Сага Убежища 1000-Х-1 | ходы игроков | Пролог "Золотые батареи"

Всегда перед тем, как уходят декабристы в Убежище наступает тишина. Все словно замирает. Оно и не удивительно: никто не может сказать наверняка смогут ли на этот раз смельчаки выполнить задание. Ко всему прочему, именно в этот раз Ответственный решился на небывалый шаг. Он решил отправить две группы. Николай Тимофеевич - лидер "опо-зи-ции" - с пеною у рта доказывал, что традиции и заветы нельзя нарушать, что раз тридцать лет пускали одну группу, то и сто лет спустя нужно пускать одну группу. Хрен его знает что там, а так вроде работает схема с одной группой, правда не возвращаются ребята, но миссию выполняют же! А Ответственный хмурился, но от своего не отступал - одна группа вставит батареи в Скважину, а вторая группа принесет еще комплект батарей в Убежище, чтобы на следующий год попробовать сразу с Убежища идти к Скважине.
Собирались молча. Ответственный пришел первым к Арке. Потом пришли декабристы.
- Ну что? - Андрей Трофимович всмотрелся в лица, - присядем на дорожку?
Люди расселись, кто где, молча посидели и пошли на склад. Было странное ощущение, словно все Убежище вымерло. Ни души. Даже болтуны как то попритихли.
С лязгом открылась решетчатая дверь на склад. Мансур Тамиров, как всегда в замасленном переднике и с самокруткой в зубах кивнул, мол здорова. Говорил он мало.
- Накладные. - скорее для проформы, нежели чтоб придраться. На стол легло двенадцать накладных. Ответственный тут же, сопровождает, поддерживает.
- Так. Из тяжелого. Калаш. - Мансур выложил на стол две "связки" по шесть автоматов в каждом. Отдельно выложил по два рожка к каждому автомату и рядышком короба. - "Маслята". - так завсклада любил называть патроны. Он вообще любил оружие, часто, от нечего делать сам перебирал оружие, смазывал, чистил. В дни занятий, курсов, по долгу любил показывать как стрелять, как целиться, что делать если случайно заклинило. Говорят его отец тоже был декабристом, но его убило что то сразу после выхода... Ремешок завернулся, оружие во время не достал и все.
- Вова, Анют, присмотрите если что, подскажите. - он кивнул первой группе. - Далее. Пару "карандашей". Как учили: пополам - светил, еще поломал - еще светит, ага? - он выложил на стол еще упаковку с "карандашами". Следом за ними на столе оказались по шесть, для каждой из групп, пистолетов. - "Макар". Снял с предохранителя, двумя пальцами назад и отпустил - щелкнуло, поймал целик в мушке - нажимай, только не дергай! - на всякий случай еще раз озвучил часть курса. А сам прошелся в глубь, доставая коробки по больше. Сам огромный Мансур, а кряхтит, видать тяжелое что то. В коробках оказались бронежилеты и каски. Каждому хватило... Правда Илье ни один не подходил. Ответственный в крик, но завсклада быстро осадил.
- Чего кричишь? - с этими словами метнулся в подсобку и вынес бронежилет, здоровенный, прям на детину Ила. Скроенный из двух бронежилетов и пары касок - на плечи.
- Вот, одень. - Мансур протянул "бронепалатку" здоровяку. - Далее, бинокль. Смотрим в "маленькие" стекла, "большими" на цель. - пара биноклей легла на стол, - Сейчас за РС схожу.
Ответственный пока помогал в мешки все упаковать, оружие то и сами снарядили, умели. Мансур вернулся с двумя коробками. Хлопнул рукой по одной коробке - столб пыли взвился до потолка.
- Чтоб тебя... Это радиостанции. Аня - разберешься, каждому по рации, бьет не сильно далеко, но зато четко. - завсклада почесал небритую бороду и снова принялся выставлять на стол коробки. - Сапоги, хорошие, можно по огню ходить, правда не долго. Облегченный ОЗК, смотрите аккуратно - порвется - хана. Респираторы. - все ложилось на стол и тут же разбиралось декабристами. - Баллонов к ним нету, но зато есть пара фильтров сменных. На три-четыре недели должно хватить. Дальше. - на столе показались пара коробок с красным крестом на боку. - Макс, тут "Торен", пару ампул глюкозы, двенадцать ампул морфия и еще чего то, сам разберешься. Принимай. - Мансур упер руки в стол, замер, обдумывая все ли отдал, - вроде все. А, еще пайки. Вон там у выхода, возле стены на полу каждому по мешочку - мясо, грибы, сливы. Все. Удачи. Возвращайтесь. – тепло улыбнулся, давно так не улыбался Мансур Тамиров, если бы не был бы начскладом – махнул бы с ними.
- Пора, хлопчики и девчата, - Ответственный пошел на выход. - Пора.
А на Расширителе собрались все. От млада до старого, все выстроились по обеим бокам в ожидании декабристов. Дорожка бетонная переходит в железную – дальше расширитель заканчивается, коридор сужается, стены тоже из металла, проводов куча и тупик. В тупике кибитка махонькая, пару рычагов и кнопка. Обязательно бы была красная, если не года – краска стерлась, теперь простая серая кнопка, цвета пластика. Люди не прощаются, говорят чтобы возвращались, что они будут ждать. Никто не сказал прощай. Только и слышно: «До свидания!», «Мы ждем!», «Смотрите на обратке не задерживайтесь!», «Принесите что ни будь!» Ответственный в кибитке уже сидит, рычаг один перевел, второй нажал – пришел черед кнопки. Первая группа зашла в тупик. Медленно с потолка пополз железный занавес, закрывая их от Убежища. Перемычка. Чтоб с внешнего мира дряни не нанесло в Убежище. Темно, только лампа блымает желтым. Как объясняли – если желтый, значит гермоворота сзади закрываются, приготовиться. Как начнет красны дверь с внешним миром – гермоворота спереди – откроется. А лампа как светилась желтым так и светится. Не к добру это. Долго что то. Не случилось ли чего там? Может энергии и не хватит вовсе чтоб ворота поднять? Ан нет. По стенам поскакал красный луч. С шипением и визгом ворота начали подниматься. Паль огромными клубами застлала все впереди. Только и видно что лампу красную да ворота, что неспешно ползут вверх. Чауу-нк! Остановились. Пыль. Тишина. Внешний мир.

Долгие проводы - лишние слезы.
Выходим в мир. Учимся выживать по-другому. Без уютных стен и знакомых лиц.
Дима стоял и привыкал к тишине. Наверное, первый раз в его жизни вокруг не было звуков. Его посетила мысль, что он уже заразился дрянью, которая убила его слух. Но шорох одежды успокоил его.
Было жарко в комбинезоне и бронежилете. Но снять нельзя. Потому что пока еще хочется подольше.
Чего стоять на месте.
Дима повернулся лицом, спрятанным под респиратором, к товарищам, обвел их глазами. Хрипло раздался приглушенный голос:
-Ну что. Пора идти.
И уверенными шагами двинулся вперед.

Вот и начинается большой путь, возможно безвозвраный. Владимир наблюдал за отъезжающими вверх створками, вспоминая прощание с домом, с женой, дочью. Супруга сначала кричала, об эгоизме кричала, о глупости. Потом просто сказала - Прощай, найти смогу другого - холодно так, равнодушно. За что? А черт его знает. Обнял дочь, прижал к груди в последний раз, развернулся и пошел.
Дверь открылась, распахнулся вход в новый мир обдав незнакомыми запахами. Шаг вперед. Поднял голову вверх и чуть не упал - нет потолка, нас головой бесконечность, вокруг ни стен ни труб - простор, непривычный земляному червю. Глубоко вдохнул, приходя в себя, автомат поправил. Идти надо.

Ил впервые оказался за пределами убежища. Да впрочем, как и все его спутники. Поэтому первые несколько минут он вместе со всеми стоял безмолвно, чувствуя себя потерянным. В Убежище, где тебя постоянно окружают стены и потолок, было так уютно и спокойно. Оказавшись на открытом пространстве, под небом, о котором дети этого поколения знали только по рассказам, бескрайние пространства, не ограниченные никакими стенами, повергали в шок и ужас. Сразу ощущалось собственная малозначительность и незаметность, по сравнению с масштабами всего мира.

Но вскоре чувство страха прошло, и проснулось любопытство. Ил всегда хотел посмотреть, что находится за пределами этих массивных дверей. Пусть ума у него было немного, но вот любознательности было не занимать. И теперь перед ним был целый мир, который можно изучать. Но сначала дело. Сквозь респиратор донесся приглушенный голос командира: "Пора идти". Громила пристроился сразу за командиром, держа довольно близкую дистанцию и готовый защищать его от любых опасностей, которые подстерегают путешественников на поверхности.

Автомат тяжелел в руках Андрей с каждым шагом, который все больше и больше приближал их группу к поверхности. Бронежилет казался страшно тесным, из-за чего движения так же казались скованными. Ноги были словно из резины. Только страх того, что его просто напросто засмеют заставлял Додоку двигаться вперед, а не стоять на месте. Когда же все без исключения декабристы из его группы оказались вне Убежища, за надежными гермаворотами, прямо посреди просторного мира, Андрею показалось что они, когда-то венец человечества это попросту тараканы. Прямо как те в вентиляционных шахтах. Маленькие. Ничего не значащие. Мечущиеся по помещению в поисках еды. Только у помещения есть стены. Границы. Где угол обзора ограничен. А тут... Мир просто необъятен. Как можно ориентироваться на этой местности? Где нет стен, нет границ? Этого Андрей пока не понимал. Все было еще впереди. Каждый раз реагируя на любой шорох, он наконец привык к тому, что собой являет окружающая его необъятность и неизвестность. И опасность. Этот мир нес для него и его группы опасность. Смертельную. Сжав автомат покрепче, Иванов сглотнул. Теперь предстояла дорога к скважине.

Общее уныние давило на него. Ну чего они трагедию устроили? Воодушевляюще, ничего не скажешь. Они б еще причитать начали, как на похоронах, для поднятия настроения.
Несмотря ни на что ему казалось, что он не погибнет. В глубине души он вообще таил надежду что часть уходящих выжила, просто они не смогли или не захотели возвращаться. Вот он например не захотел бы. Он перерос Убежище, взял все что оно могло дать. Теперь пришло время двигаться дальше. Не может же быть что дальше ничего нет. Что на поверхности их ждет только смерть. Конечно, не может. Наверное. Скорее всего.
В толпе "декабристов" Егоров наконец-то рассмотрел сестру. Подошел тихонько, обнял. "Ну а ты на кой туда прешься?". Анька, похоже, не услышала тихого вопроса. Серьезная, собранная, уверенная. Максим не видел сестру с тех пор как она переехала к мужу. Говорят, родила. Говорят, в науку пошла, как и он сам. Наверное, нужно было ее навестить хоть раз. Наверное. Скорее всего.
Пистолет, автомат, патроны, медикаменты - все аккуратно размещено в сумке, в карманах, за плечами. В респираторе сразу стало тяжело дышать. Или это от волнения? Оружие непривычно лежит в руках. Максим заставил себя расслабить пальцы. Ты смотри, как вцепился. Боишься что ли?
Прислушиваясь к себе, парень пропустил расставание. Очнулся, когда сзади грюкнули, закрываясь, ворота. Ну вот. И не попрощался. Ну и фиг с ним. Пошли вы все.
Мир, я иду. Встречай меня.

"Ветер. Точно, это ветер. Прямо дыхание перебивает. Даже через респиратор дышать намного ...свободнее, что ли. Просто невероятно! " - у Аньки отобрало речь. Она себе даже не представляла... нет, представляла, конечно, но чтобы ТАКОЕ!.. Она напрочь забыла про Убежище. Время, проведенное там (вся ее жизнь) внезапно стало как будто сном. Призрачными видениями, которые покоились в памяти - глубоко, спокойно, тихо. Не было стен. Не было людей. Не было того застывшего запаха, приевшегося и раздражающего. Простор... Ей даже в голову не приходили все те опасности, которые ждут впереди. То, что она вышла... то, что тяжелая дверь прошлого закрылась за ней наглухо... пробудило в ней чувство наполненности. Теперь точно что-то случится. Много чего. "Как же я буду тут, если почти ничего не знаю про настоящий мир?.." Слова "настоящий мир" застыли в уме, и прокручивались каждый раз, когда ветер проносился мимо.