Последние дни Стратхольма ["Заморожен"] | ходы игроков | 1.1 Продолжение первое: Таверна "Крошка Долли"

...Кстати, не подумывать об обеде мог, пожалуй, только Иохим - ведь он перекусил булками от Салли по дороге к господину Сиаби. Да, что вы, шучу - уж он-то точно не мог. А тем более попав под крышу "Крошки Долли": нос сразу защекотал доносящийся из кухни аромат гороховой похлебки с копченостями и пшенично-луковых лепешек. Впрочем, к святому брату тут же подлетела румяная брюнетка с красивым деревянным подносом, и, слегка наклонившись к столику, ровно настолько, чтобы Иохим мог заглянуть в ее роскошное декольте, и узреть не более, чем позволяют приличия - но и не менее, протараторила:
- Чего господин святой изволит: первого, второго или десерт?

Войдя в таверну, монах огляделся по сторонам, намётанным взглядом отмечая для себя достоинства и недостатки заведения.
Увидев свободный стол у окошка, направился к нему, уселся.
Широко улыбнулся подошедшей девушке.... на прислугу его робость не распространялась.
- А что у вас на первое? Гороховый видать? Вот его и буду... - тут Иохим вспомнил зачем он собственно сюда заявился, окинув девицу взглядом, спросил - А вы, сударыня, случаем не Марушка?

Пока Иохим смотрел на девушку, кто-то из посетителей вышел, кто-то зашел - ну, как обычно - оживленное время в таверне - ничего необычного. Официантка же, уперев поднос ребром в стол и опираясь на него, кокетливо ответила:
- Да, Марушка - это я. А вы, наверное, наслышаны о моих пирогах с яблоками, так?

Пироги с яблоками.. Хмм. Очень интересно.
- Эм... да, конечно, ваши знаменитые пироги... - натянуто улыбаясь произнес монах -... с удовольствием отведаю, но чуть-чуть погодя, если позволите. А сейчас.. мм..
Монах замялся, утёр пот со лба.
- Позвольте я начну с начала... Меня зовут брат Иохим, и я здесь по поручению господина Фраса Сиаби... - сделал паузу на секунду - ... Дело в том, что его дочь, Адель, эмм... она пропала... - внимательно посмотрел на официантку -...её нет уже три дня. И я помогаю в поисках, по мере моих скромных возможностей.
Иохим осенил себя священным жестом.
- Может быть, вы дорогая Марушка, знаете что-нибудь? Ведь вы же, насколько мне известно, дружны с Адель... Когда вы видели её в последний раз?
Толстяк мягко улыбаясь смотрел на девушку, одновременно шаря рукой в поясной сумке, в поисках пера.

- Ой, а вы записывать будете? - Марушка бегло огляделась по сторонам, а затем присела на стул напротив святого брата. Но тут же вскочила. - Ну, погодите, давайте я хоть чая вам принесу. И только недолго, да, а то мама Дороти меня так отчехвостит, что языком чешу, а не дело делаю.
Девушка убежала куда-то за ширму, но вскоре вернулась, таща огромный чугунный чайник, крушку и блюдо с лепешками и сыром.
- Адель, значит, я видела прямо в тот день, как она... ну, того - исчезла. Она, правда, сделала вид, что меня не заметила. Ну а что - не бежать же за ней: не хочет здороваться - и не надо! - Марушка надула губы, это вышло презабавно, но наигранно - она вряд ли серьезно обижалась на подругу. - Я, значит, стояла на крыльце и ждала молочника, а он запаздывал. И тут, гляжу - Адель с каким-то высоким и худым человеком с козлиной бородкой шпарит через площадь под ручку. Оба в плащах с капюшонами, и о чем-то увлеченно разговаривают. Я раньше-то этого, длинного не видела с ней, да и странно - у нее же жених есть, Джереми. Я, конечно, помахала ей, крикнула "доброго утра, Ада!" - но она не обернулась даже. И все - с того дня никто ее не видел. Может, это был ее тайный поклонник, загадочный богатый лорд-маг, и она сбежала с ним, чтобы жить в башне?
Глаза Марушки так и светились от осознания того, что есть с кем поделиться волнующими ее вопросами.

- Мужчина с козлиной бородкой. Высокий, похож на мага. Плащ с капюшоном. Так-так. Очень хорошо...- кивал монах, аккуратно выводя буквы.
Сведения, кажется, были весьма полезные.
Поставив точку, Иохим левой рукой взял кружку с чаем и, предварительно подув, отхлебнул... Нет, всё еще слишком горячий, подождём пока. Рука сама потянулась к лепёшке. Но толстяк, невиданное дело, преневозмог себя, отдернул ладонь. Сначала дело.
- А этот человек, с бородкой, он... ммм... был молодой, или в возрасте? Волосы какого цвета у него? - спросил, подняв взгляд на Марушку - А еще, в какую сторону они шли?
Опять застрочил по бумаге, записывая всё, что сказала девушка.
Не отрывая носа от журнала, спросил:
- А этот Джереми, что он за человек? Господин Сиаби его не очень то жалует...

- Ну, волос я под капюшоном не разглядела, а борода у него черная была, у господина мага. Он такой... старше Ады, короче. И они шли в сторону площади Старейшин, наверное, чтобы сбежать черным ходом из города, - мечтательно произнесла Марушка, глядя куда-то в потолок. - Только ход-то тот много лет как закрыт. А Джереми - он эльф. Красивый такой, зеленоглазый, высокий. Только бедный.
Марушка была предельно искренней сплетницей, но, заметив, как ее приемная мать, являвшаяся, к тому же, хозяйкой заведения, высунулась из кухни, спросила:
- Давайте я вам еще и супа принесу - всего-то 10 серебряных. А то не смогу больше поболтать...
А поговорить девушке, судя по всему, и самой очень хотелось - еще бы, такая тема!

А чего уж там, подумал монах... супчик очень в пору придётся.
- Неси, конечно... - кивнул девушке, вдруг спохватился...- ой, прости, что это я так резко на ты перешел? Ммм...ну и ты тогда меня на ты называй, если не против... я ведь простой монах.
Иохим искренне улыбнулся девушке.
Пока Марушка бегала за супом, он пробежался взглядом по своим записям.
Ну что же вполне возможно, что Адель еще в городе, и судя по всему если какая-то опасность ей и угрожает, то она об этом изначально и не предполагала. Шла с этим самым "лорд-магом" по своей же воле.
В целом, это показалось Иохиму хорошим знаком.
А вот то, что Джереми, оказывается, был эльфом расстроило монаха. Иохим был противником межрассовых браков, а уже тем более, спаси Свет племя людское, внебрачных связей. К тому же этот Джереми был беден. Нет, скромный монах, конечно, ничего не имел против бедных. Нооо... простите как же можно оставаться бедным, когда ты эльф? У них ведь такой долгий век... можно же в конце концов найти призвание по душе и карману, когда у тебя столько лет на поиски. Вывод был очевиден, Джереми - дуралей еще тот. Не зря господин Сиаби его не жалует.
Иохим покачал головой, вздохнул, осенил себя священным жестом.
Оглядел таверну.
Здесь то видимо всё. Съесть супчик и можно идти. Марушка, очень милая, кстати, девушка, вряд ли сможет поведать еще что-либо полезное.
Захлопнул журнал.

Пока святой брат хлебал наваристый и пряный суп, в таверну зашли солдаты. Да-да, не обычные стражники, а вооруженные люди в доспехах с гербом Лордерона, и громко потребовали хозяйку. Доротея Галлоу спустилась сверху и отвела вояк в дальний угол, но даже оттуда доносились обрывки их беседы.
- Сэр Утер беспокоится... получали последние поставки... Андорал... проверить ваши кладовые.
Марушка, оставив замолчавшего и увлеченного едой Иохима, тоже терлась поближе к матери и новостям, собирая со столов посуду и смахивая крошки.

А супчик то был хорош, горяченький, густой... то что надо.
Иохим уплетал за обе щеки, прикусывал лепёшками, и с интересом наблюдал за солдатами.
Чего это они тут?
Не очень то уютно становится, когда вокруг тебя бряцают доспехами и топают тяжелыми сапогами.
Монах прислушался, стараясь понять, в чем же там дело...но было далековато. Что-то про Андорал и сэра Светоносного.
Очень интересно.
Вытер рот, помахал рукой хозяйской падчерице:
- Марушка, можно тебя... - когда девушка подошла, монах улыбнулся -... Суп замечательный, матушке спасибо передай!
Понизив голос спросил:
- А чего солдаты эти? Случилось что-то?

Делая вид, что протирает соседний стол, и все еще косясь в угол, где мать повела солдат вниз, в погреб, Марушка заговорщически поведала Иохиму:
- Они говорят, будет чума. Что кто-то отравил еду в Андорале. И потом там все умерли, а спустя сутки восстали из могил и превратились в зомби. Теперь мертвяки там нападают на живых и едят их головы. Господа солдаты пошли смотреть, нет ли у нас андоральской еды, ну, варенья там, или зерна. А у нас-то есть, наверное. Ой, что же будет?...
Смысл сказанного, кажется, дошел до самой девушки, и она побледнела и плюхнулась на стул:
- Я не хочу умирать.

Если бы Иохим не сидел сейчас в жарком помещении, и не съел бы только что тарелку горячего супу, он бы, наверное, побелел как полотно. А так только румянец спал с пухлых щек.
Несколько раз моргнув, монах произнес запинаясь:
- Как ч-чума? Откуда ж это?
В монастыре Иохим, в числе прочего, изучал и различные целительские практики. И даже, по правде сказать, имел к этому нелегкому делу определенный талант. Но душа, как говорят, не лежала. Все эти окровавленные припарки, гнойные раны и кровопускания... от них Иохиму становилось не по себе.
С чумой ему, хвала Свету, сталкиваться еще не доводилось, но он был прекрасно осведомлен, что это за ужасная зараза.
Всё, что имело контакт с зараженными следовало немедленно предать очищающему огню. В том числе и тела самих зараженных... о случаях, чтобы кто-то переживал чуму, монах не слышал.
Священный Свет.
Иохим несколько раз осенил себя.
Заметив как сникла Марушка, монах постарался взять себя в руки, собрать всё свое мужество... в конце концов он же служитель Света, именно он должен в трудный час поддержать страждущего и словом... и делом.
- И не умрёшь, милая Марушка, с чего бы это? Дайка я посмотрю... - с этими словами монах встал и бесцеремонно приложил ладонь к Марушкиному лбу -..Нуу, жара нет! Высунь язык! Таак...Угу.
Бегло осмотрев девушку Иохим, махнув рукой, сел на стул:
- Нет у тебя никакой чумы...и не будет. Ешь побольше мёда, ходи в Храм почаще, и болтовни солдатской не слушай. А то понарасскажут еще всякого... тоже мне, зомби из могил... - хлопнул ладонями по коленям, покачал головой -... чумных вообще в могилы не ложат. Сжигают ведь.
Монах уставился на Марушку, пытаясь понять удалось ли ему её успокоить хоть как-то.
У него то самого сердце чуть не выскакивало из груди, пот лил ручьём. Он ведь совершенно не был уверен, что у Марушки нет чумы, и это упоминание про зомби в Андорале... Иохим до ужаса боялся всякой вот этой нечисти, хоть и верить неё не хотел, конечно.
В общем, он очень сильно волновался, а в голове был полный сумбур.
К тому же он только что трогал Марушкино лицо, и это был его первый, так сказать, "контакт" с женщиной... за уже многие годы.
Монах посмотрел на свою потную ладонь и зарделся.
- З-знаешь, принеси как мне своего пирога... кусочка три. И я, пожалуй, пойду. - избегая смотреть на девушку, сказал Иохим.

Пироги, завернутые в льняную тряпицу, принесла Иохиму сама хозяйка таверны, взяла с него 30 серебряных, и на прощанье сказала:
- Марушка моя вам, святой брат, верно наболтала всякой ахинеи - вы ей не особо-то верьте: хоть она и умница-красавица, и стряпуха отменная у меня, а язык метет, что твоя метла. Что не приедут с запада солдаты или путники - все слухи жуткие привозят, будто и нет там в Дольном очаге или Перекрестке, других новостей. Теперь вон об отравлении каком-то говорят. Ну, да, я просроченного там или тухлого чего никогда в кладовой не держу!

Иохим и сам был рад увериться, что вся эта история про чуму, всего лишь глупые слухи. Еще и мертвяки из могил... сущая ерунда. Но что-то все-таки было в этом. Да и Марушка искренне говорила всё... и испугалась она всамделишно.
Монах аккуратно упаковал пироги в рюкзак. Выудив из складок рясы кошель, стал отсчитывать серебро.
- Спасибо, матушка, за угощение! Супчик ваш просто отменный,... - придвинул монетки к хозяйке -.. всем его рекомендовать буду.
Улыбнулся и кивнул пару раз.
Одел рюкзак, и уже было повернулся к выходу, но, поджав на мгновенье губы, проговорил:
- Марушка то ваша может и болтушка, но девушка добрая, и сердцем чиста... Сама бы она про все эти ужасти, чуму, и , спаси Свет, мертвяков, и подумать бы не посмела. Да и солдаты... - монах кивнул в сторону погреба -... без причины по погребам не роются.
Иохим мягко улыбнулся женщине.
- Так что ты уж, матушка, напрасно то на неё не говори, тем более мне, монаху... - сделал священный жест -... Свет вашему дому.
Несколько секунд монах молча смотрел на хозяйку таверны, ожидая, скажет она что-нибудь, или нет.
Поклонился и вышел.
Направиться он решил в кузницу Трисса, благо тут было совсем рядом, вдруг, Крис все еще там.