Curiosity | ходы игроков | Minstrel's Songs a Hit (torn off the line)

Любезно распрощавшись с лейтенантом, Оден одарил ее на прощание самой теплой из своих улыбок (даме как-никак снова по стылым улицам ходить), после чего направился прямиком в "Три Башни". Конечно, стоило для начала заняться раной в боку, но божественная помощь Сьюн уже частично затянула ее, и паладин решил сделать нормальную перевязку позже. Пока же стоило поговорить с маэстро Шаттерсли.

Путь Одена уводил из прекрасного района в доки. Он подошел к Трем Башням - простенькому деревянному зданьицу среди множества таких же, но меньшего размера, минуя по пути старый магазинчик Ксоблоба. Как раз успел заметить выходящих растатуированных подростков, недовольно и презрительно хмурящихся.

Клуб оказался не столько таверной сколько... местом, где можно послушать знаменитых и не слишком проезжих бардов, а заодно и вкусно перекусить. Огромная площадка для выступлений, а вокруг нее столы, позволяла почувствовать себя не просто посетителем, но лордом в собственном замке... или башне, кому как больше нравится.

Рыцарь прибыл в самое лучшее время, когда невозможно было найти свободного места. Народ толпился, обслуга разносила еду, люди громко разговаривали и вокруг стоял жуткий гам, шум и суета. Кухня едва поспевала за выкриками кому и что принести. Жизнь кипела на полную катушку.
- И пинту светлого, прошу!

- Дела-дела... говорят у нас никогда не снизится преступность, а стража все дела заминает.

- Ты читал Вотердевиан Таймс? Виднейшие семьи Вотердипа собрались подать в суд на маэстро Шаттерсли.
- Тссс... Он же где-то здесь, - приложил палец к губам полноватый мужчина, принявшись за свое кофе и источающее ароматный запах и горячий парок блюдо из картофельного пюре и мяса с зеленым горошком.
- Пес с тобой. Представь только... они обратились к Мирту. Тому самому Мирту Кредитору!
- Да нуууу?
- Я тебе точно говорю... тссс... ох, шуму-то поднимется. И знаешь кто их ведет?
- Ну и? Кто же? Давай, не тяни уже.
- Глава Дома Амказра. Собрал подписи, свидетельства, все заверил у нотариусов и подал в суд.
- Ба! Во дела-то!
- И куда только мир катится? Не успел человек приехать, пару раз спел и уже на те... в суд, в кутузку... за оскорбление достоинства и клевету.

- А кто собственно такой этот Амказр? - раздался рядом приятный голос Одена. Паладин, неуклюже потолкавшись в своих доспехах среди толпы, успел добыть себе у стойки штоф вина, стакан, два сморщенных яблока и кусок сыра. Теперь сидел рядом с беседующими, стиснутый с двух боков посетителями (а вот тут доспехи как раз оказались к месту, прикрывая раненный бок), неторопливо наливал местную кислятину в мутное стекло. - Я, извините, недавно в городе, не имею еще чести знать местных достойных мужей, - невозмутимо добавил рыцарь, явив свою фирменную улыбку. Должно было сойти для застольной беседы с незнакомцами в таверне.

Мелкие торговцы, а судя по одежде это были именно они, удивленно посмотрели на подсевшего к ним рыцаря. Старший из них, носивший пышные усы и не менее тучные брови, встряхнул газету, которую читал, и скептически посмотрел на Одена. Для путешествий и появления путешественников шел не лучший сезон, а значит парень вполне мог оказаться боевым чародеем раз носит доспехи.
- Лорд АмказрА, - с характерным акцентом четко произнес мужчина, потрясая третьим подбородком.– Один из могущественнейших Лордов Вотердипа и несомненно богатейший человек в городе. И в мире.
- Его семья владеет рудоносными шахтами, кузнями и оружейнями, - добавил второй, не отвлекаясь от еды.
- Они изготавливают лучшие клинки и броню, - добавил первый, вновь закрывшись газетой.
- Изготавливали, - язвительно поправил второй и захрюкал, смеясь. 

Оден заприметил со своего места человека, сидевшего в нынешнем столпотворении один за столом. Он прижимал то к щеке, то ко лбу холодную бутылку и скорее лежал на столе, чем сидел. Крой его одежды был необычен и красив, но по походному коричнево-темных тонов. Выглядел мужчина… плохо.

Покосившись на бедолагу ("Не у одного у меня сегодня тяжелый день"), Оден вернулся к разговору с торговцами.
- Прошу прощения, не представился, - всегда стоило помнить о вежливости. - Сэр Оден, из ордена Карминовой Розы, - паладин учтиво кивнул. - А с менестрелем этим занятно. Неужно такому могучему человеку как лорд Амказра, есть дело до виршей заезжего рифмоплета, пусть и талантливого?

- Рудольф Гриззли и Монтеник Касп, - представил торговец себя и компаньона, опустив газету и уже более уважительно и добродушно глядя на Одена. Видимо человека раздражали типы, которые могут нагло подсесть и начать что-то вызнавать или просить что-нибудь купить, ссылаясь, что у него или нее больна сестра или матушка. Рыцарь не вел себя… почти… подобным образом, что прибавляло ему доброго отношения со стороны купцов.
- Ох, вы бы слышали, сир Оден, какие вирши он слагает, - почти с восхищением отозвался Касп. - Все лорды Вотердипа раздуваются от злости (насколько я слышал), а чернь велит поднять бунт. По вечерам в округе столько стражи, что кажется пригнали армию, чтоб сдержать возможные беспорядки.

- Попоет и уедет, - пожал плечами Оден, жестом предлагая купцам отведать его вина (жест вышел одновременно благодушным и извиняющимся: мол чем богаты, тем и рады). - Зачем столько шума-то? Неужто у лорда нет других дел? Хотя, - сам же себе возразил рыцарь, прикусывая сыром, - тут, видимо, задета гордость вельможи, а в таких вопросах власть предержащие очень щепетильны. Как мыслите, господа? - сэр Спокойный умел вести беседу, поэтому всегда интересовался мнением собеседников, давая им ощутить свою важность.

- Ранова-то для вина, сир. Простите сердешно, но откажусь, - ответил торговец с улыбкой, более заинтересованный в кофе с молоком.
- Почем нашему брату-купцу знать, что у лордов в голове?
- Почитай все благородные со своими... мыслями, - фразу Рудольф сопроводил неопределенным жестом.
- Делать им нечего вот и бесятся с жиру.
- Но-но... маэстро не один Дом грязью полил, а лучшие, благороднейшие и виднейшие аристократические семьи Вотердипа.
- И никто бы не обратил на это внимание, если б обычный заезжий менестрель не собрал толпу прошлым вечером. Едва клуб устоял... как народ ярился и радовался каждой складной фразе, - Касп покачал неодобрительно головой, но мысли свои при Одене оставил явно при себе.

- Искусство иногда способно сдвинуть горы, не то что столпы общества, - согласился сир Спокойный. Вино было отвратным, удовольствия не доставляло. Кроме того, Рудольф указал на его несвоевременность, и Оден приуныл. - Было приятно познакомиться, - учтиво кивнул рыцарь собеседникам. - Надеюсь, еще свидимся. Сейчас же вынужден откланяться, - паладин поднялся, прихватив с собой штоф. Поискав взглядом трактирщика, сир Спокойный направился к нему, мимо стола того бродяги, что выглядел таким уставшим. Поставив перед ним вино, Оден проговорил: - Мне что-то расхотелось пить, но, возможно, вы имеете другое мнение, - и последовал дальше.

Скорее вино приняли несвоевременно, чем Одена, но как в той поговорке… встречают по одежке, а провожают по уму, купцы тепло попрощались с рыцарем. Касп, будучи помоложе и не таким тучным, из уважения привстал, провожая взглядом гостя, желая приятного дня и живо пожав руку рыцаря, развлекшего их беседой.
- Будем рады в другой раз поподчивать за нашим столом, сир, а пока до встрече и всех благ! 

Бродяга с темными кругами под глазами, пытавший остудить горящие внутренним огнем щеки еще закупоренной холодной бутылкой вина, измученный, но в идеально вычищенной и отглаженной одежде, с чертами лица тонкими и приятными глазу, благодарственно посмотрел на рыцаря и оглядел его сонным взором. Чувственный изгиб губ изогнулся в легкой улыбке.
- Ваше з… здравье! – отсалютовал Одену человек бархатистым баритоном, но языком слегка заплетающимся. Взирать на копошащуюся и суетящуюся толпу мужчина долго не сумел и вновь вернулся к теперь бутылке, штофу кислого вина и неизменной головной боли, пытаясь успокоить одну ему видимую качку «корабельного» стола. 

Рыцарь тем временем подобрался к стойке, за которым ловко суетился крупный мужчина средних лет, обритый на лысо и в белом переднике. Именно он, подобно дирижеру, командовал обеденной чехардой, царившей в заведении. Ручищи у трактирщика или бармена могли потягаться силой с гигантами, столь крупными и накаченными показались они паладину. Такому и дубина не нужна, чтоб уложить с одного удара. При всем своем грозном виде, тот добродушно улыбнулся, отчего растаяла бы сама Снежная Королева.
- Чего изволите, сир? – отвлекся мужчина на Одена, столь выделявшегося из типичных посетителей «Трех Башен» - недорогого заведения в порту для простых рабочих людей.

- Любезный, доброго здравия, - как всегда вежливо начал Оден. - А не подскажешь, где искать маэстро Шаттерсли? Вроде у вас столуется и живет? - паладин поглядывал по сторонам, надеясь случайно выцепить певца взглядом.

- Знаю. Чего уж. Вооон он сидит, - отвечал обритый на лысо здоровенный муж, показывая на бродягу, любовно прижимающего лицо к бутылке. – Могу недорого организовать кусок пергамента и перо с чернилами, коли желаете автографа, - прибавил с улыбкой бармен. 

Тем временем менестрель опробовал вино рыцарское. Судя по бодрой реакции и заглушенному посторонними звуками (громким говором и стуком приборов о миски), он имел удовольствие оценить эту наикислейшую бурду, что покупает себе простой люд или каким балуешься в долгом пути за не именем лучшего варианта.

Паладин молча переваривал информацию. Конечно, менестрель и не должен выглядеть сногсшибательно, но сегодня маэстро Шаттерсли что-то совсем был плох. Кажется, эхо вчерашнего выступления уже начало аукаться бесстрашному рифмоплету.
- Давайте-ка, добрейший, нам с маэстро по тарелке жаркого, ну или что у вас найдется погорячее, - не глядя на трактирщика проговорил Оден. - И постарайтесь, чтобы принесли быстро, - по стойке к хозяину заведения покатились одна за другой две золотые монеты. - Сдачи не надо, - с этими словами сир Спокойный начал пробиваться обратно к столику менестреля. - Плохо выглядите, мастер Шаттерсли, - начал он беседу, присаживаясь рядом. Бутылку вина, минуту назад выставленную в дар, паладин отставил в сторону, серьезно поглядел в глаза Нимбару. - Уже пожинаете плоды своих выступлений?

- Сию минуту, сир! Принесут намедля. Самое жаркое, - заверил сьюнита бармен, - как заказывали, - ловко придавив могучей дланью золотые монеты, вызвавшие жадные взоры у ближайших наблюдателей, нередко не видавших злата, мужчина отдал распоряжения прислуге на кухне. 

Бард ровнехонько успел открыть бутыль вина, оставшийся разочарованный содержанием рыцарского кубка, как Оден вновь замаячил сияющей кирасой перед взглядом стареющего менестреля. Возмущенно протянув руку к отобранному напитку и недовольно поджав губы, менестрель несколько секунд раздумывал, как ему подступить к хмурому рыцарю. Бросил пару неуверенных взглядов по сторонам, видимо надеясь, что его обидчик исчезнет или ему вернут бутылку сторонние наблюдатели, возмущенные столь неучтивым обращением с великмм маэстро. 

- И вам доброго утра, - устало пропел Темноокий. Изобразив очаровательную улыбку, когда убедился, что недавний щедрый господин не пропадет и не в столь приятном расположении духа, как хотелось бы страдавшему похмельем барду. – Защ… - мужчина запнулся, мотнул головой, и продолжил, - защитник прекрасной Розы. Ах, если б… - очередную остановку сопроводил усиленно пытающийся произойти мыслительный процесс в гудящей голове арфиста, который не стер после вчерашнего выступление черные тени с век, которые размазавшись, придав глазам человека образ потрясающие проницательный и таинственный, - дары прошлой… ночи были… - вздох и взгляд в потолок, - щедры, то прекраснххх… дева рыжих кудрей. Аргхх, господи, смилуйтесь… - локоть лег на стол и кисть взметнулась в воздух в возмущенном жесте, - верните ее, - настолько человеку было плохо, что все, что он мог это указывать на бутылку. - Вино. Необходимо, оооо боги.

Оден вздохнул. Маэстро пребывал не в самом потребном состоянии, и говорить с ним о какой-то там угрозе безопасности его жалкой жизни сейчас, по мнению паладина, было бесполезно.
- Поправляйтесь, - сир Спокойный снова придвинул штоф поближе, сам налил Нимбару полстакана вина. - Только не все сразу пейте. Сейчас принесут горячее. Я подожду, пока придете в себя.

Менестрель за невозможностью внятно выразить насколько его мучает жажда, благодарно кивнул. Довольно быстро подали еду и бард буквально накинулся голодным волком на горячее. После завтрака он уже был способен внятно разъясниться и попросил у служки принести ему бодрящую эльфийскую настойку. На приведение себя в приличный вид Темноокому ушло около часа или чуть меньше, после чего он сумел вспомнить не только собственный псевдоним, но и имя, что позволило ему представиться рыцарю по всей полагающейся форме, исключая поклоны и заверения в вечной дружбе. 

- Выражу огромнейшую радость иметь с вами знакомство, великодушный сир. Простите… не припоминаю вашего имени… хм… Что привело вас за мой скромный стол?

- Сир Оден из ордена Карминовой Розы, - сдержанно представился паладин. - Я, собственно, к вам по поводу вашей же безопасности. Не далее как пару часов назад имел не слишком приятную оказию познакомиться с двумя поклонниками вашего таланта, маэстро. Поклонники, правда, были несколько недовольны последним выступлением, очень хотели лично выразить негодование, в том числе и от лица некого лорда Амказра.

Еще не единожды сиру Спокойному придется представиться. Который раз за день он называет себя? Рассказчик начинает терять счет, но похоже это третий раз.
- Шаттерсли по прозвищу Темноокий. Крайне рад знакомству, сир. И благодарю за угощение. Признаться, не ожидал, что вчера будет столько выпито, а танцевать и петь придется до рассвета, - бард лучезарно улыбнулся, с радостью и теплотой вспоминая минувшую ночь. Он отпил остатки вина из кубка и продолжил с меньшей восторженностью. – Ваше беспокойство мне понятно, но не бойтесь за мою жизнь. Немало выпадает странствующему менестрелю испытаний на жизненном пути. Пока благородные господа засудят меня до смеху я уже скроюсь из города, - он махнул рукой, отбрасывая мрачные мысли. – Эти лорды и недовольные… Всегда кто-нибудь чем-нибудь недоволен, - высокомудро рассуждал арфист и невысказанные думы наполнили его темные глаза особой глубиной. – Правда же должна быть произнесена… ха-ха, пропета, иначе как изменить этот мир? Без слов нет действий.  

Оден вздохнул. Кажется, маэстро был слишком легкомыслен, чтобы всерьез заботиться о сохранности своей шеи. Впрочем, рыцарь и не собирался спасать кого-то насильно. Тем не менее, не предупредить о всей серьезности, пусть и кажущейся, считал своим долгом.
- Возможно, для вас, маэстро, это и обычное дело, но я сегодня чуть не распрощался со своей бедовой головой, объясняя двум противникам искусства, что не стоит пара песен чьей-то жизни. Поэтому будьте внимательней. А еще лучше - покиньте город поскорее. Могущественные люди Уотердипа могут быть очень мстительны, - с этими словами сир Спокойный поднялся из-за стола. - Что ж, свой долг я выполнил, уважаемый Шаттерсли. Очень надеюсь, что вы продолжите пребывать в добром здравии, а мои сегодняшние неурядицы вас никоим образом не коснутся. Имею честь откланяться, - рыцарь учтиво кивнул и двинулся прочь.

Выслушивая чудовищный случай с рыцарем Сьюн, маэстро не преминул ввернуть остроумную, на его взгляд, фразу из серии словечек, за которые его и хотят убить. У человека был настоящий талант по данной части!
- Может вам не стоит начинать путь барда, дорогой благодетель? – со смешком произнес Шаттерсли. – Музыкальность предательское искусство и не для каждого. – Он откашлялся, давая понять, что пошутил, не желая обидеть паладина. – Премного благодарен за вашу заботу. Берегите себя. Кстати, на сегодняшний концерт уже нет билетов, но вот… приходите завтра. Буду рад вновь повидаться и послушать о ваших злоключениях после пары распевок или… это все же были песни? Всего хорошего, сир! – менестрель улыбнулся на прощание, отпуская Одена заниматься своими делами.

Улыбнувшись на прощание маэстро, Оден вышел на улицу. Чем-то разозлил рыцаря этот рифмоплет: то ли своим легкомыслием, то ли отсутствием благодарности в ответ на заботу, то ли просто этой ехидной манерой.
"Думать так, конечно, нехорошо, но не помешало бы некому Нимбару Шаттерсли хоть раз ответить за свои слова, - размышлял сир Спокойный, следуя по улицам Уотердипа к дому дяди. - Глядишь, стал бы серьезней относиться к собственным словам и песням. Впрочем, - мысли паладина вернулись в благостное русло, - что это я, как старик. Судить чужие мелкие прегрешения - ай как некрасиво. Плохо, сир Оден, плохо."
Ограничившись этим мысленным щелчком себе же по носу, рыцарь поплотнее укутался в плащ и ускорил шаг, стараясь скорей оказаться в уютной гостиной дядюшки Герольде, где можно наконец расстаться с доспехами, как следует оглядеть рану и, облачившись в толстый халат, присесть у камина с бокалом подогретого вина.

Меркантильны нынче рыцари, считая что «спасибо» и билет стоимостью хорошего золотого кольца с камнем, им мало в знак благодарности. 

Оден держал путь к дому дядюшки Герольде. Массивный, мрачных тонов, трехэтажный особняк со двором, занесенным снегом, и черными стволами деревьев, оголенными ветвями вонзающимися в пасмурно-серое небеса, навивал скуку. Черные матовые камень с декоративными катушками облицовки, несколько башен по левому и правому крылу, дымоход, извечный флюгер с вороном и узкие оконца, более подобающие крепости, нежели дворцу. 

Старикан, всегда радостный и улыбчивый, слыл в городе добрейшим души человеком. Организовал благотворительный фонд для бедняков и курировал пару сиротских приютов. Внимательный к чужим бедам, колдун легко располагал к себе людей. Но и у него были недостатки. Забывчивый и рассеянный чародей отлично разбирался во многих науках и премудростях, иных мирах, но когда дело доходило до чего-то маленького, вроде работы по дому и создания уюта, оплаты счетов, ремонта и прочая и прочая…все организаторские способности и огромный багаж познаний отказывали Герольде. Благо, он был женат. Супруга мага внешне уже состарившаяся сморщенная женщина, сгорбившаяся от тяжелой работы, ведь слуг в особняке совсем не было, скорее напоминала серую мышку. Она была из тех типажей женщин, которым обязательно нужно за кем-то ухаживать. И пусть вместо котика или собачки ее любимой зверушкой являлся муж. А она для него скорее друг и мама, нежели любовница. Хотя поначалу, наверное, все обстояло иначе. До свадьбы. 

Тетушка Каприс встретила Одена как обычно радостно, поспешив поинтересоваться у рыцаря:
- Не задрог ли, сынок? – заботливо протянула она, захлопывая дверь и отсекая рвущиеся в тепло стылые ветры. – На обед не явился. Уже волноваться о тебе начала. Как ты, поел ли…Идем-идем… пить чай. Я пирожков с вареньем напекла. Твой дядюшка сейчас ужасно занят, потому рассказывай… победил сегодня каких-нибудь драконов? Спас принцесс? Ух! Какой ты у нас красавец! Любо-дорого смотреть. Ты еще жениться не надумал? Ну-ну… пойдем-пойдем. Скидывай эти кошмарно тяжелые доспехи. 

Оден сидел у теплого камина и попивал чай. Почему, спросит читатель? Тетушка Каприс никак не понимала, чтоб столь маленький мальчик пил вино в такую-то рань!

Развесив свой доспех на специальном манекене-вешалке, Оден промыл свою рану в боку, как мог перевязал себя. Рассудив, что сердобольной тетушке Каприс незачем видеть эту досадную царапину, дабы не волновалась лишний раз, накинул сверху рубаху, закутался в теплый халат, одел шерстяные носки, ноги сунул в тапки.
"Пожалуй, можно позволить себе слегка поболеть, - рассудил рыцарь. - Денек посижу дома, погреюсь. И то сказать: не на каждой прогулке тычут в меня железяками."
Так и сидел в кресле перед камином, усиленно имитируя кашель (но не слишком, дабы не в меру заботливая тетушка не упекла его в постель), рассеянно перелистывая книгу с генеалогией знатных родов Уотердипа и ведя неспешные беседы с дядюшкой.