Путь к Пробуждению | ходы игроков | Распятый

Ты сильнее их.

Шепот, появившийся из неоткуда, проникал в самые далекие глубины сознания, смешивался с воспоминания, чувствами и идеями мозга Эмиля. Лондон на миг замер, не понимая, чей это голос, и лишь потом понял.

Это был его голос. Его собственный, свободный голос разума.

Поручень от удара руки тоже погнулся. Полицейские не знали что делать - потому впервые буйный "преступник" обладал силой Геркулеса и мог сгибать металл голыми руками. Медик лихорадочно пытался найти в большой сумке нужный раствор, чтобы сделать укол.

Прими. Или станешь Зверем.

Под звук сирены машина помчалась быстрее, нарушая все правила дорожного движения. Водитель явно понимал, что происходило внутри машины.

- Спокойно, спокойно, парень, - проговорил Луи.
- Хватит буянить, успокойся и сядь на место, - крикнул Роджерс, одной рукой доставая наручники, - Не сопротивляйся, черт возьми, мы пытаемся тебе помочь!

И в этот момент правя часть тела Эмиля перестала подчиняться ему. Жидкий металл начал растекаться по всему туловищу, захватывая все новые и новые области.

Повинуясь внутреннему голосу, Лондон стиснул зубы, почти чувствуя, как скрипит эмаль. Он должен был победить здесь! Руки, ноги... а что потом?
Это было сродни откровению. Напору воспоминаний, пробившему плотину из курева, алкоголя, офисной рутины и второсортных проституток. Эмиль вспомнил себя другим: каким был на далёких первых курсах, когда участвовать в соревнованиях и всерьёз размышлял, не посвятить ли свою жизнь спорту.
Он думал, что давно позабыл, каково это: так страстно желать победы. Но чёрная плесень, невозможным, антинаучным способом захватывающая его тело, заставила его бороться.
Эми собрал все внутренние силы, какие только у него были, чтобы взять себя в руки. Чтобы собраться. Чтобы уничтожить тварь-в-себе.
Да! Правильно говорит голос! Он сильнее других! Он всех сильнее!
... вот только почему так тяжело...

Эмиль лихорадочно кивнул полицейскому, физически заставляя себя не двигаться. Требуя от себя прекратить, перестать.

Лондону удалось остановиться и остановить распространение серебристой жижи по телу. Вот только его правая рука продолжала бушевать, кидаясь из стороны в сторону; конечность жила своей жизнью.

Следующий удар руки об корпус машины оставил куда большую вмятину - автомобиль скорой помощи накренился в бок, но продолжал ехать.

- Да черт возьми, спокойно, или мы будем стрелять! - крикнул Луи, а Роджерс подобрался и уже застегнул наручник на левом запястье Эмиля, и теперь пытался побороть правую.

– Блядь, да она сама! – сквозь зубы прошипел Эмиль, целиком сконцентрированный на том, чтобы остановить долбаную жижу. – Я что ли сам... этой хуйнёй... страдаю...
Откинувшись на каталке, он постарался хотя бы на секунду заставить руку лежать ровно. Опытному копу должно хватить.

На несколько секунд Лондон застыл как вкопанный. Роджерс тут же застегнул наручники и рывком заставил Эмиля сесть.

- Что это за чертовщина? Посмотри, - проговорил Луи, показывая на вмятины в корпусе машины. Запоздало заорал водитель:

- Что за херня? Что у вас там происходит, почему машина качается, я чуть под грузовик не попал!

А затем все застыло. Раздался противный, шипящий звук лопнувшей шины, после чего Эмиля перевернуло в воздухе, как и остальных пассажиров скорой помощи - их тела впечатались со страшной силой об стенку автомобиля. Машина перевернулась, проехала на боку пару десятков метров и наконец-то остановилась.

Лондон оставался в сознании, а вот оба полицейских и медик были в отключке. Водитель повис на ремнях безопасности и что-то слабо лепетал.

Эмиль застонал, с болью в мышцах шеи повернув голову. Он больно ударился плечом о стенку салона, решившую узурпировать право пола находиться внизу. Под рубашкой наверняка наливался фиолетовым обширный синяк с венозными прожилками. В запястьях же и вовсе пульсировало чувство, что браслеты наручников оторвали их напрочь. Боязливо пошевелив пальцами, Лондон рискнул посмотреть вниз, опять зацепившись взглядом за чёрную «вторую кожу» на руке.
«Вот ведь нелепость», – мелькнула мысль. Он всегда ненавидел супергероев в этих глупых обтягивающих трико.
Руки были на месте. Даже суставы не были сломаны. По крайней мере так казалось в местах, где ощущения не отказывали Эмилю. Но в следующем месяце он вряд ли станет играть в пинг-понг.
Клерк огляделся. Особенного сочувствия к водителю у Эмиля не было: рулить надо лучше. Доктору самому требуется больница, копы кинули «мэйдэй», красно-белая жестянка валялась на боку. Ну хоть сирены заткнулись.
– Здорово.
Эмилю стало интересно, каков расчётный шанс, что именно машина с превращающимся в оборотня следователем по случаям страхового мошенничества, который стал жертвой сногсшибательной шантажистки с психотропным препаратом, попадёт в автокатастрофу примерно в два часа дня 4 марта 2010 года? Лондон был не силён в актуарной математике, но не колеблясь застраховал бы подобную вероятность на двойной объём ВВП США. И подарил совочек для выгула собак в придачу.
Но Эмиль уже убедился, что в сегодняшнем марте Бостоном правит теория хаоса, а не здравый смысл. Мозги вскипали совсем не от боли. Кряхтя, Эми попытался вырвать из браслета сначала Бэт-руку, а уж потом при её помощи принялся за второй наручник. В голову почему-то лезли совершенно посторонние мысли.

Чудовищная сила, появившаяся из неоткуда в теле Эмиля, позволила ему с легкостью разорвать наручники и освободить себя. Лондон встал на ноги и начал себя разглядывать - вся его правая рука, вплоть до плеча, была покрыта металлическим сплавом, который впрочем, не весил ничего. Боль и шепчущий голос отступили назад, он снова был собой. Но надолго ли?

К его удивлению, на нем не было ни царапины, словно неведомая жидкость защитила его. Он плохо помнил, что именно произошло, но сейчас он стоял посреди одной из магистралей, ведущих в южную часть города, рядом с опрокинутой машиной скорой помощи. К месту аварии начали стягиваться люди - другие водители и зеваки, кто-то звонил в скорую, кто-то в полицию.

А что теперь было делать Эмилю? Никто не обращал внимания на его руку - что только люди не успели уже повидать в 2010-ом году.

В следующий миг его телефон завибрировал и на экране высветилось сообщение от неизвестного номера.

"Я тебя предупреждала. Если не появишься в парке через час, ты умрешь. У меня есть противоядие. Жду тебя, Эмиль :)"

Эмиль поскорее раскатал рукав, закрывая вдруг оказавшуюся такой полезной руку. Потом набросил сверху пальто и поправил растрепавшийся во время бешеной битвы с «вирусом» галстук. Вылезая из машины, он (какая глупая педантичность!) позаботился прихватить с собой и пиджак, и пальто. Зачем они ему?
Клерк дважды перечитал сообщение, колючим взглядом просканировав каждую букву так, словно подозревал в ней зашифрованный ключ-код от Белого Дома. Потом с удивительным равнодушием сунул телефон в карман. Его рука наткнулась на угловатое и холодное ребро полицейского пистолета. Пролезая к задним дверям минуту назад, Лондон совершенно случайно опёрся ладонью о что-то, лежащее на полу. Оружие полицейских, так неудачно покинувшее кобуры в момент инцидента.
Эмиль не знал, зачем положил его в глубокий карман пальто: просто сделал это. В конце концов, будет, из чего застрелиться.
Очень хотелось курить, но Лондон не мог бросить людей, которые поставили свои жизни на бочку. Поставили ради него. Часы тикали, да, но в этот момент Эмиль предпочитал умереть достойным человеком, а не жить с мерзким ощущением ходьбы по чужим головам. В конце концов, он жил с ним последние двадцать лет. Чтобы развеяться, некоторые меняют мебель, и что мешает ему хоть раз перестать быть самовлюблённым кретином? Сцепив зубы и надеясь, что бензобак цел и пары бензина не собираются воспламеняться, клерк полез обратно в салон.
Он схватил Луи за плечи и, кряхтя от напряжения, потащил тяжёлое тело полицейского наружу. В фильмах это удавалось намного легче... впрочем, помогла, наверное, рука, потому что в конце концов Лондон смог выволочь бессознательного Луи наружу.
Можно было позвать толпу на помощь, но те уже сделали всё, что смогли. Звонок в 911 о чём-то, его не касающегося, это выдающееся достижение для среднего американца. О да, Лондон-то уж точно знал, о чём говорит: вчера он сам поступил бы так же. Но это было вчера. Иногда время меняет людей быстрее, чем кассир чековую ленту в «7-Eleven».
Обливаясь потом, Лондон тащил наружу и грубого Роджерса. Он не держал на него зла. Счастье, что бедняга жив остался.
«Что там говорили про капиталистический индивидуализм?»
Голова Роджерса показалась из недр перевернутого автомобиля, а Эмиль подумал, что нет разницы, обсасывать мысли про себя или проговаривать вслух. Может быть, это последний час Говорящего Эмиля Лондона? Нельзя упускать такую возможность.
– Что там говорили про капиталистический индивидуализм? – спросил Эмиль у бесчувственного тела. – Если не ошибаюсь, это старая марксистская риторика, верно? Типа клеймо, которое удобно шлёпать на жопу огромной корпоративной коровы. Но клянусь, даже такой толстый засранец как я ещё не настолько прогнил, чтобы оставлять человека в беде.
Лондон поймал на себе Весьма Осторожные взгляды некоторых очевидцев, храбро подтягивавшихся всё ближе.

Ты редко задумываешься о таком раскладе, потому что со своей колокольни нет никакого желания смотреть на чужие. Но потом твоя колокольня разваливается на куски вместе с жизнью, и ты остро понимаешь своё единство с теми, кто вчера составлял для тебя тупую массу недостойных тебя обсосов. Верно, док?
Эмиль с наслаждением разогнулся, отправив доктора отдыхать к братцам-полицейским. За водителя он не волновался: тот был в сознании и выберется с чьей-нибудь помощью.
– Здесь ты поневоле задумаешься о, скажем, Прудоне. А ведь прав был французский педераст, не так ли? Вот и выясним, как глубоко в Анжеле прячется присущая каждому человеку коллективная солидарность.
Закурив, клерк направился к головной машине в собравшейся пробке. Лишь на пару секунд задержался и что-то поискал в телефоне копа.
– Прошу прощения, сэр. Вы позволите мне одолжить ваш транспорт? Я полицейский. Сами видите, вон мои друзья играют в домино с Господом Богом. Показал бы значок, но есть только это, – клерк достал из кармана пистолет и продемонстрировал опешившему водителю. – Проявите уважение к идеям Кропоткина, в конце-то концов, и выметайтесь к чёрту.

Водитель вытаращился на Эмиля, но его глаза смотрели на дуло пистолета, а не на лицо этого странного человека, которому оказалась нужна его машина. То, что это был не полицейский, понял бы и дурак. Но мужчина лишь покивал головой и медленно выбрался из машины - все равно она была застрахована.

Резко развернув автомобиль, Эмиль вжал педаль газа до упора и вылетел на трассу. Прижав телефон к уху, Лондон через несколько гудков услышал знакомый голос детектива Иана.

- Детектив Иан, я вас слушаю.