду Васькиного боевого духа спину.
Выбежал на улицу. Крикнуть бы мужикам внутри, что к ним вурдалак с тылу подбредает, да дыхание перехватывает, как рот откроет, а из груди какое-то то ли сипение, то ли свист. Страшно - жуть, вдохнуть даже по-хорошему не может. А там, в темноте, стоит кто-то - то ли люди, то ли другие мертвяки, которые добычу ждут. Так и стоял беспризорник к стене спиной, хватал ртом воздух, как рыба на берегу - горло от ужаса аж сводило. Помолиться хотел, чтобы ужас прогнать, ведь, говорят, ежели отвлечься, представить, как будто четки в руках перебираешь, страх, говорят, уходит. Но слова, как назло, на нитку мысли не садились, как бусины раскатывались в черепушке, перемешивались. Слышно даже, как постукивают... Или это его так тряхает, что он в стену локтями колотится? Или зубы это стучат от страха? А непонятно.

Ретирада Серебрякова была быстрой и решительной - оставаться внутри молодой человек отнюдь не желал. Рывок по коридору, прямоугольник распахнутого в ночь окна, мгновение свободного падения, немилосердный удар земли по ступням, от которых чуть дух не вылетел...
На улице - бойня. Отгремела уже, правда, похоже. Освещенный ярким электрическим светом пятачок перед усадьбой завален мокрыми, недвижимыми мохнатыми телами. Часть из них несет следы страшных рубленных ран, часть - простреляна.
А совсем рядом, в паре метров, живой и здоровый монстр пытается пробраться в окошко первого этажа!
Но нет. Пара выстрелов, и зверь (или кто он там?) падает в сырую траву.
Есть пара секунд оглядеться, дух перевести...

***

Васька, глотая сырой холодный воздух, пытался страх свой задавить. Да и смотрел в оба, конечно.
Вот из окна верхнего этажа сиганул кто-то, о земь шмякнулся, но, кажись, цел остался. Зато Сизовы сразу смекнули что к чему.

-Андрей! - крикнул старший, - Они уже наверху!
-Бегу! - откликнулся Андрей, и исчез в недрах дома.

Александр Андреевич же вскинул свою странную винтовку и - Бах! Бах! - уложил последнюю из тварей не божьим промыслом живущих, из тех, что на глаза попадались.
Тут из кухонной двери, куда только что Андрей подался, выскочила нерусь та картавая, что с Васькой бок о бок билась. Бежит, орет, глаза бешенные. Ваське даже поспокойней стало - не один смалодушничал, даже взрослых мужиков от такой вот херомантии оторопь берет...
Только далеко хранцуз не убёг. Из темноты, клубящейся за пределами освященного пятачка, прилетело ему в голову что-то темное, стремительное...
Француз - с копыт. Лежит, не шевелится...

ссылка

-В дом! Все в дом! - крикнул зычным голосом Сизов, и сам же первый юркнул в дверь. Помещик встал с ружьём на карауле у входа, поджидая остальных. Вывалившийся из окна человек (брат-анархыст Серебряков, как оказалось) последовал наставлению старшего, припустил ко входу со всех ног и забежал под крышу. Туда же и Васька, всё никак от ужаса не опамятавшийся, поспешил. Хоть и к умертвиям богопротивным ближе, а все и с людями живыми бок о бок.
Васька уже почти достиг заветного порога, когда Алексанр Андреевич вскинул винтовку прямо перед носом у паренька, и сделал два быстрых выстрела куда-то в сторону двора. В то самое мгновение что-то тяжелое с хрустом ударило в дверной косяк аккурат ошуйную сироты. Еще секунду полсекунды спустя Васька получил мощный удар сзади в левое плечо. Мышцу обожгло и скрутило, рука едва не выпрыгнула из сустава, самого пацана вертануло на месте.
Паникуя, Васька бросил взгляд на пострадавшую конечность, и увидел, что из плоти его православной торчит нечто холодное и твердое, на сосульку похожее. Только темное, почти чёрное. Будто кусок мрака полночного, ночи полярной, на дальнем севере замерз, и превратился в осколок аспидного льда. И вела себя эта штука так же, как сосулька, ежели ее к печке раскаленной положить - истаивала прямо на глазах, отекая каплями, быстро превращающимися в легкий черный дымок, какой от папиросной бумаги бывает...
И обидчика Василий увидал своего - посреди двора, за колодцем, схоронилась от Сизовского огня человечья фигура. Незнакомец был облачен в грязную кожанку, какие шофера и комиссары носят. В данном случае, шофера скорее - кепи, очки-консервы и шарф тоже были на месте. Незнакомец держал в чуть отведенной в сторону, "на отлет" руке еще одну черную штуковину - кидался он ими, видать. Только у него в руке штуковина отчего-то не таяла...

ссылка

Ох ты ж! Ударило в руку прямо дегтяной сосулькой. Да не, не деготь это... Как тьма мороженая. У, чертовщина проклятая!
Никак не желая с потворой на улице оставаться, Васька заскочил в дом и сразу крикнул в сени:
- Миколка! Микоооолка! Ты живой?

Что-то происходит.