Между "Молотом" и звездой | ходы игроков | Угол

Город агонизировал. Уже вторую неделю боги хаоса наслаждались мучениями, ужасом и яростью, которые в обилии изливались в варп с одного-единственного города планеты. Жители любили гвардейцев до недавних событий, ведь эта любовь была их хлебом: космопорт, бараки, военные склады, автомастерские и другая военная инфраструктура были краеугольным камнем жизни для этих граждан. 95% трудоспособного населения обслуживали, развлекали, кормили и всячески ублажали солдат на перевалочной планетке, которая и заселялась-то лишь для восстановления боеспособности и перегруппировки войск перед очередным прыжком в пасть смерти.
Вчерашние герои бродили по улицам, перемазанные кровью и не приведи Император попасть под их безумный взгляд... Время облав закончилось, палачи насытились кровью и теперь лишь лениво убивали неосторожных бедолаг, имевших несчастье как-либо выдать себя. На улицах валялись горы трупов кадианцев и жителей Грациса вперемешку. Остовы сгоревшей техники жуткими статуями напоминали о боях, шедших в первые дни. Дома превратились в груды бетона и лишь не многие из них имели отдалённое сходство со своим первоначальным обликом. До сих пор можно услышать, как предатели с хохотом взрывают приглянувшееся им строение или как артиллерийский снаряд, пущенный маньяком, с грохотом врезается в бетонную стену. Не уцелела даже внушительная линия фортификаций вокруг города, построенная ещё во время освоения планеты. Рокоритовые балки сломанными пальцами вздымались в небо из проломов в стенах, будто моля о избавлении от мучений. Командование драгун опомнилось, но слишком поздно: 40% фортификаций было уничтожено и на случай контратаки оборона ренегатов сильно ослабла.

Беспощадное солнце Грациса всегда стремилось отнять как можно больше жизней, но цивилизация с её благами вполне успешно ему противостояла. Теперь налёт цивилизованности исчез и солнце снова вступило в свои законные права на планету, как и миллиарды лет до того. Охлаждение и увлажнение рециркулируемого воздуха больше не защищали лёгкие слабых существ от раскалённого воздуха. Матовые тёмные стёкла не защищали глаза и кожу.
Сквозь щели обрушенной стены, бойницы и вход бункера желтыми иглами и столбами солнце пыталось проникнуть внутрь, чтобы побыстрее убить трёх грязных, ободранных и обессиленных людей. Эти жалкие существа в полу-дрёме всё сильней и сильней вжимались в стены, сторонясь обжигающих столбов. Но ещё сильней они сторонились друг друга. Косые взгляды исподтишка были наполнены одним и тем же сомнением: "Может лучше сдохнуть в одиночестве?"

Один из пленников бункера выглядел рыбой, безжалостно вытащенной на сушу. Он то молчал, то шутил невпопад. Вставал и снова садился. Невысокий, крепкий и далёкий от свойственной многим гвардейцам бравости.
Понять причину непрерывного ёрзания не составляло труда, достаточно приглядеться к перепачканным маслом штанам и ремню с инструментами.

Танкист просто не представлял, что можно делать, если не надо заботиться о своей машине. Непонятно, что его беспокоило больше: потеря транспорта или то, что он здесь, а не погиб вместе с остальными.

Он снова сел на каску и сильные руки двинулись навстречу мнимым рычагам управления. Не найдя ничего, танкист меланхолично выругался.

Жарище... духотище... дермище...
Все эти три особенности в полной мере были задействованы в данных обстоятельствах, Его Величеством Случаем. Шаман досконально не помнил, как оказался там, где он сейчас находился - в памяти всплывала сплошная пляска цвета, взрывов, комков грязи и желания выжить. Пробегая, проползая а порой и перепрыгивая множество препятствий, гвардеец все же смог найти свой уголок и забиться в него, как загнанный зверь. Каково же было его разочарования и ужас, когда он обнаружил там двух других дезертиров. Да-да, именно дезертиров - он знал это наверняка, ведь все добропорядочные воины Империума либо были мертвы, либо продолжали умирать в бою против предателей.
Сидя на своей каске, он старался дать телу отдых, держа лазган промеж ног и опираясь на него плечом, крепко сжав цевье руками. Если бы не это - можно было заметить как они трясутся. Он не был бесстрашным воином, так что страх вовсю гулял темными закоулками его сознания, нашептывая ужасные вещи.

Двум "собратьям по несчастью" Шаман не доверял - не было причин. Внезапно парень начал тихонечко хихикать - на самой грани слышимости. Все его тело сотрясало волнами легкого смешка, будто его выгнали на мороз с голой жопой:
- Твою ж... вот это... свезло так свезло... - шепотом, сквозь хихиканье, говорил парень.
Со стороны это скорее всего выглядело намного хуже, чем мог подумать про себя Арамей.

Чеснок стянул с себя каску и положил ее на пол. Устал он просто невероятно и сейчас ему было абсолютно все равно что там собираются делать его ... сокбункерники. Пусть хоть режут его, Янушу насрать со спейс-халка, лишь бы отдыхать не мешали и не дергали по пустякам. После марш-броска по этому чертовому городу, когда сзади тебя слышны разрывы снарядов и гранат... Чеснок даже убил кого-то, но он не мог точно сказать кого. Все что он помнил, это как на него из переулка выбежал силуэт, который сжимал что-то в руках. Чеснок просто дал в силуэт очередь и побежал дальше, а тонкий предсмертный визг потом еще долго стоял у него в ушах. Януш упорно убеждал себя что это был не женский вскрики а скрип стали, и у него получалось. Пока что.
Януш услышал хихиканье и открыл один глаз, что-бы посмотреть на местного весельчака. Видимо в нем заговорила ревность, ибо в любом случае весельчаком должен быть он. Посмотрел и сказал:
-О да. Везет как гретчинам во время пьянки у орков.

Танкист слегка повернул голову к собеседникам. Если это можно было назвать беседой.
- У орков? Орки - просто мясо, прущее под гусеницы. Лучше встретить миллион орков лицом к лицу, чем получить один нож в спину от предателя.

Маркус прислушался к звукам снаружи, но всё равно ничего не мог услышать.
- Целый полк, чтоб их всех...

Было не понятно, кого он имел в виду: численность павших товарищей или количество предателей Императора.

Спустя какое-то время снаружи послушались стрекочущие выстрелы лазганов и громкие насмешливые выкрики. Где-то неподалёку взорвалась граната. Послышался хруст бетонных обломков под сапогами и в дверной проём стала видна фигура, одетая в кадианскую форму. Солдат бежал пригнувшись, не замечая из-за слепящего солнца, что в бункере кто-то есть. Один из зарядов слегка оцарапал ему ногу, отчего сбившись с шага кадианец упал. Вставал он долго, секунд десять, по чему можно было понять, что солдат измотан. Но вот он встал и побежал из последних сил к спасительному проёму, до которого теперь оставалось всего несколько метров.

-Твою мать....
Чеснок тут-же поднялся на ноги, схватив лазган. При звуках выстрелов к нему сразу вернулись силы и воспоминания о том что он все-таки гвардеец, а это вам не говно с сортира вилкой откалупывать. Он двинулся к бойнице и выглянул наружу, изготовив лазган к огню. Раньше он никогда не лез первый на огневую позицию но тут чего-то... не удержался, скажем так. Может нервишки дернуло, да у него и проснулось странное чувство жжения в заднице, которое он называл храбрость. Ну или еще чего, что заставляет людей делать опрометчивые глупости.
Он увидел там гвардейца и матернулся себе под нос. Лоялист или предатель? Ладно, хрен с ним. Потом разберемся. Чеснок прицелился из лазгана за спину гвардейца, готовый открыть огонь по его преследователям. Не на поражение а просто прикрыть, дать еще несколько секунд.

- Добро пожаловать на борт! - машинально приветствовал "гостя" Маркус.
Потом пришло осознание происходящего. Танкист вскочил и поспешил сообщить гвардейцу, куда он попал.
- Не боись, это кадианский бункер.

Руки сами перехватили лазган так, чтобы можно было быстро начать стрельбу. Бронсо ожидал, что сейчас с улицы начнут вваливаться преследователи. Давняя подготовка требовала последовать примеру товарища, бросившегося к амбразуре. Но апатия ещё не отпустила, мысли ворочались медленно.

Шаман так и остался сидеть, раскачиваясь на месте и тихонько бормоча себе под нос нечленораздельные фразы. Глаза были словно поддернуты дымкой, а по уголку рта стекала небольшая струйка слюны.
-Домой.. хочется обратно... 47-ой докладывает... мороженое... хочется домой... все мертвы... трус...трус...трус... - словно мантру продолжал бубнить гвардеец. Одна рука незаметно скользнула в карман брюк, да там и осталась. Металл приятно холодил.
Откуда то издалека донеслись выстрелы и голоса, которые он уже где то слышал. Оторвав взгляд от "мертвой точки" перед собой, парень увидел своих "злоключенцев", стоящих у амбразуры. Слышал торопливые шаги кого то снаружи.
-Почему не стреляете ? - хотел было сказать Шаман, но комок, застрявший в горле, навечно похоронил эту фразу.
Ноги резко стали ватными, а желание жить столь сильным, что его привкус отдал металлом во рту. Медленно подняв лазган в сторону проема, гвардеец начал ждать врага. Он не собирался сдаваться, даже если те двое думают иначе.
Душу грызло ни с чем не сравнимое чувство пустоты - словно давно зияющая пропасть в душе стала еще глубже. Страх резко отошел на второй план, и парень четко осознал для себя - что и как он должен делать.
Палец легко лег на курок, а руки крепче сжали цевье.

А спешивший к бункеру кадианец рвался к спасительному укрытию из последних сил. Ноги сводило судорогой при каждом шаге и несчастный боец падал на землю вновь и вновь, полз, поднимался и снова падал. И если бы не навязчивое желание выжить, он бы давно прекратил цепляться за жизнь и сдался на милость преследователям. Однако Яков был не таким. Буквально на четвереньках, рассекая ладони и колени об острые камни, коих было полно вокруг бункера, он всё же добрался и замер в ступоре, уставившись прямо в дуло лазгана, прицел которого был направлен ему точно между глаз. Есть ли кто внутри, Яков не знал. Во всяком случае никаких признаков активности он не обнаружил, а потому такой поворот был для него крайне неожиданным.

Именно в этот момент из-за угла полу-разрушенного ангара, стоящего левее дороги ко входу (вернее того, что от неё осталось), показались преследователи - четверо ренегатов шли ничего не опасаясь и громко гоготали. Солнце, как и в случае с их жертвой, не позволяло увидеть обитателей бункера, но они прекрасно видели спину Якова в дверях. Блеснул металл автогана, щёлкнул затвор и раздался выстрел. Пуля, пущенная умелым стрелком, ударила в заднюю пластину брони Маджекевича и расколола её, при этом опрокинув бедолагу лицом об пол. Гогот усилился. Проклятое светило не позволяло в деталях разглядеть драгун, обжигая не защищённые глаза, однако вокс-передатчик за спиной дальнего был отчётливо виден гигантской коробкой с антеннами. Желтый цвет повседневной формы хиранцев уступил место цвету запекшейся крови, а на поясе ближайшего болталось что-то, жутко похожее на человеческую голову.

-А вот и твари подоспели...
Чеснок не был храбрецом и героем, да и когда его товарищей убивали он сбежал. Пусть и не без боя и не кинув оружие, но все же сбежал. Но вот сейчас он бежать уже не собирался по одной простой причине. Он сапогами натер правую пятку и бегать было не очень удобно, так что оставалось только одно - защищать место проживания его и еще нескольких незнакомых ему гвардейцев. Чеснок увидел что ренегаты не замечают его и, улыбнувшись, тщательно прицелился в того, кто пальнул из автогана в беглеца, и мягко и плавно нажал на спуск. Снайпером он никогда не был, но тут-то цели шли как на параде, в полный рост и ни от кого не прячась. Как на стрельбище прям.

Нельзя было сравнить этот цвет с белоснежными снегами горных вершин, но вполне может показаться что цвет костяшек и указательного пальца был не очень то и далек в своей цветовой палитре от вышеперечисленного. Только в последний момент гвардеец понял что это кадианец. Ну или по крайней мере кто то, кто одет в форму соответствующих цветов. Умирать не хотелось, но из темноты своей "пещеры" он видел троих предателей... хотя назвать их таковыми со стороны Шамана было бы чистым лицемерием. Он сам не очень то далеко упал от общей яблони. И как на зло большинство яблок падало на мягкую траву, наслаждаясь приятным полумраком кроны дерева, а ему достался клочок земли, щедро покрытый густым и душистым дерьмом. И кажись в этом бренном мире не существовало лопаты достаточной величины, что бы справится с этой дымящейся кучей, так что многострадальному гвардейцу придется жрать это дерьмо единолично.... жрать и улыбаться лучезарной улыбкой его Величеству Случаю. Хотя в тот же миг он понял, что у него есть возможность разделить этот сэндвич с дерьмом, и позволить другим отведать по кусочку, облегчая его участь.
Перехватив лазган одной рукой, закостеневшими пальцами он вцепился в загривок новоиспеченного члена клуба "Клоака дезертиров" и с силой рванул его в сторону, стараясь оттащить его с прохода. Шаман понятия не имел жив ли он, но по крайней мере стоит попытаться.

Мехвод уже хотел было прильнуть к окулярам, но вспомнил, что танка нет. Есть только бойница и лазган.
- Щаз мы этих подоспелых...
Маркус встал и быстро занял свободную бойницу. Самоуверенность врага взбесила, вырвав наконец из лап апатичного бездействия. Наверное, стоило подпустить предателей поближе, но товарищ уже начал стрелять. Теперь промедление лишалось всякого смысла.
Быстрый прицел, мягкое нажатие, выстрел, второй, третий. За товарищей. За унижение бегства. За предательство.

Раскол бронепластины на спине вовсе не прошёл без последствий. Ласковый щелчок пули довольно болезненно отозвался по телу и в некоторой степени дезориентировал радиста, не оставив тому выбора кроме как обмякнуть в проходе, ошалело вращая механическими глазами во все стороны. Несмотря на довольно крепкое телосложение, Якова втащили в бункер, словно игрушку. Всё, что он мог, это судорожно грести ногами по полу под ним. Чуть придя в себя, Яков судорожно подполз к стене, буквально вжавшись в неё. Струдом переводя дыхание, Яков заставил себя выпрямиться на подкашивающихся ногах и благодарно кивнуть своему спасителю. И тут-то раздались первые выстрелы из лазганов, заставившие солдата опомниться. Он едва не распластался вновь и на четвереньках подобрался к дверному проёму, пытаясь заставить себя выглянуть наружу, чтобы присоединиться к стрельбе, да только тело плохо слушалось и руки отказывались держать лазган прямо.

Веселье преследователей резко куда-то улетучилось, когда одна из бойниц вспыхнула лазерным лучом. В броне ближайшего к бункеру культиста образовалась ровная круглая дырочка на уровне ключицы и автоган чуть не выпал из ослабевшей левой руки. Последовавшая за этим очередь из другой бойницы сначала лишь пожгла краску на броне третьего выродка, но последний болт угодил куда надо: радист резко схватился за живот и медленно сполз на камни.
Нечеловеческий вопль огласил окрестности, когда трое фанатиков ринулись к бункеру (однако уже пригнувшись и стараясь перебегать между укрытиями). Автоган и два лазгана изрыгали очередь за очередью, выбивая кусок за куском из роккорита бункера вокруг бойниц и двери. Когда до входа осталось метров пятьдесят, в руке второго предателя блеснул металл и рука эта пошла не замах...
Радист тем временем о чём-то кашлял кровью в микрофон и синел прямо на глазах.

Стрельба культистов не прошла бесследно: пуля срикошетила от шлема Януша, немного оглушив его, лезерный выстрел прошел так близко от лица Якова, что тот почувствовал его жар.

Еретики огрызались, но куда им до честных сынов Империи! Если бы ещё импровизированная засада не обнаружила себя раньше времени... Сейчас было бы самым верным добить радиста, пока он не вызвал подкрепление. Но в очередной раз в голове возникла мысль: "Ты не в танке! Тебе не пофиг осколки!!!".

Маркус быстро прицелился в гранатомётчика и выстрелил, надеясь опередить бросок.